Восемь мстительных богов

© Н. Андреева, 2024

© ООО «Издательство АСТ», 2024

* * *

Каждый мужчина по складу характера похож на кого-нибудь из греческих богов. От этого зависят его судьба и карьера, выбор женщины и отношения с окружающим миром. Из Диониса не вырастишь солдата, а из Ареса не слепишь модельера. Посейдон не станет карьеристом, Гефест – правителем. Зевсу не быть слугой. Определить тип мужчины легко через его поступки. Но бывает, что боги себе изменяют. И молния, пущенная Зевсом, летит в него самого.

Автор

«Доделай меня сам».

Полина Петровская-Антонова озадаченно взяла в руки огурец. На столе перед ней лежала открытая коробка с заказом: готовая еда на неделю. Как было написано на коробке, только свежие продукты, без ГМО и прочей вредной гадости. Здоровая пища домашнего приготовления. А как же тогда майонез?!

Разве что, как предлагала фирма, порезать овощи самой и обойтись без лишних калорий. Беда в том, что ногти Полины были не предназначены для такой работы. Вообще для любой. Как и руки. В одной Полина и держала огурец. Ногти были длинные, лунки безупречной формы, маникюр Полина сделала вчера. Огурец?! Порезать?!

– Это что еще за дрянь? – поморщился муж, выйдя из кабинета, где занимался делами строительной фирмы, акции которой, между прочим, принадлежали Полине. Илья же был наемным работником, хоть и гендиректором.

– Вот… принесли…

– Тебе не нравится, как готовит наша домработница?

– Ему не нравится. – Полина кивнула на коробку. – Он считает, что я питаюсь неправильно. Моя последняя фотка в блоге ему не понравилась. И вот… Боже! Как это трогательно!

Полина с умилением посмотрела на коробку. Все продукты были аккуратно упакованы в пластиковые контейнеры и даже подписаны. К примеру, понедельник. Полина хоть и не проголодалась, но на аппетитную, модного пудрового цвета индейку посмотрела благосклонно. Красавица улыбнулась, и ее душа наполнилась гордостью. Далеко не каждая женщина может похвастаться таким вниманием.

– Что это? – Антонов отобрал у жены огурец и зло сказал: – Я его сам доделаю, этого придурка!

– Илья, не смей! У каждой актрисы есть фанаты!

– Фанаты, но не маньяки, которые ее преследуют!

– Герман меня не преследует!

– Это пока! Но он уже узнал твой домашний адрес! Дальше что? Прикажешь ждать самого Германа? Любовь с доставкой на дом?

– Он не посмеет!

– Он уже посмел. – Антонов жестко взял жену за локоть. – Идем-ка…

– Куда? – пискнула Полина.

– В спальню. Ты моя жена, это понятно?

– Ревнуешь?! – Полина улыбнулась, теперь уже как сытая кошка, осушившая блюдечко со сливками. Один мужчина прислал ей недельный запас еды, заботясь о ее здоровье. Другой заявил право собственника и хочет немедленно доказать свою любовь делом.

Илья уже не молод, это его второй брак. Понятно, что он ревнует к более молодому сопернику. А потому что Герман душка. Ухаживает красиво. А главное, не банально. Огурец не считается. Если бы Герман знал детали заказа, сам бы его порезал перед тем, как прислать Полине. Потому что он ее раб. Как уже не раз писал на стене в блоге у Полины Петровской. Пардон, с недавних пор Петровской-Антоновой.

«А не поспешила ли я с замужеством?» – подумала Полина, наблюдая, как гендиректор их семейного бизнеса с недовольным лицом возится с застежкой бюстгальтера. Надо было сказать: «Спереди, Антонов».

Но Полина молчала. И виной тому был только что доставленный заказ. Ах, как же это льстит женщине! Такая забота и беззаветное поклонение! Прямо как у этого… как там его? Гоголя? Который про браслет написал. Гранатовый, кажется. Спектакль недавно ставили. Вот это любовь-любовь! Только автора Полина позабыла. Фамилия такая знакомая. Чехов? Достоевский? Надо у Алки спросить, она умная. Заодно позлить ее: видишь, как меня любят?

Антонов наконец разобрался с бюстгальтером и приступил к трусикам. К разочарованию Полины, никаких хитростей с этой деталью ее одежды не наблюдалось. А жаль. К супружеским обязанностям Полина относилась прохладно. Она уступала и позволяла. Илья пылал и восторгался, что может прикасаться к этому совершенному телу, в котором нет ни одного изъяна. О, как долго он этого ждал!

«Алка обзавидуется», – подумала Полина, закрывая глаза и стараясь думать о чем-нибудь приятном. Например, о том, что ее муж богатый и на Новый год они полетят на Мальдивы. А Алкин МЧ – мент. Значит, не выездной. А потому что мужа надо выбирать правильно.

Беда надвигалась с неумолимостью курьерского поезда, который миновал уже добрую половину маршрута и рвался к финишу. Звонок в дверь оказался набатом. Полина подумала было, что это снова курьер. И очередной приятный сюрприз.

Это и в самом деле был сюрприз. Но увы! На этот раз все оказалось гораздо серьезнее, чем «доделай меня сам».

…Телефонного звонка в этот поздний час Алла не ждала, тем более от сестры. Они с раннего детства были непримиримыми соперницами. Глупость красавицы Полины ее младшую, студентку физтеха, просто бесила. Так же как и выбор мужа. Продалась за бабки разведенному сорокалетнему мужику, старший сын которого ровесник мачехи! В одном классе учились! Какая уж тут любовь?! Хотя Полина эгоистка в абсолюте, она никого кроме себя любить не может.

Избалованный ребенок, для нее и брак – игрушка.

Семьями они не дружили, видеться старались как можно реже. И вдруг звонок! Вечером! Стемнело уже! И давно! Вон Снегин пузыри пускает! Так и заснул, бедолага, с гаджетом в руке. Умаялся.

Потом Алла подумала: «А если с мамой что-то? Или с бабушкой?» Хотя Полине они позвонили бы последней. Разве что Антонову. Он ведь гендиректор.

«Что-то на фирме», – заволновалась Алла, отвечая на звонок.

Сначала Полина просто рыдала. Потом в телефоне раздалось:

– Это ужасно! Какое горе, боже мой!

Сестра была актрисой, и Алла почувствовала, как волной накатывает раздражение. Опять этот пафос. Сплошная театральность.

– Что случилось? – со вздохом спросила она. – Ноготь сломала?

– Как ты можешь?! У меня беда!

– Короче.

– Где твой Снегин?

– Здесь. – Алла покосилась на сладко сопящего носом МЧ. – Спит.

– Так разбуди его! Мне срочно нужна ваша помощь! Точнее, его!

– Ты можешь внятно, в двух словах объяснить, что у тебя стряслось, дура? – не выдержала Алла.

– Антонова могут посадить, – уныло сказала Полина, проигнорировав «дуру».

– Так. Приплыли. А за что?

– За драку. То есть за выбитый зуб, но боюсь, там кое-что гораздо серьезнее. Короче, приезжайте. Или мы к вам? Я забыла, где ты живешь, – пожаловалась Полина.

– Хорошо, что у мамы две дочери и одна из них я, – тяжело вздохнула Алла. – Уверена, что в драке виновата ты.

– А при чем здесь я?! – Полина опять зарыдала. – Я же не знала!

– Все. Хватит. Жди.

И Алла принялась расталкивать Снегина:

– Женя, вставай!

– А? Что? – Снегин зевнул и, не открывая глаз, подтянул к себе гаджет.

– Ну, Женька! Снегин! Живо поднимайся!

– Да что случилось-то? – Он наконец проснулся, и его взгляд упал на темное окно. – Блин, ведь ночь!

– На Антонова уголовку завели. Или могут завести. Я толком не разобрала. Полина плачет. От нее и в нормальном-то состоянии разумных объяснений не дождешься, а тут стресс! Мужа могут посадить! Ты Полину знаешь: это большой ребенок. Антонов ей папа, муж и спонсор в одном флаконе.

– Вот уж от кого не ожидал… Семейка у вас проблемная, конечно, но я-то думал, Лео во что-нибудь вляпается. Все к тому шло. А тут Антонов! Как его угораздило?

– Не знаю пока. Полина говорит: драка. Ты мент, поэтому с этим – к тебе.

– Но я сам по себе мент, – огрызнулся Снегин. – И не вытаскиваю из задницы рандомных родственников. Я Антонова в свояки не выбирал. Или кем он там мне приходится? В нагрузку дали. К твоей старшей.

Говоря все это, Снегин шарил взглядом по комнате: а где штаны? Все одно ехать придется. «Земля», где все это случилось, не его, но квалифицированный юридический совет капитан полиции Снегин дать может. Не он, так его отец, следователь с огромным стажем.

Антоновы жили в одной из башен Москва-Сити, и Снегин мгновенно напрягся. Тут же охраны полно и повсюду камеры! Не говоря уже о публике! Маргиналов днем с огнем не сыщешь. Бедные тут не живут. Кого это Антонов умудрился поколотить?

– Полиция. – Снегин сунул под нос охраннику свое удостоверение.

– Уже? – удивился тот.

– Что значит – уже? – строго спросил Снегин.

– Так парень-то надеялся миром порешить. Кто ж вам стукнул?

– Выбитый зуб? Миром? – съехидничал капитан. – Статья сто двенадцать УК. Часть первая: очнулся – гипс.

– Так ведь любовь! Он весь в кровище от Антоновых спустился, бедолага. Никогда не видел столько крови.

– Разберемся. – И Снегин шагнул через турникет к лифтам высотки.

Алла следом.

– А вы гражданочка…

– Сестра, – отрезала она. – На меня есть постоянный пропуск. А вообще, я тут жила!

– Так я новенький, – смутился охранник.

– Сразу видно: разговорчивый больно, – буркнул Снегин.

Дверь в апартаменты Антоновых была приоткрыта. Опытный взгляд капитана тут же выхватил из картины мира кровавые следы на полу перед этой дверью. Его помыли, но неумело. Уж не Полина ли? Ночь на дворе, обслуга небоскреба разошлась по домам. Неужто звезда пленительного счастья да своими собственными ручками? А как же маникюр?

– Алла! – Петровская-Антонова кинулась младшей сестре на шею.

Та оторопела:

– Спокойнее. Я все еще я. А где зуб? – Алла отстранилась и огляделась.

– Его забрали, – всхлипнула Полина.

– Надеюсь, не зубная фея?

– Герман.

– Герман – это…

– Мой фанат. Которого Илья…

– Втащил я ему, – раздался мрачный голос Антонова. Как из загробного мира.

Гендиректор семейного бизнеса Петровских вышел встречать гостей. Выглядел он не лучшим образом, хотя видимых повреждений не наблюдалось. Разве что костяшки пальцев правой руки со следами засохшей крови. Снегин невольно поморщился: гендиректор бил всерьез.

Хлюпиком Антонов не был. Такой жене надо соответствовать. Поэтому в качалку Илья Денисович наведывался регулярно. Рекорды не бил, но форму поддерживал. Гонял на горных лыжах, баловался серфингом и катал шары в боулинге.

Снегин напрягся, пытаясь представить, как выглядел тот, кому Антонов втащил. Если зуб. И получалось, что все хреново.

– Причина драки? – начал от печки Снегин.

– Вообще-то здравствуй, капитан, – исподлобья посмотрел на него Антонов.

– Я здесь как частное лицо. Уголовное дело еще не возбуждено. И лучше до этого не доводить. Охранник сказал, что потерпевший в полицию пока не пошел. Но он мог пойти в больницу.

– И что? – напряженно спросил Антонов.

– При повреждениях средней степени тяжести, а судя по тому, что я увидел и услышал, речь идет именно о них, из медучреждения по-любому должны сообщить в полицию. Назначается судебно-медицинская экспертиза. А судебно-медицинская экспертиза автоматически означает возбуждение уголовного дела. Тебе оно надо? – Снегин вопросительно посмотрел на свояка. Ну, почти свояка. Они с Аллой не торопились расписываться, ей и двадцати еще не было. Вот-вот. Тогда и о свадьбе можно будет говорить.

– Даже если судимости не будет, потому что до суда я по-любому доводить не собираюсь, это означает, что останется запись в моем личном деле. О том, что привлекался. И вообще, как пойдет. Можно запросто стать невыездным.

– А как же Мальдивы, Илья! – ахнула Полина. – Мы ведь уже отель забронировали!

– Он себе только что забронировал место в тюремной камере, сестренка, – одернула ее Алла. – Я понимаю, что УК для тебя – это такая синяя книжка с белыми буквами на обложке, открывать которую ты не собираешься. Но Антонов-то в курсе.

– Я в курсе, – кивнул тот.

– Тогда давайте сядем и обстоятельно поговорим. – Снегин уныло посмотрел на дисплей своего смартфона, подумав, что беседа может сильно затянуться. А хотелось спать.

Но ведь родня! Если только Алла захочет насолить сестренке… Но нет, узы крови познаются в беде. Как бы любимая девушка Снегина к Полине ни относилась, примчалась на зов. Значит, и ему придется подключиться.

– Но ведь за деньги можно все! – топнула ножкой Полина.

– Ошибаешься, – тяжело вздохнул Снегин. – Заявление в полицию обратного хода не имеет. И если уж бюрократическая машина запущена, то она не остановится, пока не появится конечный продукт. Документ, который можно подшить к делу. Вот о нем мы и поговорим.

– Прошу, – кивнул Антонов на дверь в гостиную. Она же кухня.

В апартаментах свободной планировки традиции советских квартир были похерены. Кухня выделена разве что зоной, а не глухой стеной. На одном краю закатанного в плитку под мрамор футбольного поля притулились кухонная плита с вычурной вытяжкой и холодильник размером аккурат с ворота. На другом – гигантская плазма: окно в мир. Где-то посредине айсбергом застыли угловой диван и такие же льдистые кожаные кресла. Даже смотреть на них было холодно. Огромные панорамные окна во всей красе отражали ночь, и только ночь, Москва была внизу. Ну, совсем внизу.

– Да как он проник-то сюда, этот ваш Герман? – невольно вырвалось у Снегина.

– Он сказал: на концерт, – опустив глаза, пояснила Полина. – Здесь дают концерты.

– Здесь?!

– В нашей башне. На высоте птичьего полета. Кстати, те, кто здесь живет, могут ходить на них бесплатно.

– Хоть раз ходила? – ехидно спросила Алла.

– Не, им аранжировку на дом доставили, – вздохнул Снегин. – Значит, ваш гость соврал, что идет на концерт. Охранник лох? Если поверил.

– У него были розы, – еле слышно сказала Полина. – Огромный букет.

– Так. – Снегин все же решился сесть на «айсберг». Поерзал, согревая своим теплом холодную белую кожу. – А теперь давайте с самого начала. Иначе я не смогу вам помочь. Где ты подцепила этого, мать его, Германа, а, Полина?

Аид

Бог Подземного царства. Холодный, угрюмый и беспощадный. Большую часть времени проводил в границах своих владений. Его гнев выходил наружу, когда кто-то пытался от него сбежать или украсть принадлежащую Аиду душу из мира теней. Еще он обладатель несметного богатства. Влюбившись в юную Персефону, Аид похитил ее, когда девушка собирала цветы. Аид создал прекрасный нарцисс о тысяче лепестков, чтобы зачаровать красавицу. У мужчины-Аида заниженная самооценка, он подозрительно относится ко всему. Такому мужчине обязательно надо найти свою Персефону, которая станет посредником между ним и реальным миром.

Отец всегда давил. Денис Альбертович Антонов, рубаха-парень, поднявший бизнес с нуля, только на связях, сыном был недоволен. Слабак, слюнтяй, плакса.

– Иди во двор! С пацанами мяч погоняй! – приказывал Антонов-старший, видя, как Илюша сидит, уткнувшись в телевизор. А там, чтоб ему провалиться, балет! Неужто смотрит?!

Смотрел Илья внутрь себя. В детстве главной его задачей было не раздражать отца. Раздражать, но не сильно. А если уж до этого дошло, то отделаться малой кровью. Иначе папа потащит в горы, сплавляться по ледяной реке на байдарках, в поход по тайге, злющих комаров кормить, или придумает совсем уж запредельный экстрим. Фантазия у папы богатая.

Поэтому Илюша покорно говорил:

– Да, папа.

И шел, куда сказали. Мать всегда была на стороне отца и все время пыталась Илюшу встряхнуть. Увлечь его хоть чем-то, чтобы вывести из этого оцепенения. Илью же полностью устраивало общество себя самого.

