Buch lesen: «Придворный. Тихое баронство»

Глава 1
Грустный праздник

Вопрос

Стаху Тихому уже не раз приходилось убивать. Но сейчас, когда на него в его же башне благожелательно смотрит волшебница, специализирующаяся на акушерстве, и по-деловому выясняет, не желает ли он смерти своей супруге, ожидающей ребенка, барону становится как-то совсем не по себе.

По-своему поняв молчание Стаха, женщина поспешила заверить:

– Да, если не предпринять меры, первый крик ребенка совпадет с последним стоном его матери. Я приму любое ваше решение, но рождение волшебника, впоследствии могущего стать минимум магистром магии, по многим причинам предпочтительней жизни выносившей его простолюдинки.

Голосом барона можно было резать стекло.

– Проводите ритуал! Жизнь конкубины мне не менее дорога, чем жизнь будущего сына. Даже если ребенок родится просто одаренным, он все равно будет мне дорог. И еще… Такой же ритуал, скорее всего, потребуется и другой женщине.

Дела житейские

Глядя на закрывшуюся за акушеркой дверь, думаю: то ли я чего-то не понимаю, то ли меня вновь проверяют. Как вам предложение убить Мимику ради того, чтобы родился ребенок с сильным магическим даром? Точнее сказать, дар уже есть и настолько сильный, что женщина, пусть одаренная, но не из старого магического рода, без нужной наследственности, сможет его выносить лишь ценой собственной жизни.

Альтернатива имеется, даже совсем несложная, – провести ритуал и ограничить дар младенца. Это усилить невозможно, а убрать легко. В результате и мама и малыш живы-здоровы, но о будущем сильном волшебнике забудьте. По мне так нормальный результат – многие живут без магии и, поверьте, неплохо живут.

В общем, категорически отказываюсь убивать конкубину и лишь тогда узнаю, что без отсечения дара три четверти детей умирают вместе с матерью.

Сам не пойму, как не убил эту тетку. Видимо, она что-то прочитала в моих глазах, быстро свернула разговор, пообещала срочно подготовить ритуал и сбежала из кабинета.

Микаэлу сохранил, но моего ребенка носит еще и Лаура. Ей тоже потребуется ритуал, а как его провести? Ладно, женщина далеко, так ведь и слишком высоко сидит. Ей даже письмо передать сложно, а коли передашь, послание наверняка прочитают посторонние. Впрочем, время есть – день зачатия случился на месяц позже, чем у Мимики.

Надо хорошенько подумать. В самом крайнем случае можно попробовать действовать через королеву Мариану, та в курсе дел и сама заинтересована в сохранении тайны. Но общаться с королевским семейством совсем не хочется – меня же отправили в опалу. Попробую обойтись собственными силами. В конце концов, я волшебник или просто погулять вышел? К тому же еще барон, бывший титулярный камергер, бывший секунд-майор, бывший член Госсовета, бывший смотритель Зеленого дворца. Да! Чуть не забыл! Бывший рыцарь – волшебник ордена Золотой Саламандры. Правда, знаки различия с себя снял, когда место погибшего короля занял его брат-близнец, обосновав «государственной необходимостью».

Вдова покойного с ним согласилась, а я нет. Принес клятву о неразглашении и удалился в опалу. Между прочим, отказался от графского титула и генеральского чина. И это в семнадцать лет!

Но хоть гильдейское звание магистра Жизни и Огня у меня отнять никак нельзя. Хранителем Печати Зеленоземья я тоже остался, решение об отставке может принимать только наша герцогиня. Да я и не уверен точно, знает ли Лаура о смерти своего отца. Договорилась ли она с дядей? Что вообще думает о нынешней ситуации?

Как стал таким? Рассказывал уже много раз. Совсем коротко: умер в другом мире, когда играл в настолку, потому после смерти при мне оказался Лист Персонажа. Его утвердили и даже усилили. В результате оказался тут со способностями Тени, с классом ниндзя уровня тюнина и двумя высшими магическими образованиями, военным и медицинским. Это кроме обычного технического, которое получил в своем мире.

