Свадебный переполох для графа Вракулы

Пролог

– Купите газету! Купите газету! – кричал чумазый мальчишка в серой куртке не по размеру, весело скача по тротуару. Его радостная улыбка освещала всю улицу, невольно заряжая нечаянных прохожих хорошим настроением. – Самый завидный жених срочно ищет невесту!

Бросив мальчонке монетку, я, не дожидаясь сдачи, с трудом отвоевала себе экземпляр среди толпы заинтересованных дам. Их сопровождающие – матери, братья, отцы и компаньонки – с таким же любопытством и азартом рассматривали главную страницу газеты. За печать этого объявления я отдала свои последние деньги. Более того, мне пришлось заложить некоторые украшения ювелиру без возможности дальнейшего выкупа, но оно того однозначно стоило. Уже целая улица рассматривала портрет вампира, и на нем он был просто невероятно хорош. Так и не скажешь, что у Алдиса характер поганый.

Налюбовавшись вдоволь черно-белой копией портрета, который нагло стырила прямо из его комнаты, я пробежалась глазами по тексту:

“Внимание! Внимание! Самый завидный жених нашего королевства, владеющий секретом истинного бессмертия, ищет любовь всей своей жизни! Он невероятно красив, беспрецедентно обаятелен и сказочно богат. Портрет жениха прилагается.

Отбор невест будет проходить в самом живописном месте – древнем замке в графстве де Жопенья. Потенциальным невестам обязательно являться с подарками! В сопровождающих ограничений нет. Возраст потенциальной невесты может быть любым”.

Убедившись, что объявление напечатано правильно, я вручила газету бегущей на шум девушке. Моя счастливая улыбка была ничуть не меньше, чем у мальчишки, что за несколько минут распродал все экземпляры и побежал за новыми.

В этот момент, слыша живейшие обсуждения и восторженные возгласы, я была на сто процентов уверена, что в самое ближайшее время смогу избавиться от навязанного соседа, никак не желающего покидать мои новые владения.

Что я, в конце концов, не смогу женить какого-то престарелого вампира? Ну ладно, не престарелого, а очень даже молодо выглядящего и симпатичного, но его скверного характера это не отменяло. Вот пусть кто-нибудь другой с ним и мучается, а мне графство надо поднимать!

Лишь бы эта будущая жертва свадебного произвола не узнала раньше времени о том, что я собираюсь на нем заработать. Тогда останутся от меня лишь рожки да ножки. А может, и их не останется.

Он же ежедневно обещает меня сожрать!

– Милейший, едем к портальной площади, – окликнула я своего конюха, забираясь в дормез.

Жди, клыкастая морда! Жаждущие бессмертия невесты уже мчатся к тебе!

Глава 1: Графиня де Жопенья

– Твою же ежика за ногу… – шепотом выругалась я, оглядывая проползавшее за окном экипажа безобразие.

Центральная улица этого городишка, который и городом нельзя было назвать, представляла собой нечто серое и унылое. Фасады двухэтажных домов были художественно украшены огромными трещинами, а кое-где камни и вовсе поотваливались и раскрошились, напоминая о том, что ничто не вечно под луной.

Но это еще не все! Дороги здесь просто не было! Из-под колес экипажа, что медленно скакал по ухабам, валила скопившаяся за годы пыль. Ни фонарей, ни тротуаров из брусчатки.

В череде живописных закрытых торговых лавок, что, по обыкновению, размещались на первых этажах, проглядывались серые деревянные покосившиеся домишки за такими же покосившимися редкими заборами. Они находились за домами главной улицы, напоминая старые пеньки, оставшиеся от когда-то шикарного леса.

Чумазые босоногие дети, цепляющиеся за карету с криками: “Монетку, госпожа!” – взрослые в штопаной-перештопаной одежде, больше похожей на рванину.

Завидев выданную мне королем во временное пользование карету еще издалека, они останавливались прямо среди дороги и провожали мой экипаж со священным ужасом на лицах.

Будто призрака увидели, честное слово.

Но что-то мне подсказывало, что у меня было абсолютно такое же выражение лица. Больше половины дня я потратила на то, чтобы проехать через все королевство, а в итоге увидела это – старые страшные дома в городе-призраке, о котором даже не слышала никогда.

Да нарядная яркая королевская карета с золотым гербом смотрелась здесь сюрреалистично!

Бросив мальцам пару-тройку бронзовых монет, я с упоением выдохнула, едва главная улица города осталась позади. Потрескавшееся подобие дороги уводило экипаж дальше в сопку, в безграничные заросли деревьев, но стоило кучеру притормозить, как я выругалась повторно.

Деревья и кусты, которые я приняла за лес, скрывали за своей яркой зеленью изломанный каменный забор с изогнутыми коваными шпилями. А прямо перед нами фактически лежали ворота. Одна из створок скромненько держалась на нижней петле.

Но хуже было то, что скрывалось за этими воротами.

Опасливо въехав на отсутствие подъездной дорожки, карета накренилась, давая мне во всей красе рассмотреть мое теперешнее жилье – замок с серыми окнами-бойницами, покрытыми толстым слоем грязи. Три этажа внешне представляли собой жалкое подобие когда-то великолепного строения, выстроенного из крупного камня. А еще у этого строения не хватало стены. Целиком. На все три этажа.

– Твою же ежика за ногу…

Экипаж остановился прямиком у широкого крыльца. Мраморная лестница имела сколы почти на каждой из пяти ступенек. С неверием толкнув дверцу кареты, я выбралась из нее в жидкую грязь. Бежевые туфельки тут же провалились в вязкую жижу, затягивая мои ноги по щиколотку. В темной луже, что пошла рябью, отразилось мое ошарашенное отражение.

Оно не передавало истинных цветов. Ни волос цвета шоколада, ни серых глаз, ни темно-синего платья, подол которого уже успел измараться. Губы скривились в жалкой усмешке.

Бах! Бах! Один за другим в грязь свалились два моих сундука, что до этого момента были мирно привязаны к крыше экипажа. Смерив меня сочувствующим взглядом, старый возничий в зеленой ливрее нервно потрепал свою седую бороду и влез обратно на козлы. Лошади понесли карету, вскоре скрываясь за тем, что осталось от ворот. Теперь мне предстояло здесь жить, а ведь все могло быть совсем по-другому.

Я попала в столичный дворец под опеку короля в возрасте тринадцати лет. Оба моих родителя погибли в войне с последним Темным Властелином, обменяв свои жизни на спасение королевства. Не описать словами, как сильно я ими гордилась и горжусь, но в то же время в первые годы жизни во дворце я была невероятна зла на них, зла на то, что они меня бросили, разрушив мою размеренную жизнь, наполненную яркими красками.

Я любила наши поля, на которых росли самые разнообразные цветы. Я любила наши деревни – люди там были добрыми и искренними, а меня всегда встречали с радостью. Я любила наш замок в шесть этажей, где каждый путник мог найти приют и рассказать свою историю. Но со смертью графа и графини де Морганта вместе со мной под опеку короны перешли и наши земли. Красивейший замок на берегу Апийского моря, обширнейшие плодородные земли, большой город и двенадцать деревень – все это в дальнейшем должно было отойти как приданое моему супругу, но правда в том, что выходить замуж я не желала.

Живя во дворце, ежедневно общаясь с королевской четой, их сыновьями и дочерями, я поняла, что не хочу жить с нелюбимым мужем. Королева была несчастна, король напротив, но в объятиях своей фаворитки. Отец всегда говорил, что я выйду замуж только за того, кого полюблю, и я не собиралась изменять свои планы в угоду монарху. А он во что бы то ни стало желал выдать меня замуж, выписав мне баснословное приданое, на которое и клевали повесы и обедневшие аристократы.

Я отвадила каждого.

По открытому разрешению короля в день моего шестнадцатого дня рождения мне начали приходить романтические письма с приглашениями прогуляться по парку или саду, посидеть в беседке у озера или посетить пруд с кувшинками. Я не имела права отказаться: король был настойчив в своем желании, поэтому мне приходилось соглашаться на встречи, но…

Никто не мог заставить меня вести себя согласно этикету.

Кем я только ни притворялась за эти пять лет. И восторженной дурочкой без мозгов, которая желает раздать все свое состояние на благотворительность. И заядлым игроком в карты, проигравшим все свои украшения и просящим занять немного денег. И косорукой неумехой, которая портит выходные костюмы кавалерам.

Я играла безудержную страсть, подобную лихорадке. Я играла неизлечимую заразную болезнь, чихая на наглецов и сопливя их платки. Я играла умственно отсталую, способную навредить себе и другим. Чтобы избавиться от целого списка кандидатов в мужья, я шла на все, переступая через правила приличия, гордость и воспитание.

И в конце концов я выиграла, но, как оказалось, давно проиграла.

К тому моменту, когда женихи закончились, а я виртуозно избежала свадьбы, мне исполнилось двадцать один – по меркам королевства я была старухой для брака. В этом возрасте королевские воспитанницы уже по своему усмотрению могли решать, остаться им при дворе в качестве фрейлины, выйти замуж или вернуться в родные пенаты. Я выбрала последний вариант, пусть и не получала в этом случае ни хорошего жалования, ни значительного приданого.

У меня было только одно желание – вернуться в свои земли, к своим людям в качестве графини де Морганта. Но этому не суждено было случиться, потому что фамильный замок Морганта вместе со всеми землями еще пять лет назад был подарен королем своей любимой фаворитке.

Собственно, вот так и рушатся детские мечты.

– Но… Но ведь это же наш фамильный замок, родовое гнездо… – Ноги предательски подкосились, но я не позволила себе упасть.

Напротив, стояла, вытянувшись, словно гвардеец, перед сидящими на диване королем и его фавориткой. Абсолютно не стесняясь меня, молодая блондинка кормила своего монарха виноградом.

– И что с того? – отмахнулся от меня как от назойливой мухи король. Одна виноградинка не попала к нему в рот, сначала скользнув по черной курчавой бороде, затем прокатившись по толстому пузу, едва сдерживаемому нарядным голубым камзолом, а потом и бухнувшись на пол, затерявшись в высоком ворсе белоснежного ковра. – Ты должна быть благодарна мне, Клариса. Целых пять лет я воспитывал тебя как родную дочь, нес затраты на твое образование, на твои наряды, еду и развлечения. Благодаря мне ты ни в чем не нуждалась – и это твоя благодарность?

– Я… Я благодарна вам, Ваше Величество, но…

– Я ничего не хочу больше слышать. И вообще, я выделил тебе другие земли, но могу и их забрать.

Прямой острый взгляд маленьких черных глаз, близко посаженных к переносице, не оставил мне иных вариантов, кроме как благоразумно присесть в реверансе и покинуть покои фаворитки короля.

Уже через час секретарь Его Величества предоставил мне бумаги для ознакомления, но времени действительно посмотреть их мне не дали. Явились служанки, чтобы помочь мне собрать вещи, коих за пять лет накопилось не так уж и много: король никогда не был щедр, как говорил. Зато мне тонко указали на то, что уехать я должна как можно скорее. Даже экипаж выделили вместе с кучером.

Я не противилась. Что я могла сделать? Открой я рот еще хоть раз, вырази недовольство – и я бы действительно потеряла даже то, что мне так великодушно вручили. У нашей семьи имелись дальние родственники, но они были настолько дальними, что я никогда не видела их в лицо, а жили они и вовсе в другом королевстве. Возможно, они даже не знают о моем существовании, так что идти мне было некуда, а это графство – хоть какой-то дом.

Именно так я думала, пока не ознакомилась с документами и новым титулом взамен старого. Всего один город и четыре деревни – площадь графства была десятой частью Морганта, а увидев свои новые земли воочию, я и вовсе поняла, что это графство – мое наказание за нежелание выйти замуж по приказу монарха. Теперь я стала графиней де Жопенья.

– Вот точно Жопенья, – выругалась я и толкнула старую тяжелую дверь, но поддалась она только с третьей попытки, открываясь с противным скрипом.

Грязные следы от туфель и платья оставались после меня, но этому замку уже ничто не смогло бы навредить, потому что ничего хуже я просто не видела.

Для начала, справа от меня зияла дыра во всю стену, откуда внутрь по-хозяйски заползала растительность. Обломки мебели я даже идентифицировать не могла: их было слишком много. Возможно, раньше здесь стоял диван – часть обивки давно потеряла цвет, представляя собой оторванный комочек. И, скорее всего, имелись шкафы и стол.

Когда-то.

Наверное.

Сделав глубокий вдох, я медленно подняла голову, молясь Всевышнему, чтобы потолок оказался целым. Разбитая люстра тихонько покачивалась от потоков теплого ветра, что свободно гулял по холлу. Осколки украшали пол, хрустя под моими ногами. На серых стенах кое-где имелись следы копоти, будто маги-огневики решили поиграть здесь своими сферами.

Уверена, когда-то это было очень красивое мрачное место, а теперь это было очень грязное мрачное место с обилием рыжих белок. При моем появлении они даже не шелохнулись. Так и продолжали сидеть у основания полукруглой лестницы и делить орехи по трем кучкам.

Одна из белок была толстой и маленькой и прятала часть орехов у себя под хвостом. Вторая была длинной и худой, словно ею играли в перетягивание. И лишь третья походила на нормальную, привычную взгляду белку.

– Белки-соседи в моем положении – это еще не самое худшее. В конце концов, из них можно сделать хороший меховой воротник, – произнесла я как бы между прочим, пройдясь мимо них, чтобы заглянуть за дверь, что находилась под лестницей.

Словно поняв, о чем я говорю, белки встрепенулись и посмотрели на меня ошарашенно. А жирненькая еще и с укоризной. Мол: “Какой воротник? Меня на целую шапку хватит!”

– А вы как думали? Все, с вещами на выход, хозяйка приехала, – проговорила с улыбкой, открывая неприметную дверь.

За ней скрывалась вполне себе обычная деревянная лестница, рассохшаяся от времени, но спускаться по ней без освещения я побоялась. Захлопнув створку, снова обратила внимание на зверей.

Засобираться-то они засобирались, но тут произошло обстоятельство непреодолимой силы. Две белки заметили спрятанные под попой своего друга орехи и вознамерились набить ем морду прямо здесь и сейчас.

– Так, все разборки за порогом! – топнула я ногой в опасной близи от них.

Брать за шкирки не собиралась ни при каких обстоятельствах. По ним же видно, что они ненормальные. Мало ли чем они болеют? Может, вообще сбежали из лаборатории какого-нибудь нового Темного Властелина.

Смерив меня взглядами, полными осуждения, две белки подхватили третью под лапы и потащили на выход прямо к дыре в стене. Покачав головой, я постаралась о них просто не думать. Тем более что думать было о чем.

Противоположная от входа дверь вела в бальный зал, у которого тоже отсутствовала одна из стен. Честно говоря, кроме стен и очередных обломков, здесь больше ничего не было. Четыре изломанные и разбитые люстры сиротливо лежали в углу, как бы говоря, что раньше – очень даже, а теперь извините.

Пройдясь по первому этажу, я нашла официальную столовую и кухню. В отличие от других комнат они сохранились куда лучше – там хотя бы имелись все стены, – но тоже оставляли желать большего. За кухней имелся коридор, ведущий в комнаты для прислуги, которой тут, естественно, не водилось.

Вернувшись обратно в кухню, я нашла еще одну дверь. Она вела в малую столовую, которая была проходной. Из второй двери можно было попасть обратно в холл, а открыв высокие двустворчатые двери, что потеряли свои стекла, – в заросли, которые, скорее всего, когда-то были садом, а теперь имели вид плачевный, заросший и неухоженный.

Стащив с себя пласт паутины, я выбралась в холл. Подниматься по лестнице на второй этаж опасалась, ибо лестница не выглядела надежной с отсутствующими перилами, но все равно сделала это, искренне надеясь, что хотя бы там все стены на месте.

Зря надеялась. Из трех анфилад комнат, где находились хозяйские спальни, в двух одна из стен отсутствовала напрочь. Третья же спальня, самая маленькая, не имела кабинета. Он был выведен отдельной комнатой, куда можно было попасть из коридора. Также на втором этаже располагалась галерея с выжженными портретами. Видимо, маги-огневики и тут порезвились.

С осторожностью поднявшись на третий этаж по скрипящим ступенькам, я нашла гостевые спальни – более скромные, в количестве шести штук. Но самой неожиданной находкой оказалась мастерская со старым, но, по крайней мере, не пыльным и не сломанным телескопом.

Наверное, прошлый хозяин был романтиком. Или просто любил подсматривать за чужой личной жизнью – после королевского дворца я и этому не удивлюсь.

В полной мере осознав весь ужас ситуации, в которой оказалась, я спустилась по лестницам вниз. Мои сундуки с нарядами и личными вещами так и оставались стоять у крыльца, потому как, куда их перемещать, я до этого момента не знала, но, выйдя на порог, их попросту не нашла.

– А ну, стоять! – закричала я, сбегая по ступенькам, но нога мгновенно с хрустом провалилась в образовавшийся в мраморной ступеньке проем. Выпутывая ногу из каменного капкана, я решила добавить весомости своим словам: – Я вам сейчас уши поотрываю!

Девчонка лет шести и два пацана еще меньше ростом тащили один из моих сундуков по направлению к отсутствующим воротам, а во втором копалась какая-то пузатая мелочь неопределенного пола.

Услышав и увидев меня, в отличие от белок, дети мгновенно осознали всю соль, бросили сундуки и разбежались врассыпную. А мне предстояло вычистить до ночи хотя бы одну уцелевшую спальню.

Хотя бы одну. Всевышний, ну я же немного прошу, правда?

Глава 2: А вампиры здесь тихие

Я устала. Хотя нет, правильнее было бы сказать, что я задолбалась. В единственной спальне с уцелевшими стенами было не так много места, но при уборке мне показалось, что комната просто огромная. Тем более что к ней прилегали небольшая по меркам дворца гардеробная и когда-то приличный санузел, который мне тоже пришлось убирать.

Слава Всевышнему, не руками!

У меня при себе не было ни тряпок, ни чистящих средств, ни даже элементарного – воды. Я была бы совсем не прочь поработать руками – не видела в этом ничего сверхъестественного, но без воды и всего остального делать это было бы проблематично, а еще долго.

То ли дело с магией!

Но даже при моем высоком уровне дара бытовые чары приходилось накладывать по два-три раза.

Правда, все восстановить все равно не удалось.

Так, например, найденное мною постельное белье реанимировать не получилось: оно просто рассыпалось в прах. Зато одеяло удалось отвоевать у тлена времени. Оно выглядело как новое: дыры залатались – для этого я скопировала структуру ткани и ее плетение. Собрав с него пыль и грязь, я скомпоновала их в маленький кубик, который вместе с остальными просто выбросила в сад. Земле не повредит, а в комнатах стало гораздо чище.

Сохранить удалось и тяжелые портьеры вместе с металлическими карнизами. За годы запустения они покрылись ржавчиной, но металл оставался достаточно крепким для того, чтобы его восстановить.

Воскресить получилось и мебель. Из крупных и мелких обломков, найденных мною в комнате, сложилась крепкая двуспальная кровать с конструкцией для балдахина, который, к сожалению, не выжил.

Красивое изогнутое кресло с мягкой спинкой отлично гармонировало с небольшим круглым столиком, и что-то мне подсказывало, что они были из одного комплекта.

Последним выжившим являлся матрас из хлопка. Ему я даже поаплодировала, ибо спать на деревянной раме не предел мечтаний моей бедной натруженной спины.

В других комнатах выжило почти все: встроенные шкафы в гардеробной и сантехника в санузле. Единственное, с чем я так и не смогла разобраться и о чем очень сильно жалела, так это отсутствие воды. Из крана по капле в минуту капало нечто, что с трудом можно было бы назвать даже грязью. Помыться мне не светило от слова совсем, так что тоже пришлось применять магию.

Грустненько завернувшись в одеяло, даже не раздеваясь, я рухнула на матрас. Очень не хватало подушек, как и многого другого, но теперь я хотя бы понимала, на что рассчитывал король, когда отправлял меня сюда.

Если бы я не имела дара, если бы не являлась бытовым магом, наверное, не продержалась бы в этих развалинах и дня при отсутствии элементарного, а точнее, вообще всего. Но правда в том, что способности у меня имелись с рождения.

Только никто об этом не знал, включая короля.

Я тщательно скрывала свой дар с момента попадания во дворец, чтобы не повышать свои шансы на замужество. Делать это было легко ввиду того, что все заведомо были уверены в том, что я пустышка. Считалось, когда оба родителя равноценные маги – маги, обладающие одинаковым даром, например, бытовым, – дети у них с большей вероятностью рождаются пустыми. В очень редких случаях ребенок перенимал усиленный дар у обоих родителей, но такие прецеденты фиксировались один на миллион.

Именно таким исключением я и являлась.

И на таких, как я, магов женихи и невесты повсеместно охотились.

Магически одаренных брали замуж даже без приданого, потому что у двух магов всегда рождались дети с даром того родителя, чья магия была сильнее. Если в браке был только один маг, ребенок рождался с ослабленным даром. Таким образом, магия в нашем мире изживала себя.

Вдоволь повертевшись на тонком матрасе, через который отлично чувствовались деревянные балки, я закрыла глаза, но уснуть никак не получалось. Сказывались новые впечатления, от которых волосы вставали дыбом даже в тех местах, где их вообще быть не должно.

А через некоторое время я и вовсе отчетливо почувствовала на себе чужой пристальный взгляд. Белки, что ли, в спальню пробрались? Ну я их сейчас!

Мгновенно распахнув веки, чтобы напугать наглых белок, я не сдержала крика ужаса. В проникающем через окно свете луны оскалившейся морде с красными глазами прилетело внушительным томиком Порменталя – бытового мага, построившего сногсшибательную карьеру в этой сфере. Томик до этого мига мирно лежал себе на полу у кровати, не подозревая, что будет использован не по назначению.

Оскалившаяся морда тут же свалилась на пол как подкошенная, закатывая свои страшенные глазюки.

Вот-вот! А я всегда говорила: знания – это сила!

Убедившись, что страшная бледная морда не шевелится, я спустила голые ступни на пол, пытаясь на ощупь найти свои туфли. Туфли никак не желали находиться, но и искать их глазами я опасалась. Боялась отвести взгляд от возможного трупа, пострадавшего от науки. Причем трупом он являлся еще до того, как пришел сюда. По крайней мере, в книгах, которые я читала о вампирах, всегда говорилось, будто они живые мертвецы.

Правда, еще там говорилось, что они исчадия преисподней с когтями вместо ногтей, но их у моего лежачего не наблюдалось.

Зато наблюдались внушительные клыки.

В свете луны вампир выглядел молодо, но явно старше меня. Пепельные волосы с неожиданно темными корнями были неровно острижены и имели разную длину. Казалось, будто он рано поседел, но как-то не до конца.

Впрочем, я вполне могла бы организовать ему полную седину.

Брови тоже были темными – они выделялись на бледном лице, как и черные веера ресниц. Худощавый, высокий, в старинном камзоле и пышном шейном платке с золотой брошью, инкрустированной мелкими красными камушками – предположительно, рубинами. Видимо, подбирал под цвет глаз.

Рассмотрев доходягу как следует, я задумалась над тем, как он попал сюда. То, что передо мной вампир, я уже выяснила. Зачем он сюда пришел? Ответ на этот вопрос я тоже уже знала. А вот как – могла только предполагать. Скорее всего, он притащился через дыру в стене. Наличие этой дыры само по себе было явлением опасным.

Смысл запирать двери, если здесь проходной двор?

А еще он не мог взяться из воздуха, а значит, где-то рядом есть кладбище, что тоже плохо. Для полноты картины мне не хватало только умертвие здесь встретить. Вот оно обрадуется, завидев такую живую и вкусненькую меня.

– Твою же ежика за ногу, – вздохнула я, переминаясь с ноги на ногу. – Час от часу не легче.

Но самое паршивое, что теперь мне придется самой вампира отсюда вытаскивать. Хотела потрудиться ручками – получите, распишитесь. Увы, но бытовая магия распространялась только на неживое, частично на растения, но уж точно не на человека, пусть и человеком клыкастая морда давно не был.

Для этого использовались заклинания другого порядка, которым меня, естественно, никто не учил ввиду отсутствия дара. Все, что я знала и могла использовать, было выучено мною самостоятельно. Брать книги в королевской библиотеке воспитанницам никто не запрещал.

Открыв дверь спальни, я с тяжелым вздохом всмотрелась в темное нутро коридора. В темноте я тут себе все ноги переломаю, но, в самом деле, не оставлять же вампирюгу на ночь в спальне. Хватит и того, что в замке три ненормальные белки незаконно проживают.

Опасливо обойдя жертву науки, я схватила его за кружевные манжеты рубашки, выглядывающие из-под камзола. Из комнаты в коридор вытаскивала на ощупь, но самое ужасное случилось, стоило мне ступить на лестницу. Наступив на подол своего же платья, я нелепо взмахнула руками и свалилась прямо на клыкастого.

Ну вариантов-то было немного: или на него, или собирать потом свои косточки по всем ступенькам.

Не выдержав моей красоты, бледнолицый заорал и забарахтался подо мной, активируя самую нелепую ситуацию, которая только могла произойти со мной в эту ночь. Вниз по лестнице я скатилась верхом на ругающемся вампире, пересчитав его спиной каждый острый угол полукруглой лестницы.

С грохотом во что-то врезавшись, он неожиданно замолк, а после послышалось примечательное радостное «бздень», которое, по обыкновению, приключается в те моменты, когда что-то совершенно случайно разбивается.

Смею заметить, абсолютно случайно!

Осторожно развернувшись, как была, на карачках, я опасливо ощупала предположительно клыкастую морду, но вместо, собственно, морды нащупалась та самая люстра, что сегодня днем мирно висела себе на потолке, видимо поджидая более весомого кандидата для своей мести, чем я.

– Это настоящий провал, – провыла я, стараясь сдвинуть люстру.

Похоже, мне все-таки удалось сделать то, что не было под силу никому: я добила вампира. И ладно бы, если бы кто-то это хотя бы оценил. Так нет же! Ни одного свидетеля моей неотразимости. А потом еще докажи, что такое великое дело совершила!

– Ауч! – повредила я палец то ли об осколок, то ли об острый клык, но вампир подо мной тут же встрепенулся, изрядно меня напугав.

Он что, правда неубиваемый?

Попытавшись встать, я оперлась рукой о стену, в которую тут же провалилась. Из дырки, образовавшейся в хлипкой стене, что-то с грохотом посыпалось, заваливая нас. В конце концов от удара чем-то крепким и мощным я потеряла сознание, успев подумать о том, что это карма за страдания вампирюги, но, как оказалось, это было только начало.

Я проснулась от душераздирающего писка, очень надеясь, что это не я пищу оттого, что меня уже нагло жрут, радостно пользуясь моей беспомощностью. До тех пор, пока я не открыла глаза, создавалось стойкое впечатление, что по мне кто-то скачет, монотонно пища на ухо с некоторой долей нездорового возмущения.

Открыв веки, перед собой я увидела ругающихся белок. Причем одна – самая длинная и тощая – порывалась ко мне как будто с разборками, стоя на горе лесных орехов, под которой я лежала, а две другие пытались оттащить свою хвостатую подругу.

– А ну, цыц! – приказала я тоном, не терпящим возражений, и ненормальные белки живенько скатились с огромной горы орехов.

Пошевелив руками и ногами, при помощи магии чуть раздвинула кучу, чтобы выбраться. На голове изрядно болела образовавшаяся шишка, а рядом со мной лежал орех-гигант, который, видимо, и стал той самой кармой.

Вспомнив все увлекательные события предыдущей ночи, я начала ошалело раскидывать орехи в стороны в попытке отыскать беднягу-вампира, так неудачно забравшегося в мой замок, но, докопав до самого пола, я никого не обнаружила.

Но не привиделось же мне!

А впрочем, чего это я так всполошилась о пропаже клыкастой морды? У меня и без того было много проблем, которые я должна решить в самое ближайшее время. Дел предстояло немало, а времени до вечера оставалось не так много, как хотелось бы. В отключке я провалялась аж до полудня, судя по высоко стоящему солнцу, заглядывающему в распахнутую дверь.

Однако одна из проблем была более насущной, чем все остальные. Деньги родителей, которые я унаследовала, лежали в королевском банке, а до ближайшего филиала ехать часа три в одну сторону. Конечно, кое-какие финансы у меня имелись и при себе: фрейлинам платили неплохое жалование, которое я бережно откладывала, лишь изредка балуя себя чем-нибудь, но этих монет не хватит даже на то, чтобы привести в нормальное состояние первый этаж этого древнего замка.

Мне срочно нужны были деньги, и я знала, как их быстро заработать.

Решительно обернувшись к молчаливым белкам, я обворожительно улыбнулась.

– Итак, вы проживали в моем замке без разрешения. Более того, использовали его как амбар, храня все эти орехи в стене, чем значительно повредили строение. За это мне полагается шестьдесят процентов ваших орехов. Двадцать пять процентов за проживание, еще двадцать пять за хранение и десять на ремонт, чтобы устранить нанесенный вами ущерб. Считать будем?

До этого мгновения мне в моей недолгой жизни довелось повидать всякого, но я еще никогда не видела, как белки падают в обморок. А впрочем, как они ругаются, я не видела тоже, но орехи в конце концов были поделены, а самый большой, ставший причиной шишки на моей голове, я забрала в качестве моральной компенсации за нанесенные физические увечья. Оставалось только найти, куда их сложить, чтобы транспортировать в город на рынок, мимо которого я проезжала, и за решением этой проблемы я отправилась в подвал.

Правда, первая же массивная металлическая дверь оказалась заперта.