Buch lesen: «Отсчёт. Жатва»

Schriftart:

Семь богов праведных, и Восьмой – Неназываемый и Забытый, сущностью тьмы являющийся. Не ищи имени его, не впускай в свои сны, не смотри в глаза, коль придёт к тебе и станет молить о помощи, о прощении, о милости. Словом огради себя от тьмы Его – Словом, что даровано Семерыми бренным телам нашим. А ежели вырвется Забытый, вспомнят об Имени его люди, быть Гневу его безмерному, быть каждой смерти счётом до Конца.

– Ночь Гнева, рукою святого Анкарая записанная

…и занёс он меч для удара, и алой кровью окропилась сталь. И покрылись его глаза ржой, разъедая душу. Ибо тот, кто убьёт дракона, живущего вечность, будет вечность же умирать вместо него…

– Ночь Гнева, легенда о Роктэ

Пролог

Отсюда не выбраться. Ноги начали заплетаться ещё пол-лучины назад, но страх гнал вперёд, и я бежала. Несмотря на то, что силуэты деревьев видела смутно и натыкалась босыми ступнями на корни, врезалась плечом в стволы, а изодранная в клочья юбка то и дело находила, за что зацепиться. Несмотря на то, что, казалось, сердце вот-вот выскочит из груди, настолько сильно оно стучало о клетку рёбер. Несмотря на то, что разумом понимала – со мной просто играли. Загоняли, словно место тонконогой лани во время охоты заняла девчонка. Нет. Это и была охота. За мной.

Над лесом, едва касаясь шпилей высоченных мачтовых сосен, чёрной дымкой висел магический полог – сквозь него мерещились проблески солнца, но понять, день или ночь, было невозможно. Для моих глаз кругом царил сумрак, мешающий отчётливо разглядеть хоть что-нибудь. Найти спасение.

Шаги преследователя слышались отовсюду. Наверное, так было из-за шума в ушах и колотящегося с громкостью набата сердца где-то под ключицами. Не знаю, что заставляло меня двигаться: не важно, куда, главное – вперёд. Это был уже не страх, а чей-то неясный шёпот на краю сознания. И он обещал помощь, если…

«В ы п у с т и м е н я», – прозвучал бархатный голос, чем-то напоминавший отцовский, и я споткнулась от неожиданности.

Сил встать уже не осталось, дальше ползла на четвереньках, шипя и шмыгая носом. С трудом сдерживая желание разреветься в голос. Чувствовала затылком недобрый взгляд и не хотела сдаваться до последнего, но предательское желание, чтобы всё закончилось как можно скорее, не думало исчезать. Так и представляла, как огромная лапища ловит за лодыжку и тянет назад. Может, сердце остановится от страха раньше, чем узнаю, что со мной собирались сделать?

Вдохнула. Медленно выдохнула.

Всё происходящее – сон. Ужасный, муторный, никак не желающий прекращаться кошмар. Я проснусь, и он мигом оборвётся. Да. Да! Нужно только проснуться, вырваться из капкана страха, собраться с духом и сильно-сильно пожелать…

«Н е л г и с е б е».

Хлопнула по щекам, да так сильно, что в ушах зазвенело, от резкой боли дыхание перехватило, и из глаз хлынули слёзы. Сама не заметила, как принялась бормотать вслух:

– Матушка, нянюшка… разбудите меня кто-нибудь, пожалуйста… пожалуйста!.. Я же сплю?.. сплю?!

«Я п о м о г у. В ы п у с т и м е н я».

Смех, эхом прозвучавший в голове, заставил вздрогнуть и оглядеться по сторонам, но, разумеется, ничего увидеть не получилось. Померещились шорохи, хруст ломающихся под ногами веток, глухие шаги, приближающиеся отовсюду. Сердце колотилось от страха, и сознание, измученное нескончаемым ужасом, начало ускользать – пришлось вцепиться зубами в ладонь, чтобы прийти в себя.

«П о м о г и м н е и я п о м о г у т е б е», – заверил голос.

Как? Что я могу сделать?! Что вообще может сделать перепуганная до смерти девчонка?..

