Buch lesen: «Алая кровь»

Пролог

Все события в книге – вымысел автора, любое сходство с реальными людьми, местами и событиями – чистое совпадение.

Подразделение специального назначения «Валькирия» никогда не существовало в силовых структурах Российской Федерации.

Моим друзьям посвящается!

1853 год, Саратовская губерния.

– Ваше сиятельство, мы не спрашиваем у вас дозволения, мы предупреждаем о своих намерениях! – высокий поджарый мужчина в чёрной рясе уверенно стоял перед владетелем земель, к которому его отправили служить всего полгода назад.

– Это мракобесие, святой отец. Вы идёте на убийство невинных. А это, насколько мне известно, недозволительно для служителей церкви.

Граф никогда не считал себя святым, но позволить новому священнику убить тринадцать женщин? С другой стороны, спорить со служителем Бога – себе дороже.

– Они не невинные! – мужики, стоящие позади священника, крепче сжали в дрожащих руках вилы. Им было страшнее всего: с одной стороны, приказ церковнослужителя, а с другой – барский гнев. – Эти женщины – порождение самого сатаны. Их силы порочат мирскую жизнь, отравляя сердца Божьих детей! Одним они отсрочивают встречу со Всевышним, а других отправляют на тот свет раньше положенного срока. Сегодня день летнего солнцестояния, день, когда граница между Явью, Правью и Навью истончается, и ведьмы могут увеличивать свою силу. В ваших землях они настолько вольготно живут, что позволяют себе устраивать богомерзкие сборища. И это, ваше сиятельство, частично лежит на вашей совести.

Граф, не привыкший к подобному тону, потянулся к эфесу родового меча, но вовремя себя одёрнул.

– Вы говорите да не заговаривайтесь! Я не прочь помочь богоугодному делу и помогу тем, что не буду во всё это вмешиваться. Но на моих руках не будет крови. Идите и делайте своё дело. Мужиков моих только не сгубите. Сегодня должен быть праздник, а не помины.

– Наша задача – уничтожить ведьм до того, как запалятся костры. Не переживайте, ваши люди даже успеют вернуться к своим семьям на праздник, – уверил священник.

От поместья до Лысой горы было час ходу, и они как раз успевали дойти до момента, когда солнце практически касалось кромки неба. Закат, словно предчувствуя резню, окрашивал небосклон в красный цвет. Хотя священник и хорохорился перед графом, однако сам чувствовал толику страха. Да, его учили в монастыре навыкам сражения с порождениями тьмы, но это его первое задание, которое определит дальнейший ранг. Всю жизнь служить в одной церкви и выжидать, пока в поселении проявится ведьма? Такая жизнь его не прельщала. Наблюдая за охотниками, которые выезжают непосредственно на борьбу с нечистью, он всегда мечтал попасть в их ряды. Это – почёт, это условия для жизни вне походов, это всё, о чём можно только мечтать! Местный поп сообщил в орден, что тут проживает одна старая знахарка, потому на задание и отправили недавнего выпускника православной стражи. Если бы орден знал, что в Лысых горах обосновался целый ковен, то ему бы ни за что не доверили зачистку территории. Подмоги он не просил, надеясь на собственные силы и на желание местных избавится от черни.

На ходу он инструктировал мужиков, объясняя, что ведьм надо, по возможности, лишить сознания, а жизнь заберёт огонь, очистив их души. Те кивали, словно болванчики, то сжимая, то разжимая древки мотыг да вил. Казалось бы, здоровые детины, но их страх перед ведьмами священник чувствовал даже на расстоянии.

Глава 1. «Кадет»

Подмосковье, июнь 2003-го года.

«Что может быть приятнее, чем просыпаться утром в лесу? Свежий воздух, птички поют, а ты лежишь в палатке, укрывшись с головой одеялом, и спишь. Рядом храпит твой лучший друг Витька Резенцев, но ты не обращаешь на это никакого внимания, потому что уже привык за годы учёбы слышать этот храп каждую ночь в казарме кадетского корпуса. Но в летнем лагере Витька умудрялся издавать такой рёв, что весь взвод под утро забрасывал его подушками. А Витьке хоть бы хны – спит, гад такой, и пушкой не прошибёшь! Но есть одно средство, которое заставляет нарушить даже его богатырский сон. Это – ТРЕВОГА!»

На часах было пять утра, когда дежурный по лагерю кадет Амельченко с бешеными глазами вбежал в палатку кадетов, и что есть мочи заорал во всё горло: «Третий взвод, сигнал «Сбор»! Форма – полная боевая! Построение на плацу!» Вся палатка тут же ожила, словно муравейник. Быстро вскочив с кроватей, кадеты на ходу влезали в камуфляжную форму, успевая застёгивать одной рукой штаны, а другой, одновременно зацепив со спинки кровати бронежилет, водрузить его на свои юные плечи.

– Витька, давай-давай! – подгонял Сергей своего лучшего друга, невысокого коренастого кадета. – Ну чего ты копаешься? Надевай «ЗШ»* и побежали! Пацаны уже автоматы с пирамид похватали, а ты всё, как сонная муха!

Получив пинка под зад, Витька ускорился. Схватив свой автомат и сумку с противогазом, Резенцев выбежал из палатки и быстро встал в строй к остальным кадетам. Сергей пробежал глазами по взводу и, убедившись, что все на месте, отрапортовал стоящему напротив офицеру:

– Товарищ полковник, третий взвод Московского кадетского корпуса спецназа внутренних войск по сигналу «Сбор» построен! Доложил вице-сержант Кобрин!

*Бронезащитный шлем российского производства. Используется спец подразделениями России. ЗШ-1 выпускается предприятием АО НПП «КлАСС» с середины 1990-ых годов.

Выслушав доклад Сергея, начальник училища нажал на кнопку секундомера.

– Одна минута, – подняв руку с секундомером вверх, огласил результат полковник Казаков, высокий, богатырского телосложения офицер в краповом берете. – Минута, ребята, это, конечно, неплохо, но в боевой ситуации, когда лагерь подвергнется нападению, такая медлительность может сыграть с вами злую шутку. Ваш норматив должен быть не больше пятидесяти секунд. Будем тренироваться, товарищи кадеты. А теперь о приятном, – полковник сделал паузу. – Нам с вами предстоит увлекательное путешествие длиною в пять километров. Взвод! Равняйсь! Смирррно! – кадеты вытянулись по струнке, устремив взгляд на Казакова. – Приказываю совершить марш по маршруту: полевой лагерь – деревня Новая. В ходе совершения марша возможно нападение противника из устроенных засад, а также применение оружия массового поражения, – Казаков улыбнулся, показав в руке дымовую шашку. – По прибытию в учебный центр – прохождение огненно-штурмовой полосы препятствий, стрельба и рукопашный бой, может ещё и высотную подготовку пройдём, если время останется. Вопросы есть?

Ответа не последовало.

– Взвоооод!!! Напрааааво! Оружие – по-боевому. Вице-сержант Кобрин – направляющий, бегом – марш!

Взяв автоматы в правую руку и подняв их стволами вверх, кадеты, сорвавшись с места, быстро помчались в сторону учебного центра внутренних войск.

«Сколько себя помню, я всегда мечтал стать военным, как мой отец. В детстве, стоя на стуле перед зеркалом, надев на голову папин краповый берет, я строил рожицы и радовался своему отражению, такому смешному, но по-детски доброму и весёлому. Мой отец был офицером Спецназа внутренних войск. Был… Была и мама, пока страшная автомобильная авария не забрала у меня родителей – какой-то пьяный урод протаранил их машину на перекрёстке. И я остался один в девять лет. Детство кончилось в один миг. Я хорошо помню тот день. В школе третьим уроком был русский язык, наш класс старательно писал какой-то нудный диктант, а Танька Баранова, игнорируя мои мольбы о помощи, не давала списать, сопя себе под нос, что пожалуется учительнице, если я буду и дальше ей мешать. Помню, я так обиделся на неё, что от досады отвернулся к окну, забросив работу. В середине урока, неожиданно для всех, в класс вошла директор школы и трое офицеров из папиного отряда, одним из которых был Казаков. Меня попросили собрать вещи и, отведя в кабинет директора, сообщили, что папы и мамы больше нет.

Не буду рассказывать, что я испытал в тот момент. В один миг я остался совсем один. Близких родственников, кто мог бы меня усыновить, не было, и мне светила печальная дорога в подмосковный детский дом. Но друзья отца не привыкли бросать своих в беде. Так я оказался в семье полковника Казакова – он усыновил меня и принял в свою семью. А спустя год я, как сын погибшего офицера, поступил учиться в Московский кадетский корпус, начальником которого, за год до моего поступления, стал Валерий Геннадьевич.

Казаков вообще – легендарный человек. В прошлом – зам. Командира отряда спецназа, участник боевых действий, настоящий офицер. Он, в прямом смысле, заменил мне отца и мать, прививая с самого детства много хороших качеств, научил меня добру и справедливости.

И вот сейчас его племянник и мой лучший друг Витька Резенцев решил запороть нам весь марш-бросок. Группа мчалась по лесной дороге, набирая темп, а этот гад уже на третьем километре отстал от всех, плетясь далеко позади, и волоча автомат по земле, хватал ртом воздух.»

Заметив это, Сергей развернулся и побежал обратно.

– Витька, ну ты и бегемот! – подбегая к другу, Кобрин подхватил его автомат и повесил себе на плечо.

– «Кобра», блин, – выругался Витёк, – ты же знаешь, бег – это не моё!

– Жрать надо меньше в столовой! Давай руку! – произнёс Сергей. – Ну, давай быстрее, нам ещё наших догонять!

– А первый и второй взвод лафу гоняет в лагере и бабочек ловят. А ещё я, кажется, ногу подвернул, – с досадой произнёс запыхавшийся Витёк.

– Какие бабочки?! «ПХД» у них сегодня и подготовка к отъезду! – огрызнулся Сергей. – Кадет Резенцев, отставить нытьё! Бегом – марш!

Несмотря на раннее утро, солнце уже вовсю светило над лесом и от его палящих лучей голова под шлемом просто закипала. На Витька, вообще, было страшно смотреть – красный, как рак, он упорно пятился назад, отказываясь шевелить ногами.

– Резенцев, ну будь ты человеком! Мы уже метров на сто отстали от всех, а ещё бежать два километра!

Но «мастодонт» не поддавался уговорам и окончательно остановившись, тяжело дыша, сел на пятую точку, показывая всем видом, что бежать дальше у него не осталось сил. Поняв, что дальнейшие уговоры не подействуют, Сергей нажал на тангенту радиостанции, закреплённую на разгрузке.

– «Медведь», «Кобре» на приём!

– На приёме «Медведь», – отозвался голос Казакова в динамике радиостанции.

– Товарищ полковник, у нас Резенцев – «трёхсотый», марш-бросок продолжать не может, ногу подвернул, – доложил Сергей.

– Совсем-совсем не может? – уточнил Казаков.

– Совсем, – уныло произнёс Сергей.

– Принял, «Кобра»! Ну что, бери своего раненого товарища и эвакуируй в точку сбора. Спецназ своих не бросает! – подытожил Казаков. – Всё, конец связи.

– Ну что, слышал? – Сергей вопросительно посмотрел на друга. – Спецназ своих не бросает! Так что жопу поднял и помчались! Ещё не хватало нам влететь под конец учебного сбора!

Спустя полчаса Сергей с Резенцевым всё же прибежали в учебный центр. Открывая ворота, солдат-срочник, увидев ребят, рассмеялся, и крикнув им в след обидное для любого спецназовца слово «Гансы», медленно побрёл в помещение КПП, насвистывая что-то себе под нос.

На занятия ребята, естественно, опоздали… И пока остальные кадеты носились по полосе препятствий, Кобрин и Резенцев сидели с поникшим видом в сторонке. Но уже на стрельбах взяли реванш, завершив это успешной сдачей высотной подготовки. Рукопашный бой тоже прошёл довольно обыденно и привычно – Сергей бился с Витькой уже второй раунд, и если бег Резенцеву не давался вообще, то вот рукопашный бой – это был его конёк! Здоровенный детина перехватил удар рукой, который пытался провести Сергей, перебросил Кобрина через себя и добил его «контрольным» в голову.

После рукопашки Казаков объявил двадцатиминутный отдых. Кадеты расселись в тени деревьев, отдыхая от бодрого утра, вытянув ноги на траве. А Резенцев, подложив под голову бронежилет, обнял свой автомат и тут же захрапел. Увидев это, весь взвод взорвался весёлым смехом.

– Ну что, парни, – спросил Колька Власов, – кто куда поедет после лагеря?

– Я – домой в Волгоград, – отозвался белобрысый Лёшка Сезов. – Отец летом дачу ремонтировать собрался, так что, парни, я буду бесплатной рабочей силой!

– А я – на море! – весело сообщил Санька Евдокимов.

Другие ребята тоже начали наперебой делиться планами на ближайшие два месяца.

– «Кобра», а ты куда поедешь этим летом? – спросил Евдокимов.

– Не знаю, с командиром ещё не решили, – ответил Сергей. – Наверное, в Москве останусь, будем в учебный центр гонять, тренироваться. В общем, видно будет. Да и Витёк скучать не даст, – повернув голову в сторону друга, улыбнулся Сергей.

– Да, Витёк скучать не даст, это – точно! – подтвердил Евдокимов.

****

После обеда было объявлено построение. Казаков, открыв журнал по сдаче нормативов, зачитывал кадетам оценки по дисциплинам.

– Итак, – произнёс он, – Резенцев!

– Я! – отозвался Витёк.

– Почему так плохо бегаем, кадет?

– Не могу знать, товарищ полковник, – уныло пробурчал Витёк, понимая, что ничем хорошим для него это не закончится.

– Зато я знаю! Будем тренироваться с тобой до такой степени, пока не начнёшь бегать, как «Форрест Гамп»! Так, дальше. Стрельба – «хорошо», высотная подготовка – «отлично», рукопашный бой – «отлично», – продолжил Казаков. – Тебе за лето – подтянуть все хвосты по физподготовке и топографию, она у тебя тоже хромает. И запомни: если на пятом курсе будешь так же бегать на марш-бросках, то после окончания кадетского корпуса пойдёшь служить в трубопроводные войска!

Услышав эти слова, весь взвод дружно засмеялся.

– Отставить смех! – прикрикнул Казаков – Резенцев, ты всё понял?

– Так точно, товарищ полковник! Обещаю исправиться!

– Продолжим, – полковник бегал глазами по списку фамилий, ища того, на ком нужно сконцентрировать своё внимание. – Исаев, Романчук, – негромко говорил он, – Зотов… А – вот! Господин Евдокимов, – найдя нужную фамилию, произнёс Казаков. – Кадет Евдокимов!

– Я!

– Выйти из строя!

– Есть! – стоявший в первой шеренге Евдокимов сделал два шага вперед и, развернувшись лицом к строю, встал, ожидая своей участи.

– Сегодня, – произнёс Казаков, – всеми нами любимый кадет Евдокимов на огневой подготовке умудрился всадить пулю из своего автомата в мишень с заложником, прострелив несчастному голову. Вот скажи мне, Евдокимов, тебе Иру совсем не жалко?

– Какую Иру? – удивился кадет.

– Как какую? – развёл руками Казаков. – Вдову невинно убиенного тобой парня!

Евдокимов молча опустил глаза.

– Значит так, воин, – произнёс Казаков. – По прибытию в лагерь напишешь двенадцать слёзных писем вдове усопшего, расскажешь, как так получилось, что её любимый муж, благодаря тебе, отправился на небеса. В общем, найдёшь слова, выразишь соболезнования и так далее. Я вечером проверю! И не дай Бог я не увижу в строках твоего горя и раскаяния, всё ясно?

– Так точно, товарищ полковник!

– Встать в строй!

– Есть! – с поникшим видом Евдокимов вернулся на место.

– И запомните, товарищи будущие спецназовцы: поражение мишени заложника на стрельбах это – гибель заложника в реальной боевой ситуации! Выстрел спецназовца должен быть филигранно точным и аккуратным, как надрез хирурга на операции! Потому что от вашего точного выстрела будет зависить жизнь человека! А теперь самое главное, – подытожил Казаков. – Завтра ваш взвод возвращается обратно в Москву и вы все разъедетесь по домам. Закончился четвёртый курс вашего обучения. Год был сложный, полон испытаний, но вы с честью преодолели все трудности. Многие из вас сдали экзамен на право ношения формы спецназовца, некоторые сдали на оливковый берет. Это – большая победа в вашей жизни! Вы, в отличие от многих ваших сверстников, не пошли по кривой дороге, не променяли своё детство на алкоголь и наркотики. Я хочу, чтобы вы, где бы не находясь: на отдыхе, дома или в училище, всегда помнили, что вы носите гордое звание кадета. И если вы где-то совершите плохой поступок или, не дай Бог, преступление, если вы обидите слабого или примените те навыки, которые получили в нашем училище со злым умыслом, вы предадите не только меня и своих товарищей, а весь наш кадетский корпус!

