Buch lesen: «Год Анагон»

Маме, которая не любит фэнтези, но любит меня и Алиот.

Клир I

С каждым шагом становилось всё жарче. Анагон шла почти в кромешной темноте, касаясь плечами земляных стен. Девушка выпустила малюсенький огонёк, боясь, что огонь побольше будет поглощать слишком много кислорода, к тому же запах гари в тоннеле становился невыносимым. Анагон в который раз потёрла слезящиеся глаза, задев при этом локтем стену. Тучка пыли взвилась в воздух, заставив легатку закашляться. Борясь с приступом невыносимого першения в горле, она не заметила, что проход сузился, и после очередного шага поняла, что застряла. Чуть запаниковав, Анагон догадалась обратиться и пошла дальше уже в кошачьем обличье. Но, пройдя всего несколько метров, вышла в небольшую пещеру и уткнулась в тупик. Кошка попыталась когтями разгрести землю, но безуспешно. Стена была слишком твердой, и девушка лишь сломала коготь. К тому же пыль, поднимаемая ею, вновь неприятно защекотала глаза и горло. Тихо зашипев, легатка вернула себе человеческий облик. Кровь текла из безымянного пальца, ранку щипало. Прижав руку к груди, девушка задумалась.

– Мне бы когти побольше и попрочнее. А что если… – то, что хотела сделать кошка, было очень рискованно, но другого выхода не было. – Была – не была! Элементаль – вира!

Кольцо завибрировало, глаза ящера засветились, и из него, точнее, из приоткрывшейся пасти, в россыпи огненных искр, вылетел дракон и улегся у ног Анагон, ещё больше стеснив её. Он немного вырос, став размером со среднего пони, а шипы на его голове теперь были с ладонь девушки. Крылья при этом не поспевали за ростом туловища и, будто два опавших листочка, болтались по бокам дракона. Анагон подумала, что её ящер вряд ли будет летающим, и немного расстроилась. Но затем обратила внимание на мощную грудь и плечи дракона и решила, что в наземном бою зверь будет сильным подспорьем. Чешуя его лоснилась и переливалась в свете огонька. Повернув лобастую голову, он уставился на девушку огромными желто-карими глазами с широкими от полумрака зрачками. Девушка удивлённо воскликнула:

– Эй! Ты теперь видишь?

Ящер согласно склонил голову и чуть ухмыльнулся, обнажив ряд крупных желтоватых зубов. Он заметил кровь на руке девушки и одним быстрым движением длинного шершавого языка слизнул её. Вопреки ожиданиям, язык оказался тёплым и мягким.

– Ай! – легатка рассмеялась. – Щекотно!

Дракон замурлыкал и прижался к Анагон. Та осторожно почесала там, где у драконов, должно быть, заканчивается ухо. Усилившееся мурчание стало знаком того, что девушка не ошиблась. Ящер шумно выдохнул, поднял с пола тучу пыли.

– Фу! Не надо так делать! – кошка закашлялась и замахала руками, отгоняя от лица частички пепла. – Тут итак дышать нечем. Лучше проход дальше проложи, у тебя вон какие когти, – легатка была несколько обескуражена поведением дракона и тем, что он внезапно прозрел, и рассеянно похлопала зверя по чешуйчатому боку. «Главное, что он больше не агрессивен и, похоже, беспрекословно слушается меня».

Дракон же, чуть утробно рыкнув, рванул вперед, и только комья земли полетели из-под его сильных лап. Анагон благоразумно отошла подальше, вжавшись в стену и стараясь не думать о том, во что превратится её сарафан, но всё равно оказалась с ног до головы испачканной. Дракон рыл несколько минут, и кошка залюбовалась, как под его блестящей чешуей играли мышцы. Казалось, дракон ни капли не устал. Вскоре и он, и его хозяйка уже стояли на поверхности. Нора за ними тут же затянулась, и ничто не напоминало о том, что тут только что поработал ящер. Девушка присела возле дракона и ещё раз внимательно рассмотрела его при свете луны. Дракон в это время пристально следил за перемещением по травинке крохотного жучка, смешно скосив к носу глаза и сосредоточенно раздувая ноздри.

– Эм-м, Жестокость? – осторожно позвала зверя Анагон. Ящер на секунду перевел глаза на неё, показывая, что слышит её, но не может отвлечься от столь важного дела. – Не, как-то глупо называть тебя так. Стоп, а ты мальчик или девочка?

Дракон недоуменно пожал плечами, слизнул с травинки жука, проглотил его и издал звук, отдалённо напоминающий мурчание. «Будь тут Венус, она бы наверняка узнала». Анагон посмотрела на кольцо, и в её сознании всплыло название камня, украшавшего его.

– Рубин! Будешь зваться Рубином? – девушке показалось, что это имя подходило как мальчику, так и девочке-дракону.

Дракон согласно кивнул и потерся головой о ногу Анагон. Чешуя неприятно царапала пыльную кожу, но девушка промолчала, с улыбкой наблюдая за своим внезапно изменившимся ящером. «Это всё испытание. Я победила своего “злого” дракона, и вместо него мне достался этот добряк. Или это тот же дракон, но подобревший и прозревший? В любом случае правильный ответ на этот вопрос я узнаю лишь через год».

Вдруг Рубин встрепенулся, будто услышал что-то, и, ощерившись, вгляделся в темноту. Сейчас он выглядел действительно грозно, и подслеповатая Анагон, хоть ничего и не заметила, на всякий случай приказала зверю спрятаться обратно в кольцо. Ей не хотелось, чтобы кто-то увидел Рубина. Драконы исчезли давно, рассказы о них обросли легендами и мифами, и, если бы сейчас пошёл слух о том, что звери вернулись, на них бы начали настоящую охоту. Рубин исчез, и девушка начала осматриваться, желая понять, куда её вывел подземный проход.

Анагон стояла на широкой, хорошо утрамбованной тысячами ног и колёс дороге, которая через несколько десятков метров обрывалась у высоких серых ворот. На них была изображена большая медвежья лапа.

«Ландан!»

Одета девушка была явно не по погоде: придорожная трава покрылась белым налётом и тихо мерцала. Уже стояла ночь, и Анагон в своём лёгком, хоть и боевом, одеянии начала мёрзнуть. «Да уж, надо было подумать, что в том, в чём я ходила в Коноре, будет немного прохладно в Ландане». Девушка обхватила себя руками, с силой сцепила зубы, чтобы они не начали стучать, и проследила, куда вела дорога из города. Позади легатки стоял редкий смешанный лес, в котором дракон почувствовал что-то нехорошее. На всякий случай Анагон припала к земле и прислушалась. Промерзшая земля прекрасно передавала звуки, и девушка услышала топот копыт одинокой лошади. Звук приближался – всадник направлялся к городу. Кошка поднялась, отряхнулась и осторожно, стараясь держаться края тропы, чтобы, в случае чего, тут же убежать, пошла ему навстречу. Вскоре на дороге появился конь, несущий на себе человека, сильно свесившегося на бок.

– Неужто мертв? – выдохнула Анагон и побежала навстречу всаднику.

Она замахала руками, и закричала, и оттого, что воин никак на это не отреагировал, решила, что мужчина всё-таки мертв. Легатка остановилась в нерешительности. С одной стороны, лошадь в странствиях ей не помешает. С другой – перспектива красть её, пусть даже и у трупа, Анагон не прельщала.

Но, не доезжая несколько шагов до девушки, всадник кое-как выпрямился, держась за правую руку, из которой ручьём лилась кровь, и остановил лошадь. Чёрные волосы его спутались, голубые глаза, подернутые дымкой от боли, то и дело закатывались. Воин попытался остановить взгляд на девушке и заговорил.

– Как же там… – прохрипел парень. – Руины, на которых держится мир?

– Руины памяти, – обескураженная Анагон вспомнила цитату из какой-то давно прочтённой книги. «Довольно странное время и место он выбрал, чтобы цитировать Огрофана».

Парень сквозь боль улыбнулся и спросил:

– С лошадью справишься?

Анагон утвердительно кивнула. Она вглядывалась в лицо воина, пытаясь понять, безумен он или так ранен, что начал бредить. Но даже в таком состоянии, с кровавым синяком на левой скуле и многочисленными ссадинами, мужчина держался с Анагон покровительственно, и та решила подыграть.

– Я думал, найдут кого-нибудь покрепче, – прохрипел парень, втаскивая девушку в седло здоровой рукой. – Только давай быстрее. Они отстали, но ненадолго.

Действительно, дальше по дороге послышалось конское ржание и крики людей. Анагон гикнула, и лошадь понесла их. Это был молодой – года три – жеребец, сизый, с темно-серыми пятнами – в «яблоках», как говорят люди. Анагон поняла, что конь привык часто скакать на большой скорости, и ей не составило труда вновь оторваться от преследователей. Дорога кончилась, и легатка повернула коня в поле, чуть сбавив ход.

– Куда нам? – обернувшись, крикнула девушка.

– В главное убежище, – воин вцепился ей в плечи, чтобы не упасть.

Анагон скрипнула зубами от боли – казалось, еще чуть-чуть и цепкие пальцы раненного сломают ее тонкие выступающие ключицы.

– Это где? – вновь прокричала кошка. – «Я не была в Ландане ни разу, что ещё за главное убежище?»

– Что значит где? Тебе разве не сказали? – хрипел воин.

Хватка его чуть ослабла, и девушка почувствовал, что он отстранился от неё. «Я даже не посмотрела, есть ли у него оружие. Если он сейчас нападёт сзади…»

– Кто не сказал? – Анагон начал надоедать этот бессмысленный разговор. «Явился не пойми откуда, ранен, говорит загадками. Во что я вляпалась?»

– Те, кто тебя послал! – почти зло выдохнул незнакомец.

– А кто меня послал? Ты о чём? – девушка обернулась через плечо.

Воин непонимающе смотрел на неё. Конь, оставшийся без руководства, пошёл совсем медленно и недовольно захрапел. Парень мотнул головой, будто отгоняя мысли, перегнулся через кошку, взвыв при этом от боли, схватил поводья и остановил коня.

– Слезай, – сухо приказал незнакомец.

Анагон хмыкнула, но послушалась его. Воин остался в седле и тяжело привалился на рожок. Кровь всё продолжала течь, и лицо раненого было белее полотна.

– Откуда ты взялась? – тихо спросил он. Слова давались ему с трудом. – Откуда знаешь пароль? Почему села на лошадь?

– Можно на твой бесконечный поток вопросов я буду отвечать по одному? – съязвила Анагон и тут же устыдилась своей чёрствости. «Он же ранен. Надо быть помягче». – Откуда я взялась? Если коротко – из поселения Рун, это на окраине Северной земли.

– Я знаю, где это, – грубо прервал её воин и тихо застонал.

– Бе-бе-бе! Если ваш пароль – цитата из трудов Огрофана, то лучше смените его. Любой хоть немного читающий человек её знает. Знала её и я. А на лошадь я села только потому, что не смогла отказать раненому.

Юноша схватился за голову здоровой рукой и припал к седлу.

– Час от часу не легче! Что же мне с тобой делать теперь? – воин невольно покосился на меч, закреплённый у него на поясе.

Анагон проследила за его взглядом и зашипела:

– Не надо со мной ничего делать! Я хотела помочь тебе, ты не понял? А что у вас тут происходит, я вообще не понимаю!

– Ты… – дыхание парня прерывалось, кровь всё текла и текла, пачкая одежду, седло и коня, – вмешалась немного не в своё дело. По инструкции мне тебя надо убрать.

– Только попробуй! – Анагон ощерилась и молниеносно обнажила клинок. – Может, ты великолепно дерёшься левой рукой? Тогда я хочу это увидеть.

Как ни странно, дерзость девушки позабавила парня. Он усмехнулся и выпрямился в седле, но тут же с проклятьями схватился за руку. Стиснув зубы, он пробормотал:

– Ха. А ты смелая. А если я действительно хорошо дерусь левой рукой?

– Если уж мне суждено сегодня умереть, я хочу умереть достойно. Но я всё же сомневаюсь, что ты с такой раной справишься со мной. Давай лучше я опять сяду на коня, и мы поскачем дальше. Будешь показывать мне, куда ехать.

Воин задумчиво уставился на девушку, словно решая, стоит ей доверять или нет. Анагон нетерпеливо переступила с ноги на ноги. Она уже чувствовала, как дрожит земля под копытами коней преследователей, и невольно начала поглаживать кольцо.

– Ты действительно другая, – парень внезапно захрипел и свалился с лошади.

Анагон успела подхватить его, бросив на это все оставшиеся силы, но тут же раздались крики преследователей. Девушка судорожно огляделась. Прятаться было негде.

– Вот он! Нет, их теперь двое! Стоять! – к кошке, спешившись с коня, подбежал толстый стражник с обезображенным ожогом лицом.

Он выхватил из рук Анагон парня и передал его подоспевшему второму стражу. Саму её он резко развернул и, заломав девушке руки, связал их за спиной. Конечно, она могла попытаться сбежать, и, скорее всего, у неё это получилось бы, но она не могла оставить этого странного воина. Он был ранен, а намерения преследователей неясны. Анагон перекинули через седло одной из лошадей и куда-то повезли.

***

Сама того не заметив, Анагон уснула, мерно покачиваясь на крупе лошади и имея возможность лицезреть лишь широкий зад стража, поэтому не смогла потом сказать, сколько они ехали. Проснулась она от сильного удара об пол. Девушка сдавленно вскрикнула и распахнула глаза. Где она находится, девушка понять не смогла. Было слишком темно, однако кошка чувствовала присутствие, по крайней мере, пяти человек и различила приторный запах крови: «Значит, и этот парень здесь».

– Она не из наш-ших, – раздался шипящий шёпот слева от легатки. По спине Анагон пробежали мурашки. – Поч-чему её привезли вмес-сте с Виралом? – хозяин шёпота сидел дальше всего от Анагон, и разглядеть или учуять его девушка не смогла.

– Может, это и есть последняя, кого хотел прислать к нам Кидж? – предположил какой-то мужчина гулким голосом.

– С-слабовато она выглядит для воина Киджа.

– Да, я тоже ждал кого-то покрупнее. Но это всё потом. Надо что-то сделать с Виралом. У него кровь.

«Покрупнее ждали, слабовато выглядит! Ха! Хочу я посмотреть на вас, умники!» – оскорбилась Анагон на невидимых незнакомцев.

– Перевязать его надо, тупицы. «Что-то сделать»! – язвительно бросила легатка и захотела подняться, но тут же чья-то холодная потная рука прижала её к полу.

Девушка попыталась извернуться и цапнуть обидчика, но держали её крепко, а вокруг раздавалось недовольное ворчание нескольких незнакомых человек, поэтому кошка благоразумно затихла.

– А ты тут не дерзи! Тут немного другие правила, девчонка, – похрипел кто-то прямо в ухо девушки, невольно оплевав ей щеку. – И слабачкам вроде тебя тут не мес-сто.

Анагон тихо зарычала и уже была готова как следует поджарить обидчика, как раздался слабый голос, не давший случиться драке.

– Фурия. Не трогай её. Пусть она сделает, что хотела сделать.

– Вирал, ты уверен? – рука на лице девушки не исчезла, но хватка ослабла.

– Да. Она знает пароль. Да и если бы она хотела причинить мне зло, то добила бы ещё у ворот.

Фурия медленно убрала руку с головы Анагон, но продолжила сидеть почти вплотную к ней. Последняя хмыкнула, встала на корточки и попыталась подняться, гордо запрокинув голову, но ударилась лбом об очень низкий потолок. Высокая девушка не могла выпрямиться даже наполовину и неловко замерла на полусогнутых ногах, потирая лоб и пытаясь справиться с тут же навернувшимися слезами.

«Хорошо, что темно и никто этого не видел», – чувствуя, как краснеет, подумала Анагон.

Пришлось снова встать на четвереньки и подползти к парню. Тут она разорвала рукав его рубашки, сняла с него жилет и попыталась наощупь найти рану, ориентируясь на его хрипы и недовольное ворчание.

«А что это я?» – спросила себя Анагон и запустила под потолок яркий шар, который тут же осветил камеру. При этом она почувствовала по меньшей мере четыре нервных движения, направленных в её сторону, но теперь девушка хотя бы видела раненого. И остальных.

Она немного ошиблась. Их было семеро – не считая Вирала. Шесть взрослых и один – «Карлик? Нет, ребенок». Три мужчины и три женщины, ребёнок – девочка. Один мужчина – с земель Мигаль, одна женщина – ария, остальные – смешанных кровей. Лица многих обезображены шрамами, по преимуществу – свежими. У некоторых была оголена шея, и на каждой красовалась одна и та же татуировка – змея, обвившая своим телом стрелу.

– У кого-нибудь есть бинт? – Анагон не ответили. – М-да, что это я спрашиваю.

Горько вздохнув, девушка с сожалением оторвала подол своего многострадального сарафана и перевязала руку Вирала. Кровь тут же пропитала ткань, но больше не текла. Кошка довольно кивнула и отползла от воина.

– Будешь должен мне новый сарафан. Меня Анагон зовут, кстати. Если кому-то здесь это интересно. Анагон Эрмегард.

Конечно, девушка и не ожидала, что незнакомцы представятся, но полному безразличию к своей персоне она удивилась. «Ладно, придёт время – узнаю, что вы за люди. И где мы находимся».

– Спасибо, Анагон, – Вирал попытался пошевелить раненой рукой, но тут же чертыхнулся и приподнялся на здоровой руке. – Итак. Что мы имеем, – воин задумался, хмуро сведя брови. – Да ничего мы не имеем! Все загремели в тюрьму, с Киджем связь потеряна, и эта девчонка…

– У меня имя есть, – раздраженно напомнила девушка. Она не любила, когда в её присутствии о ней говорили в третьем лице, а тем более называли девчонкой. «Эта девчонка сейчас пожертвовала своим сарафаном, чтобы перевязать тебе руку. Можно и побольше благодарности проявить».

– Анагон – не та, кто нам нужен, – исправился воин. – Предложения будут какие-нибудь? Что нам делать?

Тишина была ему ответом. Заключённые крепко задумались, но выхода из их положения, казалось, не было.

– Так мы в тюрьме? – вновь подала голос Анагон, внимательно оглядываясь.

Бурые кирпичи стен поросли гниющим мхом, а пол, видимо, когда-то был покрыт слоем соломы, но теперь она превратилась в паклю. Кошка брезгливо дернула плечиком, заметив в углу скелетик какого-то маленького зверька.

– А ты не поняла ещ-щё? Что, никогда тюрем не видала? – прошипела Фурия.

Анагон узнала её по голосу и теперь смогла разглядеть. Фурия оказалась девушкой лет двадцати пяти, с чёрными, смольными, непослушно курчавыми волосами и ярко-желтыми глазами. На щеках у неё горел нездоровый румянец, а руки, неприятный холод которых Анагон успела ощутить на себе, были изуродованы разной величины узелками в тех местах, где крепились друг к другу кости пальцев. «Уж не ведьма ли она? В сказках ведьм описывали именно так. Только носа крючковатого не хватает». Однако одета «ведьма» была очень по-обыденному: зауженные внизу темные штаны, пыльные сандалии и короткая зеленая рубашка, заляпанная кровью, казавшейся черной в полумраке.

– Честно – нет. Не доводилось, – не желая больше слышать раздраженный голос Фурии, девушка обернулась к Виралу. – Мы хотя бы в городе? В Ландане?

Но Фурия хмыкнула и, пренебрежительно подняв бровь, вновь вмешалась.

– Нет, ну вы с-слышали? Деточка, разумеетс-ся, мы в Ландане. Где нам ещё быть-то?

«Тебя сейчас никто не спрашивал. Или ты никогда не замолкаешь?» – раздраженно скрипнула зубами девушка и стала внимательно вглядываться в стены и потолок камеры.

– Хорошо, – пробормотала Анагон, заметив в потолке круглую крышку люка. «Наверняка я попала сюда через него».

– Да что ж хорошего-то! – вновь прицепилась к словам девушки Фурия.

Тут кошка не выдержала.

– Я уже не с тобой разговариваю! – взвилась доведённая легатка.

– А с кем же? Сама с собой? Ч-чокнутая? – от резкого крика кошки девушка начала немного заикаться.

«Так тебе и надо, выскочка». Однако заметив, что остальные воины неодобрительно косятся на неё, а мигалец подался вперёд, будто защищая Фурию, Анагон поспешила смиренно склонить голову и пропустила последние слова обидчицы мимо ушей.

– Я так понимаю, вам выбраться надо? – как можно дружелюбнее спросила Анагон и улыбнулась, хотя улыбка эта больше походила на оскал.

– Было бы неплохо! – язвительно бросила Фурия. – Но, как видишь, – мы в клетке и совершенно без оружия, и никто не собирается прийти и открыть нам люк.

Внезапно Вирал прервал препирательства девушек. Он взмахнул рукой, исподлобья посмотрел на кошку и негромко спросил:

– Ты можешь что-нибудь сделать?

– Думаю, да, – стараясь смотреть раненому в глаза, ответила Анагон. – Если ты предоставишь мне определённую свободу действий. И если Тумба хоть ненадолго замолчит.

– Меня Фурия зовут! – девушка задохнулась от возмущения.

Не глядя на неё, Анагон бросила:

– Может, запомню. Когда-нибудь. Потом.

Она отползла назад, к стене, чтобы видеть всех заключенных. Они смотрели на неё настороженно, но во взглядах появился интерес.

– Кто из вас владеет какой-нибудь стихией или Силой? – для начала спросила легатка.

Воины вопросительно покосились на Вирала, будто спрашивая разрешения. Их предводитель одобрительно кивнул. Тогда вперёд подались три человека. Парень-мигаль оказался владельцем Воды, другой воин обладал Силой Холода, и молчаливая девушка, сидевшая в самом дальнем углу, владела Землей.

– Я совмещаю Огонь и Воздух, – произнёс Вирал.

– Хорошо. Обращаться кто-нибудь умеет? – Анагон уже раздумывала, как можно будет применить способности воинов при побеге.

– Что делать? – непонимающе склонил голову владелец Холода. Странный акцент выдавал в нём уроженца Восточных земель.

– Обращаться. Ну, превращаться в животное, – Анагон зачем-то показала ладошками ушки у себе на голове. «Ох и глупо я сейчас выглядела». Подтверждением её догадки стал презрительный смешок Фурии. «Ну и ладно! А ты вообще на ведьму похожа, когда всегда !»

– Ха, Суло, в свинью. Каждый раз, как напивается! – шутник получил увесистую оплеуху от парня-мигаля.

– Так вы умеете обращаться или нет? – повторила вопрос Анагон.

Вирал кивнул арии:

– Покажи.

Девушка-ария сложила ладони в какую-то фигуру и тут же превратилась в синицу. Птица несколько раз облетела камеру и вновь стала человеком.

– Отлично, – улыбнулась Анагон. «Может, что-то у нас и получится». – Тогда ты полетишь вперед и будешь искать выход, хорошо?

Ария кивнула. Анагон, всегда имевшая тягу к этому странному народу, прищурилась, глядя на неё, и спросила:

– Как тебя зовут?

Ария вскинулась, испуганно посмотрела на Вирала, но тот спокойно сказал:

– Конечно, скажи ей.

Ария подползла к Анагон и дотронулась маленькой, почти детской ладошкой до её щеки. Тут же взгляд Анагон затуманился, голова внезапно стала очень тяжелой и безвольно повалилась на грудь, но вдруг девушка увидела берег моря. Видение проплывало перед её глазами. Стояла ночь, волны накатывались на берег и исчезали в песке.

По берегу в длинных белых одеяниях шла девушка – Анагон узнала в ней арию. Она вошла в воду и быстро-быстро поплыла вперёд, к спокойным водам, отражавшим небо. Шлейф платья плыл за ней, и ария стала похожа на прекрасную экзотическую рыбу. Доплыв до отражения созвездия, девушка повернулась к Анагон, улыбнулась и исчезла под водой. Видение закончилось.

– Звезда? Тебя зовут Звезда? – Ария довольно кивнула. – Обращающаяся ария, при этом ещё и Дельфиниум. Интересно. Кто ещё что умеет?

– Я двигаю предметы на расстоянии. Медиум я, в общем, – запинаясь, произнёс вест. Он огляделся в поисках того, на чём можно было бы продемонстрировать свои способности, но в камере была лишь солома и скелет крысы, и воин махнул рукой.

– Ничего, я представляю, как это происходит. Ну что ж, если вам больше рассказать мне нечего, тогда вперёд. К штурму готовы? – задиристо спросила Анагон и хлопнула в ладоши. Однако её энтузиазма, казалось, никто не разделял.

– То есть ты предлагаешь просто сломать дверь и попытаться выйти наружу через здание ТЮРЬМЫ?! – голос Фурии всё рос и рос, пока в конце она не крикнула.

Заключённые начали шептаться и недоверчиво поглядывать на кошку.

– Именно! – девушка переводила взгляд с одного воина на другого, но ни в ком не находила поддержки. «У них есть другой план? Получше? Вроде нет».

– Здесь слишком много стражников, у нас не выйдет, – хмуро сообщил Суло.

– Но ведь вы даже не хотите попробовать! – в отчаянии Анагон повернулась к Виралу. – Я так понимаю, ты тут главный. Что скажешь?

Главарь заключённых оценивающе смотрел на Анагон. Девушка приосанилась, стараясь выглядеть значительнее. Воин, заметив это, усмехнулся и ответил, качая головой:

– Я скажу, что это абсурд.

Тут кошка недовольно вздохнула и отвернулась. Однако Вирал продолжил:

– Но мы попробуем. Другого выхода нет. Либо мы сейчас пытаемся вырваться, либо нас повесят завтра на рассвете. Действуй, Анагон.

Девушка радостно кивнула, и опять попыталась встать в полный рост, и ударилась головой о потолок. Но, несмотря на то, что в этот раз её промашку видели все, никто не посмеялся над ней: пленники настороженно следили за Анагон и ждали её распоряжений. Кошка начала раздавать указания:

– Спасибо за доверие. Итак, владельцы стихий, держитесь возле меня. Мы будем прикрывать остальных. Звезда полетит вперёд и будет нас направлять. Медиум, прости, как тебя зовут?

– Канаон.

– Канаон, иди сзади, если будет нужно, загороди проход стульями и вообще всем, что увидишь, – девушка обвела воинов взглядом. – Готовы?

– Увидим, – хмуро откликнулся Суло, разминая шею.

Анагон приподнялась и подошла к люку на потолке. Дёрнув пару раз и уверившись, что так просто его не открыть, она обратилась к заключённым:

– Отойдите немного, чтобы вас не задело.

Воины послушно отступили. Анагон приложила ладонь к крышке люка и шепнула:

– Лун-брахар.

Струя огня вырвалась из её ладони. Она медленно плавила металл, который краснел и стекал на пол. Кошка предупредительно уворачивалась от раскалённых капель. Наконец, порядком устав, она расплавила крышку. В камеру хлынул поток света.

– Надо остудить края люка, иначе нам не вылезти.

Остатки оплавленного люка пульсировали жаром. К Анагон подошёл обладатель Холода и в несколько секунд охладил металл.

– Отлично! Кто-нибудь, помогите Виралу. Я пойду первая.

– Почему это ты пойдёш-шь первая? – внезапно взвилась Фурия. – Вирал, а если она предательница? А если она вылезет и тут же побежит звать стражу? За попытку побега нас убьют на месте.

Легатка сначала вытаращила, а затем закатила глаза.

– Да откуда в твоей голове берутся такие гениальные идеи? Да если…

Вирал резко махнул здоровой рукой, обрывая их очередную перепалку. Затем устало вздохнул и обратился к Фурии:

– Успокойся. Если вы будете препираться по каждому поводу, мы никогда отсюда не выберемся. Помолчи немного и делай то, что велит Анагон.

Кошка довольно фыркнула, но торжество её оказалось недолгим.

– А ты, – обратился Вирал к девушке, и вид его был грозен, – только попробуй предать нас. Нас, конечно, убьют, но перед смертью я успею проклясть тебя.

Легатка медленно кивнула и ответила:

– Я не собиралась вас предавать. Я просто хочу выбраться отсюда, как и вы.

Анагон повернулась к люку, схватилась за борта, подтянулась и вылезла наружу. Тут же в конце коридора раздался окрик стражника. Воин начал вставать со стула, но опять упал на него, оглушённый искрой. Девушка внимательно вгляделась вглубь коридора. Она несколько секунд ожидала, что оттуда появится новый стражник. Но было тихо.

– Вылезайте. Тут пока никого нет.

Вылетела ария и двинулась вперёд по коридору. Владельцы стихий пошли впереди, за ними шла Фурия, поддерживающая Вирала, затем остальные. Замыкал группу Канаон. На пути воинов пару раз встречались одинокие стражники, которых кошка умудрялась вырубать ещё до того, как те успевали что-то сказать. Несколько раз повернув, а один раз даже возвратившись назад и забрав своё оружие, найденное арией, заключённые почти выбрались. Они уже видели входную дверь, но тут один из стражников, непонятно откуда взявшийся и выскочивший перед ними, как черт из табакерки, успел крикнуть и позвать охрану. Раздались крики и собачий лай.

– Бежим, быстрее! – Анагон подбежала к Виралу, выхватила его из рук уставшей Фурии и почти потащила обессилившего воина к выходу.

Суло в это время одним ударом выломал дверь, и заключённые выбежали на улицу. И замерли. Там творилось невообразимое.

На дворе стояло 18-е число Месяца Густого Воздуха – день рождения Правителя Ландана Бивио Мортена. Огромное пышное шествие текло по улицам города. Сотни, тысячи людей – горожан, жителей окрестных деревень, гостей из дальних краёв – сопровождали его. Сам Правитель – грузный, с отёкшим синюшным лицом, покрытым мелкими шрамами от когда-то перенесённой болезни – сидел на высоком постаменте, украшенном еловыми ветвями и блёклыми северными цветами, который несли несколько десятков подчинённых. Расшитое бархатное одеяние Правителя добавляло им несколько килограммов работы, и пот тёк по вымученно улыбающимся лицам, несмотря на довольно прохладный день. Рядом, чуть ниже, сидел его сын Юстес Мортен. От отца он унаследовал склонность к полноте, но благодаря своей юности не казался тяжёлым и неповоротливым – просто крупным, с широким, располагающим к себе лицом, которое принимало слащавое выражение каждый раз, когда отец обращался к нему.

Грандиозное шествие проходило через весь город, украшенный лентами и корзинами с цветами, заполненный музыкантами и тележками с едой, и должно было закончиться на главной площади Ландана – Площади Медведя.

Но закончилось здесь.

За несколько минут до того, как заключённые выбежали из здания тюрьмы, над колонной раздался свист, перекрывший гимн, затем испуганные крики горожан, и на шествие обрушилась стая птиц. Нет, не совсем птиц. Уродливых, страшных существ, отдалённо напоминающих птиц. Стражники, сопровождавшие колонну, пытались стрелять по ним из луков и арбалетов, но промахивались, а чудовища начали вырывать оружие из рук воинов и ломать их сильными клювами и когтями. Несколько стрел попали в горожан. Послышались стоны. Слуги, несшие постамент, выпустили его и разбежались. Раздался грохот. Трон Правителя покачнулся и вместе с Бивио Мортеном завалился на бок. Наследник, Юстес, вскочил и начал отмахиваться от птиц длинным мечом, защищая отца. Но одна птица, огромная, бывшая, по всей видимости, вожаком стаи, скинула его с постамента и вцепилась в Правителя. Когда тот перестал дергаться под ударами её когтей и клюва, она вновь обратила своё внимание на наследника. Тот так и не встал – падая, Юстес зацепился за ограду штаниной и остался висеть. Птица рванула к нему, выставив вперед острый как бритва клюв. Наследник зажмурился и закрыл лицо руками.

Анагон вскрикнула. Раздался щелчок кнута, и птица, несколько раз обернутая в жёсткую плетёную кожу, упала. Девушка подтянула к себе тельце чудища и вонзила клинок ему меж крыльев. Существо слабо дернулось и сгорело. Кошка подбежала к наследнику и одним движением перерезала кусок материи, который держал ногу Юстеса. Тот упал.

– Вставайте, – девушка подставила воину плечо. Тот тяжело опёрся на нее.

– Ловко Вы её, – немного заикаясь от пережитого ужаса, ответил наследник. Намечавшийся второй подбородок вместе с первым мелко дрожал, а белёсые брови пытались убежать на затылок.

– Не впервой, – рассеянно ответила Анагон, следя за остальными птицами, которые громко кричали и беспорядочно кружили над толпой людей, потеряв своего вожака.

– Спасибо Вам, простите, как Вас?