Неожиданный исход заставил меня пересмотреть мои взгляды на жизнь и на оккультизм. В последующие мгновения Ибрагим взял в руки нож и направился к столу, у которого сидел я. Но ему не нужна была моя жизнь, нужен был дневник, мои мысли и транслитерация. Изучив письменность, мой тюремщик направился в центр комнаты, очертил мелом вокруг себя круг, расставил свечи и принялся к весьма странному и древнему творению ритуала.
В стеклянных глазах, потемневших от увиденного, еще долго прослеживался взгляд светящейся ночи, той самой сущности, которую я видел в своих снах уже после того как выбрался на свободу. То была сама смерть, явившаяся на зов крови, голодная и всепоглощающая, мерзкое создание, сочащееся смолой и щелкающее астральными зубами. Ее проявления в действительности, столь ужасны и столь сюрреалистичны, что убедить себя в натуральности происходящего можно только путем присутствия с ней в одной комнате и видением того, что было сотворено с Ибрагимом.
Я выбрался из мерзкого, пахнущего смертью подвала один, совершенно позабыв как освободился от ошейника, с шагающей по пятам немыслимой и парящей в воздухе дымкой. Выбив из последних сил входную дверь особняка, я, спотыкаясь на песочных горках, не имел никакого желания и воли посмотреть назад, а лишь бежал вслед за одной из звезд называемой Солнцем.
Я пишу этот рассказ по просьбе психолога, зная о том, что его сил не хватит на оказание мне хоть небольшой помощи. Тем не менее я собираюсь оставить все упоминания об этой скрижали в этом признании, а подлинный текст не являть миру. Предчувствую на следующем собеседовании вопрос моего доктора, но у меня нет никакой воли написать о том, что стало с Ибрагимом в присутствии других людей. Максимум, что я могу выжать из своего заточенного в теле сознания, это очерк, написанный наедине с собой… Глядя на результат произнесенного писания, я окаменел и одного мгновения хватило на осознание всей безнадежности противостояния таким силам.
Существо порвало бедолагу на фрагменты, кровь фонтаном струилась во все стороны и ей не было конца, а ключ от ошейника, чудом оказавшийся рядом со мной, спас мне жизнь. Дикий вопль Ибрагима до сих пор будит меня по ночам, а космическое звучание загадочной субстанции находится в отголосках всех тех звуков, которые я слышу днём. Эта треклятая скрижаль призывает светящуюся ночь, которая забрала Ибрагима.