Закралась мысль, что абы какие голоса проникать в чужой разум не умеют. То ли те Владеющие, что поймали меня и привели сюда, зачем-то делали всё это, то ли в сумеречной чаще притаился настоящий демон, то ли…

Остановилась и кое-как, опираясь на ствол дерева, сумела подняться на ноги. Голова шла кругом, чувство опасности стихло, но во внезапное чудо не верилось – разве что сон перестал быть кошмаром, и вот она, моя надежда на спасение. И, раз уж это сон, ничего не мешало согласиться. Вот только не обманывают ли меня? Не хотят ли чего-то невыполнимого? Или – ценой станет моя бессмертная душа?

«С о г л а с н а?»

– Что я должна… сделать?

Даже если и взаправду всё – пусть. Демон, жаждущий заполучить душу, или кто-то из преследователей, желающий добавить веселья игре. Пусть! Сил не оставалось ни удивляться, ни противиться происходящему, а выжить и очутиться дома – хоть как-то, любой ценой – хотелось.

«О х о т а», – отчётливее прозвучало откуда-то изнутри. – «В п е р ё д».

Преодолевая чугунную тяжесть в ногах, сдвинулась с места. Сумрак стал рассеиваться, и получилось разглядеть пространство на несколько локтей вокруг – мир казался чёрно-серым, неясным и размытым, словно через дешёвое стёклышко слюды. И не зря не поползла дальше, там был обрыв – настолько крутой, что простыми ушибами точно не отделалась бы.

«В д о л ь. Н е б е г и».

И не собиралась. Потому что – устала. И так спотыкалась на каждом шагу, какое уж там бежать. Доверилась-то больше из-за отчаяния и страха за жизнь, а бархатный голос сулил помощь, и ему хотелось верить. Как вместе с тем хотелось надеяться, что всё это не просто так, что был какой-то смысл в происходящем, что волей богов я очутилась здесь не случайно.

Голос молчал, и мне не оставалось ничего, кроме как идти. Чужое присутствие всё же ощущалось – не как чей-то взгляд или дыхание над ухом, а будто бы между ключиц повесили тяжёлую гирю и раскачивали по кругу. Она была то ближе – и почти удавалось выцепить из темноты внутренним взором неясный силуэт, – то постепенно удалялась – и коленки начинали дрожать и подгибаться, словно уходили все силы. Зародилась уверенность, что кто-то или что-то подпитывало, пыталось поддержать, но помогало это не шибко. Глаза слипались, неизвестность и неестественная тишина давили, и момент, когда преследователь выскочил из кустов, стал неожиданностью.

Мы вместе покатились по склону – благо, он сделался совсем пологим, – и яростно рычащий мужчина оказался сверху, прижал меня к земле и схватил за горло. Поняла, что не могу сделать ни вдоха. Грязная шершавая рука полезла под юбку и стала лапать бёдра, постепенно скользя выше, отчего голова закружилась и начало мутить. Гадко, мерзко, противно!..

«Не жмурься», – куда громче прозвучало в голове.

Задыхаясь, вцепилась ногтями в сдавившую горло ладонь и засучила ногами. От подступившей тошноты сделалось совсем дурно, кажется, на удар сердца или два провалилась в кромешную черноту, потеряла себя, смирилась.

«Не жмурься! Открой глаза. Ты сильнее».

Противно!.. Нет, голос был прав. Пускай трогают, пускай лапают, пускай усмехаются. Верят в своё превосходство. Мне не жалко. Не жалко! Суметь бы только…

«Смотри на лицо. Смотри. Ну, давай!»

Закусила внутреннюю сторону щеки – кажется, до крови – и открыла глаза. Спутанная тёмная борода, кривившиеся в победной ухмылке губы, сломанный не единожды нос, старый шрам на левой щеке – от скулы к подбородку – и небольшие мутные глаза. Пока я изучала преследователя, он ни разу не поднял взгляд на меня. Одна рука крепко держала за горло, но уже не душила, другая же задрала рубаху и взялась за грудь.

«Не отрывай взгляд!»

Больно. Отвратительно. Усилием воли смогла не отвернуться, не заскулить и продолжила смотреть, как и велели. Может – нет, точно! – мне помогли пересилить себя. Да, так и было. Сама бы я точно не сумела.

«Поймай… видишь? Ну же! Я не смогу держать тебя в сознании вечно».

Что поймать? Кого поймать? От старания перед глазами заплясали ряды странных скрюченных знаков, чем-то напоминавших буквы, но – искажённые, не похожие ни на родной нитири, ни на знакомый хотя бы отдалённо коссэльт. Может, альяаритт?.. магические руны?.. А буквы ли это вообще?

Или это и есть то, что должна была видеть? Чем это может помочь?

«Сосредоточься на той, в форме змеи. Третьей слева. Пожелай или представь… преврати её в круг. Нет, не отвлекайся».

Змея, круг… третья слева?.. Рука бородача скользнула по внутренней стороне бедра, отчего тело содрогнулось. Одурманивающая тошнота поднялась от живота ко рту, из глаз сами собой брызнули слёзы.

«Не отвлекайся! То, что делают с тобой, не идёт ни в какое сравнение с тем, что будет. Если ты не справишься, конечно».

Ехидный смешок вызвал волну злости и негодования, сумев отвлечь. Я знала, что нужно было сделать, чтобы терзания и унижение прекратились. Змею – в круг… в круг! Представила ужа, старательно пытающегося укусить самого себя. Тени стали сгущаться, пока не превратились в непроглядную тьму, и остался только изогнутый символ – один из множества, – упрямо не желающий гнаться за своим хвостом.

«Ты же не последняя?» – деловито спросил голос. – «Ещё жертвы есть? А то, боюсь, помрёшь от натуги, и плакала моя надежда выбраться».

Судя по тону – не плакала! И это – помощь? Забавляется над несчастной девочкой, изверг. А вот мне!.. Нет, не стоило себя жалеть. Злость сейчас самое правильное чувство – сильное, едкое, отрезвляющее. Только так и смогу заставить эту змеюку свиться в кольцо, а не то впору реветь уже мне. Но злость эта будто бы была не совсем моей…

Потребовалось всего три удара сердца, и непослушный знак искривился, замкнулся и принял нужную форму. Моргнула – он уже пропал, а нависший надо мной мужчина стал заваливаться вперёд, подминая под себя. И ведь не похоже на продолжение «забавы». Хватка ослабла, мозолистая ладонь соскользнула с груди, и шумное сопение стихло. Зачем-то задержала дыхание и попыталась выбраться из плена. Удалось не сразу, но на поясе бородача нащупала охотничий нож. Пустила его в ход, как только неудавшийся насильник оказался на боку – в темноте нащупала лицо и вонзила лезвие под подбородок. Чтобы оно вошло по рукоять, пришлось навалиться всем телом.

О недопустимости происходящего не задумывалась – мыслей не было. Только опасение, как бы он не очнулся и не завершил начатое. Благодаря царившему непроглядному мраку сделать что-то подобное было легко, я не видела нанесённой раны, а кровь на пальцах походила скорее на тёплый водянистый мёд – такая же липкая и отчего-то сладко пахнущая.

– Ты здесь? – шёпотом спросила я в пустоту, но и так ощущала – гири между ключиц больше не было, а вместе с ней и голоса.

С ударившим в нос запахом вернулась тошнота, и пришлось отползти подальше, вытирая руки о мох. Навалилась усталость, и появился соблазн свернуться калачиком и забыться сном. Тут-то и раздался свистящий вдох со стороны мертвеца, подействовавший лучше, чем ведро ледяной воды. Вцепилась в спасительный нож обеими руками и затаилась. Свист всё нарастал и нарастал, пока резко не оборвался, и со стороны мертвеца не раздались шорохи.

– Защэм сы сэсала эсо? – недоумевающе спросили из темноты.

И я закричала. Громко, в полный голос, с визгливыми нотками, как и подобает напуганной до смерти девчонке. Сбросила всё накопившееся, и легче стало. Страх никуда не делся, поэтому нож продолжала крепко сжимать, но неконтролируемая истерика отступила.

– Дура, – цыкнули на меня. – Связки-то почто попортила, а?

В голосе угадывались знакомые ехидные интонации. Неуверенно мотнув головой, я открыла рот.

– Ты?.. Вы?..

– Смотри-ка, с мозгами, оказывается, не так уж и плохо всё! – вовсю веселились в ответ. – Не думала же ты, что я продолжу довольствоваться только разумом? Тело, знаешь ли, лучше иметь в полноправном пользовании.

Захлопнула отвисшую челюсть и с трудом сглотнула. Спустя несколько ударов сердца я сумела совладать с собой и встать – желание отдохнуть отбило напрочь, вместо него опять заворочалась едкая злость. Полезное чувство, жаль, надолго его не хватало.

