Buch lesen: «Азиэль», Seite 5

Шли мы скорым шагом, Чистюля с Красавой на эмоциях обсуждали план нападения, прикидывали, где лучше устроить засаду, как лучше напасть. Если я проснулся в полдень, то ходу нам и вправду нужно прибавить, иначе попадём только к вечеру, а в потёмках собираться неохота. Да и тем более план действий нужно обсудить со всеми.

К лагерю мы дошли где-то на час раньше, чем обычно. Ничего по дороге интересного не произошло, разве что я споткнулся и упал пару раз. Мы вошли в лагерь, все были удивлены нашему приходу, зато все были в сборе, кроме караульных ребят.

– Собираемся, собираемся, быстренько! Хориган, пошли людей за караульными, времени мало! – тут же начал с порога командовать Чистюля. Вероятно, его очень уважали в этом лагере, учитывая, какие ожерелья он носил.

– Че стряслось, Чистюля? Караван уже выдвинулся, что ли? – удивлённо спросил Торвальд

– Нет, но они будут идти ночью, и к рассвету уже достигнут города, так что нам нужно пошевеливаться! Надо ещё обсудить план, – торопливо говорил бывший рыбак. – Мы тут с Красавой по дороге прикинули пару идей, давайте садиться за стол.

Ах, какой азарт был в их глазах! Я еле-еле успевал улавливать смысл того, что они говорят. Они разговаривали быстро, чётко, со знанием своего дела. Каждый из них был уже опытным воином, предлагались самые различные идеи нападения. Все были в восторге от того, что нападение будет проведено ночью. Тут вернулись и ребята с караула. Глаза у них сияют, засиделись мужики на деревьях, тоже жаждут битвы. Даже костлявые приободрились – ведь если ограбление пройдёт удачно, то они наконец-то смогут нормально питаться, и возможно, перестанут уже быть костлявыми и их примут, как членов банды.

Ещё ничего не произошло, а мужики уже начали делить добычу: кто меч забил, кто кольчугу, кто шлем захотел, а кто-то даже сказал, что ничего не надо, мяса ему побольше дать и хватит. Спор разгорался, уже чуть было не дошло до драки, но тут вожак банды гаркнул на всех один раз, и все успокоились. Стали подводить итоги:

– Значится, так. Разбиваемся на две группы… – тут начали по именам перечислять первую группу, за тем вторую, я попал с Чистюлей и Красавой в первую. – Для начал первая группа даёт залп, эти уроды развернутся к вам, открыв свои спины для второй группы, которая тоже после этого даёт залп. Луков всего девять, так что четыре даём в первую группу, пять во вторую. У них должен начаться хаос, вперёд выбегают костлявые и пытаются отвлечь их внимание. Опосля этого нападаем все одновременно, никого не щадить. После быстро собираем все, что можно снять с этих уродов, и бросаем в телегу. Вместо лошадей там будет две пары волов, если верить Бороде, так что отвязываем их, и ведём к нам в лагерь. Мясо у нас вяленое будет, так что в первую очередь будем питаться зверьём. Всем всё ясно?

Братва издала своего рода боевой клич из разных улюлюканий и прочих возгласов. Начали собираться, разбились по группам, и пошли. До места, где мы хотели устроить засаду, идти нужно было около двух часов. Уже было довольно-таки темно, караван тоже должен был начать выдвигаться. Прикинув, как медленно тащатся обычно волы с такими тележками, мы рассчитывали, что в засаде просидим не более двух-трёх часов.

Пока шли по лесу, кто-то подстрелил белку, после чего с него смеялись минут десять. Кому нужна несчастная белка, когда через несколько часов у них будет столько мяса, что хватит до конца года, если не больше.

Когда мы пришли на место, уже окончательно стемнело. Снова повсюду был слышен стрёкот сверчков, иногда ухала сова, было слышно и других птиц, но их названий я не знал. Мы устроились кто-где: за деревьями, в кустах, кто-то подполз поближе к дороге и попросил усыпать его листьями. В общем, маскировались по полной. Я устроился в кустах вместе с Чистюлей и Красавой.

