Buch lesen: «Парни из старшей школы»

Меган Брэнди

Schriftart:

Meagan Brandy

BOYS OF BRAYSHAW HIGH

Перевод с английского Е. Прокопьевой

Художественное оформление Ю. Девятовой

В оформлении обложки использована иллюстрация:

Используется по лицензии от Shutterstock.com

В оформлении полусупера и форзаца использована фотография:

Используется по лицензии от Shutterstock.com

* * *

Посвящается:

Всем, кто ждет своего часа,

чтобы взлететь, – будьте сильными.

Ваше солнце скоро взойдет.

Краткое содержание:

«В таких местах, как это, девушкам типа тебя не особо рады, так что опусти голову и старайся не привлекать к себе внимания».

И это слово в слово то, что сказала мне мой социальный инспектор, высадив меня у очередного гадюшника – пристанища для «трудных подростков».

Я не послушалась, и они заметили меня.

Они хотят, чтобы я играла в их иерархические игры и заняла подходящее, как им кажется, мне место.

К несчастью для них, я не привыкла следовать правилам.

К несчастью для меня, они намерены сделать все, чтобы заставить меня подчиниться.

Их почитают, как королей. Они невероятно привлекательные… это парни из Брейшо-Хай.

А я – та, что встала у них на пути.

Глава 1

Рэйвен

Уходи отсюда.

Двигай ногами, убирайся из этой дерьмовой столовки и покури травки. Расслабься.

Точно, именно так я и сделаю.

Я почти дохожу до двери, почти вырываюсь на свободу, удаляясь от ненужных мне проблем. Но их, похоже, никак не избежать.

Вся моя жизнь – проблемы. И как только я заношу левую ногу над порогом, чтобы наконец-то выйти в открытую дверь, эта овца решает, что она еще не все сказала, и открывает рот. Снова.

– Какой же надо быть потаскухой, если даже собственная мамаша-шлюха выставила ее за дверь за то, что она переспала с ее новым мужиком!

По столовой разносится смех, становясь все громче и громче. Он сжимает мое горло, как руки моей матери, когда она в очередном припадке душит меня до тех пор, пока я не начинаю терять сознание.

Я застываю на месте.

Глаза застилает туман ярости, и с моего лица спадает маска деланого спокойствия, которую мне с таким трудом удавалось сохранять все это время.

– Ты трейлерная шваль, сука!

И снова смех.

Это становится последней каплей.

Ну почему им вечно нужно давить до конца?

Прежде чем кто-то успевает остановить меня (да и никто особо не старается), я хватаю с ближайшего стола поднос и одним быстрым, молниеносным движением со всего размаха бью ее наотмашь по лицу.

Дешевый красный пластик ломается от удара об ее голову, и вокруг меня раздаются оглушительные вопли.

Изо лба языкастой стервы льется кровь, она визжит и с ужасом смотрит на меня. Наши взгляды встречаются, и я пинаю ножку ее стула. Ее глаза в панике расширяются, и она падает на пол.

У меня не остается времени, чтобы сбежать, да и особо некуда.

Люди кричат, но никто не осмеливается приблизиться ко мне. Работница столовой зовет на помощь, и тут все бросаются к этой твари на полу, потому что она «жертва». Согласна, я первая полезла в драку, но заварила эту кашу она. Сама нарвалась.

Не начинай того, что не можешь закончить.

Хотя да, плевок этой стервы попал точно в цель: моя мать – шлюха. Самая грязная шлюха в мире. Самое настоящее отребье из трейлерного парка, и я это признаю.

Но этой девице не стоило говорить об этом.

И уж точно я ни за что не позволю ей унижать меня вот так, при всех.

Сама не знаю как, но моей пропащей матери удалось научить меня одной вещи – никогда не терять чувство собственного достоинства.

Похоже, это единственное, что остается такой девчонке, как я.

Так что лучше ко мне не лезть.

– В мой кабинет! Сейчас же! – раздается визг директора Фолка. Он не называет меня по имени, не смотрит в мою сторону. Да и зачем? Как всегда, я застигнута на месте преступления, так сказать, и моя рука все еще сжимает половину подноса.

