Buch lesen: «Зверюшки. Фантастический роман»

Schriftart:

Иллюстратор Марфа Московская

Дизайнер обложки Марфа Московская

ISBN 978-5-4483-6693-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

От автора

…Давным-давно, когда не только деревья, но и глаза были большими, мы с братом придумали страну под названием Зверинск.

Каждый из нас с любовью строил свой затейливый мир. Однако мир быстро наскучивал, и тут же следовало предложение поиграть в войну… Поэтому несчастные жители сказочной страны беспрестанно воевали. Не успевали зверюшки зализать раны, как хозяева вновь заставляли их браться за оружие… Каждый день мы заново возводили города и железные дороги, а к вечеру повсюду валялись закопченные, исковерканные тельца. Маленькие игрушечные зверята – меховые, заводные, пластмассовые и деревянные – лежали по всей квартире, исколотые «мечами», с оторванными головами, почерневшие от огня и дыма, изрыгаемых из самодельных пушек «противника».

Мы умело управлялись с порохом и пыжами, которые воровали из отцовского сундука, а стволы делались из медных винтовочных гильз, с просверленным у основания запалом. Лафеты нам заменяли деревянные катушки, прикрученные изолентой. Мечи и сабли у зверюшек были из обломков скальпелей, автоматы из заводных ключей, винтовки из пипеток, а фуражки из пластилина…

Смешно вспоминать наши беспокойные игры… Остатки «пластилиновой армии» и сейчас стоят за стеклом, и я испытываю чувство вины перед старой деревянной совой с отломанной ногой и «пистолетом» на боку. Но лучше переболеть войной в детстве, чем по-настоящему убивать потом.

Моя двустволка лежит в сейфе – я так и не смогла выстрелить из нее в живое существо. Сегодня я, как умею, отдаю долг солдатам своего детства. Из-за жесточайшего цейтнота не получилось сделать историю объемнее. Эта страна гораздо больше, чем моя книга… но, возможно, я еще вернусь к теме жизни и смерти…

Всем зверям, живым и убитым, я посвящаю этот роман – насмешливую и грустную сказку о двух мирах.

М.М.

I. Странная история

1

…Пестра Кусинда, толстенькая симпатичная кошечка, чуяла, что нарвется на неприятности, но упорно двигалась к дому соседки; круглые зеленоватые глаза ее истекали злостью и хвост нервно подрагивал. Вот и калитка. «Спокойно, мать!..» – приказала она себе, глубоко вздохнула, поправила косынку на голове и несколько раз сильно стукнула деревянной поварешкой по почтовому ящику, отозвавшемуся глухим недовольством.

У Муриссы Петрахи не было домового бубенца, видно оттого, чтобы не будить каждую ночь благовоспитанных соседей, когда одинокие коты со всей округи стекались к ней «подлечиться». Мурисса работала фельдшером, но все знали, что мужички ходят к ней отнюдь не за таблетками от желудочных колик! Несколько месяцев назад, в мае, ее благоверный по кислому делу перепутал, как он выразился, калитку… Перепутал! Червя с два! Тогда Пестра замяла скандал, но, видимо, и этой ночью он вновь «ошибся» дверью; ну, держитесь, паразиты теперь-то вам точно несдобровать!..

Хозяйка большого, окрашенного розовой краской дома, открывать не спешила. Пестра уже успела поточить когти о калитку и, задрав юбку, приготовилась нервно опрыскать ее, когда дверь домика в глубине сиреневого сада скрипнула и оттуда выглянула недовольная морда Муриссы. Она сузила зрачки на рассветное солнце и долго пыталась разглядеть, кто там стучится в неурочное время; шерсть на загривке у нее была помята, а пушистый хвост всклокочен.

– Кто там? – спросила она низким голосом. – Пять часов утра, совсем сдурели, что ли?!

– Открывай, шалава! – сердито пропела Пестра Кусинда. – Разговор есть! Или мне на всю деревню с тобой отношения выяснять?

Петраха, одетая в полупрозрачную, яичного цвета ночнушку, быстро проскользнула по дорожке сада к калитке и отперла ее. На Пестру повеяло странной смесью дорогих духов из тухлой рыбы и чужого котовьего запаха. Она молча прошла в дом, и всю дорогу с трудом сдерживала ярость, готовая наброситься на соперницу и огреть ее поварешкой, но первым делом решила серьезно поговорить с Шарканом…

Из дома врачихи Пестра вышла растерянной. Она постояла немного, затем медленно побрела домой, все еще сжимая в передней лапе ненужное теперь оружие… Мужем там и не пахло! Мурисса клялась всем подворьем, что Полуух не заходил к ней с того злополучного раза, ни ночью, ни днем! И что ей лишних неприятностей на хвост не надо, одиноких котов и так хватает, а уж ее-то благоверный не столь уж страстный мужчина, чтобы накалять отношения с такой милой соседкой, как Пестра Кусинда…

Не дойдя до забора нескольких шагов, кошка резко повернула назад и заспешила вдоль аккуратных круглых домиков к своей подруге, Арыське. Калитка была не заперта. Пухлява не спала, лежала на холодной печке и читала с фонариком книгу о вкусной и здоровой пище, беспрестанно облизываясь.

– Ты чего? – удивленно воззрилась она на Пестру. – Тоже не спится?

– Беда у меня, Арысь. Не знаю, что и делать! Шаркан вчера ушел к мужикам на котовник, Мявку Ушана в армию провожали. Обещал вернуться к полуночи, и нету! Я к ним, а они лапами разводят: ушел, мол, в десять вечера, сказал, что домой. Я говорю – давайте поищем, дом-то на окраине почти, может, сидит где в кустах, плохо ему? А они уверяют – да не пил он молока почти совсем! И хмурый какой-то был. Хмурый и неразговорчивый, хотя на вид совсем здоровый. Чего ему в кустах-то делать?

– Это Шаркан-то твой неразговорчивый?.. Ой, извини, что перебила…

– В том-то и суть! На него не похоже. Я сразу подумала – отмазывают, к бабе, небось, побег! К этой, стерве рыжей, Петрахе. А она уверяет, что не было его, и есть тому свидетель: Курчавый из Сметанино у нее всю ночь проваландался.

– Врет, поди!

– Да нет, Арысь… Мне кажется, что не врет. Детей-то нет, коровою клялась! Да и вообще, раз он молока не пил, вряд ли на такое бы решился. После того скандала я ему весь загривок повыдергивала, к Зафырке потом лечиться ходил, бедолага, мази всякие она давала…

– Ну, дела! А вы не ссорились в последнее время? Ну, кроме того раза?

– Нет, вроде… Плохое, как водится, забылось, все дела, заботы. Котят скоро в школу собирать, в первый класс. Сама понимаешь, что это такое.

– А с работой у него как? Ты, помнится, говорила, что уходить собирался он с фермы.

– Так он и ушел! Не поладили они что-то с Криволапом, хлопотное это дело – коров за сиськи дергать… У моего ведь когти стали плохо втягиваться, а когти ты его видела – что твои серпы! Шаркан в молодости всех в кровь драл, когда за мной ухаживал.

– Ушел все-таки? А на что же семью собрался кормить?

– Так он уж месяц как готовил свинью под седло, объездчиком… этих… как их… линий электропередач его взяли. Он уж и экзамен вроде прошел, а на столбы-то взлетает с такими когтищами за секунду! Так что все ладом было, я уж и не знаю, что думать… Дети завтра проснутся – а папки нет!..

Пестра густо засморкалась в носовой платок. Слезы вдруг нескончаемым ручьем потекли из ее круглых глаз; она уныло, но с надеждой смотрела на старую подругу, ища поддержки или мудрого совета. Пухлява соскочила с печки и нервно заходила по светлице, соображая. Белый тощий хвост ее метался из стороны в сторону, а ноздри беспрестанно шевелились, нащупывая запах истины. Но ни одна умная мысль пока не приходила к ней в голову.

– Подожди, Кусинда, не реви… Подумаешь, одну ночь не пришел! Мало ли что? Может, они все сговорились и брешут… И мужики, и Муриска. Придет к вечеру с повинной рожей, как пить дать, придет! Куда он денется? Кстати, а свинья на месте, не проверяла?

– Ой… нет, забыла! Слушай, а может, он в район уехал?

– На ночь глядя и никому слова не сказамши? Вряд ли… Иди, глянь, стоит ли свинья в сараюхе. Ну, что вылупилась? Пойдем, провожу, что ли… Поварешку-то оставь, размахалась!

Женщины молча зарысили на четырех, чтоб побыстрее, к домику Пестры. «Как же я не догадалась сразу в хлеву посмотреть!» – корила себя по дороге Кусинда. Через несколько минут обе добежали до калитки. Дом был погружен в тишину, дети еще спали на толстом клетчатом матрасе, прижавшись друг к другу.

– Ты иди в хлев, – шепотом сказала Пестра, – а я в доме пошарюсь, одежду посмотрю, все такое…

Свиньи Варчунии на месте не оказалось. Исчезла также теплая одежда из шкафа, шерстяное одеяло, продукты, кое-какая мелкая утварь и ружье, обычно стоявшее за печкой.

– Так. Все ясно! – подытожила Арыся, стараясь не смотреть на помрачневшую, с опущенными ушами, подругу. – Убег твой муженек. Поехал куда-то лучшей доли искать, наверное.

– Но ведь… мы так жили хорошо! Все, как у зверей… Почему?!

– Вот этот вопрос нам и предстоит выяснить… для начала. А я пойду, посплю… мряу… и тебе советую. Завтра выходной! Встретимся в полдень у клуба.

– Ладно… – вздохнула Кусинда, с печалью глядя вслед уходящей белой кошке. Если сказать, что на ее сердце ежики шуршали, то это вообще ничего не сказать! Занимался новый, звенящий птицами радостный день, а Пестре было мерзко и тоскливо и почему-то очень холодно. Она тихонько закрыла дверь, чтобы не разбудить спящих котят, села на лавку, уронив лапы на передник, и долго наблюдала, как на шерсть ляпаются крупные слезы, безостановочно бегущие из мокрых глаз.

2

Солнце еще не вышло в зенит, а вся деревня уже гудела от зловещей новости – пропал Полуух! Немолодой уже, но приятный мужчина с драным ухом и полосатым хвостом, тайная мечта половозрелых девиц и закадычный друг всех деревенских котов… Куда же подевался надежный, рачительный Полуух? Умом, видно, тронулся, коли семью вдруг бросил… Дети через неделю в школу идут, от сплетен глаз не спрячут… Вот горе-то Пестре! И ведь жили-то вроде ладно, душа в душу… Хозяйство крепкое, две коровы, свинья! Была… Жители, все как один, вывалили на площадь, обсуждая столь странное исчезновение.

Шмур Криволап, совмещающий должность начальника молочной фермы и деревенского старосты, задумчиво жевал мятный лист, глядя на гудящую толпу, потом сплюнул и произнес:

– Я уже поговорил со всеми, кто виделся с Полуухом вчера. Ничего особенного в поведении Шаркана замечено не было… разве что не пил он почти на гулянке и был молчалив. Словом, все плохо и непонятно… В планы никого не посвящал, на вид был вполне вменяем. Что мы можем? Попробуем организовать поиски в окрестных лесах, дабы совесть наша была спокойна и чиста. Хотя, сдается мне, далеко он уже от нас, и по собственной воле…

«По собственной? Хмм… Вот так взять и бросить дом, жену и двух славных детишек… Что-то здесь не так…» – нахмурилась Арыся, но вслух свои размышления повторять не решилась. Что толку? Сейчас пустым трепом дела не поправишь.

А на Кусинду вообще смотреть страшно, она так и не спала, видимо – морда опухла от слез, хвост не расчесан, в глазах застыла глубокая печаль и обида. Котята серые, беломордые, рядом стоят с поникшими головенками, прижавшись к матери. Как ей теперь жить?

– …а я думаю – молодую он нашел в районе! То-то Шаркан последнее время туда зачастил! А, бабоньки? – верещала Меката Рыклива, окруженная стайкой селянок возле колодца. – И самый верный мужик хорошую семью иногда бросает ради какой-нибудь персидской раскрасавицы! Седина в хвост, а червь в башку… Только потом все равно вернется, как побитый енот… Потому что у них, у персок этих, один пух да кости! И из носа вечно течет! Верно я говорю?

Женщины неодобрительно смотрели на Мекату, задумчиво чесались и молчали. Хотя в глубине души и они и были согласны с нею, но разве стоит сейчас об этом, да на всю площадь?

– Помолчала б ты! Язык как помело… – зло сказала Мурмаха. – Пойдем, бабы, по огородам и сараюхам поищем, пока Криволап мужичков в лес снаряжает.

– Пойдем, Зафырка. Что уж делать…

Целых два дня жители Беломохов прочесывали местность, кричали, звали, обнюхали чуть ли ни каждую рытвину и ствол. Но уже в начале поисков стало очевидно: ушел Полуух хоть и в спешке, однако по дороге и верхами. Варчуния, судя по всему, была тяжело нагружена: вскопы от копыт глубоко врезались в мокрую глину за околицей. В лесу, где дорога была посуше, свинья пошла торопливым шагом, и скоро следы ее затерялись в рыхлой пескохвое нескончаемых сосняков, растущих по обочинам.

Арыся Пухлява предвидела такой ход событий, но от этого не становилось легче. Она, как могла, утешала подругу: «Ну, хоть живой он, бедокур твой. Ушел в трезвом уме и памяти, что ж, значит, судьба такая. Бывает, что линия судьбы вдруг резко меняется у некоторых кошек, и они идут туда, куда им предначертала высшая сила…»

В общем, несла всякую пургу, а сама думала тихонько про себя: не просто так ушел вдруг Шаркан, не таков он – домосед, хозяин, и в котятах своих души не чаял. Не бродяга и колдырь, как некоторые в их деревне, подлунные певцы, что всю ночь кислое молоко трескают, орут, да катавасии альковные устраивают… Полуух свое отгулял, а что ветром к Петрахе один раз занесло под хмельком, так это у каждого приличного мужика случается, Пестра умная баба, не стала сор из избы нести, и все уладилось… Но что же тогда случилось вчера вечером?..

Так она голову все ломала-ломала, да и не придумала ничего лучше, чем проверить, что это за контора такая, куда вроде бы устроился Шаркан. Кусинда даже название ее не знала, слышала от мужа только, что где-то в городе, а он особо и не рассказывал ничего. И вообще, все это бесполезно… ушел – и ушел, скатертью дорога!

– Вот что, хватит шипеть. Надо что-то делать! Не просто так он ушел, понимаешь? И никто, кроме тебя, не будет выяснять, в чем дело. Ну, еще и меня… я ж твоя самая близкая подруга. Завтра Лежебок в город за продуктами едет. Давай к нему подсядем, а там поищем контору эту электрическую. Может, зацепимся за что-нибудь путное. А вечером с ним и вернемся. Детей Мурмахе поручи, она тетка добрая, ответственная, у самой трое – приглядит. В общем, иди домой, собирайся. Оденься попроще, ну, и узелок там какой захвати… мало ли что… вдруг придется на пару дней задержаться. В охранку-то будешь заявлять, или как?

– Не знаю, Арысь… – угрюмо ответила Пестра. – На душе как-то… тоскливо… если сам ушел – чем охранка поможет? Ну, вернут его, так он опять уйдет. Да и не найдут сыщики Шаркана, потому что искать особо не будут… Он ведь ничего такого не натворил, чтоб по всей Кошендрии розыск объявлять!

– Твоя правда. Да и слава на весь район… Ладно, не будем заявлять. Сами поищем, авось что вынюхаем. Да, Пестра?..

– Ага… – уныло согласилась кошка. – Ладно, пошла я к Мурмахе, насчет зверят моих договариваться. Знаешь…

– Что?

– Так обидно! Даже ведь письма не оставил. Вернется ли, нет… Нехорошо это, и на мужика моего мало похоже. Правда твоя: что-то не то происходит. Как же я раньше не расчуяла?..

– Не печалься. Узнаем что-нибудь… Ну, до завтра!

– До завтра.

3

Рано утром Арыся и Пестра, одетые в дорожные мужские холщовые штаны и котовки, с мешочками на коленях, сидели рядом с шофером. Старая машина с фургоном, разрисованным коровьими мордами всех мастей, медленно ползла по ухабистой лесной дороге. Кабину раскачивало, Васюн что-то мурлыкал себе под нос, изредка подкручивая большой руль, обмотанный беличьей кожей.

Пухлява дремала, положив пушистую белую голову на плечо подруги. Никто не провожал ее в город: детей и мужа у нее не было, по неизвестной сельчанам причине. Злые языки поговаривали, что Арыська, мол, бесплодна, вот и не берет никто замуж. Возможно, так оно и было, и в компенсацию природа дала ей побольше ума, чем многим другим женщинам, поэтому даже Криволап часто советовался с Пухлявой в особо трудных вопросах.

Пестра отдавала себе отчет в том, что если бы не Арыся – никуда бы она не поехала, а осталась бы дома, наедине со своими заботами и переживаниями. Теперь же стремление докопаться до правды овладело и ею настолько сильно, что она не смогла заставить себя заснуть под мерный стук мотора, хотя ехать еще предстояло не меньше часа… Возбужденный мозг рисовал на стекле картины одну страннее другой, но ее простоватый муженек никак не вписывался в эти картины, хоть тресни.

Фургон въехал на мост через речку Поволочь, быстро бегущую по каменистому дну; кошка полюбовалась немного водой, затем снова погрузилась в свои нерадостные мысли…

– Бабоньки, подъем! Приехали! – веселый голос Лежебока заставил Пестру вздрогнуть. «Наверное, я все-таки задремала… – вяло подумала она, – ну и хорошо». Они помогли друг другу надеть мешочки на плечи и вылезли из кабины. Небо, такое ясное с утра, неожиданно похмурело, с моря подул довольно сильный ветер.

– Я буду здесь же в шесть. Жду минут десять и уезжаю, так что не опаздывайте! У вас часы есть?

– Есть, не беспокойся. Васюн, а не знаешь ли ты, где здесь контора такая… по электричеству…?

– Да как-то не интересовался. А вон кто-то местный сидит, спросите у него! Ну, все, бывайте, я на склады. До вечера, стало быть…

– Будем на месте, не сомневайся!

Когда пыль за фургоном осела, кошки разглядели на скамейке перед магазинчиком небольшого коричневого мужичка, с короткой шерстью. На нем была шляпа без излишеств и темно-зеленый, слегка потертый вельветовый плащ, а в лапах он держал утреннюю газету. Арысе показалось странным, что можно вот так сидеть и читать на пустынной площади газету, листы которой так и норовят вырваться из лап. Возможно, он просто кого-то ждал. Но кого можно здесь ждать в такую рань? Первый автобус уже пришел и ушел, а второй придет, дай Небо, к двенадцати дня. В общем, подозрительный мужичок. Арыся окрестила его про себя «Вельветовым» и, сделав вежливую мину, подошла к скамейке:

– Доброе утро!

Кот оторвался от газеты и слегка приподнял шляпу, цепко ощупывая желтыми глазами обоих женщин. Зрачки у него были непонятные, словно заволоченные. После осмотра он улыбнулся:

– И вам доброе! Хотя, судя по погоде, скоро будет дождь. А вы, стало быть, из Беломохов?

– А вы откуда знаете? – нахмурилась Пестра.

– Так на вашем фургоне написано было! – усмехнулся Вельветовый и вежливо встал, свернув газету в трубочку. – Вы по делу в город, или как?

– Или как! – неожиданно грубо сказала Арыся, которой не понравилось любопытство постороннего кота.

– Ну, тогда извините…

– Постойте! Нам нужна помощь. Мы тут ищем кое-что…

– Да? – дернул ушами незнакомец. – Я могу чем-то помочь?..

– В Бережном Кате есть контора… но мы не знаем названия. Знаем только, что они работают с этим… с электричеством… и нанимают работников. Ну, провода всякие прокладывать, за линиями следить. Один наш знакомый устроился туда на работу, и мы пришли его навестить. А спросить точный адрес забыли! Вот такие мы лопоухие кошки! – беспомощно улыбнулась Арыся и развела лапами, красочно иллюстрируя величину своей дури.

Пестра молчала, время от времени кидая хмурые взгляды то на подругу, то на мужика. Крапчатый лоб ее собрался в морщинки, усы были слегка прижаты, но ушки стояли торчком, и нос беспрестанно шевелился, прочесывая нижний эфир. Вельветовый задумался, потом сказал:

– Ну, барышни, начнем с того, что в городе… мррм… две такие конторы. Одна из них, более крупная, «Глаз во мраке» называется – она аккурат на обрыве, на самом берегу. Целых три этажа! Только они берут на работу после полугодового обучения на специальных курсах. Ваш знакомый ходил на такие курсы? Арыся посмотрела на Пестру, и та покачала головой:

– Не ходил… Значит, это не та контора…

– Правильно! Выходит, вторая! – радостно подытожил незнакомец. – Если их всего две, то вывод очевиден. Не так ли?

– Так-то оно так… – сказала Арыся и нервно лизнула лапу. – Ну, и где же она находится? Вы знаете?

– Конечно, знаю! Это не очень далеко, минут двадцать идти. Наверное, вы добредете как раз к открытию. Во-он, видите, дом с белой трубой на пригорке? Дойдете до него, потом повернете направо и будете идти до тех пор, пока не увидите вывеску «Колбасы для всех».

– Ага… – пробормотала Арыся и облизнулась. – До «Колбас» мы дойдем…

– Не перебивайте! Ну что за манеры?.. Итак, сразу после магазина повернете налево. Там узкая улочка, выложенная камнями. Будете идти все время вверх, пока не наткнетесь на контору. Это двухэтажный голубой особнячок…

– Спасибо, мы поняли! – быстро проговорила Пестра и потянула подругу за лапу. – Идем же!

– Вы сильно не спешите, прогуляйтесь, сверху отличный вид на море! – крикнул им вдогонку Вельветовый и улыбнулся, но кошки даже не обернулись, озабоченные своей миссией.

Пока Пестра и Арыся шли к домику с трубой, призывно белеющей на склоне холма, начался дождь. Тучи тяжко надвигались с моря, гоня перед собой маленькие смерчики, о землю стукнулась одна капля, потом другая, и через минуту с небес полило по-настоящему. Женщины, как по команде, вытащили из мешков предусмотрительно взятые дождевики.

Ливень согнал с улиц всех порядочных кошек, лишь две мокрых фигуры в серых накидках двигались по пустынной улице Бережного Ката. Из-под капюшонов торчали только усы; кошки периодически фыркали и трясли головами, когда капли попадали на морду. Сандалии их промокли почти сразу же, но с этим пришлось смириться.

Минут через десять Пестра увидела дом, к которому они направлялись. Ошибки быть не могло: труба, прикрытая жестяным колпачком, оказалась единственной белой на всю округу. Они повернули направо и благополучно достигли магазина с колбасами. Аппетитный запах из полуоткрытой двери немного задержал кошек – обе смущенно потоптались около, не глядя друг на друга. Тяжкий долг гнал их вперед, а свежая кровяная колбаса так манила… Если бы кошки курили – они бы наверняка перекурили! Но все знают, что жители Кошендрии не выносят табачного дыма, в отличие от заморских соседей…

Подозрения Арыси при виде магазина стали постепенно улетучиваться. Не наврал Вельветовый! Хоть он и вызвал вначале у кошки некоторые опасения, пока все шло по плану. Правда, неизвестно, что ждет их в этой самой конторе. Надо быть начеку и не расслабляться!

– Пошли! – сурово сказала она. – Мы еще не заработали обед. Если так голодна – съешь бутерброд.

– То же самое я хотела сказать тебе! – огрызнулась Кусинда. – Кстати, аварийный запас пока лучше не трогать. Мало ли что…

С сожалением на мордах обе кошки прошли мимо магазина. Улочка, как и говорил незнакомец, круто повернула и устремилась вверх, зажатая маленькими одноэтажными круглыми домиками-ротондами. Идти наверх по скользким от воды булыжникам стало куда тяжелее. Женщины сбавили темп, высунув розовые язычки, и шли молча, ежеминутно оглядываясь; однако дождь лил как из ушата, и улица по-прежнему была пустынна, никто не догонял их и не шел навстречу. Поэтому спросить было не у кого, а стучаться в чужие двери подруги пока не решались, и шли, положась на интуицию. Пестре казалось, что она сразу должна узнать контору, но вот жилые домики по сторонам кончились, и за забором потянулись какие-то некрасивые низкие строения, напоминающие склады. Из некоторых торчали трубы, вовсю дымившие, а иные казались совсем заброшенными. Вдоль заборов росли колючие кусты с яркими цветами, несколько оживляя унылую местность. Улочка продолжала подниматься вверх, на заборах не висело никаких табличек, и кошки уже начали нервничать, как вдруг впереди, метрах в двухстах, замаячил голубой домишко с табличкой у входа, сильно смахивающий на тот о котором говорил незнакомец.

– Я думаю, это он! – воскликнула Пестра, указывая вперед, – наконец-то! Дальше-то ничего нет вроде.

– Да, похоже, это вообще конец Бережного Ката. Уже начинаются горы. Ну что, двинули?

– Подожди… Может, спросим все же… у кого-нибудь…

– У кого?!

– Ну да… Это я так. Что-то мне неуютно здесь.

– Чушь. Видишь – на втором этаже свет горит? Значит, там кто-то есть, сейчас подойдем и все узнаем. Мы ведь для этого сюда шли?

– Да… Пестра, ты назад смотрела?

– Угу. Оглядывалась несколько раз, все спокойно.

– Да я не об этом! Смотри-ка, что отсюда видать.

Пестра выглянула из-под капюшона и сморщила нос:

– Ничего особенного. Море в тумане, над городом туман, даже маяка почти не видать! Тоже мне, красота…

– Дура ты. Я о другом. Смотри правее. Видишь площадь, на которую мы приехали?

– Ну, вижу. И что?

– Как это что?! Ничего в голову не стучится? – разозлилась Арыся.

– Нет… – уныло призналась Кусинда. «Что же я опять проморгала?…»

– Мы могли сюда добраться ровно в два раза быстрее. Видишь вон ту дорожку от площади?

– Да… Ой! Теперь поняла…

– То-то!

– Странно… Слушай, а зачем было Вельветовому водить нас за нос? – Пестра испуганно посмотрела на подругу.

– Ну, ты даешь… Конечно, чтобы добраться сюда раньше нас! Соображаешь? Возможно, в этой самой конторе нас ждет большой сюрприз. Давай-ка лучше быстро исчезнем отсюда, пока нас не увидели. Хорошо еще, что все в тумане…

Кошки шарахнулись в кусты, разом ободравшись о колючки. Пухлява несколько минут ругалась в зарослях, выдирая края дождевика из цепких ветвей шиповника, а Пестра обнаружила, что лишилась одной сандалии! Пока женщины приводили себя в порядок, дождь неожиданно кончился, небо над ними просветлело и перечеркнулось сияющей прекрасной аркой. У неба была своя, далекая от земли, жизнь… Но камни на дороге тут же запарили, ручейки, сбегающие вниз по улочке, благодарно заискрились всеми цветами радуги, цветы повернули румяные лица наверх… В ближнем кусту осторожно запела маленькая птичка, и тут же заткнулась, получив затрещину от матери: «Ты что, не видишь, дурища – в кустах две кошки!?..»

– Как мы вовремя! – сказала Арыся, деловито выжимая промокшую насквозь накидку. – Сейчас сидели бы, как на мухи на тарелке.

– Ох, какая ты умница! Вот ведь что получается… чуть не попали в лапы неведомого врага…

– Ты тоже считаешь, что это враги?

– Ну, мне так кажется… – замялась Пестра, боясь сморозить очередную глупость. – А с чего тогда было врать? Врать можно либо ради денег, либо чтобы доставить кому-то большую неприятность.

– Верная мысль. И еще ради колбасы! – рассмеялась Пухлява, вновь натягивая на себя дождевик. – Фрр-р… С кустов-то как капает… Надо бы незаметно подкрасться к конторе.

– А толку?

– Ты предлагаешь весь день бездарно просидеть в кустах?

– Пуфф… мокро… Ладно, поползли… Только осторожно, тут такие колючки!

– Нормальные колючки. И, к нашему счастью, они тянутся почти до самого крыльца. Подкрадемся поближе, а там решим, что делать.

– Ага… давай, ты первая! – поежилась Кусинда и чихнула.

Кошки стали осторожно подползать к конторе, стараясь двигаться так, чтобы не шелохнулась ни одна веточка. Это не всегда удавалось, но, кажется, к подъезду с длинным козырьком они пробрались незамеченными. Разведчицы засели у самого дома, и только Пестра опять собралась чихнуть, выпучив глаза, как вдруг дверь особнячка скрипнула и осторожно приоткрылась.

– Это он! – дрожа всем телом, прошептала Арыся. – Вельветовый, гад. Ну, что я говорила?..

– Да… Вижу… ой… – так же шепотом ответила подруга и вновь судорожно зажала лапой нос.

– Только попробуй! – зашипела товарка. – Погубишь нас обоих!!! Вместо ответа Пестра пукнула от напряжения, и зуд в носу вроде бы успокоился. В полной тишине они во все глаза смотрели на дверь. За спиной Вельветового явственно послышался низкий недовольный голос:

– Ну и где же они?

– Должны быть с минуты на минуту, господин Воркот! – заискивающе ответил Вельветовый, и глазки его испуганно забегали, обшаривая пустынную улицу.

– Ты мне твердишь это уже минут десять! Хорошо ли ты объяснил им дорогу?

– Можете не сомневаться, господин. Они пошли именно туда, куда я указал.

– Вероятно, они задержались в «Колбасах»…

– Нет, Драный поставил бы фикус на подоконник. Я только что смотрел с верхнего этажа в бинокль! Фикуса нет, зато стоит алоэ: значит, они миновали магазин и поднимаются наверх. Червь, ну где же они?!..

– Они не могли провалиться сквозь землю, с этой улицы нет поворота! А может, они что-то заподозрили и спрятались?

– Вряд ли… две глупые селянки… что такого они могли заподозрить? Нет, это невозможно, господин Воркот… – испуганно пролепетал Вельветовый.

– Запомни, идиот: невозможно только стоять на хвосте!!! Немедленно обшарить всю улицу и кусты. Возьми Кривого, и чтобы через полчаса бабы были здесь. Надеюсь, они выведут нас на его след… А потом тихо избавимся от них.

– Я сейчас, мигом… только плащ накину!

Дверь закрылась.

Не став дожидаться развития событий, кошки опустились на четыре лапы и опрометью кинулись прочь от злополучного места. Слово «избавимся» подстегивало почище всякой плетки. Проклятые дождевики цеплялись за кусты, мокрые сандалии на задних лапах ужасно мешали, мешки прыгали на спинах и били по головам, как сумасшедшие наездники… Они перемахнули высокий забор, несколько раз пролезли в какие-то щели, перебежали переулок и прыгнули в оконный проем старого склада. Здесь им пришлось остановиться – обе запыхались настолько, что не могли сделать более ни шагу. Кошки плохие бегуны, что делать…

Отдышавшись, Арыся решила произвести осмотр местности. Глаза ее хорошо видели в полутьме, не нуждаясь в фонаре. Влажноватый затхлый воздух дал понять чуткому носу, что склад заброшен уже давно, а в подвале кое-где скопилась вода. На самой середке неведомый странник, как водится, обильно нагадил. Пфф-ф… По всему полу валялся пыльный мусор вперемешку с раздавленными кусками стеарина – видимо, когда-то это был громадный свечной склад, но после закрытия завода в нем отпала необходимость. Кому нужны свечи, когда все в городе стали пользоваться электричеством, бегущим от гидромельницы на своенравной Кажути?

Сильно пахло и мышами, но они, судя по всему, давно ушли отсюда, так как грызть в помещении стало нечего. Витал и еще какой-то нехороший запах, но точно определить его происхождение Пухлява не смогла. Она деловито обошла склад и сунула нос на лестницу, ведущую на чердак, однако та оказалась разрушена. Ворота были наглухо заколочены досками, зато напротив светился еще один круглый оконный проем с выбитыми стеклами. Запасной выход – это хорошо!

– Ой, сколько здесь грязи… Кажись, убежали?.. – неуверенно спросила Пестра, оглядываясь по сторонам.

– Похоже на то. Интересно, где мы? В смысле, далеко ли от конторы?

– Думаю, не очень.

– Я тоже. Но найдут нас здесь не сразу. Дороги мокрые и след запутан. Надо немного отдохнуть и уходить в город, поближе к народу. Я думаю, эти бандюги вряд ли решатся напасть на нас среди бела дня!

– Ясно… – вздохнула Кусинда и стала рыться в своем мешке. – А не съесть ли нам чего-нибудь? Мурмаха напекла пирожков с печенкой…

– Отличная мысль! – облизнулась товарка. Поев и сняв мокрые сандалии, обе кошки с наслаждением вытянули уставшие лапы. Пухлява задумчиво поковыряла когтем в зубах, потом решила задать мучивший ее вопрос:

Der kostenlose Auszug ist beendet.