В первый же день вступился за девушку, заработал шрам через все лицо, а Лаура оказалась принцессой, внучкой короля. Понравился ее отцу, тут оно и началось… В результате получил много, включая баронство, даже два, очаровательную конкубину, кое-какие связи, но главное – приобрел определенную известность.

Потерял, правда, больше – опала дело такое, я узурпатора не уважил, вот он и обиделся. Если бы не королева, возможно, пришлось бы уходить с боем.

Впрочем, о конце карьеры совсем не жалею. Сижу у себя в башне, на магическом источнике. Тренируюсь, читаю умные книги по магии, варю алхимические зелья, просто учусь, наконец. Кабы не постоянные хлопоты с баронским хозяйством, то лучше жизни и придумать нельзя. Хотя вот сегодня добавились заботы о моих пока не рожденных детишках.

Пожалуй, нужно нащупывать подходы к великой герцогине Лауре. Это не столь сложно, как кажется. Прямой портальной связи между нашими землями нет, но до столицы Хаора один прыжок, затем второй – и я на месте.

Пусть барону Тихому пребывание в столице категорически запрещено, но барону Скальному никто ничего не запрещал. А Лагоз, наш покойный король, именно для таких целей подарил мне второе баронство, правда, совсем маленькое. Заодно и неприметный домик около набережной с проходом в катакомбы.

За обеденным столом в малой столовой кушаю в компании своего придворного. Да! Появился у меня такой! На следующий день после того, как меня выпнули в опалу, пришел свежеотставленный капитан интендантской роты, которая завозила мне в крепость припасы, ранее предназначавшиеся для подданных Эдмунда, зятя короля.

Склады, где раньше хранились эти продукты, опустели, и под таким предлогом Генриха Беме, дворянина, командира над военными кладовщиками, грузчиками и ломовыми извозчиками, попросили освободить место. С почетом, полным пенсионом, всеми положенными привилегиями и даже орденом. Продвижение в армии медленное, по интендантству тем более, а у начальника родственничек срок выслужил. Как ему не приискать теплое местечко? Альтернативой отставке стала бы строжайшая ревизия. Пришлось соглашаться.

Мужчина в сорок пять не чувствовал себя стариком, потому вспомнил, где имеется избыток припасов и явился просить службы. Да не в гарнизоне, а при мне! Как положено, с присягой в храме. Звание запросил громкое – штер-кригскомиссар Тихого баронства, зато жалованье чисто формальное – капитанское, без столовых, квартирных и прочих доплат. Заявил, что капитал на старость скопил, а вот с сыновьями разругался.

Жена умерла, не оправившись от родов второго ребенка. Муж один растил и воспитывал детей, отдавал их в офицерскую школу, а по выпуску пристраивал в пехотный полк. И что вы думаете? Старший уже поручик, младший – прапорщик, но вдруг оба, пройдя одну кампанию, стали задирать нос перед отцом. Дескать, мы боевые офицеры, а ты так, интендантишка. Генрих, понятно, разозлился и заявил неблагодарным: «Отец в интендантах вам плох? Так живите на собственное жалованье и боевые выплаты». Лишил детей содержания и на письма с попытками примирения перестал отвечать.

Микаэла сейчас не со мной – в столице, она ждет ребенка, а башня стоит в центре горного озера. Опять же зимобор месяц, когда заканчивается зима и начинается весна. Неприятности обоих сезонов разом – холодно, дождливо, ветрено. Да и скучно ей здесь, я постоянно занят делами, а подруги остались в столице. Так что конкубинка часто навещает меня, но надолго не задерживается.

Больше за столом никого нет. Простолюдинам не по чину со мной столоваться, дворян в окружении мало, а редкие гости сегодня не соблаговолили почтить башню своим присутствием.

Мивда, как всегда, кормит вкусно и, как положено баронам, обедом из пяти блюд. Бульон с фрикадельками и слоеными пирожками с фаршем из щуки, отварной поросенок под белым соусом, обжаренная в гренках морковь с омлетом, запеченная рыба с салатом и шоколадный пломбир. Вино трех сортов на стол, конечно, тоже ставят – положено так регламентом.

