Лестница закончилась. Иван Логинов схватился за последнюю перекладину и с усилием, резко подтянулся. Фонарик на каске моргнул, высветив каменную стену шахты лифта и уходящий вниз силовой кабель. Иван осмотрелся, увидел слева в стене шахты двери, ведущие на последний этаж.

– Конечная!

Надо было открыть двери. Как? Да кто же его, знает, как…

Пока он лез все десять этажей вверх по лестнице, в голове вертелась фраза какого-то поэта еще из беспечных юных времен: «Для веселия планета наша мало оборудована…». Нет, не со школы, в школе им вообще не преподавали русскую литературу, считая этот предмет лишним, там был только ускоренный курс внеклассного чтения, на котором по диагонали читали писателей-нобелевских лауреатов. Большинство учеников не читали и этого, а ограничивались фильмами.

«Настоящее образование дают дома родители» – любила говорить ему мама.

Ну что ж, Ивану явно дали настоящее образование: денег на репетиторов все равно не было.

– Да уж, тут не до веселья, – пробормотал он тихонько, так и не вспомнив, чьи это строчки.

Какое может быть веселье, когда половина Земли лежит в радиоактивных руинах после Третьей Мировой, а вторая половина изрядно пострадала от всевозможных катастроф, которые случились за последние три года: Европейские Штаты почти целиком под водой, китайский Восток практически стерт с лица земли землетрясениями. Население страны сократилось в пять раз!

Говорят, Североамериканские Штаты почти полностью уничтожены ответным ударом Южноамериканского Союза. А мы выжгли Ближний восток. Дотла.

Так что не до жиру, быть бы живу… Может, ему повезло, что он находился так глубоко под землей? Впрочем, Ирвину и Дэну это, кажется, не помогло. Хотя, кто их знает? Вдруг они просто решили, что он мертв, и ушли?

«Ага, – скептически хихикнул ехидный внутренний голос, – тебя бросили, пост оставили и ушли непонятно куда! А эти рабы – блаженные недоумки-конви, что, тоже ушли, побросав все инструменты? И свет за собой выключили?»

– Ну, все, – выдохнул Иван, – уже начал сам с собой разговаривать…

Он аккуратно нащупал ногой металлическую балку, которая шла вдоль стены, и не отпуская лестницу, попытался дотянуться до стенки, на которой находились двери лифта. Пальцы тщетно ощупывали камень, в надежде найти трещины, за которые можно было бы зацепиться. Камень был ровным.

Придется рискнуть.

Стараясь не думать о том, что под ним двадцать пять метров пустоты, Иван поправил ранец, сдвинул вверх съехавшую на глаза каску и осторожно ступил на балку. Сделал два шага и прижался к стене. Ох, скинуть бы сейчас этот ранец, тогда все было бы значительно проще. Но вдруг содержимое ему еще понадобиться? Никто ведь не знает, что сейчас там, наверху. От последней ракетной атаки Москве удалось отбиться, но вдруг произошла еще одна попытка ядерной бомбардировки? ОЗК, противогаз и увесистый военный дозиметр могут пригодиться. Впрочем, они же могут стать и причиной его бесславного конца.

Так… Здесь можно было уже ухватится за электрокабель… Только бы он был как следует закреплен, а то лететь до самого низа…

Схватившись за кабель, Иван уже без труда смог дотянулся до дверей лифта и, просунув пальцы под резиновую прокладку, ухватился за край.

Под ногами почти не осталось опоры! Он стоял буквально на носках на узком карнизе. Еще два маленьких шага. И пусть только эта дверь посмеет не открыться!

Разжав створки, он почувствовал движение воздуха снизу, запах сырости, земли и кажется, даже машинного масла

Забыв о ранце, Иван стал судорожно протискиваться в щель – хотелось поскорее ощутить под ногами твердый каменный пол. Ругнулся, щелкнул пряжкой, расстегивая поясной ремень, стянул одну лямку с плеча, протиснулся в щель, уже просто со злости растолкал, наконец, двери в стороны и вырвался в холл, почти упав на колени. Двери лифта, словно челюсти мертвого животного, так и остались открытыми у него за спиной.