– И что теперь? – кашлянув, осведомилась я.

Раздался громкий щелчок пальцев, и сумрак отошёл, явив свету дело рук моих, отчего рот наполнился горькой слюной, меня сложило пополам и стошнило прямо на юбку чем-то кислым. Ухмыляющийся мерзавец стоял в стороне, демонстративно поглаживал двумя пальцами края уродливой раны и игрался, то смыкая их, то размыкая. Кровь больше не шла, но одного вида подтёков было достаточно.

– В смысле – что? – невинно захлопал глазами он. – Не знаю, как у тебя, а вот у меня на первом месте желание отыграться на тюремщиках вволю. Боюсь только, на все придуманные способы пыток не хватит времени. Даже с учётом тела, его у меня не так уж и много.

Закрыв глаза, он развернулся на пятках и вытянул руку вперёд, наугад выбирая направление. Странный способ, ну да ладно. Всё равно собиралась идти строго в противоположную сторону.

– Э, нет. Мы не так договаривались. Во-первых, без меня ты отсюда не выберешься. Во-вторых, ты мне ещё нужна.

Голос разительно отличался от того, что я слышала в голове, – более грубый и низкий. Сохранились только интонации. Я старалась не смотреть на мужчину, потому что при каждом взгляде становилось дурно. А ему, казалось, было забавно наблюдать за моей реакцией и вызывать всплески отрицательных эмоций. Питается он ими, что ли? Или намеренно злит, чтоб… Боги, боги, боги! Семеро, да за что же мне всё это? Что я здесь забыла? Что я наделала?.. Всхлипнула, отбросила нож в сторону и зарылась лицом в ладони. Ноги одеревенели и не слушались, но так даже хорошо – не рухнула на землю как подкошенная, а привалилась к дереву плечом, да так и осталась.

– Истерика? Прекрасно. Ну зачем ты строишь из себя невесть что и соплями давишься? Смотри у меня, развернусь и уйду, будешь так истерить!..

И рада бы, да не могу. Домой хочу, к ласковой нянюшке. Матушку обнять хочу, вернуться к вышивке и недочитанным сказкам. Да даже обычно строгому отцу рада буду! Только где это всё, а где я? Это не сон – как день ясно. Не бывало никогда в моей жизни таких долгих, подробных и зыбучих кошмаров.

– Я не могу тебя сейчас успокоить, только новые слёзы в таком виде вызову, – вздохнул, подождал немного и продолжил: – Помоги мне, и я помогу тебе.

Пришлось хлопнуть себя по щекам и стукнуться затылком о сосну. Помогло, пусть и отчасти. Выждала пару мгновений и снова хлопнула, чтоб уж наверняка. И кожу на ладони подцепила ногтями и выкрутила, тихонечко взвыв от боли.

– Ну что, пришла в себя?

Я сделала шумный вдох через нос и вопросительно посмотрела на него.

– Там, у твоих похитителей… есть зеркальце. Я не могу его коснуться. Никак. Совсем. Его надо разбить.

А я, стало быть, могу? Ну что ж, не такая уж и большая цена за спасение.

– Как мне к тебе обращаться? – Передёрнув плечами, взгляда всё-таки не отвела.

– Давай сойдёмся на Кирино. Лучшее из имён, которыми меня одарили.

– Рисса, – говорить полного имени тому, кого считала порождением Восьмого, не стала.

Кирино склонил голову к плечу, явно размышляя над чем-то, и посмотрел куда-то сквозь. Будто видел и понимал, о чём я думаю. А может, действительно знал что-то такое, из моей головы, был же в ней недалече, чем осьмушку лучины назад. Вон как самодовольно ухмыльнулся – и по спине разом пробежались несколько волн мурашек – скрестил руки на груди, подойдя ближе и нависнув. Я не дёрнулась в сторону только потому, что своим взглядом он чуть ли не пригвоздил меня.

– Сопли вытирать тебе я не собираюсь, – прямо сказал Кирино, и я успела пожалеть о выпущенном из рук ноже. – Считай меня кем угодно, хоть демоном, хоть Владеющим. Ты поможешь мне, а я – тебе. Уяснила?