Кухарка у меня великолепная, а тут вдобавок взяла в помощницы жену сына, учит ее всему, а потому каждый день готовит мне новые блюда.

Подает Балег при полном параде. Все как положено: шитая золотом ливрея с моим гербом и баронской короной, лаковые ботинки, белые перчатки и в кармане серебряные часы, полученные в честь посещения моего дома Лагозом, тогда еще наследным принцем.

Ставлю всех в известность, что весь завтрашний день, а может, и следующий тоже буду занят. Меня не беспокоить. Если вдруг случится нежданный визитер или доставят срочное послание, объяснить: «Закрылся в лаборатории, готовит зелье из высшей алхимии. Отвлечься никак не может». Далее по статусу гостя – предложить комнату в гостевых покоях или отправить дожидаться в форт.

Барон Скальный

Из скромного домика в торговом районе, совсем близко от набережной вышел барон Скальный. Пусть его перо на шляпе знавало лучшие деньки, пусть вытертая до белизны на швах шинель сшита не по самому модному покрою, зато шрам на лице, баронский перстень на пальце и морской кортик в видавших виды ножнах давали понять, что шутить над дворянином не надо. Он хоть и молод, но оно того не стоит.

Окрестные кумушки из-за оконных занавесок внимательно следят за новым соседом. Они уже опросили городового, сравнили свои впечатления и приняли общее решение: «Барон-то он барон, но в кошеле ветер свищет. Видать, служил по военной части в морском ведомстве, да был списан по ранению. Теперь шустрит доверенным курьером или кем-то в таком роде в каком-нибудь королевском учреждении. Все время в разъездах».

Одна пухленькая дебелая дочка купца второй гильдии иногда спрашивала себя: «А не стать ли мне баронессой?» Но молодой человек держался букой, не обращал внимания на нее, такую красивую, сидящую перед окном. А между прочим, игнорирование девушкам обидно. Тем более ее приданое больше, чем у любой другой на пару окрестных улиц. Вот и пускай остается нищим гордецом!

Городовой отзывался о его милости скорее положительно. Служилый человек, за присмотр платит не особо щедро, однако достойно. Оно понятно, откуда у отставника по ранению лишние деньги? А что барон, так знаем мы таких баронов – развалившаяся башенка с гнилым болотцем в майорате. Может, раньше что и было, да все предки промотали. Остался лишь свиток со многими поколениями благородных пращуров и старый дедовский клинок. Обычное дело, много таких дворян по столице.

Айзенерд

Опытный человек выбирал мне убежище, легко добраться до любого места – есть проход в катакомбы, недалече по набережной имеется причал, даже до портала всего полчаса неспешного хода. Извозчика можно было бы найти, но зачем роскошествовать, зная, что за тобой смотрит десяток соседских глаз. Делать им нечего, вот и любопытствуют обо всем вокруг.

Портальная сеть – основное средство передвижения на дальние расстояния. Конечно, есть реки, моря, океаны, а кое-где даже дороги, но проще оплатить проход или даже несколько и значительно быстрее добраться до нужного места.

Великое герцогство Эдмунда, мужа Лауры, не очень-то популярный маршрут. Пришлось ждать больше часа, пока набралось пять желающих отправиться туда. Могли бы и шестого дождаться, как хотел отправляющий волшебник, но пришлось пропускать, уж больно стали роптать ожидающие, а путешествующие в другие места закончились.

Айзенерд, крупнейший город одноименного великого герцогства, встретил нас промозглым ледяным ветром с моря.

Здешние непорядки стали видны сразу. Местный таможенный чин, не углядев среди нас купцов с товаром, роскошную карету или богача, желающего наградить чаевыми, разочарованно хмыкнул и удалился в защищенную от непогоды караулку. Никого из прибывших в журнал не записал и, понятно, даже не подумал спросить о цели прибытия.