Снял с плеча вторую лямку ранца, устало отвалился к стене. Отдышался, потянул вверх рукав, глянул на циферблат, словно еще на что-то надеясь. Циферблат часов оставался темным. Сели батарейки? Сломались? Или после ядерного удара вышли из строя микросхемы?

По ощущению Ивана, он находился в здании уже около двадцати часов. Возможно, сейчас около трех часов ночи. Если учесть, что смена началась в семь утра, ничего не скажешь, длинный рабочий денек выдался! А наверх еще топать и топать. Сколько еще этажей в этом подземном лабиринте? Кажется, тридцать. Или сорок? Неслабо!

Хорошо хоть после того, как вырубился свет, не перекрыло двери, а то он так и остался бы внизу, в компании старой вагонетки и бесполезных теперь отбойных молотков. И еще тоннелей, расходящихся разные стороны от подземного муравейника «Авалон – Компани», филиала знаменитого на весь мир банка «Новый Авалон».

– Только я не верю, что здесь хранят деньги, – пробормотал Иван, – впрочем, у банков теперь много интересов…

Он вдруг прикусил язык. Электричества не было, это верно, но всевидящее око бюро национальной безопасности в виде камер и микрофонов никуда не девалось, и кто знает, вдруг оно было запитано от запасных генераторов? Надо бы помолчать. С волками жить – по-волчьи выть. А то по законам военного времени – в расход…

Иван поднялся на ноги и повертел головой. Фонарик на каске выхватывал из темноты то двери, то кусок стены. Кажется, где-то здесь он утром видел автомат с напитками. Точно. Есть.

Автоматически нащупал на запястье правой руки каунтер – электронное устройство в виде браслета. Без каунтера здесь, в Москве, даже из дома нельзя выйти. Не выпустят двери. Каунтер отслеживал все – от передвижения хозяина до его покупок и даже сферы общения – записывал данные каунтеров всех людей, с кем он встречался в течение дня и даже тех, мимо которых просто проходил на улице.

Иван облизнул губы – без электричества каунтер бесполезен. «Ну, хорошо, потерпим, где-то все равно должна быть вода», – решил он.

Теперь надо было сообразить, как отсюда выбраться. Налево в темноту уходил длинный коридор, справа и прямо перед Иваном находились закрытые двери, за одной из них совершенно точно начинались офисы – это он тоже заметил еще утром, когда они спускались вниз. Куда вела вторая дверь, он не знал.

После недолгих поисков Иван обнаружил на стене холла большой огнетушитель и рядом с ним – схему эвакуации. Хорошо, что нижние этажи строили уже после начала войны и работники «Авалона» продублировали электронную систему оповещения табличками – на случай перебоев с электричеством. И еще хорошо, что здесь, на глубине, предусмотрено столько аварийных выходов!

Иван наклонил фонарик на каске вниз, чтобы он светил на схему, быстро сориентировался по стрелочкам, накинул на плечи ранец, и уже готов был ринуться по коридору к лестнице, как вдруг замер, услышав громкий удар, словно кто-то огромной тушей врезался в металлическую дверь. Как раз там, куда Ивану надо было идти!

По спине волной прошли мурашки.

Удар повторился. Затем в темноте послышалась тяжелая возня. Иван сразу решил, что это не человек. Оставшийся в одиночестве в темноте офисный работник будет стучать или звать на помощь, а не ломиться в дверь! Когда Иван устраивался на работу, на вводном инструктаже что-то говорили о лабораториях, которые находились на тридцатых этажах.

– Не иначе, мышка сбежала… – пробормотал Иван.

Он расстегнул кобуру и вытащил пистолет. Да, собственно говоря, это был и не пистолет вовсе, а так, какая-то южноафриканская пукалка «Зморан». Охранники прозвали его «Замарашкой». Напугать интеллигента-конви им можно, а вот для этой лабораторной мышки явно надо было что-то посерьезнее. Да и патроны нужно экономить. Здесь, на нижних этажах, вряд ли можно было найти другое оружие, разве здесь с утра побывал кто-то из БНБ. Тогда могло остаться что-то посерьезней. Но рассчитывать на это не приходилось.

Иван проверил пистолет, осторожно, стараясь не шуметь, передернул затвор и отступил, не спуская глаз с коридора, к двери в офис справа от лифта.

Невидимое существо рявкнуло, недвусмысленно давая понять, что настроено недружелюбно, снова раздался звук удара. Видимо, какая-то из дверей все-таки заблокирована, и животное пыталось освободиться.

Удар повторился опять, послышался скрежет металла. Кто-то или что-то просто выдирало металлическую дверь из косяка. Кажется, «мышка» была крупнее, чем он предполагал. Буквально на носках Иван метнулся назад, взялся за ручку двери. Заперто!

Дверь под напором невидимого монстра, наконец, сдалась, послышался грохот. Кажется, ее просто выкинули в коридор.

Иван, уже не скрываясь, сунул пистолет в кобуру, одним прыжком пересек коридор, сорвал со стены огнетушитель и рванул дверь на себя.

Опять закрыто!

В отчаянии он ударил в нее плечом. Дверь неожиданно легко распахнулась. Оказывается, она просто открывалась в другую сторону!

Иван ввалился в помещение, захлопнул за собой дверь, нащупал и повернул рычажок внутреннего замка.

В коридоре загремело, видимо, «мышка» выбралась в коридор. Затопала, приближаясь. Иван быстро огляделся. Тупик.

– Не свезло! – прошептал он.

Впрочем, еще не все потеряно. Логинов оказался в медпункте. А медпункт – это такое помещение, где можно найти все, что угодно! Ну, или почти все.

Иван подтянул к себе каталку на колесиках. Стараясь не шуметь, аккуратно завалил на бок вертикальный шкаф для одежды, приподнял его.

– Однако!..

Шкаф оказался увесистым. Иван аккуратно уложил его на каталку, потом замер, прислушиваясь.

Существо протопало в холл, остановилось возле лифта. Было слышно, как оно принюхивается, с шумом втягивая в себя воздух. Иван все еще колебался. Не исключено, что животное сбежало из клетки и его сейчас ищут. По идее, должны были искать, хотя, кто знает, может быть, по Москве нанесен ядерный удар, и все стало настолько плохо, что ученым не до экспериментов, а лишь бы ноги унести?

Существо, тяжело топая, дошло до площадки, потом вплотную приблизилось к двери.

Иван затаил дыхание, прекрасно понимая, что, скорее всего, его уже учуяли.

Он просто ждал, держа огнетушитель наготове. В следующий момент раздался мощный удар в дверь.

Иван сразу понял, что пластик долго не выдержит, и выдернул чеку огнетушителя, держа его наготове. Пластиковая дверь быстро крошилась под напором животного. Ззамок и петли еще держались, но потом дверь треснула, лопнул косяк, обнажая грязно-серый камень стены, брызнули в стороны крупные осколки пластмассы.

Дверь разлетелась.

Вслед за ухватившимися за косяки когтистыми руками-лапами в проеме появилась голова: вытянутая морда заканчивалась большим, задранным кверху розовым носом. Уши были прижаты к голове. Маленькие голодные красные глазки смотрели на Логинова с ненавистью. Тварь не в первый раз видела человека! Она открыла пасть, усеянную многочисленными, словно у динозавра в музее, зубами и издала тот самый вопль, который Иван уже слышал, поднимаясь вверх по шахте лифта.

На этот раз вопль был торжествующим, словно тварь знала, что деваться противнику некуда.

Она и в самом деле была отдаленно похожа на гигантскую взбесившуюся мышь. Вот только у мышек нет такого количества зубов…

– Привет от дезинсектора! – сказал Иван и выпустил в морду лабораторному монстру струю порошка из огнетушителя.

Он сам испытал действие подобного огнетушителя на себе еще в детстве, и знал, что штука пренеприятнейшая.

Огнетушитель оказался мощным, свежим, тварь захлебнулась собственным воем и отшатнулась от двери.

Теперь она была ослеплена и оглушена. Дело осталось вроде бы за малым.

Логинов бросил пустой огнетушитель в морду «мышки», взялся за каталку, разогнал ее, толкая перед собой, и вылетел в холл. Он рассчитывал сбить животное с ног, но это ему не удалось.

Иван почувствовал, как каталка с разбегу ударилась в монстра, словно в стену, но не отступил, и с упорством продолжал толкать тварь к открытым дверям лифта.

«Мышка» навалилась на шкаф, и в какое-то мгновение Логинову показалось, что шкаф сейчас соскользнет вбок, на пол, и он неимоверным усилием выправил каталку.

Покрытая порошком крысиная морда оказалась в каком-нибудь полуметре от лица. И тут тварь чихнула, обдав человека порошком. Иван зажмурился, стараясь не вдыхать взвесь, с силой толкнул каталку в створ дверей лифта.

Теперь все было, как в тумане, – содержимое огнетушителя висело в воздухе и не торопилось оседать. Даже фонарик почти перестал светить. Поэтому Иван действовал интуитивно.

Пока тварь не поняла, что ей угрожает реальная опасность, она почти не сопротивлялась. Но, почувствовав, что теряет под ногами опору, она взвизгнула и ухватилась руками-лапами за каталку, а потом попыталась достать человека.

Иван и не ожидал, что лапы чудовища окажутся такими длинными. Он инстинктивно отпрянул и когти «мышки» просвистели в миллиметрах от лица. В следующую секунду лапа твари, скользнув по плотному материалу военной куртки, ухватилась за лямку ранца, дернула на себя, и Иван почувствовал, как ноги отрываются от пола. Над ухом явственно лязгнули зубы монстра.

– З-зараза! – прошипел он, почти задохнувшись от порошка, отпустил каталку, ударил ладонью по автоматической пряжке ранца, одновременно пытаясь выкрутиться из лямок.

Ранец было, конечно, жалко, но уж лучше пожертвовать ранцем, чем головой.

Иван вскрикнул, когда тварь с огромной силой снова потащила его к себе, рванулся, окончательно освобождаясь от ранца, сгоряча не чувствуя бегущей по щеке крови и огня, вдруг захлестнувшего левое плечо. Он снова схватился за ручки каталки, поднимая их до предела вверх.

Шкаф соскользнул с наклонившейся каталки вниз, в двери лифта и исчез в темноте. Но тварь подыхать не торопилась. Ухватившись лапами за двери лифта, она завопила Ивану прямо в лицо, обдавая его брызгами слюны и смрадом дыхания.

– Ну, как хочешь!

Иван выхватил пистолет, спустил с предохранителя и выстрелил почти в упор в распахнутую пасть монстра.

Тварь покачнулась назад, и Иван снова толкнул каталку вперед, надеясь, что уж теперь то эта гадина точно отправится вслед за шкафом, но тварь продолжала висеть в проеме, упорно цепляясь за двери.

Каталка, взвизгнув металлом о порог, исчезла в темноте шахты.

Сэкономить патроны не удалось!

И тогда Иван всадил в нее десять из оставшихся одиннадцати патронов, каждый раз смещая прицел чуть ниже. Кто знает, где у этой твари мозг!

«Мышка» дергалась от каждого выстрела, и у Ивана уже мелькнула мысль, что существо перед ним, быть может, вообще не боится смерти. Кто же знает, что могли вывести ученые в подземных лабораториях «Авалона», вон, людей воскрешать научились, так почему бы им не вывести животное, которое нельзя убить?

Но тварь все-таки оказалась смертной. Со звуком, от которого у Ивана засосало под ложечкой, она, наконец, рухнула, вниз, в темноту. Через мгновения тишины, показавшиеся Ивану очень долгими, из шахты донесся звук падения.

Логинов еще несколько секунд стоял у раскрытых дверей лифта, приходя в себя, а потом на ощупь бросился назад, в медпункт. За те секунды, что он там был, он успел заметить на столике в углу графин с водой. Надо было срочно промыть глаза, да и глотку промочить было просто необходимо. Хоть водой, хоть спиртом. И в самом деле, почему бы не тяпнуть медицинского спирта, если он там есть?

– Н-да… Теперь уже не получиться, если спросят, сказать, что она сама вниз упала, – размышлял он, приведя себя в порядок. – Впрочем, пока что я не видел никого, кто хотел бы меня спросить хоть о чем-нибудь!

Пить спирт Иван не стал, в сложившейся ситуации надо было сохранять рассудок ясным, хотя после всего, что произошло, выпить было просто необходимо!

Он протер салфеткой, смоченной в спирте, рассеченный лоб и лицо. Стянув китель и тельник, из баллончика распылил на плечо обезболивающее, посидел прямо на столе, слушая, как утихает боль. Хорошо, что плечо не вывихнуто. Скорее всего, просто растяжение. На вешалке нашел медицинскую виниловую сумку, сложил в нее то, что казалось необходимым: бинты в стерильных упаковках, баллончики с лекарствами, противорадиационные препараты, антибиотики.

В прикрытой стерильной марлечкой кювете нашел скальпель, сунул в карман.

Потом достал из кармана кителя плоскую фляжку, аккуратно перелил туда спирт из бутылки, завинтил колпачок, положил обратно. В освободившуюся бутылку перелил воду, оставшуюся на дне графина. Бутылку тщательно закрыл и тоже сунул в сумку. Надел ее через голову, и, уже не таясь, вышел в коридор.

Чего таиться, когда и так нашумел? Если тут есть другие твари, они уже в курсе что здесь, кроме них, есть еще кое кто!

Иван пошел по коридору, напевая «ла-ла-ла», перепрыгнул через лежавшую на дороге покореженную дверь, краем глаза глянул в черный дверной проем. На мгновение возникло желание проверить, откуда пришла эта зубастая тварь, но он легко преодолел соблазн: надо было выбираться отсюда.

К концу коридора песенка сама собой замерла на губах. Иван вспомнил, где он видел «мышку». Фотографии убитых монстров то и дело мелькали в сети. Такие твари все чаще нападали на солдат и на гражданское население в районах радиационного заражения. Считалось, что это мутанты.

Но что делать такому мутанту в Москве, в подземных хранилищах «Нового Авалона»? Было два варианта – либо тварь привезли сюда для изучения, и тогда она тут одна, ну, максимум их может быть две, или их вывели где-то здесь, в лабораториях, и тогда их может быть сколько угодно много.

Собственно, генетическими мутантами ученые завалили перед войной буквально весь рынок домашних питомцев: были и кошки самых разнообразных окрасов, достигающие семидесяти сантиметров в холке, лохматые, курчавые и даже лысые, собаки, которые повторяли за хозяевами слова, как попугаи, голубые мини-тигры, которых можно было таскать за шкирку, как котят, ящерицы самых разнообразных окрасов, которых можно было подбирать к интерьеру, словно причудливую мебель, крокодилы, которые питались исключительно травкой, мышки, которые были запрограммированы на развивающие игры для детей…

Мышки…

Ну вот, может быть, такие «мышки», тоже стали частью генетических экспериментов? Побочным эффектом, так сказать? Так что надо держать ушки на макушке!

В конце коридора Иван снял со стены очередной огнетушитель, сунул его подмышку и направился к лестнице, ведущей наверх. По крайней мере, следующие десять этажей он надеялся пройти без приключений.

…А день начинался, как обычно. За неделю Иван успел привыкнуть и к комнате-конуре на окраине города, и к тому, что приходится вставать в пять утра, чтобы добраться через всю Москву на другую окраину города на метро. А потом еще минут двадцать ехать служебным транспортом «Авалона».

Ему нравилось, что не было никакой толкучки: каждый пассажир на каждом маршруте, независимо от того, что это было: метро, клинкарты, которые в народе метко прозвали «мотыгами» за непривлекательный внешний вид или древние экомобили, которые работали чуть ли не на растительном масле, и которые из-за экономии военного времени власти вытащили буквально из утиля, – везде за Иваном было закреплено персональное место на определенный маршрут в определенное время. Если каунтер считал правильным выдать ему билет в бордель, невинно называвшийся здесь клубом знакомств или, например, на секс-вечеринку, или считал необходимым посещение общественного бара в выходные, он резервировал за своим хозяином места в общественном транспорте и на мероприятиях и уведомлял человека об обязательности посещения такого рода заведений. Никакой путаницы. Все посчитаны, каждому – свое.

Нет, если ты входил в партию «Золото нации», то, конечно, это не имело к тебе ни малейшего отношения: тогда у Ивана был бы свой собственный автомобиль, и он мог бы ездить, куда захочет. Вернее не так – Иван мог бы ездить везде, где он мог бы заплатить за проезд. Все, как обычно: есть деньги – проходи, то есть проезжай, нет денег – проваливай. Автомобиль в семье Ивана вообще-то был – старый, отцовский, и водить Иван умел, а вот водительских прав у него не было, права стоили очень дорого, да и продлевать их нужно было каждый год, а это тоже стоило немалых денег!

А еще существовала такая вещь, как годовой залог на случай штрафов! Эта сумма для Ивана вообще была астрономической. Из нее в случае нарушения правил или аварии сразу же автоматически изымались деньги. А остаток, который оставался в конце года, никогда не возвращали – его переносили на следующий год.

А у отца была пожизненная льготная лицензия на вождение автомобиля, и залога не полагалось. Ну так то был отец… Передавать лицензию на право вождения автомобилем по наследству еще не догадались.

А еще были аэромобили и персональные вертолеты, но это вообще было уже из области фантастики, потому что они были или у чиновников, или у олигархов.

Вот и этим утром безлошадный и безвертолетный Иван устроился на своем привычном пронумерованном месте в серо-зеленом вагоне метро. Ехать надо было ровно пятьдесят восемь минут. В ту же секунду перед ним, так же, как и перед каждым, кто только что вошел в вагон и сел, появился экран лаймера. Прямо из воздуха в глаза Ивану проникновенно заглянула почти совсем голая дива с серебряными волосами и неоновыми синими зенками.

– Ночной клуб «Гарпия»…. – дива еле шевелила пухлыми губами, которые были недвусмысленно похожи на половые органы, – все удовольствия мира… Я жду тебя, воин, и днем и ночью! Массаж, процедуры омоложения, африканская стимуляция потенции…

Иван закрыл глаза. От рекламы уже тошнило. Даже в страшных снах он не мог представить себя в объятиях этой «гарпии» с неоновыми глазами. Все, что он мог себе представить – это огромные, саблевидные клыки, которые, возможно, скрывались под влажными губами-варениками. Вопьется в шею, и высосет: из тебя – кровь, и деньги – с каунтера!

Иван постарался отвлечься от назойливо жужжащей в ухо дивы и представить себя где-то далеко, дома.

Нет, Иван не был нищим. Здесь, в городе, миллионы людей жили намного хуже, чем он в своей сельской зоне-поселении в Подмосковье.

Переехать в Москву просто так Иван не мог. Сюда пускали только по специальной квоте. Он заслужил это право после пяти лет службы в армии. Жаль, что отца сочли неблагонадежным, а то, кто знает, может быть, и Иван входил бы сейчас в национальный миллион «Золота…». Но отца и всю семью лишили гражданских прав еще лет двадцать назад.

Впрочем, в поселении кроме бургомистра и его приближенных почти все не имели права голоса. У остальных просто не было денег, чтобы купить гражданские права. Да и что мог бы изменить один голос какого-то несчастного фермера? Или два? Или даже миллион? Ведь даже у самого нищего человека в золотом миллионе – голосов на миллионы. Один голос – один евразийский доллар. А в долларе знаете, сколько рублей? Много. Так что, сколько не работай…

– … все равно помрешь нищим! – сказал кто-то негромко над ухом.

Иван оглянулся. На мгновение у Ивана возникло ощущение, что сидевший рядом с ним подслушал его мысли. Но нет, он разговаривал о чем-то своем.

Несмотря на то, что слова эти были произнесены негромко, и услышали их в грохоте метро только те, кто сидел рядом, обстановка сразу наэлектризовалась.

– Все рано сдохнешь нищим в этой проклятой стране! – повторил сидевший рядом из-под капюшона. Лицо почти совсем скрылось в тени, горели только глаза. – Вот кто мне может объяснить, почему раньше было: один человек – один голос, а сейчас кто-то может иметь миллионы голосов и решать за всех, как нам жить? Почему? – человек вдруг возбужденно откинул назад капюшон.

Ему было чуть за сорок, лицо было очень уставшее, но какое-то… Иван даже не смог бы объяснить, чем человек отличался от всех, кто ехал рядом, и от всех, кого Иван знал. Краем глаза он заметил, как женщина, сидевшая с другой стороны от разговорчивого человека, нажала кнопку в подлокотнике, вызывая комиссаров БНБ.

В тот же момент нестерпимо заломило за ушами – это машинист поезда включил антитеррористический прибор «Торнадо», полностью парализующий всех, кто находился в вагоне.

Превентивная мера против террористов и бунтарей.

«Не вовремя мужик разбухтелся», – еще успел подумать Иван, прежде чем провалиться в небытие.

Из-за этого происшествия он опоздал на свой клинкарт, был вынужден дожидаться следующего и ехать в нем стоя, вызывая недоуменные взгляды других работников «Нового Авалона».

Через проходную он уже почти бежал, но быстро миновать пропускной пункт не удалось, во-первых, его «неправильное время» было учтено вездесущей системой учета рабочего времени, а во-вторых, его каунтер был устаревшего образца и никак не хотел, чтобы с него считывали информацию. Наверное, не сходились какие-то протоколы. Поэтому Ивану пришлось несколько раз провести им через считывающий датчик, теряя драгоценные секунды.

Остальные проходили, не останавливаясь, только искоса взглядывая на тщетные потуги Ивана разжалобить турникет. У всех были айкэды – индивидуальные компьютерные устройства, вживленные в руку и в голову. С помощью айкэда, не прилагая никаких физических усилий, можно было управлять всем, начиная от кофемолки в квартире и заканчивая самой сложной аппаратурой в сборочных цехах военных заводов.

Но стандартный айкэд Ивану не подходил из-за контузии – не устанавливались связи датчиков с нейронами мозга. Пока шел испытательный срок работы, инженер Эндрю Шевицкий обещал заказать айкед, сконструированный специально под Ивана, но это должно было случиться нескоро. Компания не хотела просто так раскошеливаться, сначала Иван должен был доказать свою полезность, уверить работодателя в преданности и благонамеренности.

А пока приходилось мучиться со старым каунтером.

На кабинке в раздевалке горел оранжевый сигнал – его вызывали к гард-менеджеру. Иван пожал плечами, повернулся, чтобы идти, и столкнулся с Ирвином.

– Здорово, Ян!

Иван, кивнул, занятый собственными мыслями, пожал протянутую ему огромную лапу старшего охранника, ткнул пальцем в дверь гард-менеджера, и состроил соответствующую ситуации мину – извини, мол, некогда.

– К манагеру? Ясно… – несмотря на то, что ростом Иван был за метр девяносто, Ирвин был выше его, и ему удавалось смотреть на Ивана сверху вниз в буквальном смысле слова. – Топай. Не опоздай, а то уйдем без тебя.

Гард-менеджер мог бы называться кем угодно, только не менеджером. Начальником охраны, шерифом, комбатом, ротным, сержантом Смитом, генералом Ивановым. Он был воякой до мозга костей. У Ивана глаз был наметан. И дело было не в форме, и не в фотографиях, висевших на стенах кабинета, и даже не в выправке, дело было в глазах.

Любому гражданскому становилось не по себе под взглядом этих безжалостных глаз.

– Иногда у меня такое ощущение, что он сейчас встанет, свернет мне шею, а потом сядет и, как ни в чем не бывало, закончит свой обед, – сказал как-то один жеманный официант другому в офис-кафе, когда Иван завтракал.

Иван и сам это чувствовал, но глаз при встрече не опускал. Да и полковник в отставке Александр Мигай, зная личное дело сержанта Логинова, смотрел на него несколько иначе, чем на штатских сотрудников компании.

– Господин гард-менеджер, по вашему приказанию охранник Логинов явился! – по военному четко отрапортовал Иван, вытянувшись перед начальственным столом полковника.

Хотелось отдать честь, но он сдержался.

Полковник Мигай был явно не в духе, глядел на экран персонального лаймера, и что-то явно силился понять. Что именно, Ивану с его места не было видно.

– Почему опоздал? Что произошло в метро? – спросил Мигай.

Иван рассказал в двух словах.

– Понятно. А почему, скажите мне, охранник Логинов, БНБ вызвала какая-то гражданка, а знаменитый на всю Хлыстовскую бригаду Юго-восточного военного округа сержант Логинов, награжденный за боевые заслуги перед родиной Звездой героя первой степени, и пальцем не пошевелил, чтобы пресечь подобные разговоры, подрывающие финансовую мощь нашей супердержавы?

– Не успел, господин гард-менеджер! – рявкнул в ответ Иван.

– Ну конечно! А вот гражданка Борисова успела. У гражданки Борисовой реакция лучше, чем у охранника крупнейшего Евразийского банка! После смены пройдешь тест на лояльность. Нам диверсанты не нужны!

– Так точно! – Иван снова сдержал рефлекс, чтобы не взять под козырек.

– Иди.

Ирвина и Дэна Иван догнал уже на выходе.

– Штаны не потеряй, – сказал Дэн, заметив, что Иван на ходу застегивает ремень.

– Противный! – добавил Ирвин и заржал.

Его хохот подхватил выдававший оружие арсенал-менеджер.

– Ладно, ты, пистон, хватит юмора, – оборвал его Ирвин, – а то пришьют тебе гомофобию, будешь знать. Давай сюда наши пугачи.

Пока они получали оружие, лаймер над их головами, не переставая, сыпал новостями.

– Вчера вечером было совершено очередное террористическое нападение на торговый центр «Нового Авалона», – агрессивно верещал какой-то маленький носатый мужчина. – В пять часов вечера неизвестный конви-фундаменталист привел в действие взрывное устройство, которое предположительно находилось у него на поясе. Жертвами теракта на этот раз стали более двадцати человек! Десять самых тяжелых пациентов парамедики увезли в знаменитую клинику Журабова, девяти пострадавшим оказали медицинскую помощь на месте. Двое были оставлены на месте: у них не оказалось медицинских страховок! Два человека погибли, их личности уже установлены. Смотрите, сколько крови! Она на ступенях, на крыльце и даже зал тоже залит кровью ни в чем не повинных людей! Доподлинно известно, что террорист был в сопровождении нескольких подельников. Все они задержаны комиссарами БНБ на выходе из торгового центра».

На экране появились двое мужчин в окружении закованных в латы широкоплечих бойцов БНБ. Мужчины стояли на коленях, с заложенными за голову руками, лиц видно не было.

– Директор БНБ по центральному округу Москвы считает, что это боевики знаменитой организации фундаменталистов «Братья по крови»!..

– Эй, Ян! – рявкнул над ухом Ирвин, возвращая Ивана к действительности. – Хватит медитировать! Пойдем пугать этих конви! Пусть поработают на благо страны!

Когда Иван, несмотря на предостережения отца, уехал в Москву и устроился охранником в банк, он все-таки надеялся, что охранять ему придется какие-нибудь склады, учреждения, работников банка, ученых, перевозки, но он и предположить не мог, что его заставят быть конвоиром!

12 3 Weiter

Пограничник. Книга первая. Кругом была тьма

Майя Новик

Пограничник

Фантастический роман

Глава 1 В подземельях «Нового Авалона»

Andere haben auch gelesen:

Weitere Bücher von diesem Autor