Buch lesen: «Признак высшего ведьмовства»
Посвящается Татьяне Левановой, потому что идея этой книги возникла только благодаря ее высшему ведьмовству
Глава первая
FRONTISNULLA FIDES1
– И последний вопрос, мадам Белински…
– Мадемуазель!
– Миль экскюзе! И последний вопрос, мадемуазель Белински: что бы вы сделали, получив гранд поссиблитэ, мм, великую возможность… о, нон! Всесильное могусчество Главной Ведьмы?
– Гипотетически?
– Кес кю се?.. О, уй!
– Хм… Я бы избавилась от критических дней. Без скидок на возраст. И без вреда здоровью, разумеется… Понимаете, мне так надоели эти противные крылышки…
Лицо благообразного мужичка – корреспондента французского еженедельника «Ле оккюльтист» – залило румянцем. Он стиснул в холеных пальчиках диктофон, икнул, изобразил поклон и мгновенно растаял в толпе остальных журналистов. А красивая и по виду крайне язвительная девушка, повергшая его своим ответом в состояние неврастенического возбуждения, ехидно ухмыльнулась:
– Сейшен закончен, дамы и господа! Всем спасибо. И, не дожидаясь, пока публика покинет этот роскошный беломраморный зал, девушка, подобрав длинный шлейф своего вечернего платья, изящно вышла. Сквозь закрытую дверь.
Комната, куда она вошла, была куда скромнее мраморного зала. Скромнее и строже. Это скорее был рабочий кабинет – светло-серые стены, жалюзи на окнах, офисный стол, облицованный шпоном из натурального дуба, жесткие кресла, компьютер и застекленный шкаф с книгами. За компьютером сидела дама, не имеющая возраста. Ее лицо было бесстрастно, но по тому, как при появлении девушки изогнулась правая бровь дамы, чувствовалось, что девушке сейчас будет учинен разнос. Или по меньшей мере объявлен выговор.
И он не замедлил быть.
– Дарья, ведьме вашего статуса не пристали такие… девчоночьи выходки, – сухо сказала дама.
– Вы о чем? – весело изумилась девушка по имени Дарья. – Что я прошла не в дверь, а сквозь нее? Подумаешь!..
– Нет, я не об этом. Вы совершенно фраппировали корреспондента из Франции своей шуточкой насчет, кх-м, критических дней. И уже завтра парижский журнал «Ле оккюльтист» напишет о том, как плохо воспитана нынешняя Госпожа Ведьм.
Девушка вскинула изящные бровки:
– Вы считаете меня вульгарной, Хелия?
– Помилуйте, Дарья, конечно нет. – Голос Хелии был профессионально беспристрастен. Такими голосами обладают, вероятно, только секретари и прокуроры, а Хелия как раз относилась к первой из этих божественных каст. – Я давно исполняю эти обязанности и могу с полным основанием заявить, что мне приходилось наблюдать в роли Госпожи Ведьм дам гораздо…
– Вульгарнее? Наглее? Бестактнее?
– Дарья, если вы заметили, в своей речи я не употребила ни одного из этих определений. И вам настоятельно рекомендую делать так же. Что же касается этой выходки с корреспондентом… Полагаю, ваша мать была бы недовольна.
Девушка заметно помрачнела. Казалось, даже блестки на ее платье мгновенно утратили свой озорной блеск.
– Да, я плохо соотношусь с маминым светлым обликом, – сказала она, глядя в сторону и стараясь не допускать в голос предательской надтреснутости – признака близких слез.
– Дарья… Зачем вы так… – осторожно произнесла Хелия. – Я вовсе не хотела упрекать. Просто должность Госпожи…
– Я на эту должность не напрашивалась! Сами предложили!
– Верно. Но это не освобождает вас от ответственности за каждый ваш шаг. За каждое слово. И даже за каждый вздох. Вы не только находитесь на высоком посту, вы… Можно сказать, что вы изменили мир.
– Я понимаю, – шмыгнула носом особа, занимающая высокий пост. – Основным условием моего согласия на должность Госпожи был самороспуск Трибунала Семи Великих Матерей Ведьм. И этим не все довольны.
– Более того, – поддержала Дарью сухая дама. – В Общей Ведьмовской Сети с некоторых пор возникают настроения, – последнее слово она выделила. Будто курсивом.
