Buch lesen: «18+. Часть первая»

Редактор Сергей Ким

Корректор Александра Репина

Дизaйн обложки Вера Филатова

© Наташа Гейден, 2021

ISBN 978-5-0053-3260-8 (т. 1)

ISBN 978-5-0053-3261-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Мы все торгуем собой всерьез. Каждый из нас. Просто один продает тело, другой время, третий труд, четвертый свою душу. И что страшнее – физическая или духовная проституция – это отдельный вопрос.

Аль Квотион

Каждый вправе выбирать и строить свою судьбу сам. Почему общество осуждает проституток? По сути, мы все проститутки. В семье, с друзьями, с детьми и на работе. Но ведь это жизнь, скажете вы. Так надо. В этом нет грязи. А кто определяет эту самую шкалу «грязи»? У каждого свои устои, возможности и цели. Смысл осуждать проститутку, если это единственное, что она может делать для выживания? Жизнь не всем преподносит подарки, а в основном тыкает мордой в говно и «смотрит» с упоением, как ты выбираешься из этого самого говна. Жизнь – это борьба. Борьба за существование, хлеб и воду, деньги, а для кого-то и за место под солнцем.

Этот вечер я не забуду никогда. Много секса, наркотиков и выпивки. Травки и шампанского в джакузи. И оргии. Мы принимали афродизиаки и трахались напропалую. Все вместе, девочки с девочками, мужчины менялись и пробовали каждую. Я лизала розовую вагину чернокожей красавицы Марики, пока Шакира неистово имитировала проникновение члена пальцами в мою вагину. Я облизывала пенисы по очереди у троих мужиков, а двое ублажали меня двойным проникновением. Мы сосали их стоящие члены, усыпанные наркотой, а мужчины слизывали шампанское «Кристалл» с наших влажных вагин. Я танцевала стриптиз и трахалась с Шакирой – мы устроили лесби-шоу. Последнее, что я помню, это расслабляющая нега в джакузи с девчонками, косяк по кругу и нежные поцелуи…

Глава 1

Конец мая. Как сейчас помню, иду я из училища к своей старой пятиэтажке, а из окна нашей квартиры со второго этажа вываливается тело. Тело моей мамы. Да не просто вываливается, а с оплеухами и жуткой матерной бранью вдогонку от пьяного отчима. Первая мысль была о младшем брате Коленьке, который должен был быть в это время дома. Что с ним? Забился ли он в шкаф, залез под стол или, того хуже, пострадал от руки отчима? Наверняка он был жутко напуган и ждал меня, чтобы я пришла и спасла его. Но Коленька не плачет. Он храбрый и сильный мальчик. Этот эпизод навсегда останется в моей памяти. Ведь именно тогда я решила бежать. Этот вечер я помню как в тумане. Полиция, скорая помощь, тетя Глаша – мамина сестра – и бессонная ночь с братом в обнимку на твердой кушетке под вонючим одеялом в тетиной квартире. В моем городе вообще все воняло: люди, улицы, магазины – были пропитаны запахом перегара, нищеты и смерти. Всю ночь я думала о том, как заберу Колю и мы уедем. План был прост: вернуться в квартиру, забрать документы, кое-какие вещи и занять у кого-то денег. От Подольска до Москвы каких-то семьдесят километров. Там мы снимем общагу. Я устроюсь на какую-нибудь работу. Про опекунство вообще не подумала – брата надо было просто спасать. И себя тоже. Глядя на мир через призму телевизора, я думала, что живу на другой планете. Я тоже хотела красиво одеваться, иметь идеальное тело и лицо, ходить в дорогие рестораны и отдыхать на Лазурном берегу. А Коля должен ходить в хорошую школу без малолетних отморозков и наркоманов. «Все будет!» – тогда решила я. И уже видела себя в роскошном особняке в дорогих украшениях и на шикарной машине. А брат рядом, он со мной, в безопасности.

С рассветом мы должны были быстро сбегать домой и собрать пожитки. От слова «дом» меня выворачивало. Наша квартира была больше похожа на притон для алкашей. На кухне пара разваливающихся стульев, стол, застеленный газетой, сгоревшая кухонная утварь, всегда гора грязной посуды. На балконе какой-то хлам и натянутая веревка для вещей, которой редко пользовались, потому что мама почти никогда не стирала. Свои и Колины вещи я сушила в нашей комнатушке, в которой старалась всегда поддерживать чистоту и порядок. У нас были даже стол и небольшой шкаф. Спали мы на полу, на матрасе. В комнате мамы и отчима были диван-развалюшка, пыльный и выцветший ковер на стене и советская разваливающаяся стенка, на которой стояли фотографии в ряд: я и Коля, молодая и счастливая мама, папа… Его не стало, когда мне было четыре года – Коля тогда только родился. Папа служил в ВМФ и погиб во время шторма, тела так и не нашли. Я помнила его. И какой рядом с ним была мама. У нас была счастливая семья – пусть бедная, но счастливая. Коленьку папе посчастливилось увидеть всего лишь раз, когда маму выписывали из роддома. А после того, как папу признали без вести пропавшим, мама стала прикладываться к бутылке. С работы ее выгнали – она работала в ЗАГСЕ. Всегда ухоженная женщина, на высоких шпильках, в модной одежде, подчеркивающей ее идеальную фигуру, за несколько месяцев превратилась фактически в бомжиху. Она перестала даже мыться. Продавала свою одежду, какую-то мебель, украшения. Потеря отца сильно подкосила ее, и мы с братом для нее перестали существовать – Колю с пеленок поднимала я. Мама осталась наедине со своим горем и пошла «ко дну». Потом она устроилась вахтершей на завод и вскоре завела дружбу с местным электриком. Они вместе заливались водкой – у каждого были на то свои причины. Правда, мама долго не впускала его в нашу жизнь. Но в какой-то момент это все же произошло. Так у нас появился отчим – дядя Сережа. Поначалу они вроде и пить стали меньше, затеяли ремонт, купили старую советскую машину. И мы ездили на дачный участок дяди Сережи, они там с мамой что-то сажали. Потом машину продали, участок забросили и тоже продали, ремонт кое-как доделали и снова запили. С отчимом отношения у нас были ровные, пока он не начал поднимать руку на маму. Коле тогда было уже двенадцать, а мне шестнадцать. Я закончила школу, на выпускном напилась и разбила стекло в спортзале. Меня забрали в ментовской участок, и там я познакомилась с местным опером Олегом. У нас завязалась дружба, а через неделю я с ним трахнулась. Олег всегда помогал угомонить дядю Сережу, приглашал нас с Колей к себе в общажную комнатушку и кормил. За несколько лет его повысили до капитана и перевели в СК. Он уехал. Приезжал пару раз в месяц, и мы встречались с ним в гостинице: пили, трахались, курили. Я утыкалась к нему в плечо и плакала, а он гладил меня по голове и молчал, уставившись стеклянными глазами в одну точку. Олег любил меня. А я его. У нас была особая связь. В Москве Олег познакомился с девушкой, и они стали жить вместе. Ревновала ли я? Нет. Я была безумно рада за него. Но мне нужно было позвонить ему и попросить денег, потому что кроме него помощи ждать было неоткуда.

Как только рассвело, я быстро оделась, собрала брата, и мы побежали домой. Быстро обшарив шкафы, я взяла наши документы, золотые старые сережки и колечко, что мне подарил папа, когда я была совсем маленькой. В сумку накидала самых необходимых вещей, и только собрались мы выходить из квартиры, как хлопнула входная дверь. Пришел дядя Сережа с сильного бодуна. Увидев меня с братом с сумкой наперевес, он все понял и перегородил нам дорогу. Тут же приехала полиция. Отдавать брата мне отказывались, и я почувствовала, будто весь мир рухнул. Коля был частью меня. Я не могла оставить его, но и забрать его с собой мне никто не позволял. Нужно было лишить маму родительских прав и оформить опекунство. В висках стучало. Я помню Колины глаза, полные слез. Я задыхалась от нахлынувшей истерики: обнимала его и не отпускала. Нас оттаскивали друг от друга. Быстро собрав всю себя в струну, я вытерла слезы, за плечи встряхнула брата и сказала:

– Останешься здесь. Ненадолго. Как только я устроюсь, оформлю все необходимые документы и приеду за тобой.

Я помню его бледное лицо, глаза, полные боли и надежды. Его опущенные плечи и худенькое тело в старой и изношенной одежде. Я быстро развернулась и ушла – надо было сходить к маме. Но я не хотела. Я была зла и обижена на нее. Как она могла допустить все это? О чем она думала и думала ли вообще о чем-то, кроме того, чтобы нажраться и забыться? Главным желанием было побыстрее сбежать из этого города. По пути на вокзал я купила бутылку водки и какой-то закуски, а затем отправилась в ментовской участок. Там меня знали все. Немолодой участковый с масляным взглядом кобеля давно хотел меня, и он оказался на месте. В кабинете он запер дверь, мы стали пить, и я начала ныть про свои беды. Я умела манипулировать мужиками. Плюс моя внешность всегда играла мне на руку, и я всегда получала то, что хотела. Участковый дал мне денег, которых хватило бы и на дорогу, и на недельное проживание в какой-нибудь общаге в Москве. А потом трахнул меня прямо на столе. Не могу сказать, что это было противно – нормально, бывало и похуже. Он быстро и жестко оттрахал меня и задергался, когда в меня кончал. Я подумала, что раз он семьянин, то вряд ли заразил бы чем-то. Хотя я все равно регулярно пила противозачаточные – ведь никогда не знала, где, когда и с кем придется зарабатывать на существование. Каждый будний день я ходила в училище и меня учили шить. Потом я бежала домой и готовила обед из того, что было. После я шла в местный «Макдоналдс» и на полставки работала там. Вечером приносила еду оттуда для Коли, мы болтали и строили планы на будущее. Потом Коля уходил гулять с друзьями, а я собиралась и ехала на встречу с моей подругой из училища. Пили, цепляли мужиков и ублажали их за деньги. Субботу я проводила с братом. Когда была возможность, мы ходили в кино или ездили в Москву. По воскресеньям он гулял с друзьями, а я ходила в «Макдоналдс» с бесплатным интернетом и через старый телефон гуглила вакансии и жилье в Москве. Создала себе аккаунт в соцсетях и выкладывала всякие фотки «безбедной жизни». Это было просто. Например, когда в московский торговый центр привезли красивую и дорогую машину, я договорилась с хорошеньким промоутером и залезла в нее, принимала разные позы, а он меня фоткал. В каком-то цветочном магазине стояла корзина под заказ с алыми розами. Их была 1001 штука. Сфоткалась с цветами. В магазине итальянской мебели, пока никто не видел, сбросила шпильки и улеглась на шикарный диван, Коля меня сфотографировал. Со шмотками для соцсетей проблем не было. Я умела подбирать ошеломительные образы из копеечных вещей, которые заказывала раз в полгода на «Алиэкспресс». Благодаря YouTube я научилась делать профессиональный макияж, ухаживала за собой, имея только детский крем, скраб из сахара и хну черного цвета, которой красила волосы и ресницы. Я всегда хотела быть блондинкой. Но это была непозволительная роскошь, и я оставалась жгучей брюнеткой с огромными синими глазами в обрамлении густых черных ресниц. С фигурой тоже был порядок. Не худая, но и не толстая. Рост метр семьдесят. Грудь второго размера, вполне себе узкая талия, округлые бедра и длинные стройные ноги. Конечно, я бы хотела и грудь увеличить, и сбросить пару килограммов. Но с таким питанием – то в «Макдоналдсе», то дома макароны и картошка с хлебом для сытости – сложно иметь идеальное тело. Но ничего, думала я. Вот устроюсь в Москве, найду себе богатого папика и сделаю из себя идеальную куколку. У меня не было цели найти хорошую работу или поступить в институт. На все это нужны были время и деньги. Единственным правильным решением казалось зарабатывать с помощью внешности. Ну а если не папик, то эскорт-услуги. Там-то можно заработать. Это точно.

На станции я купила билет и уселась в электричку. Когда ехала, в голове были миллионы мыслей и планов. Я не позвонила Олегу, решила встретиться с ним в Москве. Я знала, где он работает. По картам в «Яндексе» проложила маршрут от Курского вокзала и нагрянула в тушинский МВД без предупреждения. Дежурному в окошко назвала фамилию, имя, отчество Олега, и он начал что-то искать в своей большой тетради. Компьютер стоял перед его лицом, но, видимо, технологический прогресс до сотрудников этого отдела еще не дошел.

– Женька! – услышала я знакомый до мурашек голос и обернулась.

– Олег! – я бросилась к нему и обняла с такой силой, что, наверное, смогла бы сломать ему спину.

Не сдержалась и разревелась. Он начал гладить меня по голове, как обычно, и без лишних слов забрал мою сумку с вещами, взял за руку и повел по длинному и узкому коридору. Что-то сказал дежурному, но я была как в тумане. Сердце выскакивало, в глазах все помутнело, меня затошнило.

– Заходь, – сказал он и открыл дверь с табличкой «Старший следователь Сакиров Олег Владимирович».

В кабинете было душновато, пластиковое окно было открыто только сверху. Куча стеллажей, заставленных папками разных цветов. Два стола, стулья, потрепанный кожаный диванчик, холодильник и небольшой придиванный столик. На столах, помимо старинных компов, громоздилось невероятное количество бумаг, папок, тетрадей. На стене висела большая карта мира и красовался портрет президента. Я уселась на диван и вытерла слезы. Олег достал из ящика своего стола бутылку с виски и уже нарезанный лимон на блюдце. Налил полстакана, потому что знал, что меньше я не пью, и протянул мне. Я выпила коричневую жидкость залпом, и тепло моментально разлилось внутри моего тела.

– Пососи лимончик, – предложил Олег и улыбнулся. – Что случилось? Как ты здесь?

Олег казался спокойным, но я знала, что он разволновался. Он тоже плеснул себе вискаря в кружку и выпил. Сел рядом и обнял меня. Я положила голову ему на плечо и уловила знакомые нотки любимого парфюма. Года три назад я скопила денег и подарила ему на Новый год этот аромат. С тех пор он ему не изменяет. Я успокоилась и неторопливо рассказала все, что происходило в моей семье. Олег снова наполнил стаканы.

– Что ты планируешь делать? – спросил он.

Я ответила, что собираюсь снять общагу и устроиться на работу. Параллельно хлопотать об опекунстве над Колей – ведь это самое главное. Нужно было перевезти его сюда, а дальше видно будет.

– Тебе тяжело будет. Ты это понимаешь? Москва сжирает людей. На какую работу ты устроишься? Ты даже кассы толком не знаешь, – Олег помотал головой.

– Я не знаю, главное, удалось сбежать из этого ада. А то закончилось бы все печально.

Конечно, я не стала говорить ему о своих планах на богатого папика или, того хуже, про эскорт услуги.

– Ладно, сейчас завезу тебя в гостиницу, съезжу домой, переоденусь и заберу тебя. Пойдем в кабак и хорошенько нажремся. Ни тебе, ни мне это не помешает.

На меня вдруг накатила жуткая усталость, и захотелось спать. Я наконец ощутила себя в безопасности. Этого чувства мне не хватало долгие годы. Я обрадовалась предложению Олега и была готова делать все, как он скажет.

Мы ехали на его служебной машине. Несмотря на то что Олег пил, он сел за руль. Ехали недолго. Светлое четырехэтажное здание за забором с названием «Колибри» показалось буквально минут через пять. В этой гостинице останавливались в основном командировочные менты или приходили местные и приводили проституток, сказал мне Олег. Без корочки полицейского туда не заселяли. Мы припарковались и вошли: чистый холл, небольшая стойка администратора, кафе. Мне понравилось. Олег показал свою красную корку и снял комнату на неделю. Проводил меня на третий этаж, открыл дверь и положил сумку на пол. Потом посмотрел на меня и притянул к себе. Его взгляд говорил о том, что он трахнул бы меня прямо сейчас. Да и у меня внутри все сжималось. Мы обнялись.

– Отдыхай, прими душ, поспи. Я заеду в восемь, – он улыбнулся и чмокнул меня в лоб.

Когда дверь за ним закрылась, я огляделась. Комната была небольшая: кровать с чистым бельем, стол, на котором стояли перевернутые стаканы и графин, стул, небольшой шкаф и плазма на стене. У кровати с двух сторон тумбы, а над ними настенные светильники. «Это рай», – подумала я и плюхнулась на кровать. Мне захотелось еще выпить и позвонить Коле. Я спустилась в лобби, закинула деньги на мобильник через автомат и пошла в кафе. Купила бутылку водки и пару бутербродов. На воду тратиться не стала. «Из-под крана запью, не сахарная», – усмехнулась про себя и вернулась в номер. В комнате я быстренько выпила, куснула бутер с колбасой и достала старый мобильник. На заставке красовались мы с Колей. На глаза навернулись слезы. Я налила еще немного. Выпила, занюхала бутербродом и набрала номер брата. Спустя буквально два гудка Коля затарахтел в трубку:

– Женька! Где ты? Как ты? Мама еще в больнице, дядя Сережа ушел после твоего отъезда и пока не возвращался. Мне-то что делать? Жень!

– Коленька, милый, – начала я, – потерпи. У меня все хорошо, я к Олегу приехала. Пока в гостинице поживу и работу найду. С завтрашнего дня начну заниматься опекунством и скоро тебя заберу. Ты мне не звони, я тебе сама буду. Через день в восемь утра.

– Хорошо, Женька! – облегченно вздохнул брат. – Делай все, что надо. Я справлюсь. Давай, лаве не трать! На связи! Пиши эсэмэски.

– Люблю тебя, – тихо сказала я, но брат уже отключился. Я посмотрела на экран и улыбнулась: ровно пятьдесят девять секунд.

Окончательно успокоившись, я налила немного водки, выпила и стала раздеваться, чтобы принять душ. В душевой было чисто, висели три полотенца и даже халат. Я нашла какой-то тазик и замочила свои вещи. После душа накинула халат и стала разбирать сумку. Сейфа в номере не было. Документы и золото я оставила в потайном кармашке прямо в сумке. Три пары кружевного белья: красное, белое, черное. Две пары коротких носков, бежевые лодочки на шпильке, чулки, два невесомых платья, черный пуловер с открытым плечом и кожаные брючки. В косметичке все самое необходимое. Сама я приехала в голубых джинсах, футболке, кедах и черной косухе из кожзама. Дома из вещей почти ничего не осталось. Я взяла с собой лучшее и рассчитывала долго в одном и том же не ходить. На часах было уже шесть вечера, но спать не хотелось. Я развесила и разложила вещи в шкафу и пошла в ванную, чтобы сделать макияж. В номере был даже фен! И я с помощью своей расчески и фена выпрямила волосы, они стали просто идеально прямыми. Положила детский крем на лицо и подождала, пока он впитается. Расчесала и подщипала идеальные брови, накрасила ресницы и взялась за красную помаду. Немного на щеки для натурального румянца и на губы для естественно-розового оттенка. Глаза блестели – наверное, от алкоголя, слез и недосыпа. Но никаких мешков и синевы под глазами не было, что меня удивило. Пару капель парфюма от «Диор», что подарил мне Олег два года назад, и я пошла выбирать наряд на вечер. На всякий случай надела красное белье и выбрала маленькое черное платье с «Алиэкспресс», а-ля «Эрве леже». До прихода Олега оставалось полтора часа, и я решила накидать план действий на будущие дни. Взяла из сумки ручку и мамину старую записную книжку и удобно устроилась за столом. Пить больше не стала. Открыв книжку, я наткнулась на маленькую фотографию. На фото были мы с Колей в московском зоопарке. Мама, оказывается, хранила наши фото. Все же она любила нас. Но что за черти водились в ее душе и сознании, одному богу известно. Иногда она ходила в церковь, частенько говорила, что бросит пить и выгонит отчима. Ее хватало на пару дней, потом начиналось все заново. Сколько раз мы упрашивали ее продать квартиру и уехать в Москву. Я даже находила некоторые варианты, но она не решалась. А в последние годы будто специально от нас отдалилась и только и делала, что пила. Она хотела умереть и часто лезла сама на рожон, чтобы отчим бил ее. Я как-то услышала, как мама в истерике просила мужа задушить ее, потому что жить она не хочет. А еще находила психотропные таблетки. Возможно, и были попытки суицида, об этом теперь остается только догадываться. Мне было жаль маму, но обида на нее была все же сильнее. Я давно поняла, что рассчитывать нужно только на себя. И из родных у меня есть только брат, за которого я в ответе, за которого убью и жизнь отдам. Ради него я и жила. А так бы и сама, может, спилась, сторчалась и стала грязной и отвратительной шлюшкой.

Немного полистав записную книжку, я нашла чистые страницы и начала писать. Мне нужен был человек, который помог бы с опекунством. Летние шмотки, потому что с каждым днем становилось все жарче, и кое-какие мелочи типа шампуня, крема и порошка для стирки. Но главное, мне надо было найти высокооплачиваемую работу. Здесь только два варианта: быть образованной, с опытом работы, знанием иностранных языков или просто красивой, ухоженной и без особой морали. Первый вариант отпадал, малооплачиваемая работа тоже, оставалось искать работу в сфере эскортных услуг. Вот я и написала огромными буквами «РАБОТА».

Я пялилась в блокнот и грызла ручку – мне нужен был интернет. Я позвонила на ресепшен и спросила, есть ли у них свободный компьютер и вайфай. Как ни странно, у них действительно была комнатенка с тремя компами и выходом в интернет. Я мигом спустилась туда, и меня усадили за один из компов. Час стоил триста рублей, но никаких денег не было жалко, чтобы выписать подходящие варианты с работой. Для интереса я полазила по сайтам и посмотрела вакансии продавца, секретаря, оператора на телефоне, менеджера и прочие, не требующие образования. На какие-то предприятия требовались швеи, но обязательно с разрядом, которого у меня не было. Шить-то я умела хорошо, рисовать тоже, даже сшила себе и Коле несколько вещей. Результат был весьма недурным. Закончив с вакансиями, которые мне никак не подходили, я начала гуглить «требуются девушки на высокооплачиваемую работу». Сеть выдала миллион предложений. С проживанием и без, с почасовой оплатой или за процент, сопровождение клиентов, эскорт-услуги, стриптиз. Я выписала массу номеров и со следующего дня решила уже куда-то устроиться. У меня оставалось еще десять минут, и я завела себе почту. Потом полазила по сайтам, зашла на «Алиэкспресс» и заказала несколько летних вещей и купальник. Все! Вот сколько дел я успела сделать за день. Мысленно себя похвалив, я вернулась в номер и стала ждать Олега. Облачившись в платье, оглядела себя в зеркале и осталась довольна. Села за стол, выпила и открыла записную книжку. Номеров было штук тридцать, не меньше. «Мне обязательно повезет», – подумала я, когда раздался стук в дверь.

На пороге стоял Олег. В светлых джинсах и кедах, в белой футболке и джинсовой куртке оверсайз. Голубые глаза, белоснежная улыбка, светлые волосы и мой любимый аромат его парфюма. Я чуть не сошла с ума, когда его увидела. В животе порхали бабочки, а чуть ниже все заныло – я страстно хотела, чтобы он трахнул меня прямо на пороге, прямо сейчас. Но я просто улыбнулась и предложила войти.

– Выпиваешь? – спросил он

– Ага, немного. Вот сходила вниз… – начала было я.

– А в блокноте что? – Олег взял записную книжку, из которой снова вывалилась фотография. Он ее поднял, посмотрел и улыбнулся. – А это что за куча номеров? – указал он на мои записи.

– Это я работу искала. Ну продавцом там, секретарем, оператором на телефоне. Постараюсь сразу на две устроиться. Ну, к примеру, два дня продавцом, два дня оператором, – пришлось соврать мне.

– Ты офигеешь уже через неделю с таким графиком, – усмехнулся Олег.

– Ой, да ладно! Дома я как-то справлялась. А здесь хоть морально легче будет. Может, поступлю куда в сентябре. Короче, справлюсь. И Кольку заберу.

– Да, по поводу опекунства. Сведу я тебя с одним человечком. Встретишься с ним в среду, пообщаетесь. Может, чем поможет.

– Боже! Олеженька, милый, дорогой! Спасибо, – бросилась к нему я в объятия и расцеловала.

Наши глаза встретились. Мы стояли в обнимку, крепко прижавшись друг к другу. Его руки обвили мою талию, а мои его шею. Секунда – и мы страстно целуемся. Я глажу его тело под футболкой и срываю куртку, он опускает бретельки моего платья, оголяя грудь, и целует мои отвердевшие соски. Я опрокидываю голову назад и запускаю свои пальцы в его волосы, ощущая их мягкость. Еще мгновение, и я отстраняюсь, натягивая лямки на свои плечи.

– Нет, Олег, я не могу так. Ты без четверти женат. У тебя семья. Ты мой лучший друг…

– Там все сложно, – тихо сказал он и подошел к столу.

Налил водки себе и мне, протянул стакан, мы выпили. Олег достал сигареты и открыл окно. Я давно не курила, но мне очень хотелось, а сигареты дорогие. Но сейчас Олег угощал, и я с радостью приняла сигаретку и с невероятным наслаждением затянулась. Я не играла с ним, не хотела казаться хорошей девочкой, я такой и не была совсем. Просто для меня существовали некие принципы, через которые я почти никогда не перешагивала.

Мы молча покурили, выкинули окурки в стакан из-под водки и направились к выходу. Я попросила Олега подождать меня и забежала в туалет. Закрыв за собой дверь, я прижалась к ней спиной и глубоко вздохнула. Сердце выскакивало – я слишком возбудилась. Посмотрела на себя в зеркало: лицо раскраснелось, волосы взъерошились, помада размазалась. Я открыла кран, взяла расческу и стала приводить себя в порядок. Спустя пять минут я выглядела почти идеально и была готова.

Мы спустились вниз, где нас уже ожидало такси. Олег открыл мне дверь, и я села на заднее сидение, а он обошел машину и устроился рядом. Молча взял меня за руку, и мы двинулись в путь. Олег почти всю дорогу гладил мою руку, и мы молчали, но никакого напряжения не ощущалось. Я смотрела в окно и поражалась, насколько же красивый и современный город Москва. Олег разговаривал по телефону: то с одним сослуживцем, то еще с кем-то. Ему постоянно кто-то названивал. Когда мы подъехали к красивому белому особняку с колоннами, Олег отключил телефон и, почему-то не расплатившись, вышел и открыл мне дверь. Я ощущала себя просто принцессой Дианой или королевой Елизаветой – Олег стал таким обходительным! Я медленно вышла и огляделась. Особняк находился в окружении сосен, и на его территории даже было два больших пруда с подсветкой. «Бунинские пруды» – красовалась аккуратная вывеска на фасаде.

– А почему «бунинские»? – спросила я Олега.

– Потому что Бунин в 1923 году купил этот особняк и, когда из Парижа приезжал в Москву, жил здесь. В 30-х годах он его продал какому-то богатому армянину, после чего этот особняк переходил от поколения к поколению. В этом месте сосредоточена целая история. Теперь хозяин этого заведения Карен Мартиросян, который создал новый концепт ресторана, но сохранил историю. Сама сейчас все увидишь. Пойдем, – улыбнулся Олег и кивнул в сторону входа.