Двое в комнате

© Наталья Истомина, 2022

ISBN 978-5-0056-7111-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Ночной разговор

Тихая ночь медленно опустилась на город, укутав в звёздное покрывало близлежащие дома и дворы. Неслышными шагами она прокралась в комнату, где у окна, в старом кресле-качалке, сидела пожилая женщина с кошкой на коленях. Леди медленно покачивалась в кресле и вела неторопливый разговор с кошкой, мурлыкавшей ей в ответ.

– Ах, ты только посмотри, дорогая Миледи, какое красивое сегодня небо! Сколько красивых сияющих звёзд появилось на небосклоне. Помню, когда-то у меня было такое же чёрное платье с сотней мелких серебристых звёздочек, расшитых на рукавах. Я и мой Густав, мы ходили на балы и кружились, кружились, кружились в вальсе часами напролёт. А потом мы садились в автомобиль и неторопливо ехали по ещё спящим улочкам города. Ах, какое это было чудесное время! Как я любила моего Густава! Как жаль, дорогая моя Миледи, что ты не умеешь говорить. Мы обязательно поговорили бы с тобой о той рыбке, что ты любишь; о тёплом молочке в твоей любимой мисочке; и об этом ужасном корме, которым тебя пытаются кормить мои любимые внуки. Но я-то знаю, что ты любишь на самом деле.

Миледи приподняла голову и благодушно мурлыкнула.

– Ах, милая моя Хозяйка, если бы только я умела говорить, как много интересного могла бы тебе рассказать! Сколько на самом деле в этом небе обитаемых планет, где учёные тысячи лет бьются над разгадкой смысла жизни разумных существ. Или о нашем астероиде, откуда мы прилетели на эту планету, мечтая поработить глупых землян, живущих охотой. Долгое время мы наблюдали за людьми, вынашивая грандиозный план захвата. В конце концов мы притворились милыми зверьками и тихонько проникли в ваши дома, надеясь таким образом выведать людские слабости. Но, сделав лишь один глоток чудесного молока, мы забыли о плане порабощения землян и навеки остались в ваших жилищах. Так наши воины превратились в милых пушистиков, мирно спящих на коленях бывших врагов.

Тёплая ночь всё сильнее окутывала комнату, медленно убаюкивая старую леди и кошку. Только маленькая серая мышка еле слышно шуршала в углу.

– Звёзды, молоко, любовь… Ах, если бы вы умели разговаривать, я бы рассказала вам, что смысл жизни заключается в кусочке хлеба, который я отнесу своим голодным мышатам.

Воробушек

– Тук-тук. Тук-тук, – бился воробей в окно палаты. Он недовольно расхаживал вдоль окна, чирикая, время от времени подлетал к окну и громко стучал в стекло маленьким клювиком.

Крошечная стрелка часов медленно ползла к двенадцати. Из других палат начали выходить девушки, направляясь в столовую.

– Тук-тук. Тук-тук, – снова застучал воробушек по стеклу.

Наконец одна из обитательниц палаты проснулась.

– Ой, девочки! – вскрикнула она. – Наш воробушек прилетел!

Маленький серый воробушек был любимцем палаты номер восемь. Он прилетал изредка, но каждый раз – с хорошими новостями. Его появление означало благополучные роды у кого-нибудь из девушек, лежавших в этой палате. Вот и сегодня он принёс благую весть.

– Конечно, он к Ольге, – засмеялась рыжеволосая Зойка. – К кому же ещё?!

Ольга дольше всех обитала в палате. На своей койке у самой двери она лежала уже третью неделю в ожидании крохи. За это время воробушек прилетал раз пять, но всякий раз не к ней.

– Ребёнок сам знает, когда ему появиться на свет, – говорили врачи, пытаясь успокоить женщину. Но она беспокоилась ещё больше.

– Чик! – громко сказал воробушек, требуя завтрак.

Одна из девушек открыла окно и высыпала горсть семечек. Воробушек медленно обошёл угощения, расправил крылышки и, пролетев через всю палату, приземлился на Ольгиной тумбочке.

– Чик! – грозно повторил воробушек, не сводя своих маленьких глазок с девушки. – Чик!

– Что ж это я! – засуетилась она. – Конечно, бери! – девушка протянула воробью свою булочку. – Ешь. Не бойся.

Воробушек взял угощение и вылетел в окно. А ближе к вечеру, несколькими этажами выше, на свет появилась здоровая пухленькая девочка – Ольгина Любушка.

Спустя несколько дней воробушек снова прилетел к Ольге, в её новую палату. Влетев в окно, он оставил на тумбочке несколько цветочков, таких же синих, как Любушкины глазки.

Двое в комнате

Проснулась ночью от шороха. Кто-то настойчиво выполнял свою работу в дальнем углу моей комнаты. Поёрзала на кровати – шорох временно прекратился, но ненадолго.

Говорят, домовые оберегают серых обитателей частных домиков. Да я и не против их обитания в подвале или на чердаке нашего дома, но никак уж не в моей комнате. Двое – слишком много для комнатки три на четыре.

Из соседней комнаты доносилось мирное посапывание племяшек. Все спали. Только я и мышка почти мирно существовали в мире неспящих.

Одна за одной вспоминались рассказанные кем-то байки о мышках: как сидела хвостатая обитательница в диване и грызла по ночам сберегательную книжку… В моей комнате, конечно, не было сберегательных книжек, но вот учебников… просто в избытке.

– Эй, – тихо позвала я мышку, – будь добра, съешь-ка мою теоретическую грамматику.

На следующее утро, сложив учебники в сумку и второпях съев бутерброд, я умчалась в институт. О ночной гостье вспомнила только следующей ночью, когда она снова разбудила меня настойчивым шорохом. На этот раз казалось, что она сидит прямо под моей кроватью и грызёт одну из ножек. Я представила, как кровать, не выдержав над собой такого издевательства, начинает крениться и в конце концов обрушивается под моим весом.

Мысленно рассмеявшись, я снова уснула, но ненадолго… Проснулась буквально через полчаса от того, что кто-то пробежал по моей ноге. Остаток ночи я провела с включённым светом, твёрдо себе пообещав, что следующей ночью нас будет трое!

Конечно, в нашем доме была кошка, но, честно говоря, я её недолюбливала. Её мать была моей любимицей: рыжая красивая кошка с отвратительным характером. Катьке от матери достался только характер.

В любом случае с ночной гостьей надо было что-то делать, а другой кошки в доме просто не существовало. Итак, следующей ночью нас было трое: я – на кровати, кошка – под кроватью, мышка – в своём углу. Всё просто отлично! Спокойно поворачиваюсь на бочок и наконец мирно засыпаю…

Проснулась среди ночи от похрапывания кошки на моей подушке и привычного шороха в углу комнаты.

– Чёрт. Катька, брысь! – в сердцах крикнула я, скидывая кошку на пол.

Наступило воскресенье: валяйся сколько хочешь, вставай когда хочешь, делай что хочешь – не жизнь, а просто рай для студента!

Я спустила ноги с кровати, протянула руку, чтобы открыть дверь комнаты.

– Иди уже, охотница! – засмеялась я над кошкой, но… Катька не хотела уходить из комнаты. Ни молоко, ни кусочек мяса не могли выманить её оттуда.

«Что с ней случилось?» – подумала я.

Кошка просидела в моей комнате до середины дня, пока отец не выпроводил её на улицу прогуляться. Остаток дня проходил медленно и спокойно, пока племяшки не решили устроить прятки в моей комнате. Как вдруг…

– Тётя! У тебя мышка под кроватью!

Под кроватью действительно лежала мышка – Катькина добыча.

Мышку вернули охотнице. Вечером все медленно разбрелись по своим комнатам, и вскоре по дому стал разноситься храп на самые разные лады.

Мне не спалось. Не хватало шороха в дальнем углу комнаты.

– Почему нас не двое в комнатке три на четыре?

Я с тобой

– Мы сегодня встретимся?

– Да. Конечно.

Несколькими минутами позднее на остановке появилось новенькое авто. Она открыла дверцу и плюхнулась на переднее сиденье.

– Привет, Солнце.

За окном стремительно пробегали зелёные деревца и выцветшие дачные домики, автобусы, лесники, просто прохожие, семенящие неведомо куда. С улицы влетал попутный ветерок и неторопливо перебирал её тёмные локоны. Пахло мятой, тонким парфюмом и лёгкой паузой, повисшей в машине.

– Улыбнись, Солнце. Я с тобой.

Один за другим из виду ускользали последние отголоски цивилизации. И вот маленькие огородики сменились просторными полями колышущихся нив. На горизонте медленно таяло летнее солнце, поспешно собирая последние лучики, разбежавшиеся по округе. Ещё минута – и на небе появятся первые звёзды – предвестники надвигающейся ночи. Обычной летней ночи. Её глаза постепенно смыкались. Слабое покачивание машины, объезжающей кочки, убаюкивало всё сильнее и сильнее. И вскоре она задремала, свернувшись калачиком на заднем сиденье.

– Спи, Солнце. Я с тобой.

Сквозь сон она почувствовала, как машина остановилась и чьи-то руки бережно перенесли её в палатку. Там было прохладно. И снова сильные мужские руки крепко прижали её к себе, он согревал её теплом своего тела, дыхания, поцелуев. Его руки внезапно стали нежными, слегка торопливыми. Казалось, они сновали повсюду, всё дальше пробираясь сквозь складки её одежды.

– Не бойся… Я с тобой.

Воспоминания часто приходят в самый неподходящий момент, когда их никто не ждёт, когда слёзы накатываются сами по себе и в горле появляется привкус горечи. За окном медленно падал последний зимний снег. Неторопливо кружась, он ложился на деревья, дома и дороги. Пара ребятишек с шумом и гамом бросалась снежками у соседней горки.

– Агаркова! На кормление.

Вырвавшись из воспоминаний, она легко смахнула слёзы и пробежала до конца коридора перинатального центра.

– А вот и наша мамочка пришла, – шутливо сказала нянечка, передавая кроху в руки девушки. – Сейчас мы покушаем, поспим, а там гляди и домой скоро пойдёшь.

У маленькой девочки были его глаза, нос, губы. Она была воспоминанием о человеке, однажды появившемся и ушедшем неведомо куда. Просто воспоминанием давно минувшей ночи, просто надеждой на счастливое будущее без оглядки на прошлое.

– Не бойся, – проговорила она, ещё крепче прижимая кроху к груди. – Не бойся. Я с тобой.

Вечер из детства

На улице постепенно темнело. Одна за другой на небе появлялись крохотные жемчужные звёздочки. Подул прохладный ветер. Алиса проснулась и поёжилась от холода. Она лежала в высокой траве посреди луга на окраине деревни. Видимо, она опять задремала после полуденной жары.

Алиса встала на ноги и оглянулась по сторонам. Никого не было. Подружки давно разбрелись по домам, снова оставив девочку одну. Алиса давно не обижалась на них. Она плохо ладила с соседскими ребятами, и в вечерней тишине ей было намного лучше, чем среди снующих повсюду ребятишек.

Алиса посмотрела на небо. Солнце давно спряталось за лесом. Десятки звёзд то и дело появлялись в разных уголках небосклона.

«Наверное, уже поздно, – подумала она и побежала к дому бабушки. – И она уже ищет меня…»

Перед самым домом Алиса замедлила шаг. Она тихо открыла калитку и проскользнула во двор. В доме было тихо. Девочка скинула сандалии и прошла босиком до самого крыльца.

Вот и три маленькие ступеньки бабушкиного домика. Алиса очень любила сидеть на них по вечерам. Порой ей казалось, что на свете нет более счастливого места, чем эти ступеньки некогда красного цвета. Она села на верхнюю, вытянув слегка ноющие ноги, и снова бросила взгляд на небо.

– Хм… – улыбнулась девочка. – Большая и Малая Медведица – это белая мама-медведица и её Умка.

Так всегда говорила мама Алисы, рассматривая с дочкой карту ночного неба.

Конечно, на небе было ещё много разных созвездий, но Алиса помнила только эти – мамины.

Стало совсем холодно, но Алисе не хотелось заходить в дом. Она вглядывалась в небо в надежде увидеть падающую звезду. Ей хотелось загадать желание – чтобы это лето никогда не закончилось. Но звёзды не падали в тот вечер. Вскоре бабушка вышла на крыльцо и отвела девочку в дом.

Спустя многие годы, глядя на свою дочку – копию маленькой Алисы, я часто вспоминаю бабушкин домик и тот звёздный вечер. Как жаль, что наши детские мечты нечасто сбываются, а детство не остаётся с нами навсегда. Тяжело осознавать, что бабушкин домик принадлежит чужим людям, а сама бабушка давно отошла в мир иной. Но я всё равно верю, что когда-нибудь смогу вернуться в тот летний вечер, к бабушкиному домику, пусть на самом деле этого никогда уже не произойдёт.