– А именно?
– Отдельные представительницы Ремесла выражают недовольство тем, что пост Госпожи заняли именно вы – без голосования, без предварительного отбора, без благословения Бафо…
– Если вы еще раз при мне помянете эту тварь, – ровным голосом сказала Дарья, – я уволю вас без выходного пособия.
– Извините. Так вот, есть основания предполагать, что в недрах Сети формируется блок оппозиции. Ваши прямые противники, Дарья. И потому вам следует быть предельно осмотрительной во всем, включая интервью. Тем более интервью.
– Я учту это, Хелия. – Девушка Дарья прикусила губу. – Благодарю за информацию и совет. Каков на завтра распорядок моих дел?
– В девять тридцать утра встреча с председателем движения «Ведьмы за культуру и духовность». В десять утра – просмотр текущих документов, в два пополудни прием делегации вудуисток Анголы…
– Фи! – поморщилась девушка. – Опять тамтамы, костяные бусы и служебные зомби, от которых омерзительно пахнет!
– В шесть вечера – изучение…
– Какое изучение? – удивилась Дарья.
– Артефактов, нагруженных информацией о жизни и деятельности ваших предполагаемых женихов. На данный момент имеется, – Хелия сверилась с компьютером, – шесть кандидатов.
– Женихов? – изумилась Дарья. – Я не припоминаю, чтобы в моей должностной инструкции был параграф, касающийся обязательного замужества.
– Тем не менее. – Хелия была непреклонна. – Видите ли, Дарья, традиционно органом управления всеми ведьмами являлся Трибунал. Однако он был не всегда. До Трибунала эти функции исполняли Госпожа Ведьм и ее Герцог.
– Герцог?! Святая Вальпурга, я попала в старый фильм «Как стать принцессой»! Только этого мне не хватало!
– Увы, это не фильм. С введением Трибунала должность Герцога Ведьмы была упразднена, но теперь, когда Трибунала больше не существует…
– Вы решили заполнить появившуюся вакансию, – обреченно вздохнула Дарья. – Но объясните мне ради святой Вальпурги, Хелия, нам что, действительно так нужен этот Герцог?! Выдавать меня замуж – это обязательно?
– Если вы хотите заткнуть рты всей оппозиции, да. Кроме того, вы уже совершеннолетняя, Дарья. Замужество лишь упрочит ваше положение. Никто не посмеет больше заявлять, что трон Госпожи Ведьм занимает девчонка без царя в голове.
– Спасибо, Хелия, вы умеете утешить. Еще что-то планируется на завтра?
– Да, – кивнула Хелия. – В восемь вечера вам необходимо утвердить рабочий вариант вашего личного герба.
– Час от часу не легче! – всплеснула руками Дарья. – Зачем мне сдался личный герб? Я что, рыцарь? И, насколько я помню, герб даруется вместе с дворянским титулом. А я, как ни крути, плебейка. Хотя… Если мой дедушка – Баронет…
– Издревле все ведьмы, исполнявшие обязанности Госпожи, получали титул. Но, так как сословное ведьмовство было упразднено с введением Трибунала, об этом позабыли. Теперь же, когда Трибунала нет…
– Вы заново решили ввести сословия? Я уже начинаю жалеть, что так опрометчиво распустила этих милых старушек, именованных Матерями Ведьмами. Погодите… Это что же, мне дворянство пожалуют?
– Именно, – наклонила голову Хелия.
– Кто?! Для этого нужна августейшая особа. А ведьмы, насколько я помню, не жалуют монархию ни в каком виде.
– Видите ли, Дарья, у сторонниц Ремесла несколько иное представление о сословиях, знати и настоящей монархии. Так что вам, дабы стать, к примеру, герцогиней, не нужно специального рескрипта короля или королевы. Тем более что вы правы – монархии у ведьм нет.
– Мило. Что ж, герб так герб. Но это так глупо! – Дарья поднялась с кресла. Платье зашуршало и блеснуло, как россыпь драгоценностей на черном бархате. – Я пойду спать. Завтра тяжелый день. Герцог Ведьмы! Надо же такое придумать!
Дарья двинулась к двери, но тут вопрос Хелии остановил ее.
– Я хотела вас спросить, Дарья, – неожиданно мягко произнесла секретарша. – О них… Никаких вестей?
