Zitate aus dem Buch «Подпёсок»
Сердце у меня падает до самых щиколоток, фургон отваливает, и мы с Рубом шагаем домой. Я пинаю свое сердце впереди себя.
Нам на ум пришел новый мир, и надо с ним как-то обращаться.
он угощает меня черным кофе и молчаливым дружеским разговором
Капля сорвалась с крана.
Взорвалась в раковине.
– Что такого в звуке рукоплесканий? – спрашиваю я.
Пес молча рысит вперед, но это меня не смущает. Я рассуждаю вслух.
– Почему он похож на океан, почему словно волнами разбегается над тобой? Почему от него в тебе поднимается прилив?
Я задумываюсь.
Может, дело в том, что это одно из самых благородных применений, какое люди придумали своим ладоням.
В смысле, мы складываем пальцы в кулак. Мы пускаем в ход руки, чтобы обидеть или украсть.
Если же люди хлопают в ладоши, значит, они объединились и приветствуют других людей.
Думаю, это делается затем, чтобы не упустить чего-то важного.
– Они удерживают в ладонях моменты, – тихо говорю я, – для памяти.
Мои мысли преклонили колени.
Ноги у меня бесятся от предвкушения.
Вокруг нас в рокотливом южном воздухе я чую свирепость. Она ножом врубается мне в нос, но не кровь хлещет с меня. Это хлещет страх. Он заливает мне губы. Я торопливо стираю его.
Так много мгновений нужно запомнить, и я иной раз думаю, может быть, на самом деле мы вовсе не люди. Может, мгновения – это и есть то, что мы есть.
Мгновения слабости и силы.
Мгновения спасения, мгновения всего на свете.
... начиненный толпой мир идет туда, куда идет, – он заставляет меня искать собственную дорожку сквозь него, пусть даже иногда ее приходится пробивать.
И вот, проталкиваясь, я чувствую, как меня пронизывает точтонадость.
Забавно – «точтонадость» ведь не настоящее слово. Нет такого в словаре.
Зато есть во мне.
