Глава 4
Утром, ещё раз осмотрев квартиру, оставляемую для ремонта, Соня собрала в сумку свои вещи, позвонила мастеру по ремонту, имя которого было Руслан, и они с Антоном поехали в его квартиру. По дороге заехали, подписали договор на ремонт и вручили мастеру деньги.
Квартира Антона, точнее его предков, находилась в центре на Красном проспекте. Это было старое здание довоенной постройки в шесть этажей. Поднявшись на третий этаж, Соня растерялась. Три комнаты, просторная кухня и большой отдельный санузел. Высокие потолки, паркет, ковры на полу и картины на стенах, старинная мебель, которую она видела только в кино.
– Ты здесь живёшь или проводишь экскурсии? Это же музей!
– Как-то рука не поднимается что-то переделывать, что-то продавать и делать ремонт. Здесь прошла моя жизнь. Здесь я родился и прожил тридцать восемь лет.
– Тогда я не понимаю, почему ты хочешь переехать и всё это бросить? Такую квартиру сдавать опасно, как и оставлять без присмотра. Возможно, я ничего не понимаю в коврах и мебели, но эти картины могут продать за приличные деньги. Это ни копии, Антон, – говорила Соня, обходя квартиру. – Ты переезжаешь, чтобы было ближе к бюро?
– У меня машина под задницей, и ехать на работу десять минут или двадцать роли не играет. Я хочу быть рядом с тобой.
Это моё прошлое, а ты моё настоящее. Я хочу жить настоящим. История этой квартиры идёт издалека, но особого счастья она не принесла никому из жильцов. Пойдём, я напою тебя кофе с плюшками и расскажу в общих чертах всё, что знал сам. – Он включил чайник и достал из холодильника набор пирожных. – Они куплены вчера в кондитерской. Она здесь рядом. Хочешь, принесу тебе чашку, из которой могла пить барыня? – он слегка улыбнулся, вышел и вернулся с чашкой и блюдцем из тонкого фарфора с волнистыми краями и необычной формы. Ополоснув их под краном и вытерев салфеткой, он поставил пару перед Соней. – На них клеймо и дата 1911. А вот кофе у меня растворимый, хотя и хороший.
– Не волнуйся. Из меня знаток кофе никакой. Я чувствую только запах и вкус пережарки, но, ни в сорте кофе, ни в способе его приготовления не разбираюсь. Сахар у тебя есть? Я пью сладкий кофе даже со сладким. Рассказывай, мне не терпится услышать историю твоей семьи.
– Мой прадед родился в прошлом веке в девяносто пятом году, жил с семьёй в Москве и начал династию врачей. Дед родился после революции в двадцатом, женился на однокурснице, а в сорок втором ушёл на фронт, прадед работал в военном госпитале вместе с женой. Часто перевозил эшелоном раненых. Во время бомбёжки моя прабабушка погибла. Отец мой родился в сорок третьем. После войны, в пятидесятом году, прадед со своим сыном, снохой и внуком переезжают сюда поднимать и развивать медицину. Ему в то время было пятьдесят пять, деду и бабушке по тридцать. Три доктора, из них два фронтовика получают эту квартиру. Мой отец тоже женился на своей однокурснице после мединститута, и в семидесятом на свет появился я. Как видишь, семья у меня была интеллигентная. Прадед не дождался правнука, но очень гордился сыном и внуком. Отец умер, когда мне исполнилось всего десять лет. Как говорится, сгорел на работе. Через пять лет ушла бабушка в шестьдесят пять. Остались мы втроём. Дед не настаивал, чтобы я стал обязательно врачом и часто говорил: «Найди своё, Тоша. Делай то, что тебе нравится. Да, доктор – это благородно, но для этого нужно призвание, а не семейное продолжение. Я вижу, как ты жалеешь мать, которая приходит со смены уставшей. Вряд ли тебя это вдохновляет, скорее, раздражает», – Антон грустно улыбнулся и продолжал: – Он одобрил мой выбор в архитектурный институт, зная, что я неплохо рисую. Я окончил институт, женился и уже год работал, когда он мне сделал своеобразный подарок. Года два назад началась приватизация, он купил помещение бывшего ателье в жилом доме на первом этаже. Парадный вход был с улицы. Там даже стоянка сохранилась. Ты сама всё видела. Думаю, он продал часть этого самого имущества, – он обвёл квартиру глазами. – Возможно, было ещё что-то. На свадьбе он подарил моей невесте колье далеко не советского производства.
– Помещение бюро тебе досталось от деда?
– Да. Передавая бумаги на собственность, он хотел перевести всё в шутку и сказал: – «Когда-нибудь, Тоша, ты займёшься своим делом, а в память обо мне повесишь мой портрет в кабинете». Дед через год умер. Помещение я долго сдавал, чтобы налог платить и не нести расходов. Когда развёлся с женой, взял кредит и занялся делом. Второй раз женился уже после смерти мамы, а через год развёлся. Пусть просьба деда была и несерьёзной, но восемь лет в моём кабинете висит его портрет. У всех президент, а у меня дед.
– Если тебе жаль расставаться с вещами, сохрани часть, а всё остальное продай, подари, обменяй. Придумай дизайн, сделай ремонт или продай всё оптом и купи то, что понравится. Антон, дом живой и он требует ухода. Одной уборкой здесь не обойтись. Ты думаешь, если бы ни деньги деда, я не задумывалась о ремонте своей квартиры. Да, возможно это было чуть позже и не с таким размахом, но приступив к работе, я обязательно привела бы её в порядок. А ещё ты сказал, что она не принесла никому счастья. Может, не стоит за неё держаться, если это так?
– Я подумаю, а пока моя квартира на сигнализации и здесь очень бдительные соседи. Давай подумаем о том, что нам нужно взять с собой на отдых.
Утром Соня и Антон выехали на базу отдыха, которая находилась в сорока километрах от города. Со слов Антона, база работала третий год, но особой популярностью не пользовалась из-за цены, хотя место было красивое, условия проживания хорошие, а кухня домашняя. Соня собственными глазами увидела среди леса ряд бревенчатых домиков на «курьих ножках» и тремя ступенями. Домик был рассчитан на двух-трёх отдыхающих. Комната с одним большим окном квадратов двенадцать. Свой санузел с душем. Одна широкая кровать, маленький холодильник, на котором стоял электрический чайник, откидной стол, два табурета и встроенный шкаф. На окне с одной стороны сетка от комаров, с другой были жалюзи. Рядом находился домик проще и больше, а рядом был навес с десятком столиков и скамеек. Это была кухня и столовая с обедами по принципу шведского стола. До озера, которое многие считали целебным, было метров триста. Оно находилось как бы в низине, а от берега до ближайших деревьев метров пятьдесят. На берегу стояли пляжные «грибочки» и лежаки.
Уже после первых суток Антон и Соня поняли, что это место можно было назвать тихим только ранним утром и поздно ночью. Не было ни драк, ни пьяных разборок, но отдыхали активно, весело и шумно, расходясь только после полуночи. Они не примкнули ни к одной компании и отдыхали вдвоём, хотя могли сыграть партию в волейбол или попробовать себя в большом теннисе. После завтрака они шли к озеру и, как-то само собой, Соня перестала бояться воды. Она опасалась и плавала недалеко от берега, но паники не было. Рядом был Антон. До полудня загорали, обедали, после чего либо гуляли по лесу, либо отдыхали в домике. Правда, чаще отдыхала Соня, а Антон работал и каждый день звонил в бюро. По вечерам, сидя на ступенях, выпивали по бокалу вина, глядя на звёзды, и вели непринуждённые беседы. Так было и на этот раз.
– Ты хочешь о чём-то спросить?
– Хочу и давно, но не решаюсь. Почему я, Антон?
– Это пришло не сразу. Декан просил быть руководителем твоего проекта. Это было против моих правил, но я согласился. Ты помнишь наше знакомство? Я не знал, как к тебе подойти, чтобы с одной стороны оценить твои знания, а с другой помочь, поэтому я поговорил с бабушкой за твоей спиной. Я должен был понять, почему ты дома одна, а вне дома другая. Это мог заметить даже слепой. Ну а дальше ты знаешь, – он поцеловал её в лоб, приобняв за плечи. – У меня кроме двух жён были женщины, но, ни к одной меня так не тянуло. Это нельзя назвать страстью. Страсть – это порыв, а мне хочется находиться с тобой рядом постоянно. Может, я влюбился? – он крепче прижал Соню к себе.
– Ты чувствуешь свою вину в разводах?
– В разрыве всегда виноваты двое. С Ольгой мы прожили пять лет, не ссорились, но после третьего выкидыша, она собрала вещи и ушла. Через год вышла замуж, а лет через пять я встретил её с маленькой девочкой. Сказала, что дочка. Возможно, всё дело было во мне. У меня отрицательный резус крови. Второй раз я женился на женщине с ребёнком три года назад, а через год мы развелись. У Риты есть сын, тогда ему было четырнадцать, и он считал меня денежным мешком. Я пытался найти с ним общий язык, но не получилось. Видишь ли, я сам рос без отца с десяти лет, но у меня и мысли не было выдать маму замуж лишь для того, чтобы исполнять мои прихоти. Ленивый, избалованный мальчишка становился на глазах неуправляемым. Пропускал уроки, хамил и мне и матери, ставил условия, требовал для себя одно, другое. Я думал это протест. Вначале терпел, пытался достучаться своим примером, не поучая и воспитывая. Последней каплей для меня стал случайно услышанный разговор. Я поехал на квартиру Риты, которую она сдавала, поговорил с арендаторами и нашёл им хороший вариант. В выходной предупредил, что они к моей квартире обедают в последний раз и уже к вечеру съезжают в свою квартиру. Была истерика, были упрёки и оскорбления. Я вручил им ключи, деньги от квартирантов за неполный месяц и вызвал такси. Дверные замки заменили, квартиру поставили на сигнализацию. Я не считал материальный ущерб, хотя он был, и подал на развод.
– А бюро у тебя большое?
– Два архитектора, два инженера, два конструктора, бухгалтер и юрист. Ты будешь девятой.
– У тебя были романы с подчиненными?
– Была короткая связь с бухгалтером. Ей сейчас лет сорок. Я слегка нарушил её планы и женился второй раз на её подруге. Надо бы заменить её, но у меня нет, ни кандидатуры, ни особой причины её уволить. Ещё есть вопросы?
– Вопросов больше нет.
– Идём спать. Засиделись мы с тобой.
Ремонт в квартире Сони длился месяц, и ещё две недели она прожила в квартире Антона. Пришлось привыкать к тому, где что лежит и стоит. Ветров, по заказу временной хозяйки, привозил продукты сам, и проблем с приготовлением пищи не было. Он отказался временно от услуг домработницы, чтобы не смущать Соню, которая взялась за уборку самостоятельно. Единственное, что её напрягало, была боязнь нарушить порядок вещей или что-нибудь разбить.
В конце июля Руслан сам позвонил и пригласил принять выполненные работы. Соня приехала маршруткой, а Антон заехал после работы. Её «встретили» новая металлическая дверь и кнопка звонка. Войдя в квартиру, испытала ни то радость, ни то гордость. Здесь было очень уютно, светло и современно. Именно так, как ей это представлялось. Светлые двери с вставками из матового стекла с рисунком, полы из ламината и плитки, натяжные потолки с точечными светильниками и крашеные стены. Кухня была мечтой любой хозяйки с новым холодильником, плитой и вытяжкой, а санузел стал как будто больше. Светлые тона в отделке и зеркала придавали простор.
– Что скажите, Софья?
– У меня нет слов, Руслан. Чья идея была приобрести мебель, и кто за это будет платить? – задала она вопрос, уже зная ответ.
– Идея моя, – чуть смутился Антон. – Мы и сантехнику заменили, но ванную оставили
– Здесь чеки и гарантии на плиту, холодильник, вытяжку и двух кондиционеров. Вы как-то упустили их из виду. Один в комнате, второй в спальне. Вас всё устраивает?
– Как сам считаешь, чего здесь не хватает?
– Хозяйки! – улыбнулся Руслан. – Если претензий нет, вы мне акт подпишите, он протянул бумаги. – Вам в первую очередь понадобятся шторы или жалюзи – этаж первый. Да, держите комплекты ключей от новых дверей. Будут вопросы или замечания – звоните. Удачи вам!
– Постой! А расчет?
– Вы мне ничего не должны. Обращайтесь с этим к Антону Викторовичу. До свидания.
До первого августа Антон уезжал на работу, а Соня оставалась на хозяйстве. Так как «капиталы» немецкого деда остались, первым делом она купила вещи и обувь на работу, делая это в отсутствии Антона. За неделю она разобралась с вещами на лоджии. Её спальня превратилась в кабинет, кроме компьютерного стола и кресла, здесь стояли два стеллажа с книгами и небольшой диван.
Вещи и обувь на работу она купила удобные, деловые и недорогие. Она была уверена, что коллеги ходят на работу, а не на праздник. За два дня до выхода на работу обратилась к Антону.
– Антон, расскажи мне о работе в бюро. Чем вы занимаетесь? Какие у вас внутренние правила? Как живётся в коллективе?
– Всем, душа моя. Делаем всё для строительства от эскиза до рабочей документации, берёмся за дизайн уже существующих помещений, контролируем процесс исполнения до передачи заказчику. Поработаешь полгода помощником архитектора, т.е. меня, войдёшь в курс дела, сама познакомишься с нашей «кухней», а потом будешь работать самостоятельно. Если не понравится или найдёшь что-то лучше, я держать не стану. У нас бюро – ООО. Я руководитель и основной инвестор. В 2005 года, когда дела пошли в гору, принял решение: тот, кто проработал со мной более пяти лет, получают пять процентов доли. Это стимулирует. За восемь лет штат только вырос с трёх человек до семи. Все работают по трудовому договору на три года, и только юрист у нас на особом положении.
– Как-то мне немного волнительно.
– Так было бы в любом месте. Ты только начинаешь свою трудовую деятельность. У нас работают взрослые и приличные мужчины моего возраста. Они помогут и подскажут, а ты не стесняйся спрашивать. Проблемы могут быть только с Вероникой, но ты делай скидку на одиночество и возраст, и не бойся дать отпор. Без грубости, но и без слёз. Держись Татьяны, она у нас проектировщик и тебе с ней работать. А Ника у нас заведует бухгалтерией и работает полдня. Всё будет нормально, да и я рядом, – Антон обнял её и поцеловал. – Главное, держись естественно. Гонора и самовлюблённости в тебе нет, а волнение быстро пройдёт.
– Можно, я буду ездить на работу, и возвращаться домой маршруткой?
– Боишься разговоров?
– Пусть пройдёт какое-то время. Коллеги узнают меня лучше. Мне хочется, чтобы меня воспринимали как архитектора, а не как твою подружку, которую ты пристроил по личным соображениям.
– Разве такое можно долго скрывать? Кто-то догадается, кто-то увидит. Ты заменила слово «любовница» словом «подружка». Я бы до этого не догадался, – он усмехнулся. – Хорошо, но только до непогоды. Пойдут дожди и к чёрту всю конспирацию.
Первого августа Ветров привёз Соню к бюро, где она уже была и видела эту вывеску, приходя сюда на консультацию. Яркие буквы на фоне северного сияния читались как «Северный ветер», ниже была надпись на английском: North wind. Антон Ветров представил Софью коллективу бюро.
– Я был руководителем проекта Софьи Лариной. С ним вы позже можете ознакомиться и сделать свои выводы. Девушка она умная, ответственная и инициативная. Поработает полгода моим помощником, а дальше посмотрим. – Татьяна, помоги разобраться Соне, где что и введи в курс дела по работе.
Помещение бюро было просторным и светлым. Три ряда столов по три в каждом расположились от окон до капитальной стены. Вдоль стены стояли неглубокие низкие шкафы, а всю стену украшали фотографии, видимо построенных по проектам бюро, зданий. За капитальной стеной расположился кабинет Ветрова и небольшая переговорная комната, перегородки и двери, которых были из стекла. Ближе к выходу бытовая комната с гардеробом для сотрудников и санузел. В бытовой комнате можно было выпить кофе, чай, или перекусить в обеденный перерыв.
– Уже на второй день после выходных, Соня «столкнулась» с Вероникой. Получив задание от Ветрова, она подошла к своему столу, но не успела присесть.
– Соня, принеси мне кофе. Я пью без сахара, – сидя в кресле, сказала Вероника, заканчивающая с маникюром.
– У каждого свои вкусы и предпочтения, а я люблю сладкое, – Соня положила бумаги на край стола, присела в кресло и слегка улыбнулась Нике. – Сделайте так, как любите, но сами. Во-первых, я хорошо запомнила правила. Кофе пьют за рабочим столом только во время аврала, а его, как я вижу, у вас нет. Во-вторых, меня приняли на работу помощником архитектора, а не лакеем.
– А ты колючая. Успокойся, это была шутка.
– Хорошо, что не признаки ревности.
– Тебя ревновать к Ветрову?
– Зачем к нему? К моей молодости. Извините.
Вечером за ужином Антон с довольной улыбкой отпустил Соне комплимент.
– Я в курсе твоего диалога с Вероникой, но боюсь это только начало необъявленной войны. Сможешь держать оборону? – он нежно поцеловал её и посмотрел в глаза. – У тебя есть на примете бухгалтер?
– Откуда? Я не общаюсь с одноклассниками, а среди одногруппников таких специалистов нет.
– А у меня есть к тебе предложение. Завтра поедем в одно место, и ты посмотришь его на предмет застройки домами по твоему проекту.
– Можно, конкретнее.
– В Заречье строят таунхаусы, и есть пустующая земля. Не знаю, кто планировал строительство, но приличный кусок остался не у дел. Если подрядчика заинтересует проект, он с заказчика не слезет. Улица с шесть или семью домами придаст стройке вид завершённого комплекса.
– Ты хочешь сказать, есть определённые ограничения?
– Участки получатся короткими, но широкими, хотя по площади займут от семи до десяти соток. Ты должна увидеть это в натуре, а я не поленюсь и пройдусь с рулеткой.
Сказано – сделано. В выходной они сделали замеры, а вернувшись в квартиру, взялись за расчеты.
– Если дома расположить фасадом к перелеску, между ними и таунхаусами посадить неширокую аллею, а дорогу проложить вдоль перелеска, соблюдая все нормы, будет прекрасно.
– Соня, твоя задача изобразить все свои предложения наглядно, чтобы это видел не только я, но и заинтересованные в этом деле люди.
Через неделю Ветров попал на приём к застройщику не с пустыми руками.
– Евгений Владимирович, я к тебе с предложением. Ты на досуге посмотри, посчитай и не отказывайся сразу, а подумай. Это предложение по Заречному. Там есть пояснительная записка с расчётами – вариант бюджетный. Не прогадаешь.
– И где ты взял такой экземпляр?
– Работа одной студентки выпускницы. Мы его доработаем с учётом всех коммуникаций, рассчитает нагрузки, если устроит.
– Ты хочешь на ней заработать?
– Почему на ней? Она работает в моём бюро. Сама она его от проектирования до строительства реализовать не сможет, а мы сделаем. Позвони, если надумаешь и согласуешь с администрацией.
Идею одобрили, и скоро бюро получило заказ, а строительство планировали начать весной. Софья работала уже третий месяц, когда Ветров привёл к ней заказчицу.
– Софья Андреевна, помогите Римме Сергеевне решить её проблему. У меня это не получается, – он закатил глаза, пока этого не видела женщина.
– Что вы мне подсовываете? Вчерашняя школьница может меня понять, а вы нет? На вашем бюро свет клином не сошёлся. Найду исполнителей грамотнее и понятливее.
– Присядьте, Римма Сергеевна. Найти вы всегда успеете, но может так случиться, что и я подойду, – негромко сказала Соня и подмигнула. – Начнём с того, зачем вам дом? Каким вы его видите и где хотите построить?
– Как зачем? Мы с мужем живём на втором этаже в старой пятиэтажке, в двухкомнатной квартире. Она в центре, а мы не так молоды и хотелось бы жить на природе. У меня остался дом от родителей. Раньше там был пригород, а сейчас город. Дом старый и в нём жить нельзя. Я оформила разрешение на снос и хочу построить свой. Будет проект, будет разрешение на строительство.
– А в чём проблема? Чем вам не нравятся те, что вам предлагали?
– Проблема в моём муже. Квартира у нас в долях и одна треть его. Как мы будем делить новый дом при разводе? Он последнее два года меня этим шантажирует. Я найду обмен – он не согласен. Три месяца живём дружно. Найду второй – та же песня. Усадила и сказала: «Квартиру продаём, строим на земле дом на два входа и разбегаемся. Согласился! Дочь с мужем на два года на север уедут, мы в их квартире и поживём, пока стройка будет идти. Но у меня условие: дом должен быть с двумя входами, но по площади по долям.
– Вы меня простите, Римма Сергеевна, а не проще построить небольшой дом для вас двоих, а в случае развода выделить ему гостевой домик, пристроенный к основному? Так будет дешевле. Или пусть стоит рядом, но отдельно. У вас есть машина? Гараж нужен?
– Машина оформлена на мужа и гараж не будет лишним.
– Можно мне посмотреть документы дома ваших родителей? Хочу посмотреть участок, на котором вы планируете строить дом. Я набросаю эскиз, а вы расскажите о числе спален, будет ли кухня совмещена с гостиной, какой должен быть санузел и котельная. Это вход, две спальни, между ними санузел, гостиная и кухня. К основному зданию мы пририсовываем пристройку для конфликтной ситуации и навес или гараж. Вариант номер два: основной дом оставляем на месте. Гараж переносим от соседей слева, и уже к нему пристраиваем гостевой домик, а сбоку или с торца решать вам. Думаю, за основу можно взять комнату студию квадратов двадцать. В случае конфликта, участок можно будет разделить вместе со строениями. А для мирного сосуществования вам достаточно будет основного дома, а в гостевом домике можете принимать гостей или сдавать. Вам большой дом ни к чему. Сейчас дети не живут с родителями, да и прислуга для уборки не будет нужна. Вы с мужем посоветуйтесь и решите. Может, появятся свои мысли и предпочтения. Только запомните одну важную вещь: по три метра от соседей и пять-шесть метров от проезжей части.
– Я это могу забрать? А как он будет смотреться снаружи?
– Можете. Когда мы определимся с вами с размерами или хотя бы с числом комнат и вариантом, я постараюсь вам его изобразить. Здесь можно фантазировать, выбирая материалы стен и тип кровли, окна и парадный вход. Даже число ступеней играет роль.
– Спасибо, я приеду после выходных.
Заканчивался две тысячи восьмой год и в бюро готовились к празднику. Корпоративных вечеринок не устраивали, но, как правило, час-полтора просиживали за столом под бокал вина или шампанского. Так поступали и в дни рождения, праздники или дни успешной сдачи проекта, покупая большой торт. За столом Антон неожиданно для всех заявил:
– Думаю, ни у кого не возникнет возражений по поводу моего отпуска в марте? Путёвку я взял на середину месяца, отсутствовать буду десять дней. Вопросы есть?
– С кем летите и куда? – Вероника посмотрела на него с вызовом.
– Летим мы с Софьей Андреевной в Эмираты. Ещё вопросы будут? Чтобы избежать всякого рода кривотолков, скажу прямо: мы живём в её квартире.
– Новость, действительно, неожиданная и требует трезвого осмысления. Правда, не знаю, кому больше повезло тебе или Соне.
Антон умел работать, умел и отдыхать. Соне иногда казалось, что ему приятнее делать подарки и сюрпризы, чем получать их самому. Он за три дня до отлёта мог прийти и сказать: «Шестого мы летим в Дубай на неделю. Днём там плюс двадцать восемь, ночью плюс восемнадцать. Понимаешь, к чему я это говорю. – Он улыбался и кружил её по комнате. Потом ставил на место, смотрел ей в глаза. – Тебе понравится». «А деньги?» – смущалась она. «Обещай мне, никогда не задавать подобных вопросов. Если сказал «летим», значит, я обо всём подумал. Вспомни старый анекдот: «Ты где деньги берёшь?» «В тумбочке». «А в тумбочке откуда?» «Жена ложит», «А жена где берёт?» «Я даю». Вот так и я – взял в тумбочке. Поездка оказалась чудесной.
Соня возвращалась с работы домой с остановки маршрутки через небольшой парк. Заканчивался апрель, и хотелось подышать свежим воздухом, пропитанным запахом распускающейся листвы. Она сразу не поняла, что оклик «Соня» касался её. В парке гуляли мамы с детьми, бабушка «пасли» внуков. Она оглянулась, и в женщине с коляской узнала свою одноклассницу Наташу Голубеву.
– Наташа? Голубева? – спросила она тихо, заметив, что малыш спит. – Наследник?
– Дочка Лиза. Я уже пятый год не Голубева, а Соколова. Видно на роду у меня написано носить птичью фамилию.
– Соколов из параллельного класса?
– Угадала. Как сама? Как бабушка? Парень есть?
– Бабушка умерла почти год назад. Я получила диплом архитектора. С некоторых пор живу с мужчиной. Почему мы раньше не встретились, живя рядом?
– Надежду Степановну жаль. А не встретились мы потому, что я жила у Соколовых. Через год после школы поженились, хотя продолжали учиться – я в финансовом колледже, а Гришка в строительном. Два с лишним года отработала и ушла в декретный отпуск. Лизе почти год. Сонь, а ты очень изменилась. Я тебя узнала только по причёске. Ты всегда что-то выдумывала. Ты вроде та, и не та. Ходишь прямо, не сутулишься. Походка летящая, а на лице улыбка. Ларина, ты молодец! Знаешь, я созваниваюсь с ребятами, и они тоже заметили в тебе перемены. Скажи, ты ещё сердишься на меня?
– Уже нет. Шесть лет прошли, и я постаралась забыть всё плохое. Сама ты ничего мне не сделала, просто не заступилась. В конце концов, мы все были взрослыми детьми. Ты часто приезжаешь сюда?
– Мы живём здесь третий месяц. Сашка развёлся с женой, и она уехала с сыном к своей матери, потом вышла замуж, а Саня уехал на Север. Мы его три года не видели. Правда, деньги брат высылаем маме регулярно. Отец бросил пить, но ушёл к молодой. Мама сама предложила нам переехать. Почти год делали ремонт своими силами. Мама так и работает в больнице, а мне найти подработку на половину дня сложно. Работа есть, но дорога занимает много времени. Так и сидим на пособие по уходу за ребёнком. Рада была тебя повидать.
– Наташ, ты адрес мой не забыла? Запиши телефон, а будешь свободна – приходите в гости. Кажется, твоя принцесса проснулась. Пока. «Наташка выглядит счастливой. Она всегда мечтала поскорее вырваться из дома. Большой семье было тесно в двухкомнатной квартире. Мать, пьющий отец, брат с женой и ребёнком занимали комнаты, а Наташка спала на кухне. Возможно, по причине нашего «простора» и тишины, она любила ночевать у нас. А на лето мы выезжали на дачу втроём. Обычные шесть соток с небольшим летним домиком мы называли модным словом «коттедж». Бабушка перестраховалась и продала его на тот случай, если я не поступлю на бюджетное место.
Вечером она рассказала Антону о встрече с Наташей.
– Не будешь возражать против приёма гостей? Возможно, они и не придут, но я пригласила.
– Когда?
– Когда будет свободна.
– А кем она работала после финансового колледжа?
– Я не спросила, она не сказала, сказала, что ищет подработку.
– При встрече поинтересуйся и, если она знает бухгалтерское дело, мы уволим Веронику и возьмём твою Соколову на работу.
Лето не прошло, пролетело. Они выкраивали один выходной, чтобы отвлечься от работы, и выехать на природу. Закончился сентябрь и, возвращаясь с работы, Антон, сидя за рулём, сказал:
– Сонь, у нас с тобой есть десять дней отпуска. Кто-то хотел посмотреть Москву и Питер. Поехали?
– Когда?
– Да в любой день, на который есть билеты до Москвы.
– А как же бассейн, тренажёрный зал, секция самообороны?
– У нас зима впереди – наверстаем пропущенные часы.
Так они полетели в Москву. Через четыре дня ехали поездом в Питер, где провели четыре дня и вернулись в Москву.
Восьмого марта десятого года он «огорошил» Соню подарком, в виде недельной поездки в Париж.
– Вообще, неделя отводится Парижу, а вторая Куршевелю. Сонь, от Парижа до Тарантезской долины четыре часа поездом. Ты увидишь Париж, и не умрёшь потому, что тебя будут ждать Альпы, а в октябре поедем на неделю в Италию. Можно в Венецию. Правда, в это время года море там прохладное, но нам это не страшно. Послушаем песни гондольеров и вернёмся. Ты как?
– Если деньги в тумбочке есть, я согласна ехать с тобой куда угодно. Пустыню я видела, горы и море увижу. Спасибо тебе.
Антон видел, как в поездках сияют глаза Сони при виде города в пустыне, снежных вершин Альп и каналов Венеции. Как она восхищалась Москвой и Питером, и ему хотелось весь мир бросить к её ногам. О чём он жалел, так только о том, что уходить в отпуск летом вдвоём было нельзя. Он не мог показать ей солнечные песчаные пляжи, и он отпустить Соню одну он тоже не мог. Она стала для него необходима, как воздух. А ещё, его удивляло её равнодушное отношение к шопингу. Она точно знала, что ей нужно купить и делала это строго по списку в один день. Может, поэтому в квартире не было лишних вещей, они не пылились в гардеробной.
Ежегодная поездка весной в одиннадцатом году сорвалась и Антон, чтобы как-то сгладить свою вину нашёл выход.
– Сонь, ты как относишься к конной прогулке?
– Мне было лет шесть, когда мы ходили в зоопарк и там, на площадке, детей катали верхом. Это была первая и единственная моя конная прогулка.
– Поехали в конный клуб. Тебя научат держаться в седле, и через полгода станешь у меня амазонкой.
– Ты сейчас говоришь серьёзно?
– Абсолютно. Понравится – будешь посещать клуб, а я тебя караулить.
– Почему не вместе?
– Держаться в седле я хорошо умею, а вот удовольствия от этого не получаю.
В день рождения Сони Антон подарил ей автомобиль с пробегом марки Тойота Аурис, а в одну из суббот привёз её в конноспортивный клуб. Экскурсия по конюшне и первый урок на лошади по кличке Звёздочка. Возвращаясь к машине, на полдороги, Антону встретились знакомые мужчина и мальчик, которому было лет десять-одиннадцать. Мужчины поздоровались, и Антон представил Соню.
– Евгений Василевский, а это мой сын Никита.
– Здравствуйте. Вы давно занимаетесь? – глядя на Соню, спросил Никита.
– Первый раз села на лошадь. Волнение до сих пор не прошло.
– Я приезжаю сюда уже месяц каждую субботу с папой или дядей и его дочкой, и у меня всегда дрожат колени. Это не страх, а напряжение. Так Оля говорит.
– Тогда встретимся в субботу. Удачных занятий.
– Согласен. До свидания.
– Сонь, ты чего в лице изменилась?
– Слышал, что сказал опытный наездник? Напряжение. Видимо переволновалась. Кто они? Вы давно знакомы?
– Откинь спинку кресла, закрой глаза и расслабься. Знакомы лет пять-шесть. Он был заместителем генерального директора, точнее отца, в Сибстрое. Теперь он генеральный директор, его брат – заместитель, а отец отошёл от дел. Одно время мы даже дружили. Иногда должность портит человека. Тебе лучше?
– Да, спасибо, – ответила Соня, не открывая глаз. Она узнала этого мужчину и вспомнила события одиннадцатилетней давности. Она не знала, как правильно поступить? «Стоит ли рассказывать Антону о моих догадках или познакомиться с мальчиком ближе и позже рассказать обо всём? В любом случае нужно успокоиться. Господи! Пусть Никита окажется моим братом, – думала она. – Я буду учиться верховой езде ради встреч с ним, дальше посмотрим».
– Ты определилась с вопросом по клубу?