Глаза девушки затуманились. Она покачала головой:
– Никаких, Хелия.
– Я не оставляю надежды…
– Я тоже. Вот уже три года, как я не оставляю надежды. А она не оставляет меня. Хотя, возможно, это – очередное безрассудство девушки без царя в голове. Благословенны будьте, Хелия.
На этот раз Дарья воспользовалась дверью совершенно по-человечески. Хелия посмотрела вслед своей госпоже.
– И вы тоже благословенны будьте, дитя мое, – прошептала она.
Госпожа Ведьм Дарья Белинская по крытой стеклянной галерее покинула официальную часть Дворца Ремесла. Дворец Ремесла почти досконально копировал архитектуру знаменитого средневекового дворца Алькасар, но был также и модернизирован в угоду современной строительной моде. При чем здесь Алькасар, спросите вы? Да при том, что Дворец Ведьмовского Ремесла вот уже несколько десятилетий подряд располагался в Толедо – городе с древней и очень дурной колдовской репутацией. Давным-давно в Толедо заседал известный своей жутью Совет черной магии, практиковавший некромантию и человеческие жертвоприношения демонам древнего колдовства. Кстати, лучше всего о репутации Толедо говорится в не слишком шуточных виршах сеньора Рэма Тедена, действительного статус-квотера Лондонского отделения Ложи Магистриан-магов, без пяти минут Верховного магистра:
В древнем городе Толедо,
Что стоит на речке Тахо,
Славно делают кинжалы
Из отменной крепкой стали.
Также ткут шелка в Толедо,
Глину тратят на кувшины
Да на кубки и тарелки,
Что туристам по карману.
Но Толедо древний славен
Не твердыней Алькасара,
Не соборами Кастильи
И не старым акведуком.
Испокон веков сей город
Был оплотом чародейства.
К чернокнижью страстью тайной
Он отравлен навсегда.
Издавна во граде этом
Обучали колдовскому:
Некромантии, ас нею
Прочим изыскам гаданий.
Ведьм в Толедо было больше,
Чем мостов над речкой Тахо.
И хотя Святая Церковь
Их сжигала без устатка
(Ведьм, а не мосты, конечно),
Все ж Толедо не лишился
Репутации ведьмачьей.
Оттого и колдовство в нем
Процветает до сих пор!
… Сеньор Рэм Теден вообще стяжал себе славу умелого рифмоплета, но речь о нем пойдет позже. Всему свое время.
Итак, Госпожа Ведьм Дарья Белинская направилась в свои покои. За стенами Дворца Ремесла томно дышала весенняя ночь, напоенная ароматами Новой Кастильи, но девушка была куда более утомленной, чем выглядела, и ей было не до ночи и ее томных ароматов. Покои Госпожи Ведьм представляли из себя эклектичную смесь средневековой изысканности и скудоумия современного пентхауза. Дарья считала, что выглядит это ужасно – как карамель чупа-чупс в фантике из драгоценного китайского шелка, но ее секретарша Хелия настояла, чтобы девушка жила в этом воплощенном дизайнерском кошмаре, дабы кричащая и даже вопиющая роскошь обстановки соответствовала занимаемому девушкой служебному положению.
Дарья остановилась на пороге своих покоев, заклятием отперла дверь, прошла внутрь огромной, полуосвещенной комнаты и сбросила с ног туфли на высоких острых каблуках-шпильках. С видимым наслаждением прошлепала босыми ногами по толстому ковру – прямиком к расплывавшемуся от самодовольства бархатному дивану, предвкушая, как рухнет сейчас в его податливые успокоительные объятия… Зазвонил телефон.
– Смолкни, – велела ему девушка, и аппарат подавился звонком, стих, будто его под подушку сунули. – Я устала. Оставьте меня в покое!
Однако телефон сделал свое черное дело – падать в объятия дивана Дарье расхотелось. В девушке снова на мгновение взбурлила та злая и веселая энергия, под напором которой она сводила с ума всех на сегодняшнем званом вечере. Всех, включая корреспондента французского оккультного журнала…
Мгновение прошло, и Дарья снова почувствовала себя усталой и скучной, как надпись на коробке с диетическими хлебцами. Девушка вяло потянула свое шикарное платье за бретельки и сбросила его, оставшись практически нагой. Тут обнаружилось, что у девушки имеется хвост – длинный, сантиметров восьмидесяти, гладкий и розовый, как у крысы. На конце хвоста крепился маленький золотой полумесяц. Дарья вольно помахала хвостом туда-сюда, отчего золотой полумесяц засверкал, как падающая звезда.