Перед нами, осыпав друг друга листьями, почти у самой дороги, устроились костлявые. У них был свой план. Когда лучники дадут залп, рядом с ними может упасть один из убитых, и тогда они смогут забрать его оружие. В любом случае они хотят использовать эффект неожиданности и вчетвером наброситься на ничего не подозревающего врага.

Пока мы лежали, мне пришла в голову другая мысль. А что, если они захотят пересидеть под листвой начало битвы? А когда заварушка пойдёт по полной, они просто встанут и убегут в сторону деревни? Там скажут, что их разбойники держали в плену, а сами они ничего плохого не сделали, ещё и лагерь весь наш сдадут. Я решил поделиться этими соображениями со своими друзьями, на что Чистюля сразу мне ответил:

– Не ссы, Малец, не убегут они никуда и они об этом знают, – заверил меня Чистюля. – Темно не темно, но наши ребята стрелять умеют. Как только придёт время для ближней атаки, а они отлёживаться станут, их начнут отстреливать, несмотря на бушующий бой. Слишком много они знают, чтобы рисковать.

Это меня и вправду успокоило. Мы продолжали лежать, затаив дыхание. Прошло несколько часов, не могу сказать точно сколько, но я уже начал было засыпать. Азарт почти прошёл, как вдруг я услышал скрип приближающихся колёс. Вот оно, подумал я! Сердце заколотилось так, словно сейчас выпрыгнет из груди, в глазах на секунду помутилось всё. Было одновременно и страшно, и интересно, это ведь мой первый бой!

Правда, тут на меня нахлынули мысли, что убивать я буду простых наёмников, честных людей, которые своей кровью пытаются прокормить свою семью. Так, прочь, прочь нехорошие мысли! Бой, и только бой, убивать, сосредоточиться только на этом. Я должен убить как минимум двоих, сказал я себе.

Луна светила довольно-таки ярко. Когда караван начал приближаться, можно было заметить, как свет отражается от кольчуг охранников. “Вот бы мне такие доспехи” – подумал я! Многие были без шлемов, да что там многие, почти все. Их можно было увидеть сложенными на тележках, некоторые даже щиты свои туда сложили. Это радовало, очень радовало. Я как раз хотел себе щит. Потом я заметил, что на одной телеге сидят два брата, сыновья тётки Марфы. Они и правда внушали страх: огромные, в чешуйчатой броне из толстенной кожи, проклёпанной по всей поверхности металлом. На коленях у обоих из них лежали здоровенные булавы. Не хотел бы я с ними связываться!

Мы ждали, тихо все ждали. Вот первый охранник поравнялся с одним из наших со второй группы, все приготовились. И тут, как только он прошёл середину нашей засады, полетели стрелы. Не знаю, что там говорил Чистюля про меткость наших стрелков, но смертельным оказался только один выстрел. Остальные стрелы лишь ранили троих из охранников.

Всё пошло, как по маслу. Не ожидавшие атаки наёмники засуетились, бросились к телегам за своими шлемами и щитами. Те, кто был при полной экипировке, развернулись в нашу сторону, открыв свои спины под обстрел второй группы. Наши не заставили себя ждать – последовал залп от второй группы, трое из врагов упали на землю, пошёл ещё один залп от нашей группы, ещё двое упали замертво.

В рядах противника начался хаос, как мы и планировали. Ещё не увидев врага, уже треть из них лежало на земле. Не давая им одуматься и встать в оборонную позицию, с боевым кличем ринулись в бой обе наши группы. Чистюля и Красава, тоже крича какие-то ругательства, побежали на врага. Я быстренько встал, метя в ближайшего противника бросить кинжал, но тут в бой вступили костлявые. Они повалили противника, и зубами вцепились в него: кто в горло, кто в руки, один даже кусал его за ногу. Наёмник визжал от боли, но не мог ничего поделать.

Я тоже закричал, надеясь, что это будет похоже на боевой рёв, но, по-моему, это больше напоминало визжание испуганной курицы. С ножом в руке я побежал вперёд, пытаясь найти себе цель. Но, похоже, что наши ребята брали верх. Я видел, как Красава и Чистюля вдвоём зарубали одного, другого сразил могучий молот Торвальда, но потом мой взгляд привлекла летящая в мою сторону голова одного из наших, по-моему, Торопыги.

