Buch lesen: «Гленнкилл: следствие ведут овцы»
Посвящается М.,
без которого ничего бы не получилось
Dramatis Oves
Действующие овцы в порядке их появления
Мод Обладает отличным обонянием и гордится этим
Сэр Ричфилд Вожак. Уже немолод, со слабеющим слухом и плохой памятью, но все еще острым зрением
Мисс Мапл Умнейшая овца стада, возможно, самая умная овца Гленнкилла и, вероятно, всего мира. Любознательна, упряма, осознает свою ответственность
Хайде Бойкая молодая овечка. Порой сначала говорит, а потом думает
Клауд Самая пушистая овца стада
Моппл Уэльский Обладает отменной памятью: если он что-то запомнил, то никогда не забудет. Толстый баран породы меринос с круглыми витыми рогами. Почти всегда голоден
Отелло Четырехрогий гебридский баран с таинственным прошлым
Зора Пропащая овца с черной головой, единственная самка с рогами в отаре Джорджа
Рамзес Молодой баран, у которого только прорезались рога
Лейн Самая быстрая овца отары, отличается практическим умом
Сара Овцематка
ягненок Что-то увидел
Мельмот Брат-близнец Ричфилда, легендарный заблудший баран
Корде Любит необычные слова
Мейзи Наивная молодая овечка
Зимний ягненок Несносный возмутитель спокойствия
Уиллоу Вторая по молчаливости овца в отаре, и об этом никто не жалеет
Баран Габриэля Очень странный баран
Фоско Считает себя умным, и абсолютно по праву
The trail wound here and there as the sheep had willed in the making of it.
Тропа причудливо извивалась, повинуясь воле овец.
Стивен Крейн «Приключенческие рассказы»
1
Отелло бесстрашно проходит мимо
– Еще вчера он был здоров, – сказала Мод. Ее уши нервно вздрогнули.
– Это ни о чем не говорит, – возразил Сэр Ричфилд, старейший баран стада, – он ведь умер не от болезни. Лопаты не заразны.
Пастух лежал на зеленой ирландской траве у загона неподалеку от проселочной дороги и не шевелился. Одинокая ворона устроилась на его пушистом норвежском свитере и с профессиональным интересом рассматривала его внутренний мир. Рядом сидел очень довольный кролик. Чуть поодаль, на краю обрыва, шло совещание овец.
Они сумели сохранить спокойствие, с утра обнаружив своего пастуха необычайно холодным и безжизненным, и очень собой гордились. Естественно, в первом приступе страха было несколько необдуманных восклицаний «Кто теперь будет приносить нам сено?!» или «Волк! Волк!». Но Мисс Мапл быстро потушила очаги паники. Она объяснила, что в середине лета на самом зеленом и сочном лугу Ирландии жевать сено стали бы одни дураки и что даже самые изощренные волки не протыкают тела своих жертв лопатами. Без сомнения, именно этот предмет торчал из покрытого утренней росой тела пастуха.
Мисс Мапл была умнейшей овцой всего Гленнкилла. Некоторые даже утверждали, что она самая умная овца в мире. Но никто не мог это доказать. Хотя в Гленнкилле ежегодно проводился конкурс на звание самой умной овцы, исключительный интеллект Мисс Мапл проявлялся еще и в том, что в этих соревнованиях она не участвовала. После церемонии награждения победитель с венком из клевера на шее (венок потом можно было слопать) проводил несколько дней в турне по пабам близлежащих местечек. Там ему приходилось снова и снова исполнять номер, который случайным образом принес ему победу, щуриться в табачном дыму, пока не начнут слезиться глаза, а люди накачивали его «Гиннессом», пока тот уже не мог стоять на ногах. Кроме того, с тех пор пастух делал его ответственным за все проказы на лугу: самого умного всегда подозревают в первую очередь.
Джордж Гленн больше никогда не обвинит овцу в чем-либо. Он лежал, пронзенный, у проселочной дороги, а его овцы совещались, что же делать дальше. Они стояли на краю обрыва между небом цвета моря и морем цвета неба, там, где нельзя было учуять запах крови, и осознавали свою ответственность.