– Бедный мой хвостик! – грустно сказала Дарья. – Скоро ты наверняка отвалишься, если я буду и дальше носить такие неудобные наряды. Ладно. Я устала, мне все надоело, а потому… Принять душ, ответить на письма – и спать, спать, спать!
Под струями душа девушка долго не нежилась. Она вот уже три года занимала должность Госпожи Ведьм – должность, у которой всегда в наличии богатый ассортимент врагов. Дарья приучила себя мало и чутко спать, не расслабляться, пищу проверять не только на возможность заклятий, но и на простые яды.
Как Госпоже Ведьм, ей полагались телохранители, но Дарья предпочитала не их, а уроки владения холодным оружием. Не только шпагой, рапирой, мечом, но и стилетом и дагой – кинжалом для левой руки… У Дарьи, кстати, была отличная коллекция стилетов, и об этой коллекции не осведомлен был только ленивый, хотя еще ни разу госпоже Дарье Белинской не пришлось использовать свое оружие в настоящей схватке… Но, став Госпожой Ведьм, она твердо усвоила правило: когда ты слаб, ты уязвим, и не позволяла себе ни малейшей слабости. Что же касается ее сегодняшней выходки с журналистом, то эта выходка была тщательно продумана, ибо госпожа Дарья Белинская точно знала, что популярность можно завоевать не только благотворительностью и правильным поведением. Скандалы нравятся публике больше, чем скучные жизнеописания праведников.
– Похоже, я становлюсь настоящей интриганкой, – сказала девушка самой себе, выходя из душа. Она бережно расчесала свои роскошные волосы, протерла тело лосьоном собственной рецептуры и нанесла на хвост питательную маску из взбитых сливок и пропаренных овсяных хлопьев. В последнее время хвост сильно шелушился – видимо, сказывался весенний недостаток витаминов.
Тщательно укутав хвост в бумажное полотенце, Дарья набросила халатик и присела к столу. На столе громоздился солидных размеров шар, укрытый лиловым бархатным покрывалом. Шар был магическим кристаллом последнего поколения – с выделенной линией, высоким графическим разрешением, голосовым интерфейсом и антивирусной защитой. Такой кристалл стоил целое состояние и представлял собой штучную работу. Бережливая Хелия настоятельно советовала Дарье для нужд, не связанных напрямую с магией, пользоваться не этим кристаллом Общей Ведьмовской Сети, а обычным компьютером, но девушка игнорировала этот совет. Компьютером она пользовалась, лишь когда хотела почувствовать себя до конца человеком, а сейчас случай был не тот.
Дарья сдернула с кристалла покрывало, голосом активировала его (кристалл, разумеется, а не покрывало!). Шар загудел, осветился изнутри туманно-сиреневым светом. В его глубине быстро замелькали нечитаемые темные символы.
– Приветствую вас, госпожа, – неживым голосом проскрипел кристалл. – Благословенны будьте.
– И тебе не зависать, – ответила Дарья. – Почту проверь.
– Пожалуйста, подождите, идет соединение с сервер-кристаллом Общей Ведьмовской Сети…
– Что-то ты тормозить стал. Апгрейдиться не пора?
– Нецелесообразно. Вот сетевые руны обновить бы…
– Погоди. Лень мне заниматься сетевыми рунами.
– А если зависну?
– Выкину к святой Вальпурге.
– Пожалуйста, подождите… Музыку будете слушать?
– Да, пожалуй. Что-нибудь задумчивое, старое и родное. Давай «Белую гвардию». Меня потянуло на ностальгию.
– Выполняю.
Негромко зазвучала гитара, и полудетский-полуженский голос запечалился о том, что «растаяла жизнь, как маленькая снежинка». Дарья отрешенно вздохнула. Лирика, романтика были сейчас ей противопоказаны так же, как снотворное стоящему на посту пограничнику. Так, во всяком случае, думала сама Дарья с тех пор, как полностью осознала свое теперешнее положение и все связанные с этим положением неприятности. Госпожа Ведьм – должность, предписывающая отказаться от очень многих слабостей. Как бы эти слабости ни были дороги… И потом, взросление – это и есть процесс отказа от слабостей, а Дарья Белинская раньше времени стала взрослой.
