Сказ о походе Чжэн Хэ в Западный океан. Том 2

Оформление переплета Татьяны Луниной

© Н. Боревская, перевод, 2023

© ООО «Международная издательская компания „Шанс“», 2023

Все права защищены.

* * *

Нина Ефимовна Боревская – советский российский востоковед-китаист, переводчик, кандидат филологических, доктор исторических наук. В 1970 году защитила кандидатскую диссертацию «Ло Маодэн „Плавание Чжэн Хэ по Индийскому океану“ (1597 r.)». В прошлом – главный научный сотрудник института Дальнего Востока РАН. Почетный доктор Шэньянского педагогического университета (КНР).

Великие географические открытия XV–XVI веков в Европе и Азии распахнули перед человечеством бескрайний мир, дали богатую пищу художникам слова. Как в Европе авантюрно-героический эпос отразил эпохальные плавания Христофора Колумба, Васко да Гамы и Фернана Магеллана, так и семь грандиозных экспедиций, совершенных между 1405 и 1433 годами китайской армадой во главе с талантливым флотоводцем Чжэн Хэ, служили источником сюжетов для произведений различных жанров в Китае. Наиболее крупным и значительным из них является данный роман.

В этом многоплановом повествовании прослеживается интересное сочетание интеллектуального нарратива, идущего от широты кругозора и образованности автора, с уникальным документальнымматериалом, мифологическими сюжетами, комическими эпизодами и другими элементами народной смеховой культуры. Вплетенные в сложную религиозно-философскую и историко-географическую событийную канву, они вводят читателя в мир придворной культуры и военного быта средневекового Китая, позволяют вместе с мореплавателями посетить давно исчезнувшие с карты средневековые королевства и султанаты Юго-Восточной Азии, Индии и Африки.

Предлагаемое издание, представляющее собой результат многолетней работы переводчика над романом, рассчитано на широкий круг читателей и является сокращенной версией первого в мире перевода «Сказа» на иностранный язык.

Часть шестая^[1],
коя глаголет о посещении дружественной Малакки, защите трона в Самудре, подвиге с яйцами в Царстве простоволосых и беседе с императором в Пекине

 
Сей генерал – божественный стратег,
Не зверствует и всеми почитаем.
Когда свиреп морозец и жесток,
Войска одеждой теплой побеждают.
Мечом разящим земли покорит,
И звезд в ночи тускнеет яркий свет.
Коль ястреб дерзко в вышине парит,
Простора злобной птице боле нет.
 

Сказывают, что корабли продвигались, минуя морскую пучину, днем отдыхали, ночами плыли спокойно, без происшествий.

В один из дней ординарец доложил, что командир авангардной дивизии Чжан Бо захватил более сотни местных джонок с тысячью пиратов. Командующий вызвал Чжана – мол, что за лодки? Тот рассказал, что в здешних местах люди занимаются в основном морским разбоем:

– Они поняли, что корабли чужеземные, вот и налетели. Ну, мы их всех похватали, порасспросили. Местность сия зовется зовется Драконьи клыки^[2], ибо два острых пика торчат один против другого.

Рис. 1. Маршруты всех плаваний флотилии Чжэн Хэ

Командующий решительно бросил в ответ:

– Подобная гавань может стать для нашей флотилии весьма важным пунктом. Надобно очистить территорию от этих людишек.

– Да вы только прикажите, мы их всех порубаем, боле не осмелятся бесчинствовать.

– Командир Чжан, вам, верно, неведомо, что чем завоевывать уважение силой, лучше расположить к себе людей добродетелью. Приведите их, я сам разберусь.

Чжан Бо вернулся с преогромной толпой. Адмирал стал допытываться, кто такие да откуда. Все зашумели, загалдели, одни кричат, что местные, другие – что с ближних мест, кто с острова Пуло Аур, кто из Паханга, а кто с Ма-и^[3].

Командующий осведомился, чем промышляют, и все откровенно признались, что кормятся разбоем и пиратством.