Получилось, что он прожил чужую жизнь, пока не встретил Полину. Окончил вуз, в который определили родители. Влился в семейный бизнес, как велел папа. Бегал по его поручениям, знакомился с сотрудниками, входил к ним в доверие. Развозил платежки по банкам и документы контрагентам. Женился на Ирине, которую выбрали мать с отцом, Илью при этом не спросили, нравится ли ему девушка.

– А ему все по фигу, – махнул рукой Антонов-старший. И поехал бухать со сватом, с которым они были закадычными друзьями еще с института. А теперь деловыми партнерами.

Илье было не по фигу, просто он не хотел спорить с папой, понимая, что бесполезно. За бунт отлучат семейного бизнеса и всех прилагающихся к этому благ. Папа крут и беспощаден. А отношения самого Ильи с окружающим миром были сложными. Что поделаешь: таким родился.

Странно, что Ирине жених понравился, несмотря на нелестную характеристику. Будущий свекор сказал с издевкой, что штаны в семье этих Антоновых носить придется бабе. Илья хоть и был невысокого роста, но можно даже сказать, красивый. Если бы не странные глаза, очень уж светлые. А главное, молчаливый. Делал, что сказали, вопросов не задавал, надо или нет. Ирина подумала, что сможет из мужа веревки вить и жить, как ей хочется. А он пусть деньги зарабатывает.

Поскольку бизнес был налажен, с этим проблем не возникло.

Илья быстренько заделал своей выгодной супруге двоих детей, наследника и девочку. Все по графику. Занял должность первого зама гендиректора, тоже по плану. Надеясь, что отец никогда не соберется на пенсию. Илья вовсе не стремился быть лидером и брать ответственность за семейный бизнес на себя. Антонова-младшего все устраивало.

Но с тех пор как, приехав в гости, к своим соседям по коттеджному поселку Петровским, Илья увидел их старшую дочь Полину, у него появилась тайная жизнь. Которой Илья упивался.

Он прекрасно понимал, что это любовь запретная, Полина еще ребенок. Ровесница его Сашки. Они учились в одном классе, что позволяло Антонову наслаждаться обществом Полины почти каждый день.

Он с упоением фотографировал свою красавицу, далекую и почти несбыточную мечту, надеясь, что когда-нибудь Полина снизойдет. Оценит не бицепсы с трицепсами и молодую кожу, а преданность. И это сокровище достанется Илье Антонову. Он терпеливо ждал, шли годы. Часами торчал в спортзале, скрашивая это ожидание монотонными действиями, которые настолько утомляли тело, что мыслительный процесс полностью прекращался. Уходил в себя.

Антонов не хотел, чтобы Полина поморщилась, увидев его дряблые мышцы, когда им придется раздеться. Чтобы ей стало противно. То, на что Антонов так и не пошел ради отца, Илья сделал для Полины Петровской. Полностью преобразился. Стал мужиком. Брутальным, уверенным в себе, надежным, как скала. Лишь бы Полине было за этой скалой уютно.

На выпускном Полина танцевала с Антоновым, который, по мнению родителей и педагогов, пришел порадоваться за сына. Сашке тоже вручили аттестат зрелости. На самом деле Антонов рвался к Полине. И понял, что она выросла: можно действовать.

Когда у человека есть цель, то средства не имеют значения. Антонов развелся с женой, впервые пошел на конфликт с отцом и поругался с родителями красавицы. Получил в морду от своего делового партнера Петровского и категорический отказ. Леонид Андреевич запретил Илье даже приближаться к своей старшей дочери. Антонов низвергся в ад и испытал весь спектр негативных эмоций. Зато полностью переродился.

И Полина это оценила: Антонов стал ее первым мужчиной. Но ему этого было мало. Он хотел стать хозяином Полины, ее единственным. Обладать. И растоптать всех тех, кто посмеет соперничать. И снова пришлось ждать. Илья Денисович Антонов мечтал надеть на пальчик Полины Петровской обручальное кольцо.

И когда свершилось, воспарил на небеса. Пребывал там Антонов недолго. Жена была намного моложе, что полбеды. Полина Петровская выбрала профессию актрисы, вот главная беда. Это означает, все время на виду. А еще необходимость черного пиара, чтоб ему провалиться!