– Он был не особо хорошим пастухом, – сказала Хайде, которая была еще почти ягненком и не успела забыть, как Джордж в начале весны купировал ее роскошный ягнячий хвост.
– Точно! – отозвалась Клауд, самая роскошная и пушистая овца, которую можно себе представить. – Он не ценил наш труд! «Норвежские овцы лучше работают! У норвежских овец больше шерсти!» Он заказал себе свитер от чужих, норвежских овец – какой позор! Что за пастух так оскорбит свое стадо?!
Между Хайде, Клауд и Мопплом Уэльским разгорелась долгая дискуссия. Моппл Уэльский настаивал на том, что добродетель пастуха выражается исключительно в количестве и качестве корма, и тут Джорджа Гленна не в чем, решительно не в чем было упрекнуть. В итоге все сошлись на мнении, что хороший пастух – это тот, кто никогда не отрезает ягнятам хвостик, не заводит овчарку, щедро выдает корм: в первую очередь хлеб и сахар, но также здоровую еду типа трав, комбикорма и свеклы (да, они все были очень благоразумными), одевается исключительно в продукты своего стада, например комбинезон, связанный из овечьей шерсти. Как же здорово это бы смотрелось, почти как если бы он сам был овцой. Конечно, все понимали, что таких идеальных созданий в природе не существует. Но мысль была приятная. Все немного повздыхали и уже собирались расходиться, очень довольные тем, что все открытые вопросы удалось разрешить.
Мисс Мапл до сих пор не участвовала в дискуссии. Но тут она спросила:
– Вы что, не хотите узнать, от чего он умер?
Сэр Ричфилд взглянул на нее с удивлением.
– Он умер от лопаты. Ты бы тоже не пережила, такая тяжелая железная штука пронзила туловище насквозь. Неудивительно, что он мертв. – Ричфилд поежился.
– А откуда лопата?
– Кто-то ее воткнул. – Для Сэра Ричфилда дело было уже закрыто, но Отелло, единственный черный баран стада, внезапно оживился:
– Это мог сделать только человек. Ну или очень большая обезьяна. – Отелло провел бурную молодость в зоопарке Дублина и никогда не упускал возможности об этом напомнить.
– Человек. – Мисс Мапл довольно кивнула. Число подозреваемых резко сократилось. – Я думаю, нам необходимо выяснить, что это был за человек. Мы в долгу перед стариной Джорджем. Когда дикие собаки загрызали наших ягнят, он всегда пытался найти виноватых. Кроме того, он был наш. Наш пастух! Никто не имел права втыкать в него лопату. Это по-волчьи, это убийство!
А вот теперь овцы испугались. Да и направление ветра изменилось, так что запах свежей крови тонким, но заметно ощутимым следом потянулся в сторону моря.
– Допустим, найдем мы втыкателя лопат, – нервно сказала Хайде. – И что тогда?
– Справедливость! – заблеял Отелло.
– Справедливость! – заблеяли все остальные.
Вот так овцы Джорджа Гленна решили расследовать подлое убийство их единственного пастуха.
* * *
Сначала Мисс Мапл пошла изучать труп. Она бы с большим удовольствием этого не делала. Под летним ирландским солнцем Джордж уже начал источать запах разложения, от которого у любой овцы по спине побежали бы мурашки.
Сперва она обошла пастуха на почтительном расстоянии. Ворона неодобрительно каркнула, расправила крылья и упорхнула. Мапл отважилась подойти поближе, осмотрела лопату, обнюхала одежду и лицо. Наконец – сбившееся на безопасном отдалении стадо затаило дыхание – она даже сунула нос в рану и поковырялась в ней. По крайней мере, так это выглядело издалека. С кровавым носом она вернулась к остальным.
– Ну и?.. – спросил Моппл, не выдержав напряжения. Моппл не мог долго выдерживать напряжение.
– Он мертв, – ответила Мисс Мапл. Казалось, пока она больше говорить не расположена. Затем она взглянула на проселочную дорогу.
– Мы должны быть наготове. Рано или поздно сюда придут люди. Нам нужно наблюдать за тем, что они делают, и следить за тем, что они говорят. И нельзя так подозрительно стоять в одной куче. Надо вести себя естественно.
– Но мы и ведем себя естественно, – возразила Мод. – Джордж мертв и убит. Нам что, пастись рядом с ним? Там, где трава еще забрызгана кровью?!
– Да. Именно это нам и нужно сделать. – Отелло, черный и решительный, встал между ними. Он глубоко вздохнул, увидев шокированные лица остальных. – Не бойтесь, я возьму это на себя. Я провел молодые годы рядом с клеткой хищного зверя, немного крови меня не убьет.
При этих словах Хайде подумала, что Отелло – очень удалой баран, и решила в будущем почаще пастись к нему поближе – разумеется, лишь после того, как Джордж исчезнет и свежий летний дождь омоет лужайку.
Мисс Мапл распределила посты. Сэра Ричфилда, у которого, несмотря на возраст, еще было хорошее зрение, она поставила на холм. Оттуда поверх живой изгороди просматривалась асфальтированная дорога. Моппл Уэльский видел плохо, зато обладал хорошей памятью. Он встал рядом с Сэром Ричфилдом и должен был запоминать все, что тот заметит. Хайде и Клауд сторожили дорожку, которая шла наискосок через выгон. Хайде заняла пост у ворот в сторону деревни, а Клауд – там, где дорожка уходила в канаву. Зора, черноголовая овца, не боявшаяся высоты, встала на узкий скалистый выступ утеса и оттуда наблюдала за пляжем. Зора утверждала, что среди ее предков были дикие горные овцы, и, видя, как беззаботно она движется по краю пропасти, в это почти можно было поверить.
Отелло исчез в тени дольмена1 недалеко от места, где лопата пришпилила Джорджа к земле. Там при необходимости он мог незаметно пастись. Мисс Мапл не принимала участия в наблюдении. Она осталась у кадушки с водой и попыталась смыть с носа остатки крови.
Остальные вели себя естественно.
* * *
Чуть позже по тропинке из Голаха до Гленнкилла, уже слегка навеселе, шел Том О’Мэлли, намереваясь нанести визит в местный паб. Ему становилось хорошо от свежего воздуха, зелени, синевы. Чайки с криком летали вокруг своей добычи – так быстро, что у него закружилась голова. Овцы Джорджа мирно паслись на фоне живописного пейзажа. Красота. Как с картинки. Одна из овец забрела особенно далеко и, как маленький белый лев, торжественно восседала над обрывом. Как же она туда залезла?
– Эй, овечка! – воскликнул Том. – Смотри не упади! Жаль будет, если такая красотка, как ты, свалится.
Овца посмотрела на него с презрением, и внезапно он почувствовал себя тупым. Тупым и пьяным. Но теперь этому конец! Он что-то сделает со своей жизнью. В туристической сфере. Туризм – будущее Гленнкилла. Он решил сегодня же обсудить это с ребятами в пабе.
Но сперва он захотел взглянуть на величавого черного барана. Четыре рога. Очень необычно. Овцы Джорджа всегда были особенными.
Черный не дал Тому подойти близко, а лишь увернулся от его руки, причем особо не двигаясь.
И тут Том увидел лопату.
Хорошая лопата. Такая ему бы пригодилась. И никого, кому она могла принадлежать. Том уже считал лопату своей. Он решил закопать ее под дольменом, а ночью вернуться и забрать. Мысль о ночном походе к дольмену его не особо прельщала. Рассказывали всякое. Но он современный человек, а это просто отличная лопата. Едва он схватил рукоятку, как нога ступила во что-то мягкое.
Этим вечером в «Бешеном кабане» Тома О’Мэлли впервые за долгое время слушали внимательно.
* * *
Вскоре Хайде увидела, как небольшая группка людей быстрым шагом движется из деревни. Она заблеяла: коротко, долго, коротко, – и Отелло без особого удовольствия появился среди камней дольмена.
Впереди шагал тощий как палка мужчина, которого овцы не знали. Они внимательно его разглядывали. Вожак всегда важен.
За ним шел Мясник. Овцы затаили дыхание. Мясник был ужасен. От одного его запаха у овец дрожали колени. Мясник пах мучительной смертью. Криками, болью и кровью. Его боялись даже собаки.
Овцы ненавидели Мясника. И любили Габриэля, невысокого мужчину в панаме с широкими полями и с кудлатой бородой, который шел сразу за Мясником. Он шагал очень быстро, чтобы не отставать от горы мяса впереди себя. Овцы знали, почему ненавидели Мясника. Но почему они любили Габриэля, им было неизвестно. Перед его обаянием было невозможно устоять. Его собаки выполняли фантастические трюки. Он каждый год побеждал в большом конкурсе пастухов в Гори. Люди его очень уважали. Считалось, что он умеет разговаривать с животными, но это было неправдой. По крайней мере, овцы не понимали ни слова из гэльского бормотания Габриэля. Но в его присутствии они чувствовали себя умиленными, польщенными и, в конце концов, соблазненными и доверчиво трусили в его сторону, стоило ему показаться на дороге, ведущей к их выгону.
И вот люди почти дошли до трупа. Самые отважные овцы на секунду забыли о том, что надо выглядеть естественно, и напряженно вытянули шеи. Когда до Джорджа оставалось копытом подать, тощий вожак встал как вкопанный. Его длинная фигура на секунду качнулась, как ветка на ветру, но взгляд словно пригвоздился к той точке, где лопата торчала из тела Джорджа.
Габриэль и Мясник тоже остановились недалеко от трупа. Мясник на секунду опустил глаза. Габриэль вынул руки из карманов. Тощий наконец оторвал взгляд от Джорджа и, чуть помешкав, стащил шапку с головы. Мясник что-то сказал. Его мясистые ладони сжались в кулаки.
Отелло бесстрашно прошел мимо.
Затем, пыхтя и отдуваясь, до тропинки добралась Лили с пунцовым лицом и спутанными рыжими волосами, а вместе с ней облачко искусственного аромата сирени. Увидев Джорджа, она тихо пискляво вскрикнула. Овцы наблюдали за ней невозмутимо. Лили иногда приходила на луг в сумеречный час и то и дело тихо пискляво вскрикивала. Например, когда наступала в кучку овечьего кала. Когда ее юбка цеплялась за колючие кусты. Когда Джордж говорил что-то, что ей не по душе. Овцы к этому уже привыкли. Когда Джордж и Лили ненадолго исчезали в пастушьем фургоне, вновь наступала тишина. Странные крики Лили овец больше не пугали.
Но тут ветер пронес над лужайкой жалобный протяжный стон. Моппл и Клауд потеряли самообладание и галопом понеслись к холму, и там, пристыженные, попытались вновь вести себя естественно.
Лили упала на колени прямо перед трупом, не обращая внимания на влажную от ночной росы траву, и начала издавать ужасающие звуки. Ее ладони, словно два растерянных насекомых, блуждали по норвежскому свитеру и куртке Джорджа и дергали его за воротник.
Внезапно рядом с ней очутился Мясник и оттащил ее от тела, грубо рванув за предплечье. Овцы затаили дыхание. Мясник двигался быстро, как кошка. Теперь он что-то говорил. Лили смотрела на него так, будто ее только что растолкали после глубокого сна. В ее глазах стояли слезы. Она шевелила губами, но ни один звук не вылетел на луг. Мясник что-то ответил. Затем он схватил Лили за рукав и отвел в сторону, подальше от остальных мужчин. Тощий тут же начал втолковывать что-то Габриэлю.
Отелло огляделся в поисках поддержки: если бы он остался рядом с Габриэлем, то пропустил бы, что происходило между Лили и Мясником, – и наоборот. Большинство овец поняли его проблему, но никому не хотелось приближаться ни к трупу, ни к Мяснику, ведь оба пахли смертью. Так что они решили сосредоточиться на задании вести себя естественно.
Но тут Мисс Мапл трусцой поскакала от корыта с водой и начала наблюдать за Мясником. На ее носу все еще виднелось подозрительное красное пятно, но она извалялась в грязи, так что теперь выглядела как обычная грязная овца.
– …отвратительно, – обратился Мясник к Лили. – Побереги свой спектакль. Поверь мне, у тебя теперь совсем другие проблемы, милочка.
Он схватил ее за подбородок своими пальцами-сосисками и приподнял ее голову так, чтобы она смотрела прямо ему в глаза. Лили примиряюще улыбнулась.
– С чего бы кому-то меня подозревать? – спросила она, пытаясь освободиться. – Мы с Джорджем ведь всегда хорошо общались.
Мясник продолжал крепко держать ее за подбородок.
– Хорошо общались. Точно. Им этого будет достаточно. Кто еще хорошо общался с Джорджем? Подожди оглашения завещания, тогда и посмотрим, как хорошо вы общались. У тебя с деньгами туговато, так ведь? Косметические финтифлюшки денег особо не приносят, да и подстилкой в наших краях далеко не уедешь. Но приходи к Хэму, тогда тебе больше не придется беспокоиться обо всем этом свинстве.
Габриэль что-то крикнул. Хэм резко обернулся и побрел к остальным. Лили осталась на месте. Улыбка сошла с ее лица. Она потуже закуталась в шаль и поежилась. На мгновение показалось, что она сейчас заплачет. Мисс Мапл хорошо ее понимала. Прикосновения Мясника по ощущениям наверняка такие же, как если бы смерть начала щипать за ухо.
Слова снова начали летать туда-сюда между четырьмя людьми, но овцы были слишком далеко, чтобы их понять. Затем последовало громкое неловкое молчание. Габриэль развернулся и побрел в сторону деревни, по пятам следуя за Тощим. Лили секунду раздумывала, а затем поспешила за мужчинами.
Хэм не обращал на других внимания. Он подошел вплотную к Джорджу. Одна из его мясницких лапищ медленно поднялась и нависла над телом как жирная мясная муха. А потом пальцы Мясника нарисовали в воздухе две линии над Джорджем. Одну длинную, от головы до живота, а вторую покороче, от плеча до плеча, так, что эти две линии перекрестились. Лишь когда Габриэль еще раз его окрикнул, Мясник тяжелым шагом побрел в сторону деревни.
* * *
Потом пришли трое полицейских и все сфотографировали. С собой они привели надушенную журналистку, которая тоже фотографировала, причем гораздо больше полицейских. Она даже дошла до утеса и сфотографировала Зору на уступе, потом Сэра Ричфилда и Моппла Уэльского, пасущихся у дольмена. Хоть овцы и привыкли к вниманию со стороны туристов-походников, но интерес прессы им быстро стал в тягость. Моппл первым потерял самообладание и с громким блеянием помчался к холму. Остальные поддались панике и последовали за ним, даже Мисс Мапл и Отелло. Спустя несколько секунд все собрались на холме, немного стыдясь своего поведения.
Полицейские не смотрели на овец. Они вытащили лопату из Джорджа, упаковали обоих в большие пластиковые мешки, немного повозились в земле, сели в белый автомобиль и уехали. Почти сразу же пошел дождь. Вскоре луг выглядел так, словно ничего и не произошло.
Овцы решили вернуться в загон. Они пошли все вместе, потому что сейчас, сразу после смерти Джорджа, загон казался им мрачным и зловещим. Только Мисс Мапл задержалась снаружи и наконец-то смыла грязь и пятно крови.
Зайдя в загон, она увидела, как овцы столпились вокруг Отелло. Они атаковали его вопросами, но баран выжидал. Хайде взволнованно заблеяла:
– И как ты только выдержал? Так близко стоять к Мяснику! Я бы умерла от страха, да я едва не умерла от страха, увидев, как он идет по тропинке!
Мисс Мапл закатила глаза. Но надо отдать должное черному барану: он достойно выдерживал восхищение стада. Он деловито обратился к Мисс Мапл:
– Мясник заговорил первым. «Свиньи!» – вот что он сказал.
Овцы недоуменно переглянулись. На их лугу еще никогда не было свиней. Оно и к лучшему! Слова Мясника бессмысленны. Но Отелло настаивал на своей правоте.
– Он пах очень яростно. И испуганно. Но в первую очередь – яростно. Тощий его испугался. А Габриэль нет. – Отелло, кажется, на секунду задумался о бесстрашии Габриэля и продолжил: – Лили не сказала ничего путного. Только «Джордж», «Ой, Джордж», «Почему именно сейчас», «Как ты мог со мной так поступить». Она говорила с Джорджем. Наверное, не поняла, что он умер. Мясник оттащил ее за руку. «Никому его не трогать!» – сказал он. А она очень тихо, скорее остальным, чем Мяснику, произнесла: «Прошу, я хочу минуту побыть с ним наедине». Но другие промолчали, говорил только Мясник. «Если кто-то имеет на это право, то Кейт», – ответил он Лили. Он звучал очень враждебно, а потом оттащил ее.
Овцы согласно закивали. Они и сами хорошо видели эту сцену издалека. Подозрение тут же упало на Мясника просто потому, что вся отара была уверена в его способности воткнуть лопату в живое существо. Но Мисс Мапл лишь нетерпеливо покачала головой, и Отелло продолжил:
– Когда Мясник отошел достаточно далеко, Тощий начал уговаривать Габриэля. От него странно пахло: виски и «Гиннессом», но не так, как если бы он пил. Запах шел скорее от тела и одежды. И особенно от ладоней.
– Это был он! – проблеял Рамзес, молодой барашек с богатым воображением. – Он полил руки виски, потому что не выдержал запаха крови!
– Возможно, – протянула Мисс Мапл.
Мод, овца с лучшим обонянием в стаде, покачала головой.
– Люди чувствуют запах крови не так, как мы. Они его почти не ощущают.
– Мы не знаем, запачкал ли убийца руки в крови, – произнесла Мисс Мапл. – Мы практически ничего не знаем. – С этими словами она вопросительно взглянула на Отелло.
– «Он так много собирался сделать, Джордж, голова полна безумных планов, – очень тихо сказал Тощий Габриэлю. – Но с этим уже ничего не выйдет, так ведь?» Очень он быстро говорил, так быстро, что я не смог все запомнить. Он все время говорил о планах Джорджа. Мне кажется, он хотел что-то выведать у Габриэля. Но тот промолчал. – Отелло задумчиво наклонил голову. – Я бы сказал, что Тощий его разозлил. Поэтому Габриэль и позвал Мясника. Когда Мясник подошел, Тощий тут же замолчал. Потом они заговорили хором. Лили предложила: «Надо сообщить его жене»; а Габриэль: «Надо вызвать полицию»; а Мясник: «Я побуду с ним». А потом Тощий быстро произнес: «Никто не останется здесь один». Мужчины уставились на Мясника, возможно слегка угрожающе, как бараны перед дуэлью. У Мясника лицо сделалось очень красное. Но потом он кивнул.
* * *
Затем Мисс Мапл собрала вопросы. Каждая овца должна была сказать, чего не поняла и что хотела бы узнать. Мисс Мапл встала в центр, рядом с ней Моппл Уэльский. Когда вопрос казался Мисс Мапл важным, она подмигивала или кивала Мопплу, и толстяк запоминал его. Если Моппл что-то запоминал, то уже никогда не забывал.
– Зачем они нас фотографировали? – спросила Мод.
– Почему шел дождь? – поинтересовалась Клауд.
– Зачем Джордж пошел ночью на луг? – спросила Хайде. Мапл кивнула Мопплу. Хайде с гордостью повернулась к Отелло.
– Зачем сюда приходил Мясник? – спросила Мод.
– Что Мясник хотел от Лили? – задал вопрос Отелло.
Мисс Мапл кивнула.
– Что такое «завещание»? – спросила Лейн.
Мисс Мапл кивнула.
– Они вернут Джорджа? – спросила Хайде.
– Когда снова будет можно пастись там, где лежал Джордж? – спросила Клауд.
– На нашем лугу будут топтаться свиньи? – спросила Мод.
– Почему лопатой? Ведь можно было столкнуть его со скалы, – произнесла Зора.
Мисс Мапл кивнула.
– А что с волком? – спросила Сара. – Он опасен для ягнят? Или для нас?!
Мисс Мапл секунду колебалась, но все же не подала Мопплу сигнал.
– Почему никто не убьет Мясника? – спросила Клауд.
Некоторые овцы одобрительно заблеяли, но Мисс Мапл не кивнула.
– Как долго он пролежал на лугу? – спросил Моппл Уэльский.
Мисс Мапл кивнула, и он просиял.
Вперед вышел ягненок. У него еще даже не было имени. Овцы получали имена, только пережив первую зиму.
– Дух Джорджа вернется? – спросил он робко.
Клауд успокаивающе склонилась над ним и дала прижаться к своей роскошной шерсти.
– Нет, малыш. Дух Джорджа не придет. У людей нет души. Все просто: нет души – нет духа.
– Как ты можешь так говорить! – запротестовал Моппл. – Мы не знаем наверняка, есть ли у людей душа. Это маловероятно, но все-таки возможно.
– Даже ягненок знает, что душа заключается в обонянии. А люди плохо воспринимают запахи. – У Мод было превосходное обоняние, и она часто размышляла о связи носа и души.
– Тогда ты увидишь совсем маленький дух. Его не нужно бояться. – Отелло, слегка позабавленный, склонился к ягненку.
– Но я уже его видел! – заблеял ягненок. – Он был ужасен! Такой огромный, гораздо больше меня, я хорошо его унюхал. Здоровенный и лохматый, и он плясал! Я сначала подумал, что это волчий дух, но теперь понимаю: раз Джордж мертв, значит, это был его дух. Я жутко испугался, а наутро подумал, что мне все это приснилось.
Мисс Мапл строго посмотрела на ягненка.
– Откуда ты узнал, что Джордж уже был мертв?
– Я его видел.
– Ты видел мертвого Джорджа и ничего нам не сказал?!
– Нет, все было не так. – Ягненок всхлипнул. – Я увидел лопату, только лопату. Но ведь Джордж должен был лежать под ней, так ведь? – Ягненок задумался. – Или ты думаешь, что он свалился на лопату сверху уже потом?
Больше от ягненка ничего не удалось добиться. Он выскользнул ночью из загона, но почему? Он не знал. Увидев в лунном свете лопату и лохматый волчий дух, который не мог описать подробнее, он в ужасе ускакал и от страха тут же уснул.
Все замолчали. Овцы сбились в кучу поближе друг к другу. Ягненок уткнулся головой в шерсть Клауд. Остальные овцы подавленно уставились под ноги. Мисс Мапл вздохнула.
– Новый вопрос для Моппла: кто такой волчий дух? И где Тесс?
Овцы переглянулись. Где же Тесси, старая немецкая овчарка Джорджа, верная спутница и единственная подруга, самая кроткая овчарка, которая их когда-либо пасла?
* * *
Когда все уснули, Мисс Мапл тайно добавила еще один вопрос. Она сказала Рамзесу, что не знала, были ли руки убийцы в крови. Но на самом деле она даже не была уверена, что у убийцы вообще были руки. Лицо Джорджа было умиротворенным, с легким ароматом «Гиннесса» и чая, одежда пропахла дымом, меж пальцев пара цветов. Мисс Мапл это показалось немного странным: Джордж не особо интересовался цветами. Он был больше по овощам.
Но она нашла еще кое-что, нечто, что побудило ее слегка сдвинуть носом окровавленный норвежский свитер. Там, на бледном животе Джорджа, чуть выше раны от лопаты виднелся отпечаток овечьего копыта – единственный след и ничего больше.