– Почитаете сие за достойное занятие? – строго вопросил Саньбао.

– Недостойное! – дружно отозвались пленники.

– Пошто сим промышляете?

– Дак ведь места у нас дикие, пахотных земель не имеем. Как жить? Мы принуждены разбойничать.

– Какого наказания вы достойны?

– Смертной казни.

– Верно, нынче же отрубим головы.

– Уповаем на милость всемогущего господина!

– Пожалуй, днесь я вас помилую, да только впредь прекратите сей промысел.

– Коли отец-батюшка дарует жизнь, зарекаемся своевольничать.

И тут командующий повелел ординарцам принести десять кувшинов вина и выплеснуть его в верхнее течение протекающей у горы речушки. Затем приказал пиратам встать ниже по течению и испить водицы. Когда всё было исполнено, пленники вернулись на флагманский корабль и снова стали бить челом.

– Было ли вино, вылитое в реку, изначально неразбавленным и чистым? – спросил Саньбао.

– Поистине! – заревела толпа.

– А теперь – всласть ли насладились хорошим винцом?

– Да нет, батюшка.

– Поняли, что сие означает?

– Куда нам, батюшка!

– Я хотел научить вас тому, что лучше пить понемногу чистое вино, чем напиваться вдоволь мутной водицей.

Пираты возблагодарили и со слезами удалились. Адмирал наградил Чжан Бо и приказал:

– Какое-то время эти люди не посмеют разбойничать, но нет гарантии, что не займутся тем же впредь. Отправь несколько каменотесов, пусть найдут подходящий камень и вырубят на нем пару строк в назидание потомкам.

Чжан Бо испросил текст, и Саньбао передал карточку с надписью. Она гласила: «В странах с благородными нравами не подбирают на дороге утерянного другим». Господин Ван не сдержал возгласа:

– Творящее добро сердце командующего велико, как вселенная!

Адмирал приказал кораблям двигаться дальше, но дозорные доложили, что на море вздымаются огромные рокочущие валы – не иначе как придется переждать несколько дней. Саньбао пригласил всех командиров независимо от рангов, а также Небесного наставника и Государева советника взглянуть на бушующий океан. Гигантские волны захлестывали деревья на берегу, куда не кинешь взгляд – лишь разбушевавшаяся стихия. Поистине, как в стихотворении Сун Угуана – поэта далекой эпохи Тан:

 
О, сколь сильна приливная волна!
Земля и Небо неисповедимы!
Граница сим просторам не видна,
Глубины этих бездн неизмеримы.
 

– Ну, коли не избежать стоянки, кто готов сойти на берег и вызнать, что за места? – призвал главнокомандующий.

Откликнулись сразу несколько командиров. Через пару дней один из них, юцзи Хуан Бяо, вернулся с десятком местных жителей. Коротковолосые, но в целом люди как люди, они с ходу бросились отбивать поклоны. Принесли в дар всего понемногу – рисовый арак, хлопчатые ткани, плетеные циновки, плоды бетелевой пальмы, черный перец. Рассказали, что остров называется Аур и расположен меж двух скалистых гор – восточной и западной: «Земля бесплодная, для земледелия непригодна, кроме того, что принесли, боле ничего и не растет». На расспросы командующего, чем промышляют, отвечали, что основное занятие – рыболовство, да еще вываривают соль из морской воды. Саньбао приказал принять подношения и, в свою очередь, одарить каждого одним данем шлифованного риса. Туземцы поблагодарили и покинули корабль.

Тут вернулся командир Ху Инфэн еще с десятком местных – волосы скручены в пучок, одежды тонкие, скалят в улыбке кривые зубы. С поклонами поднесли дары – благовония, гарьяновое масло, ароматный палисандр, древесину алойного дерева, курительные свечи, тонкий цветной шелк, узорчатый ситец, медную и железную утварь и тому подобное. Это оказались жители Паханга, чьи жилища стоят на самом берегу, окруженные скалистыми утесами и глубокими ущельями. Они рассказали, что пахотная земля у них жирная и дает небывалые урожаи, все занимаются сельским хозяйством. Саньбао поинтересовался обычаями, и туземцы поведали, что вырезают из пахучей древесины фигурки идолов и убивают людей ради кровавого жертвоприношения:

– На наши молитвы о ниспослании счастья и предотвращении бедствий незамедлительно получаем отклик.

Саньбао возмутился:

– Живые существа есть центр, душа всего в природе^[4], посему все тридцать три небесные сферы заботятся о судьбе всякого человека. Как можно приносить людей в жертву? Мы примем ваши дары, но в будущем запрещаем убивать людей.

– Мы совершаем жертвоприношения токмо из страха перед стихийными бедствиями.

– Причина не важна. Будем просить Небесного наставника передать вам истинные заклинания.

Даос начертал заклинания, поставил печать и торжественно вручил туземцам. Он наказал повесить сию дщицу на деревянную фигурку идола – того достаточно для моления о ниспослании счастья, а не будет бедствий – не понадобятся и человеческие жертвы. С тем туземцы и ушли.

Сказывают, что и по сей день на сем острове творятся чудеса, и ежели кто дерзнет совершить кровавое жертвоприношение, весь его род вымирает.

Миновали Паханг, и вот уже Ма Драконоподобный привел в ставку еще две группы туземцев. У первых волосы в пучок скручены, сверху короткая кофта, снизу туловище обмотано куском узорчатой ткани, кланяются непрестанно. Поднесли дары – журавлиные черепа, после обработки годные для украшений, алойное дерево, ароматные смолы, желтый воск, узорчатые и чисто белые хлопковые ткани, белый с синим и чисто белый фарфор, а еще мед и сахарный песок. Сообщили, что прибыли из Лангкасуки^[5]: «Предки сказывали, что когда-то Будда Сакьямуни оставил здесь свой зуб, похожий на драконий».

На все расспросы туземцы отвечали, что в их краях всегда тепло и хлеба поспевают несколько раз в году; жители вываривают соль из морской воды и гонят водку из гаоляна; нравы вельми благопристойны, люди добросердечные, почитают родню, старших; ежели день не встречаются, то на другое утро идут проведать с вином и закусками. Командующий умилился – «Варвары, а нравы столь добрые!» – и повелел пожаловать гостям головные уборы, одежду, обувь. Те поклонились и отбыли.

Приблизилась вторая группа. Волосы тоже завязаны в пучок, одеты, как и первые. Поклонились, передали дары: панцирь черепахи, желтый воск, бетелевую пальму, хлопчатые ткани, бронзовый треножник, стальную болванку, вино из сахарного тростника. Рассказали, что прибыли с «Замерзшего Ма И» и пояснили:

– По преданию, когда-то туда приехал промышлять гаданием по точкам лица монах Ма И^[6]. Однако местные жители ничего не поняли в его ворожбе и не приняли его, у него не было ни пищи, ни одежды, и он замерзал.

– А каковы у вас земли? – как обычно, выпытывал флотоводец.

Туземцы поведали:

– Земли плодородные – рис, просо, ячмень, пшеницу, бобы продаем другим странам. А еще вывариваем соль из морской воды, гоним водку из сахарного тростника. Нравы зело целомудренные, чувство долга превыше всего. По смерти супруга жена сбривает волосы, семь дней находится с покойником в одной комнате и постится, посему часто уходит из жизни вместе с ним. Ежели после поста и бдений остается в живых, родственники подкармливают ее жидкой пищей. А в день сожжения тела мужа многие верные жены бросаются за ним в огонь. В любом случае вдовы боле не выходят замуж.

Командующий заулыбался:

– Надо же, варвары, а столь праведны! Чудеса, да и только!

Он приказал одарить гостей головными уборами, нарядами и обувью, особо передал женскую одежду для добродетельных вдов. Адмирал вручил туземцам табличку, на коей значилось: «Селенье целомудрия», повелел установить в центре поселения каменную стелу и выбить на ней эти слова. Затем приказал украсить цветами головные уборы всех гостей, расцветить их одежды алыми лентами по случаю радостного события и проводить под барабанный бой. Пусть все видят, сколь щедро способна облагодетельствовать Небесная империя! Старейшины поклонились и покинули ставку.

Не забыл командующий одарить и троих командиров дивизий, а награду юцзи Ма удвоил. Командиры вельми обрадовались, а господин Ван заметил:

– Принцип вознаграждения добра и наказания зла равно относится ко всем. Сие означает, что само Небо благодаря действиям командующего добивается изменения нравов варваров под влиянием Китая, как выражался наш древний философ.

В тот же день зачался почестный пир.

К вечеру шторм утих, корабли двинулись дальше. Через несколько дней пути на берегу у подножья величественной горной гряды обрисовались какие-то жилища, и главнокомандующий решил отправить авангардный отряд на разведку. Но командующий Ван испросил соизволения вмешаться:

– Не считаю нужным без повода посылать военных, мы только напугаем местных жителей. По моему скромному разумению, для начала стоит послать одного человека с тигровой пластинкой и предложением добровольно повиноваться. А уж коли проявят непокорность, тогда можно двинуть войска и окружить поселение. Тем самым мы выразим свое недовольство, и им придется смириться. Каково мнение командующего?

– Вельми разумно! – одобрил Саньбао.

Постановили отправить Ма Драконоподобного. Командир принял тигровую пластинку и в сопровождении нескольких лазутчиков сошел на берег.

Рис. 2. Юго-Восточная Азия в XV веке

С юго-востока местность окружало море, в центре возвышались пять высоченных горных пиков. Город был отменно укреплен высокой стеной и рвом. Отряд командира Ма вошел в город, и лазутчики принялись расспрашивать местных жителей. Те отвечали, что земли зовутся Малакка^[7], тянутся вдоль моря узкой полосой, но местность сия не носит название «государство». Углубившись в город, юцзи Ма увидел протекающую там реку: через нее был перекинут большой мост, на коем расположилось несколько десятков деревянных павильонов и шла бойкая торговля^[8]. Командир двинулся дальше с намерением предстать перед правителем. Жилище того являло собой многоярусные хоромы, покрытые не дощатым настилом, а полосками расщепленной кокосовой пальмы, положенными довольно редко и скрепленными тростником-ротангом, словно сие не дворец, а овечий загон. Все обитатели по-простецки сидели на плетеных лежанках, скрестив ноги, там же ели-пили и спали, готовили пищу и справляли нужду. Гость остался внизу, а слуга отправился передать князю тигровую пластинку. Правитель внимательно ее прочел. В начале текста объяснялись цели экспедиции, а далее говорилось: «Добродетели императора Великой Мин удостоились благоволения Неба – так допустимо ли, дабы в храмах пустовала ритуальная утварь для жертвоприношений? Посему я, высочайше уполномоченный императорский посланник, был отправлен нести мир и покой в земли далеких варваров и разузнать о местонахождении нашей драгоценной печати. Надеемся, что по получении сей верительной пластины правители и военачальники всех стран соизволят безотлагательно и правдиво доложить нам о наличии либо отсутствии вышеупомянутой драгоценности. Других требований нет. Недозволительно упорствовать и кичиться силой. В случае сопротивления бунтовщиков ждет беспощадная кара. О сем и направляем сию верительную грамоту».

Ознакомившись с текстом, князек пригласил к себе командира Ма:

– Ведомо ли господину военачальнику, что три года назад я отправлял вашему императору наши скромные подношения?

– Сие нам ведомо. Именно потому император Великой Мин передал с нами, его посланниками, дарованный вам высочайший манифест, писанный на тончайшем желтом шелку, пару серебряных печатей, парадную шапку из черного шелка, парадный красный халат с поясом, украшенным рогом носорога^[9], черные парадные сапоги. Государь наш пожаловал также сделанную по высочайшему повелению табличку с названием «государство Малакка», а вам – почетный титул правителя.^[10]

Князек чрезвычайно обрадовался и велел подданным приготовить для флотилии в изобилии съестного: коров, баранов, кур, уток, пшена, водки из дикого риса, плодов дикого пуласана^[11], имбиря, горчичных зерен, чеснока, джекфрутов^[12], дудчатого лука, бананового семени^[13], а еще всяческих закусок.

Вскоре корабли пристали к берегу. Юцзи Ма с лазутчиками вернулись на корабль, а местные воины доставили подношения. Главнокомандующий воскликнул:

– Сие всё благодаря почтенному господину Вану!

Но тот скромно ответил:

– Государю сопутствует удача, командующий велик и устрашающ, что уж говорить обо мне!

А тут явился и сам владыка – на голове белый тюрбан, тело обмотано тонкой хлопчатой тканью, похожей на даосское одеяние, на ногах кожаные сандалии. Паланкин в сопровождении нескольких слуг подняли на корабль. Адмирал приветствовал гостя словами:

– Имею честь сообщить о доставленных мною по высочайшему указанию государя Великой Мин высочайшем рескрипте и серебряной печати, согласно коим государь наш жалует Малакку почетным наименованием государства, а вас – титулом правителя.

Гость скромно ответствовал:

– Весьма польщен божественной милостью, премного благодарен. Я недостоин находиться в ставке главнокомандующего!

– Днесь можете возвращаться, а завтра к полудню готовьте церемонию вручения рескрипта.

– Дозвольте мне, ничтожному, лично явиться на корабль для получения императорского послания.

– Сие невозможно, я не смею нарушить установленный церемониал! Как сказано в наших древних трактатах, сколь бы далеко государь ни был, его величье всегда пред нами.

Правитель уважительно покивал и удалился. На следующий день в ожидании высоких гостей распахнулись городские врата, по городу развесили флаги и цветы. Оба военачальника Южной династии проследовали в паланкине, его несла восьмерка воинов – по четыре спереди и сзади, с пышной свитой, совсем как в Китае. Полтыщи гвардейцев-охранников выстроились по обеим сторонам процессии с луками и мечами наготове, все хорошо обученные и грозные на вид. А жители города – ну нет таких, кои не глядели бы во все глаза и не разевали рты: «Не иначе как явились духи небесные или небесное воинство! Средь обычных людей подобных не сыщется!» Султан, разодетый согласно ритуалу, вышел навстречу, отвесил земной поклон и с глубокой благодарностью принял рескрипт и печать. И началось пированье, после коего командующие в добром расположении духа вернулись на флагманский корабль.

На другой день султан в паланкине и в парадном облачении снова пожаловал в ставку и передал вассальную грамоту трону и благодарственное письмо главнокомандующему. Тот сорвал печать, вскрыл конверт и зачитал: «Мы, правитель Малакки Шри Парамешвара, почтительно вручаем сие послание флотоводцу, отправленному империей Великая Мин во главе войска в Западный океан для умиротворения. Границы ваших владений далеки, и не было дорог для встречи, но до нас дошли вести о вашей высокой морали – нам издавна известны ваши мудрые мысли. Нынче ваши посланцы прибыли в нашу страну, у стен города корабли с изображением цапли на носу^[14]. Приведя к повиновению сии малые земли, вы выказали уважение к инородцам, пожаловали нашим мужчинам великолепные шапки и одежды. Ваш Небесный владыка щедро дарует заботу и внимание, а главнокомандующий четко контролирует ситуацию. А тем, кто дорожит родной страной, стыдно не отплатить добром за добро. Почтительно довожу до вашего сведения глубокую благодарность, уповаем на ваше благоволение, желаем спокойствия, счастья, достатка и долголетия. Такого-то года, такого-то месяца и числа, почтительно кланяюсь».

Засим султан передал внушительный список дани. Там значились: десяток крупных жемчужин диаметром в цунь и столько же весьма дорогих увеличительных стекол в форме очков для чтения. А еще десять ящиков ароматных смол и два горшка древесной смолы, что хороша для заделывания трещин в судах. Был в списке и громадный кусок олова в сотню даней^[15]. Местное олово^[16] получают так: промывают и выпаривают раствор из вод горного ручья, затем отливают в оловянные прутки весом не более одного цзиня и восьми лян^[17], после чего их крепко связывают ротанговыми лианами в пучки – по десятку или по сорок штук – и пучки обменивают при торговых сделках.

В списке перечислялись звери разные: по две пары черных медведей и шимпанзе, по десятку белых оленей и карликовых оленей-мунтжаков, две пары мартышек да еще два десятка крупных нелетающих птиц – фиолетово-красных казуаров. Значились среди даров десять кувшинов вина и два ящика свежих и сушеных джекфрутов – по форме напоминают тыкву, кожа как у каштана, сами покрыты небольшими колючками, но дольки внутри очень вкусные.

Командующий ознакомился со списком дани и приказал офицеру внутренних хранилищ принять всё в нем означенное. Султан передал еще один список – там значились коровы, овцы, хворост, рис, фрукты, овощи и тому подобное. Саньбао и их приказал принять. Накрыли пир, султан пил и радовался.

И как раз в тот момент, когда завязывались узы дружбы, ординарец сообщил, что местные воины, доставившие дары, съели одного из моряков, оставив только голову. Командующий не мог поверить, а султан вскочил со своего места и бросился на колени:

– Ничтожный ничего не знал, умоляю простить!

Господин Ван сразу заподозрил неладное:

– Встаньте! Возможно ли, чтобы местные воины людоедствовали? Наверняка какие-то оборотни.

Правитель поднялся с колен, не переставая бормотать извинения.

Командующий Ван приказал ординарцу выйти и сделать вид, будто он ничего не ведает и ни о чем не докладывал. А сам вызвал принесших дары воинов, будто бы для вознаграждения. Когда же те налетели, что пчелиный рой, приказал им выстроиться перед адмиралом. Только после этого господин Ван пригласил Государева советника и попросил глянуть на них своим всевидящим оком. Бифэн резко взмахнул колотушкой – той самой, что ударом по голове будит засыпающих во время медитации монахов, – и тут все увидели, что меж рядами воинов прыгают два тигренка – желтый и красный, полосатые, низкорослые по сравнению с китайскими тиграми, зато злющие – зубы скалят, когти выпускают и рычат громко.

Вот беда – и гость, и хозяин зело устрашились. Командующий воскликнул:

– Дерзкие твари! Просим Государева советника убрать их отсюда!

Одначе Бифэн заметил, что Небесный наставник лучше справится с этим. Даос немедля сжег заклинания на конце меча, и с заоблачных высей спустился черноликий небесный военачальник. Получив повеление, он прикрикнул на зверей, хлестнул их своей плетью – да так, что оба тигренка закружились клубком, – затем поймал обоих, содрал с них кожу, разодрал в клочья мясо и подал его пирующим со словами:

– Пойдет к вину.

Сказывают, что местный владыка при виде магических чудес, творимых буддистом и даосом, был напуган так, что поджилки тряслись, – тут уж не до закусок.

– Как среди местных воинов могли затесаться тигры? Поистине удивительно! – не мог успокоиться командующий.

Султан пояснил:

– Господам неведомо, что у нас в горах водятся тигры-оборотни, кои, спускаясь на равнины, принимают человеческий облик.

Военачальника евнуха Хуна эти слова развеселили:

– Так ведь и в наших краях полно таких тигров!

– Где же это? – удивился командир Ма.

– Вы еще спрашиваете! Да разве в Нанкине мало горных тигров? Или мало других, как их прозвали, городских тигров? – ухмыльнулся Хун.

– Ну, хоть их так именуют, всё же они менее свирепы, чем настоящие, – откликнулся господин Ма.

– Это как сказать! Слопать человека, не пролив крови, – возможно, еще бо́льшая жестокость.

Туземный правитель пожаловался также на обитающих у прибрежных вод гребнистых крокодилов^[18]:

– Громадные – в несколько чи, с четырьмя лапами и двумя здоровенными клыками, тело покрыто панцирем, сквозь кой на спине пробиваются колючки. Ежели кто из местных на них напорется, целиком заглотнут.

Саньбао обратился к Небесному наставнику, и тот произнес загадочно:

– В армии не полагается спаивать. Посему прошу издать специальный приказ ради уничтожения чудовищ.

– Буде потребно, предписываем, – согласились оба командующих. Небесный наставник предложил им вместе с султаном выйти на берег и каждый раз при виде крокодила выпивать по кубку вина. Даос начертал заклинания, поставил печать, прочел мантры и бросил бумагу в воду – после чего с табличкой-заклинанием во рту из воды высунулся крокодил, словно шею под нож подставил. Небесный наставник указал на него пальцем, и крокодил тотчас развалился пополам, только кровь брызнула фонтаном. Даос произнес:

– Господа, выпейте по чарочке.

И тут один за другим стали появляться всё новые и новые крокодилы – при этом даос каждый раз указывал на них магическим перстом, они разваливались пополам, свежая кровь фонтаном омывала всё вокруг, а присутствовавшие по его просьбе выпивали чарку за чаркой. Пока наконец местный владыка не взмолился:

– Крокодилов множество, а моих скромных возможностей к выпивке недостаточно, прошу отменить приказ.

Небесный наставник ответил:

– Вы непривычны к возлияниям, не стану принуждать – просто смотрите, как я буду обезглавливать чудовищ.

Напослед султан поблагодарил даоса, распрощался и вышел. На него тут же набросились с расспросами местные старосты:

– Ну, каковы эти люди из Южной династии?!

Султан воскликнул:

– Впредь даже не помышляйте подниматься супротив них!

– Отчего же?

– Не говоря уже о том, что они люди выдающиеся, способностей необычайных, упомяну о нескольких событиях, коим был свидетель: небесные святые и полководцы у них на посылках, что называется, в хоромах кликнут – слуги немедля отзовутся. Свирепых тигров с западных гор превратили в послушных котят, а затем умертвили; страшные приморские крокодилы присмирели, словно дождевые черви, а монах распоряжался их жизнью и смертью.

Старосты в страхе только головами качали:

– Поистине, Китай – великое буддийское государство! Мы желали бы завтра отплыть вместе с драгоценными кораблями, дабы удостоиться высочайшей аудиенции императора. Тогда, почитай, не зря пришли в сей мир!

Вернувшись во дворец, владыка поведал наложницам о необычайном даре монахов-кудесников, и те тоже испросили соизволения посетить великий Китай, дабы лично узреть императора.

– Ну что ж, разумно, – согласился правитель.

И когда через два дня султан посетил флагманский корабль, он изъявил желание отправиться в плавание вместе с флотилией. Адмирал одобрил:

– Стремление сие весьма похвально. Однако нынче мы движемся дальше в Западный океан и никак не можем в одночасье повернуть назад.

– Я, смиренный, готов подождать^[19], – согласился султан. Затем продолжал: – Вам предстоит долгий и опасный путь. Не рискованно ли везти на кораблях столько драгоценностей и дорогого товара? По моему скромному разумению, надежней временно разместить всё в нашем государстве, а на обратном пути забрать.

Командующий Ван счел сии доводы разумными. Саньбао тотчас приказал командиру центральной дивизии собрать солдат и соорудить вокруг города высокую стену из древесного частокола с четырьмя воротами и двумя башнями – колокольной и барабанной^[20]. Внутри – еще одно такое же ограждение, но поменьше, за коим и построить склады и амбары. Туда велено было поместить собранную дань, дары и часть провизии, днем нести дежурство местным воинам, а ночью – китайским патрульным с колокольцами. Распоряжения были отданы, и флотилия продолжила путь.

Через четверо суток завидели княжество Ару^[21] – небольшое поселение, жители которого промышляли рыболовством. Ма Драконоподобный был заранее отправлен к местному владыке, дабы вручить ему тигровую пластинку. Тот прочитал послание и возрадовался:

– Двадцать лет тому мы выплатили дань и были глубоко тронуты монаршей милостью. А ныне имеем счастье лицезреть главнокомандующего во всём великолепии!

К моменту прибытия кораблей князек в сопровождении двух старост вышел для торжественной встречи и вручил Саньбао вассальную грамоту и акт о капитуляции. Командующий с ним ознакомился, но принять подношения отказался:

– Страна ваша небольшая и бедная, сие необязательно.

Столь же решительно он отверг подарки для воинов:

– А уж личные дары тем более не возьмем, сие не по уставу.

Князю пожаловали подарки, с тем тот и вернулся восвояси.

Шли под парусами еще день, пока на северо-восточном побережье Суматры не увидели зеленую гору; порывы ветра доносили оттуда необычные сладостные ароматы. Юцзи Ма с небольшим отрядом отправился в горы – раздобыть душистые растения. Вскоре они притащили шесть огромных стеблей диаметром около восьми чи, а длиной – более шести чжан, все в тонких черных прожилках, нежные и мягкие, словно куски жира.

Рис. 3. Государство Самудра и его соседи в XV веке

По прошествии еще четырех-пяти дней юцзи Ма доложил, что показалось государство Самудра^[22], правителю коего император пожаловал почетный титул:

– Днесь владыка переживает трудные времена, страна в опасности^[23], посему, узнав о прибытии командующего, султан не мог скрыть ликования.

И Ма Драконоподобный поведал военачальникам давнюю историю.

Отец нынешнего правителя был убит отравленной стрелой в смертельной схватке с напавшим на страну войском султаната Нагур^[24] – людьми с татуировкой на лице. Малолетние дети не могли отомстить за смерть отца, и тогда вдова убитого пообещала титул султана любому, кто поквитается за гибель мужа и вернет земли княжества. Через несколько дней на воззвание откликнулся некий рыбак. Вдова снабдила его обмундированием, оружием, дала коня в придачу, и тот отправился в бой. Как принято говорить, поют под нагайкой златые стремена, гимн победы вокруг раздается. Точным ударом меча рыбак поразил татуированного врага. Вдова сдержала уговор, сочеталась с мстителем законным браком, пожаловала ему титул султана, и в его распоряжении оказались все сокровища страны и земли. Прошло много лет, но подросший сын убитого правителя – Зайн аль-Абидин – затаил обиду на бывшего рыбака и за его спиной шипел: «Он занял место моего отца». В один из дней юноша с группой военных убил державного соперника и стал полноправным властителем. Он почитал мать как старейшину, но та одряхлела и не вмешивалась в дела правления. Однако ныне жаждет отмщения сводный брат правителя – Секандар, сын того самого рыбака. Он собрал войско, запасся продовольствием и стремится захватить трон. В стране не стихают кровопролитные бои, мятежники одерживают победу за победой, а войска султана терпят поражение.

Тогда адмирал принял решение:

– Поддержим подвергшихся нападению – тех, кто в опасности. Командирам левого и правого авангардов приказываю немедля отправиться на берег для взаимодействия с войском законного правителя, а корабли вскоре подойдут.

Командиры с отрядами всадников тотчас погрузились на джонки и поплыли в направлении Самудры. Там они стали свидетелями смертельной схватки двух армий и рассчитали, что сейчас самое время ввязаться в побоище – солнце близится к закату, люди и кони утомлены: «Коли мы вступим в битву, мятежникам не устоять». Забили барабаны, зазвучали боевые кличи, и командиры авангардов с двух сторон вклинились в битву. У одного голова тигриная, глаза от ярости круглые, волосы копной курчавые да бакенбарды длинные. Мчится на своем соловом, широкий меч «голова леопарда» наперевес, и вопит: