Мальчик, птица и гробовщик

– Он тут как тут, – обычно говорили люди, проходя мимо Алессандро по улице, где он сидел с полным ведром рыбы и выцветшей надписью: «Десять за один медяк».

– Держитесь от него подальше, – предупреждали матери детей, когда те носились вверх и вниз по узким улочкам Аллоры.

– Кто это? – бывало, спрашивали туристы о человеке, лежавшем в лохмотьях у сточной канавы.

– А, – отвечали горожане, – это глупый рыбак. Единственный во всей Аллоре.

Глупый рыбак вздохнул и уставился на птицу в небе. Да, бессмысленно было приезжать в этот город в поисках богатства. Но он знал, что еще глупее было бы уехать отсюда. Потому как где еще на земле есть такое волшебное место? Где еще можно проводить ночи, наблюдая за серебряными рыбами, дождем падающими с неба, и яркими птицами, столь редкими, что ни один взрослый человек таких отродясь не видел?

Поэтому Алессандро Дипорто решил остаться в городе, где все называли его глупцом. Он решил остаться, потому что в Аллоре достаточно лишь запрокинуть голову, чтобы наблюдать за волшебством с утра и до поздней ночи.

Кто ты, мисс Бонито?

Альберто вздрогнул и проснулся. Ночью холодный воздух пробрался сквозь ставни, и теперь в мастерской стоял ледяной холод. Он сел и потер замерзшие руки друг о друга. Вместе с кровью к ним медленно возвращалась жизнь. Альберто снова зажег свечу, стоявшую рядом с ним, и маленький желтый огонек начал согревать воздух.

– Доброе утро, мисс Бонито, – сказал он, когда ее тело появилось у него перед глазами. – Надеюсь, вы хорошо спали. Нас ждет хлопотный денек. – Поднявшись на ноги, Альберто раскрыл ставни, и комната наполнилась чистым соленым воздухом. Час был ранний, и в небе еще светились несколько звездочек. В саду стоял запах соленой росы, а в цветочном горшке лежали две серебристые рыбины: они как будто спали.

– Хорошо, – произнес Альберто, отнеся рыбу на кухню и вернувшись к мисс Бонито. Кусты за ним качнулись так, словно тоже проснулись. – Пора приниматься за работу.

Хотя гроб Альберто был готов уже тридцать лет назад, его нужно было доделать для мисс Бонито. Он должен был почистить его, отшлифовать песком, приделать ручки по обеим сторонам и выгравировать ее имя на крышке.

– Конечно, он не очень подходит по размеру, – признался Альберто мисс Бонито, стирая пыль. – Он будет слишком широк и чересчур длинный. Но, по крайней мере, ты спокойно разместишься внутри, а я постараюсь сделать так, чтобы тебе было удобно.

Во время работы Альберто разговаривал с мисс Бонито, словно она все еще была жива. Утром он рассказывал ей о своих изделиях.

– Все дело в размерах, – говорил Альберто, а за окном в это время чирикала птичка. – Он не должен быть ни слишком велик, ни слишком мал. Я еще ни разу в жизни не сделал гроб, который оказался бы мал.

Днем он рассуждал о погоде:

– Море сегодня нехорошее. И ветер ужасный. – Словно в подтверждение этих слов кусты снаружи громко затрещали, и в окно влетела гигантская скумбрия. Она с глухим стуком шлепнулась в пустой гроб.

– Вряд ли я буду тебя хоронить, – сказал Альберто. Он вытащил извивающуюся рыбину и поспешил с ней на кухню. – Скорее всего, я съем тебя на ужин.

А вечером он говорил о самой женщине.

– Кто ты, мисс Бонито, – спросил Альберто, – и почему переехала сюда?

Он мог догадаться, откуда она родом – при жизни мисс Бонито говорила с северным акцентом, но Альберто и понятия не имел, зачем она переехала в Аллору. Нельзя сказать, что этот городок находился в центре событий. Фактически он затерялся на краю мира: последнее пристанище, откуда больше некуда идти; конечная станция железной дороги перед морем, слишком бурным, чтобы его можно было пересечь. Надеялась ли она начать здесь новую жизнь или знала, что ее первая вот-вот закончится?

Солнце уже садилось, когда Альберто был готов уложить мисс Бонито в гроб.

– Вот так, мисс Бонито. – Он подложил подушку ей под голову. – Славно и удобно, правда?

Заходящее солнце осветило часть ее лица, и то же золотистое сияние, что привлекало в Аллору многочисленных художников, придало темным волосам женщины глубокий оттенок красного дерева, а ее бледная кожа засветилась цветом, который напоминал молоко с медом. Если бы Альберто не провел целый день, готовя для нее гроб, он бы по ошибке принял ее за живую.

– Ох, мисс Бонито, – сказал Альберто, расправляя ее волосы на подушке. – Ты была слишком молода, чтобы умирать. Вместо тебя должен был бы уйти я.