Чтобы актриса получала роли в проектах с солидным бюджетом, ей необходимы скандалы. Публика ведь любит погорячее. Юная красавица вышла за состоятельного бизнесмена? Развела его с женой? Двое детей от первого брака, ай-яй-яй! Разница в возрасте двадцать с лишком лет! С сыном будущего мужа в одном классе училась?! Таблоиды пестрят скандальными заголовками. Рейтинг улетает за облака. Полина счастлива. Она востребована. Ее приглашают на ток-шоу, лицо мелькает в телевизоре, а имя в топовых новостях.

А дальше что?

Необычайно популярна детская тема. Фото с небольшим животиком. Потом с большим. Собственно роды. Где и почем? У нас или за границей, раз муж – бизнесмен? А как потом похудеть? Фотки из спортзала. Диета от звезды. Похудела – не похудела? Сравните два фото: до и после.

Антонов на это и рассчитывал. Но Полина была категорична:

– Рожать? В двадцать лет?!

– В двадцать два, – промямлил Антонов.

– Мне еще нет двадцати двух! – возмутилась Полина. – Не делай меня старухой!

– Я просто хочу, чтобы мы были друг к другу как можно ближе, – тяжело вздохнул ее муж.

Он уже понял: покоя не жди. И тут появился Герман. Не поклонник – мечта!

И сначала все было гламурно и вполне пристойно. Герман лайкал фотки актрисы и строчил комменты. Сыпал в блог Полины эмодзи. Восторгался. И Антонов против этого не возражал. Что у его жены появилась тень. Лишь бы она не стала человеком. Материализовавшимся в реале. Но Илья Денисович не угадал.

Полина родилась редкой красавицей, с такой внешностью попасть на большой экран не так уж и трудно, а вот актриса из девушки, надо признать, получилась бездарная. Она слишком уж любила себя и в кадре все время тянула одеяло на собственную персону, игнорируя партнера. Все реплики Полина подавала в пустоту. Но яркой внешности вполне достаточно для ролей второго плана. Тем более отец Полины был богат. Леонид Петровский легко находил для дочери спонсоров. Связи у него оказались обширные. А после смерти папы проекты для Полины стали находить его деньги. Наследство Леонид Андреевич оставил значительное, а младшая дочь, Алла, от денег отказалась.

И вот Полина получила небольшую роль в блокбастере. Сняли фэнтези по роману скандально известного писателя, что уже гарантировало успех. Книгу все читали, значит, и на фильм повалят. Модельер с громким именем, давний бабушкин друг, специально для Полины спроектировал сногсшибательное платье. Камера Полину обожала. Картинка оказалась настолько красивая, что об отсутствии у актрисы таланта можно было забыть. Все и забыли, упиваясь зрелищем.

Вот на премьере Герман и материализовался. Точнее, у красной ковровой дорожки, сам показ был закрытым. Но автограф у своего идола Герман взял, сумев протиснуться к супружеской чете. Антонов, разумеется, отправился на премьеру вместе с Полиной. И ревниво смотрел, кто оказывает знаки внимания его жене. Если что – немедленно пресечь.

– Я Герман, – смущенно сказал парень, протягивая Полине одну из лучших ее фотографий и ручку, чтобы заполучить вдобавок к образу звезды хоть пару слов от нее же.

– Кто-кто? – переспросила Полина, наморщив идеальный, чуть припудренный лобик.

– Герман. Я ваш давний поклонник.

Слово «давний» вряд ли могло иметь отношение к двадцатилетней девушке, давним был Илья, который полюбил Полину с первого взгляда, и с тех пор прошло уже больше десяти лет. Но Полине сказанное польстило. Она черкнула: «На память» – и поставила крючок. Герман расцвел улыбкой. Зубы у него были безупречные.

И Антонов вдруг понял, что парень его раздражает. Слишком уж он… Даже и слова сразу не подберешь. Идеальный поклонник, короче. Парень что надо.

Парень?! Прошло какое-то время, и Герман из человека-тени сделался в жизни Полины величиной постоянной. Подкараулил как-то актрису у вуза, в котором она училась. Потом появился в ресторане, где Полина обедала с подругами. И проник на следующий закрытый показ.

– Как? – спросил Антонов у жены.

– Я дала ему приглашение. А что тут такого? – невинно посмотрела на него Полина.