Двое братьев, два огромных кабана, они с удивительной для них ловкостью орудовали своими булавами, у них под ногами уже лежал с пяток мёртвых разбойников. Рядом с ними были и последние трое выживших охранников, вероятно, один из них и обезглавил беднягу Торопыгу. Могучий Хориган кружился в танце смерти с одним из братьев, Балан с другим, Торвальд и остальные теснили наёмников. Тут вышли наши лучники и практически в упор расстреляли последних защитников каравана. Однако, броня у братьев была настолько толстая, что наши слабенькие луки не могли её пробить. Эх, нам бы такие, как у спасших меня охотников за головами, даже жир бы не уберёг этих боровов.

– Давайте, подходите, отребья! Ну, кто хочет отведать моей булавушки? – крикнул один из братьев.

Никто с ними связываться не хотел, даже Хориган и Балан выглядели потрёпанными. И тут я заметил брешь в броне у нашего врага – у них были отличные шлемы, полностью закрывавшие лицо, и прекрасный доспех, но между ним и шлемом была открытая шея сантиметров пять.

– Эй, свиной жир, погляди сюда, – крикнул я, стоя с передней тележки.

Внимание я их привлёк, хоть они и оставались наготове, но самое главное – один из них поднял свою голову в мою сторону, чем открыл свою шею. Я вложил всю свою силу, волю, ловкость, не знаю, душу вложил в этот бросок. Мой нож попал прямо в незащищённую ничем шею, полностью погрузившись в неё, не осталось даже торчащего кончика. Боров, захлёбываясь собственной кровью, смотрел на меня дико удивлёнными глазами.

– Булька, н-е-е-ет! – проревел его брат, с выкатившимися глазами.

– А че, вариант, – вдруг услышал я голос Торвальда справа от себя, и увидел, как он со всей силы метнул свой молот во вторую свинью.

Говорят, новичкам везёт. Торвальд попал прямо в голову второму из братьев, шлем не смог выдержать такой удар, и треснул. Впрочем, как и череп хозяина. Несколько секунд все стояли, выпучив глаза, переводив взгляд то с мёртвых братьев, то на меня с Торвальдом. А потом толпа взорвалась победным ликованием, иногда я мог разобрать похвальные слова в мою сторону. Что ж, я был горд собой, пусть я не завалил двоих, как хотел, зато одолел самого, эм-м, жирного из них.

Меня похлопывали по плечу, говорили самые разные одобрительные слова. Я посмотрел на Балана, тот с улыбкой молча кивнул. Тут подошёл Хориган, и тоже хлопнул меня по плечу, да так, что я еле-еле удержал равновесие:

– Ну что, Малец, какую добычу себе хочешь? Думаю, – он оглядел толпу, – никто не будет против, если Малец выберет первый?

Толпа одобрительно улюлюкала, я посмотрел на все то добро, что разбросано на дороге, и не знал, что же лучше взять. Шлем Бульки? Он хорош, но великоват для меня, это, скорее всего, возьмёт Хориган или Торвальд. Можно было бы найти неповреждённую кольчугу, но… А, черт с ним, возьму что хотел раньше:

– Могу я взять меч и щит? – тихонько спросил я.

– Ха-ха, конечно, бери. Тут этого добра полно, взял бы чего поинтереснее. Но, как хочешь, другим больше достанется, – смеялся Хориган, – я вот себе шлем этого буйвола возьму, хорош, ничего не скажешь.

– Грузите всё в телегу, что пригодится, и уматываем отсюда, – распорядился Глазастый.

Все начали суетиться, добивать раненых, если такие были, снимать с мёртвых тел снаряжение, некоторые надевали его прямо на месте, несмотря на кровь бывших хозяев. Остальное грузилось в телеги, которые уже успели отцепить от тянувших их быков. Я же чуть не забыл извлечь свой нож из горла Бульки или как его там. Было мерзко, липко, но все же я это сделал. Спустя несколько минут всё было готово, и мы двинулись в обратном направлении, несколько человек шло сзади, и пытались как можно лучше скрыть наши следы. Ещё одна группа людей пошла совсем в другую сторону, чтобы сымитировать уход разбойников в другом направлении. После этого они должны были тщательно замести все наши следы, что было довольно тяжело, ведь с нами была телега и целых четыре вола.

Оружие у всех наёмников было одинаковое, как и щиты. Мечи прямые, из хорошей стали, на удивление совсем не тяжёлые. Щиты тоже были простенькие, сделаны из дерева и окованные железом. Так что я особо не заморачивался с выбором, взял первое попавшееся и гордо зашагал вперёд. По дороге шёл вместе с Красавой и Чистюлей, первого, кстати, ранили в плечо, но он и виду не подавал. Хвалили они меня, нарадоваться не могли. “Теперь уж точно тебя тут все уважать будут, и никто не посмеет тебя тронуть”– говорили они мне. Ну и ладушки, мне большего и не надо. Возвращаясь в лагерь, у меня было чувство, что я возвращаюсь домой. И я уже не чувствовал себя ничтожеством, как было это вчера.

Мы вернулись в лагерь уже почти к рассвету. Я сразу прильнул к бочке с водой, и напился, и умылся, устал жуть просто. Остальные сразу же начали выкладывать добычу на стол, кроме, разве что, мешков с мясом. Их и много было, и надобности не было. Все уже давно решили – кто не хочет чего-то брать себе из оружия, снаряжения или одежды, тот получит дополнительное количество мяса. Как по мне, мяса было столько, что мы вряд ли съесть все успеем, пока оно окончательно не испортится, даже если хранить его в мешках, зарытых под землёй.

Никакой минуты молчания в честь погибших не было – делёж добычи начался сразу. Нас осталось восемнадцать человек, на которых было тринадцать кольчуг, т.к. две из них Хориган привёл в полную негодность своим могучим топором. Было четырнадцать мечей и две булавы, а также одиннадцать щитов. Оружие наших павших товарищей и то, что было на них, отдали костлявым. Тех осталось трое, счастливы были, как дети.

Спустя примерно час споры окончились. Перечислять, что кому досталось, я не буду. Стоит отметить, что Чистюле перепала хорошего вида кольчуга, а Красава взял себе булаву. Кроме него, из нуждающихся в хорошем оружии, никто не имел достаточно сил, чтобы хорошо ею владеть. Когда все, наконец, утихли, посчитали мешки с едой – их оказалось пятьдесят три штуки. Они были такие же, как украл недавно я, килограмм по двенадцать-пятнадцать. Так как костлявые были всё-таки костлявые, поделили не на восемнадцать человек, а на пятнадцать, получилось по три мешка каждому. Торвальду, Глазастому и Патлатому по четыре, они себе ничего не брали из добычи, а пять мешков, так уж и быть, отдали костлявым.

С учётом моего краденого мешочка, у меня тоже было четыре мешка, но никто об этом не знал. Решили, что кроме восемнадцати мешков, чтобы у каждого было по одному, остальные закопают, дабы мясо дольше хранилось. И в первую очередь решили, что лучше зарезать одного вола сейчас, и сожрать его в ближайшее время. Даже оставшихся троих будет очень опасно выводить пастись за лагерь, а четыре это уже слишком. Тем более, они, кроме как на мясо, нам совершенно не нужны были. Зато у меня, в отличие от других, все равно осталось два мешка мяса, что меня почему-то очень радовало.

Все очень устали, и хотели спать, но Патлатый всё равно разжёг костёр и принялся заниматься волом. Откуда в нём только силы берутся. Я не стал долго думать, и лёг спать. Всё прошло намного лучше, чем я мог и мечтать, так что без задней мысли я сразу же плюхнулся спать.

      *      *      *      *      *

Весь день я проспал без сновидений и проснулся только к вечеру. Впрочем, многие ещё спали, я обратил внимание, что вместо Патлатого занимается волом уже Балан. Хориган тоже не спал, в отличие от Торвальда, который храпел на весь лагерь. Если нас и найдут дружинники, то это всё из-за него, подумал я. Мясо уже и закопать успели, не хватало несколько человек, в том числе Чистюли с Красавой. Я начал искать их глазами, но тут оборвал меня Глазастый:

– В караул они пошли. Их очередь подошла. Как спалось тебе, Малец? – вдруг спросил меня вожак.

