Собрание сочинений

Осторожно! Здесь поребрик!"

Пожалуй, именно этой фразой я бы выразила мои впечатления от истории, которую Лидия Сандгрен вынесла на читательский суд. Хотя, в некотором смысле ее роман - это действительно собрание сочинений. Нет... скорее это собрание мыслей, воспоминаний, переживаний и размышлений автора, несколько раздражающих читателя, поскольку три четверти книги не происходит ровным счетом ничего.

"Причем здесь поребрик?" - спросите вы. Здесь все просто:) Вы же понимаете, чем отличается город с поребриками от всех остальных городов? Эдакая помесь классического образования, эстетства, умственного развития выше среднего и некой заносчивости, приправленной алкогольными парами? Герои "вечно молоды и вечно пьяны", а сама история по сути и структуре весьма напоминает несколько бессвязный разговор с самим собой человека, явно обремененного интеллектом.

Итак, история разворачивается в прекрасном шведском городе Гётеборге - втором по величине городе Швеции, привлекающем "туристов не только своим богатым историческим прошлым, захватывающими пейзажами и величественными крепостями, но и современной рок-музыкой, так как именно Гётеборг – родина шведского стиля Melodic Death Metal." (ну вы поняли - "секс, наркотики, рок-н-ролл":)). Все начинается где-то в начале восьмидесятых годов прошлого века, когда два друга - Мартин Берг и Густав Беккер - молодые , талантливые, ищущие, знакомятся с Сесилией Викнер, ставшей для одного возлюбленной, а для второго- музой. Любовный треугольник? Ну уж нет:) Это история о Бермудском треугольнике, где читатель тонет в потоке идей, имен, фантазий, чувств и размышлений автора. И если с Сартром и Гессе все более или менее понятно, то за такими именами, как Хаммерсхёй, Крейер, Эстергрен, Хаайдеггер, фон Гартман и т.д. и т.п., лично мне пришлось тащиться в Википедию. Автор так старательно "заваливает" читателя информацией, что порой история превращается в нечто напоминающее "я надену все лучшее сразу!", или, как выразилась сама Лилия Сандгрен, задавая вопрос одному из героев: "Что тебе дал курс философии? Не было ли это похоже не набивку колбасы?" Так и ее история иногда так похожа на некую набивку колбасы - множество имен, фактов, мыслей... Ощущение, что Сандгрен боялась, что если она не вывалит на читателя все , что у нее накопилось за годы размышлений над романом, то второго шанса у нее не будет... Или просто я настолько привыкла постоянному упрощению всего вокруг, что несколько фактов уже кажутся мне, так сказать, "too much"...

В процессе чтения я порой ощущала себя рыдающим младенцем, которому показали погремушку, и вот я уже завороженно концентрируюсь на странном шуме - ритмичном, громком, но по сути бестолковом:) Или это просто легкая грустно-ироничная улыбка автора, считываемая между строк, так меня заворожила? Столько расставлено сетей-поводов для размышлений читателю, что просто диву даешься. При этом ловишь себя на мысли, что все твои размышления превращаются в какой-то сумбурный набор обрывков, которые трудно уложить аккуратно в единое целое. Как будто, Сандгрен хочет заставить своего читателя страдать, как страдал ее герой - Мартин, ведь он не мог написать свой роман несмотря на то, что накопленного у него материала хватило бы на десяток романов. Да-да, как точно подметила автор - "Наличие таланта не означает, что тебе есть, что сказать..."

(Забавно, что Лидия Сандрен написала роман о талантливом человеке, который пытается написать роман, но поскольку, ему нечего сказать миру, то он занимается изданием чужих романов, и думает об издании книги автора, который написал роман о талантливом человеке, который бесконечно пытается написать роман:) Такая вот матрешка получилась:))

Трудно дать оценку этой книге. Признаюсь честно, меня словно приливной волной захлестнуло нагромождением претенциозных персонажей, рассуждений об искусстве и философии, культурных отсылок, значение которых я не всегда понимала. Но это такая книга, в которую быстро погружаешься и думаешь о ней постоянно. Я часто ловила себя на мысли, что пытаюсь предугадать развитие событий и то, куда нас приведет эта история.

Путешествие, которое начинается в настоящем, но постоянно возвращает вас в Гетеборг 70-х и 80-х годов. С первой страницы мы погружаемся в истории жизни Мартина, Сесилии, Густава. Не смотря на то, что большую часть повествования Сесилия отсутствует, эта троица существует в некоем симбиозе. В настоящем Мартин - издатель, Густав - признанный художник, а Сесилия - известный ученый, исчезнувшая 15 лет назад сразу после защиты докторской диссертации.

Повествование ведется в двух временных линиях. Используя вопросы журналиста в качестве отправной точки, мы погружаемся в воспоминания Мартина о его детстве, его дружбе с будущим художником Густавом Беккером, его знакомстве с Сесилией Викнер, его опыте в издательском мире и его собственном недописанном романе.

В настоящем времени движущей силой романа являются дети Мартина, в частности дочь Ракель. В поисках новых литературных сенсаций он предлагает ей перевести роман немецкого автора, в котором дочь обнаруживает женский персонаж поразительно похожий на её исчезнувшую мать. Ракель начинает сначала литературный, а затем и реальный поиск женщины.

Читатель попадает в такую атмосферу, из которой совсем не хочется выбираться. Мир, созданный Лилией Сандгрен, пропитан запахами старых библиотек, запахами пыльных университетских аудиторий, масляной и типографской красками, табачным дымом и парами алкоголя. Автор ярко изображает молодежную культуру того времени, с типичными разговорами и мыслями, используя цитаты из текстов песен, ссылаясь на произведения искусства, книги и фильмы. Мы путешествуем из Гетеборга в Стокгольм, Берлин, Париж, получая атмосферные изображения улиц, зданий и кварталов этих городов.

Сандгрен пишет настоящую оду литературе, искусству и философии, но прежде всего - близкой дружбе. Портреты персонажей удивительно детализированы, а то, как прошлое и настоящее героев сложным образом сливаются воедино, впечатляет.

Единственное, у романа открытый финал, и честно моё читательское любопытство не было удовлетворено - очень хотелось знать, что произойдет, когда дверь будет открыта. В то же время ценю, что тайна всего этого остается. Можно продолжить размышлять о героях и их судьбах.

С этой книгой мне повезло, - это было ровно то, что надо. Я люблю «Большие романы», особенно если в книге есть что-то такое, из-за чего с ней хочется не просто побыть несколько вечеров, а укорениться в ее атмосфере, пропитаться ею, в каком-то смысле стать для нее своей. Здесь мне было комфортно существовать вместе с персонажами в их личном субкультурном пространстве, местами я даже неожиданно остро переживала свое сходство с ними, как будто бы автор писала не только о них, но и обо мне, понимая меня не хуже, чем я сама себя понимаю. Думаю, что последнее как раз и определяет ценность книги для читателя вообще: она углубляет знание о связке «Я и Мир», и ты начинаешь чуть глубже и чуть иначе понимать себя среди других и глазами других. Особинка в этой книге чувствовалось сразу, и главный герой – Мартин Берг - казался достаточно интересным и серьезным, чтобы с ним хотелось быть вместе, хотя и Густав, и Ракель, и Сесилия в чем-то тоже были родными душами.

Мне понравилась «журналистская» организация первой половины текста: корреспондент задает Мартину вопросы, казалось бы, в основном об издательском деле, чтении и писательстве, а биографические и профессиональные ассоциации уносят его в разные моменты его прошлого и в разные значимые точки его [пере]осмысления. И в каждом эпизоде читателю есть, где развернуться: автор строит и «видеоряд» от 80-х и далее, и цепочку ментальных событий, создающих глубину и многомерность сюжета, способного унести и самого читателя в его собственные дальние дали. Читая, я не раз ловила себя на мысли «А ведь все примерно тогда так и было!» и переживала чуть ли не поколенческое родство с героями, чья вымышленная жизнь протекала в тысячах километров от моей.

Во второй части все было немного иначе, может быть, потому, что смутные догадки читателя начинают подтверждаться, а сюжет – выравниваться, как корабль, выруливающий на середину течения. Местами книга, конечно, тормозила, и мне казалось, что ее становится больше, чем нужно: мне хотелось, чтобы отношения между Мартином и Сесилией развивались быстрее и определеннее, а с Густавом и Пером не были бы окрашены бесконечно повторяющимися алкогольными эпизодами, чтобы тайное скорее становилось явным, чтобы Ракель была решительнее в проверке своих предположений, чтобы драма Филипа не была такой очевидной и т.д. Но одновременно мне хотелось, чтобы все это длилось без конца, поскольку в их сомнениях, переживаниях, рефлексиях рождалась реальная правда любой человеческой жизни – с ее вспышками и растянутостями, отставаниями, зависаниями и побегами в себя – та самая «темно-широкая ткань», которую ткет Пенелопа в «Одиссее». Мне показалось, что автор удачно «поймала волну» и тех десятилетий, и их «проработку» взрослым сознанием, поэтому книга воспринималась как близкая реальность. Наверное, многое тут решали и общие событийные совпадения того исторического времени, пунктиром пробегающие в тексте, но больше – тот факт, что это было очень хорошо написано. Просто очень.

P.S. Так совпало, что я читала «Собрание сочинений» и параллельно слушала альбом Jethro Tull “Aqualung” (1971). Хотя они, вроде бы, совсем не подходят друг другу, для меня они сошлись в единое эмоциональное целое как отражение противоречий и турбулентностей жизни Мартина, Густава и Сесилии. Я жалела Мартина в том, что он выбрал для жизни неподходящую женщину. И все же было бы хуже, если бы он нашел подходящую и упустил ее.

⠀ «Читая, действительно можно убежать.» ⠀ Это история о жизни одной семьи по фамилии Берг, которая охватывает временной отрезок длиною в 30 лет. ⠀ Вот юный Мартин знакомится в университете с Густавом - талантливым художником. Их кумиры Сартр, Камю, рок-звезды 70-х, а сами они полны надежд и желания изменить мир. Парни ещё не знают, но эту дружбу пронесут до самого конца. ⠀ Вот Мартин влюбляется в Сесилию - такую притягательную, умную и разрушительную, которая становится новой точкой отсчета в судьбах друзей. ⠀ Вот Мартин и Сесилия женятся и у них рождаются двое детей, но потом что-то происходит и Сесилия бросает их всех, исчезнув в неизвестном направлении. ⠀ Вот Мартин Берг - солидный издатель, который всегда мечтал сам написать роман-поколения, но до конца дело так и не довёл. ⠀ Вот Ракель - дочь Мартина и Сесилии, начав читать очередной роман, понимает, что он про ее мать, и задается целью понять и найти сбежавшую родительницу спустя 15 лет... ⠀ Это идеальное чтение для поклонников Донны Тартт, Джонатана Франзена и Ханьи Янагихары. ⠀ Все здесь вдумчиво, образно и на своём месте. Раскрытие интриги очень плавное, последовательное. ⠀ Конечно, это психологический роман, построенный на противопоставлении трёх таких разных характеров главных героев, но в нем большую роль также играют искусство, философия, культура, история и литература, конечно. ⠀ Не случайно работа над книгой заняла у автора более десяти лет. Это чувствуется. Ощущается буквально в каждом предложении. ⠀ Затронуты такие вечные темы, как любовь и неверность, дружба и единство, семья и одиночество, смерть и вечность, реальность и вымысел. ⠀ Ну а Собрание сочинений - это ни что иное, как все те незаконченные рассказы, исписанные блокноты, ворох бумаг и заметок, недописанная магистерская работа, и, конечно, бесценные воспоминания о единственной любви - жене - вот собрание сочинений жизни Мартина Берга. ⠀ Не зря я ждала выхода этой книги! Читала и наслаждалась, смакуя каждую страницу! Чего и вам советую! ⠀

Психологизм повисает в качестве воздуха, смешиваясь с дымом сигарет; это то, что вдыхается страница за страницей, окружая семейную хронику. И под семейной подразумевается не биологическое родство, с другой стороны из всех возможных слов "семейная" самое неподходящее, из доступных мне. Это общность все-таки основанная на любви, вспомни Мечтателей Бертолуччи и забудь, оставь привкус и иди дальше вспоминая-забывая Д. Тартт и Набоковскую Аду, забудь о том, что это книга, книгой как таковой является, но вспомни об анализе авторского слога и выборочно забудь все перечисленное выше. Ты прочитаешь это так, как сможешь и забудешь так, как видимо нужно. Психологизм здесь зашкаливает, клавиши машинки стучат на повторе, превращаясь в белый шум, история льется и затопляет неспасшееся, они все объемные, но иногда почти сливаются превращаясь в то самое цельное, объединенное обложкой. А кисти танцуют на масляных холстах под приглушенное радио. И где ты? Это зернистый свет солнца или зеленая лампа отчаяния? Они так похожи, перепутай их. И вспомни что-нибудь снова, а лучше забудь, но только сначала сделай пометку на полях Витгенштейна и отложи книгу. Because the night и потому что поздно, или рано начинать, но все уже идет своим дымным ходом. Все бессмысленно умирает, но только в значении хронологии, а о ней лучше забыть.