– То есть Герман его выклянчил, это приглашение, – уточнил Антонов.

Жена пожала плечами:

– Но он такой пупсик! Ты ревнуешь? Зря. Он мне нужен для пиара, – деловито сказала красавица-актриса.

Потом Антонов понял: именно тогда они и сделали чудовищную ошибку. Потому что после этого закрытого показа Герман стал почти сразу появляться там же, куда приходила Полина. Словно следил за ней. Контролировал каждый ее шаг.

Антонов мучительно вспоминал: а что, собственно, было? Жена поднялась на сцену под гром аплодисментов, скинув меховое манто и сумочку на руки супруга:

– Подержи.

На Полине было сногсшибательное алое платье с открытыми плечами, купленное специально для этого выхода в свет, фигура безупречная, как не показать ее во всей красе? Потом на руки Антонову рухнул огромный букет:

– Подержи.

Заваленный цветами, Илья Денисович не видел ничего. Жена с упоением раздавала автографы. А сумочка… Она лежала на соседнем кресле. Когда они шли к выходу, Полина спохватилась:

– А где моя сумочка?! Илья! О боже! Там же мой айфон! Как ты мог?!

– Вот, – и рядом нарисовался Герман с пресловутой сумочкой в руке, глазами преданной собаки глядя на владелицу. – Я за ней присмотрел.

– Умница, – похвалила его Полина и бросила осуждающий взгляд на мужа: «А ты что делал?!»

Антонов скрипнул зубами. Что делал?! Изнывал под тяжестью мехового манто и охапки цветов! Окутанный облаком духов, которыми Полина облила себя без меры. Потел и чихал. Голова кружилась, духи были слишком уж терпкими. Что за дурацкий запах?! Будто в дымящуюся клумбу окунули.

Вот с тех пор и началось…

Им часто приходилось сталкиваться, и Антонов невольно задумался: а сколько чудиле лет-то? Герман был худощавым, но подтянутым, жилистым. В нем чувствовалась скрытая сила. Одевался стильно и всегда соблюдал дресс-код. На официальные мероприятия приходил в безупречном костюме, а на тусовки в ночном клубе подбирал прикид в стиле кэжуал. Все вещи были дорогие, явно из бутиков, Антонов это сразу оценил. Над волосами преданного поклонника Полины явно поработал дорогой парикмахер. Да и сама стрижка…

Все в нем было напоказ, как заметил Антонов. Все рассчитано, до малейшей детали. На вид так парнишка. Немногим старше Полины. Но однажды Антонов поймал взгляд Германа. Он смотрел не на своего идола. На других женщин в зале, причем замужних. Словно приценивался.

«Да ему под сорок! – мысленно ахнул Антонов. – Взгляд выдает. Кто ты, мужик?!»

* * *

– Похоже, что Полина стала жертвой сталкера, – тяжело вздохнул Снегин, выслушав рассказ супругов. Говорили оба, перебивая друг друга. Антонов излагал факты, по крайней мере, старался, избегая эмоций, Полина оправдывалась. – Типичный случай.

– Погоди… – Илья Денисович наморщил лоб. – Ведь сталкер – это у Стругацких. Кино такое есть.

– А кто это, Стругацкие? – привычно спросила Полина, в девичьей памяти которой фамилии писателей, даже если юная актриса сталкивалась с их творчеством на сцене, не задерживались.

Алла так же привычно сжала кулаки. Нельзя же быть такой невежей! А Снегин покачал головой:

– Отстаете от жизни, Илья Денисович. Сразу и выдали свой возраст. Молодись, не молодись, а тот, кто родился и вырос в СССР, на слово «сталкер» реагирует так же, как вы.

Антонов побагровел:

– Что значит – вырос?! Мне всего-то сорок пять!

Алла при этом хмыкнула. Всего-то!

– Не обижайтесь, – примирительно сказал Снегин. – Сейчас под словом «сталкинг» понимают совсем другое. Также как и термин «сталкер» имеет другое значение. От английского stalking – навязчивое внимание с целью установить за человеком полный контроль. Алла, поправь меня, если с произношением облажался.

– Это к Лео, не ко мне. Он у нас в Лондоне годами жил.

– А простыми словами: слежка, домогательства, запугивание, – закончил свою мысль Снегин.

– Но меня никто не запугивал! – вмешалась Полина. – Герман был таким милым. Заботливым, внимательным.

– До сегодняшнего дня, когда он стал навязчивым, – заметил Снегин. – И все закончилось печально. Неизвестно еще, какая сторона пострадала больше, парень, которому дали в бубен, или твой супруг, Полина. Судимость – это серьезно. А что касается преследования, мы в полиции все чаще с этим сталкиваемся. Люди сами о себе всю информацию вываливают в Сеть, а потом приходят с заявлением: спасите! У кого-то бизнес рушится, кого-то с мужем развели, третьих оклеветали, да так, что на улицу боятся выйти. А что сделаешь? Нет в УК такой статьи. Недавно мужики в дежурной части ржали. Пришла такая дамочка, меня, говорит, преследуют. Явился под окна, потом у подъезда подкараулил. С чем, спрашивают, подкараулил? С топором? С газовым баллончиком хотя бы? С розами, блин. Еще хуже киберсталкинг. А кстати… Полина, дай-ка свой айфон.

Аллина сестра встрепенулась. Через какое-то мгновение Снегин уже держал в руках розовое чудо.

– О господи! Я даже боюсь спросить, сколько это стоит! – покачала головой Алла. Телефоны она признавала только черные. – А главное, зачем? Зачем мне сестра-Барби?!

– Ты просто завидуешь, – надула губки Полина.

– Сейчас особенно. Когда уже ты перестанешь влипать в истории и я смогу жить спокойно?

– Вообще-то у нее есть я, – заметил Антонов.

– Пока еще есть, – хмыкнула Алла. – Но завтра тебя уже может не быть. Загребут и впаяют срок. Ты сам прекрасно все понимаешь. А вот она нет, – Алла кивнула на сестру.

– Я же не виновата, что так нравлюсь мужчинам! – вскинулась Полина.

– Зачем тогда было замуж выходить? Хотя нет. Так бы и сидела на моей шее, – Алла тяжело вздохнула.

– Ты у нас программер, – обратился к ней Снегин. – Проверь-ка игрушку. Сдается мне, что сталкер туда следящую программу засадил.

– О нет! – ахнула Полина.

Алла поморщилась, взяв в руки телефон сестры, зная, что там полно всякой чепухи, но тем не менее полезла в настройки. Все напряженно ждали.

– Так и есть, – сказала наконец Алла. – Нашла.

– Удаляй, – кивнул Снегин. – Хотя уже поздно. Свое черное дело эта программа сделала. Возможно, он и сейчас нас слышит. Привет, Герман! – проорал Снегин в розовый телефон. – И прощай, Герман. Как там, Алла?

– Все. Убито.

– Программа? – Антонов с недоумением посмотрел сначала на Аллу, потом на свою жену.

– Есть ПО специально для сталкеров, – пояснил Снегин. – Я о таком слыхал, но сам пока не сталкивался с подобным случаем. Чтобы его установить, это ПО, нужен доступ к телефону жертвы. Вспоминайте: когда такое могло случиться?

– Презентация… Сумочка… – Антонов напрягся. – Полина забыла ее в кресле. А потом сумочку принес Герман. С тех пор и началось.

– Я же теперь не смогу его взять в руки! – застонала Полина. И умоляюще посмотрела на мужа. У нее было чувство, будто в сочное яблоко заполз червяк. И безнадежно его испортил: в яблоке теперь неприглядная дырка. – Илья, а ты мне купишь новый айфон?

– Неисправима, – тяжело вздохнула Алла, кладя гаджет сестры на журнальный столик. – Нас бы выручила трепанация черепа. Я думаю, что обезьяну мы нашли бы. Хоть какой-то мозг туда пересадить, – и Алла кивнула на золотые кудри сестры. – Муж в тюрьму может сесть, а Полина о новом айфоне думает. Причем наверняка о розовом. А может, идея с обезьяной не такая уж и плохая, а?

– Алла! – одернул ее Снегин.

– Что Алла? Она же с руки у сталкера ела! Все уши мне прожужжала! Ах, как меня любят! Даже Куприна вспомнила! «Гранатовый браслет»! И не смей спрашивать «а кто это»! Иначе я разобью твой розовый айфон о твою тупую голову!