Глянула на него исподлобья и коротко кивнула. Если б знала ещё, на что соглашаюсь…

Рассвет. Час Петуха

(1)

Когда в наш городок приехали чародеи, я не смогла справиться с любопытством – хотелось взглянуть на них хоть одним глазком. Отец строго-настрого запретил покидать светлицу, стоило заикнуться о подобном желании. Он, как и многие, недолюбливал Владеющих – магов уважали, но вызываемый их силами ужас ничуть не помогал им стать народными любимцами. Маги получили свою силу из уст богов, маги по праву дара управляли государствами, маги стояли выше простых смертных людей. И неприязнь отца нельзя было назвать незаслуженной, потому что ещё каких-то двадцать лет назад…

Сглотнула горькую слюну и брызнула в лицо водой.

На дне оврага как нельзя кстати оказался ручей, и Кирино дал время привести себя в порядок. Будь возможность, не раздумывая вымылась бы с головой, но глубины едва хватило, чтобы зачерпнуть немного воды и умыться, оттереть кровь с ладоней и кое-как вычистить позорное пятно с юбки. Пока занималась всем этим – в голову лезли мысли. Пугающие. Обнадёживающие. Весёлых среди них не было.

Я плохо помнила, как очутилась в лесу. Что было до чернильного провала в памяти, не получалось выудить при всём желании.

– А пить не хочешь? – ехидно напомнил скрипучий голос.

Не стала пререкаться. О жажде как-то не думала, слишком много было других потрясений и нужд, чтобы обращать внимание на сухость во рту.

Холодная вода неприятно колола щёку изнутри – видимо, всё-таки укусила себя слишком сильно. Мой невольный спаситель заметил гримасу боли и мигом очутился рядом. Схватил грязной ладонью за только что отмытый подбородок и уставился пустыми мёртвыми глазами прямо в душу. Губы, похожие больше на две толстые синие гусеницы, едва заметно шевелились. Будто заворожённая, не сразу опомнилась и отпихнула его, на что Кирино лишь усмехнулся, опустился на корточки и демонстративно вымыл руки.

– Я помогу, – бесцветным тоном пообещал он. – Не бойся. Дай ступню.

Замотала головой. Что он собирался делать? То за подбородок хватает, то ступню требует…

– Дай.

Безжизненные глаза полыхнули льдистым огнём. Нехотя подошла сама и дала отмыть ноги – постепенно пяткам стала возвращаться чувствительность, и я в полной мере осознала, как же сильно сбила их. Выругавшись непонятными словами, Кирино поочерёдно прикоснулся к каждой ступне, крепко сжимая, и беззвучно задвигал губами. Раскалённые иглы, оставляющие после себя мимолётную боль и жар, – и ран как не бывало.

– Дашься помочь ещё? – поднял взгляд то ли демон, то ли волшебник.

Вылечить и щёку не составило труда. А чтобы не пришлось снова спасать мои ноги, Кирино снял рубаху – ему она была уже без надобности – и ножом разрезал её на полосы, которыми обмотал мне ступни.

– Ты правда демон? – не выдержала я.

– Сложно сказать. Если вдаваться в подробности… – он одёрнул себя, вновь усмехнулся и жестом велел двигаться дальше. – Думай, как хочешь.

– Может, ты добрый волшебник, которого злые колдуны пленили, чтобы не помешал их коварным замыслам? Но ведь… это не так?

– Что ж, я хотя бы не похищаю девочек и не затаскиваю их в тёмный лес.

Кирино передёрнул плечами и ускорился. К разговорам душа – ежели таковая вообще имелась – у него явно не лежала, но я понимала, что держать язык за зубами ни к чему, особенно, если таким образом получалось отвлечься. А отвлечься ещё как стоило.

– Ты знаешь, кто мои похитители?

– Владеющие.

– Зачем им я? Я какая-то особенная, да?

Он кинул беглый взгляд через плечо.

– Не думаю.

Повисло молчание. Судя по односложным ответам, Кирино был сосредоточен на чём-то своём, очень важном, а мои попытки завязать хоть какой-нибудь разговор лишь раздражали, хоть виду он и не подавал. Поджав губы, чуть ускорилась и пошла впереди – дорога всё равно была одна, вдоль петляющего по оврагу ручья. Подняться по снова сделавшимся крутым склону вряд ли бы получилось, да и бессмысленно – деревья и кусты росли столь плотными рядами, что чащу по праву можно было назвать непролазной.

