Zitate aus dem Buch «Плейлист волонтера»

Так анархия через демократию порождает тоталитаризм. Вполне себе русский ход событий.

грибам мало известна миру, но, ей-богу, этот народ непобедим в своей твердолобости: мало того, что идти надо в свое укромное местечко, так лучше всего сделать это после обильных дождей – потому что грибы после них растут активнее. Разумеется, грибной лес после дождя – это совсем не сосновый бор ясным полднем, это притопленное и коварное чередование мордохлеста и ветровала, с плохой слышимостью. А их «заветные места» – это не лужок с травкой, а какая-нибудь

В этот раз я ограничиваюсь вопросом, знают ли родители координатора, где он, и не придется ли извиняться за то, что их ребенок в лесу ловит клещей. Доктор не без чувства юмора, и в ответ спрашивает меня, где именно я собираюсь чинить дорогу (я был в моем любимом оранжевом костюме дорожного рабочего).

Москва. Город, в котором ты можешь нюхать кокс нахаляву, а назавтра не иметь ста рублей на сигареты.

Ручей уперся в бобровую плотину. Как известно, эти зубастые твари занимают огромное пространство – по 300–400 метров вдоль русла, с несколькими хатками. Обходить всё это, тем более насквозь, всегда проблематично.

ты работаешь, если видишь, что есть поле для деятельности, и не работаешь, когда не надо.

Я рассказал Хрупкому о «потоке и ветре» – практике, которая была принята БГ и Цоем, и еще кем-то из их шоблы, в восьмидесятых. Некоторое время они грели вино в духовке – и затем употребляли. Так они быстро напивались и принимались что-то сочинять. Правда, сочинить в таком состоянии никому ничего не удалось.

Оттуда вынесены лавки, и там же, прямо в зале, волонтеры спят, хранят оборудование и шмурдяк.

Хокинг, конечно, поспорил бы: время ты не ебешь никогда, да и времени у тебя самого тоже никогда не было – ты просто пребываешь в точке пересечения пространства-времени, вот и всё.

Труд – это цель бытия и форма, нечто помимо путей прокорма».