Buch lesen: «Зона отчуждения»

Schriftart:

* * *

Глава 1

Я откинула одеяло и сладко зевнула. Из полуоткрытого окна тянуло утренней прохладой, с кухни – сырниками тетушки Милы. Босая, я проследовала в ванную. Встав под струю прохладной воды, закрыла глаза и задумалась.

Сегодня я встречаюсь со своим потенциальным клиентом. Задание было для меня весьма необычным. Необходимо отправиться с его избалованной дочерью, ее ухажером и группой таких же неформалов в Чернобыль.

«Сталкерская» модная ходка была очень популярной среди молодежи. Их притягивало как магнитом – попасть в очередное приключение в запретной зоне, но юные сталкеры даже представить не могли, сколько ужаса испытали люди во время аварии на Чернобыльской АЭС, сколько проблем им пришлось решить, через сколько бед они прошли. Разрушались семьи, гибли дети, женщины, старики. Оставляя свое имущество, родные дома, ликвидаторы АЭС отправлялись в неизвестность.

С такими мыслями я вышла из ванной, наскоро накинула халатик и отправилась на кухню. Тетушка Мила колдовала над завтраком и одновременно беседовала по телефону с одной из своих подруг.

Я кивнула тетушке и села за утреннюю трапезу. Пахло вкусно и выглядело весьма аппетитно.

Мила была отменной хозяйкой. Чего нельзя сказать обо мне. Готовить совершенно не умею. С моим бешеным ритмом и частыми командировками кулинария для меня – это роскошь. Времени ни на что катастрофически не хватает.

Уплетая вкусности тетушки, я взяла ноутбук и стала искать информацию о Чернобыльской аварии. Замелькали картинки с ужасающими кадрами. Я закрыла крышку гаджета и, отпив несколько глотков кофе, уставилась в окно.

Мила распрощалась с подругой и, подмигнув мне, начала весело колдовать у плиты.

Я тяжело вздохнула. Прекрасно знаю – такое игривое настроение тети для меня не предвещает ничего хорошего.

Сосчитав про себя до десяти, приготовилась к ее новым идеям. Разговор не заставил себя долго ждать.

– Женя, детка! Я тут подумала…

Я скривила недовольную гримасу, но перебивать не стала. Себе дороже.

– Женечка! Мне нужно с тобой серьезно поговорить.

Кивнув ей, я уставилась в окно, прекрасно зная, о чем сейчас начнет разговор тетушка.

– Мы тут с Антониной Ильиничной посоветовались! Ты же помнишь ее, соседка со второго этажа? – Тетка посмотрела на меня выжидающе.

Я кивнула, немного слукавив. Из нашего дома я только и знала тетушку Милу да дворника Аркашку. А его только потому, что он проходил свидетелем по делу, связанному с моим клиентом.

Сделав вид, что пролила на себя кофе, я бегом ускакала в ванную. Мила была настроена решительно. Я слышала, как она усиленно сопит под дверью, но открывать не спешила.

– Женя, выходи! Перестань вести себя как пятилетний ребенок. Нам надо поговорить!

Выйдя с огромным застиранным пятном на халате, я с вызовом посмотрела на тетушку. Я ее обожала, но иногда она была невыносима.

– Так вот, детка! У Антонины Ильиничны есть внук. Очень достойный мужчина. Виталик холост, имеет два высших образования. Приехал из-за границы, между прочим. Я обо всем договорилась! Вы завтра встречаетесь.

– Не получится! Завтра я уезжаю в очередную командировку. – От удовольствия я взвизгнула и направилась в свою комнату, собирать вещи.

Закрыв плотнее дверь, снова включила ноутбук и принялась детально изучать информацию о месте, в котором мне предстоит побывать.

В глаза бросилось странное объявление. Текст гласил: «Срочно требуются на работу все желающие. Город и страна проживания не имеют никакого значения. Вахтовый метод в город «Припять» на пять лет. Хорошее вознаграждение, место работы и жилье гарантированы».

Я нажала на видеоролик, что был под объявлением. Приятной внешности девушка сладким голосом рассказывала о перспективах совершенно новой работы.

Лагерь «Вечный путь», в лице генерального директора Антонио Берца, разработал специальную программу пребывания в зоне Чернобыля:

«Необходимо вводить в эксплуатацию земли, которые пострадали после Чернобыльской аварии. Прошло много лет, город Припять и все близлежащие территории до сих пор считались «грязной» зоной, независимая экспертная группа провела многочисленные исследования на территории как самой Припяти, так и близлежащих районов. Эксперты подтвердили, что уровень радиации пришел в норму. Поэтому приглашаем всех желающих поучаствовать в этом мероприятии, необходимо связаться по данному номеру телефона».

Внизу были указаны цифры. Я выключила видеоролик и задумалась. Я не собиралась верить в этот бред, да и объявление, мягко говоря, выглядело абсурдно. Сам Чернобыль и город Припять, где произошла страшная трагедия, получили такое количество радиации, что вряд ли на этой территории можно проживать еще сотни лет.

Я зашла на сайт лагеря и принялась изучать информацию. Небольшие дачные домики со всеми удобствами. Рядом столовая. Фотографии запестрели разнообразными блюдами, словно ресторанное меню. Так вкусно вряд ли будут кормить на вахте.

Я закрыла сайт и вышла из комнаты.

Что-то мне подсказывало, что дело здесь нечисто. Была мысль отказаться от задания, но я и не в таких передрягах побывала. Справлюсь и с этим.

Выглянув из комнаты, я прислушалась. В доме была тишина. Не хотелось еще раз спорить с тетушкой Милой.

Я прокралась на кухню и, открыв холодильник, достала фрукты. Свежевыжатый сок мне сейчас был необходим.

Сделав напиток, я снова открыла ноутбук. Информации об экскурсиях в радиационную зону было более чем достаточно.

Я с замиранием сердца рассматривала картинки и читала интервью людей, пострадавших во время аварии на ЧАЭС:

«Сегодня побывать в знаменитом городе-призраке может каждый. Необходимо только захотеть. Территория на 30 километров вокруг станции все еще считается закрытой зоной, но попасть туда проще простого, причем поездка будет не опаснее, чем часовой полет на самолете.

Лагерь «Вечный путь» решил снова сделать Припять жилой зоной. С момента аварии прошло очень много лет, зона совершенно безвредна, но за эти годы город стал непригодным для жизни людей. Принято решение облагородить его, не только построить новые дома и культурно-массовые центры, но и восстановить старые объекты зоны, насколько это максимально возможно. Сделать из Припяти город-музей, доступный для туристов. Заселить на постоянное место жительства рабочих, восстанавливающих город, с предоставлением жилья и работы. С хорошим окладом и перспективой дальнейшего роста. Будут строиться новые дома, школы, детские сады. Старые здания отреставрируют, им будет дан статус памятников культуры!

Я поморщилась и отложила ноутбук в сторону. Опять этот «Вечный путь». И название странное. На секту похоже.

Взяв стакан с соком, я жадными глотками выпила содержимое и включила кондиционер. С самого утра жара стояла невыносимая. Зашла в ванную. Понежиться в прохладной водичке с большим количеством пены было для меня сейчас самым правильным решением.

Я отправляюсь туда, в Припять, где вряд ли мне будут доступны какие-то удобства. А сегодня единственный день, когда я смогу себя побаловать.

Вернувшись на кухню, продолжила просматривать ужасающие статьи о последствиях Чернобыльской АЭС.

«Это была крупнейшая катастрофа в истории атомной энергетики: как по количеству жертв и ущербу, так и по количеству сил и средств, задействованных в ходе ее ликвидации. 26 апреля 1986 года в 01:23 по местному времени произошел взрыв в четвертом энергоблоке ЧАЭС.

Строение энергоблока частично обрушилось, произошел значительный выброс огромного количества радиоактивных материалов в окружающую среду. Десятки тысяч человек, ликвидаторов и местных жителей, так или иначе, пострадали от последствий аварии: смерть, заболевания щитовидной железы, кроветворной системы, психоневрологические расстройства.

В результате аварии на АЭС из-за взрыва и последующего пожара на реакторе образовалось радиоактивное облако, которое выпало в виде осадков на огромной территории. Теперь эта территория превратилась в «зону отчуждения», доступ в нее ограничен, всякая хозяйственная деятельность запрещена, население сократилось в сотни раз.

Весной и летом 1986 года из «зоны отчуждения» АЭС эвакуировали людей. Люди покидали дома в спешке, им разрешалось захватить с собой только документы и некоторую одежду. Страшная катастрофа на ЧАЭС продемонстрировала хрупкость нашей экологии, вызвала новый всплеск ожесточенных дискуссий о безопасном использовании атомной энергетики и вообще оставила самый впечатляющий след в истории».

Настроение у меня испортилось. Взяв недопитый сок, я залезла в прохладную воду, зажмурила глаза и позволила себе отключиться от неприятных мыслей.

Неожиданный шорох в гостиной заставил меня молниеносно среагировать.

Схватив впопыхах полотенце, накинула его на голое тело и медленно стала открывать дверь. То, что в квартире находился посторонний, было очевидно.

Сгруппировавшись, кинулась на противника. Мужчина попытался дать отпор, но выглядело это крайне неуклюже. Я нанесла несколько профессионально отработанных ударов в пах и голову. Он закрылся руками, защищая очки, натянутые на глаза.

Присмотрелась.

Передо мной стоял мужчина высокого телосложения в пиджаке и брюках. В руках – потрепанный букет цветов. Вернее, то, что от него осталось после моего броска и ударов по неприятелю.

– Кто вы такой? Что здесь делаете? – Я схватила тетушкин длинный зонт-трость и направила его на мужчину.

– Не убивайте! Я Виталик.

Я тут же откинула в сторону свое «домашнее» оружие и помогла подняться своему «новоявленному» женишку. Тут же представила всю комичность ситуации и улыбнулась. От быстрых телодвижений полотенце на мокром теле соскользнуло и упало на пол. Я стояла перед ним абсолютно голая. И поняла это только сейчас.

Виталик, натянув очки, смотрел на меня ошалелым взглядом. Он откровенно глазел на все прелести моего стройного тела.

Я попыталась нащупать в темноте коридора злосчастное полотенце, но тщетно. В это время ключ в замочной скважине повернулся, и в дверь вошли тетушка Мила с Антониной Ильиничной.

Несколько минут немого молчания дали мне возможность проскочить в свою комнату.

– Женечка, полотенце! – Антонина Ильинична протягивала его мне. Оно валялось прямо у ее ног.

Я еще больше покраснела. После чего, наскоро натянув на себя джинсы и футболку, попрощалась с тетушкой и выскочила в подъезд. Дома находиться больше не могла.

На улице солнце палило нещадно. От дороги тянуло раскаленным асфальтом. Солнце, словно раскаленное яблоко, сияло в зените. До моего отъезда к клиенту оставалось чуть больше трех часов. Он жил в области, но на собственном автомобиле добраться до него не составит особого труда.

Я решила прогуляться до парка. Делать все равно было нечего. Там как раз под прохладой деревьев можно проветрить мысли. Домой возвращаться не хотелось.

Я прошла к своему любимому месту в парке. Рядом с воротами есть арка, а под ней небольшая тропинка. Сюда редко ходят люди, она практически вся заросла, но, если чуть-чуть раздвинуть кустарники, можно увидеть очаровательную полянку, в центре которой стоит огромная дубовая скамейка.

Отсюда парк виден как на ладони. Огромная площадь, на которой с двух сторон расположены фонтаны. Они выглядят великолепно, и вода в них журчит, словно в ручейках весной. По пути я купила мороженое и наслаждалась малиновым вкусом лакомства – словно в детстве побывала.

Неожиданно услышала женский крик. Рефлекторно вскочив, я отбросила недоеденное мороженое в кусты и помчалась на звук. Профессиональная деформация, по всей видимости – не могу оставить людей без помощи.

Катя была расстроена с самого утра. Отец пришел со смены навеселе. Выгнав ее пинками из дома в ларек за очередной бутылкой пива, продолжил свое веселье. Мама была до вечера на работе, а значит, защитить девушку было некому.

Она молча взяла самое ценное, что было в их доме – ноутбук! Посмотрела с пренебрежением на отца. А точнее, на то, что от него осталось после бесконечных пьянок, и выскочила на улицу. Спорить и ругаться с ним было бессмысленно. В такую жару можно было укрыться только в парке. И от дома он был недалеко.

Девушка облюбовала его еще в раннем детстве. Они с мамой постоянно ходили сюда гулять. Он почти никогда не пустеет, в любое время года здесь много людей, но есть в нем местечко, которое известно только Катерине. Здесь она представляла себя героиней старинной сказки. Могла часами сидеть и мечтать. Обо всем, что ей так отчаянно хотелось, но сбываться, к сожалению, не собиралось. Отсюда открывался удивительный вид на весь парк в целом. Ты всех видишь, а тебя – никто. Будто сидишь в шапке-невидимке.

Наткнулись они на это местечко с мамой очень давно. Катя в детстве была очень любознательным ребенком. Вот и помчался маленький карапуз сразу под арку, прямо по сугробу, застряла она в этих ветках, барахталась и смешно кричала на всю округу, пока это «чудо» не подбежала и не спасла испуганная мама. Вытащила ее из веток, потом из сугроба, вот и прочистили себе дорожку в потайное местечко.

С тех пор они там частенько играли, раздвинут разросшиеся ветки, и вот она, едва заметная тропинка. Одни цветы отцветают, на смену им появляются другие. Даже поздней осенью и зимой парк не переставал радовать. Если пройтись по аллее и свернуть направо, то можно попасть на аллею влюбленных. Излюбленное место молодых парочек и мам с детишками. Дорогу обрамляет коротко постриженный декоративный кустарник. Можно сесть на паровозик и проехаться по рельсам, а также покружиться на каруселях с цепочками. А еще детям нравится кататься на пони. Эта маленькая лошадка может вместить сразу несколько детей.

Девушка не заметила, как задремала. По-детски, обхватив ноутбук, словно медвежонка, и прижавшись щекой к спинке парковой скамейки. Кто-то сильно толкнул ее. Она открыла глаза и увидела двух нетрезвых мужчин. У каждого было по бутылке пива в руках. Они многозначительно смотрели на нее и ухмылялись.

Короткое платье во сне задралось, демонстрируя красивые длинные ноги. Мужики смотрели на нее, словно коты на сметану.

Одного она узнала. Местный наркоман Владик. Он жил на соседней улице. Только вышел из мест не столь отдаленных, но уже имел неоднократные приводы в полицию за мелкое хулиганство. С его появлением двор как-то быстро опустел. Люди побаивались выходить на улицу.

Парни обступили ее с обеих сторон. Бежать не было смысла, она бы просто не вырвалась. На глаза девушки наворачивались слезы. Она прекрасно догадывалась, что им от нее нужно.

– Отпустите, пожалуйста, я же вам ничего не сделала! – взмолилась девушка.

– Отпустим, чуть-чуть попозже, не бойся, тебе понравится.

– Пожалуйста, не нужно, я вас прошу! – умоляла она.

Владик схватил ее за волосы и, грубо прижав к скамейке, стал спешно сдирать с нее нижнее белье. Его вонючие от пива губы с жадностью впились в нее.

По ее щекам текли слезы. Владик с силой дернул за платье, оно затрещало и упало на землю. Катя осталась в одном бюстгальтере.

Мужчины плотоядно ухмылялись.

– Ну, давай скорее, чего ты возишься! – прокричал над головой у нее второй насильник.

– Подожди, какая сладкая девочка у нас! – замурлыкал Владик.

Она закричала от страха и одновременно от брезгливости. Ей было настолько противно, что Катя почувствовала дрожь по всему телу. Владик больно сжал ей запястья и сильнее прижался к ней.

Она практически задохнулась от страха. А Владик не торопился, ему доставляло удовольствие ее лапать.

Катя кричала и вырывалась, но она бы все равно не справилась с ними. Девушка заорала от ужаса. Это был конец всем ее планам и будущей счастливой жизни. Ее мир рушился в одночасье.

* * *

Бегаю я быстро. И совсем скоро увидела ту, что кричала. Девчонка, молоденькая совсем, была почти раздета. Того, кто сейчас склонился над ней, я хорошо знала. Узнал меня и он. Взвизгнув, отскочил от жертвы и кинулся на меня.

– Смотри-ка, «ментовская шкура» на помощь пожаловала! – Он разбил об лавку бутылку пива и начал угрожать осколком.

Второй подскочил сзади, пытаясь обхватить мою талию. Увернувшись, со всей силы ударила ногой в живот противника. Владик отлетел. Осколок от бутылки громко звякнул и упал в кусты. Второй обидчик не ожидал моего отпора. Видя, как Владик корчится в кустах, парень попятился и убежал. Ну да, туда ему и дорога.

Я подошла к наркоману-соседу и, встав ему ногой на грудь, с силой нажала. Он захрипел. Махнул рукой, пытаясь освободиться. Пришлось двинуть ему локтем, отчего парень жалобно заскулил. Знаю, больно.

– Сколько раз тебе повторять – я телохранитель. Какая я тебе ментовская шкура? Говорят, ты переехал? Как раз после того случая, когда год назад в этом же парке накинулся на меня ночью. И опять я тебя здесь встретила. Все не успокоишься никак, Владик? Видишь, какая ты выдающаяся личность, я даже имя твое запомнила!

– Евгения Максимовна, молю, отпустите. Я завяжу и с пьянством, и с наркотой, обещаю!

– Да плевать мне на твои обещания! Пей, колись! Сдохнешь быстрее. Еще раз увижу, что к девчонкам молодым пристаешь, кастрирую! Ты меня знаешь, я могу.

– Знаю, верю, больше не буду!

– А теперь вон пошел. Не дай бог, где встречу, урою!

– Все, Женечка Максимовна, исчез! Нет меня.

Наркоман, хромая, полетел прямо через заросли деревьев и кустов к выходу из парка. Пару раз запутавшись то ли в траве, то ли в собственных ногах, упал. Но маршрут не перестроил. Может, и правда угомонится. Конечно, можно было сдать его в полицию – но, по сути, ничего ребята сделать не успели. А значит, пожурят и отпустят…

Я подошла к испуганной девчонке. Она прикрывала голое тело разорванным платьем и плакала.

– Я – Женя! – представилась я спокойно.

– Катя. – Девочка протянула мне руку. Я заметила, что на ней остались синяки после этих уродов.

– Как я домой пойду? – Девчонка рыдала и прикрывала одной рукой голую грудь, другой – разбитую коленку.

– Сиди здесь, сейчас вернусь. Тут неподалеку магазин одежды вроде был! – предложила я.

Ну, в самом деле, не идти же бедолаге домой в таком растерзанном виде?

– Нет, я тут не останусь. – Девчонка вцепилась в мою руку, как клещ. – Я боюсь.

– Ладно, пошли, – не стала переубеждать ее я.

Взяла ее за руку и повела по парку. В такую жару он был практически пуст. Мы подошли к магазину почти незамеченными.

– Я не пойду! – запротестовала Катя.

– В чем дело? Ты домой хочешь голой прийти?

– У меня денег нет!

– Не проблема. Я заплачу. Не волнуйся.

– Тогда я беру у вас взаймы. Мы скоро с мамой уезжаем в Припять, на заработки. С первой зарплаты все и верну. Там знаете как классно.

Я смотрела на нее растерянно. Вот так совпадение.

– Куда вы с мамой собрались?

– В лагерь «Вечный путь»! – Катя протянула мне буклет. Такой же я видела сегодня на их сайте.

Интересно жизнь тасует карты.

Я затащила девчонку в магазин, выбрали с ней простенькое платьишко, она переоделась там же, в кабинке. После магазина решила проводить Катю до дома. Время позволяло. Мало ли что может еще произойти по дороге. Заодно поговорю с ее матерью и разузнаю подробнее об этом лагере.

Ветхое аварийное двухэтажное здание, в котором жила Катя, было по-настоящему жутким.

Стены от времени покорежились и просели. На окнах красовались щели в палец. В коридоре плесень и сырость. Деревянная лестница прогнила и предательски заскрипела. Было страшно на нее смотреть, не то что подниматься на второй этаж. И это центр города.

Вообще, надо сказать, Тарасов славится подобными раритетами. Историческое культурное наследие – это старые обшарпанные коммуналки да двухэтажные бараки, которые три года как сносить собираются, но все не снесут.

Мы поднялись на второй этаж. Девушка открыла дверь. Пахнуло перегаром. На полу валялось несколько пустых бутылок из-под спиртного. На кухне сидела уставшая миловидная женщина. На плите весело шкворчала жареная картошка. Рядом в кастрюле варились яйца.

Я заметила, что выглядела она неестественно бледной и худой.

На весь дом разносился пьяный мужской храп. По всей вероятности, ее благоверного. Она жестом пригласила войти. Мы кивнули друг другу. Я присела на стул и почувствовала, что от старости он просел. Пригляделась. Ремонт в этом доме не делался годами, но, несмотря на ветхое убранство комнаты, было чисто и уютно.

– Тамара, – тихо представилась она.

Женщина предложила мне кофе. Я кивнула. Чашки чистые, скатерть белоснежная. Сделала глоток кофе. На вкус неплохо, даже очень.

– Пейте, не бойтесь! Такого кофе вам здесь никто не сварит. Это турецкий. В свое время я много лет там прожила. Работала массажисткой. Подруги научили делать этот изумительный напиток.

Я улыбнулась ей и сделала еще несколько глотков. Женщина мне пододвинула печенье, но я отказалась. В такую жару есть совершенно не хотелось.

Она перевела взгляд на Катю и, увидев синяки на ее руках, вскрикнула от испуга.

– Это я виновата, – поймав перепуганный взгляд девушки, вступилась я. – Извините. Чертовы самокаты. Решила прокатиться, да не справилась с управлением. Все в порядке. В больнице были! – Я посмотрела на женщину и, убедившись, что она поверила в этот бред, незаметно подмигнула Катерине.

Мать перевела взгляд с дочери на меня и снова на дочь.

– А платье откуда?

Катя только губу закусила и беспомощно хлопнула ресницами.

Я же проговорила:

– Так грохнулись обе, я за нее уцепиться попыталась, платье и треснуло по шву. Так что, можно считать, я компенсировала материальный ущерб.

Девчонка смотрела на меня с благодарностью. Ей определенно не хотелось, чтобы мать узнала правду.

Тамара кивнула, с легким сомнением переводя взгляд с меня на дочь.

Катерина протянула матери красочный буклет, произнеся:

– Мам, ты посмотри! Можно неплохо заработать, да и вообще интересно же!

Та мельком просмотрела снимки и фыркнула:

– Катерина, ты с ума сошла, какая Припять? – Удивлению матери не было предела. И я с ней в этом была полностью солидарна. – Это безумство!

– Мам, но тут написано, что это совершенно безопасно. Ты подумай, как было бы здорово…

– Катя! – рявкнула Тамара.

Было видно, что терпение ее на исходе. Лицо раскраснелось, в глазах появилось искреннее возмущение. Было заметно, что Тамара вот-вот сорвется на истерический крик. Лицо женщины было багрово-красным. Я ее прекрасно понимала. Сомнительное объявление. Слишком уж сладко рассказывали об этом лагере. Не вахта, а какой-то санаторий на радиоактивных отходах, между прочим.

– Мам, ну а что…

– А вот что! – Тамара кивнула в сторону холодильника. Тут я обратила внимание на проткнутую ножом дверцу, оторванный шнур питания, лужицу воды и тряпку на полу. – Отец твой, чтоб ему пусто было, разбуянился. Мы теперь без холодильника, и это в такую жару! А тут еще ты со своей экзотической работой!

Пока Тамара ругалась, ее дочь потянула меня в сторону.

– Жень, понимаете, нам с мамой надо уехать. Ну просто вот надо… – Девушка прикрыла глаза и тихонько рассказала, что с отцом им редкостно «повезло». Совсем недавно Катя вернулась домой. Мать стояла на кухне, зеленая от усталости после ночного дежурства и старалась приготовить завтрак. Пьяный папаша так и уснул на полу, у раскрытого холодильника. Его в таком состоянии и нашла женщина. Сладко спал, в луже воды. Перетащила его в зал и закрыла дверь. Не хотелось видеть это чудовище. От жары все продукты были испорчены, на новые денег все равно не было, аванс у матери только на следующей неделе. Картоха да яйца. То, что будет у них до следующей зарплаты.

Катя стояла и в растерянности смотрела на уставшую мать. Как помочь ей она не представляла. Старенький холодильный аппарат не выдержал нагрузки, да еще и папаня его ножом проткнул, в общем, не было у них больше холодильника.

Мать опустилась на пол и зарыдала, громко и горько. Катя ее никогда такой не видела. Хрупкие, худенькие плечики вздрагивали. Мама сидела на полу и вытирала слезы прямо о рабочую одежду, она даже переодеться не успела после ночного дежурства. А Катя тогда поняла: надо уехать, иначе… Тамара, словно подслушала мысли дочери, выдохнула обреченно:

– Куда мы поедем, скажи? Без нас это чудовище дом спалит. Головой хоть думаешь немного?

Катя ее никогда такой не видела.

Сверстницы Катерины давно крутили любовь с дворовыми мальчиками. Ей это было неинтересно. Она всегда мечтала о чем-то глобальном и важном. Хотела стать знаменитой, объездить весь мир и чтобы мама наконец ушла от отца-алкоголика, так сильно их мучившего. Отец был горем всей семьи, проблемой и наказанием. Как же девушке было за него стыдно. Беспробудные загулы, скандалы и истерики измотали их с матерью.

Катя была не из тех домашних барышень, которые часами могли жаловаться на судьбу и плакать, она была девочкой с характером. Привыкла всего и всегда добиваться своим трудом.

Девушка, сколько себя помнила, всегда пыталась во всем помочь бедной маме, которая работала на трех работах, чтобы обеспечить ее всем необходимым. Отца давно уволили, новую работу он не искал. Не видел необходимости. Еда была в холодильнике, а вот на что она покупалась и кем, его совершенно не волновало. Мог часами сидеть во дворе, на лавочке, с местными мужиками, либо пить пиво, либо играть в карты. У папаши был принцип «Живи одним днем, развлекайся, ведь жизнь одна».

С каждым годом становилось только хуже. Отец стал агрессивным, требовательным. А самое ужасное – никуда от него не денешься. Квартира в бараке, дом определен под снос уже года три как. Продать – не получится, разменять – тем более. На съем жилья у Кати с мамой денег не хватит – девушка только начала учиться в вузе, благо хоть на бюджет каким-то чудом попала. Мама работает сверхурочно, берет ночные смены, но денег все равно не хватает.

Катя торчала в интернете каждую свободную минуту, пытаясь подыскать себе на лето хоть какую-то подработку. А может быть, и маме что-нибудь более приемлемое. И неожиданно ей попалось на глаза объявление о работе.

У нее внутри как будто что-то замерло. Она нашла решение проблемы. Пусть папаша остается здесь, а они поедут в Припять, деньги хорошие предлагают, жилье, работу – то, что нужно. А экономический институт, в который поступила в этом году Катерина, может и подождать. В конце концов, взять академ она успевает. Восстановится, не беда.

Катя уютно устроилась на скамейке и открыла свой ноут. Мама три года за него выплачивала кредит, поэтому эта вещь была для нее особенно дорога. Девочка постоянно его носила с собой, боялась, как бы отец в пьяном угаре его не разбил. Без труда вышла в интернет и набрала в поисковике «Чернобыльская АЭС». Катерина мечтательно заулыбалась. Она представила, как у них появится новая просторная квартира, всегда чистая, на кухне уютно и светло. Ну пусть даже не просторная, судя по зарплатам, которые предлагают в лагере «Вечный путь», за годик они вполне могут скопить на «однушку». И в доме будут стоять цветы и висеть свежевыстиранные занавески. А в холодильнике не бутылки с пивом, а фрукты, конфеты и сок. Вечером, после работы, они с мамой, довольные и счастливые, будут сидеть на балконе и пить чай с пирожными. Делиться яркими впечатлениями от рабочего дня.

А на первые заработанные деньги они, конечно же, пойдут в магазин, накупят много красивой одежды, потом в парикмахерскую и кино. Ведь мама тысячу лет нигде не была. Вот тогда начнется совершенно новая, счастливая и спокойная жизнь, Катя в этом была просто уверена.

Очнувшись от мечтаний, девушка взглянула на мать. Та уже какое-то время тормошила ее за плечо.

– Ладно, что ты там про работу говорила? – Тамара перестала причитать и обратилась к дочери. Попробовала улыбнуться, но на уставшем, измученном лице это выглядело как оскал бедного затравленного зверька.

Катя открыла ноутбук и стала увлеченно рассказывать ей о вакансии, на которую наткнулась.

Я смотрела на них и не смела отговаривать от этой безумной затеи. Возможно, там им будет спокойнее, чем здесь и сейчас. А может быть, и правда этот «Вечный путь» – не очередной фейк, а попытка восстановить землю после аварии. В самом деле, огромная территория, неплохие климатические условия. Уровень радиационного фона, судя по тому, что публикуют в интернете, уже вернулся в норму. Из опасностей – одичавшие и собственно дикие животные, да и все.

Катя, продолжая убеждать мать, машинально щелкнула мышкой, и открылась ее страничка в соцсетях.

Я присмотрелась: знакомая мордашка. На фотографии Катя. В глаза бросилась фотография. На ней Екатерина стояла с одногруппниками. Среди них была и Соня – дочь моего потенциального клиента, с которым сегодня вечером у меня назначена встреча.

– Кать, кто это?

– Сонька. Учились вместе!

– Почему учились?

– Да она бросила месяц назад! Ее отчислять хотят! Спуталась с каким-то неформалом. Говорят, нелегально деньги зарабатывает!

– Это как? – поинтересовалась я.

– Он – сталкер! Ездит в Зону отчуждения, а найденные вещи продает на черном рынке.

– И что, прям так часто ездит? – недоумевающе спросила я. – Там навскидку полторы тысячи километров. Только на бензин в обе стороны чуть не минимальную зарплату спустить потребуется.

– Они вдвоем с кем-то, – пожала плечами Катюша. – Говорят, сутки-двое, меняясь за рулем, добираются. Ну и вывозят, получается, барахло в нормальных объемах – наверное, выгодно. И вообще, он странный какой-то. Бледный, как покойник! Ну и вообще, на мертвеца похож. Может, колется или пьет, непонятно!

– С чего ты взяла?

– Глаза у него стеклянные! И дружки специфичные. Все как на подбор. Татуированные придурки.

Я кивнула.

– А что еще говорят?

– Я не знаю. Вообще, не хочу об этом. Давайте сменим тему.

– Кать, так чего же ты не расскажешь Евгении, что вы с Соней раньше лучшими подругами были? – Мама растерянно смотрела на дочь.

– Нечего рассказывать, были да сплыли! У нее теперь другая компания и другие интересы.

– Кать, проводи меня, мне пора! – Я спешно засобиралась и утянула за собой девчонку.

Было заметно, что многого она при матери не расскажет. А мне необходима была вся информация, которой владела Катерина.

Я попрощалась с Тамарой, с Катей мы вышли на улицу.

– Ну, колись давай. Я маме не рассказала про Владика, а ты мне за это информацию гони. Пойдем, лимонадом тебя угощу, заодно и поговорим.

Девочка кивнула, и мы двинули к толстой тетке-продавщице, которая сидела у бочки с лимонадом и ела мороженое, увлеченно тыкая пальцем в экран телефона. Не работа – а мечта!

– Помните Влада? Ну того, что напал на меня! Это дружок нового Сониного парня. Вы же его видели? У нормальных людей не может быть таких друзей. Он уже второй раз меня пытается изнасиловать. В первый раз, когда мы с Соней из клуба возвращались, он к нам пристал на дороге, только нас тогда Антон отбил. Сонин парень. Я еще удивилась. Я давно слежу за этим Антоном. И в прошлый раз наблюдала за ним незаметно. Соня ушла в дамскую комнату, а Антон этому Владику какие-то таблетки передавал. Антон меня в прошлый раз заметил. И мне кажется, он нарочно на меня Влада натравил. Потом подстроил этот поцелуй!