– Да нормально, без сновидений я спал. А когда они вернутся? А моя когда очередь? – тут же спросил я.

– Твоя очередь никогда, – неожиданно сказал он. – Ты рассказывал, что знаешь полезные травы, вот будешь ходить собирать. Заодно грибы высматривай. После ограбления каравана дружинники будут особо злы, и станут активно прочёсывать лес. Будешь ходить за травой и заодно расставлять ловушки. Не переживай, мы тебя научим.

Ого, вот это заявочка. Неожиданно. Не успел я обдумать всё, как он продолжил:

– Вернутся они через два дня, именно по столько времени у нас сидят в карауле. Говоришь, что ты не видел снов, пока спал? Во сне ты часто что-то бубнил, постоянно ворочался, пару раз даже закричал, – тут он меня очень удивил.

Странно, очень странно. Мне казалось, что я спал мёртвым сном. Ну да ладно, на меня в последние дни столько всего навалилось, что это неудивительно.

– Давай, помогай мне с этой тушей, я уже запарился, – резко перевёл тему главарь. – Чего вылупился, ты же сын кожевника, а у этого отличная кожа, сошьёшь всем ботинки нормальные.

Несколько часов мы провозились с тушей мёртвого животного. Когда мы закончили, уже все проснулись, поделили куски и принялись за готовку.

– На рассвете пойдёшь за травами, а когда вернёшься, сваришь супец нам. У нас тут где-то должен быть здоровый котёл для этого, – отдал приказ бывший капитан.

Супец, так супец. Все сидели за общим столом, даже костлявым выделили место на краю. Пока мясо жарилось, мужики с азартом обсуждали вчерашний бой. Меня снова несколько раз похвалили, всё же никто не ожидал, что мои ножи настолько опасны. Было весело, кто-то даже предложил в следующий раз ограбить караван с элем, если такие вообще ходят. Не ходят, конечно, в каждой деревне есть своя таверна, где хозяин варит своё пиво. И не дай бог, если кто-то заявится со своим пивом или даже заикнётся, что в другой деревне оно вкуснее. Очень странно, но никто ни слова не сказал о погибших товарищах. Я не решился спросить почему, вероятно, так надо.

Мне было весело. Я чувствовал, что нахожусь среди своих. После того, как мы поели, я ушёл к своей палатке, лёг и смотрел на ночное небо, луна сегодня была особенно яркой, словно улыбалась мне. У меня было прекрасное настроение, я начал думать с позитивом о том, что делать дальше. Меня научат мастерить и расставлять ловушки. Дружинники, скорее всего, уйдут из леса скоро, не выдержат. Уверен, кого-то из них уже и звери сцапали, кто-то, может, дезертировал. Сколько они уже недель нас ищут? А тут если им ещё усложнить патрулирование леса, то они бросят это дело.

Или обозлятся, вернутся за подкреплением, и как придёт сюда тысяча солдат, живым не уйдёт никто из нас. Хотя, ради восемнадцати человек посылать тысячу? Никто на такое не согласится. Вот только я в этой части леса не бывал, не знаю, какие травы тут растут. Да и в одиночку бродить по незнакомой части тоже как-то сыкатно, если честно.

Пока меня посещали разного рода мысли, уже и рассветать начало. Я перекусил на дорожку, собрал свои вещи, надел щит, меч, но тут Глазастый меня окрикнул:

– Ты за травами идёшь, или дружинников рубать? Молись, чтобы ты первый их увидел, и беги, беги так быстро, как только можешь. Оружие тебе только мешать будет. Ты хоть меч в руках-то держал когда-нибудь? – презрительно сказал он мне. – Нет? Вот и брось каку, никто её не тронет, не переживай.