Я бы такого сразу вышиб со службы, хотя… Шинелька на чинуше самого распоследнего срока носки, рыжие сапоги с парой отчетливых заплат, в руке надкусанный кусок темного хлеба из суржика… Если людям слишком мало платить, то глупо ждать от них подвигов на службе.

Решил проверить, чуть задержавшись перед воротами, достал свой тощий кошель и выудил монету в три гроша. Как из-под земли возник таможенник с вопросом:

– Изволите чем-то интересоваться? – Быстрый взгляд на баронский перстень и титулование: – Ваша милость.

Мой ответный взгляд на его руку. О боги! Это дворянин! Правда, перстень даже не серебряный, а железный. Хорошо, что я его «любезным» не успел назвать! Обида была бы огромная.

– Барон Скальный, – представляюсь я, – прибыл из Хаора с желанием записаться в колониальную экспедицию на остров Ворсен. – Монета переходит в руку таможенника. – Не подскажете, к кому обратиться по сему поводу?

– Ворсен… Чудо-остров, где деньги растут на кустах вместо листьев, только собирай. Не вы первый, барон, многие туда просятся. Знаете что? Пройдемте в караулку, там все обскажу. По улице метет холодная дрянь, а как видите, моя шинелишка на рыбьем меху. Сапоги – латка на латке. Зябко мне. Обещаю напоить травяным чаем, без сахара, правда. Зато горячим.

– У меня есть четвертка рафинада, – радую я собеседника, доставая завернутый в чистую тряпицу кусок сахарной головы в четверть фунта весом. – Как есть захочется, положишь в рот кусочек, и голод отступает.

Чай вполне неплох, действительно горяч, что в такую погоду замечательно. Щипцов нет, потому сахар я расколол кинжалом и пододвинул к хозяину.

– Угощайтесь.

Человек взял небольшой кусочек, покрутил его в пальцах и неожиданно попросил:

– Можно я это домой отнесу? Жена у меня, ребенок. Давненько такой роскоши не едали.

– Да берите все! Что, у вас сахара нет?

Видимо, мой взгляд на недоеденный кусок хлеба был замечен, и собеседник горько признался:

– Есть, как не быть. Да только не по нашим капиталам. Вы думаете, мы здесь плохо живем? Сейчас, спасибо герцогине, прекрасно. В прошлом году от голода пухли.

– Война?

– Она, проклятущая… Я, как отставник по ранению, пенсион получаю да за должность жалованье. И все едино еле концы с концами свожу. Продукты дороги, вещи дороги, только жизнь человеческая медяки стоит. Посевы вдвое, если не больше, против довоенных сократились.

– Враг разорил?

– Что-то враг, а больше продразверстка. Только этой осенью налог вернули, а так летучие отряды фуражиров у крестьян все до зернышка выметали. Бывало, даже семена забирали, весной сеять было нечего. Хозяев имений обязали отвечать за своих арендаторов. Те стали бросать поместья. Селяне обрабатывать землю отказывались. Говорили, сколь ни работай, все едино отнимут. Вы это… ваша милость, мои слова другим не передавайте – в сердцах я сказал.

– Я понял. Молчу. Мне в дела вашего герцогства лезть не интересно.

Успокоенный рассказчик аккуратно убрал за пазуху тряпицу с сахаром.

– Про ваше дело так посоветую: вам в военно-колониальную комиссию надо. Она при военной коллегии. Та расположена в герцогском замке. Правая пристройка, большая, обитая медью дверь. Да только не возьмут вас.

– Почему?

– У нас все туда хотят поехать, зачем еще чужих везти? Запишут, наверное, попробуют взятку за быстрое прохождение бумаг стребовать, но откажут. Не вы первый, много таких искателей счастья в колонии уехать желают.

– Я все же попробую.

– Конечно! Походите, погуляйте, замок осмотрите. В харчевнях у нас кормят дорого, зато вкусно. Повезет, может, герцогскую чету на прогулке встретите. Коли едет вокруг замка большая золоченая карета – они это. А к вечеру возвращайтесь, раньше, чем часов через шесть портал не откроют. Эх, то ли дело было осенью! Тогда портал, считай, не закрывался. Обозы с продовольствием полноводной рекой текли.

