Девочка, кот и штурман

– Кроме того, – произнесла мама Уны, – зачем тебе оставаться? У тебя здесь даже друзей нет.

– Да, – поддакнула Ина. – Никто здесь тебя не любит, даже мы, а мы твоя семья.

Уна хотела бы возразить Ине с матерью, но, к сожалению, они говорили правду. Она никому не нравилась, и никто ее не любил. У нее не было друзей, и даже в своей родной семье девочка чувствовала себя чужой. Еще больше, чем отправиться в северное путешествие, ей хотелось, чтобы ее любили, особенно отец. Уна долго размышляла над тем, почему ей так важна его любовь. Наверное, потому что она им восхищалась. Ему все удавалось. К тому же отец был смелым человеком и у него был свой корабль. Уне казалось, что если бы она тоже обладала всеми этими качествами, то заслужила бы его любовь.

* * *

Фрейдис не понимала, отчего девочка выглядит такой печальной. Если бы это она ела свежий пирог прямо из духовки, то была бы счастлива. При мысли о пироге предсказательница облизнулась. В прежние времена она могла бы купить сотню таких же. Теперь же у нее не было денег даже на один. Уже третий год подряд Фрейдис питалась исключительно объедками. До этого проклятого предсказания – единственного, в котором она ошиблась, – предсказательница жила как королева.

Фрейдис отошла от окна и покачала головой. После того предсказания капитан Бритт хотел привязать ее к мачте своего корабля, отвезти в Ледяные края и сбросить в море. И это была не пустая угроза. Ракушка нашептала ей то же самое не более чем за четыре часа до рождения Уны Бритт. Поэтому она и не пришла на праздник в «Затопленный угорь».

«Всего лишь одно неверное слово», – думала Фрейдис, удаляясь от «Ржавого якоря». Всего одно: мальчик вместо девочки. Во всем остальном она оказалась совершенно права, так ведь? Миссис Бритт действительно родила ребенка, который вырос решительным и храбрым. Другие шесть дочерей уж точно никуда не годились. И самое главное, Фрейдис предсказала беременность жены капитана за три месяца до того, как это стало очевидно!

Но нет. Все в Нордлоре помнили только о том, что она предрекла рождение мальчика. Одно слово разрушило ее блестящую тридцатилетнюю карьеру. Слухи быстро распространились. В тот вечер, когда родилась Уна Бритт, в небо поднялись восемьдесят морских дроздов. Они разлетелись по разным деревням, неся одно и то же послание: «Фрейдис Спитс – обманщица».

Обманщица? Она, великая Фрейдис Спитс? Да как они смели! Даже сейчас ее щеки запылали от ярости. Ее безупречная репутация среди жителей Севера была испорчена.

В течение нескольких лет Фрейдис недоумевала, почему раковина дала ей неверное предсказание. Такого раньше никогда не случалось. Хорошенько все обдумав, предсказательница пришла к единственному выводу. Должно быть, она просто ослышалась. Теперь в этом можно было не сомневаться. Вместо слова «одна» ей послышалось слово «сын»^[3]. Она не потеряла сноровку. Ей просто следовало прочистить уши.

Но даже после того, как Фрейдис прочистила уши, жители Нордлора не желали больше покупать у нее предсказания. Деньги у нее постепенно закончились, и ей пришлось продать экипаж ради пропитания. Тут она совершила еще одну ошибку. Путешествовать по северным землям пешком было очень опасно. Поэтому теперь предсказательница никуда не уедет, по крайней мере, пока не сможет позволить себе купить карету или хотя бы лошадь.

В знак протеста против несправедливости, которая произошла с ней, Фрейдис поклялась хранить молчание. Уже почти десять лет как никто не слышал от нее ни единого предсказания. И поделом им. Она не стала говорить о том, что «Затопленный угорь» сгорит дотла, как и о том, что в лесу затаился белый медведь, который в итоге подкараулил и съел пятерых.

Да, Фрейдис Спитс была женщиной принципиальной. Если никто не хотел ее слушать, она и не собиралась говорить.

Но положение становилось все более отчаянным. Она уже дошла до того, что ела из мусорных бачков, мылась во фьорде и вязала зимнюю одежду из сухой травы. Разве так должна жить предсказательница будущего?

Нет. Время молчания прошло. Фрейдис Спитс пора снова стать великой прорицательницей, и сделать это можно только одним способом. Нужно найти раковину с поистине грандиозным предсказанием.

Кораблекрушение

Уне Бритт многое нравилось в Нордлоре. Она любила его неизменный запах соленой воды и свежей рыбы и то, как дома покачиваются на мостовой, словно под ними не камни, а самые настоящие волны. А зимой вся деревня будто замерзала, и это тоже было удивительно. Но больше всего в Нордлоре ей нравилась школа. Она, к несчастью для Уны, предназначалась только для мальчиков, как и большинство других замечательных вещей в деревне.

Однажды Уна спросила у мамы, может ли она тоже ходить в школу. Но миссис Бритт в ответ только рассмеялась и сказала:

– Зачем тебе там что-то учить, когда мужчины и так могут все тебе объяснить?

Уне было трудно понять логику матери в этом отношении, да она и не особо старалась. На свое счастье, ей удалось самостоятельно решить эту проблему.

Занятия в школе в Нордлоре проходили каждый день с девяти утра до часу дня. Как и большинство важных мероприятий, они проводились в здании деревенской ратуши. И хотя все прекрасно знали, где оно находится, только один человек обнаружил тайный лаз в потолке, который вел под крышу. Именно через этот лаз Уна ежедневно забиралась наверх в восемь утра. И следующие пять часов внимательно наблюдала за уроками внизу через дырку в деревянном полу. В данном случае безразличие семьи было ей на руку. Иначе они бы задумались, чем это она занимается каждый день.

Но даже при наличии тайного укрытия на чердаке посещать школу оказалось непросто. Корабль, из которого построили здание ратуши, потонул во время ужасного шторма, и теперь каждый день в одиннадцать часов утра под крышей начинала бушевать настоящая буря. Ветер завывал так громко, что вплоть до половины первого Уна не могла разобрать ни слова из того, что говорилось внизу. Благо девочка всегда носила с собой книгу, поэтому не скучала.

У Уны было две книги: «Двадцать крупнейших кораблекрушений Севера» и «Лучшие сказки Северного моря». Она не покупала их и не писала сама. Эти книги ей подарили. Единственная проблема заключалась в том, что Уна не знала, кто именно. Это была самая большая загадка в ее жизни.

Каждый год в день своего рождения она находила на подоконнике какой-то особый подарок. Обычно его заворачивали в оберточную бумагу и перевязывали матросской веревкой. Но никакой записки не прилагалось, поэтому Уна не знала имени отправителя.

Все десять лет этот таинственный незнакомец дарил ей подарки на день рождения и всегда угадывал. Так что теперь у нее было вязаное одеяло с вышитыми сбоку инициалами «УБ»; несколько игрушек, в том числе маленькое китобойное судно, которое плавало по воде, словно настоящее; счеты из ракушек; мешочек конфет в форме величайших китобойных кораблей Севера; небольшой деревянный матросский сундучок; две книги: одна о кораблекрушениях, а в другой, которую ей подарили на следующий год, были чудесные морские истории. И как раз в этом году она получила своего вязаного кота Гилберта.

Уна знала, что эти подарки дарили ей не сестры и не родители. Она никогда не получала на день рождения ничего хорошего. А иногда и вовсе ничего. Так что эти подарки приносил ей кто-то другой. Но кто?

Уна пыталась понять, кем же был тот таинственный незнакомец. В один год она рассыпала соль по подоконнику. Утром обнаружился след от руки, но такой размазанный, что девочка даже не смогла определить, где пальцы, не говоря уж о том, чтобы с его помощью найти обладателя ладони. На следующий год Уна решила сделать ловушку с помощью матросской веревки. Она привязала один конец к наружной стороне окна, а другой – к своему запястью. Девочка рассчитывала, что проснется в тот момент, когда незнакомец случайно заденет веревку. Но наверное, он заметил ее, потому что на следующее утро веревка по-прежнему была на месте, а рядом лежал очередной подарок.

После того как идея с ловушкой не сработала, Уна придумала кое-что еще. Если она не может проснуться в тот момент, когда появляется незнакомец, то ей просто нужно не спать всю ночь. Сначала все шло хорошо. Минула полночь, а девочка все еще бодрствовала. Но потом ее стала одолевать зевота и начали слипаться глаза. Она продержалась до часу ночи, но к двум уже спала крепким сном. Уна проснулась прямо перед рассветом и увидела на подоконнике Гилберта. Бросившись к окну, она выглянула наружу, но успела заметить только отблеск лестницы в свете луны и тень того, кто ее нес.

Тень выглядела небольшой, и Уна задумалась, кому бы она могла принадлежать. Возможно, это какой-то мальчик или девочка из школы? Эта мысль ее сильно взволновала, ведь у нее никогда раньше не было друзей среди сверстников.

Уне стало интересно, что ей подарит незнакомец на этот раз, но потом она поняла одну вещь. В тот день, когда ей исполнится одиннадцать, она будет уже на Юге. И кем бы ни был этот незнакомец, вряд ли он сумеет отыскать ее в такой дали.

При мысли, что она больше никогда не получит подарка от своего тайного друга, сердце Уны упало. Ей бы очень хотелось, чтобы в этом году ей подарили еще одну книгу, например о морских котах или знаменитых капитанах. Но она знала, что должна быть благодарна и за те две, которые у нее есть. В конце концов, без них у нее бы вообще не было книг и все свои знания о мире Уна черпала бы исключительно из самого Нордлора.