– Почта, – встрял в мелодию голос кристалла. Кристалл выпустил из своих недр луч. Неподалеку от лица Дарьи луч превратился в светящийся экран. По нему поползли заголовки, строчки и трехмерные картинки.
– Ты почему опять рекламные рассылки не отфильтровал? – недовольно спросила у кристалла Дарья. – На кой инкуб мне реклама наборов магической посуды, а? «Купите пять ступок для растирания волшебных порошков, и в подарок получите дополнительный пестик с функцией вибромассажа!» Чушь какая! Или вот: «Всего за пятьсот долларов приобретите художественно оформленный календарь праздничных дней ада»? Какой в нем смысл?! Я что, эти праздники отмечаю?!
– Извините, программа фильтрации получила сведения об ошибке. Вы можете отправить отчет…
– Заткнись. Отчет не отправлять. Давай нормальные письма.
– Выполнено.
Перед Дарьей возникло увеличенное изображение миловидного девичьего лица. Причем стороннему наблюдателю, буде он оказался бы сейчас в комнате Главной Ведьмы, было бы видно, что Дарья и девушка из письма похожи как две капли воды.
– Машка! – обрадовалась Дарья. – Привет, старушенция!
– Привет, сестричка! – заговорило личико. Оно улыбалось, но чувствовалось, что фразы оно произносит без особых эмоций, словно считывает какую-то запись. – Ты долго не писала. Как у тебя дела? Я сдали вступительные экзамены в универ и теперь буду учиться на психолога…
– Пф! – презрительно фыркнула Дарья.
– Дашка, я знаю, что ты недовольна моим выбором. Потому что это выбор обычного человека. Ну кому-то из нас нужно быть обычной, верно? Ты в шестнадцать лет стала Главной Ведьмой и уехала из России, а я просто закончила школу и просто поступила в университет. Потому что, в отличие от тебя, я хочу иметь образование, а не звание. Нет, я восхищаюсь тем, что ты самая великая ведьма, но… У тебя там есть возможность встречаться с симпатичным парнем? Поехать в выходной день на шашлыки? Потанцевать в клубе? И вообще… Ладно, извини. Лучше передам тебе свежие новости. Тетя Инари отправилась с сыном и дочкой (ты же помнишь, у нее родилась дочка; ее зовут Нацуко) в Японию, на родину своих драконов-предков. По-моему, жизнь с мужем у них не ладится, хотя тетя Инари в этом не сознается, она очень скрытная и не любит жаловаться, как все японки. Сото приезжал ко мне на Рождество и снова предлагал выйти за него и уехать в Африку, но ты же знаешь, для меня прежде всего важны образование и карьера. А в Африку я всегда успею. Твой Ираклий Чавчавадзе (помнишь, был у тебя такой поклонник с ярко выраженным восточным акцентом?) получил премию «Оскар» за лучшую мужскую роль в фильме «Кутаисский парфюмер». Представляешь? И хоть бы пригласил на церемонию вручения!..
А еще меня замучили издатели. Ну, из-за папиных книг. Ведь папа исчез, и неизвестно, что будет с авторскими правами, а объявлять нас с тобой законными наследницами еще нельзя, потому что нет свидетельства сама знаешь чего. И пусть его не будет, этого свидетельства! Я не верю, что случилось страшное! Дашка, вот ты ведьма, неужели у тебя нет никаких волшебных способов узнать, что случилось с нашими родителями и Яськой? Да, я помню, ты писала, да и в газетах об этом было, что в Тихом океане нашли дрейфующий парусник без команды. Но я не верю, что это тот самый парусник… И потом, ты же знаешь нашу маму – она просто так не может пропасть без вести. Извини, не буду больше об этом. Я знаю, что все разговоры на эту тему сильно тебя расстраивают.
Я вот что хотела узнать: раз ты стала Госпожой Ведьм, тебе уже не нужно учиться? Не ведьмовству, а человеческим знаниям: экономике там или философии, допустим? Высшей математике, основам безопасности жизнедеятельности? У тебя есть репетиторы? Или ты ходишь в вечернюю школу? Должно же у тебя быть свидетельство о среднем образовании! И высшее тоже надо получать. Ведьма без диплома – это не ведьма, я так считаю.