Замок стоит недалеко от портала. Сходил, в военно-колониальную комиссию надо же зайти. Правда, пару раз ошибался и попадал не в те двери. Правая пристройка для военных ведомств, левая – гражданские учреждения. Служащих мизер, с хаорской бюрократией сравнивать нельзя, хотя и герцогство сильно мельче.

Поглазел на центральный вход, который охраняют два каменных льва. Местный доброхот объяснил, что это парадные двери, их почитай никогда не открывают, люди заходят с противоположной стороны. На первом этаже тронный зал, на втором и третьем жилые покои. Сейчас погода плохая, а в хорошие дни вон на тот балкон выходит герцогиня Лаура, кормилица наша. Иногда с герцогом Эдмундом. Уж как они любят друг друга! Как голубки воркуют. Герцогиня сейчас в тягости, наследника носит. А вот не выпить ли нам за здоровье великогерцогской четы?

Вопрос за чей счет не поднимался – за мой, понятно. Но уходить без записи в отряд путешественников на остров Ворсен мне не хотелось, потому, разочарованно хмыкнув, гид указал на правильную дверь.

Не скажу, что меня там сразу отшили, минуты три, возможно, пять пытались помочь написать прошение о зачислении в состав экспедиции. Однако узнав, что стоимость помощи в один дукат – всего один дукат! – для меня чрезмерна, не стали терять времени и рекомендовали зайти завтра, а лучше недельки через две или три.

На обратном пути я заблудился в коридорах, оказался в центральной части замка и еле-еле смог добраться хоть до какого-нибудь выхода. Хорошо наткнулся на пост, охраняющий лестницу на второй этаж. Часовой высказал пару нелестных слов, но указал прямой путь к выходу. Я даже успел к открытию портала.

Лидия

– Мамочка, что же мне делать?!

– Девочка, решай сама. Головой или сердцем, но решай. До праздника Весны осталось всего ничего, а именно тогда лучше срезать цветок.

– После того как Стах подарит мне розу, останется только два пути, так? Первый – я в благодарность его целую, он меня, мы становимся женихом и невестой. Потом женимся. Я живу в башне, рожаю ему детишек, летаю, когда захочу. Возможно, стану недурной воздушницей, но до уровня магистра не доберусь – слишком поздно начала, да и особых способностей нет.

– Зато у тебя будет семья, любящий муж, детишки.

– В Некромантии тоже далеко не продвинусь. Хоть и склонность есть, и с детства училась, но вдали от источника трудно двигаться вперед. Скорее даже невозможно. Мало того, каждый день цветок будет отнимать у меня два заклинания третьего круга.

– Лидусенька, ведь можно и не срезать «Розу некроманта»! Зачем она тебе? Выйдешь замуж, будешь хоть каждый день приходить к кусту и любоваться. Барону ты понравилась, иначе он бы не предложил такой подарок. Вы встретитесь, погуляете, а там до помолвки рукой подать.

– Это решение сердца. Как любой девчонке мне хочется встретить любимого, нарожать от него кучу детишек и счастливо жить с семьей. Однако для магии останется слишком мало сил, да и пропадет охота в ней продвигаться.

– Не знаю, может быть.

– Второй вариант – взять цветок и остаться в наших землях. Здесь тоже потребуется отдавать два заклинания в день, но рядом с нашим источником некромантической маны этот расход будет почти не заметен. Зато роза даст целый уровень Некромантии. А если провести ритуал, я стану значительно сильней и…

– Дочка, о чем мы говорим? Ты для себя уже все решила.

– Почему? Ничего не решила! Я люблю Стаха! Просто рождение ребенка ставит высокий барьер в изучении искусства Смерти.

– Если бы ты любила барона, то не затевала бы этот разговор. У тебя есть к нему определенная симпатия, но это вовсе не любовь.

– Не говори так! Я его люблю, но еще больше хочу стать могучей некроманткой, а им лучше не выходить замуж и уж точно не стоит заводить детей.

– Вот я про то и толкую. Ты сейчас взвешиваешь все «за» и «против». Так влюбленные не делают. Помнишь, как ты хотела сбежать к Тихому? Тогда парень, а не цветок занимал все твои мысли.

– А если не обещать выйти за Стаха замуж, мы сможем уговорить его отдать мне розу?

Тереза

После ухода учителя Тереза сразу пошла в игровую комнату. Здесь, в родном герцогстве, дворец был значительно больше, чем в столице, а потому девочке полагалось пять комнат.

Кукла Стеша, давняя подруга девочки, перестала быть дочкой, сидела в шкафу и через стеклянную дверцу внимательно рассматривала новую фаворитку.

Агнесс, яркая брюнетка, была подарена вместе с сундучком, который был полон кукольным приданым. Там лежала одежда – платья, нижние кофточки и сорочки, панталончики, чулочки, подвязки… Словом, все необходимое, чтобы часами наряжать игрушку.

Плюшевый медведь Стах сидел на диванчике, но только потому, что его облюбовала Царапка для своего лежбища. В постель, в качестве мужа, он пока допускался, но Терезочка решила обидеться на Стаха. Не на медвежонка, а на подарившего игрушку барона – тот умудрился попасть в опалу. Ладно, мундир! Теперь думай, как помочь жениху вернуться в столицу!

А тут появился мальчик из соседнего герцогства, барон Аморе Бальдассаре, второй сын герцога. Отношения между Ранбрандами и Бальдассаре немного напряженные, но все знают, что в этом виновата только тетя Неста. Если Тереза выйдет замуж за Аморе, то герцогства помирятся и сблизятся.

Детей уже показали друг другу на детском празднике. Их посадили рядом, они обменялись подарками и поболтали о всяком разном. Она графиня, он барон – хорошая партия, говорили взрослые. Единственно, мальчик лишь на год старше девочки и не волшебник. Зато подарил Агнесс!

Насколько Терезе пришлась по душе игрушка, настолько ей не понравился даритель. Аморе – хвастун и враль. Не слушает рассказы о куклах, только болтает о своем кинжале и пони, которого ему должны подарить. Врет, что на охоте стрелял в кабана и даже попал тому в глаз.

Девочка сразу решила, что новый знакомый даже хуже племянников, те маленькие, и хоть вредные и глупые, но ее слушаются. А этот… Когда она предложила посадить между ними Агнесс и напоить куклу чаем, скорчил такую гримасу! «Она не живая. Чай пить не умеет». Дурак! Он сам играть не умеет!

Нет! За такого замуж выходить нельзя. А что до отношений между герцогствами… Тетя Неста их испортила? Вот теперь пускай сама выходит замуж за кого ей нужно. И ничего, что старая. А Тереза подождет, пока барона вернут ко двору, и тогда сама решит, за кого замуж выходить.

По поводу Стаха один раз привиделась старая дама. Ну, та… раньше она еще красивые драгоценности дарила барону. Так вот, дама вновь погрозила пальцем и запретила подглядывать за ее правнуком. Подумаешь! Больно надо!

Король

Придворные заметили, что после трагедии на празднике Всех Богов, его величество очень изменился. Он не только в знак траура приказал сбрить всю растительность на лице и сделать короткую прическу, главное, сам стал жестче.

Первым его указом после того дня было полностью отправлено в отставку руководство Службы Охраны короны, проглядевшее последствия ритуала. Пусть с сохранением положенных выплат и пенсионов, но приятного в том мало. Решение никто и не думал оспаривать, некоторые боялись, что полетят головы. Ведь действительно, кто должен предусматривать все возможные риски? Вам дали многое, извольте соответствовать.

После двух попыток бунтов и отравления послом Ловиаса семнадцати генералов, образовалось изрядное количество вакантных мест, по большей части хлебных и почетных. После второго указа их стало вдвое меньше. Нет, не люди были поставлены на должности. Наоборот, сократили вакансии. Причем оставшиеся занимались лишь после долгого и пристального рассмотрения кандидатов, а также личного королевского утверждения.

Пара бульварных газетенок самого низкого пошиба, специализирующихся на скандалах и сплетнях, напечатали было пикантные подробности о молебне с вызовом ангела, но сразу были закрыты. Весь напечатанный тираж конфискован, а авторы и редакторы отправлены в ссылку.

Они, скажем прямо, сами виноваты. Только крайне недалекие люди решат зарабатывать на горе тысяч людей, зная, как государь переживает кончину брата и его семьи. Про нравственный аспект такого заработка даже говорить не приходится.

После смерти своего брата-близнеца Торана, его величество лично занялся рассмотрением армейских дел. Здесь тоже не обошлось без отставок, понижений в должностях и чинах. Далее пристальному контролю, со столь же суровыми последствиями для нерадивых, подверглись по очереди все министерства и ведомства.

Словом, государственная машина оптимизировалась и обновлялась. Не всем такое нравилось, но в салонах многие, особенно из молодых, уже давно мечтали о подобных изменениях. А когда их чаяния начали оправдываться, взбодрились и приняли долгожданные перемены.

Впрочем, дворянское сообщество в лице собраний, комитетов и комиссий внимательно следило за действиями государя, иногда почтительно давало советы, стараясь поправить неточные действия. Однако изредка не утверждались прямые распоряжения его величества. Правда, и он не всегда ставил свою подпись на кое-какие спорные решения дворянских институтов. Тогда те вежливо ожидали, но не отменяли своих резолюций – абсолютизм никому не нужен, король лишь первый дворянин среди многих равных ему.

Например, доходы от земель, ставших свободными после смерти владельцев, конечно, после уплаты положенных налогов и сборов, замораживались и хранились для наследников на счетах местных Дворянских собраний.

Королевская чета

– …И может быть, не самое главное, но довольно противное – Дворянские собрания уперлись в вопросе хранения доходов с оставшихся без хозяина земель. Про большинство даже говорить не стоит, а вот, скажем, средства графства Гоуи достойны внимания.

– А графство, как помнится, наследует Тихий.

– Именно! И что неприятно – завещание утвердили всего за день до смерти старого графа.

– Да… Поспешили.

– Теперь я утверждающую подпись не ставлю, так эти твердолобые из Геральдического комитета предъявляют мое личное поручительство за барона Тихого. И ведь знают про опалу, но заявляют, дескать, одно другому не мешает. Опала – одно дело, наследство – совершенно другое. И даже спросили, не отзываю ли я свое поручительство.

– Ты никогда не менял своих решений, особенно по таким мелочам.

– Вопрос пустяковый! Да и деньги, если посмотреть на весь бюджет, ерундовские. Но принцип!

– За просто так отдавать графство глупо!

– Вот-вот! И церковники на десятину нацелились. Тихий им ее отдаст, а что решит другой наследник, никому не ведомо.

– К тому же, другого еще надо приискать. А перед тем как-то забрать королевское поручительство. Долго, сложно и скандально. И результат того не стоит. Может, предложить Стаху компромисс? Он что-то делает или от чего-то отказывается, а ты утверждаешь его наследником. Предложить не от тебя или меня, не через его родителей, а послать совсем постороннего посредника. Для всех будет казаться, что барон сам повинился, а ты к нему снизошел.

– Я думал его на пару лет отправить в колонии. Обер-прокурором.

– За графство это много. Такая цена тянет на полное прощение, снятие опалы и возвращение ко двору. Но до подобного Стах пока не дозрел.

– Неста про магическую школу говорила.

– Мне тоже, но нам прибытку от этой школы – несколько стихийников в армию и то лет через десять. Не вариант.

– Я тоже так думаю. Больше волшебников не станет, а выучиваются, так или иначе, все. Чуть сильнее, чуть слабее – мы разницы не разглядим. Пусть лучше учат в тех школах, какие уже есть. Отдавать за какую-то школу целое графство… Просто глупо! А если вспомнить кое-какие прикидки отца, может, даже вредно.

– Почему?

– Отец одним крючком сразу несколько рыб ловил. Баронством он и Тихого облагодетельствовал, и подготовил опорную базу Хаора в Зеленоземье. А про волшебников говорил, что сильный источник им давать смысла нет – слишком большую силу наберут, разве что найдется преданный чародей. Потому Тихому башню отдал – предан и никуда не лезет.

– Так что делать?

– Дорогая, я думаю над этим вопросом. Судя по всему, Стаху титул графа не особо-то и нужен. У охранителей есть в башне свой человек. Так вот, барон ни разу даже не поинтересовался делами в Гоуи. Хотя ему прямо предлагали послать туда наблюдателей.

– Плохо! Нет рычага давления. Я так думаю, ему и баронство не особо интересно. Пожалуй, кроме башни он ничего не ценит.

– Я внимательно просмотрел бумаги Лагоза. Затребовал отчеты у охранителей. Такое впечатление, что брат готовил дела к передаче. Все его ближники, которые делали хоть что-то действительно важное, сгинули. Четверо пропало без вести. Одного в веселом доме кондратий хватил, прямо на девке. Двух по кабакам убили. Из тех, про кого я слышал, никто не выжил. Разве только Тихий, но он молодой, мало чего узнать успел.

– Ты про отношения Стаха с Лаурой помнишь?

– Что он ей ребенка сделал? Конечно! В бумагах Лагоза про Эдмунда и Лауру много написано. Тихий там играет не последнюю роль.

– А что он ее один от четверых отбил, знаешь? Я когда раньше срока родила, лежала и плакала. Лагоз мою руку гладил и говорил: «Не плачь, милая. Тихий за тебя отомстил. Все твои обидчики мертвы». А как и кому отомстил, я даже гадать боюсь. Присказка тогда появилась у мужа: «Тихого хоть на улицу не выпускай – всех убьет!»

– Думаешь, барон его личный убийца? В документах об этом следов нет.

– Не знаю, что Стах для мужа делал, но Лагоз его считал своим самым преданным придворным.

– И был, как оказалось, полностью прав. Тихий от всего отказался, но присягу мне не принес.

Великогерцогская чета

На праздник Весны Эдмунд устроил скромный банкет, даже без танцев. Сослался на беременность супруги, хотя всем была понятна истинная причина – экономия.

После разъезда гостей супруги сидели в салоне гостиной и болтали о разном. Муж явно хотел сообщить что-то не слишком приятное, но долго не мог собраться с духом. Однако время близилось к вечеру, а потому герцог подкрутил ус, решился и, как кирасиры бросаются в атаку на прорыв вражеского каре, выпалил:

– Дорогая, по традиции, в первый день праздника Весны во всех храмах церковники спрашивают у богов прогноз на урожай.

– Какой милый обычай! Наверное, он очень полезен для селян. – Лаура восторженно захлопала ресничками.

– Правителям прогноз даже больше нужен. По всем землям предсказан гнилой год. Много дождей, мало солнца и плохой урожай.

– Надо же! Мне жалко деревенских.

– Пожалей и городских. Плохой урожай означает, что продуктов мало и они дороги. И особенно пожалей меня. С голодом придется разбираться мне.

– Бедный! Только закончилась война, а тут такое. Но я верю в тебя. Ты сильный и умный. Ты справишься!

– Мне нужна помощь.

– Знаешь, о чем я давно думаю? В смысле, как тебе помочь. Нужно уменьшить количество бесполезных едоков. У меня даже есть решение. Хочешь, скажу какое?

– Расскажи, я послушаю. – Скепсис мужа чувствовался в каждом слове. Да что там – в каждом звуке.

– Смотри: я содержу Воспитательный дом. Там воспитываются и учатся простолюдинки – сиротки солдат, павших на поле брани. Десять из них уже вполне взрослые и могут выйти замуж. Только в нашем герцогстве с женихами плоховато – в войну выбили многих мужчин.