Buch lesen: «Тайна Пандоры»
Глава №1
Вэйн занимался грабежом больше тридцати лет. Имел, скажем так, кое-какой опыт в воровском деле. Грабил богатых и бедных, детей и стариков, мужчин и женщин. На дороге и на постоялых дворах, в домах и темных переулках. Разницы, в общем-то, никакой – главное, чтобы денежки перетекали из чужих кошельков в карман к Вэйну с наименьшими усилиями.
Память услужливо рисовала череду счастливых лет, достаток рос год за годом, Вэйн искренне считал грабеж лучшим занятием в мире.
Со временем приемы ремесла стали второй сутью, накопился богатый опыт, грабительские умения значительно выросли, и Вэйн остепенился. Коринф – большой, насквозь пропитанный коррупцией город – принял старого вора, как добропорядочного гражданина.
Очень скоро в Коринфе появилась новая банда, состоящая из уличной шантрапы, что промышляла под мудрым руководством Вэйна. Молодой смышленый паренек по имени Ральф удостоился чести быть личным подмастерьем пожилого грабителя.
Узкий переулок, находящийся совсем неподалеку от главных торговых ворот Коринфа, получил в специфических кругах известность, как «переулок Вэйна», что, конечно, льстило самолюбию старика и служило своеобразным признанием его компетенции и заслуг. Там «работала» только банда Вейна, и никто другой. Пусть небольшой, зато постоянный поток прохожих-перехожих гарантированно не иссякал. Практически с каждого можно потребовать известную «плату» за «безопасность».
Конечно, городская стража была в курсе происходящего, но Вэйн исправно платил кому нужно, отношения с блюстителями порядка поддерживались исключительно добрососедские. Кроме того, имелось у старика определенное воровское «чутье», благодаря которому банда не перегибала палку, зная, когда можно взять лишнего, а когда стоит остановиться и пропустить очередного купца вовсе без пошлины. Потому Вэйна не тревожили, позволяя делать свой маленький бизнес, пока дела находились в более-менее приемлемых рамках.
Давно уже прошли те времена, когда Вэйн лично выходил с ножом на дорогу и предлагал встречному сделать выбор: кошелек или жизнь. Теперь под руководством грабителя работала команда, а ему отводилась роль генерала – разрабатывать стратегию и обучать своих подопечных искусству воровского дела.
В самом начале переулка сидел специально подготовленный попрошайка, одноглазый старик Кастро. Хотя один его глаз и выжгли палачи в счет неких старых долгов, зато вторым Кастро видел отменно и замечал много такого, что иной двуглазый пропустит. Задача наблюдателя проста: сигнализировать о приближении потенциальной жертвы и следить, чтобы не увязался «хвост» – попутчик или, не приведи Лучезарный Зевс, охрана.
Такой же пост имелся в конце переулка. Там на стреме сидел Тим – маленький блохастый беспризорник, которого старик подобрал как-то на рынке. Тим был робким и немым от природы, во всяком случае Вэйн ни разу не слыхал, чтобы мальчишка разговаривал. Что, впрочем, не мешало пацану выполнять свою часть работы: подавать сигналы о приближающихся прохожих или патрулях.
Получается, что заглянуть в переулок или, тем более, подобраться незаметно непосредственно к месту проведения «разговора» невозможно. Подступы с обеих сторон надежно прикрыты.
Здесь, внутри переулка, незадачливого прохожего встречали: подмастерье Вэйна – молодой Ральф – и туповатый, но исполнительный товарищ с зубодробительным именем, которое, кроме него самого, выговорить никто не мог. Звали его поэтому просто «Костыль».
Двое вежливо останавливали путника и объясняли всю трудность возникшей ситуации, сразу же предлагая возможные варианты ее разрешения. А вариантов тут, сказать по правде, было всего два. Либо бедолага расстанется с определенной частью наличности, внесет, так сказать, добровольное пожертвование на развитие мелкого бизнеса. Либо расстанется со всем имуществом, а заодно и жизнью.
До второго, правда, доходило крайне редко. Вэйн никогда не любил излишней или беспричинной крови, да и долгие объяснения с капитаном стражи – почему это на участке вдруг начали пропадать люди – вовсе ни к чему.
Тем не менее, силовой вариант развития конфликта не исключался. Именно поэтому и требовались еще двое – Ильф и Бормотун – не блещущие умом подручные, зато обладающие недюжинной силой и навыками обращения с ножами. Они появлялись позади жертвы незаметно, пока Ральф развешивал на ушах словесную лапшу. Когда неудачливому путнику в спину вдруг упирались два ножа, он становился гораздо сговорчивее, вопрос оплаты решался буквально в считанные мгновения.
Схема работала без сбоев несколько лет, как хорошо отлаженный часовой механизм. Вэйн оставался более чем довольным, и все чаще старика одолевали думы, что пора бы совсем отойти от дел. Почти все свои навыки он передал Ральфу. Сейчас Вэйн появлялся в переулке очень редко: развеяться, пощекотать нервы. Ну и проверить, как идет дело у подрастающего поколения.
Вот и сегодня был один из тех дней. Вэйн сидел в переулке, в малоприметном месте, старое тело впитывало тепло летнего утра, разум сонливо ожидал появления первых путников. Грабитель с ленивой полуулыбкой смотрел, как солнечный свет пробивается через частокол глиняных хижин. В дорожной пыли затеяли дружескую драку два воробья, свежий ветерок гонял по воздуху запахи близлежащих булочных, денек обещал быть на удивление приятным.
Кастро подал знак – приближается путник. Вэйн огляделся: все на местах, скрытые в темных нишах. Все знают, что нужно делать, готовы действовать без промедления и лишних размышлений. Ральф кинул на старого грабителя быстрый взгляд, Вэйн успокаивающе кивнул. Хорошо, все хорошо – работаем, как обычно.
Вот и первый, вернее – первая, потому что путником оказалась женщина. С женщинами проще – их легче запугать, убедить расстаться со своим добром. К тому же, женщин не тянет геройствовать, как бывает изредка с некоторыми мужиками, начитавшимися фантастических книжек. Хорошее начало, решил Вэйн, прищурившись.
Едва путница завернула в переулок, как Кастро уже сигналил: «Все чисто!». Нет сопровождающих, нет свидетелей, нет стражей порядка. Можно брать.
Вэйн с довольным видом откинулся на деревянную стенку хибары. Любо дорого посмотреть, как ловко сработают его молодцы. Он скосил глаза, взгляд скользнул по приближающейся женщине – оказалось, что это совсем еще юная, молоденькая девушка.
Одета в легкие летние штаны и блузу из полупрозрачного материала. Такое одеяние, широкого свободного покроя, модное в последнее время, с одной стороны скрывает фигуру, а с другой дает фантазии разгуляться. Волосы скрыты легкой повязкой, лицо с красивыми, чуть раскосыми глазами, смотрит смело и беззаботно, ноги летят навстречу приключениям.
Наверняка, много с такой, как она, не поиметь – откуда взяться деньгам? Но вот она сама – другое дело. Вэйн размышлял, наблюдая, как юная путница приближается уверенной упругой походкой.
На севере ценятся темные уроженки Замбии. На юге, напротив, в почете девушки с нежной, бледно-белой кожей, родом из Пруссии или Нормандии. И везде на западе пользуются большим спросом жительницы востока – с загадочной, чарующей внешностью и пылким характером.
За такую, как эта, один знакомец Вэйна с Нижнего города заплатил бы круглую сумму. Но… ведь ее будут искать. Вэйн бросил еще один оценивающий взгляд. Да, эту – точно будут! Но соблазн велик…
Вэйн поднялся со своего места, намереваясь подойти поближе. Для молодых это знак, что все не так просто, нужно придержать жертву, пока босс разберется.
– Секундочку, мадам! – произнес Ральф, вытянув руки, чтобы остановить путницу.
Девушка чуть качнулась в сторону, ее тонкий стан выгнулся дугой, ступни станцевали замысловатый танец в дорожной пыли, Ральф застыл в изумлении – потому что она неожиданно оказалась у него за спиной.
– Стоять! – Костыль кинулся на девушку, широко раскинув лапищи.
Она плавно и неуловимо быстро приблизилась вплотную к бандиту, его руки сомкнулись, но поймали пустоту. Девушка уже шла дальше по переулку, оставив недоумевающих грабителей ни с чем.
Вэйн остановился, как вкопанный, не сделав и двух шагов. Он смотрел на молодых подельников, застывших с глупым видом, да и у самого от удивления рот открылся. Впрочем, старик моментально пришел в себя, даже смог изобразить возмущение.
– Вы что тут, в салочки играете, придурки? – Вэйн выдавил из себя побольше желчи, – Соберитесь! Следующего берем сразу, без проволочек!
Кастро уже подавал сигнал о новом прохожем, так что Вэйн привычно занял место у стены.
Чутье, с этой девкой чутье не сработало, дало сбой. Вот и сейчас оно молчало. На душе у старого грабителя заскребли кошки, стало как-то тревожно.
Второй путник шел свободной неспешной походкой. Мужчина, едва переваливший рассвет сил, но еще весьма крепкий и статный. Копна темных волос с намеком на седину убрана в хвост, через плечо перекинута туго набитая походная сумка, ни в руках, ни за поясом никакого намека на оружие. По виду монах или еще хуже – философ.
Ральф с Костылем вышли из укрытия, надежно перегораживая проход, путник задумчиво уставился на них, сзади уже крались, держа ножи наготове, Ильф и Бормотун.
– Надо же, попал в западню… Теряю хватку… – мужчина погладил подбородок, осматриваясь, – Ну, что поделать, возможно в этом наше предназначение? Хотя совпадение, что ни говори, странное…
– Дядя, давай-ка помогу сумку нести, – с наглой улыбкой предложил Ральф.
Он потянулся к незнакомцу, но в следующий момент рука грабителя согнулась под неестественным углом, ноги и голова поменялись местами, спина проехалась по жесткой поверхности мостовой.
Трое головорезов кинулись на путника, Вэйн резко встал, выхватив из-за пазухи нож.
Он не верил своим глазам. Молодых грабителей, обычно действовавших слаженно и четко, сейчас будто подменили. Они нелепо суетились, неуклюже пытаясь схватить противника.
Монах сделал широкий полукруглый шаг, двое, смешно семеня ногами, с разгона врезались друг в друга, их лбы соприкоснулись с хорошо слышимым треском. Третий, подхваченный неведомой силой, пробежал вокруг мужчины и, споткнувшись, отправился в долгий полет.
«Все приходиться самому делать!» – пробурчал Вэйн, его нож врезался в спину незнакомцу.
Не хватило буквально миллиметра. В последний момент широкая спина противника ускользнула, а сам Вэйн подлетел в воздух. Земля и небо завертелись, сменяя друг друга с невероятной быстротой. Сильный удар в спину остановил эту свистопляску. Вейн выдохнул – не было никакого удара – просто многострадальная спина грабителя соприкоснулась с мостовой.
– Ребята, разве вам никто не говорил, что воровать нехорошо? – совершенно серьезным тоном произнес незнакомец, – Ладно молодые люди, но ты-то старик, должен понимать? – противник наклонился к Вэйну, слегка похлопав его по щекам, – А ведь тут мог бы пойти кто-то не такой добрый, как я. К примеру, покалечить вас, а то и убить.
Монах тяжело вздохнул, направляясь дальше, с губ слетел прощальный совет:
– Завязывайте с этим, ребята, серьезно вам говорю! Найдите себе более достойное ремесло.
В дальнем конце переулка немой Тим проводил философа ошарашенным взглядом. Тот кинул мальчугану мелкую монетку.
Вэйн приходил в себя долго, возраст все же дает о себе знать. И чем лучше становилось его самочувствие, тем большая ярость клокотала внутри.
Его никто никогда так не унижал! Тем более прилюдно, при молодых! Стерпеть оказалось совершенно невозможно. Но что поделать?
– Хватит игр, – зло бросил грабитель, – Следующего кончаем! Хватит разговоров!
Ступни зашаркали по земле, когда он направился к стене, чтобы усесться на груде ящиков. Здесь, за крепкой с виду, но на самом деле трухлявой доской, находился тайный проход, по которому, случись такая необходимость, можно было быстро и незаметно исчезнуть из переулка. До сих пор такой оказии не случалось, но теперь Вэйн решил устроиться неподалеку. О проходе не знал никто из команды, даже Ральф. Возможно, пришло время ему рассказать.
– Эй, Вэйн! – позвал Ральф.
– Ну что еще?!
– Ты сам говорил, что убивать не хорошо. И что злость – плохой помощник в нашем деле.
– Яйца курицу не учат! Делай, что велят!
Ральф послушно отошел, а Вэйн надулся. Он знал, что не прав, и крик в данной ситуации абсолютно лишний, как и глупая злость, рожденная гордыней. Но поделать с собой ничего не мог, слишком задела за живое неудача с монахом.
«Ничего, сейчас кого-нибудь грабанем и все станет хорошо. Все будет, как раньше!» – думал Вэйн.
Третий путник шел быстро и уверенно. Несмотря на теплую погоду он оделся в кожаный плащ, на лице – угрюмая гримаса, наполовину скрытая скромной бородкой. Грива черных волос развивается сзади, на спине небольшая котомка, руки летают вдоль тела в такт шагу.
Явный северянин, чертов варвар! Вэйн знавал таких. Им нипочем ни жара, ни холод; они не знают усталости, могут скакать или бежать целый день; одинаково хорошо владеют любым оружием, да и на кулаках поспорят с кем угодно. Крайне неприятные противники.
Правда, у этого не было никакого оружия. И он один, против пятерых.
Четверых, поправился Вэйн, решив, что сам в драку не полезет ни при каких обстоятельствах. В любом случае неожиданное нападение – ключ к успеху, в чем варвар сейчас убедится. Тихо подкрасться и ударить в спину Ильф умел, как и Бормотун.
Вэйн прислушался, еле слышный писк не давал покоя. А ведь проснулось распроклятое чутье! «Беги! Беги дурень!» – слышалось старику, аж поджилки затряслись, а живот скрутило тугим узлом.
Было в этом северянине что-то… Злость!
Вэйн считал, что полон злости, но глядя на лицо варвара, осознал, что того просто раздирает чудом сдерживаемая ярость, по сравнению с которой эмоции старика – лишь легкое недовольство. Интересно, кто сумел так разозлить северянина и что стало с несчастным после?
Четверо вышли из своих укрытий синхронно, окружая противника со всех сторон. Ральф и Костыль перегородили путь, Ильф примерялся нанести удар, Бормотун крался за ним, страхуя приятеля.
Варвар не остановился, шагая прямиком на Ральфа. Он выбросил вперед руку, его кулак, неожиданно удлинившись на добрый метр, ударил молодого грабителя в голову. Ральф упал, череп лопнул, как перезрелый арбуз, кровь и ошметки мозгов разлетелись по сторонам.
Вэйн совсем ни к месту подумал, как же сильно, оказывается, любил Ральфа. Наверное, как сына. Но теперь он уже ничему не научит паренька. Не покажет тайный проход, не объяснит, как управлять бандой. Не передаст по наследству переулок.
Северянин крутанулся на месте, цепочка кистеня описала дугу, Ильф в страхе отшатнулся, Костыль упал с разбитой головой, когда снаряд вошел ему в висок.
Хорошим парнем был Костыль. Недалеким, зато добрым, отзывчивым. А какой чай умел заваривать, ах!
Бормотун кинулся на врага, но тут же свалился с ножом в горле. С отчаянным криком Ильф пырнул противника, но тот ловко увернулся, цепочка взметнулась вверх, пережав грабителю шею. Быстрое резкое усилие, и тело Ильфа упало рядом с телами подельников.
Все случилось настолько быстро и непринужденно, что Вэйна не покидало ощущение, будто он на представлении цирковых артистов. Вот сейчас они встанут, заключат друг друга в объятья и с поклоном будут ожидать бурных зрительских оваций.
Варвар спокойно вытащил метательный нож из горла Бормотуна, лезвие прошлось по одежке мертвеца, очищаясь от крови. Северянин выпрямился, посмотрев на старика.
Только теперь Вэйн очнулся. Он кинулся к проходу, доска отлетела прочь, голова почти нырнула в спасительную тьму. Мощный удар потряс тело беглеца, позвоночник с хрустом надломился, Вэйн взвыл от боли и, к своему стыду, обмочился.
«А ведь монах предупреждал, – подумал Вэйн с запоздалым раскаяньем, – Почти напрямую сказал, что нас убьют!»
Он хотел припомнить что-нибудь светлое и хорошее, но холодная сталь безжалостно полоснула по горлу. Остаток своей жизни Вэйн провел, пытаясь ладонями остановить кровь, мощными толчками вытекающую из артерии.
Немой Тим не стал дожидаться окончания бойни. Он побежал прочь со всех ног сразу, как замертво рухнул Ральф. Бежал долго, пока не свалился от переутомления, сознание едва удержалось в теле мальчика. В переулок Вэйна пацан не возвращался больше никогда.
Глава №2
Таверна под претенциозным названием «Сады Диониса» процветала, поток посетителей в любое время суток не иссякал, а вместе с посетителями в таверне появлялись и деньги. Во многом этому способствовало удачное расположение заведения, но определенная заслуга, безусловно, принадлежала хозяину Садов – дородному Пахомию.
Для Пахомия таверна являлась ребенком, детищем, которое он собственноручно построил и облагородил. Такое отношение не прошло незамеченным – сначала к заведению пришла известность, за известностью последовало процветание.
В большом зале Садов хватало места для всех – любители посидеть возле стойки устраивались на высоких стульях; те, кто пришел подкрепиться, располагались за круглыми столиками, вокруг которых суетливо порхали разносчицы; если же некто искал более уединенной атмосферы и приватной беседы – в их распоряжении имелись отделенные каменными нишами комнатки, предназначенные специально для таких случаев. В небольшом закутке постоянно играли музыканты – Пахомий приплачивал уличным менестрелям за сопровождение, поскольку оно нравилось посетителям. В дальней от входа стене находился большой камин, летом игравший скорее декоративную функцию, хотя и сейчас в нем тлели пара головешек, отбрасывавших красные всполохи на камне.
На втором этаже располагались комнаты, которые Пахомий сдавал постояльцам за известную плату. В его заведении кормились множество ночных бабочек, время от времени одна из них уводила наверх очередного клиента, недостатка в жаждущих никогда не наблюдалось. Хозяин относился к гулящим девушкам снисходительно, с некой брезгливостью и презрением. Но останавливать из-за своего отношения прибыльный бизнес не собирался. Не он, так другой – какая разница? Иначе в этом мире не прожить, если есть спрос – появляется предложение.
К тому же у Пахомия имелось одно золотое правило, которое он всегда неукоснительно соблюдал: ни при каких обстоятельствах не вмешиваться в дела посетителей.
Однажды, очень давно, будучи еще совсем молодым неопытным трактирщиком, он нарушил это правило. Вступился за глупого аркадийского недотепу, которого умелые шулеры буквально раздели, играя в кости, и дело шло к тому, что бедолага будет продан в рабство. Пахомий вмешался и спас глупца, о чем впоследствии неоднократно жалел. Взбешенные головорезы едва не спалили таверну. Трактирщику пришлось выплатить долги бродяги – реальные или выдуманные – из своего кармана. А самое смешное, что аркадиец все-таки получил рабский ошейник: как вскоре узнал Пахомий, едва выйдя из «Садов Диониса», тот уселся играть в другой таверне и, само собой, проигрался в хлам.
Наученный горьким опытом, Пахомий выбил главное правило на внутренней поверхности барной стойки, чтобы всегда находилось перед глазами, осаживая как хозяина, так и работников. Ни во что никогда не вмешиваться! Максимум, что позволял себе Пахомий – послать гонца за стражей, если дело принимало совсем уж скверный оборот.
Сегодня, как и обычно, Пахомий сидел на возвышении, с которого одним взором можно обозреть пространство таверны. Он контролировал все: посетителей, разносчиц, девок, наливальщиков, подавальщиков, кухню. Музыканты старались, выводя заунывную мелодию, сквозь которую хозяин слышал привычные звуки большого зала: приглушенный гул голосов, звон посуды, радостный смех, игривые вскрики девах.
Неподалеку, возле стойки, двое здоровенных парней, несомненных мошенников, окучивали молодую девушку. Одного из них Пахомий знал – мерзкий тип, Мухтар, головорез самого низкого пошиба, из тех, кто мать родную продаст, лишь бы поживиться. Второй, очевидно, его подельник и телохранитель – явное отсутствие интеллекта, скомпенсированное большими размерами и мощью.
Девушка, почти девочка, юная, непорочная, сразу видно, что никакого опыта в общении с подобными типами у нее нет. Пространные одеяния безуспешно пытались скрыть ее красоту. Попав в таверну, выпила чашку чая и поинтересовалась, можно ли нанять сопровождающего до Афин. Не успел Пахомий рта раскрыть, как возле нее уже вертелся Мухтар, разливаясь соловьем.
Если бы кто спросил мнения Пахомия, то он сказал бы, что брать Мухтара проводником можно разве что надеясь попасть прямиком в Аид. У него на морде написано, что продаст не задумываясь, за пару драхм, а то и дешевле.
«Не с теми ты связалась, девочка, совсем не с теми – думал Пахомий, исподлобья поглядывая на нее, – Впрочем, не мое это дело!»
Он заранее знал, чем все закончится. Сейчас Мухтар потопчется глупышке по ушам, припугнет, а то и применит силу. Никто не отважится помешать, дураков мало. Да и не сможет, если уж на то пошло – у головорезов имелась существенная группа прикрытия. Пятеро бандитов обычно дежурили за столом около входа. Сейчас, правда, двое отсутствовали – наверняка развлекались с девками – но трое оставшихся заинтересованно следили за действиями Мухтара.
Все это Пахомий видел уже не единожды, ничего необычного не происходило. Обыденность, обычная ежедневная суета. Почему же так неспокойно на сердце?
Он еще раз оглядел зал, взгляд поневоле задержался на темноволосом варваре, что поглощал еду за столиком возле камина. Рослый, широкоплечий, как все представители его народа, с едва намечающейся бородой. Одет просто, дорожный плащ и сумка небрежно валяются на соседнем стуле.
Чертов северянин! Пахомий видывал таких. Сильны, глупы, могут пить литрами и не пьянеть; едят, как не в себя, но не толстеют; случается, отказываются платить, зато уж если платят, то щедро, не скупясь на вознаграждение. Беспокойные персонажи.
Пахомий одним движением брови подозвал разносчицу – молодую фигуристую Агнию, что относила заказ варвару – и поинтересовался, уплатил ли северянин за еду и выпивку. Девушка кивнула и, наклонившись к уху хозяина, зашептала. Путник, оказывается, при деньгах; заплатил сразу и Агния видела, что кошель полон монет почти доверху. Понятно – девушка не против познакомится поближе, да и, глядишь, заработать несколько монет сверху. Кто ее в этом упрекнет? Не Пахомий точно.
Отпустив разносчицу, Пахомий попытался расслабиться, но что-то по-прежнему мешало. Он стал следить за варваром и, наконец, понял причину беспокойства. Взгляд! Взгляд, который варвар цепко держал на девушке возле стойки.
Пахомия бросило в пот. Неужели это его подруга? Или рабыня? Нет, не может быть – хозяин таверны встряхнул головой, беспокойство немного отпустило. Слишком хороша для северянина. Тем более, насколько знал Пахомий, на севере относятся к женщинам весьма сурово. Если бы девушка принадлежала варвару, она сидела бы рядом и прислуживала господину. Что же тогда, обычный интерес?
Крэг-хан с аппетитом ел, неприязненно разглядывая окружающих. Как же все бесило! Разумом он понимал, что причина злости вовсе не в людях – вокруг обычные посетители, не лучше и не хуже, чем везде – а в том, что варвар оставил далеко на севере. Решение старейшин до сих пор жгло душу Крэг-хана каленым железом, кулаки яростно сжимались, глаза вылезали из орбит в поисках кого-нибудь, на ком можно сорвать гнев.
Те незадачливые грабители, которых он перебил утром, немного спустили пар, но сейчас варвар ощущал, как злость бесконтрольно накапливается в сердце. Стоило ли убивать неумех? Бесспорно, Крэг-хан мог бы их просто раскидать, или переломать руки-ноги. Старику же вовсе достаточно прописать увесистую плюху. Убивать не обязательно. С другой стороны, варвар не сомневался, что представься такая возможность, любой из грабителей недолго думая всадил бы нож ему в спину. В том числе и старикашка, бывший, скорее всего, главарем банды. Так что получили по заслугам. Да и вообще, если идешь грабить людей, вооруженный ножом, то стоит ожидать, ну хотя бы в теории, что жертва может ответить тем же.
Крэг-хан с наслаждением вспомнил упоение короткой битвой, выражение благостного недоумения на лице молодого грабителя, когда ему в лоб влетел удар кистеня. А этот момент, когда уверенность и наглая бравада на мордах головорезов превратились в страх! Грусть и обреченность на физиономии старика порадовали Крэг-хана, ведь лучшая награда для воина – ужас в глазах врагов!
Впрочем, Крэг-хан не был воином, а старик, если уж разобраться, не был его врагом. В любом случае, содержимое карманов горе-грабителей пополнило кошелек варвара, начавший было показывать дно. Хоть какая-то польза.
Северянин нахмурился, грива волос встряхнулась, изо рта вырвался недовольный рык. Крэг-хан не привык долго размышлять о том, что уже произошло. Что было – то было, ничего не изменить. Он сделал то, что умел очень хорошо – выкинул из головы мысли о грабителях, словно позабыв об утреннем происшествии.
Взгляд в очередной раз обежал таверну, Крэг-хан замер с приоткрытым ртом, потому что на этот раз заметил девушку. Юная, хрупкая, маленькая, совсем не такая, как женщины севера. В племени Крэг-хана любая дева вдвое больше этой замухрышки, а в бою поспорит с малахольными греками. Женщины варваров зажигали, их нужно укрощать, ими нужно обладать. Эта девочка будила в северянине совсем другие, неведомые ранее желания. Помогать? Защищать? Есть в ней нечто, что не позволяет отвести взгляд.
Стройная и, безусловно, очень красивая. Лицо доброе, глаза смотрят с изумлением и надеждой. Так ребенок глядит на мир, когда видит его впервые.
Крэг-хан припомнил, как умирал в пустыне от палящего зноя и неожиданно наткнулся на ручей. Первые глотки холодной воды были божественны! И сейчас эта девушка – такой же родник посредине песков, средоточие свежести и прохлады. Конечно, он не пригубил из этого источника, но даже нахождение в непосредственной близости освежало, прочищало мысли свежим ветерком.
Крэг-хан нахмурился, заметив двоих головорезов возле девушки. Ее друзья? Родственники? Лицо варвара озарила недобрая усмешка. Нет, не может быть у чистой и прекрасной незнакомки таких друзей. Она не из тех, кто якшается с подобной мразью. А раз они не друзья, то, верно, замыслили недоброе.
Девушка вскрикнула, попытавшись отстраниться, мужчина грубо схватил за руку, не давая сдвинуться с места. С удивительной ловкостью незнакомка вырвалась, но отступать некуда – в спину уперлась барная стойка. Блеснула сталь, головорез засветил нож. Громилы надвигались, один принялся что-то втолковывать со злым выражением на морде. Крэг-хан не слышал, что именно он говорит, но прекрасно видел, как щека девушки перекосилась от страха.
Больше варвар не размышлял, он привык действовать по велению сердца. Сейчас все естество кричало – спаси ее! – а дальше будь что будет. Взор северянина перепрыгнул с девушки на головорезов, место теплоты заняла ледяная стужа, губы перекосила яростная ухмылка, кулак сжался, ладонь ухватилась за бутылочное горлышко.
Пахомий наклонился над столом, занося на восковую табличку указания поставщикам. Он старательно делал вид, что происходящее у стойки его не касается. Голос Мухтара повысился, грабитель схватил девушку за руку, не давая ускользнуть. Бедняга бросила на Пахомия просительный взгляд, Мухтар лишь засмеялся, одернув ее.
– Никто тебе не поможет, дуреха! – рявкнул грабитель, – Тем более старина Пахомий! Не так ли?
Пахомий опустил глаза, ему было стыдно. На душе – препаршивейше и препоганейше. Но что он мог поделать?
«Не мое это дело, – твердил про себя хозяин таверны, – Я никогда ни во что не вмешиваюсь!»
Девушка еле слышно вскрикнула, в этот миг музыканты как раз закончили играть, взяв небольшую паузу. Привычная какофония звуков успокоила слух Пахомия. Скоро прекрасную незнакомку уведут прочь и поводов для беспокойства больше не будет.
Жух-жух-жух! Непривычный звук заставил поднять глаза. Что бы это могло быть? Давно Пахомий не слыхал ничего похожего. Такой звук могла бы издавать… летящая вращающаяся стеклянная бутылка!
Снаряд со звоном разбился о голову Мухтара, тот рухнул на пол с проломленным черепом. Разноголосица тотчас умолкла, головы синхронно повернулись в сторону, откуда прилетела бутыль.
Варвар неторопливо выбрался из-за стола, могучая фигура распрямилась. Камин выдал последние остатки жара, стрельнули искры, отсалютовав северянину. На фоне догорающего костра силуэт выглядел особенно колоритно, он будто стал вдвое выше, плечи раздались в стороны, взгляд пронзительных голубых глаз не сулил ничего хорошего.
В наступившей тишине очнулись музыканты, заиграл заунывный боевой марш. Варвар не спеша пошел к стойке. Специально ли он так задумал, или то получилось случайно, но шаг попадал точно в ритм музыке, усиливая и без того небывалый эффект от появления.
Пахомий смотрел во все глаза. На миг показалось, что сам Арес спустился с Олимпа, чтобы навестить его скромную таверну. Трактирщик приподнялся со стула, неведомое доселе стремление сразиться со злом проникло в душу. Прямо сейчас Пахомий готов был последовать за варваром, помочь в битве, прикрыть спину.
Северянин подошел и мираж рассеялся. Конечно, никакой это не Арес, обычный злой агрессивный варвар, которому не терпится помахать кулаками. Зад Пахомия опустился обратно на стул, он нервно выдохнул. Рука шевельнулась, подав тайный знак, мальчуган-гонец сорвался с места, умчавшись за стражей.
– Варвар! Ты кем себя возомнил! – заорал второй головорез, ставший возле валяющегося Мухтара, – Клянусь Гераклом…
В чем он хотел поклясться никто не узнал, потому что кулак северянина взметнулся к челюсти головореза. Раздался отчетливый хруст, голова бандита резко дернулась назад, глаза закатились, тело обмякло и свалилось аккурат поверх Мухтара.
– Как тебя зовут? – Крэг-хан повернулся к испуганной девушке.
Та лишь отпрянула назад, вжавшись в дерево стойки.
– Ты что, немая? – в ответ девушка тряхнула волосами, по-прежнему не произнеся ни звука.
В зал, наконец, вернулся гул голосов, посетители принялись усердно обсуждать потасовку. Трое головорезов поднялись из-за стола, с решительным видом направившись по направлению к поверженным подельникам.
– Ты понимаешь, что я говорю? – Крэг-хан поглядел на девушку с сомнением.
Она кивнула, варвар довольно хмыкнул, рука северянина скользнула за спину, в ладони сверкнуло лезвие ножа.
– Пожалуйста, не убивай никого! – протараторила девушка, положив ладошку на предплечье мужчины.
Крэг-хан удивился просьбе. Что еще за блажь? Эти трое идут сюда не разговоры разговаривать, да и ножи у них не для еды. Разве что мясо разделывать. Почему же он не должен убивать? И как, черт побери, нужно их утихомирить? Может, вежливо попросить убраться восвояси? Вряд ли сработает.