В принципе, всё логично. Но мысль о том, что мне придётся бегать от дружинников, меня вообще не радовала. Что ж, в таком случае, лишнее снаряжение мне и вправду будет только мешать. Я поинтересовался, в какой стороне мне лучше побродить. Порекомендовали идти по той дороге, по которой мы идём к Волосатому холму, только с радиусом в сто-двести шагов от неё, тогда и не заблужусь.

Мне открыли ворота, дали мешочек, куда можно было бы складывать травы да коренья, и я не спеша двинулся по знакомой тропинке. Тут я уже всё знал, пока ходил туда-сюда до Волосатого холма. Не так уж и далеко справа текла река Криворожка, прямо параллельно моему пути, а вот ориентира с левой стороны у меня никакого не было. Где-то там далеко идёт дорога из Лесной в город, но она была слишком далеко, чтобы на неё ориентироваться.

Я решил идти в сторону реки, но и не отходить далеко от знакомых мест. Не прошло и десяти минут, как я нашёл несколько хороших мест, где растёт много грибов. Ничего удивительно, места здесь далёкие от деревни, собирать их некому. Немного позже, кроме грибов, нашёл несколько полезных трав, среди которых была молодая сныть, кислица и хвощ.

Всё шло хорошо, ничего не предвещало беды. Весело пел соловей, солнышко пригревало, из диких животных никого опаснее белки я не видел. Я заподозрил неладное только тогда, когда вдруг, откуда ни возьмись, передо мной возник человек с натянутой до самого уха тетивой.

– Ты?! – удивлённо воскликнул лучник.

– Я-я-я…. – растерянно промямлил едва ли не обделавшийся от страха я.

– Что тут у нас? – спросил голос из-за кустов.

Если до этого я совершенно никого не видел, то тут, как из-под земли передо мной появилось несколько десятков человек в кольчуге и при полном вооружении. Оказалось, они просто передвигались ползком, и я не мог их видеть. На щитах у них был герб лорда Альфреда. Это были дружинники из города. Кажется, я начал терять сознание.

– Мы его знаем, – сказал человек, державший прямо перед моим лицом свой огромный лук. – Мы спасли этого паренька от кабана несколько дней назад, возле Лесной. Что ты здесь делаешь? – это уже был вопрос ко мне.

– Я… Это… – замямлил я.

– Отвечай! Быстро! – прикрикнул один из солдат, вероятнее всего, командир.

– Траву я тут собираю, – мысли путались в голове, нужно было что-то срочно придумать, не было времени, господи, сейчас точно обделаюсь.

Я протянул им мешочек с травой. Казалось, что охотник за головами, недавно спасший мою жизнь, даже не двумя, а одним глазом глянул на содержимое мешка, и только потом медленно опустил лук.

– Это не сныть. Ты перепутал. У сныти всегда три листика. Но именем всех богов, почему ты собираешь её так далеко от деревни? – вдруг спросил он.

Это хорошо, очень хорошо. То, что я один из разбойников они не знают. Это же охотники за головами, неужели они отыскали какие-то следы, которые мы не смогли за собой замести, и идут прямо к лагерю?

– Страшно мне потому что, очень страшно, – это была правда, сейчас мне было очень даже страшно. – После нашей встречи, когда я вернулся домой, я обнаружил там троих разбойников.

Лучник впился в меня глазами, вероятно, для него это было пощёчиной – они были в деревне и не заметили ни одного следа там. Конечно, не заметили, там никого не было. Внимание дружинников я также привлёк.

– Они были у меня дома, пытались найти хоть какое-то снаряжение, – продолжил я. – Они точно знали, что мой отец был кожевником, но не думали, что он всё давно пропил. Я очень-очень испугался, но успел рассмотреть двоих из них.

Тут все оживились, многие не знают разбойников в лицо. Можно было описать кого угодно, но я понимал, с кем я имею дело. Если они обнаружили караван, а они его явно обнаружили, то их внимание не могла не привлечь голова Торопыги. Тут у меня уже в голове созрел вполне логичный план. Главное, не забывать, я простой маленький ребёнок, хотя многие в моём возрасте уже уходят в армию и из них делают настоящих мужчин. Ну да ладно, я не гордый.

– Один из них был рыжий такой, уродливый, с большим носом, – глаза лучника сузились, он явно узнал Торопыгу, – а второго я плохо разглядел, но у него была повязка на глазу.

