Небеса всё знают

Глава 6

В мозг врывается громкий стук, и я подскакиваю на постели. Сердце от испуга скачет в груди. Моргая, прислушиваюсь. Раздается визг электрической пилы и снова удары. Сквозь этот шум слабо прорывается музыка.

Голова трещит от раздумий и бессонной ночи, а за окном давно светит палящее солнце. Оно не приносит мне тепла, только усталость. Поднимаюсь с кровати и натягиваю штаны. Выходя из спальни, замечаю, что дверь в комнату Джесс открыта, а ее нет. Но снова гул голосов и стук, словно рядом что-то ремонтируют.

Медленно спускаюсь по лестнице и понимаю, что звуки раздаются с заднего двора. Протираю еще сонные глаза, выхожу на веранду и открываю в изумлении рот, потому что именно у нас происходят строительные действия. Трое парней с оголенными торсами пилят какие-то бревна, стучат молотками, сверлят. Среди этого бедлама вижу Джесс в коротком облегающем платье, явно флиртующую с одним из накачанных ребят. Черт, я среди них чувствую себя старым и дряхлым. Их тела блестят от пота, даже в воздухе запашок чувствуется.

– Джасмин! – зову ее, перекрикивая шум. Девушка поворачивается и показывает парню, что сейчас вернется.

Ожидаю, когда она, раздаривая улыбки парням, дойдет до меня.

– Выглядишь ужасно.

– Нормально выгляжу. Я только что проснулся от шума. Что здесь происходит? – возмущаюсь обиженно. Ну да, не занимался собой уже пару недель, но все же еще хорош. Чуть-чуть помят, но кто выглядит по утрам, как с обложки?!

– Ах, это. Я планирую сделать беседку для родителей к их приезду. У папы времени не было, а мама о ней мечтает. А напротив хочу разбить прудик с фонтаном и запустить туда рыбок. Для Карвера. Заводить животных ему запрещено из-за астмы…

– У Карвера астма? – удивляюсь я.

– Да. Видимо, это ты тоже не читал. Болезнь у него с рождения. И ему нельзя иметь кошку или собаку, а рыбок он сможет кормить и развлекаться. Думаю, прекрасная альтернатива. – Она спокойно пожимает плечами и оборачивается.

Один из парней поднимает голову и, на секунду перестав пилить, улыбается ей и подмигивает. А эта стерва ему поцелуй воздушный шлет.

– Я могу помочь. – Хватаю Джесс за локоть, заставляя посмотреть на себя. Хоть так оторвать ее внимание от молодой крови.

– Ты умеешь работать руками? – усмехается она. – Я не имею в виду онанизм, Флинт.

– Боже, хватит! Нет, пилить я не умею, но у меня есть деньги. Закажу лучших строителей, и они…

– Закрой рот. От тебя мне ничего не нужно, – грубо обрывает меня и идет в дом.

Поджимая губы, следую за ней.

– Но я могу помочь, Джесс. Вместо того чтобы вот эти… эти уроды работали здесь. Ты вообще хорошо их знаешь? Может, они не умеют ничего и все испортят? Еще хуже – обворуют вас, – нахожу, по моему мнению, очень веские доводы, пока Джесс копается в холодильнике и достает несколько баночек лимонада.

– Я их прекрасно знаю, Флинт. И они замечательные парни, умеющие работать не только руками, но и… Хотя тебя это не касается, – смеется она.

– А ну стой, – обхватываю ее плечо, – только не говори мне, что они работают за «просто так» и ты их уже обслужила. Ты спала с ними? – Зло прищуриваюсь.

– Нет, они работают не за «просто так». Я оплачу их помощь. И нет, с ними я пока не трахалась. Но это в планах. Как тебе сразу с несколькими? Ни разу не пробовала. – На секунду задумывается, и ее глаза темнеют от фантазий, которые мне абсолютно не нравятся.

– Только посмей, – предостерегаю.

– И что сделаешь? Отшлепаешь? Вперед, мне понравилось, – дергает она плечом, сбрасывая мою руку. Да черт возьми, меня сейчас разорвет от ярости!

– Это отвратительно.

– Как посмотреть и куда посмотреть. – Джесс идет обратно, я за ней. Немного быстрее, чтобы не дать выйти на террасу.

– Что еще, Флинт? – закатывает она глаза, прижимая к груди прохладные баночки, и от этого ее соски отчетливо выпирают через тонкую ткань. Боже, у нее вообще бюстгальтера нет?

– А деньги? Вряд ли родители тебе их дали. Откуда деньги, чтобы заплатить за работу?

– Не твое дело. – Она пытается обойти меня, но я не позволяю. Складываю руки на груди и недовольно сверлю ее взглядом. – Насосала. Сойдет? – Толкает меня и выбирается на террасу.

Рычу от злости. И ведь не знаю, правду она сказала или специально меня заводит. Отвратительное утро.

– Ребята, перерыв. Десять минут, затем продолжим, – оповещает парней Джесс и раздает им баночки. Они окружают ее и что-то рассказывают, то демонстрируя свои бицепсы, то поглаживая пресс. И все пялятся на ее грудь! Дерьмо, я убью их!

– Джасмин, – шиплю, сбегая по лестнице и буквально расталкивая парней.

Они удивленно смотрят на девушку.

– Это мой дядя. Флинт. Не обращайте на него внимания, лучше на меня. – Джесс отпихивает меня бедром в сторону.

– Работать. Живо! – Оглядываю каждого.

Они хрюкают от смеха и подмигивают моей племяннице. Не верю, что она с ними не спала! Они так на нее смотрят, раздевают глазами… хотя было бы что снимать. Она и в платье демонстрирует свои формы, оно слишком тонкое. Она что, вообще без белья? Черт возьми, да это невозможно!

– Хватит вести себя как шлюха. Неужели тебе это нравится? – Я в ярости.

– Флинт, отвали. Мне и так жарко. Сегодня ужасная влажность, еще и твои нравоучения о моем виде слушать… Ты меня раздражаешь.

– Раздражаю? А ты меня нет? Я хотел утром поспать…

– Уже час дня. Не надо было дрочить всю ночь, – спокойно отвечая, Джесс подходит к столику и наклоняется над ним.

– Я не… Я тебя придушу! – Возмущаясь, останавливаюсь рядом с ней на веранде, и мой взгляд привлекают лежащие на столике чертежи. – Это…

– То, что хочу получить. Именно так. В центре беседка, по бокам своеобразные качели. У нас в городе их нет, а аналоги очень дорогие. Поэтому думаю, как сделать своими силами. Потом надо будет раскрасить беседку и посадить клумбы. Зои любит розы и лилии. Надеюсь, все получится, – вздыхает Джесс.

Не слушая ее, поднимаю два листа с расчетами, четко выполненными рисунками и даже итоговым вариантом.

– Кто это делал? – спрашиваю, продолжая изучать работу уже профессиональным взглядом.

– Я. И пришлось подговорить туроператора и немного доплатить за само путешествие, чтобы показать расценки родителям. Они ни разу не отдыхали, а у меня не получилось бы подготовить им сюрприз, – равнодушно отвечает она.

Перевожу ошеломленный взгляд на девушку. В душе расцветает такое восхищение, какого еще не испытывал. И гордость. За нее, такую взрослую и все понимающую, за ее планы. И вновь укол в сердце, потому меня в них нет. А мне бы так хотелось стать частью ее мечты!

– Конфетка, это невероятно. У тебя талант! Я могу помочь тебе получить образование. Ты не должна убивать в себе это, я даже хочу нанять тебя в свою компанию. Мне понравилась твоя задумка. И чертежи… ты где-нибудь училась?

– Мне не нужна помощь от тебя, это всего лишь хобби. У меня уже есть место на экономическом факультете, – резко отвечает Джесс. – А училась я по книгам, которые нашла в интернете. Занятия дизайном меня успокаивают.

– Молодец! Но это очень профессиональный проект! Почему ты отвергаешь мою помощь? Почему не хочешь двигаться дальше, а решила застрять здесь? – недоумеваю, откладывая листы.

– Это мое место, Флинт. Это мой город, и я люблю его. Родителям нужна помощь с домом, с братом. Он часто болеет, а папа постоянно путается в бумагах. Зои работает кассиром и иногда не успевает забрать брата из школы. И я должна помогать. Экономика самый верный вариант, тогда папе не придется платить за финансовые отчеты. Я сама буду их делать, уже официально и безвозмездно. Не все могут бросить семью, как ты. – Последней фразой мне снова напоминают о прошлом. Это неприятно, злит, но в то же время так тянет сердце! Я хочу им помочь, а Джесс отвергает меня, словно я чужой. Хотя так и есть.

– Ребята, работаем до пяти, потом по домам. Завтра продолжим с десяти утра. Меня не будет, оставлю с вами Флинта. До встречи, – голос Джесс заставляет вынырнуть из переживаний, и я удивленно поворачиваюсь к ней. – Проследишь за ними, – командует.

– А ты куда? – Возвращается в дом, я за ней. – Джесс, куда ты собираешься? – жестче повторяю вопрос.

– У меня дела. Возможно, не вернусь до завтра. Развлекайся. Хотел помочь, так вперед. – Смеясь, она поднимается на второй этаж.

– Джасмин, куда ты едешь? – Иду следом.

– Развлекаться, трахаться, курить и пить. Отвали от меня и помогай, – бросает на меня ехидный взгляд и хлопает дверью.

Ну нет, так не пойдет. Я не дам ей снова напиться и сотворить что-то ужасное. Пока я здесь, она не будет заниматься сексом. У меня возникает идея, самая безумная за всю жизнь. Прослежу за ней, узнаю, чем она занимается, где берет деньги. Ведь ее мечта стоит прилично для их уровня достатка. А Зои и Скотт вряд ли выделили деньги на это. Да и материалы дорогие. Значит, она действительно работает шлюхой. Нет, не будет такого! Никогда!

Быстро залетаю к себе, переодеваюсь. Еще не завтракал, да и плевать. Душ принять бы, но боюсь не успеть проследить за ней. Джесс еще у себя, а я сбегаю вниз, считая наличные. Достаточно, чтобы развлекаться на полную катушку.

– Так, парни, если сделаете все, как хочет Джесс, я заплачу вам по сто баксов каждому за день. Даю три дня, чтобы все было готово. Как вам такое предложение? – предлагаю. Ребята присвистывают и кивают.

– Идет, бро.

– Сделаем в лучшем виде.

– И ни слова Джесс, – предупреждаю их и вылетаю в гостиную, встречаясь с девушкой, спускающейся по лестнице.

– Вечером возвращайся. Хорошо? – мягко прошу я.

Приподнимает брови и улыбается ярко-алыми губами. Без макияжа она прекрасна, косметика делает ее вульгарнее и старше. И снова короткая юбка и топик вместо платья, а ей бы очень пошла одежда классического кроя.

– Посмотрим. – Пожимая плечами, Джесс проходит мимо меня.

Нет, конфетка, не посмотрим, я сам притащу тебя домой. Если будет нужно, за волосы. Дождавшись, пока она сядет в помятую выцветшую «Хонду», вылетаю из дома. Забираюсь в машину Скотта и даю по газам. Двигаюсь за ней. Она направляется в центр, а оттуда на улицу с множеством магазинчиков. Останавливается у одного, темного, словно заброшенного. Я бы в такое место никогда не зашел. Поднимаю голову и читаю: «Столярная мастерская Скотта». Шумно выдыхаю и мотаю головой.

Черт. Как плохи их дела? По виду отвратительны. Люди равнодушно проходят мимо. Я могу им помочь, могу что-то придумать или дать денег. Но они ничего от меня не примут, потому что я чужой. Для всех стал чужим, и у меня одна возможность понять, как поступать дальше, – Джесс. Она точно знает, что требуется Скотту, чтобы его бизнес процветал. А я как архитектор смог бы распиарить его даже в Нью-Йорке, нашел бы заказчиков. Мне нужна Джесс. Я должен узнать о ней то, чем, возможно, смогу ее шантажировать или… Ворох мыслей и ни одной подходящей.

Оставив машину недалеко от мастерской, сажусь за столик в ближайшем кафе и делаю заказ. Чувствую себя подавленным, все настолько сложно, что я теряюсь. Вроде у меня есть то, что хочет получить каждый из проходящих мимо. Но они совершенно не представляют, как пагубна для личности погоня за благами. Разрушаешь все вокруг, теряя душу и раня сердце, и впадаешь в отчаяние: ничего не исправить, ни одного поступка, даже который не совершал.

И ведь до сих пор я ни разу не задумался, как туго приходится моей семье. Мне стыдно за деньги, которые хранятся в банке и на моей кредитке. Если бы родные позволили, все отдал бы за возможность видеть их улыбки. Быть частью семьи, помогать. Боже, какой же я урод… Ненависть Джесс обоснованна. Я не могу винить ее в этом. Тем более ее поведение – точная копия моего. Словно со стороны вижу, каким был. Но лучше не стал. Наоборот, скатился вниз, хотя нахожусь наверху.

Съев сэндвич с курицей, допиваю воду и возвращаюсь в машину. Вспоминаю, что оставил парней одних в доме, не узнав, можно ли им доверять. В комнате дорогой ноутбук. Да к черту, плевать сейчас на это. Смотрю на магазин, Джесс так и не вышла. Что она там делает? За все время ни одного покупателя, а нет выручки – нет денег. А она их откуда-то берет, и это волнует меня больше всего. Не хотелось бы, чтобы подозрения подтвердились.

Продолжаю наблюдать за дверью, окрасившейся алыми бликами заходящего солнца, и она наконец открывается. Сначала не придаю значения вышедшей девушке с заколотыми волосами и минимумом макияжа, одетой в длинное темно-синее платье, струящееся по стройному телу. Но когда она направляется к старой «Хонде», ошеломленно провожаю глазами. Джесс?!

Она настолько элегантна, что ей позавидовала бы любая представительница элиты Нью-Йорка. Хотя платье не брендовое и недорогое, то, как она подает себя в нем, меня шокирует. Ничего от вульгарного образа, осталось только то, что я хотел бы видеть, о чем мечтал. И эта мечта сейчас уезжает куда-то.

Следую за ее машиной, так до конца и не приняв увиденное. Внутри появляется неприятное обжигающее чувство: куда она поехала? Для кого так оделась? Богатый любовник или работа в эскорте? И снова эта злость, не поддающаяся контролю, заполняющая разум.

«Хонда» останавливается у ресторана на берегу океана. Я такого не помню, видимо, новое заведение для статусных и богатых. Таких, как я. Но зачем сюда приехала Джесс? Какого любовника скрывает здесь?

Готов схватить ее и утащить обратно, закатить новый скандал и отлупить. Да-да, отлупить, чтобы проучить самого себя. Напомнить – не мое дело. Ложь. Джасмин стала моим делом с того момента, как появилась в доме Зои. Я был первым, кому она ответила, и я же обломаю ей устремления к порочной жизни шлюхи.

Выхожу из машины, надев на себя привычную для Нью-Йорка маску. Богатый. Сильный. Властный. Требующий повышенного внимания. Обожающий комфорт и престижные вещи. Ее сразу видят, несмотря на то что сейчас я похож на обычного горожанина.

– Добрый вечер, рады видеть вас в нашем ресторане. Вы бронировали столик? – мгновенно оценив мою внешность, спрашивает администратор.

– Добрый. Нет, но вы найдете мне место.

– Конечно. Предпочитаете веранду или основной зал? – интересуется она, провожая меня в помещение с работающим кондиционером, и я бегло осматриваю пространство, забитое посетителями.

– Я желал бы остаться здесь.

Джасмин пока не вижу, хотя нужно время, чтобы привыкнуть к неяркому освещению, интимному, я бы сказал.

– У нас бронь на десять часов. Могу вам предложить только этот столик.

– Ничего. Думаю, мне хватит времени, чтобы оценить ваше заведение, – сухо бросаю.

Взгляд цепляется за платье, играющее каплями мелких камней под искусственным светом.

– Пройдемте, – девушка указывает рукой в зал, но я наблюдаю за Джесс, медленно идущей к роялю в центре зала. Не может быть… – Официант подойдет через пару минут. Хорошего вечера.

Киваю администратору и падаю на стул, пытаясь разглядеть: Джасмин ли это? Нет, такой бурной фантазии у меня не может быть, и это действительно она. Раскладывает ноты, тяжело вздыхает.

Я ни разу не слышал, как она играет, пропустил ее выступления. И сейчас страшусь вдохнуть, не веря своим глазам и ушам. Голоса стихают, и звуки медленного вальса наполняют зал. Невероятная музыка вбивает в мое сердце острый кол. Он прокручивается с каждой нотой, принося невероятную тоску и сожаление о том, что проигнорировал приглашения. А она играет. Со страстью, с чувством. Перед глазами мелькают картинки прошлого: она берет с меня обещание приехать, а я забываю о нем, едва вернувшись в гостиницу к первой жене. И сейчас испытываю неимоверную жалость. К себе. Сам лишил себя всего.

– Добрый вечер. Вы что-нибудь выбрали или, возможно, я могу вам что-то посоветовать?

Поднимаю взгляд на официанта с блокнотом.

– Воду. Только бокал воды, – хрипло отзываюсь и снова поворачиваюсь к островку света с роялем.

Она могла сказать мне, чем занимается, а не вводить в заблуждение. Могла, но только не доверяет. Знают ли Зои со Скоттом? Вряд ли. Не думаю, что об этом она им рассказывает. Но я хочу быть ближе. Сейчас, сидя в престижном для Саванны ресторане, каждой клеточкой своего тела понимаю, как страстно хочу стать чем-то большим, чем просто незнакомцем, потерявшим себя и пребывающим столько лет в постоянных поисках. Я бы наслаждался этими звуками каждый день, они приносят спокойствие и умиротворение. Так странно и хорошо мне в эти минуты, что я улыбаюсь, испытывая гордость за свою конфетку. Она у меня самая замечательная.

– Ваша вода, сэр. – Передо мной ставят бокал и наполняют его.

– Я дам тебе чаевые, в несколько раз превышающие стоимость заказа. – Откидываюсь на спинку стула и смотрю на бегающие глаза парня.

– Вы хотите что-то особенное? – тихо спрашивает он.

– Да. Девушка за роялем. Кто она?

– Ее зовут Джасмин, живет в Саванне, ей восемнадцать.

– Сколько она стоит? – Наблюдаю, как меняется лицо парня, и он зло поджимает губы.

– Она не продается, мистер. И деньги мне ваши не нужны…

– Успокойся, я не собираюсь ее покупать. Вряд ли хватит денег, чтобы приобрести умиротворение, которое она дарит.

– Хорошо. А то иногда появляются придурки, которые думают, что людей можно купить. Джесс не шлюха. – Мне приятно, что он говорит это.

– Давно она работает здесь?

– Около года.

– Сколько получает?

– Я не имею права…

– Еще пятьдесят баксов сверху.

– Тридцать долларов в час. Работает два дня в неделю. В пятницу и субботу. С восьми до одиннадцати, – четко отвечает он.

Подсчитываю. Очень мало.

– А чаевые?

– Редко. Нынче все скупы, хотя мужчин здесь много. Они приходят за другим. Наверное, поощрить ее чаевыми для них слишком затратно, – хмыкает официант и указывает взглядом на зал. И правда, одиноких мужчин здесь достаточно, как и компаний парней, раздевающих Джесс взглядом. Противно.

– Понятно. Спасибо за помощь. Ты можешь передать ей вот с этим, – достаю из портмоне пятьсот долларов, – мое восхищение, не называя имен?

– Конечно, я передам, – с улыбкой он прячет деньги в карман.

– Если узнаю, что она их не получила, найду тебя, и ты познакомишься со мной лично, – предупреждаю.

– Не волнуйтесь, я не вор. Мне нравится Джесс, считаю, она заслуживает большего, чем похотливые взгляды, – обиженно заявляет парень.

– Прекрасно, что наши мнения сходятся. Счет.

Джасмин играет другую мелодию, более быструю. Хочу остаться. Хочу слушать постоянно и видеть ее слабую улыбку от наслаждения музыкой, а не от языка какого-то парня. Вспоминать противно.

Я бы с удовольствием пригласил ее на танец. Она бы улыбалась и дарила нежность, а мне было бы плевать на остальной мир. И даже деньги были бы оскорблением. Но это все какие-то невыполнимые смутные фантазии. Она моя племянница, зарабатывающая игрой на рояле, чтобы помочь тем, кому должен был помогать я. Она взвалила на себя мою ношу. Горло сдавливает от чувств, с каждым днем все сильнее разрывающих сердце.

Оплачиваю счет, кладу обещанные чаевые. Предстоит снова прокрутить в голове свои ошибки, тонуть в них. Я же не выберусь, если вновь что-то узнаю. В сердце застряли ржавые гвозди прошлого, а мне бы выдрать их с корнем, чтобы не захлебнуться от мук души, прогнившей и проданной.

Не имею представления, что делать дальше. Возвращаюсь домой, ставлю машину. Проверяю, что сделали ребята, и все же заглядываю в каждый уголок, чтобы увериться – все на месте. На заднем дворе беспорядок, и я машинально подметаю, собираю обломки дерева и металла в пакеты, найденные в ящике на кухне. Подхожу к столику, снова рассматриваю чертежи. Это призвание Джесс. Способности перешли ей с генами от Скотта, но вижу в них и что-то свое. Эксклюзивность, масштабность, огромные амбиции. Меня посещает идея. Надеюсь, ее она примет. Это будет тоже подарок. Поднявшись к себе, открываю ноутбук и печатаю письмо с приказом своей секретарше. Перечисляю деньги и с улыбкой возвращаюсь на первый этаж. Нахожу в холодильнике банку с пивом и устраиваюсь на улице. Просто сижу на ступеньке и жду.

Для меня необычно вот так замирать во времени – без выпивки, без шума, движения и постоянной суеты. Банка с пивом так и не открыта. На улице тишина, лишь духота не дает назвать это место раем.

Раздается звук подъезжающей машины. Улыбаясь, наблюдаю, как Джесс выходит из «Хонды». Может, я жду именно ее. Может, на меня снизойдет свет и подарит понимание сущего.

На плече рюкзак, тот же внешний вид, что и до отъезда из дома. Но теперь-то я знаю, что это не она. Это защитная скорлупа от меня.

– Ключи потерял? – усмехается Джесс и плюхается рядом.

– Нет, просто сижу. – Пожимаю плечами и поворачиваюсь к ней.

– Значит, наслаждаешься. Настолько, что даже пиво не пьешь. – Она тихо смеется, и я тоже.

– Будешь? – предлагаю ей, противореча своим мыслям.

– Не хочу. От пива фигура портится, предпочитаю что-то покрепче. Так что ты здесь делаешь?

– Если скажу, что не знаю, такой ответ примешь? – Отставляю банку пива и вытягиваю ноги.

– Приму, потому что это правда. Тебя что-то сильно потрясло, и ты потерялся в своей голове, – серьезно отвечает Джесс. – А знаешь, кто знает все? – Она поворачивается ко мне.

– Это невозможно.

– Ты ошибаешься. Небеса все знают, – шепчет она и показывает пальцем наверх.

– Боже, конфетка, ты до сих пор веришь в небеса?

– Да, они единственные, во что я верю. Ты только подумай, – придвигается ближе, и ее глаза сверкают от возбуждения, но не пошлым, а чистым светом, и я впитываю его, – с самого рождения планеты они смотрят на все, что происходит. Сколько гипотез о нашем происхождении, а они это знают и молчат. И сейчас, в эту самую минуту, кто-то появляется на свет, кто-то покидает его, кто-то понимает нечто очень важное для себя. Кто-то кардинально меняет жизнь. Кто-то плачет, кому-то больно. А кто-то смеется, потому что эти секунды самые лучшие в его жизни. Кто-то изменяет, а кто-то видит это. Кто-то влюбляется, а кто-то расстается. Кто-то лишает себя жизни, а кто-то борется за нее. Миллион судеб, и над ними небеса. Они видят все, знают о каждом, все тайны и мысли, покрывают воровство и обман и обличают их же при свете дня. Они молчат и только принимают в себя всю боль или радость.

Кажется, я даже не дышу, пока она говорит. С такой страстью и верой, что мое сердце сжимается, наполняясь нежностью. Той самой, которую помню. Будто спал в забытьи столько лет, а сейчас бутон раскрывается.

– Молчаливые наблюдатели? – шепчу я.

– Точно. Они не могут влезть в судьбу, чтобы помочь избежать ошибок, но они величественны. Вечны и бесконечны. Они всегда над нами, мы не можем до них дотянуться. Они живые. Когда счастья очень много, когда к ним отправляются самые лучшие души, они являют солнце и тепло. В тот день, на похоронах бабушки и дедушки, так и было. Я верю, что небеса забрали себе их свет, чтобы одарить им нас. – При упоминании родителей издаю судорожный вдох, глаза вмиг влажнеют. – Ты не виноват, Флинт. Так должно было случиться. Потому что людям необходимо солнце, согревающее их одинокие дни. Смерти не избежать, но она не так плоха, как кажется. Необходимо лишь отпустить. – Ощущаю теплую ладонь, ложащуюся на мою щеку. Поднимаю взгляд на Джесс – она мягко улыбается мне. Кажется, в груди что-то трескается, и я полностью тону в боли прошлого.

– А когда дышать не можешь? Когда все рушится и ты чувствуешь острые ножи, взрезающие сердце? Что делают небеса? – Накрываю ее руку своей и прижимаюсь сильнее.

– Они плачут. Когда их переполняют муки, посланными нами, они плачут, чтобы смыть страдание с каждой души. Они дарят свободу, но люди бегут от их подарков. Ведь дождь, каким бы он ни был, холодный или теплый, означает, что скоро все наладится. Тучи разойдутся, и снова наступит солнечный день. А иначе быть не может, ведь всегда наступает точка невозврата. Она ставит в тупик, а небеса в отличие от людей знают, что делать. – Девушка отводит печальный взгляд и вытягивает свою руку из-под моей ладони.

Видимо, я как раз в таком тупике сейчас. И слова Джесс заставляют поднять глаза к небу со сверкающими звездами, напоминающими камушки на платье удивительного человека, который тоже прячет саму себя, как и я.

– Я иду спать. – Джесс вскакивает со ступеньки, а я не хочу терять этого единения и доверия, которое только что было между нами. Несколько минут я видел ее настоящую и узнал о том, что она не винит меня. А я продолжаю это делать.

– Не уходи, побудь еще немного со мной.

– Я уже устала от тебя, Флинт, – фыркает Джесс.

Непонятно. Пару минут назад мне казалось, что она больше не обижается, и нет в ней ненависти, и снова все изменилось.

– Конфетка…

– Запарил! Иди спать. – Хлопает входная дверь.

А небеса все видят. Они знают, что в моей груди сердце бьется сейчас для нее. Она на несколько мгновений подарила мне веру, пусть и забрала ее моментально, оставив тяжесть внутри.

– Если вы знаете, что мне делать, подскажите. Душа моя умирает, рассыпается от сожаления. Я хочу стать нужным. Простите меня за то, что не выполнил ни одного обещания, данного вам. Я наказан достаточно.

Поднимаюсь на ноги, захватив банку, и возвращаюсь в дом.

Этот день выжал меня эмоционально, и я голоден. Забросив в рот несколько крекеров, плетусь к себе, но останавливаюсь у спальни Джесс. Тихо. А у меня такое дикое желание открыть дверь, забраться в постель и разделить с ней все, что во мне. Расслабиться, не быть одиноким. Я чувствую себя прежним с Джесс, когда она не грубит и не вспоминает о роли, которую должна играть. Зачем? Почему со мной? Ведь теперь я точно знаю, что моя конфетка до сих пор рядом, каким бы ублюдком я ни был.