Buch lesen: «Пробуждение холода»

Пролог

Гараил вытянул руку из-под одеяла, хлопнул по кнопке будильника и сладко потянулся в установившейся тишине. Хотелось вернуться в сон, в котором он доблестно сражался с чёрным крылатым носорогом, но нужно вставать. Кому нужно? Может, не произойдет ничего критичного, если он ещё пару минут подремлет?

– Ян! – донесся из-за двери приглушенный испуганный голос мамы, и сон мгновенно растворился. Что-то случилось с отцом?

Гараил вскочил с постели, накинул халат и стремительно вышел из спальни, прищурился от яркого света и попытался разглядеть в нечетких силуэтах родителей.

– Зачем мне к лекарям, когда у меня есть вы? – поинтересовался отец.

Зрение адаптировалось, и Гараил увидел маму, растерянно прижимающую к груди бумажную упаковку бинтов и небольшую серую бутылку, и перепачканного черной пылью отца, сидящего на диване и сжимающего пальцами левое предплечье.

– О, ты проснулся! – с облегчением выдохнула мама и вручила ему бинт и бутыль, оказавшуюся кровоостанавливающей жидкостью, быстро скрылась за дверью спальни.

Гараил не стал терять времени и сел рядом с отцом, поморщился от смеси запахов пота, горького пепла и крови, отложил предметы в сторону, спросил:

– Что там у тебя?

– Да пустяки, – ответил он и разжал пальцы.

Предплечье от локтя до запястья исчертили три кровавые борозды, две из них всего лишь рассекли кожу и уже покрылись коркой, а третья, центральная, оказалась глубже и всё еще сочилась кровью. Гараил оторвал от бинта кусок, смочил кровоостанавливающей жидкостью и приложил к порезу, поинтересовался:

– Давно ранило?

– Минут пятнадцать назад.

– Странно, за это время кровь должна была остановиться, – он чуть нахмурился, убрал покрасневший бинт и посмотрел на выступившие алые капельки. – Наверное, что-то попало. Нужно промыть.

– Тогда я в душ, – решил отец и легко поднялся с дивана.

Пока он принимал водные процедуры, Гараил прошел на кухню, встал на табурет и залез в верхний навесной шкаф, служивший аптечкой, принялся рассматривать содержимое. У флежемериа кровь всегда останавливалась быстро даже при серьезных ранениях, и поскольку она продолжала сочиться пусть из глубокого, но пореза, означало, что в крови что-то было, мешающее ей свернуться. Значит, нужна восстанавливающая мазь. Или зелье. Лекари вроде что-то подобное выдавали.

– Как дела? – поинтересовалась подошедшая мама.

– Ушел в душ, – ответил он и задумчиво изучил надписи на баночке, убрал ее обратно и взял другую.

– Мне не нравится, что его лечишь ты, а не врачи.

– Рана не серьезная, ма. Сухожилие целое, кость не задело, так что врачей можно не беспокоить, я и сам справлюсь.

– И это мне тоже не нравится. Ты еще ребенок!

– Тридцать девять – это уже подросток, – ревниво поправил Гараил. – И что плохого в том, чтобы знать анатомию?

– Знать хорошо, но ты применяешь эти знания, потому что кое-кто не способен дойти до лечебницы, и…

– Ругаешься? – ласково спросил отец и прижал к себе маму одной рукой. Вторую, травмированную, он обернул полотенцем.

– Не ругаюсь, а возмущаюсь, – проворчала она и пригладила влажные волосы мужа рукой, опустила взгляд ниже, на голую грудь и нахмурилась: – Тебя что, пинали?

Отец коснулся кровоподтека, чуть поморщился и признался:

– Лео немного силы не рассчитал, когда отталкивал меня из-под удара.

– Я твоего Щита когда-нибудь придушу. Это же надо так наплевательски относиться к господину! Сильно болит?

– Да ерунда. Бывало и хуже. Лучше вот с этим разобраться, – он приподнял перемотанную полотенцем руку.

– Кровит? – поинтересовался Гараил.

– Угу.

– Ничего, я сейчас найду… Ага! Вот оно! Придумают же названия…

Гараил взял бутыль с обеззараживающей жидкостью, закрыл дверцу шкафа и спрыгнул на пол, подвинул к столу табурет и хлопнул по нему ладонью. Отец сел, положил руку на стол и снял полотенце. При виде крови мама побледнела и поспешно покинула кухню.

– Принеси бинт, пожалуйста! – крикнул ей Гараил и откупорил бутыль, щедро полил кровоточащую рану.

Мама заглянула на кухню, кинула пачку, убедилась, что он ее поймал, и снова скрылась. Гараил же оторвал кусок бинта и убрал им излишки пузырящейся жидкости, посмотрел на отца. Тот сидел совершенно спокойно, даже не морщился, хотя щипать должно сильно. Впрочем, когда это он, лорд и глава клана, показывал слабость?

– А кто это тебя так? – полюбопытствовал Гараил, разглядывая кровавые борозды на руке.

– Да птица одна, – отмахнулся отец.

– Птица нормальная или зиелская? – уточнил он.

– А сам как думаешь?

Думать да думать. Отец довольно часто не отвечал на вопросы, заставляя его, наследника, самого находить правду. Сейчас-то всё понятно: отец пришел рано утром, перепачканный черной пылью, пах потом, пеплом и кровью – точно вышел из боя. Доспехи, по всей видимости, повредил и сразу сдал в кузницу. А сражаться ночью здесь, на границе с Зиелой, можно только с ее жителями, странными существами, которые после смерти рассыпались пеплом. Соответственно, и птица была та, из-за Границы. Тогда понятно, почему кровь сама не остановилась: все существа несли в себе частицы проклятия Зиелы, и даже малая его часть нарушала свертываемость крови.

Размышления Гараил озвучивать не стал, оглядел ранения отца, убедился, что кровь больше не сочится, и перевязал руку бинтом, постаравшись стянуть края порезов ближе друг к другу.

– Благодарю тебя, – кивнул отец и пошевелил пальцами перебинтованной руки.

– Не туго? – спросил Гараил.

– Нормально. Неля, ты что там делаешь?

– Уезжаю от тебя! – раздался мамин голос из гостиной.

Следом донеслись звуки шагов и хлопнувшей двери. Отец поднялся, остановился на пороге кухни и несчастным тоном спросил:

– Ты что же, оставишь меня, своего раненого мужа, одного?

Гараил поднял глаза к потолку и тихо вздохнул: иногда родители начинали вести себя очень странно, и он не понимал, как к этому относиться. Он подошел к отцу и выглянул в гостиную, посмотрел на хмурую маму, которая бросала полные сомнений взгляды на своего мужа.

– Может, и правда не поедешь? – обеспокоенно попросил отец. – В прошлом году ты оттуда вернулась чуть ли не в слезах.

– Какие бы ни были, они мои родители, Ян, – тихо ответила она. – Мне хочется к ним, понимаешь?

– Не понимаю, – покачал головой он. – Но принимаю твое желание.

– Спасибо, – улыбнулась мама и грозно посмотрела на Гараила карими глазами: – Ты убрал за собой?

– Почти, – соврал он и скрылся за стенкой под смешок отца.

Пока он убирал медикаменты в шкаф, мама переоделась в сиреневое платье прямого покроя, украшенное серебристой вышивкой, и заплела каштановые волосы в косу; отец надел темно-зеленую рубашку в желтую клетку. Гараил быстро переоделся в брюки и рубашку любимого синего цвета, и они втроем направились в малую столовую на завтрак.

Там их уже ждали слуги и бабушка, которая величественно склонила голову в ответ на приветствия.

– Леди Алирия, – произнесла мама и присела в реверансе.

– Леди Энелия, – кивнула бабушка.

– Ваш сын снова пришел с открытой раной домой.

– Он еще и ваш муж.

– Дорогие мои! – вмешался отец и примирительно поднял руки. – Предлагаю обойти эту тему стороной и не портить друг другу настроение с самого утра.

– Тебе не уйти от нотаций, – предупредила бабушка.

– Согласен, но только наедине, хорошо? – он коротко улыбнулся и отодвинул стул. – Прошу, мама, садись.

Она опустилась на стул столь грациозно, что Гараил невольно распрямил плечи. В присутствии бабушки он всегда чувствовал себя невоспитанным дикарем и напрягался, стараясь держаться так, как подобает лорду и наследнику клана.

Гараил помог сесть маме, устроился рядом с ней и расстелил на коленях салфетку. Служанка поставила перед ним рисовую кашу, а взрослым принесла овсяную.

– Приятного аппетита, – пожелал отец и взял ложку.

Завтракали в молчании. Когда служанка убрала пустые тарелки и принесла ему какао, Гараил коротко вздохнул и сказал:

– Я тоже хочу кофе, – не особо надеясь, что просьбу исполнят.

– Детям нельзя кофе, – отказал ему отец.

– Я уже не ребенок!

– Вот как, – он хитро прищурился. – Значит, ты готов взять на себя часть обязанностей главы клана?

– Ты доверишь мне правление? – удивился Гараил и с надеждой и легким беспокойством посмотрел в янтарные глаза отца.

– Правление нет, а вот часть дел могу, – кивнул тот и глотнул кофе из расписной чашечки. – Дела эти скучные, нудные, но необходимые.

– Ян, он же еще ребенок! – воскликнула мама.

– Гараил – мой наследник, – жестко отрезал глава клана. – И пора ему узнавать, что к чему.

– Это верное решение, – поддержала его бабушка. – Гараил получил достаточно знаний, чтобы начать применять их на практике.

– Мне не нравится, что вы собираетесь нагрузить ребенка взрослыми делами.

– А мне не нравится, что ты поедешь в Иваранто, но я же тебя не отговариваю, – заметил отец и покачал головой. – Ни у меня, ни у Гараила нет другой судьбы, кроме заботы о клане. Не столь важно, когда он примет эту судьбу, она неизбежна.

– Я же могу пока просто попробовать?

– Нет, не можешь. Если возьмешься, то будешь нести это бремя до конца жизни. Без выходных и отговорок. И единственное, что тебя от него избавит – смерть.

Гараил нахмурился. Слова отца были суровыми и жесткими, но правдивыми. С самого детства его, наследника, учили, что клан не может обойтись без главы, а глава – никто без клана. Эта связь установилась очень давно и никому не удастся ее разрушить или изменить. Так что всё верно: Гараил – наследник лорда Янериуса, своего отца, и нет у него другого пути, кроме как принять предначертанную судьбу.

– Тогда не пробую, а делаю, – кивнул лорд. Все тридцать девять лет жизни его вели к этому решению, поэтому он принял его легко и без лишних раздумий.

Мама тяжко вздохнула, бабушка ободряюще улыбнулась.

– Мой сын! – с гордостью сказал глава клана. – Как вернешься, начну учить. А пока… сыграете нам перед отъездом?

* * *

Гостиная наполнилась легкой ласковой мелодией. Янериус сложил руки на корпусе пианино и с умилением смотрел на жену и сына, играющих в четыре руки. Энелия чуть улыбнулась и запела на одном из диалектов эллерского языка, с хитринкой глядя на него карими глазами. Янериус ни слова не понимал, но по взгляду жены чувствовал – эта песня о любви.