Танец силы. Стихи

© Марина Александровна Верхова, 2017

ISBN 978-5-4483-9289-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Откалибруй

 
Откалибруй, Беспредельность, морщины
У меня на лице —
Радость бесполости – и причину
Не грустить о конце.
 
 
Откалибруй световод-душу,
Возможностей благодать:
Радость свеченье твое слушать,
Звучание наблюдать…
 
 
Откалибруй механизм боли,
Диагностики сил —
Радость задействовать всю волю,
Что упорно растил.
 
 
Словом, откалибруй Радость —
Пока я в одном из тел
Сканирую, что мне явить осталось
В стремлении к высоте.
 
 
И новый калибр – как настройку входа
В систему задай мне:
Он будет свидетельствовать природу
Огня – всей сети огней…
 

Размышления над цитатой

 
«Все приходит вовремя
Для того, кто умеет ждать».
Эти слова Суворова,
В общем, могли бы стать
Впечатляющей надписью
Над дверями в вокзал —
Хотя в переходе Альп своем
Он такое сказал.
И явно генералиссимус
Говорил о войне,
О том, как быть независимым
В проявленьях вполне —
Об алертности воина,
Что готов ко всему.
Мол, глупо обеспокоенно
Всматриваться во тьму,
Где можно, легко сканируя
Самую суть вещей,
Опасности экранировать
И пресекать вообще.
Но главное – ожидание
При этом лишить его
Привычного нам страдания:
Тревоги – из ничего!
Ведь то, что пока не явлено,
Не существует! Жизнь
Беспокойством отравлена,
Поелику миражи,
Как ловушки внимания,
Нашу силу едят!
Беспокойство – как мания,
Что повсюду следят…
Да, полководец признанный —
Мудрый был человек…
Может, и переизданы
Мемуары – в наш век…
 

Может, в смертном переходе…

 
Может, в смертном переходе
И забуду, что зачем
И в моем белковом коде,
И в протянутом луче…
 
 
Дух-свидетель просто бросит
Все тяжелое земле,
Глядя, как его выносит
Сквозь дождинки на стекле.
 
 
Во вращении обратном
После практик стольких лет
Замелькают блики, пятна —
Собираясь в белый свет —
 
 
Упорядоченный, дивный —
Радужный священный мост…
Жизнь должна быть интенсивной:
Чтобы дать пинок – до звезд!
 

Вечность

 
Хочешь Вечность узнать на вкус?
Глотни воды, как устал.
И с этой влагой коснется уст
Дух, что над ней витал
Много эонов тому назад,
Друга стремясь создать
Таким, как видел в воде – в глаза
Узрев двойника – и дать
Тотчас ему силу жизни свою
Импульс в духе возник…
Тем повторил на самом краю
Бездны – свой вечный Лик…
 
 
Прошлое. Как ни крути,
Будущего резон.
Только б свою дорогу пройти
К родине вечных зорь…
 
 
Хочешь Вечность узнать на вкус?
Выпей глоток воды.
И ты поймешь, что посредством уст
Бога коснулся ты…
Вобрал в себя, и, сливаясь с ним,
Стал миром его надежд….
Порою думая, что гоним —
В мирах случайных одежд…
Но он – это ты, а ты – это он.-
И все же ты – только тень…
И сам ты тень сотворишь потом —
Будет такой же день…
Для тени своей ты станешь водой,
В усталости – сил глотком…
Тень двинется вечной для всех тропой:
Возврата – в родимый дом —
Тебя…
 

Примечание автора: свойство воды создавать копии – не только поверхностные, но и на молекулярном уровне – известно; его называют еще памятью… Понятно, что на заре дифференциации не было ни тел, ни, собственно, глаз. Но что достоверно было, так это акт восприятия своего двойника в воде – и импульс наделить его жизнью, дабы был возможен резонанс в радости бытия… Импульс был настолько силен, что отголоски его до сих пор периодически, как круги на воде, то и дело всплывают и в мире человеческого искусства – в виде какого-нибудь мифа о Галатее, Пигмалиона и пр.

Тень

 
Если ты плотен, то ты всюду отбрасываешь тень.
Вглядись в нее внимательно – она ведь тоже жива,
Поскольку жива ее причина. Это не дребедень,
А закон проявленья – в мирах разного естества.
 
 
Теперь, от нее оторвав свой взгляд, попробуй вдуматься в то,
Какая разница в плотности силы между тобой и Им,
Чьей тенью являешься ты, реальный – он близок нам, как никто,
И каждый из нас к нему стремится, вечной тоской гоним…
 
 
Но плотность Его энергии невыносима нам —
Взгляни на тень свою снова – и ты поймешь, почему…
Мы отраженья Его – как Солнце отражает волна,
В своем усилии повторенья – в беге своем к Нему…
 

Матриархат

 
Как же трепетно вы бережете себя, мужики!
Вынуждая крепчать своих баб этим неотвратимо.
Измельчание типа не может не вызвать тоски —
Вы себя на него обрекаете просто и зримо.
Ибо то, что на максимум свой в бытии не звучит,
Занижает его с каждым новым витком проявленья…
Что «утратою функции» умно назвали врачи,
Есть лишь следствие лени – тотального в мире явленья.
Вот – задов ширина изменилась – портным – беспредел!
Все лекала для кроя штанов переделывать надо!
Но работу природы над внешними формами тел
Завершит на земле наступление матриархата.
Будем мелких самцов мы на сворке гулять выводить,
Меж собой ими хвастать на выставках, делать прически,
И медали давать, чтобы блямбой на хилой груди
Сделать производителя несколько более броским…
Матриархи наш мир точно к лучшему станут менять:
Материнской любви не помеха мышца и массивность.
Только б вот не пришлось на себя поневоле пенять,
Коли вместе с мышцой развиваться начнет агрессивность…
Мой прогноз, мужики, вам понравится вряд ли, увы.
Но за верность его я цикличностью жизни ручаюсь.
Пол теряет свой смысл, в чем виновны, по сути, не вы —
Во вселенной дуальность органики – просто случайность —
Частный случай, имевший простую конкретную цель:
Раскачать этот мир, словно мяч, меж двумя полюсами…
Два сливаясь в один, повторяют начало. В конце —
Как спустились – бесполыми – так и уйдем – небесами…
 

Примечание автора: прогулки на сворке и выставки пришли в голову моей дочери. Мне – не пришли бы: разница отношения к полу двух (только) поколений…

«спустились – бесполыми…» – концепция изложена Е.П.Блаватской в «Тайной доктрине».

Что не слепится…

 
Что не слепится, что не слюбится —
Истолчется во времени-ступице,
Утечет песком между пальцами,
Что мелькают иглой над пяльцами,
И судьбы все латают трещины —
Продольные, поперечные…
Уж не слепится – не моя вина.
Знать, не вся на клей Богом жизнь дана…
Сдерживать себя извелась уже.
Должно сил на взлет оставлять душе!
На прижизненный, не в посмертии,
Что главней всего – уж поверьте мне…
 

Поток

 
Не даешь мне сойти с ума, —
Бережешь от соблазнов духа?
Ты ведь знаешь, что я сама
Слышу то, что за гранью слуха…
 
 
Впрочем, может, ты и права —
И тестировать на беспечность
Разум женского существа
Вряд ли стоит. Ты, Бесконечность,
 
 
Знаешь все. Я несу твой свет,
Распирая собою русло,
Оставляя прозрачный след —
В нем просторно, светло и пусто.
 
 
Наблюдаю цветную жизнь
Над песком золотого донца.
И, сверкая, во мне дрожит
Тенью Бога дневное Солнце…
 

Совершенство не будит любовь…

 
Совершенство не будит любовь, а ее исключает,
Вызывая озлобленность явным несходством с собой.
И Христос это знал. Равно как и свою неслучайность,
И поэтому он не пытался поспорить с судьбой.
Отдавая себя на распятье озлобленной черни,
Понимая, что крест – средство казни его, а не дух
Станет символом веры, он сам ужасался, наверно,
Поднимаясь к Голгофе и падая с ним на ходу…
Подвиг жертвы сознательной – высшая планка сильнейших,
Ибо щеку другую подставить лишь им не слабо…
Кто кричали: «Распни!» – мемуары строчили в дальнейшем.
Апеллировать некому! нами распятый – наш Бог…
 

Примечание автора: известно, что написание Евангелий и дату казни Христа разделяют две сотни лет. Уже в то время такой длительности жизни не наблюдалось, так что утверждение, что апостолы – суть ученики Иисуса, мягко говоря, сомнительно. Публикую под рубрикой философской лирики, дабы не дискутировать с верующими.

В шкуре овцы

 
Как мастер, я душу ученика
Вижу всегда насквозь.
И рядом жизнь сначала легка —
Легче, чем было б врозь.
 
 
И только, горы преодолев,
Он замечает вдруг,
Что шкурой овцы прикрывался лев,
Играя свою игру.
 
 
И это – первое из чудес.
Второе придет поздней:
Что сам он овцой не звучит нигде,
Став гораздо сильней.
 
 
И, сбросив шкуру ее, поймет,
Что сам уж давно стал львом.
И возгордится, и прочь уйдет —
Ведь я не держу его.
 
 
И третье открытие, наконец,
В жизни произойдет:
Он вдруг обнаружит, что в мир овец
Вернулся – и в нем идет
 
 
К тому же, с чего начинал: овце…
И лев в нем примется выть…
И чем захочется быть в конце —
Тем и следует быть…
 
 
И вовсе не  нужен возврат ко мне:
Я щедрый багаж даю.
Он львов следы способен вполне
Найти в овечьем краю…
 

Странной музыкой…

 
Странной музыкой мир утопает во мне,
И сама я звучу в его хоре струной —
То до звезд поднимаясь в гигантской волне,
То дробясь до ничтожества пыли земной.
 
 
Дух-свидетель бесстрастный, дрожащей петлей
Осознавший себя от начала времен,
На отрезке пути сонастроен с землей,
Резонансом с живущими здесь удивлен.
 
 
Мир предметный столь вязок, безжалостен, мал…
Но коль хочешь творить – начинаешь с нуля.
Научись здесь любви! чтоб однажды сама
В резонансе с тобой оказалась Земля.
 
 
И в тисках проявленья, сквозь всю шелуху
Узнавая свечение этой любви,
Попытайся воспеть – что у всех на слуху,
Ибо музыка эта рождалась в крови…
 
 
Миллионами лет подбирались тона,
Отмирало пустое, искался полет…
И в тебе, и во мне – и повсюду слышна
Эта музыка жизни – века напролет.
 
 
Будет день – ей навстречу себя распахнешь.
И поймешь, как звучишь, и поймешь, почему.
И, сознание в точке собрав, отдохнешь,
Чтоб предстать подмастерьем Творцу своему…
 

Критерий

 
Почему просветленных буддистов так много,
Христиан много меньше, а прочих – чуть-чуть?
Несущественно имя, символика Бога,
Ибо вовсе не в форме религии суть —
 
 
В просветлении – очень конкретном явленьи:
Прекращеньи мышления в терминах «я».
И эффекте – глобальном затем измененьи
Восприятия мира, себя, бытия…
 
 
У буддистов имеется четкий критерий,
Помогающий разуму точно узнать,
Не ошибся ли он своей целью и дверью —
Ведь для духа громадна ошибки цена.
 
 
А критерий простой: коль твои упражненья
Развивают в тебе доброту и любовь
К прочим жизням – ты верное взял направленье —
Просветленье придет: ты поймешь, что ты – Бог…
 
 
Если ж практики духа нутра не коснулись, —
Делал долго – остался таким же – тогда
Знай, что в выборе сердце твое обманулось:
Света нет впереди, это путь в никуда…
 

Кошки-мышки

 
Старый дом весь скрипит. Все же ночь
Провожу здесь совсем без опаски.
Тьмой своей он способен помочь
Окунуться в действительность сказки…
 
 
Ветер воет в трубе. И коты
Выясняют, кто главный, на крыше —
Спины гнут, задирают хвосты —
А в дому распоясались мыши.
 
 
Я ловлю их стаканом на хлеб,
Край один подпирая монетой
На ребро. Крах мышиных судеб —
От одной до пяти – до рассвета.
 
 
Кот вернется – без нижних клыков,
В битве выдранных, ужин попросит:
Мол, беззубому разве легко
Разбираться в мышином вопросе?..
 
 
Но соседская кошка зато
В поддержание миропорядка
Явит нескольких новых потом —
Черных – в маленьких белых перчатках…