Buch lesen: «Запах ночи»

Schriftart:

ISBN 978-5-4485-8648-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

Я с трудом открыла глаза и огляделась по сторонам. Огромная комната, широкая кровать, стильная неброская обстановка. Дорого, вкусно, ничего лишнего. Гостиница? Вряд ли, скорее, чьи-то апартаменты. Вот только чьи? Рядом, уткнувшись носом в подушку, мирно посапывал незнакомый мужчина. Хозяин? Длинные тёмные волосы ― всё, что мне удалось разглядеть. Я попыталась напрячь то, что осталось от извилин, но так и не смогла припомнить ни лица этого типа, ни имени, ни, тем более, возраста. Как я сюда вообще попала? Был бар, несколько коктейлей, я, кажется, танцевала… а потом провал. Сморщившись от головной боли, то, что ещё вчера было мною, попыталось привстать. Вид открылся тот ещё. Одежда разбросана на полу, несколько использованных презервативов там же. Слава Богу, у незнакомца хватило мозгов подумать о защите. Представив, что за каждой отдельной деталью придётся нагибаться, я застонала. Вопрос «кто кого» не давал покоя. Кто кого снял в баре? Если я, то нужно оставить деньги на тумбочке и валить домой. А если он? Нет. Такого просто не могло быть. Даже вусмерть пьяная, я оставалась верной своим принципам. Никаких симпатий, никаких разговоров, жёсткий секс и деньги за молчание.

Расплавленному в желе мозгу наконец-то удалось призвать тело к движению. Координация медленно, но восстанавливалась. Хоть маленькая, но всё-таки радость. Свесив с кровати ноги, я потихоньку приняла вертикальное положение. Шаг, ещё шаг… Умница! Мне удалось не только поднять платье с пола, но и надеть его, несмотря на адское головокружение. С тоской взирая на бельё и чулки, решила оставить их там, где бросила, на память, так сказать. Сумочка висела на дверной ручке. Достав двести долларов, я положила их на кофейный столик. Отдышавшись, прислушалась к себе. Всё тело болело, словно по нему прошлись катком. Что ж, мой одноразовый любовник, видимо, хорошенько поработал этой ночью. Немного подумав, достала ещё сотку. Заслужил. Пусть порадуется утром. Натянуть сапоги на босу ногу оказалось делом трудным, практически нереальным, но я справилась. Слава Богу, полы длинного пальто надёжно укрыли голые коленки от холодного ветра и любопытных взглядов.

Лифт. Мысленно возблагодарив изобретателя столь чудного механизма, я нажала цифру «один». Навороченная кабинка, где даже поручни имелись, помчалась со сверхзвуковой скоростью, бросив меня на последнем метре в воздушную яму. Фу, как мерзко. Отлипнув от деревянной панели, я, пошатываясь, прошла мимо дремавшего консьержа и открыла дверь.

На улице стало немного легче. Поймав такси, назвала адрес. Всё, домой! Душ, кофе и на работу. Сегодня воскресенье, клиентов будет много. А завтра не вылезу из койки, даже если небо обрушится на землю.

Шипучий аспирин медленно растворялся в стакане. Это зрелище меня завораживало. Рот превратился в Сахару. Неприятный привкус не пропал даже после десятиминутной чистки зубов. Ещё миг, и живительная влага польётся в мой истерзанный коктейлями организм. Таблеточка почти растворилась…

– Полина Сергеевна! Доброе утречко! Докладывать пришла. Разрешите войти?

Я вздрогнула, увидев в дверях администратора Леночку. Девушка замялась.

– Ой, простите, Вам плохо?

– А что? Не видно?

Добрая ласковая Леночка, спешившая угодить всем и вся, кивнула головой.

– Да, Полина Сергеевна, видно. Краше в гроб кладут.

Обижаться на такую простоту грешно, но я обиделась.

– Спасибо за поддержку.

Чёртова таблетка, наконец-то, растворилась. Проглотив стакан солоноватой жидкости залпом, я с облегчением вздохнула. Сейчас подействует.

– Всё, отпустило. Садись.

Леночка плотно закрыла дверь и присела в офисное кресло.

– Где это Вы так нахрюкались, Полина Сергеевна? Ведь в клубе все знают, что Вы ни капли в рот, ни сантиметра в… Ой! ― она прикрыла пухлые губки ладошкой.

– Что? Так и говорят?

Большие глаза Леночки стали просто огромными от ужаса. Я рассмеялась.

– Надеюсь, ты никому не взболтнёшь, что Полине Сергеевне ничто человеческое не чуждо? Кстати, это касается и сантиметров.

Администратор закивала.

– Вы тут посидите, тихонечко, а лучше полежите часок. Я никого не впущу. Я потом кофейку сварю, фирменного. Словом, к пяти часам, будете у меня, как тыковка, душистая и румяная.

Тыковка? Что-то новенькое.

– Как дела в клубе? Как ночь прошла? Без происшествий?

Леночка кивнула.

– Спортзал и бассейны заполнились членами… ой, простите, членами клуба, естественно, на семьдесят восемь процентов, сауны остались свободными, травм никто не получил. Утренняя смена вышла на работу в полном составе. Всё хорошо, не волнуйтесь.

Девушка вытащила из шкафа подушку и одеяло.

– Ложитесь на бочок, я Вас прикрою.

Решив, что могу позволить себе час валяния на диване, я послушно опустилась на мягкую кожу.

– Значит, на тыковку буду похожа к пяти? ― и тут меня словно током ударило. ― А что у нас запланировано на пять?

– Вы забыли? Встреча с арабами в «Миллениуме». У Вас же контракт важный на масла и прочую дребедень. Вы же нас всех месяц изводили своими переживаниями. А потом банкет.

Я схватилась за голову. Дура! Как я могла забыть об арабах? Так потрахаться захотелось, что всё из головы вылетело? Память медленно возвращалась. Нет. Трахаться вчера не хотелось, иначе я пошла бы в «Экзикьют» на Приморскую. Хотелось напиться. А закончилось всё…

– Иди, милая. Передай Ирине Ивановне, чтобы подготовила мне коридор часам к трём. Сначала сауна, потом маникюр-педикюр, макияж и причёска.

– Будет исполнено.

Леночка выпорхнула из кабинета, а я вдруг позавидовала ей. Эх, мне бы мои мозги в её возрасте. Впрочем, в свете последних событий, я уже начинала сомневаться, что те самые мозги имелись у меня вообще.

Я проснулась в три. Какой чёрт вообще дёрнул меня идти на работу? С таким же успехом могла выспаться и дома. Хотя, когда начальство находится в кабинете, коллектив работает с большим энтузиазмом, даже если это начальство пьяное и сонное. То ли таблетка обладала волшебным действием, то ли Морфей сотворил чудо, но с дивана я поднялась другим человеком.

Замок в дверях щёлкнул, и в мой кабинет вплыла Ирина.

– Вставай, алкоголичка. Будем делать из тебя женщину.

Я насупилась.

– На себя посмотри. Ты где работаешь? В спортивном клубе, дорогом и престижном, между прочим. А когда последний раз на беговую дорожку становилась? Всё в кафешке прохлаждаешься. Где твои девяносто? Даже на талии метра полтора нарастила.

Ирина удобно расположила шикарное тело в кресле и улыбнулась.

– Ты мою талию не трожь. У меня от мужиков отбоя нет, между прочим. А в кафешке я не сижу. Бегаю целый день с высунутым языком по твоим поручениям. Это ж о чём ты думала, когда решила открыть линию по производству косметики?

Поднявшись с дивана, я заняла место начальницы во главе длинного стола.

– Париж, Париж! Мы сто раз обсуждали это, подруга. Ну не делают натуральную косметику на заводах. Даже в столице красоты её выпускают штучно, под клиента, в специальных институтах. Вот увидишь, мы раскрутимся, все вложения окупятся сторицей.

Ирка пожала плечами.

– Я хоть и младший компаньон, Полюшка, и, хоть акций у меня всего десять процентов, но слово молвить могу. Клуб приносит тебе немалые деньжищи. А ещё магазины спортивных товаров, кафе диетического питания, где каждая калория взвешена и упакована. А ещё журнал…

– Хватит. Голова от тебя болит!

Младший компаньон погрозила пальчиком.

– Все сокровища мира под себя не подгребёшь. Остановись, отдохни, с мужиком познакомься нормальным. Сколько ещё будешь Димке доказывать, что ты в его жизни была лучшей?

Я тяжело вздохнула.

– Да не доказываю я ему ничего уже давно. Просто остановиться не могу. Всё темп наращиваю.

– Сдохнешь на финише, лошадь ты моя беговая.

– Неа, раньше. До финиша не добегу.

Мы замолчали, когда Леночка впорхнула в кабинет с подносом, заваленным сладостями. Между конфет, пирожных и печенюшек я с трудом разглядела две крошечные чашечки кофе.

– Спасибо, милая. ― Ирина ослепительно улыбнулась администратору. ― Ступай.

Я зло посмотрела на подругу.

– Твоя работа?

Ирка взяла крохотное пирожное, засунула себе в рот и замурлыкала от удовольствия.

– Ты бы поела сладенького, может, добрее станешь. Да и мужики… Они на кости нынче не бросаются. Им теперь пропорции подавай. И, чем существеннее пропорции, тем солидней мужик. ― Второе пирожное ушло вслед за первым. ― Твои же сиськи можно рассмотреть разве что под микроскопом, да и то, при хорошем увеличении, а про задницу вообще не говорю… под лупой. И веса в тебе, как в курице, сдохнувшей от голода. ― Теперь Ирка отправила в рот конфетку. Сколько можно жрать? ― Подруга! Тебе б мужика завести. Му-жи-ка! Хватит пацанов снимать.

– Легко сказать, завести. За ним же ухаживать надо, ну, кормить там, выгуливать. А я даже котёнка позволить себе не могу. Сижу на работе, как проклятая, по двадцать часов. ― Я разгребла поднос и добралась до тягучего ароматного напитка. Так варить кофе умела только Леночка. ― А пацаны, как ты говоришь, нужны исключительно для здоровья. Высокие чувства у меня уже были. Сыта по горло.

– Ох, ох, ох. Дмитрий Злобин. Уж куда там! Нашла прынца. Да и когда это было? Пятнадцать лет назад! За это время можно и подуспокоиться. Тебе семья нужна, детки. Кому империю свою оставишь?

Что тут скажешь? Ирка права на все сто. Но найти мужика в моём нынешнем положении оказалось гораздо труднее, чем раньше. Выхода было два: или спуститься к подножью небоскрёба самой, или дотянуть до своего уровня килограмм девяносто волосатой мужичатины. Скатиться вниз я не могла. Не для того так долго карабкалась, сдирая коленки, и, ломая ногти. А, тянуть мужчинку вверх, сил не было. Желания тоже. Вот так и сидела я, Полина Прекрасная, словно Рапунцель, в одинокой тёмной башне, надеясь, что, если не принц пробьёт дорогу к трепетному сердцу королевны, то хотя бы симпатичный дракон залетит на огонёк. Принцев не было даже на горизонте, драконов тоже, свободными оставались Альфонсы и дегенераты. Но эти группы отпадали сразу. Как-то не хотелось каждое утро задаваться одним и тем же вопросом, любит ли меня мой ненаглядный, или ему пришлись по душе мои сокровища. А правильный ответ я знала заранее.

К тридцати трём я поняла, жизнь никого не обделяет. Она щедро раздаёт подарки: ком-то любовь, кому-то карьеру, главное ― в правильную очередь встать. Один лот в руки. Вот мне досталась карьера, а когда-то хотелось любви.

Я подошла к стеклянному шкафу, где между кубков, медалей и дипломов лежал обыкновенный кирпич. С него-то и началось строительство моей империи, моего небоскрёба и меня самой. Однажды я приказала себе не вспоминать тот роковой день, но потом решила помнить, помнить всё, до самой последней детали.

…Мне восемнадцать, вся жизнь впереди, да и какая! Подружки завидовали. Все, кроме Ирки.

– Ну, скажи, зачем тебе понадобился этот профессорский сынок? Нормальных парней вокруг мало? Не женится на тебе Димка. Так, поиграет и бросит.

– Дура ты, Ирка. Он любит меня.

– Любит, кто ж спорит? По пять раз за ночь в общаге. А чего домой не отведёт? Стесняется?

Я победно улыбнулась.

– На выходных едем на дачу, с родичами знакомиться.

– Ты из какой дерёвни, Полька? С родителями. Поняла?

– Ага.

– И не гэкай!

Дача профессора Злобина представляла двухэтажный особняк с колоннами. Цветущий сад, аромат зелени и тёплой земли. Я любила эти запахи. Они напоминали родной посёлок, из которого я сбежала два года назад. Колледж Сервиса и Услуг. Я почти-что дипломированный парикмахер. Уж без куска хлеба не останемся, пока Димка кончает свои университеты.

Мы отобедали за круглым столом на веранде, а потом папа-профессор предложил подняться в библиотеку. Мой кавалер остался с матерью, а я вошла в просторную комнату и поразилась обилию книг.

– Нравится?

– Ага. И Вы их все прочитали?

– Прочитал. А ты за свою жизнь прочитала хотя бы одну?

Я покраснела. Книжки я не читала, я их глотала, правда, больше про любовь.

– Я позвал Вас сюда, барышня, чтобы объяснить простую истину. Не нужно лезть на крышу небоскрёба, который был возведён силами нескольких поколений. Постарайтесь сами построить хотя бы сарай, с фундамента, по кирпичику. Словом, работайте над собой, и, дай Бог, на Вас обратит внимание хороший мальчик из Вашего круга. Из Ва-ше-го. Понятно?

– Что?

– Объясню проще. Прежде чем войти в интеллигентную семью, научитесь говорить и писать без ошибок. И это Ваше гэ….

Выбежав из дома, я помчалась к калитке.

– Поля! Стой! Что случилось?

Димка бросился за мной, но мать остановила его.

– Пусть идёт, сынок. Ты же понимаешь, что мы не примем это чудо. Хочешь с ней спать ― спи, но в наш дом больше не привози.

За оградой я нашла кирпич, оставшийся от стройки. Сначала хотела швырнуть его в окно, но передумала. Обернув целлофаном, я кое-как засунула строительный материал в дамскую сумочку. Это и был первый кирпич моего небоскрёба.

Ирка справилась с едой и широко улыбнулась.

– Мать! А чего ты так напилась-то вчера? Вроде и повода не было. Или я чего забыла?

– Был. Повод был. ― Я вытащила из ящика стола журнал. ― Читай.

Ирка повесила на нос очки.

– И чего? Надежда российской науки, будущий Нобелевский лауреат, Злобин Дмитрий Константинович без галстука. О, а это его жена? Я в шоке. Вобла сушёная, ни кожи, ни рожи. ― Она перевернула глянцевый лист. ― А детки ничего.

Я почувствовала прилив злости, зависти и новую волну отчаянья.

– Да, детки очень даже ничего. А вот я пятнадцать лет назад аборт сделала. Ненавижу!

Две слезинки скатились из левого глаза. Странное дело. Что бы ни случилось, мой правый глаз рыдать отказывался. Да чего там, я и правой ноздрёй ничего не обоняла. Врачи разводили руками, считая это какой-то особенностью организма.

Ирка поднялась, обняла меня и прижала к мягкой груди.

– Ничего, Полюшка, ничего. Знаешь, если б ты вчера показала мне этот журнал, я бы сама с тобой напилась, только дома, тихо, по-семейному.

Я всхлипнула.

– Ир! Мне так плохо! Мне очень плохо. Даже секс не спасает, хоть волком вой.

– Слушай, а хватит заниматься съёмом. Заведи себе молодого любовника, посели у себя, обуй, одень. Будет тебе и здоровье, и развлечение.

Я вытерла слёзы.

– Не. Жить с Альфонсом под одной крышей не смогу. А так…

– Да тебя же полгорода знает, а вторая половина мечтает познакомиться. Представляешь реакцию общественности, если пойдёт слух, что Полина Мещерякова платит засранцам за любовь?

– Не пойдёт. Хотя в чём-то ты, Ирка, права. Пора искать нормального мужика, а не наматывать сопли на кулак. Это выброси, порви, сожги. Словом, начинаю новую жизнь. ― Я протянула подруге глянцевый журнал. У меня их ещё двадцать штук было. Не жалко.

– Вот и умничка. А теперь поднимай попу со стула. Славка баньку натопил, попарит тебя веничком дубовым, весь хмель выбьет. А потом по девочкам пойдём. К пяти будешь куколкой. Вот только конфетку съешь!

Последняя конфета приложила немало усилий, чтобы протиснуться между моих сомкнутых челюстей.

– Не х..чу..уф..

Ира облизала пальцы и указала на дверь.

– Вперёд, Полина Сергеевна, к новой жизни.

Я проглотила пятьдесят отвратительных калорий и улыбнулась, демонстрируя подруге два ряда шоколадных зубов.

– Только после Вас, Ирина Ивановна.

Глава 2

К «Миллениуму» мы подъехали на трёх автомобилях представительского класса. Ирка настояла. Она считалась мастерицей по части пускания пыли в глаза. Моя новая задумка ей не нравилась. Но, в отличие от подруги, я обладала звериным чутьём. Моё обоняние было настроено на запах хрустящих купюр и никогда не подводило. Ирка немного поканючила, но в итоге согласилась, что стоит попробовать. И теперь мы поднимались в стеклянном лифте на восемнадцатый этаж, в конференц-зал.

– Слушай, Полина Сергеевна, а араб этот ничего. Лет шестьдесят, а на вид просто о-го-го! Я его в интернете созерцала. Приглядись к мальчику!

– Вот и возьми себе. Тоже мне, мальчика нашла.

Ирка стянула декольте ещё ниже и поправила натуральные сиськи восьмого размера.

– Я бы взяла, да Макс с Павликом вряд ли согласятся. Будут хныкать, мол, жилплощадь не позволяет. Лучше уж собаку…

– Да, всего лишь триста квадратов. Маловасто будет.

Ирина попыталась выдавить слезу. Не получилось.

– Эх, Мещерякова, зря тебя я тогда послушала, замуж рано выскочила. Вот влюбила бы сегодня в себя миллионера.

– Жила бы в гареме и горя не знала.

– С превеликим удовольствием. А что сейчас вижу? Работа ― дом, дом ― работа, ах да, собрания родительские в школе. Пашка учится из-под палки, Макс постоянно в командировках. Разве о таком счастье я мечтала?

Мы тяжело вздохнули. Моя бесценная подруга всё преувеличивала. И муж у неё был хороший, и сын замечательный, и любила она их больше жизни. Но в нашей компании Ирка изо всех сил старалась выглядеть несчастной, чтобы не загонять меня в ещё большую депрессию.

Мы вышли в огромный холл. Администратор делового центра подвёл расфуфыренную во всех местах компанию к высоким дверям с позолоченными ручками.

– Ух ты! Как в Кремле, Поль. Только мальчиков из Президентского полка не хватает.

Мы топтались у стены, не понимая, почему нас не впускают внутрь.

– Ещё три минуты. ― Администратор посмотрел на часы. ― Две. Одна. Проходите, пожалуйста. ― Он широко распахнул дверь.

До меня дошёл замысел устроителей мероприятия. Всё было подготовлено на высшем уровне, продумано до мелочей, и огромные деньги, которые я выложила за эту церемонию, не были выброшены в пустоту.

Мы появились в зале ровно в пять. Минутой в минуту раскрылись двери напротив, впуская арабскую делегацию. Одни мужчины. Высокие статные красавцы. Мне нравились блондины, но оторвать взгляд от брутальных темноволосых мужиков с чёрными, как ночь глазищами, я не могла. Ирка тоже открыла рот. Мы синхронно прошли за стол и, словно по команде, сели на высокие дубовые стулья. Ирка сразу потянулась за минералкой. Пышное тело почувствовало самцов и моментально отреагировало помимо воли хозяйки. Грудь моей подруги стала часто вздыматься, щёчки зарумянились, а глазки заблестели. Просто тыковка!

Абу-Диара. Где же он? Ведь по телефону обещал, что прилетит лично. Стариков в делегации не было. Напротив меня сидел довольно привлекательный мужчина и странно улыбался. Он смотрел так, словно мы были знакомы, причём довольно близко. Может, спутал с кем? Я тоже сдержанно улыбнулась. Контракт на натуральное сырьё был нужен позарез. Без него моя затея теряла всякий смысл.

Наши переводчики поприветствовали друг друга, принимающую сторону и уважаемых гостей. Мужик напротив произнёс пламенную речь. С каждым словом, он улыбался всё шире и шире. Меня так и подмывало напомнить, что он не у стоматолога, и мне абсолютно наплевать на красоту его белоснежных бивней. Я хотела побыстрее покончить с формальностями и укатить домой, баиньки.

Сашка Крюков, личный полиглот клуба, вытянувшись в струну, переводил:

– Господин Адибар Баду Абу-Диара просит прощение за то, что не смог приехать на встречу лично по причине неотложных дел, но передал право подписи сыну, Николя Абу-Диара. Наши арабские друзья впервые продают сырьё. Обычно они поставляют на рынок готовую косметику и духи. Поэтому хотят добавить несколько пунктов, а именно: поставку оборудования со сроком бесплатной эксплуатации в течение года, обучение специалистов в Ашаре и льготное тестирование готовой продукции с выдачей сертификатов международного образца.

Моя подруга склонилась и прошептала:

– Ашар? Где это?

Ирка была несильна в географии. Я пожала плечами. Нашла, кого спросить.

– Мы должны внимательно изучить новые пункты. Поэтому предлагаю подписать юридически одобренные договора, а потом встретиться дополнительно.

Мужчина с редким арабским именем Николя взялся за ручку. Его взгляд бесстыдно блуждал по мне. Я уже чувствовала, что он мысленно снял и мой деловой костюм, и мою блузку с пышным жабо, оставив в чулках и кружевном нижнем белье. Я усмехнулась. Араб безусловно красив, просто шикарен, но не мой типаж. В груди ничего не ёкало. Ладно, как-нибудь переживу этот вечер, а завтра Ирина проводит дорогих гостей в аэропорт.

– Господин Абу-Диара хочет сделать подарок лично госпоже Мещеряковой.

Огромный парень, стоявший за спиной Мистера Улыбки Года, поставил передо мной кейс и, нажав на кнопку, открыл его.

Николя пустился в долгие объяснения. Я на минуту прикрыла глаза. Баритон мужчины был очень даже приятным, бархатным, тёплым, манящим. Мелодичная речь обволакивала, ласкала. Я почувствовала тяжесть внизу живота и тут же открыла глаза, прогоняя наваждение.

– Это духи с феромонами унисекс, из новой коллекции. Они будят первобытные инстинкты, дают возможность женщине получать наслаждение на протяжении всей ночи, а мужчине быть неутомимым сутками. ― Сашка покраснел. ― Полина Сергеевна! Понюхать дадите?

– Понюхаешь и даже попробуешь, но только не в рабочее время.

– Само собой.

Ирка протяжно вздохнула и прикусила губу. Моё дыхание тоже участилось, а я ведь их даже ещё распечатать не успела. Фантастика!

Высокий араб закрыл кейс и пододвинул ко мне ещё ближе. Я кивнула Мише, тренеру по фитнесу, который успешно исполнял роль моего телохранителя. Тот кивнул в ответ и взял мой подарок в правую лапу. Нужно было что-то сказать, поблагодарить. Я откашлялась.

– Уважаемый господин Абу-Диара. Саш, переводи. Я очень польщена таким милым знаком внимания, но, смею заверить, что в России мы обходимся без феромонов. Наши мужчины вполне могут удовлетворить своих женщин без использования средств дополнительной стимуляции.

– Сама себя слышишь? ― Ирка незаметно пнула меня локтём в бок.

В ответ я наступила подруге на ногу. Чтобы там ни было, а позорить наших мужиков перед иностранной державой мне не хотелось.

Подписав все листы, мы обменялись папками. Я протянула руку своему новому партнёру. Он не пожал её, а склонился и поцеловал, незаметно проведя языком между средним и указательным пальчиками. Я дёрнулась. Что он себе позволяет?

Когда с деловой частью было покончено, мы поднялись на два этажа выше. В ресторане нас ждал банкет. Я цеплялась за Иркину руку, но она шикнула на меня и указала на столик с табличкой, на которой огромными золотыми буквами вырисовывалось моё имя. Как я поняла, слева от меня должен сидеть дорогой арабский друг, а справа его переводчик. Чёрт! Когда я заказывала банкет, расстановка столов выглядела иначе. Да и Ирка должна была находиться рядом, а не в другом конце зала. Кто, а, главное, зачем всё переиграл? Решив чуть позже призвать к ответу персонал, я направилась к столику.

Мягкая музыка, лёгкое вино и тихая беседа немного расслабили. Утром я торжественно обещала, что не возьму в рот ни капли, а сейчас с удовольствием потягивала терпкую, чуть сладковатую жидкость и чувствовала, что жизнь возвращается. Разговор вертелся вокруг сделки. Не прошло и часа, как переводчик незаметно исчез, поставив дальнейшее общение под угрозу срыва. Я уже поглядывала в сторону Сашки, нервно щёлкая пальцами.

– Чёрт! Где же этот шпрехальщик? ― я мило улыбнулась Николя. ― Ну как мне теперь с тобой общаться, дорогой? Ты же ничего не понимаешь. Ни бэ, ни мэ! Так и будем молчать весь вечер?

Восточный гость поднял бокал.

– Почему же молчать? Можем кое-что обсудить.

Я подпрыгнула.

– Вы говорите по-русски? Без акцента? Чудеса.

Мужчина усмехнулся.

– Я владею многими языками в совершенстве. Русским занимался с детства. Некоторое время жил в Казани, вёл дела отца.

– Круто. А вот я к языкам неспособна. Русский устно и письменно. Английский и немецкий на бытовом уровне, французский разговорный.

Николя отпустил официанта, стоявшего над душой, и сам наполнил мой бокал.

– Пейте. Прекрасное вино. Предлагаю тост. За любовь во всех её проявлениях!

Я поёжилась.

– Думаю, на сегодня мне хватит. Я вообще-то не пью, почти.

Иностранец придвинулся ко мне ближе.

– Да? А вчера в баре ты только и успевала опрокидывать в себя стаканчики. Знаешь, мы могли бы познакомиться ещё там, но ты так спешила!

Я похолодела.

– Тебе очень нетерпелось.

Николя пододвинул свой стул непозволительно близко и, взяв мою руку, положил на ширинку своих брюк.

– Помнишь, что ты сказала? «Меня совершенно не интересует твоё имя. А вот твой член… Я хочу узнать его поближе». ― Мужчина немного сжал мои пальцы, и я почувствовала, что он сильно возбуждён.

Моя рука пыталась вырваться. Тщетно. Я даже не могла представить, какие мысли сейчас вертелись в хорошенькой головке Ирки, которая заметила возню под столом и теперь смотрела на меня огромными от ужаса глазами.

– Отпусти. Мало ли что взбредёт в голову пьяной тётке? Кстати, повод напиться у меня был конкретный.

Мужчина усмехнулся.

– Но ты не остановилась на словах. Ты потащила меня из бара на улицу. Помнишь, что предложила?

Я сжалась на стуле. Чёртов иностранец теперь водил моей ватной кистью вдоль своего достоинства.

– Ты предложила поехать к тебе. Но, когда узнала, что я живу в соседнем доме, передумала.

– А ты воспользовался, скотина.

Моё хамство было пропущено мимо ушей.

– А кто тебе сказал, что я джентльмен? Красивая женщина предлагает жёсткий трах, да ещё обещает за это заплатить!

Я прикусила губу и заскулила. Самая страшная тайна всплыла в самое неподходящее время.

– Знаешь, милая, я немного расстроился, обнаружив утром триста баксов. Ты так дёшево оценила мои усилия?

– Замолчи. Я даже не помню, что между нами было, и было ли вообще.

– О, поверь мне, это было потрясающе. Обычно я беру инициативу на себя, руковожу процессом, но вчера ты пользовала меня, как мальчика-проститутку. Я даже думал, что мой малыш сотрётся.

– Заткнись.

Николя убрал мою руку, зато придвинул своё лицо к моему. Наши губы почти соприкасались.

– Ты не умеешь любить, девочка. Я научу тебя этому. Ты сможешь не только получать физическое удовольствие, но и незабываемые эмоции. Я докажу, что стою дороже, чем ты оценила, но плату возьму не деньгами. Я заберу твою душу, твоё сердце, твой разум.

Он опустил свою ладонь на моё бедро. Тепло, исходившее от мужчины, обжигало кожу даже сквозь плотную ткань. Я почувствовала, что трусики стали мокрыми и ужаснулась. Так моё тело ещё не реагировало ни на кого.

– Раздвинь бёдра, чуть-чуть. ― Бархатный баритон доносился, словно из другой галактики, заставлял безропотно подчиняться.

Мои коленки расслабились. Лёгкие прикосновения к клитору. Нет, мне определённо хотелось раздеться, прямо тут, в ресторане. Слава Богу, разум включился быстро.

– Не нужно. На нас смотрят.

– Пойдём в туалет. Ты сильно возбуждена, я вижу. Я помогу тебе. А потом…

– Никаких потом.

Николя улыбнулся.

– Ты уверена?

Я вскочила со стула, как ошпаренная, и пригладила волосы. Почему-то показалось, что они встали дыбом. Выдавив приторную улыбку, я протянула чёртову арабу руку.

– Всего доброго, господин Абу-Диара. Надеюсь на долгое плодотворное сотрудничество.

Мужчина поднялся и на этот раз крепко пожал мою кисть.

– До встречи, госпожа Мещерякова. До очень скорой встречи.