Кстати, я на первом курсе собираюсь писать курсовую по теме «Психологические аспекты интереса субъекта к сверхъестественному». Там будет раздел, посвященный магии. Не поможешь материалами?
Ладно, пока. Пиши мне. И, как вы, ведьмы, говорите, благословенна будь!
Личико погасло. Дарья морозно смотрела на кристалл. Потом сказала:
– Какое ей дело до того, есть у меня официальное образование или нет? Какое ей вообще дело до того, как я живу?!
– С точки зрения теории родственных связей, госпожа, ваша сестра беспокоится о вашей дальнейшей социализации, – ответил кристалл.
– Я тебя спрашивала?! – рявкнула Дарья кристаллу.
– Ну, я думал – да.
– Меньше думай. Дольше не зависнешь. – Но ярость Дарьи уже угасла. – Давай следующее письмо.
– Выполнено. Письмо со статусом диалога в реальном времени.
– О. Тогда я уже знаю, от кого оно, – поморщилась Дарья.
И, судя по выражению ее лица, она не ошиблась.
– Благословенны будьте, великая Госпожа Ведьм! Вас приветствует магистр Рэм Теден, действительный статус-квотер Лондонского отделения Ложи Магистриан-магов…
– Святая Вальпурга! – простонала Дарья, но было поздно.
Перед ней в воздухе возникло лицо молодого человека исключительной красоты. Все в нем дышало гармонией, тщательностью и дивным совершенством. Темно-карие глаза магистра Рэма Тедена взирали на Дарью Белинскую с поистине неизбывной нежностью. И только госпожа Дарья Белинская на самом деле знала, чего стоит эта самая неизбывная нежность и куда свою неизбывную нежность может засунуть магистр Рэм Теден.
– Благословенна будь, Госпожа Ведьм! – бархатным голосом сказал Рэм Теден (точнее, его голосом сказал магический кристалл).
– Шлю свои приветствия высокому представителю славной ложи! – официально ответствовала Дарья, делая до крайности чопорное личико. А потом не выдержала и хихикнула: – Рэм, ты что, опять себе пластическую операцию сделал?
– Нет, а что? – немедленно напрягся магистр.
– Значит, снова экспериментировал с эстетической магией, – проницательно заявила Дарья. – Рэм, ты выглядишь настолько красивым, что от этого меня уже тошнит. Мужчина моей мечты не должен выглядеть сплошным совершенством.
– А я и не сплошное совершенство, – обаятельнейше улыбнулся Рэм Теден.
– Ты и не мужчина моей мечты, – парировала Дарья. – Так, по какому поводу твое письмо? Да еще в диалоговом режиме! Учти, я трачу немало магической энергии на подобные входящие письма. Так что я надеюсь, тебе действительно есть что сказать. А симпатичную свою мордашку прибереги для девиц из сатанинской общины «Инфернальные красотки».
Лицо Рэма посуровело, столь вопиющая его красота немедленно сменилась мрачной мужественностью. Все-таки магистр ложи знал себе цену и даже Главной Ведьме не позволял насмехаться над собой безнаказанно.
– Да, мне есть что сказать вам, Госпожа Ведьм, – отчеканил он. – Новая насланная смерть.
Дарья не дрогнула лицом. В последнее время она слышала о смерти довольно часто. Но слышать – не значит привыкнуть. Однако при магистре Рэме не следовало выдавать ни малейших эмоций.
– Как выглядит? – спросила она. – Имитация естественной смерти или стандартное самоубийство?
– Второе.
– Стандартное самоубийство… Значит, наверняка была записка с просьбой никого не винить и прочими сентиментальными словами, а потом…
– Жертва бросилась под проходящий поезд. Причем интересной деталью является то, что этот неизвестно откуда взявшийся поезд – первый за пятьдесят последних лет. Железнодорожная ветка на месте трагедии считалась давно заброшенной, транспорт там не пускали – шпалы были трухлявы настолько, что пальцами раскрошить можно. Когда наши ребята из отдела спецобследований там побывали, поразились, как вообще этот поезд мог пройти. Именно это заставило насторожиться магистерскую службу.
