Buch lesen: «Сделаю тебя взрослой»
Глава 1. Зайка
Расписание на будущую неделю. Придется из-за тренировки пропустить музыкальную школу и английский. Но пока это в приоритете. А еще репетитор по биологии. Не тяну по знаниям. Папа бесится. Лучше на четверг тогда.
Приношу маме расписание, она читает, хмурится, кивает, берется за телефон, чтобы со всеми договориться. Я уже сажусь за стол, подношу ложку каши ко рту, когда тишину завтрака нарушает звонок в дверь.
Можно особо не думать, кто мог пожаловать с утра в субботу, в мой единственный выходной. Обычно так и есть, но сегодня соревнования. И снова трель, на которую мама хмурит тонкие брови.
Так смело, без звонка. Потому что, позвони Кирилл, я бы точно сказала, что не смогу выйти.
– Мам, не хмурься, морщины будут.
– У тебя десять минут, помни, пожалуйста, – напоминает, а я быстро набираю в рот три ложки каши, обнимаю ее и бегу к двери. – У подъезда, Луша, чтобы я видела.
– Мам, ну, что он мне сделает?
– Луша, я не прошу ничего сверхъестественного.
Перед зеркалом я быстро убираю волосы за уши, натягиваю сверху майки легкий пуловер и, наконец, готова выйти к своему парню. Он встречает меня широкой улыбкой, но я тут же показываю на лестницу. Он хмурится, но смиряется. Со мной только так. Я слишком люблю маму, чтобы ее ослушаться.
Мы выходим из подъезда и садимся на лавочку. Он переплетает наши пальцы, старается придвинуться ближе. Я хочу рассказать о сегодняшних соревнованиях, о том, как боюсь, о том, что кожу покалывает от предвкушения, но Кирилл сегодня, явно, не в духе.
Сегодня решающая игра дворового чемпионата по футболу. Ни о чем больше Кир говорить не хочет. Кажется, и не может. Понятное дело, нужно доказать наглым мажорам из городского клуба, что они в футбол играть не умеют.
– Ты будешь за меня болеть?
– Не успею, наверное, Кир.
– Лукерья! Ну, я же давно говорил!
– Я тоже говорила тебе, что у меня в субботу соревнования, – вижу, как бычится, как руку мою крепче сжимает, до боли. Тут же глажу его по голове. – Давай я попробую, Кир. Но ты знаешь, что и соревнования я пропустить не могу. Я стою в первой тройке, так что должна успеть.
Кир вздыхает, обнимает меня крепко-крепко и, поднимая с асфальта сумку, внимательно смотрит.
– Ты моя девушка, ты должна меня поддержать! Сдалась тебе эта гимнастика?
– У меня тоже есть обязанности и мечты, Кирилл. И ты прекрасно знал мою загруженность, когда предлагал отношения.
– Да-да. Просто, бесит! Бывшая всегда была для меня свободна!
– Ну, так я тебя, вроде, не держу.
– Это и бесит. Я словно для тебя пустое место.
– Не пустое, Кир. Просто, ты не на первом месте, – говорю честно. Иначе никак.
– Ладно, – целует он меня коротко в губы, быстро бросая взгляд на окна второго этажа. – Раисе Сергеевне привет.
– Пока, – машу рукой. Перевожу дыхание. Не надо было соглашаться на эти отношения. Мама же предупреждала, что пары встреч в неделю ему будет мало. Что потом он будет просить больше. А так как парень уже взрослый, то намного больше.
Проходили, знаем. Тот урок я на всю жизнь запомнила.
Ну, а что ты хотела, Луш, ты для меня маленькая! Но можешь прямо сейчас доказать обратное, м?
После той истории я думала, что никогда не соглашусь на отношения с парнем до окончания университета, в который мне поступать на будущий год.
Но Кирилл так ухаживал! Так долго крутился рядом! Тем более, что впервые за пару лет мне действительно понравился парень.
Я уж думала, что образ Сережи Самсонова всегда будет маячить в моей голове. Я даже перестала его страницу в свободное время просматривать. Это далось тяжело, но с силой воли у меня порядок.
Возвращаюсь домой, прячу глаза от взгляда матери: «Что я тебе говорила?» – и иду на стул, чтобы привести себя в порядок. Пора ехать на соревнования.
Мама как обычно затягивает прическу так, что ни один волосок не выбивается. Красит меня как обычно ярко, подчеркивая все, что можно. Это обязательно в гимнастике. Прямой взгляд, безупречная улыбка.
Молча сопит. Старается не вмешиваться, но и не сказать свое слово не может.
– Да говори уже!
– Ну, что говорить? Тебе хотелось, ты попробовала. Потом будешь плакаться мне в плечо, он не выдержит твоего графика и слиняет, так уже было.
– Да все, все. Да ему самому скоро надоест, и он сольется. Не волнуйся, в подоле не принесу.
– Ну, для этого ты слишком рациональна. Я даже своим подружкам постоянно говорю, что Лукерья не про инстинкты. Слышала, дочка Мирошкиных? Залетела! А ей только шестнадцать! Позорище!
– Ну, со мной такого не случится.
– Вот и я говорю!
– Потому что мне уже семнадцать, – шучу я и встаю, а мама умудряется успеть полотенцем меня хлопнуть. Я со смехом в комнате своей закрываюсь. Последние вещи в сумку складываю. Костюм достаю из шкафа, мельком смотрю на телефон. Кир уже наяривает.
«Какой-то новый хмырь будет! Опытный! Точно меня испугались!»
«Ты мой воин! Я буду тебя материть! Береги уши!»
«Спасибо, детка! Бл… Ты бы видела его тачку! Однажды у меня такая будет! Самая красивая машина и самая красивая девушка. Сделай селфи!» – шпарит, не переставая.
Видимся редко, все отношения только в сообщениях и селфи. Но даже этого мне хватает. Кириллу? Не уверена, но ничего другого предложить я не могу.
«Отличные цели! Мне собираться пора. Напишу потом».
«Зануда, ну, хоть носик свой милый, Луш!»
Смеюсь, но делаю селфи, да такое, чтобы мой нос казался огромным!
«Самый красивый нос у самой красивой девушки! Удачи, детка!»
Да уж, она мне сегодня не помешает. Удача. Не важно, сколько тренируешься, не важно, сколько слез проливаешь на тренировках, удача никогда не помешает. И сегодня она меня не подводит. Я вхожу в первую тройку на пьедестале, вижу мамину улыбку, слезы радости и со спокойной душой еду домой. Всю дорогу мы обсуждаем, что это только районный этап, что самое сложное впереди.
Дома переодеваюсь, смываю макияж, даже поесть не успеваю. В общем, делаю все, чтобы успеть на матч Кирилла.
Бегу по своему району, мимо любимых панелек к огромной дворовой коробке, где зимой собираются хоккеисты всего района, а летом стабильно слышны крики футбольных болельщиков.
Бегу со всех ног, успеваю как раз на перерыв.
Ленка моя тоже тут. Обнимает крепко, словно вчера в школе не виделись.
Она не спортсменка, но мы одноклассницы и много общаемся. Сегодня ее парень в команде Кирилла. Замечаю его. Он, судя по всему, на взводе. Счет два-ноль. И это радует. Потому что он очень этого хотел. Смотрит вокруг, а я активно машу рукой. Он замечает меня. Тут же подбегает и у всех на виду целует. Это, конечно, показуха, но я даю ему возможность выпендриться в такой день.
Даже не лезу со своими победами, сегодня главный он.
– Ну, как ты тут?
– Да все огонь. Они расслабленные такие, словно с детьми играют.
– Это их ошибка.
– Да! – бьет Кир себя в грудь. Его светлые волосы в разные стороны, футболка, натянутая на спортивное тело, насквозь, но смотреть на него в такие моменты одно удовольствие. Собственно, так ему и удалось меня зацепить. Я пришла за компанию с Ленкой оценить игру ее парня в дворовом матче, и он меня увидел. Удивился, что разбираюсь в футболе. Но это и неудивительно, у меня брат давно играет. Сейчас уже в другой стране.
Кир убегает, а я тру щеку, потому что ощущение, что она горит. По телу мелкая дрожь, между лопаток приятно тянет. Знакомое ощущение чужого внимания буквально прожигает нервные окончания, словно угольки.
Смотрит кто-то. Только кто?
Верчу головой и с удивлением замечаю парня на той стороне поля. Сережа… В белой футболке, натянутой на крепкие плечи, кажется, ставшие только шире. Сердце замирает, по коже мороз. Сколько мы не виделись? Года два? Почему в голове всплывает его последнее:
«Станешь взрослой, позвони!»
До сих помню, как было больно! Хотя он, наверное, давно забыл меня… Да, просто пытается понять, где меня видел. Может, вообще не узнал?
Я почти не изменилась, разве что коса теперь до лопаток и, наверное, чуть повыше стала. На пару сантиметров. Ну, и наград в моей копилке больше стало. А Самсонов. В свои двадцать он выглядит даже слишком взрослым. Меньше всего я ожидала увидеть этого мажора в нашем районе. Меньше всего ожидала, что снова увижу, как он играет в футбол!
Сережа смотрит на меня внимательно, с прищуром. Давно смотрит? Видел, как меня целовали?
Я покрываюсь испариной, словно перед выступлением. Отворачиваюсь, чтобы наблюдать, как Кир накидывает мяч. Вцепляюсь в руку Лены, а та удивленно вздрагивает.
– Ты чего?
– Там Самсонов.
– Что? Тот самый? – я тогда никому ничего не рассказывала. Только после.
– Тихо ты, – шикаю. – Что он делает?
– Идет сюда.
Глава 2.
– Ты шутишь? – скашиваю взгляд, и действительно. Сережа спокойно идет в мою сторону, а я напрягаюсь всем телом. И что он собирается сделать? Кир его просто прихлопнет! Хотя они одного роста, только мой парень крупнее. Или нет? Нет. Я уже и забыла, какой он высокий. Забыла, что если сесть ему на плечи…
– Привет, Зайчонок, – подает голос, и мне приходится посмотреть в его сторону. Дурацкое прозвище по фамилии, но я млела.
– Привет, Лис. Вернулся в футбол?
– Не планировал даже. Пацаны позвали наказать зарвавшихся гопников.
– Все, кто не ездят на крутых тачках, гопники?
– Нет, те, кто считают, что могут быковать против моих друзей.
– Это работает и в другую сторону. Вы тоже постоянно быкуете. Мне ли не знать, а я с таким гопником всю жизнь жила!
– Ну, да. Он нормально устроился?
– За Италию играет, – говорю спокойно, а он поднимает брови, не ожидал? Думал, что брат хуже него играет?
– Круто, че. Сережа, – протягивает он руку подруге, но бьет взглядом, как хлыстом, меня.
– Лена, – отвечает подруга на рукопожатие. Краснеет, кажется, до корней волос. Есть от чего, Сережа этот очень красивый парень. Сейчас с раскрасневшимися щеками особенно. Четкие черты лица, синие с прищуром глаза и волосы, отливающие на солнце рыжиной. За это его прозвали Лис.
Лис и Зайка. Как из того мультика, да?
Сердце, как трепетная лань, о стенки груди бьется. Он смотрит так пристально, а у меня в голове кадры прошлого крутятся каруселью.
– Я не понял! – подходит Кир, и я делаю шаг назад. – Ты чего к моей девушке подкатываешь?
– Мы просто знакомы давно, не кипишуй, – подмигивает мне и убегает к своим, а Кир на меня зло смотрит. Я плечами пожимаю.
– Ну, правда, знакомы. Он с братом в одной команде играл.
– И че? Он враг мне, соперник, поняла? Не разговаривай с ним!
– Не ори на меня, Кирилл!
– Ты! Потом поговорим.
– Ревнует, – резво замечает Ленка, а я фыркаю.
– Из-за того, что я поговорила с парнем? Потом что, в паранджу меня оденет?
– Не исключено, с твоими внешними данными, он должен быть всегда на чеку, – смеется Ленка, и мы начинаем смотреть за игрой. Часто, слишком часто Самсонов пробегает мимо и смотрит прямо на меня. Воспоминаниями, как мячами, больно кидает.
Еще чаще пробегает рядом с ним Кир, пытаясь толкнуть или мяч отобрать, и выглядит от этого смешным. Пропускает пас. Его команде забивают гол.
Я почти дергаюсь, чтобы крикнуть: «Ура!», – как в былые времена, но вовремя себя останавливаю.
Самсонов замечает, прячет улыбку. Не знаю, что на него находит, но он тут же начинает нормально играть, обходит команду Кирилла и забивает второй гол. 2:2.
На его лице такое возбуждение, что оно горячими шарами в меня катится. Неужели он два года не играл? Я не представляю, как можно отказаться от спорта? От того, чем болеешь всю жизнь!
Кир, кстати, больше не ошибается. Делает точные пасы. Точно бьет по воротам. На меня тоже больше не смотрит. Все-таки умеет взять себя в руки. Молодец! Это самое важное у спортсмена! Вовремя абстрагироваться от внешних раздражителей.
В конце игры команда Самсонова получает возможность забить пенальти. Если забьет, они выиграют. Если нет, то останется ничья.
Сережа стоит возле мяча, поставив на него ногу, и вдруг поворачивает голову ко мне, заставляя вспыхнуть и сжаться от этого излишнего внимания.
Нет, я, конечно, привыкла, что мальчики на меня смотрят, на свидания приглашают, но такой взгляд ощущается под кожей, словно он рукой в грудь залез и тянет на себя.
Странный. Два года назад он четко определил, что я для него малолетка. Сейчас-то что?
Еще более странно, что мяч он пускает четко мимо ворот.
Звучит свисток, игра окончена. Ничья.
Кирилл расстроен, бросает мяч за коробку, остервенело бросает вещи в сумку.
Но тут к нему подходит Самсонов.
Кир сразу бросается на него. Хватает за грудки, но Самсонов даже не двигается, не пытается напасть в ответ, лишь говорит ему что-то. Кир расслабляется сразу. Отпускает соперника. Кивает.
Мы с Леной снова переглядываемся. Очень интересно, что он там сказал ему.
Я жду его, но не могу не посмотреть в сторону Самсонова, он так и притягивает взгляд уверенной походкой.
Поворачивает голову, коротко подмигнув мне.
Мне остается лишь задрать нос и посмотреть на Кира.
– Что случилось?
– Он сказал, что я очень круто играю!
– Даже так, – вот уж удивил! А то гопник, гопник. – Здорово.
– Завтра приду на просмотр в его клуб. Есть шанс попасть в команду. Ты понимаешь? Понимаешь?
– Тебе же он не нравится?
– Да подумаешь, мажор. Они нормальными тоже бывают.
– Ты это определил из-за одного предложения?
– Ну, короче, думаю, он нормальный пацан. Иди сюда, детка, в честь такого события ты должна мне поцелуй, – тянет он меня к себе, смачно целует, а я невольно глаза скашиваю, смотря на Самсонова, который пялится прямо сюда. Отчего удовольствие от поцелуя растворяется в стыде. Словно я делаю что-то плохое.
Глава 3.
– Все это дико подозрительно. Тем более, что сам Самсонова давно не играет в футбол!
– А ты его откуда знаешь?
– Мой брат играл с ним в одной команде, потом в разных, – рассказываю Кириллу, пока идем домой сквозь огромные многоэтажки нашего района. Они, как деревья в лесу, стоят плотным рядом друг к другу. Кто-то скажет, что нам очень не повезло тут жить, но я ничего другого никогда не знала. Эту квартиру отец с матерью взяли в ипотеку, когда я была совсем еще маленькой. Буквально пару лет назад мы праздновали ее окончание. Мы никогда ни в чем не нуждались. Мама еще успевала возить нас с братом на тренировки, но и никогда не жили на широкую ногу. Один раз в год на море, машина, которой уже лет десять. – В общем, с чего бы ему тебя приглашать?
– Ну, как что? Связи-то остались! Наверняка он там на подхвате. И вообще, ты что, не веришь в меня? Не хочешь выбраться из этого гетто?
– Почему гетто? Хороший район, – щурюсь, когда августовское солнце греет лицо. – Мне тут нравится!
– Не смеши меня! Ты, явно, столько учишься и тренируешься, чтобы добиться чего -то.
– А причем тут район, где я живу? К тому же, мне еще восемь лет в меде пахать. Зачем мне переезжать?
– Ой, мед твой! Замуж выйдешь, залетишь и кончится твой медицинский!
– Ты только при маме этого не говори, ее инфаркт хватит. Она больше всего боится, что я забеременею, – не могу не рассмеяться. Не успеваю ахнуть, когда Кир обнимает меня, удерживая в одном положении.
– Так ты поэтому такая неприступная? Вообще-то есть средства защиты.
– Какие? – поднимаю брови.
– Не смеши! Резинки.
– Они рвутся. Брат мой, кстати, так и появился.
– Таблетки.
– От них полнеют, и я могу забыть ее принять. Дальше?
– Прервать.
– Да, да, весь интернет пестрит мемами на эту тему. Знаешь какая самая лучшая защита от беременности? – шепчу, приближая свое лицо к его.
– Ну?
– Воздержание, – хохочу я, уворачиваюсь от поцелуя и бегу к своему подъезду. Кир за мной. Успевает поймать, прижать к себе, но поздно, я слышу отцовский голос.
– Лукерья! – хлопают двери его шевроле, и я выбираюсь из объятий. – Как соревнования?
– Первая тройка.
– Умница, – смотрит на Кира, а мне неловко. Знакомить я их не собиралась. Потому что знаю, что Кир скоро сольется, как и другие поклонники. – Ну, что молчишь, знакомь!
– Пап, это Кирилл. Климов.
– Добрый день, – ну, хоть не его обычное «здрасте». – Мне очень нравится ваша дочь.
– Она и не может не нравится, но это не значит, что она должна позволять себя лапать у всех на виду. Да?
– Папа!
– Домой давай, – не прощается он и ждет, когда послушаюсь. Я лишь вздыхаю, смотрю на Кира и пожимаю плечами.
– Потом созвонимся, – машу рукой и иду с отцом к подъезду.
– Кстати, смартфоны твои активируют раковые клетки.
– Ну, ничего, если что, я возьму твой костный мозг.
– Это смешно, – улыбается он, и я расслабляюсь. Нет, я не жду нагоняй, меня, в принципе, ругать не за что, но разговоров порой так много, что я просто устаю их слушать.
Мы поднимаемся в лифте домой, садимся ужинать, я мельком листаю страницу, замечая среди пары десятков заявок в друзья Самсонова.
Тут же приходит сообщение от Кира, но мне не до него. Все рецепторы, словно те самые раковые клетки активировались. Буквально поедают меня изнутри, не давая нормально вздохнуть.
– Луш, чего не ешь? – мама отлично готовит, но всегда переживает, нравится ли нам.
– Ем, мам, – нанизываю на вилку котлету. – Пап, а ты помнишь Сережу Самсонова? Ну, друга Ефима.
Отец хмурится, солит котлеты под недовольным взглядом матери.
– Самсонов? Это не его отец бандюган бывший? Теперь у руля в Госдуме. И старший, вроде, тоже по той же дорожке пошел.
– Ну, я не знаю подробностей. Просто видела его сегодня. Он даже помнит меня, – от чего мурашки по копчику чечетку бьют. – И брата. Почему они поругались?
– Понятия не имею. Да и былью это поросло. Ну, встретила и встретила, пусть мимо идет. Я сразу Ефиму сказал, нам такие друзья не нужны.
– Потому что мы святые? – складываю руки вместе, делая вид, что я икона. Мама смеется, папа улыбается.
– Потому что у нас есть репутация, Луш. Потому что мы династия врачей. И что от нее останется, если мы будем брататься с бандитами?
– Почему бандитами? Может, это слухи!
– Ну, Луш, малыш, ну, не будь наивной! Все, кто ездят на машинах за сорок миллионов, скорее всего, бандиты из девяностых. Понятно, что теперь они приличные люди. Но закон помнит все. Слава, расскажи.
– Да что рассказывать, я же в тюрьме практику проходил. И Юра этот уже тогда сидел. Молодой совсем, а уже убийца.
– Они поэтому перестали общаться?
– Нет, там что-то другое было. Я, конечно, слово свое скажу, но вмешиваться не стану.
– Ага, как сегодня. Мам, он меня перед Кириллом какой-то малолеткой выставил! И он меня не лапал, а обнимал.
– Нет, дочь, он именно лапал. Завтра будет другой, тоже дашь ему себя лапать?
– Нет, конечно!
– А выглядит иначе.
– Что ты меня какой-то… курвой выставляешь! – вскакиваю.
– Это именно так выглядит со стороны. Я тебе доверяю, но тебе сильно понравится, если за твоей спиной смеяться будут? Пальцем показывать?
– Нет, конечно. Неприятно.
– Ну, вот. Сядь, Лукерья, и поешь. А то вон, у мамы лицо, как помидор, красное, что мы с тобой яства ее знатные так и не отведали.
Папа вечно говорит этими славянскими песнопениями, смешит нас до колик. Но не сегодня.
Сегодня я думаю о том, что он прав, и лучше не давать себя трогать на виду у других.
На виду у Сережи.
Значит, он сын бывшего бандита? Я даже не знала!
Да и как поймешь по этим хитрым, красивым глазам?
Лис…
Провожу пальцем по его странице и случайно даю согласие вступить в мой небольшой круг друзей, из которых он так легко когда-то вышел.
Сердце замирает, потому что, чтобы увидеть его сообщение, мне приходится перейти в наш диалог. Диалог, который я когда-то на эмоциях удалила… Жаль, что воспоминания об этой переписке нельзя стереть нажатием кнопки.
Он скидывает всего лишь песню, песню, которую я прислала ему однажды в знак своей детской влюбленности.
Глава 4.
Тебя разлюбить я пыталась 100 раз
И от тебя бежала на другой полюс!
Больше не могу так, пойми, soulmate!
Лучше от меня скрой свои stories,
Тебя разлюбить я пыталась 100 раз
И от тебя бежала на другой полюс!
Больше не могу так, пойми, soulmate!
Лучше от меня скрой свои stories.
Я знаю эти слова наизусть, я столько раз слушала эту песню, даже включала в его машине, когда он подвозил меня домой, если брат не мог.
Зачем он прислал мне эту песню? Что хотел сказать? Почему именно сейчас?
Лис: «Привет, зайчонок».
Пишет он, а у меня паника. Что отвечать, зачем я вообще читаю это?
Он довольно ясно дал мне понять своими действиями, что мне не стоит видеть в нем принца. Я довольно ясно поняла тогда, что влюбленность не для меня. Я начала отбиваться от рук, хотела позвонить тренеру и отказаться от участия в соревнованиях, меня так люто крыло, что я думала, умру без него. Но стоило увидеть его с другой, как резко отпустило! Этот человек никогда не сможет быть мне верным, никогда не будет ждать меня с занятий, как Кирилл, никогда не потерпит, если я его матчу предпочту собственные занятия. А мне еще восемь лет пахать в универе. Как минимум. Меньшее, что мне сейчас нужно, это воспоминания о юношеской дурости. Тем более, повторения. Этот год очень важный. Этот год станет решающим. Смогу ли я поехать все-таки на Россию? Смогу ли стать лучшей?
Заяц: «Привет, Сергей. Спасибо, что дал возможность Кириллу посмотреться в клуб, для нас с ним этом очень важно»
Думаю, теперь он поймет, насколько неуместны это прежнее прозвище «Зайчонок».
Его рука на моей шее, его дыхание на щеке, его шепот: "Была бы ты постарше, Зайчонок, я бы тебя сожрал!»
Я закрываю глаза, вздрагивая от этого мимолетного кадра.
Лис: «У вас все так серьезно, я опоздал, значит?»
Не отвечай. Не отвечай! Лучше посмотри параграф по истории. Там что-то про современное искусство.
Заяц: «Ты и не сильно торопился занять пустующее место».
Лис: «Я ждал подходящего момента».
Заяц: «До подходящего момента еще целых девять месяцев. Готов еще подождать?»
Лис: «Готов. Бросай своего доходягу и будь со мной».
Вот так просто. Какие высокие слова! Будь со мной. Он и тогда говорил, что готов ждать, а потом легко залез на другую.
Я злюсь дико, что из меня опять хотят сделать дуру. Так что звоню той, кто любит его точно больше всех, потому что всегда рядом и готова всегда играть роль затычки.
Звоню его лучшей подруге Василине Макаровой. Сегодня суббота, скорее всего, они зависают в каком-то клубе.
Она отвечает почти сразу.
– Какие люди, Зайцева! У меня даже сохранился твой контакт.
– Привет, Лин. Дай мне Самсонова. Он же рядом?
– Конечно, – передает она трубку, а меня кроет.
– Даже если ты останешься последним на этой земле, я, все равно, с тобой не буду, лжец! – ору и тут же бросаю трубку.
Становится гораздо легче. Просто, как камень с души! Сразу вскрывается нарыв, давая четкое понимание, почему тогда я была маленькой. Лучше оставаться маленькой, чем, как его подруге, постоянно ждать с его стороны внимания, как милостыню. А вдруг сегодня вечером повезет, и он позвонит? А вдруг мне повезет, и он найдет время написать? После девяти я никогда не могла уже выходить из дома, а его после девяти дома никогда не было.
Воскресенье у меня день музыки. Мама считает, что нужно по максимуму охватить все. Мне же уже привычно, да и нравится, как льется музыка сквозь пальцы, нравится, что легко могу сыграть любую мелодию. Да и переключаешься. А лучший отдых, как известно, смена вида деятельности.
– Тебя разлюбить я пыталась 100 раз
И от тебя бежала на другой полюс,
Больше не могу так, пойми, soulmate!
Лучше от меня скрой свои stories.
Тебя разлюбить я пыталась 100 раз
И от тебя бежала на другой полюс,
Больше не могу так, пойми, soulmate!
Лучше от меня скрой свои stories.
– Отлично получается, Луш. Даже жалко, что ты не хочешь поступать на музыкальный.
– Это несерьезно, – закрываю фортепьяно и улыбаюсь преподавателю Марии. Она смуглая, милая брюнетка. Примерно с такой же тогда зажигал Сережа в тот роковой вечер.
– Почему это?
– Ну, а кем я буду? Учителем музыки? – становится неудобно. – Простите.
– Да ничего, – смеется Мария. – Согласна, чтобы стать кем-то, нужен уникальный талант, ну, или много денег. Хорошо, что ты так реально смотришь на вещи!
– Спасибо. Я тогда пойду, – меня ждет уже мама, целует, везет обедать. Отец сегодня снова на операции. Я отвлекаюсь на звонок Кирилла, который прямо в трубку орет.
– Меня взяли! Взяли, Луша! Я буду в Красиной звезде! Ты представляешь, как это круто?! Пока, правда, запасным, но разве это важно?
– Не важно! – почему-то радостно и страшно. Так быстро все решилось? Я помню, сколько раз брат ходил на просмотры. Сколько ходил впустую, пока однажды его все-таки не взяли. Да и то, потому что Сережа помог. Отец был не очень доволен, для него и футбол не слишком серьезно. Но смирился. Все-таки сын. – Ты такой молодец!
– Да я сам собой горжусь? Отметим сегодня? В кино? Ты просто обязана пойти со мной!
– Конечно, пойду! Давай в пять. Я как раз свободна.
– Супер. Я выбираю!
– Сегодня можешь выбрать ты.
Возвращаюсь к маме, она поняла все без разговоров.
– Только не наедайся попкорна, у тебя потом живот болеть будет.
– Я помню, мам, не переживай. Его взяли.
– Так просто? – вот и я говорю, странно. – Нет, ты не подумай, он неплох, этот твой Кирилл. Но с Ефимом даже близко не стоял. Помнишь, как он везде ломился?
– Помню, конечно.
– Ладно, пойдем, сделаю тебе красивую прическу на свидание.
– Ох, какая ты сегодня щедрая, мамуля!
– Не ерничай и помни мою доброту, – закатывает она глаза, а я смеюсь, жду, когда она расплатится, беру ее за руку и иду на выход из кафе. Дома она действительно делает мне красивую прическу. Часть волос остается расплетенными, а часть в косе.
– Мне идет.
– Подлецу все к лицу, – целует она меня, помогает застегнуть платье. Сегодня даже позволяю себе надеть блестящие босоножки, подарок мамы за очередную медаль.
– Позвони, как дойдешь.
– Конечно, мам, – машу рукой и направляюсь к кинотеатру. Он у нас тут один. Сюда ходят со всего района. Так что порой билеты покупать нужно заранее. Я уже купила онлайн. Кирилл наверняка забудет с такой-то новостью.
У кинотеатра многолюдно, тем более, что сегодня выходит фильм Барби, на который мы, конечно, не пойдем. Будем смотреть какой-то боевик. Наверняка, чтобы я от страха к плечу Кирилла прижималась.
Сеанс собственно начнется через двадцать минут, а его все нет. Попкорн так купить не успеем.
Звоню ему на телефон. Гудок. Еще гудок. Нервы на пределе, надеюсь, он просто застрял в пробке. В пробке в подъезде? Отбор давно закончился, где он?! Наконец, снимает трубку.