Тут уже капитан дружинников расплылся в широкой ухмылке, явно узнав Глазастого. Они давно его ищут, уверен, у капитана с ним свои счёты.

– Третьего я не разглядел, по крайней мере, третьего разбойника, – я сделал максимально печальное лицо. – Третьего, кого я смог увидеть, это лежащего моего отца, из груди у него фонтаном била кровь. Они убили его.

– Так, а что ты не позвал охрану, дурень? – завопил дружинник.

– Почему нас не позвал, ты же знал, где мы, – с укором спросил лучник.

И правда, почему же я их не позвал? Вот это вот я как-то не учёл. А, я же маленький испуганный мальчик.

– Я испугался, – опустив глаза, сказал я, – ещё находясь там, и видя, как мой отец истекает кровью, я едва сдержал слёзы и убежал, боясь зарыдать в голос.

По лицам солдат было видно, многие из них явно меня презирали. Трусов никто не любил, что сказать.

– Я убежал в лес, в сторону Волосатого холма. После того, как я смог осмыслить, что произошло, я так испугался! Вдруг разбойники устроили лагерь где-то неподалёку от деревни? Я убежал в сторону города, чтобы всё рассказать тамошней страже, – они меня слушали, а это был добрый знак. – Но я никогда не заходил так далеко в лес и заблудился. Ночь провёл на дереве, а потом, ориентируясь по солнцу, вышел к реке, и шёл вдоль неё, пока не проголодался окончательно.

Я даже животик погладил, мол, два дня уже не ел. Тут мне пришла мысль, что я в том же снаряжении, в котором меня видели головорезы, это хорошо. Где бы я в лесу переоделся?

– Я травы раньше собирал для нашего травника Элдота, он жадный до ужаса, но кое-чему меня научил, – продолжал я.

– Эх, парень, тебе просто дико повезло! – сказал неожиданно дружинник.

– У меня отца убили, какая тут удача? – а я и вправду удивился, не поняв, что он имеет ввиду.

– Мы нашли тебя в получасе ходьбы от лагеря разбойников, – с очень серьёзным выражением лица сказал мне охотник за головами. – Если бы тебя увидел не я, уже бы повесили, как собаку.

– Л-лагеря? – они знают о лагере, боже мой, но как?

– Да, лагеря. Теперь картина более ясная, разбойники искали в доме твоего отца снаряжение, так как готовились напасть на караван, везущий вяленое мясо в город, – потирая подбородок, сказал головорез. – Значит, они заранее знали, когда отправится караван, это была не случайная засада. Скорее всего, у них свой человек в Лесной.

“А он умён, этот головорез в маске” – подумалось мне. Нужно сделать совсем уж глупое лицо, я ведь ничего не должен знать о караване.

– Эти псы вырезали всю охрану. Даже двух братьев смогли убить! – выпалил дружинник. – Видел бы ты этих двух жирдяев, я был уверен, что их ни один меч не возьмёт!

Пока мы разговаривали, остальные члены отряда, кроме головорезов, снова упали на землю и потихоньку перемещались в сторону лагеря. Они явно знали, куда идти, вернее, ползти. Похоже, что вешать меня не собирались, это хорошо. Уверен, на это все хотели бы посмотреть. Интересно только, откуда они точно знают, где лагерь?

– Но откуда вы знаете, где лагерь? Пока я тут бродил, ничего такого не видел, – попытка не пытка, вдруг расскажут.

– Мы нашли его. Точнее, мы нашли двух караульных, после недолгих пыток они всё нам рассказали, – ухмыльнулся капитан.

В одном из караулов были же Красава и Чистюля! Хоть бы это были не они, хоть бы не они!

– От одного из них так воняло, что даже парочку из моих парней стошнило, тьфу! – дружинник громко сплюнул. – А на груди у этого урода было ожерелье из человеческих ушей! Это ж надо додуматься до такого! Тварь, а не человек!

Чистюля. Красава. Это были они. Не может быть. Главное, сдержать слезы, главное не разныться!

– Ублюдки хороши были в бою, ничего не скажешь, – продолжил свой рассказ старый вояка. – Нет, чтобы в честном полку служить, они в разбойники подались. Сволочи, простой народ грабить только и могут. Хорошо, что они помучились перед смертью!

Да что ты знаешь о жизни этих людей, скотина! Хорошо, что я не сказал этого вслух. Но, похоже, что мой взгляд переполняла ненависть, так как собеседники как-то странно на меня смотрели.

– Возьмите меня с собой, – не нашёлся я сказать что-либо другое.

– Че-е-г-о-о-о? – разинул пасть капитан.

– Возьмите меня с собой! – громче уже сказал я.

– Ты белены объелся? Хочешь, чтобы тебя там прирезали? Да и на кой черт мне в отряде мальчишка, который меча в руках не держал? – не унимался он.

– Я не вас прошу. Я вот его прошу, – я указал на охотника за головами. – Мне некуда больше идти, у меня нет ни родных, ни друзей.

– Это не мне решать, – он опустил свой пронзительный взгляд. – Если ты хочешь отомстить убийцам своего отца, что ж, можешь пойти с нами. Но если ты хочешь присоединиться к нам, это мы должны решать на голосовании, а ты вряд ли его пройдёшь.

Слова “Это уж точно” и ”Да куда ему” прозвучали практически от каждого охотника, а кто промолчал, всем своим видом показывал, что никакое голосование я не пройду.

– Вы тут точно все с ума посходили, – продолжал ворчать капитан. – Делайте, как знаете, я за него ответственности нести не буду. Подохнет, так то на вашей совести будет. Всё, я пошёл наших догонять, лагерь уже близко.

Капитан пошёл скорым шагом в сторону лагеря, а я остался наедине с шестью головорезами.

– Нужно идти, они скоро будут атаковать, – произнёс один из них и натянул свою зелёную маску.

– А у вас есть у кого-нибудь запасная такая маска? – поинтересовался я. Совершенно не хотелось, чтобы мою морду узнали в лагере.

Человек, который несколько минут назад целился мне прямо в лицо стрелой, достал из своей походной сумочки кусок зелёной ткани и протянул мне.

– Отто, ты уверен? Он же не… – начал было один, но человек, которого как оказалось зовут Отто, грубо прервал его.

– Он идёт сейчас с нами, и я за него в ответе. Сдохнет – плакать не буду, но пусть хотя бы умрёт как воин, – сухо сказал охотник.

Не знаю, что он имел ввиду, каким образом кусок ткани делает меня воином, но да ладно. Умирать я сегодня не собирался. Я понятия не имел, как они так красиво и удобно одевали свои маски, поэтому я просто обмотал всю голову, оставив только прорезь для глаз. Жаль до реки далеко, посмотреть бы на себя. Я не забыл выкинуть мешочек, в который собирал травы. Больше он мне не понадобится.

Мы тихонько пошли вперёд. Надо признаться, я восхищался тем, как передвигаются эти ребята. Двигались они быстро, и в тоже время их было практически не слышно. Я старался не отставать, но шума от меня было больше, чем от всего отряда. Через несколько минут мы догнали отряд дружинников, который уже не полз, но передвигался на присядках. Я решил держаться поближе к Отто, все-таки он единственный, кто по-доброму ко мне здесь относится.

Вскоре мы достигли лагеря. Дружина растянулась широким кольцом, дабы никто не смог ускользнуть. Мы держались отдельно от них – все шестеро охотников и я. Они молча достали стрелы и приготовились в любом момент пустить в ход своё смертоносное оружие. Я тоже приготовился и достал четыре своих метательных ножа. Мне стало интересно, почему мы стоим поодаль от основного отряда, но спросить не решился.

Спустя несколько секунд кто-то протрубил в рог, и солдаты, подняв щиты, издали боевой клич и ринулись в атаку. Несмотря на то, что я был на их стороне, мне всё равно было страшновато, уж больно грозно всё это прозвучало. Представляю, как обделались разбойники в лагере. Тут мои новые друзья начали медленно натягивать тетиву, они словно наперёд знали, что произойдёт. На мой вопросительный взгляд Отто ответил мне следующее: