Buch lesen: «Мертвая сеть»

© Mariia Richard, 2021

ISBN 978-5-0053-1142-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Об авторе

Мария Ричард – довольно неоднозначный человек, которого никто не видел в лицо. Всё, что о ней известно, – это то, что она живёт в Японии около четырёх лет, постоянно меняет место жительства и не хочет никакой известности.

«Я просто хочу наполнять людей интересной и полезной информацией. Никакой славы не жду и не хочу, вот и не рассказываю о себе» – такова её позиция.

В роли автора детективного романа Мария выступает впервые, хотя её статьи на криминальные темы публиковались не раз в известных журналах. Она предпочитает писать свои статьи в общеисследовательском либо аналитическом ключе.

Также уже больше двух лет Мария ведёт свой блог в жанре детектива, в котором описывает социальные и криминальные события, которые происходили или происходят в Японии. Она любит провокационные статьи, любит, когда чтение её текста вызывает у человека эмоции. Поэтому будьте уверены, что эта книга не оставит вас равнодушными, вызвав бурю эмоций и мыслей.

Часть первая

1

Небо над районом станции Уэно¹ затянуто свинцовыми облаками, которые едва ли были способны пролиться дождём к концу дня. На исходе октября погода в Токио страдала излишней влажностью, но не из-за погоды и не для праздных прогулок прибыл в столицу Японии Мартин Айрес.

Дорожная сумка стояла в углу комнаты, наглухо закрытая и едва ли нужная со всем её содержимым: шмотками, парочкой недочитанных книг и ещё невесть чем. Мартин собирался в спешке, так, будто в Токио его и в самом деле ждали неотложные дела.

Прибыв из родного Гонолулу на роскошном «Боинге-787», он упал в кресло Keisei Skyliner²– сравнительно недорого и быстрого аэроэкспресса, который перенес его из аэропорта Нарита³ в район Уэно. Мартин заселился в четырёхзвёздочный отель – на четыре звезды он явно не тянул – и первым делом заглянул в мини-бар, выпил немного виски. При выезде нужно будет оплатить счета. Но разве это важно теперь, когда обратного билета в Гонолулу попросту нет и не будет?

Об этом Мартин написал на своей страничке в твиттере. Пожалуй, это сообщение должно было стать уже не первым тревожным звоночком для его подписчиков. Для небольшого числа его подписчиков – так правильнее. А разве кому-то есть дело до обанкротившегося предпринимателя, ещё недавно владевшего уютной пиццерией неподалеку от пляжа Вайкики?

Айрес… Мартин слышал, что его фамилия, если чуть неправильно написать, то ли с испанского, то ли с португальского переводится как «ветер, воздух». Именно это замечание, сказанное вскользь неизвестно когда и неизвестно кем (все лица и фамилии уже забылись), сыграло решающую роль при выборе… способа. Ветер в лицо. Долгое падение…

Днём ранее Мартин гулял по местному парку. Осенние цвета разрушали обступившую его серость, и казалось, что всё наладится. Ровно так же говорила его бывшая жена, которая ушла к куда более перспективному мужчине.

Наладится… Она повторяла это до тех пор, пока Мартин не стал банкротом, пустышкой, даже не мужчиной, а просто вонючим куском дерьма, который уже не представлял никакого интереса для такой красавицы, как Стелла. Именно её уход к другу Мартина стал последней каплей в море печали.

Сидя на разобранной кровати, в рубашке с закатанными рукавами, без галстука, он писал новое сообщение. Выпив немного виски, закончил предложение. Полез в мини-бар, достал ещё один «мерзавчик» виски «Jack Daniels»⁴, опустошил его одним махом. На глаза наворачивались слёзы, но он не мог себе позволить разрыдаться в самый ответственный момент. Он должен был довести хотя бы одно дело в своей жизни до конца.

Но почему в Токио? Почему так? Этот вопрос Мартин задавал себе в пути много раз и понимал, что причиной всему… детские воспоминания. Когда отец и мать были ещё живы, когда жизнь казалась такой беззаботной – а в семь лет она и в самом деле беззаботна, как правило, – они отправились в Токио на недельную экскурсию. После расслабленного Гонолулу виды Токио настолько впечатлили Мартина, что ему стало не по себе. Нервная дрожь пробивала его, но дрожь эта была сладкой. Теперь же он хотел испытать ее вновь.

Найти доступ к крыше оказалось не так уж и просто. Мартин знал, как хочет покончить с неудачной жизнью: прыгнуть, почувствовать ветер, бьющий в лицо, в грудь. Единственное, чего он боялся, – это медленной смерти. Зная и чувствуя, что все кости переломаны, а вместо внутренних органов – одно сплошное месиво, кровоточащее, воняющее… умирать, наверное, страшно.

Поэтому Мартин искал доступ к крыше высотного здания вот уже второй день. И снова он оказался среди проигравших. Но это только сегодня. Завтра будет новый день, чтобы наконец довести начатое дело до конца. Доказать Стелле, что он не бросает слов на ветер. Ветер. Воздух…

От мыслей его отвлекла скромная мелодия мобильника. Пришло сообщение в твиттере. Кому-то не все равно? Может быть, это Стелла?

Взяв смартфон в руки, Мартин внимательно прочитал сообщение. Нахмурился. Затем улыбнулся. Короткая мысль пронзила его сознание, застряла под сердцем приятной дрожью…

2

Допрос свидетеля Мидори Кобаяси. Январь 2019 года.

Мидори сидела в душном кабинете битый час. Она хотела бы выйти покурить, но детектив Такеси запретил ей покидать помещение. Она была почти уверена в том, что за дверью, если уж она и попытается слинять, её будет ждать какой-нибудь новобранец с большими глазами и не менее большим желанием выслужиться.

Её футболка пропиталась потом в области подмышек и на спине – на изгибе, привлекательном выступающими позвонками и тонкой кожей. За окном лил дождь. Время стекало мокрыми дорожками по стеклу.

Такеси вернулся вместе с ещё одним мужчиной, чуть помладше и с куда менее приятной внешностью. Слишком вытянутый овал (скорее, даже квадрат) лица, слишком большой нос и слишком маленькие глаза. И взгляд такой пристальный, что с первых секунд стало не по себе. Другое дело Такеси: мягкие черты лица, стильная прическа, костюм от Brioni⁵… Хотя насчёт Brioni она могла ошибаться – больно уж претенциозно для копа, пусть даже столичного. В общем, Такеси сразу понравился Мидори, а в мужчинах Мидори знала толк. По её собственному мнению, имела вкус.

– Напомните, госпожа Кобаяси, – начал говорить Такеси, взяв со стола чёрную ручку. Привычный блокнот Moleskine⁶ оставался закрытым. – Вы сказали, что подозреваемый… говорил вам про своего друга по фамилии Аоки. Верно?

– Да, – кивнула Мидори. – Я ещё тогда сказала, что он «тоже зелёный». Просто зацепилась за это, ведь он… никогда не рассказывал о своих друзьях. Ну, то есть речи о них никогда не было.

– А о чём вы обычно говорили? – вмешался тот, второй, подавшись чуть вперёд.

– О сексе, – лукаво улыбнувшись, ответила Мидори. – Иногда о еде, о выпивке. Он говорил, что нет ничего лучше французского коньяка. А от сакэ его воротит.

Такеси кивнул. Второй мужчина остался с неизменным выражением лица. Он внимательно смотрел Мидори в глаза.

– Не особо много общения, если учесть, что вы больше полугода были вместе, – сказал он.

– Он много работал. Так уж получалось, что если я просыпалась позже него, то он не будил меня и уходил на работу. Если уходил в восемь утра – возвращался в восемь вечера. И всё это время я сидела в его доме…

– Он не давал вам второй ключ?

– Нет. Об этом даже речи не было. Но я и не настаивала. Просто… когда мне самой нужно было… работать днём, то я просыпалась вместе с ним. Ставила будильник. Знаете, мне у него нравилось больше, чем в родительском доме или у подруги.

– Сейчас вы живете у подруги? – подхватил Такеси.

– Да.

– Я так понимаю, родители не особо разделяют ваши рабочие интересы, госпожа Кобаяси, – с тенью издёвки добавил второй детектив.

– Мои рабочие интересы приносят мне деньги, – парировала Мидори.

– Вернёмся к теме, – твёрдо сказал Такеси, кинув беглый взгляд на коллегу. Открыл блокнот, пролистал его. Записал что-то. – А двадцать пятого сентября две тысячи восемнадцатого года вы были дома у подозреваемого?