– Всё ясно? – спросил Казаков, пристально посмотрев на ребят.

– Так точно, товарищ полковник! – хором ответили кадеты.

– Через пять минут, – Казаков посмотрел на часы, – построение у входа в учебный корпус. Отряд «Русь» любезно предоставил нам БТР, так что бежать обратно в лагерь на своих двоих не придётся. Это вам бонус в честь окончания учебного сбора. Вольно! Разойдись!

Спустя сорок минут третий взвод вернулся обратно в лагерь и, поблагодарив ребят из спецназа, присоединился к остальным кадетам, которые уже вовсю готовились к отъезду в Москву.

****

Вечером Сергея ждала неожиданная новость.

Его вызвал к себе Казаков и пригласил пройтись с ним. Кобрин понял сразу, что эта прогулка – неспроста, предстоит какой-то важный разговор с полковником. Скорее всего, это связанно с его учёбой. Сергей даже заволновался. С Казаковым разговор короткий – он либо ругает, либо хвалит. Командир он серьёзный, полковник, как-никак. Но Сергей даже подумать не мог, что Казаков обрушит на него сегодня такую неожиданную новость.

– Серёж, ты же знаешь, что я отношусь к тебе, как к родному сыну, – произнёс Казаков, когда они не спеша прогуливались по берёзовой роще, недалеко от лагеря.

– Знаю, Валерий Геннадьевич. Я очень благодарен вам за всё, что вы для меня сделали. Вы за эти годы стали мне настоящей и единственной семьёй.

– Серёжа, не единственной, – полковник остановился и пристально посмотрел в глаза Сергею. – У меня для тебя есть новость, – произнёс он. – Две недели назад в училище пришло письмо от твоей двоюродной бабушки.

– Какой бабушки? – оторопел Сергей. – У меня же нет родственников!?

– Сейчас я тебе всё расскажу, – Казаков сделал паузу и продолжил. – Действительно, так сложилось, что твои папа и мама рано потеряли родителей. Отец твой воспитывался в детском доме, а потом окончил Суворовское училище. После окончания СВУ твой отец поступил учиться в Саратовский Институт внутренних войск имени Дзержинского.

– Да я знаю, Валерий Геннадьевич, я же сам родился в Саратовской области, в посёлке Лысые Горы.

– Вот… Твоя мама тоже родилась там и жила у своей родной тёти. Окончив школу, она уехала учиться в город, где и познакомилась с твоим отцом. Спустя время, твои родители поженились, а через год у них родился ты. Окончив институт, твой отец получил распределение в войска и вы уехали из Саратовской области. Мама твоя продолжала списываться с Татьяной Ивановной, так зовут твою двоюродную бабушку, – уточнил Казаков. – Но в какой-то момент у них прервалась переписка. Это был как раз тысяча девятьсот девяносто седьмой год. Татьяна Ивановна даже и не подозревала о трагедии, подумав, что вы просто пропали со связи в виду постоянных переездов. Она продолжала писать на ваш старый адрес, но все письма возвращались обратно с пометкой «адресат выбыл в неизвестном направлении». Вы же снимали жильё, ты должен помнить.

– Помню, – опечаленно произнёс Сергей. – Но как бабушка нашла меня сейчас?

– Это я её нашел, – признался Казаков. – Недавно я просматривал твоё личное дело и решил сделать запрос по месту рождения твоей мамы. Выяснил, что опекуном у неё была родная тётя. Я нашёл её и сообщил о трагедии, которая случилась с твоими родителями. Татьяна Иванова – пожилой человек, ей семьдесят пять лет. Она хотела приехать к тебе в Москву, но сам понимаешь – у человека уже возраст. Вот письмо, которое она тебе написала.

С этими словами Казаков достал из кармана и протянул Сергею белый конверт.

– Письмо пришло в училище недавно, и я искал подходящий момент, чтобы сообщить тебе об этом. Боялся того, как ты отреагируешь…

– Всё нормально, дядя Валер, спасибо! Для меня это письмо очень важно.

– Хорошо, – улыбнулся Казаков. – Я пойду в лагерь, а ты, сынок, как прочитаешь письмо, тоже возвращайся.

С этими словами Казаков направился по тропинке в сторону палаток.

«В письме бабушка написала, что очень рада тому, что нашла меня… Что смерть мамы и папы стала для неё настоящим ударом – ведь мама была ей как дочь… Что меня она помнит совсем маленьким ребёнком и последний раз мы виделись, когда мне был всего год. А ещё бабушка написала, что очень хотела бы, чтобы я приехал к ней в гости на летние каникулы, хотя бы на неделю, а если мне понравится, то и на всё лето.»

****

Сергей вернулся в палатку, когда все уже спали. Тихо раздевшись, чтобы не разбудить ребят, Кобрин лёг на кровать, обдумывая последние новости.

– Ты где был? – услышал Сергей сонный голос Витька. – Куда ходили с дядей Валерой?

– Да тут такое, что в двух словах и не расскажешь! – шёпотом произнёс Сергей. – Представляешь, у меня, оказывается, бабушка есть!

– Как так-то? – удивлённо произнёс Витёк.

– Да вот так! Я сам в шоке! – ответил Сергей и подробно пересказал другу весь разговор с Казаковым.

– Ну и дела… – прошептал Резенцев, выслушав весь рассказ. – Вот так живёшь, живёшь, а тут бац – и бабушка!

– И не говори, – ответил Сергей. – Я до сих пор сам поверить не могу в это! Столько лет думать, что у тебя никого нет из родных, а тут – такая новость!

– Э, алло! – насупившись, пробормотал Витёк. – А как же мы с дядей? А тётя Света и все остальные? Дать бы тебе по башке за эти слова!

– Братишка, – прошептал Сергей, – извини, я не так выразился… Просто я имел в виду родных по маме и папе!

– Да понял я, Серёга! – ответил Витёк. – Ехать собираешься в гости?

– Спрашиваешь! Мы уже с Казаковым всё решили. Поеду, как вернёмся из лагеря.

– Надолго?

– Пока не знаю… Бабушка пишет – хоть на всё лето. Что сейчас загадывать, ещё не уехал никуда. В общем, там видно будет. Ладно, давай спать, завтра день тяжёлый.

– И правда, – произнёс Витёк, глядя на часы. – Второй час ночи уже! Четыре часа до подъёма. Спокойной ночи!

– Спокойной! – произнёс Сергей. – Только не храпи, а то я точно не высплюсь!

– Хорошо, – улыбнулся Рененцев. – Постараюсь.

****

На следующее утро из Москвы прибыла колонна военных грузовиков. Быстро свернув лагерь, ребята погрузились в машины и отправились обратно в кадетский корпус.

– Ну что, пацаны, вот и всё! – сказал Витёк, сидя в кузове «Урала». – Сейчас разъедемся кто куда на два месяца, даже грустно как-то…

– А нам весело! – засмеялся Ромка Егоров. – Отдохнём хоть немного, от твоего храпа! А если серьёзно, – продолжил он, глядя на ребят, – мне тоже грустно. Последний курс остался, а потом всё – детство кончилось, разъедемся кто куда, во взрослую жизнь и не будет больше таких весёлых моментов, как сейчас…

Он с тоской посмотрел на удаляющийся лес.

– Так, отставить грусть! – вмешался в разговор Сергей. – Во-первых, впереди ещё целый год, а потом – никто не запретит нам так же встречаться в свободное время, писать друг другу письма и поддерживать связь. Я вам так скажу, пацаны – Казаков правильно говорил тогда на построении: «Самое главное – всегда помнить, что мы – кадеты, где бы мы ни были, кем бы не стали в дальнейшем!». А вообще, – Сергей улыбнулся, сделав паузу, – я вас всех люблю, пацаны!

– Парни, а давайте сфоткаемся на память! – предложил Сашка Евдокимов, доставая из рюкзака свой фотоаппарат. – Витька, держи фотик, щёлкни нас, а потом Славик Парамонов тебя сфоткает с нами!

– Хорошо, – улыбаясь, согласился Резенцев. – Давай фотоаппарат. Главное – кадр не смазать, а то «Урал» так трясёт на кочках, что я вот-вот выскочу из кузова на ходу!

– А вы кучнее прижмитесь друг к другу! – командовал Витёк, пытаясь поймать ребят в объектив. – Парамон, хорош рожи строить! Сейчас по башке дам! Автомат лучше возьми в руку! Кобра, улыбнись! Вот так! А теперь – замерли! Снимаю!

Фотоаппарат щёлкнул, на секунду ослепив ребят яркой вспышкой, сохраняя в новом кадре ещё одно радостное мгновение из жизни третьего взвода…

Если бы Сергей только знал, как события этого лета навсегда изменят его дальнейшую жизнь…

****

Уже во второй половине дня по прибытии в кадетский корпус ребят начали отпускать по домам. Кого-то ждали родители на КПП, а кто-то уезжал домой самостоятельно. Сергей стоял в коридоре училища, ожидая Казакова. Через несколько минут полковник появился в сопровождении Витька, который нёс в руках большие спортивные сумки.

– Значит так, бойцы, – сообщил полковник, подойдя к Сергею, – план такой: сейчас отвозим Виктора к родителям, а потом едем домой.

Казаков жил в подмосковной Балашихе вместе с женой Светланой и маленьким сыном Антоном.

Приехав домой и пообедав, Сергей начал собираться в дорогу. Бегая по своей комнате, он раз за разом проверял вещи, боясь что-то забыть.

– Так, плеер взял. Кассеты, фотоальбом, спортивный костюм – тоже возьму. Кроссовки, комплект камуфляжной формы (вдруг в лес пойду), – рассуждал мысленно подросток. – Тетрадка, ручки, пару книг, джинсы, футболка… О, чуть не забыл! – Сергей подошёл к письменному столу и достал из ящика нож «Смерш-2», подаренный Казаковым год назад за отличное окончание третьего курса. Подумав пару секунд, нужен ли ему в деревне нож или нет, Сергей всё же положил его в карман сумки. Днём, когда он созванивался с бабушкой, Татьяна Ивановна рассказала, что в Лысых Горах много лесов и есть большая река Медведица, которая протекает через весь район. Так что скучать там не придётся – есть, где погулять и порыбачить!

«Может, ещё и по грибы схожу! – подумал Сергей. – Так что нож лишним не будет».

Ещё необходимо было решить, в чём ехать в Саратов – в форме или по «гражданке». В «гражданке», конечно, проще – меньше привлекаешь к себе внимания, а с другой стороны – это слишком просто и банально. А приехать хотелось во всей красе, тем более, что бабушке, наверняка, будет приятно увидеть, что её внук в свои пятнадцать лет уже – вице-сержант, а не какой-то там лоботряс с улицы!

Закончив сборы и поужинав, Сергей ещё целый час слушал наставления о том, как нужно вести себя во время поездки. Хотя Казаковы и знали, что Сергей мог защитить себя в случае опасности, их волнение было понятно – он первый раз в жизни уезжал один в другой город.

– Смотри: как сядешь в поезд – будь осторожен, вещи без присмотра не бросай, – наставлял Казаков. – Деньги и документы держи всегда при себе, как личное оружие. Даже если в сортир пойдёшь – бери с собой! В поезде ни с кем не конфликтуй – люди разные бывают, могут пьяные ехать, либо просто – проблемные пассажиры. Из любой экстремальной ситуации выходи, как учили – тихо и спокойно. Ногами не маши направо и налево, а то я тебя знаю, дашь какому-нибудь пьяному придурку по голове, заберут в милицию, потом проблем не оберёмся. Ещё и в училище, не дай Бог, сообщат!

– Да всё будет нормально, дядь Валер, не маленький я уже! – уверенно произнёс Сергей.

– Знаю, что не маленький, – согласился Казаков. – Но дураков везде хватает, тем более ехать почти сутки. Как приедешь в Саратов – сразу позвони нам с мобильника. Смотри, автостанция находится возле «ЖД» вокзала. Найдёшь, в общем. Купишь билет до Лысых Гор и через два часа будешь на месте, адрес я тебе записал. Так, и вот ещё что, – Казаков достал блокнот. – Это – номер полковника Игнатьева, он – мой однокашник по Училищу, запиши. Если вдруг случиться что-то экстренное, он поможет. Я предупредил его о твоём приезде. В общем, он в курсе. Всё понятно?

– Так точно, товарищ полковник! – улыбнулся Кобрин.