Обрушившееся на голову спокойствие из дара стало проклятием. Страх давал одну чёткую и понятную цель, кроме которой ничего не существовало. Бежать как можно дальше. А сейчас… сейчас невозможно было не думать. Как далеко я от дома? Где мои родители? Живы ли вообще? А нянюшка?..

– Кто твои родители? – неожиданно спросил Кирино.

– Грассэ, – я без труда назвала имя, но вот лицо всплыло в памяти мутным силуэтом. – Мой отец – Грассэ Ашэ, а мать – Ларице. Я жила… в Штольнях.

Голова внезапно разболелась так, словно из неё полезли раскалённые гвозди. Остановившись, обернулась к своему спутнику и опасливо глянула на него. Задумчивый взгляд блуждал по верхушкам сосен, но лицо при этом скривилось в странной гримасе отвращения и страха. Или чего-то, очень на них похожего.

– Где? – то ли искренне недоумевая, то ли попросту издеваясь, спросил он и посмотрел прямо, возвращая лицу бесстрастность.

Память услужливо подкинула вереницу улочек, рыночную площадь с высившейся над лотками и прилавками башней ратуши, крыльцо дома и двор, суетящихся слуг, родную светлицу, пяльцы на подоконнике и раскрытую книгу на скамье, сморщенные сухие руки нянюшки, улыбку матери, голос отца…

Кирино коснулся моего плеча.

– У тебя шок. Поэтому не получается ничего толком вспомнить. Но ты… постарайся.

Сглотнула сдавивший горло ком и медленно кивнула. Представить перед глазами карту, висевшую в кабинете отца, не составило труда.

– В Нитиро, – собралась с силами и выдавила из себя я. – Где-то совсем на границе с Коссэ.

Видеть мягкий заботливый взгляд с лица мерзкого бородача было странно. Да и не верилось, что ужасный «демон» мог хоть каким-то образом проявлять участие и искренне сочувствовать. К тому же, он прямо заявил, что точно не собирается этого делать.

– Я помогу тебе, а ты поможешь мне, – напомнил Кирино.

Мои губы сами собой дёрнулись в неуверенной улыбке. Так и есть – никакого сочувствия. Холодный расчёт. Ведь сызнова заистерившая девчонка вряд ли чем-то поможет. И взгляд ещё резко сделался пустой и безразличный – Кирино понял, что я догадалась.

– Я не демон, – чеканно проговорил он. – Я – такая же жертва, как и ты. Но у меня, по крайней мере, есть клыки.

Коротко передёрнула плечами. До одури хотелось свернуться калачиком и выплакаться, но что-то не давало. Или… кто-то. Кто-то, стоявший прямо передо мной. Странный маг и не-демон.

Отвернулась и прибавила шагу. Может, получится оторваться и сумею сбежать. Куда-нибудь подальше. Встречу кого-нибудь, попрошу помощи у нормальных людей.

– Тебя найдут, – бесцветным голосом сказал Кирино, и слова прозвучали оттого особенно зловеще. – Найдут и…

Сумеречная завеса неожиданно пропала. Лес вроде бы начал редеть, но видно не было, ручеёк под ногами затерялся мелкой сетью ниточек где-то в земле. А потом – вдруг в глаза ударил яркий солнечный свет. Невольно отступила назад, и темнота тут же нахлынула со всех сторон. Шаг – и снова светло. Пришлось сощуриться и, чтобы как-то спастись, приложить ладонь ко лбу.

Глаза привыкали неохотно, и Кирино понимающе замер рядом, уставившись мне за спину. Чувствуя напряжение, посмотрела назад. Никакой клубящейся тьмы или другой видимой границы там не было, даже воздух не дрожал. Казалось бы, магия хоть как-то должна проявлять себя, но спрашивать об этом спутника не решилась.

При свете дня мёртвое тело выглядело ужасающе – уродливая рана на шее, всклокоченные волосы и борода, раздувшаяся бледная кожа. Ещё хуже становилось, когда Кирино начинал двигаться, поэтому пришлось постараться, чтобы лишний раз не смотреть в его сторону.

Что было бы, не воспользуйся я ножом? Он захватил бы живое тело, и не пришлось бы сейчас лицезреть прекрасную картину? А что потом? Неужели новой оболочкой станет кто-то из похитивших меня магов? Или – при этой мысли сердце ухнулось в пятки – именно поэтому я должна разбить какое-то там зеркало? Представила, как Кирино вернётся в отчий дом вместо меня и убьёт всех. Маги, наверное, не просто так заточили его здесь. Как-то же он оказался «заперт» и без тела?

Куснула себя за согнутый палец. Не важно. Сейчас – не важно. Я видела, на что способен Кирино – одно касание, и ран как не бывало. Тогда почему бы ему не привести в порядок тело мертвеца, раз уж?.. Искоса взглянула на него. Не выдержала и спросила прямо.

– В этом теле не осталось жизни, – объяснил он тоном, будто имел дело с бестолковой дурочкой. – Нельзя исцелить то, у чего нет души.

Последние слова были явно выделены. Чтобы я опять не стала надумывать себе невесть что насчёт демонической сущности некоторых личностей? Быть может. Признаться честно, подобная мысль снова стала закрадываться, но постепенно стало всё равно, кто помогает мне и кому должна помочь я.

– А как давно ты?..

– Чуть больше лучины, – совершенно серьёзно ответил Кирино.

Запнулась. Заставила себя оглянуться на него – ехидная усмешка от уха до уха. Ну что ж, не очень-то и хотелось…

– Я не всегда был таким, – он отвёл взгляд. – И вряд ли уже… человек. Ты должна была слышать о кровавых ритуалах, о Владеющих, которые прибегают к ним в поисках могущества. А первая кровь, она сама должна быть с искрой Слова, понимаешь?

– Кровавые ритуалы были запрещены ещё до моего рождения. За это лишают Слова.

Кирино приподнял уголки губ. Точно… Запрет ведь не означал, что человеческие жертвоприношения остались в прошлом. Когда есть Слово, дарованное самими богами, разве будешь считаться с чьей-то мелкой жизнью?

– Тогда, всё-таки… когда ты?..

Он вздохнул.

– Какой сейчас год?

Видимо, на моём лице промелькнуло что-то такое, вызывающее жалость. Или моё желание узнать больше походило на сочувствие. Неужели проняло?.. Кто же он на самом деле?

– Тысяча тридцать седьмой от Ночи Гнева.

Едва успела заметить, как дёрнулись его брови.

– Давно, – сквозь зубы процедил Кирино и двинулся дальше, обгоняя остановившуюся меня.

– Они всё это время приводили… кого-то вроде меня? – Я никак не могла унять любопытство. – Ты пытался докричаться, да? Как там было?

– Не знаю… не помню. Время там другое, – его голос заметно дрожал. – Что-то вроде воды, словно тонешь на суше. И ничего сделать нельзя, потому что воздух стал водой.

Чего это он? И тон как-то разительно поменялся, стал глухим и вымученным. Ни попыток уязвить, ни ехидства, ни безразличия. Гиря между ключиц снова качнулась, повела за собой, приблизилась и… нет, не получилось ухватиться. Не поймала.

– А будешь в душу лезть, сожгу тебе мозг, – зло прошипел мой спаситель. – Станешь козочкой за мной блеять.

Кирино нахмурился, и я ошарашенно уставилась на него.

– Да-да, – продолжил он, взяв моё вытянувшееся лицо за щёки. – Именно, что лезть. Я привожу твою психику в порядок не для того, чтобы ты доводила до истерики меня и лезла не в своё дело. Уяснила?

Теперь становилось понятно, почему страх так резко отступил. То-то смотреть на происходящее постепенно вышло как на поход по грибы-ягоды, а не…

Он сдавил сильнее. Пискнула и попыталась вырваться из лапищи мерзавца. Да! Мерзавец он и есть. Не было ему дела до того, что чувствовала, что думала, лишь бы работала как часы – тик-так, тик-так, крутись, стрелка, и не вздумай останавливаться, – а остальное его уже не волновало. Разозлилась, что есть силы, дёрнулась вперёд, повернула голову и укусила за грязный палец. Не помогло – на лице Кирино сохранилась самодовольная ухмылка.

– Думаешь, мне это повредит, комарик?

Я осознала, что со мной продолжали забавляться. Проверяли, сколько ленточек с бубенцами можно навесить «козочке» на рога, прежде чем она поймёт, что сама является источником звона. Сколько правды в словах этого гада? Сомневаюсь, что там хоть капля есть. Нет, уже уверена – правды здесь нет. Красивый спектакль для развесившей уши девчонки, вот что это. И про магов он наврал, и про своё прошлое.

– Сам же и уговорил Владеющих на кровавые ритуалы. А тебя поймали и казнили на месте! – выдохнула через нос и уставилась в землю.

А если нет никого, и это он меня похитил? Если б только помнила, как очутилась в этом проклятом лесу!

– Неймётся?

– А даже если и так, что будешь делать?! – выпалила я на одном дыхании.

Потерев переносицу двумя пальцами, Кирино вдруг округлил глаза и стал поворачивать голову, явно к чему-то прислушиваясь. Безотчётно последовала его примеру и мельком увидела мерцающую плёнку вокруг. Стоило присмотреться, и ничего разглядеть уже не получалось. Только где-то на грани, в самом уголке глаза – что-то бродило по краю и наводило жуть.

– Нашли. А ты не верила.

Его слова не звучали укором, скорее – фактом. Видимо, ему были понятны причины моего недоверия, всё-таки кроме леса и неудавшегося насильника я ничего вспомнить не могла. Дом и родители – мутная дрожащая картинка, словно смотрю на неё из-под воды. Похитители – вроде бы были, а вроде никого кроме бородача не видела. То, что они Владеющие – знала только со слов Кирино.

– Расслабься. Расфокусируйся, – прошептал он в ухо. – Иначе ничего не различишь.

Но, кажется, зря я не верила своему «спасителю». Что-то магическое определённо витало в воздухе, и оттого становилось не по себе.

– Хочешь попасть домой?

Хочу. А какова цена? Может, убить ради этого я кого-то и способна – невольно взгляд скользнул по ране на шее мертвеца, – а терпеть ехидство и недосказанности? Но если уйду по такой дурацкой причине, точно свалюсь где-нибудь под ближайшим кустом и зальюсь слезами.

– Расфокусируйся, – повторил Кирино непонятное слово. – Не пытайся смотреть на что-то одно, попробуй на всё и сразу.

Что он от меня хочет? Как можно смотреть на всё – и сразу? Но раз уж просит, значит, надо делать. Впрочем, сколько ни косила глазами, а единственное, что получила в итоге – головную боль. Да кое-как различила, что блестящее нечто вокруг накрывало нас куполом, а я стояла почти на самой границе, поэтому вынуждена была сделать шаг к Кирино. Стало спокойнее. Немного.

– Я не могу увидеть. То, что сейчас различаешь ты. Творить заклинания – могу, но без связи тело-душа чужой магии мне не увидеть. Тут явно используется что-то заранее приготовленное, видимо, за тобой следили. Прихлопнут нас с тобой без всяких вербальных заковырок…

Значит, моя помощь заключалась не только в том, чтобы разбить какое-то зеркало.

– Думаешь, связался бы я с тобой исключительно для того, чтобы покачаться на эмоциональных качелях, а? – нетерпеливо проворчал он.

«Расфокусируйся», «вербальные»… какие-то «эмоциональные качели» ещё. Сплошь непонятные слова. Хотя, с последним более-менее ясно – вон как качало из стороны в сторону то его, то меня. То есть стремление убить – не моё? Было бы лучше, если так. Не хотелось признавать, что способна хладнокровно вонзить нож в чью-то шею и располосовать её.

– Объясни, что делать.

– Расслабься.

Я попыталась расслабиться. Кирино сдавленно выругался под нос.

– Ладно, попробуем по-другому. Закрой глаза. Теперь медленно, очень медленно открывай их, но не до конца, держи ресницы сомкнутыми. На моменте, когда увидишь хоть что-то – опиши это.

Получилось! С первого раза вышло. Зачем-то встала на цыпочки, сама не заметила как, но сквозь дрожащие ресницы удалось различить уже не блестящее что-то на грани, а внятные контуры тёмно-красного цвета, переливающиеся, словно мыльный пузырь. Глубоко вдохнув, пересказала Кирино, что видела.

€1,89

Genres und Tags

Altersbeschränkung:
16+
Veröffentlichungsdatum auf Litres:
19 Januar 2023
Schreibdatum:
2023
Umfang:
440 S. 1 Illustration
Rechteinhaber:
Автор
Download-Format: