Buch lesen: "Когда касаешься небес…"

Редакция и корректура – Сурасова В. Н.

© Издательство «Перо», 2025

© Небесная Русь, 2025

Павел Михайлович Малахов

Площадь Первомайский (ныне имени В.И. Ленина).

Знаменосцы и ассистенты знаменосцев после принятия пионерской организации имени В.И. Ленина. На первом плане Малахов П.М., Шаблинский А.Г. (г. Армавир, 1924 г.)

Малахов Павел Михайлович.

Делегат III-го съезда РКСМ.

Организатор и вожатый Первого отряда юных пионеров

____________

Фотография молодого П. М. и групповая взяты на сайте г. Армавира, в свободном доступе.

Мария Николаевна Тушнова

Предисловие

Эти стихи – результат общения с Высшими Силами, Силами Света. А Высшие – это те, кто когда-то жил вместе с нами, в нашем, плотном плане, а потом ушёл в Тонкие миры на Высшие по своей духовности ступени, если жил по божески и достиг праведности. По сути, для нас это уже Боги, и именно Они зачастую помогают нам в нашей жизни. Они могут лечить и делать сложнейшие для нас бескровные операции, так, что человек даже не знает, почему и когда у него вдруг перестало болеть сердце или пропали многолетние боли, которые врачи не могли вылечить. Пишущего могут одарить литературными шедеврами так, что тот даже не поймёт, что это – Не Его! Одним словом, возможности их неограниченны! Вот и со мной случилась удивительная история. Видя, как наша страна скатывается всё дальше в пропасть, я мысленно обратилась к Силам Света с просьбой использовать меня, если я могу чем-то помочь. Чувствовала, что ко мне приглядываются. В моей жизни стали совершаться чудеса. Словно кто-то незримый стелил перед тобой зелёную дорожку и всё удавалось. А потом, когда в очередной раз писала стихи, я вдруг поняла, что Это Не Моё, и тут же в голове моей зазвучал Голос. Он диктовал удивительные строки. Так на свет появилась первая Книга «Закон Любви» /на счастье людям дан/”. Общение повторялось ещё и ещё. Жизнь текла своим чередом. В суматохе дней и круговерти событий о некоторых стихах я совершенно забыла, но Они Напомнили мне о них. Так появилась вторая Книга “Весть /Небесная Русь/”. Появлялись и совсем новые стихотворения. Менее года назад вышла третья Книга “Итоги” “Небесная Русь”. И вот выходит последняя – “Когда касаешься Небес” от Небесной Руси/: это истинный Автор или Авторы Всех Книг/.

Сначала Голос никак не обозначил себя, а потом я услышала имя – Павел. Несколько раз Он проявлялся, и тогда я заметила, что Он очень похож на того, кого я когда-то хорошо знала при его жизни. Это был Павел Михайлович Малахов, очень известный человек в нашем городе. Комсомолец двадцатых годов, активист, участвовал в гражданской войне, в 1920 году был избран на общем голосовании делегатом третьего съезда комсомола, где Владимир Ильич Ленин выступил перед молодёжью со своей знаменитой речью: “Учиться, учиться и учиться!” Поездка была непростой: совсем недавно закончилась гражданская война, по стране бродили вооружённые банды и остатки белогвардейцев, так что ехали делегаты с риском для жизни, с наганами и револьверами на случаи нападений, без каких-либо гарантий, что вернутся живыми и невредимыми. Слова Владимира Ильича о том, что нужно учиться коммунизму, развивать в человеке лучшие качества, поразила комсомольцев и произвела на них неизгладимое впечатление. Павел Малахов воспринял этот призыв всем сердцем. На тот момент ему было двадцать лет. Отныне вся его деятельность будет посвящена воспитанию нового поколения, нового человека, чистого сердцем, с активной жизненной позицией. В 1923 году он организует первый пионерский отряд в городе Армавире и становится его вожатым. В отряд принимали детей десяти – четырнадцати лет. Павел Михайлович воспитывал их, прививая самые лучшие человеческие качества: честность, трудолюбие, любознательность, уважительное отношение к старшим и другие не менее прекрасные качества. Водил в походы по изучению родного края. Знаю, что лазая по местной многокилометровой гористой гряде / Фортштадт или Ставропольская возвышенность/, нашли бивень мамонта и передали его в местный музей, где он находился до самой войны 1941–1945 года. Во время авианалёта в музей попала бомба и многие экспонаты, в том числе и бивень, были утрачены.

Сам Павел Михайлович позже окончил Высшие Партийные курсы в Москве, но связи с молодёжью не терял никогда.

Женился Павел Михайлович рано, видимо, сразу после гражданской войны, на единомышленнице и комсомолке из той же организации, Юлии Борецкой. Любовь, общие взгляды и ценности только укрепляли отношения молодых людей. У них родилось трое детей, две девочки в двадцатые годы и в начале тридцатых – мальчик Юлий. Голодный 1933 год пережили не все. Незадолго до этого Павла Михайловича отправили на учёбу и семья осталась одна. Узнав о голоде, он всё, что имел, все свои деньги отправлял семье, благодаря чему они не голодали, но случилось несчастье, в результате чего одна из девочек погибла. Между взрослыми началось непонимание и резкое отчуждение, в результате чего Павел Михайлович вынужден был оставить семью, но он никогда не забывал о ней и в дальнейшем всегда старался жить поблизости, чтобы не терять из вида своих самых дорогих и близких ему людей. Мы, дети, никогда не смели задавать об этом вопросы ни ему, ни Марии Николаевне, которая потеряла своего мужа?! Жениха?! Перед войной?! В войну?! Был ли у них ребёнок и потом умер?! Или он только должен был родиться, но так и не появился на свет?! Не знаю… Эти люди навсегда были ранены войной и смертями близких и совсем чужих им людей так, что даже спустя десятилетия говорить об этом было больно. То же самое происходило и с моими родителями…

Когда началась Великая Отечественная война, Павел Михайлович, будучи непризывным /на гражданской ему начисто, под корень, саблей срезало большой палец на левой руке/, ушёл на фронт добровольцем, ему было присвоено звание майора. В конце войны в танк, где находился Павел Михайлович, попал снаряд. Тяжелейшая контузия, ушибы, ранения… Пульс был очень слабым. Жизнь висела на волоске. Он умирал… На помощь пришла женщина, сослуживец, Мария Николаевна Тушнова. Инженер – химик по образованию, она проверяла поставки продовольствия по ленд-лизу из Америки. Так получилось, что когда они заняли село на западе Украины, Павел Михайлович спас её от бандеровцев. Мария Николаевна осталась в хате, куда её поселили, одна, и хозяева, бандеровцы, решили расправиться с ней. Они уже не скрывали своих намерений, когда открылась дверь и вошёл Павел Михайлович. Сразу оценив обстановку, он громко скомандовал: “Маришка, бегом с нами, со мной взвод у калитки стоит!” А на самом деле он был один. Напасть на них не решились, а лютовали бандеровцы во время войны и после страшно: убивали красноармейцев, на живых вырезали звёзды, пытали и мучили, сжигали живьём… Так вот эта самая Мария Николаевна забрала его, безнадёжного, из госпиталя и выходила. Они стали мужем и женой и прожили вместе всю оставшуюся жизнь, хотя в узком смысле слова супругами так никогда и не стали: у обоих была не забыта прежняя любовь и утраты…

После войны они работали учителями. Павел Михайлович – в техникумах города, Мария Николаевна – в школе. Они построили дом, посадили сад… Пенсия у обоих была минимальная – 60 рублей, по тем временам такой была зарплата уборщицы, а Павел Михайлович по-прежнему занимался общественной деятельностью, причём всё делал за свой счёт: проявлял бесчисленные плёнки и печатал фотографии для стендов, к нему часто приходили со своими вопросами бывшие студенты, приезжали уже постаревшие пионеры из его пионерского отряда: судьи, адвокаты, инженеры, рабочие… Среди них был родственник по жене Николая Островского¹, Бондарев Михаил, который сделал писателю дощечку для письма, когда тот окончательно ослеп. Помню неунывающую Геллу Алексеевну Тершукову, отчаянную стенографистку, которую все очень любили, и первый секретарь горкома комсомола г. Ставрополя отдал ей черновик своей речи, чтобы облегчить её работу. Помню её сестру, Веру Алексеевну, которая, мучимая сильнейшими болями, умела радоваться каждой мелочи, когда боль ненадолго стихала… Несмотря на старость бывших подопечных, их седину и болезни, это были самые настоящие пионеры, люди, чистые сердцем, и среди них выделялся мудрый, тепло и мягко улыбающийся, их бывший вожатый Павел Михайлович. Кажется, он умел и знал всё! В его комнате была оборудована фотолаборатория, сушились фотографии для стендов; он рисовал прекрасные картины, делал прививки на деревьях, “заразив” этим моего отца, и в его бывшем саду до сих пор растёт два сорта груш на одном дереве: зимняя и летняя. Вся мебель в доме была сделана руками Павла Михайловича: диван с откидными полукруглыми спинками, столы, табуреты, маленький шкафчик для посуды, этажерка, на столе – деревянная ваза для фруктов… Когда в продаже появились первые стиральные машины, Павел Михайлович и Мария Николаевна не могли обзавестись этой полезной и нужной в хозяйстве вещью, и тогда он изобрёл свою: в бельевой бак, заполненный водой и бельём, опускал старый вентилятор, защищённый металлической сеткой, и тот, вращаясь, стирал бельё. Правда, длилось это недолго: наверное, вентилятор, не приспособленный к таким перегрузкам, попросту сгорел, так как больше я его не видела, и опыты по машинной стирке прекратились навсегда…

Наши семьи были близки, и иногда все мы ходили друг к другу в гости. С Павлом Михайловичем всегда было интересно: мы вместе проявляли фотографии, вместе готовили простую еду /что-то вроде овощного рагу/, вместе ели, рисовали маслом картины и так далее. Походы в этот дом были похожи на походы в чистилище. Я говорила об этом своим подругам. Уже к 12-ти – 14 годам я замечала, что как бы ни было сумрачно на душе, все печали и обиды рассеивались и исчезали в присутствии этого мудрого человека. Теперь я понимаю, что уже при жизни он был праведником… Его часто приглашали в школы и на предприятия, и он рассказывал детям и взрослым о своей поездке в Москву и о встрече с Лениным. Приходил он и в нашу школу…

В городском кинотеатре “Пионер”, расположенном в самом центре города, до распада Советского Союза, в фойе кинотеатра, во всю стену висела огромная групповая фотография первого пионерского отряда с его бессменным вожатым – Павлом Михайловичем Малаховым. Когда страны не стало, фотография куда-то исчезла… Может, она до сих пор находится где-то в архивах или запасниках, в музее: ведь как бы мы ни хотели, историю изменить невозможно, можно лишь замолчать или извратить её, что с успехом у нас и происходит иногда…

Болел Павел Михайлович недолго, но тяжело и мучительно: одолевали сильные боли, а умер он тихо, так, что жена, Мария Николаевна, не сразу и заметила… Случилось это где-то за четыре дня до Нового, 1972 года. Могилка его редко посещается людьми и совсем заросла портулаком и другими травами, а вокруг поднялись большие деревья, и маленький крестик из гнутой проволоки едва возвышается над буйством трав… Город забыл своего героя, верой и правдой служившего своему делу и своему народу… Пусть этот мой рассказ будет памятью о нём, таком родном, близком и дорогом для нас человеке, тем более, что он и оттуда, из Тонкого мира, не забывает заботиться о нас, грешных, и посылает всем нам стихи, свои и своих товарищей о нашей непутёвой жизни, о том, что мы зачастую забываем о своей совести и действуем вопреки ей, а ведь совесть – это наша тонкая связь с Высшим Миром, Миром Света, без которого душа наша, как корабль без руля: ведь само слово СО-ВЕСТЬ говорит нам о том, что совесть – это весть, подсказка нам от наших мудрых предков, которые когда-то ходили по этой земле и ушли в свои Небесные Выси. Работает это так: если ты совершил какой-то поступок и чувствуешь, что сделал что-то не так, совесть твоя неспокойна, она теребит тебя, грызёт, и ты теряешь покой, тебе неуютно, ты пытаешься понять, в чём дело, и поняв, чтО сделал не так, исправляешь и чувствуешь огромное облегчение: совесть твоя, твоя ниточка, твоя связь успокаивается: ты на верном пути, потому, что исправил содеянное и заслужил прощение…

Книги от Небесной Руси непростые, я нахожу в них ответы на многие вопросы современности и много хороших и своевременных мыслей и советов. Например, как надо поступать государству и людям при различных бедствиях:

* * *

 
Что хорошо одним, то страх и боль другим…
Жестокий град прошёл по Ставрополью…
Давайте цены, милые, взвинтим
На стёкла, шифер: что чужое горе?!
– А ну, под суд всех! Славно посидим!