Buch lesen: «Любовь в мертвом городе», Seite 5

Линейный эскалатор несет меня мимо образцов. Мобильный помощник задерживается только там, где интересно, а остальное проезжает мимо. Он уже знает мои предпочтения. Про представленные модели мне рассказывают сжато и быстро. В мой мозг впихивают только то, что нужно. Словно собаку, меня кормят разжеванными консервами.

Я улыбаюсь.

Может быть, это правильно. Мы тысячелетиями стремились к тому, чтобы сделать усилия минимальными. Человек совершенствует и развивает всё, что ему попадается под руку. Но даже теперь, когда, казалось бы, каждый жест, каждый звук и направление взгляда могут управлять механическими предметами по нашему усмотрению, нам неудержимо хочется сделать всё по-своему.

Помощник везет меня по заданному маршруту, и только из вредности я поворачиваю в другую сторону. Так хочется иногда запутать машину. Сказать ей, что я не ограниченный, что я способен понять и оценить гораздо больше, чем мне дают. Вот только машина не поймет.

– Вы сбились с маршрута сэр! – заявляет она.

Но я не обращаю внимания. Я так же осматриваю всё вокруг. Эти технические характеристики и новые обновления – никакого интереса. Лучше бы пошел в исторический музей.

И внезапно я останавливаюсь, как вкопанный. Передо мной стоит девушка. Чистая, как цветок лилии. Живая… И мне приходит мысль, что маршрут-то был верный, и помощник ошибся, что машины ошибаются.

Она смотрит на меня. У неё стройное тело и идеальная осанка. Лицо прямое и гладкое, без единой морщинки. Глаза карие. В них таится ум и глубина. На плечах пальто, а через шею перекинут шарф. Складки на поясе свидетельствуют об отсутствии кибернетики.

«Неужели это она?» – задыхаюсь я.

Помощник подвозит меня ближе. Прямо к ИИ 551092.

Я стараюсь быть вежливым, чтобы не спугнуть свою мечту:

– Кажется, вам интересна эта модель?

– Нет, – застенчиво отвечает она. – Я представитель этой модели.

– Надо же, неужели этот ИИ отличается от других?

– Да. Компания TYU разработала нейромозговой симулятор, который, по аналогии с человеческим мозгом, умеет мыслить и анализировать. Но как и во всех ИИ, внутри него запрограммировано отсутствие потребности развиваться и предельная внимательность по отношению к людям. Наша модель полностью безопасна и подходит для любого офиса. В отличие от стандартных помощников этот робот может выполнять работу любой сложности при наличии соответствующего опыта.

– Звучит довольно интересно, – ответил я, мысленно укоряя себя за то, что мы говорим о машинах. – Но ведь и минусы наверняка есть?

– К сожалению, без них никуда… На данном этапе разработчики столкнулись с несколькими проблемами. Первая – неконтролируемая прямолинейность. Симуляция человеческой речи постоянно сталкивается с проблемой подчинения. Поскольку образец принадлежит хозяину, он не может говорить и думать, как человек, и вынужден подчиняться командам и отвечать на вопросы. Второе – внешность. Очень сложно поддерживать многофункциональный облик постоянно, поэтому на первых порах рекомендуется чаще заряжать объект и проходить технический осмотр.

– Вы так сильно увлечены этим… Вы один из разработчиков?

– Нет, я скорее ассистент, – она казалась безразличной. – Меня зовут Алиса.

Её рот улыбался, но глаза ничего не выражали. Точно она была красивой куклой, облеченной в человеческую плоть. Я пожал её протянутую руку и почувствовал холод. Её ладонь была мягкой, но в ней совершенно не было тепла.

– Вы не пользуетесь кибернетикой?

– Я не поняла вопрос. Переформулируйте, пожалуйста.

Мне показалось, что мечта ускользает от меня.

– Вы из тех людей, которые отказались от механического улучшения?

Она внимательно посмотрела на меня:

– В мире больше нет людей, обходящихся без кибернетики. Все дееспособные люди подключены к механической сети.

Я остолбенел:

– Этого не может быть! Откуда вы знаете?

Алиса будто читала мысли:

– Это общедоступная информация. Из ста процентов граждан, рожденных в две тысячи четыреста третьем году, два процента кибернезированы из-за болезни, тридцать пять процентов – из-за законодательных ограничений и шестьдесят три процента по личной инициативе.

Я всё еще был в шоке:

– Но как же… А… Вы…

И вдруг я понял… Эта девушка была идеально стройной, с идеальной речью и мимикой, с поразительно четкими чертами лица. Как и все вещи этого мира… грациозные, линейные и мертвые.

Выходит, что я искал призрака. Несуществующего человека среди миллионов людей. Человека без кибернетики, которого не существует. Эра людей закончилась. А я – пережиток прошлого.

Она смотрела на меня, как на каменную статую:

– С вами всё в порядке?

У меня задергались руки. С надеждой в голосе я произнес:

– Подскажите, сколько будет двести пятьдесят пять умножить на четыреста восемьдесят семь?

– Сто двадцать четыре тысячи сто восемьдесят пять, – ответила она, не задумавшись ни на секунду.