– Неожиданный поезд на неожиданной железнодорожной ветке еще не доказательство. Как вы поняли, что это было насланное убийство? Хотя это потом… Где произошло убийство? Страна, город, местность?
– Венгрия. Город Дебрецен.
– Никогда о таком не слышала.
– Я тоже не слышал, покуда из Венгерского филиала ложи не пришло сообщение.
– Понятно. Кто жертва?
– Девочка. Пятнадцать лет.
– Святая Вальпурга… – прошептала Дарья. – Как ее звали?
– Мирта Ишкольц. Наши проверили ее прошлое: никаких отклонений, росла нормальным ребенком, кстати, была истой католичкой, как и ее семья. Отлично училась в школе, судя по фотографиям – симпатичная…
– Все не то. Магистр Рэм, скажите, ваши люди смотрели личные дневники Мирты Ишкольц? Обычно такие дневники выглядят стандартно – пухлые тетрадки в розовых или сиреневых обложках, с наклейками из розочек, сердечек и фотографий домашних любимцев… Девочки возраста Мирты Ишкольц старательно ведут дневники, потому что пишут там о своих кумирах, своих первых влюбленностях и разочарованиях. Что было в дневниках Мирты? Что такого, что привело ее к падению в пропасть?!
– Я сожалею, Госпожа Ведьм, – ответил магистр Рэм Теден. – Но у Мирты Ишкольц не было обнаружено личных дневников.
– Так. А подруга? Лучшая подруга, которой известно все? Одноклассники? Приятельницы во дворе или просто какие-нибудь хорошие знакомые, которым Мирта излила душу незадолго до гибели? Должно быть хоть что-то!
– Мы ничего не обнаружили. И никого. Казалось, что девочка живет…
– Жила!
– Жила будто в пустыне.
– И все-таки ложа считает, что ее смерть была наведена! Что в ее смерти повинна какая-то ведьма! Так?
– Да. Госпожа Ведьм, ситуация требует вашего личного вмешательства. И вы знаете почему.
– Знаю. – Дарья склонила голову, но тут же подняла ее, и в глазах Госпожи Ведьм горел яростный фиолетовый огонь. – Потому что это убийство – не первое! Их уже тринадцать – таких смертей – по всему миру! Мирта Ишкольц – четырнадцатая! И мне стыдно, магистр Рэм, что я не обратила внимания на это раньше, чем ваша ложа! Теперь же я официально заявляю вам, как магистру ложи: я, Госпожа Ведьм, объявляю расследование. И я возглавлю его. А посему прошу вас, магистр Рэм, предоставить мне все материалы, собранные ложей. Все материалы касательно четырнадцати наведенных смертей. И сделайте это незамедлительно.
– Я приложу все усилия, Госпожа Ведьм, – склонил голову магистр Рэм. – Материалы прибудут интернет-каналом сегодня после полуночи.
– Хорошо. У вас что-то еще, магистр Рэм? Красавец с глазами цвета темного меда слегка смешался:
– Нет, ничего.
– Тогда…
– Погоди ты, – совсем другим голосом вдруг сказал Рэм Теден. – Еще не надоело тебе в официальщину играть, королева ведьмовства? Да, у нас проблемы. Да, мы облечены высокой властью. Но, Дарья… Ты не устала быть вечно сильной?
– Магистр Рэм!..
– Знаешь, чего тебе не хватает? Прогулки по заросшему клевером утреннему лугу, купания в речке, вечернего сидения у костра. И все это – с любимым человеком. Разве ты не хочешь этого? А я… я хочу. Дашка…
– Магистр Рэм, – Дарья старательно выпуталась из сладких чар голоса Рэма Тедена. – Я снова вынуждена напомнить вам, что мои желания, равно как и мечты и надежды, не подведомственны вашему магистерству. Жду материалов по убийствам.
– Дура ты, Дашка, – печально и зло проговорило лицо Рэма Тедена.
– И вы благословенны будьте, магистр, – ровно ответила Дарья и приказала кристаллу прервать связь.
До полуночи оставалось совсем немного времени, и Дарья поняла, что на сон она его уже не потратит. А завтра ведь такое расписание дел… Но Мирта Ишкольц не шла у нее из головы.
– Почему ты это сделала, девочка? – прошептала Дарья Белинская, глядя на матовую поверхность волшебного зеркала. – Почему?
То, что не попало в досье ложи. Венгрия, г. Дебрецен, 5 апреля 2019 года, смерть Мирты Ишкольц.
Сегодня утром Мирта проснулась и поняла: что-то произойдет.
Что-то очень важное.
С нею.
Недаром ночью ей приснились стихи.
Мирте часто снились стихи. Они нарушали ее спокойный, почти детский сон, но она все равно просыпалась и записывала их. Некоторые из своих стихов Мирта показывала учительнице литературы, и та говорила, что стихи талантливые, но немного странные для Миртиных лет.
Девочка села в кровати и потянула с тумбочки листок бумаги – с «ночными стихами». Перечитала их.
Приходит знанье слов.
Приходит знанье слез.
Приходит всех кончин
Обугленное знанье.
И через толщу снов
Спокойно и всерьез
Ты шепчешь имена,
Как будто заклинанья.
С последним днем зимы
Приходит боль за тех,
Кто не сумел дойти
И повернул обратно.
И след ручьями смыт,
И похоронен снег,
И, всё забыв, опять
Восстанет брат на брата.
В растрепанных ветвях
Начнут мелькать стрижи.
И влажная земля
Нежна и не одета.
Сквозь прежний детский страх,
Сквозь лепет взрослой лжи
Приходит знанье мук.
Приходит знанье света.
– Как я ухитряюсь их сочинять? – удивлялась Мирта. – У нас в семье никто никогда не увлекался поэзией…
Сегодняшняя очередная мысль о семье слегка омрачила прелестный лоб юной поэтессы, и она, натягивая халатик, решила подумать о чем-нибудь более приятном. Например, о вчерашнем дне…
Вчера после школы в парке, куда она пошла, повинуясь волнению, охватывающему ее каждый раз с тех пор, как Шандор Елецки впервые посмотрел на нее, Мирта также в первый раз целовалась «по-взрослому». Целовалась конечно же с Шандором, первым красавцем их класса, парнем с удивительно чистой кожей (не то что его заросшие угрями ровесники), пробивающимися усиками и глазами цвета сахарной жженки. Шандор Елецки был стройный, спортивный и знающий себе цену мальчик. Потому девчонки, поначалу просто осаждавшие его, как туристы знаменитый собор в Эстергоме, волей-неволей прекращали свои попытки завоевать красавца и в отместку принимались изводить его насмешками. Но Шандор Елецки, как видела Мирта, обращал внимание на колкости одноклассниц не больше, чем породистый английский дог – на тявканье бездомных шавок. Шандор и сам был таким – породистым мальчиком из очень приличной семьи. Непонятно только, почему его папа, Освальд Елецки, владелец нескольких антикварных лавок и, по всему, стопроцентный буржуа, дал сыну имя революционного поэта. Впрочем, отчего бы ценителю антиквариата не ценить поэзии Шандора Петефи? Революция – это тоже антиквариат в какой-то мере.
Конечно, вовсе не такие мысли воробушками кружились и чирикали в голове Мирты Ишкольц. Мирте совсем недавно исполнилось пятнадцать – сами понимаете, это уже событие, важнейшее не только в Венгрии, но и на всей земле! И еще: судя по отражению, которое она каждый день видела в зеркале, Мирта была привлекательной девочкой, с отличными, от природы вьющимися белокурыми волосами и ногами, которые можно не прятать под длинную форменную юбку (в их школе носили форму, но многие учащиеся нарушали правила, а школьный совет смотрел на это сквозь пальцы). Мирта, конечно, не рвалась в записные красавицы вроде парочки гордячек Ильмы Сопеч и Мэрион Мюллер, но с момента своего пятнадцатилетия Мирта мечтала о парне, с которым у нее будет Это. И Это будет просто волшебно! Ведь Ильма и Мэрион наверняка уже не девственницы, да и почти все остальные девчонки их класса – тоже. Мирта прекрасно слышала, о чем одноклассницы болтают в спортивной раздевалке или во время перемен: казалось, ничего, кроме секса и подходящих мальчиков, их не волновало. Поэтому Мирте совсем не улыбалось оказаться единственной девственницей в классе. Чтобы на нее пальцем показывали? Ну уж нет!