Мидори призадумалась.

– Прошло почти четыре месяца, – усмехнувшись, ответила она. – Я просто не помню…

Такеси кивнул. Сам он хорошо помнил тот день.

Впрочем, сам по себе тот день не был каким-то особенным. Рутинная работа старшего инспектора из столичного управления полиции. Пропал подросток. Такеси сидел за столом на кухне, прямо напротив родителей пятнадцатилетнего Минэо, который вот уже целые сутки не появлялся дома и не выходил на связь. Опять же, привычная ситуация: трудный возраст, непонимание со стороны родителей. Вечная проблема отцов и детей, как у русского классика Тургенева. Такеси и сам мог вспомнить несколько неприятных инцидентов из собственной юности, когда кровь в жилах пылала огнём. Он был той ещё занозой в заднице.

– Вам следует понять, что подростки сбегают из дома чаще, чем может показаться, – говорил Такеси, глядя в глаза матери Минэо, едва сдерживавшей слёзы.

Её муж, мужчина с поредевшими волосами и лишними килограммами, неаккуратно сложенными в области талии, оглаживал её по плечу – мягко, вкрадчиво.

– Но наш сын не такой… – начал он привычную песню, которую Такеси слышал не единожды.

Почти каждый родитель сбежавшего ребёнка говорил о своём чаде только хорошее.

– У него же сегодня занятия по плаванию, – вмешалась мать. Строгая, деловая, не последний человек в Bank of Japan⁷. – Он никогда не пропускал их. Минэо, он… должен стать чемпионом. Вы знаете, детектив… он у нас способный…

– Наркотики? Алкоголь? – резко перебил Такеси. Сделал это нарочно.

– Нет, что вы?! – возмутился отец. – Зачем вы такое спрашиваете?!

– Потому что родители не всегда знают совершенно всё о жизни своих детей. Но могут об этом догадываться, – Такеси помедлил. – В этом нет ничего зазорного.

Отец повел бровью. Обратил внимание на сотрудницу полиции, которая начала фотографировать помещение на бывалый фотоаппарат, за время своей «службы» повидавший всякого – от обычных стен в комнатах подростков до обезображенных частей тел.

Позже Такеси сидел за рулём своей серебристой тойоты – машины неприметной, оттого и ценной в работе полицейского – и медленно потягивал сигарету. День стремился к своему завершению, и Такеси собирался отправиться домой. Просто выдыхал из себя работу вместе с лёгким дымом, чтобы не нести негативные эмоции домой. В конце дня ему нужно было это время, эта короткая передышка перед погружением в другое состояние.

Почему спустя время он вспомнит этот день? Потому что именно тогда всё и началось…

3

Минэо проснулся в большом прозрачном пакете. Разумеется, он не сразу сообразил, где находится и что с ним произошло. Последнее, что он помнил, – это дорогу от школы к метро. Сообщение от парня по имени Масаси. Предложение встретиться…

У парка Уэно цепочка событий странным образом обрывалась. Минэо показалось, что его обволокла непроглядная пелена. Как будто на него надели пакет, оставили без кислорода на какое-то время. Ему вдруг вспомнился тот сериал в жанре киберпанк – «Видоизмененный углерод». Там были похожие пакеты с какой-то мерзкой жидкостью внутри…

Минэо попытался сорвать с себя пакет, но вдруг осознал, что тот запаян с обоих концов. Маленькая дырочка с пластиковой окантовкой, расположенная посредине, служила для подачи воздуха. Минэо нащупал её пальцами левой руки.

Приложив все возможные усилия, Минэо попытался разорвать пакет. Он упирался ногами и руками, кричал от злости, но пакет лишь издавал неприятный звук, похожий то ли на скрип, то ли на шелест. И вокруг было так темно, что невозможно было понять, что это за помещение. Как будто Минэо очутился посреди пустоты, о которой когда-то мечтал.

В потоке хаотичных мыслей он корил себя за то, о чём помышлял раньше. Может, это и есть новое начало? Возможность взять новый старт, без преклонения перед родителями, без ненужных, бестолковых занятий по плаванию, без учебы на высший балл…

Минэо стало страшно, и горячая слеза скатилась по щеке, которая только-только познакомилась с бритвенным станком. Пятнадцать лет… В таком возрасте кажется, что уже знаешь мир, но ни хрена не знаешь его на самом деле. Потому что мир полон чудовищ.

Чудовище вошло в тёмную комнату. Силуэт с большой головой застыл в бесшумно открывшихся дверях.

– Помогите! – истошно закричал Минэо, надеясь на лучшее.

Но чудовище продолжало стоять в дверях, упиваясь своим триумфом.

Минэо снова начал бороться с проклятым пакетом за свою свободу и снова потерпел поражение. Молодое сердце билось на пределе, адреналин бурлил в крови. Что это за комната? Что это за пакет такой?! Почему я здесь?! Я не хочу умирать! Теперь я не хочу умирать! Нет! Прошу…

Чудовище закрыло за собой дверь. Во вновь наступившей темноте вдруг зажглись два зелёных огонька. Они двигались из стороны в сторону, увеличиваясь, приближаясь. Минэо закричал от страха. Он почувствовал, что напустил в штаны, но это вовсе было неважно. Главное – выжить.

Может, просто закрыть глаза? Чтобы эти огни исчезли! Чтобы чудовища, которое наконец выбралось из-под кровати, не стало. Чудовищ не бывает. Так говорила мама, когда Минэо было восемь лет и когда он боялся, что под его кроватью прячется «нечто».

Удар чудовища выбил из Минэо весь воздух. Хрустнуло где-то в животе. И только в мыслях Минэо проскользнуло, что это ребра треснули, как тяжелая рука чудовища – или даже не рука, а твердая клешня – вновь упала на тело подростка. Вновь раздался хруст, но уже выше.

– Прошу! Не надо…

Минэо рыдал, захлебываясь собственными словами. Но клешня вновь упала на него, сломав ключицу. Боль пронзила Минэо, и он уже едва ли соображал, что смерть, о которой он писал так много, материализовалась. Она превратилась в чудовище с клешнями, с яркими зелёными глазами.

Чудовище зарычало. В этот же момент Минэо почувствовал удар по голове. Отключился на какое-то мгновение, но сознание вновь вспыхнуло и будто бы озарило комнату. Минэо видел собственную кровь на пакете – липкую, тёмную. Но вновь всё вокруг погасло, осталась только тьма, чудовище и тяжёлые удары, каждый из которых выбивал из пятнадцатилетнего юноши остатки жизни.

В конце было уже не страшно. Минэо перестал ощущать удары. Кричать он перестал значительно раньше. И даже слёзы перестали течь. Тело рассыпалось на осколки, как зеркало. В этом зеркале отражалась душа Минэо, которая медленно покидала его изуродованное ударами тело.

Чудовище остановилось лишь тогда, когда в пакете осталась бесформенная масса, едва ли похожая на стройного подростка, который занимался плаванием, учился на высший балл в школе и был настоящим сокровищем для своих родителей. Который хотел умереть, потому что был слишком хорош – настолько, что жизнь начинала надоедать ему.

Двумя месяцами ранее его бросила девушка. Но об этом он никому не рассказывал. Точнее, не успел рассказать. Он хотел поговорить об этом с парнем по имени Масаси. В парке в Уэно…

4

Ночью с двадцать пятого на двадцать шестое сентября Такеси плохо спал. Он поворачивался с боку на бок, то обнимал Анну, то отворачивался от неё, сбрасывал с себя одеяло, потому что ему было жарко. Едва провалившись в сон, он наткнулся на кошмар, который тут же забыл. В таком состоянии он пробыл до утра.

Не дожидаясь будильника, он поднялся с кровати, подошёл к окну. Улица, затерянная в районе Синагава, предрассветная дымка скрывает признаки жизни, хотя город и по ночам не спит – это Такеси знал хорошо.

За двенадцать лет службы он побывал и в подземельях, в злачных местах, и на вершине мира – в офисах чиновников, которые смотрят на город, как на муравейник, которым нет дела до простых граждан. Он не строил иллюзий насчёт окружающего мира, агрессивного и жестокого по своей сути. Он просто понимал, что у каждого человека в жизни должен быть уголок, где он может спрятаться, где ему будет комфортно.

Вернувшись в постель, чтобы просто обнять Анну и поцеловать её в острый носик, Такеси ощутил тепло и уют. Соблазнительно. Но ему пора было собираться на работу.

Позавтракав приготовленным на скорую руку сэндвичем с тунцом и чёрным кофе без сахара, Такеси накинул на себя белую рубашку, затянул ремень на брюках. Лёгким движением руки отряхнул пиджак от кошачьей шерсти, надел его. Чёрный кот по кличке Кот с интересом наблюдал за сборами хозяина, помахивая хвостом.

Пропавший юноша Минэо по-прежнему не появлялся дома. Именно по этой причине Такеси решил заскочить в частную школу в районе Бункё⁸. Там он намеревался поговорить с девушкой, с которой встречался Минэо.

Судзу оказалась миниатюрной школьницей с чёрными, как смола, волосами, едва касающимися плеч. Приятная улыбка. Разговаривая с ней, Такеси подумал, что, будь он сам лет на двадцать моложе, он бы непременно влюбился в эту будто бы сошедшую с обложки модного журнала девушку.

– Расскажи мне о Минэо, – попросил Такеси, когда они с Судзу сидели в школьном кабинете. По просьбе старшего инспектора учитель истории освободил им кабинет.

– С ним что-то случилось? – насторожилась Судзу. – Почему вы спрашиваете?

– Он пропал. Дома не появлялся уже два дня, – прямо ответил Такеси. – Предположительно, сбежал. И я очень надеюсь на то, что ты поможешь мне найти его.

Судзу покачала головой. Посмотрела в окно.

– Он слишком ранимый. Я не думала, что так будет…

– Что ты имеешь в виду?

Наступила пауза, на протяжении которой Такеси внимательно смотрел на школьницу. Девушка же не находила точку в пространстве, на которой могла бы зафиксировать свой взгляд.

– Мы с ним расстались не так давно. Точнее, я его бросила. Просто он… Знаете, он слишком правильный для меня. Отличник, спортивный, никогда грубого слова не скажет.

– Это разве плохо? – по-отцовски улыбнувшись, спросил Такеси.

– Нет, это хорошо. Но не для меня, – пожала плечами Судзу.

– Мужчинам едва ли дано понять женщин.

Если Такеси пытался сохранить позитивный настрой, дабы разговор не увяз в юношеских переживаниях, то Судзу двигалась в противоположном направлении. Она даже побледнела.

– Это нехорошо.

– Согласен. Родители волнуются. Да и Токио – не самый безопасный город…

– Я о том, что он писал в твиттере.

– А что он писал в твиттере?

Судзу, недолго думая, полезла в карман своего пиджака и достала телефон, зачехлённый в полупрозрачный клип-кейс. Открыла приложение твиттер.

Двумя часами позже Такеси был в главном здании департамента полиции Токио в Касумигасэки⁹, в своем кабинете на восьмом этаже. Он только что узнал, что телефон юного Минэо в последний раз появлялся в сети близ парка Уэно в понедельник, около трёх часов дня. Негусто. Но, по крайней мере, можно начать с прочесывания территории парка.

Получить доступ к аккаунту Минэо или хотя бы получить историю его переписок у Такеси всё ещё не получалось – на это требовалось время и, самое главное, терпение. Бюрократия кого хочешь выведет из себя. Потому всё, что было доступно, – это просмотр ленты его записей, одна из которых гласила: «I hate myself and I want to die» («Я ненавижу себя и хочу умереть»).

Сержант Ватанабэ в это же время общался по телефону со своим знакомым из бригады волонтёров, которая по необходимости подключается к поиску пропавших людей. Кто может прочесать лес или парк в поисках пропавшего ребёнка? Кто будет стучать в двери домов, рассылать сообщения в социальных сетях да пусть даже клеить листовки на фонарные столбы? На такую работу сотрудников полиции не напасёшься ни в одной из стран мира.

– Это же вроде Nirvana¹⁰, – вслух заметил Такеси, продолжая смотреть на экран компьютера.

– Что? – закончив говорить по телефону, спросил Ватанабэ. Голос его звучал раскатисто, громко – под стать росту выше среднего и крепким плечам.

– Эта фраза. Так называется одна из песен группы Nirvana, – пояснил Такеси.

– Знаешь, этому пацану пятнадцать лет. Даже я такое старьё не слушаю, а мне в два раза больше, – ответил Ватанабэ. – Может, просто совпадение?

Такеси осталось только плечами пожать.

– В общем, Минэо размышлял о суициде. Ничего необычного для такого возраста. Родители и не в курсе были. И о том, что он с подружкой расстался, тоже не знали…

Такеси затянулся сигаретой.

– В лучшем случае он пошляется по городу и сам вернётся домой.

– Или же его тело выловят рыбаки, – сказал Ватанабэ. – Я бы этих детишек за такое… Знаешь, на пару месяцев за решётку – и вся дурь из головы выйдет.

Такеси усмехнулся. Ватанабэ порой забавлял его своей суровостью, граничащей с подростковым максимализмом.

– Плохи дела, Такеси, – расстроенным голосом проговорил Ватанабэ, откинувшись на спинку кресла. – Если ещё один «висяк» будет в этом месяце – всё, пиши пропало!

– Не сгущай краски. Лучше наведайся вечером к этой девчонке, как её… – Такеси пару раз щелкнул пальцами, припоминая имя. – Дзюнко. Точно.

– Переться в Синдзюку¹¹ в час пик? Ты серьёзно?

Такеси вновь лишь пожал плечами.

– Мне ехать в другую сторону.

Ватанабэ явно остался недоволен таким ответом, но не стал перечить старшему и по возрасту, и по званию.

– Как будто это первый толстосум, у которого отказало сердце в районе красных фонарей! – продолжил он с излишней театральностью. – Перенапрягся приятель. Ну, ты прикинь, а?! Я вообще не понимаю этой истории: полуголая девка ложится рядом, кусает за ушко и шепчет всякие вещи, от которых член столбом стоит, да ещё и поглаживает тебя для усиления эффекта. Ну, и как такое перетерпеть? Тут и у здорового человека нехорошо со здоровьем станет. Чертовы шлюхи…

Такеси усмехнулся.

– Лучше перестраховаться, – добавил он. – И, кстати, ты неплохо знаешь, как там всё устроено.

– Работа обязывает. Тем более у меня нет красотки-англичанки дома, как у тебя.

Ватанабэ помедлил.

– Как себя чувствует Анна?

– Непривычно, – скупо ответил Такеси. – Ладно, пойдём перекусим.

Напарник поддержал инициативу, и через час они обедали в недорогой, но проверенной забегаловке. Каждый заказал себе по блюду: Такеси остановил свой выбор на лососе, Ватанабэ решил попробовать китайскую кухню. По бокалу легкого пива – так, чтобы поддержать баланс жидкости в организме.

– Ага, хорошее объяснение твоей жене, почему ты алкаш, – подколол старшего коллегу Ватанабэ.

– Ты договоришься когда-нибудь, придурок, – ответил в том же духе Такеси.

С Ватанабэ он работал уже чуть больше двух лет, и ничего плохого, как, впрочем, и хорошего, о своем напарнике он сказать не мог. Как будто существовал за стенкой, которая всячески фильтровала молодцеватые лихие выпады парня родом из небольшой деревушки на юге Хоккайдо.

Поначалу он даже не особо понимал речь своего напарника. Такеси, рождённый в городе Тиба¹², на слух едва воспринимал диалект Тохоку¹³ – медленный, протяжный, слишком уж ленивый. Но Ватанабэ за годы жизни в столице делал успехи в освоении местного диалекта. А это, надо сказать, непростая задача для ума.

– Ты бы нашёл уже себе спутницу жизни. На постоянку, – сказал ему Такеси, отхлебнув немного пива. – Это ведь… правильно. Не в том смысле, что правильно копу быть женатым. Просто… я уже и позабыл, каково это – возвращаться в пустую квартиру, где тебя никто не ждёт.

– Ну, знаешь, у меня четвёртая PlayStation¹⁴ есть да ещё подписка на Pornhub¹⁵. Так и живу, – усмехнувшись, ответил Ватанабэ.

– Лучше бы спортом занялся. Гири потягай или на плавание…

– Да не умею я плавать! – отрезал Ватанабэ.

Он принялся поедать свинину в кисло-сладком соусе, а Такеси в очередной раз задумался о пропавшем Минэо. Подумал, дабы успокоиться, что в этой истории от него мало что зависит. Единственная надежда – на запрос переписки, на доступ к аккаунту парня в твиттере. Будет это в его руках – будет и движение. А пока – дело за волонтёрской группой.