Как только начали звать на помощь, он, наверное, сразу понял, кто виноват.

Я бросаю поднос на пол и иду прямиком в свой второй дом – кабинет директора. Там меня ждет дешевый деревянный стул с бордовым сиденьем, разорванным в самом центре, который стоит напротив директорского стола.

В понедельник он сказал мне, что это «последнее предупреждение», но вчера меня застукали с сигаретой за спортзалом, и я все еще здесь. Сегодня четверг.

Может, сегодня он окажется в хорошем настроении и простит меня?

Нет, вряд ли, потому что сорок пять минут спустя директор залетает в кабинет и, с грохотом сев за стол, впивается в меня злобным взглядом поверх своих маленьких очков.

А злится он наверняка из-за того, что та шавка, которая, может быть, все еще истекает кровью на белоснежном полу столовки, приходится ему племянницей.

Ну, накосячила.

Сузив глаза, директор окидывает меня взглядом, задерживаясь на слишком обтягивающем топе и рваных джинсах.

Тут я усмехаюсь, решив немного подразнить его.

Этот чувак может говорить или делать что угодно – хуже всей той херни, что происходит в моей реальности каждый день, все равно не будет.

Сжав руками край сиденья, я наклоняюсь вперед.

– Давайте же, мистер Фолк, не томите меня.

Директор невольно бросает быстрый взгляд на вырез моего топа, и его зрачки чуть заметно расширяются.

Мужчины! Никакого самоконтроля.

Ха, и это я тоже уяснила благодаря моей мамаше.

– Очевидно, вы не хотите учиться здесь, мисс Карвер. Каждый раз, когда я выношу вам предупреждение, вы лишь усиливаете ваши старания.

Мои губы медленно расползаются в улыбке, и он, покашливая, отводит глаза.

– Это уже третья ваша школа за последние восемнадцать месяцев, и вам повезло, что вы у нас задержались.

– Правда… мистер Фолк? – Я снова откидываюсь на спинку стула. – Уверены, что не…

– Прекратите! – Сердито посмотрев на меня, директор вздыхает. – Все очень серьезно. Теперь к вашей персоне приковано внимание всей школы. Я не могу замять это дело.

Я закатываю глаза.

– Давайте уже покончим с этим. Что дальше?

Директор несколько мгновений пристально смотрит на меня, а затем, сложив руки, наклоняется вперед.

– Я кое-куда позвонил.

Я, прищурившись, впиваюсь в него взглядом.

– Ваш социальный работник…

– У меня нет социального работника.

– Конечно же, есть. Она связалась со мной пару месяцев назад и…

– Месяцев?

– Рэйвен, послушайте…

И в эту самую секунду секретарь впускает в кабинет темноволосую женщину в слаксах и блузке. Она подходит к столу и пожимает директору руку.

– Мистер Фолк, меня зовут Мария Вега.

– Мисс Вега, большое спасибо, что так быстро приехали.

Они одновременно поворачиваются в мою сторону.

– Привет. – Женщина с фальшивым радушием машет мне рукой, с любопытством оглядывая меня с головы до ног и натянуто улыбаясь. – Вы не против немного поговорить?

Я даже не собираюсь отвечать ей – я могу делать или говорить что угодно, это ни на что не повлияет: она уверена, что уже знает обо мне все.

– Мы с мистером Фолком были на связи весь этот семестр. Он рассказал мне о вашей ситуации дома и о проблемах в прошлом, так что в этот раз мы подумали, что лучше всего будет забрать вас из-под опеки вашей матери.

Мне не удается сдержать смех.

Она сказала: «Из-под опеки вашей матери». Как же!

Женщина пристально смотрит на меня и, не дождавшись ответа, вздыхает, быстро перестав притворяться милой и заботливой.

– Послушайте, я все понимаю. Вам все равно, что я собираюсь сказать, ладно. Но мы забираем вас из вашего дома! Я отвезу вас туда, чтобы вы могли собрать свои вещи, а потом нас ждет однодневное путешествие до вашего нового жилища. Там все будет по-другому, учитывая ваш возраст, но зато вы будете в безопасности.

– Да ну? Они пекут печенье и поправляют одеяло, укладывая в кровать? Или это входит в обязанности мужика, который ночами прокрадывается в спальни девочек?

Женщина с подозрением смотрит на директора, и мистер Фолк вздыхает.

– Вы что-нибудь хотите нам рассказать, мисс Карвер?

– Ничего такого, о чем вы будете переживать.

Ее взгляд останавливается на маленьком, почти незаметном шраме под моим левым глазом.

– Уверены?

– Да. – Я вскакиваю на ноги и подхожу к ней. – Буду ждать вас на улице.

– Вы подождете здесь, если, конечно, не хотите встретиться с родителями той девушки, которые стоят прямо за этой дверью.

– Как будто мне есть до этого дело.

Я обхожу женщину и выхожу в приемную, где сидят любящие мать и отец той маленькой сучки, которая не умеет держать язык за зубами. Я смотрю на девчонку, потом на ее родителей, а они смотрят на меня, и по их взглядам, по их языку тела я точно понимаю, что они думают обо мне.

Грязная.

Потрепанная.

Никчемная.

И они не ошибаются.

Глава 2

Рэйвен

– Вы, мать вашу, издеваетесь? – бормочу я себе под нос, оглядывая двор.

Мисс Вега подходит ближе.

– Ты скоро привыкнешь.

– Что это, на хрен, за место?

– Это Брей-хаус.

– Напоминает дом Майкла Майерса¹.

Она весело смеется, потом смотрит на дом и хмурится.

– Черт, а ведь и правда! Я никогда этого не замечала.

Крыльцо просело прямо посередине (должно быть, древесина давно прогнила), на белой краске огромные трещины. Дом представляет собой идеальный квадрат, по обе стороны от двери – по маленькому окошку и по точно такому же прямо над ними, на втором этаже их разделяет жуткого вида навес.

– Он только кажется маленьким, задняя часть дома просторная.

Трейлер, где хватает места только для крошечного холодильничка, раковины и двух розеток для электрической плитки и мини-духовки, – вот что значит «маленький».

– Короче говоря, это место – дом для молодых людей, которые вот-вот переступят порог совершеннолетия, а еще для подростков, у которых проблемы со стандартной формой опекунства. Для… «сложных» ребят.

– Значит, здесь живет всякая шпана?

– Нет. – Мисс Вега качает головой. – Шпана – в местной старшей школе. По сравнению с ней это место покажется тебе раем.

– Чудесно, – бесстрастным голосом отзываюсь я.

Смиренно вздохнув, мисс Вега говорит:

– Пойдем.

Она идет вперед, волоча за собой холщовую сумку, которую одолжила мне для вещей, и мне ничего не остается, как заставить себя последовать за ней.

Когда позавчера мы подъехали к моему трейлеру, моя мать засмеялась и пригласила нас внутрь. Она сидела и курила косяк – с моей, между прочим, травкой – прямо перед работником соцслужбы и даже предложила мне помочь собрать вещи. Я была на все сто уверена, что она распсихуется и попытается надрать мне задницу (или позволит сделать это своему фавориту этой недели), как происходило всякий раз, когда меня отстраняли от учебы или выгоняли из очередной школы. Она понимала, что если вмешаются социальные службы, то ее лишат пособия, а не будет пособия – не будет «халявных» наркотиков, и ей придется зарабатывать на них, лежа на спине несколько лишних часов. В чем и была проблема: главная проститутка трейлерного парка Гейтвей любила дорогой порошок.

Я сразу поняла, почему ей было наплевать, что вместе со мной приехал соцработник. Черт, да ведь мать говорила с этой женщиной так, словно знала ее всю свою жизнь, – развязно, с ненавистью и мерзкой улыбочкой на лице. Самое страшное, что могло произойти в случае, если бы на мать донесли, – она бы провела пару дней в тюрьме, что для нее ничего не значило, там уже хорошо ее знали. Если верить моей матери, в округе дозу найти гораздо легче, чем за его пределами, а здесь ее услуги были востребованы. Тем более что она не делала различий по половому признаку: «Деньги от женщины тоже не пахнут».

По ее безразличному отношению я догадалась, что она нашла себе нового поставщика – то ли нового дилера, который захотел совместить полезное с приятным, то ли клиента, который толкал наркоту.

Да и какая, к чертям, разница?

– Вы, должно быть, мисс Вега? – Я поворачиваюсь на голос и вижу пожилую женщину с морщинистым лицом и вьющимися темными волосами. В ее тоне нет доброжелательности – лишь вопрос.

– Да, мэм. – Мисс Вега, помедлив, шагает вперед, чтобы пожать руку женщине. – Мисс Мейбл, это Рэйвен Карвер, семнадцать лет, из Стоктона, штат Калифорния.

Женщина поворачивается ко мне, и суровые морщинки вокруг ее глаз тут же разглаживаются.

– Как прошло твое маленькое путешествие, Рэйвен? – спрашивает она.

– Рэй.

Женщина улыбается, и если бы я не понимала, что к чему, то решила бы, что искренне. Черт, может, так оно и есть – ведь еще один приемыш определенно добавит ей денежек.

Я знаю, что могу ошибаться, но… разве еще остались люди, которые готовы приютить у себя трудных подростков лишь по доброте душевной?

– Рэй. – Женщина чуть заметно улыбается. – Ты будешь жить в комнате номер семь. В каждой комнате по две двухъярусные кровати, но в твоей жили две сестры, и они уехали вместе на прошлой неделе. Так что какое-то время ты будешь там одна, но не вздумай выкидывать фокусы! Не знаю, предупредили ли тебя, но в этом доме живут только девочки, а мальчики – вон там. – Она показывает на другой белый дом, на расстоянии двух теннисных кортов от нас. – Учти: никаких наркотиков, секса, воровства и никаких разборок с другими девочками. Соблюдай эти правила, и все будет хорошо. А теперь давай-ка оставь свои вещи в доме, и мы отвезем тебя в школу. Они уже ждут тебя.

Вздохнув, я плетусь к двери, но останавливаюсь, когда женщина снова называет мое имя.

– Рэй!

Я смотрю на нее через плечо, вопросительно изогнув бровь.

– Выходить на территорию позади дома запрещено. Только до тех качелей, не дальше. Грунтовая дорога не для прогулок – гуляй где хочешь во дворе перед домом.

– Понятно, – отвечаю я и, отвернувшись, разглядываю обстановку, напоминающую психушку. Белые стены, несколько диванов, расставленных вдоль них, – вот и вся обстановка. Единственный телевизор прикручен к стене высоко в углу – видимо, чтобы его не сперли. На кофейном столике разложена незаконченная настольная игра, рядом с ней стоит пепельница.

– Черт, что это за место? – бормочу я себе под нос и подпрыгиваю, услышав неожиданный ответ.

– Это четыре стены, где обитают беспризорники и трудные подростки, до которых никому нет дела. – Я встречаюсь глазами с девчонкой, и она, решив, что мне хочется услышать всю историю, продолжает: – Все, кто здесь живет, учатся в местной старшей школе по программе поддержки бедных детишек. То еще местечко! Компания богатеньких отморозков, плюс мы, отбросы, и еще ребята из малообеспеченного района дальше по улице. Но там нет разделения по группам, как ты могла бы подумать. Это одна большая система. Ты либо делаешь свои дела, поджав хвост, чтобы тебя было не видно и не слышно, и тогда тебя никто не трогает, либо варишься в этом котле, и тогда они следят за каждым твоим шагом. Перейди границу – и с тобой будут обращаться как с мусором.

– Похоже на фильм ужасов.

Девушка пожимает плечом.

– Иногда так и есть. С позволения нескольких красавчиков.

– С позволения?

– А ты думаешь, что они позволили бы нам ходить по их мраморным полам, не напоминая о своем превосходстве? – Она качает головой. – Нет, они куда умнее. Они предлагают нам то, чего у нас нет, а мы знаем свое место. Баш на баш, короче говоря.

– И кто-то ведется на это дерьмо?

В этот раз девчонка окидывает взглядом мою нездорово худую фигуру с головы до ног.

– Скоро ты сама все поймешь.

И на этом она исчезает.

– Ла-а-адно. – Я хмурюсь и, развернувшись к своим вещам, быстро закидываю их в шкафчик с моим именем, а потом возвращаюсь на лужайку перед домом.

Я кидаю сумку своему социальному работнику, которая появляется из ниоткуда как черт из табакерки, и она хмурится.

– Я же сказала тебе оставить ее себе.

– Вот мне только вашей дерьмовой жалости не хватало!

– Я тебя нисколько не жалею.

– Мне не нужно ваше дерьмо.

– Садись в машину, Рэйвен, – раздраженно вздохнув, говорит она.

К нам с улыбкой подходит Мейбл.

– Мисс Вега любезно предоставила мне всю нужную информацию еще вчера, так что я уже смогла записать тебя. Когда приедешь в школу, отправляйся сразу же в администрацию, это первая дверь налево, как только войдешь. Там тебе дадут твое расписание.

Кивнув, я направляюсь к машине, но не успеваю залезть в нее, как Мейбл снова меня окликает.

– После школы некоторые ребята идут в этот район. И очень многие в эту сторону, так что можешь ходить вместе с ними. Около полутора километров пешком, но есть и автобус, если есть деньги на проезд. Останавливается прямо тут. – Женщина указывает на автобусную остановку на краю тротуара напротив дома, где живут мальчики.

Ничего не ответив ей, я залезаю в машину, хлопнув дверцей.

Мисс Вега, сердито пыхтя, садится за руль.

– Послушай, Рэйвен…

– Я Рэй.

– Тебе нужно немного постараться. Я поговорила с несколькими девочками, которые живут в этом доме. Мейбл ничего не запрещает им, если они соблюдают правила. Здесь, по крайней мере, ты можешь делать все, что захочешь, и безнаказанно хамить направо и налево. – Она чуть улыбается, говоря последнюю фразу, и я бросаю на нее быстрый взгляд. – Ты можешь считать меня просто леди, которая доставила тебя из пункта А в пункт Б, но мне хочется думать, что здесь тебе будет лучше. Пусть ты и не обретешь тут счастья, но зато, может, у тебя поубавится той злости, в которой ты жила со своей матерью.

– А вы что, подрабатываете мозгоправом?

Она ухмыляется и отъезжает от обочины. Школа в нескольких кварталах.

– Нет, но однажды кое-кто очень помог мне, и теперь я хочу точно так же помочь тебе.

– Не теряйте время, лучше уделите его малышам, которые еще не понимают, в каком мире они живут. – Я отворачиваюсь и смотрю через лобовое стекло. – Мне уже ничем не поможешь.

– Эй! – вдруг рявкает мисс Вега, и я снова поворачиваюсь к ней. – Ты не безнадежна! Можешь мне не верить, но встретишь одного человека – и сама это увидишь. Надо только подождать, и раны затянутся.

– Мне все равно. Я хочу лишь одного – жить там, где никто никогда не слышал моего имени, не трахал мою мать и не читал мое личное дело.

Сказав это, я вылезаю из машины и смотрю на огромное кирпичное здание с бетонной вывеской прямо по центру – моя новая реальность.

Покачав головой, я начинаю подниматься по лестнице, но меня окликает мисс Вега.

– Эта школа немного отличается от остальных, Рэйвен. Здесь все не так, как было там, откуда ты приехала.

В животе появляются неприятные ощущения.

– Что вы пытаетесь мне сказать?

Она внимательно смотрит на меня.

– В таких местах, как это, девушкам типа тебя не особо рады, так что… опусти голову и старайся не привлекать к себе внимание.

Ее слова вызывают у меня лишь смех.

– Похоже, вы так и не поняли, что я собой представляю.

– Я серьезно, – хмурясь от беспокойства, с выражением говорит мисс Вега.

– Я тоже.

– Если хочешь, я могу пойти с тобой.

– До свидания, мисс Вега.

Не сводя глаз со здания за моей спиной, она кивает, садится в машину и уезжает.

Я на мгновение останавливаюсь.

Можно было бы уйти прямо сейчас, но что толку? Пока что я не смогу найти себе работу, только если, конечно, не пойду по стопам матери, так что пребывание здесь поможет мне скоротать время. До моего восемнадцатилетия осталось не так уж долго.

– К черту! – бормочу я себе под нос и поднимаюсь к двери, но она вдруг резко распахивается, и из школы с самодовольным видом выходят трое парней… а сразу за ними вылетают три девушки.

Я отодвигаюсь в сторонку, чтобы металлическая дверь не сшибла меня с ног, и парни не замечают меня, но одна из девушек специально задевает меня плечом. Не стоило ей этого делать.

Думаю, надо сразу дать ей понять, что лучше со мной не связываться.

Развернувшись на месте, я хватаю ее за волосы и собираюсь потянуть за них, но мое запястье перехватывает большая рука.

– Хорош! – предупреждает глубокий, дразнящий голос. Я оборачиваюсь, и мой злобный взгляд впивается в темноволосого парня, который вот-вот может отхватить локтем в челюсть. – Не надо сцен. Мы готовы найти для этого другое время.

– Убери от меня свои руки или будь готов получить по яйцам!

– Ого! Мне уже нравится. – Он подходит ближе. – А теперь отпусти ее и покажи мне, что еще могут делать твои ручки.

Я сжимаю кулак, и девушка начинает вопить громче.

Ухмылка парня становится нахальнее, и, прежде чем я успеваю отскочить от него, он хватает меня за задницу.

– Хочешь кончить? Я тоже могу потянуть тебя за волосы… – шепчет парень.

Я застываю на месте, и он, издевательски гоготнув, лениво отходит от меня.

Я отпускаю волосы девчонки, и она, что-то промычав, бросается обратно в школу. Наверное, чтобы привести себя в порядок. Чертова пустышка.

– И все же ты не такая крутая, какой хочешь казаться. Ты новенькая? – резким голосом говорит парень, вставая в ряд со своими друзьями.

Но не в центр.

Я улыбаюсь ему приторной улыбкой, хотя на самом деле сейчас мне больше всего хочется вбить ему в горло кусок трубы.

– Пожалуй, нет.

– Не переживай, детка, ты прощена. Из надежных источников мне известно, что у нее нет рвотного рефлекса.

Я киваю и язвительно спрашиваю:

– Значит, вам подходит такая?

Парень задирает подбородок, а его друзья продолжают неподвижно стоять на месте.

На всех троих солнцезащитные очки, а жаль, потому что, когда я перевожу взгляд с одного на другого, сознательно не смотря ни на что другое, не рассматривая их, я не могу увидеть, что говорят их глаза, к чему приучила себя в отношении особей мужского пола.

Так продолжается до тех пор, пока один из них, самый высокий, не разворачивается и не уходит в сторону парковки. Придурок, который лапал меня, усаживается за руль громадного черного джипа с хромированными деталями. На парковке стоят и другие крутые тачки, но эта затмевает все. Еще бы – черный блестящий внедорожник с тонированными стеклами! Он так и приковывает к себе взгляд – наверное, поэтому придурок и водит его.

Там, откуда я родом, такие тачки означают, что где-то рядом толкают дурь или что нужно бежать – в обратном направлении. Конечно, если вы не моя мать. Для нее и ее друзей это все равно что смотреть в глаза льву, надеясь, что он проглотит наживку – чем круче машина, тем больше куш.

Я вытесняю из головы неприятные мысли, но запоминаю автомобиль.

Забросив рюкзак на плечо, я смотрю вверх, на бетонную вывеску, готовясь переступить порог новой школы.

«Добро пожаловать в старшую школу Брейшо».

1.Маньяк-убийца, главный злодей серии фильмов ужасов «Хеллоуин».