Über das Buch
Более 250 лет назад на Гревской площади в Париже был четвертован Робер-Франсуа Дамьен, покушавшийся на жизнь короля Людовика XV. С описания его чудовищной казни начинается «Надзирать и наказывать» – одна из самых революционных книг по современной теории общества. Кровавый спектакль казни позволяет Фуко продемонстрировать различия между индивидуальным насилием и насилием государства и показать, как с течением времени главным объектом государственного контроля становится не тело, а душа преступника. Эволюция способов надзора и наказания постепенно превращает грубое государственное насилие в сложнейший механизм тотальной биовласти, окутывающий современного человека в его повседневной жизни и формирующий общество тотального контроля.
В формате a4.pdf сохранен издательский макет.
Bewertungen, 2 Bewertungen2
Книга интересна с точки зрения прослеживания истории возникновения тюрьмы как одного из социальных институтов, довольно бесполезного в плане исправления и реабилитации, как можно понять из мнения автора. Через анализ тюремной системы раскрывается отношение государства к человеку в целом, к его личной жизни, его правам и возможностям.
Именно исторический экскурс и выводы по пунктам могут захватить внимание, в остальном временами было очень тяжело одолевать пространные и повторяющиеся суждения об ошибочности устроенной системы. Лингвистически книга может показаться нудной и трудной для восприятия. В целом стоит прочтения, актуальность ее не потерялась и в 21 веке.
ZuhraS, вы читаете книгу философа и не находите истории и психологии. Что могло пойти не так?
Как людей заставили признать власть наказывать или, если сказать совсем просто, терпеливо переносить наказание?
За гуманизацией наказаний просматриваются все те правила, что предписывают или, скорее, требуют «мягкости» как рассчитанной экономии власти наказывать. Но они также вызывают смещение точки приложения упомянутой власти: отныне это уже не тело с ритуальной игрой чрезмерных страданий, торжественных клеймений в ритуале публичной казни; это сознание или, скорее, игра представлений и знаков, циркулирующих молчаливо, но необходимым и очевидным образом в сознании всех и каждого. Более не тело, а душа, сказал Мабли. И совершенно ясно, что он имел в виду: коррелят техники власти. Старые карательные «анатомии» отброшены.
Надо раз и навсегда перестать описывать проявления власти в отрицательных терминах: она, мол, "исключает", "подавляет", "цензурует", "извлекает", "маскирует", "скрывает". На самом деле, власть производит. Она производит реальность; она производит области объектов и ритуалы истины. Индивид и знание, которое можно получить об индивиде, принадлежат к её продукции.
Согласно Cronique de Paris, при первом применении гильотины народ жаловался, что ничего не видно и громко требовал: «Верните нам виселицы!».
Закон должен следовать за осужденным в тюрьму, куда он его привел.