Ярость

ЯРОСТЬ

Часть первая. Солнечное цунами

Глава 1

Мы, люди, довольно странно относимся к предсказаниям. С одной стороны – безоговорочно верим. На Вангу, Нострадамуса, Мессинга ссылаются, даже не задумываясь, могли ли они в принципе выдать подобное пророчество. Почти все читают гороскопы. Тысячи несут деньги тарологам, нумерологам и прочим шарлатанам, дабы приоткрыть будущее. С другой стороны – глубоко внутри нас сидит твёрдое убеждение, что всё это полнейшая чушь. Никто не знает, что произойдёт завтра, через неделю или через месяц. Пусть это будет хоть трижды точный индейский календарь, хоть «Книга перемен».

Думаю, проблема предсказаний в том, что они не сбываются. Все эти «Курски под водой» всплывают почему-то после того, как происходит то или иное событие. А вот с исполнением прогнозов не очень. Хотя прогноз – это несколько иная категория. Уже наука или почти наука. Но даже если бы все прорицатели, все астрологи, все волшебные моллюски мира назвали бы дату конца света, мы бы всё равно не поверили. Как не поверил и я.

Мой коллега Артур Курочкин тоже ничему не верил. Зато любил копаться в интернете в рабочее время. Помню, однажды он нашёл статейку некоего блогера, в которой утверждалось, будто в ближайшее время нас ждёт невиданная по мощности магнитная буря. Якобы один японец научился предсказывать их по вспышкам на Солнце. Вернее, он создал нейросеть, которая вот уже два года успешно прогнозировала солнечную активность, причём погрешность составляла то ли 2, то ли вовсе 0,2 процента. По её расчётам выходило, что наше светило вот-вот выбросит какое-то запредельное количество энергии. И если импульс будет направлен в сторону Земли, то нас накроет настоящее «солнечное цунами». «Из строя выйдет вся незащищённая электроника, будут нарушены все современные средства коммуникации – связь, интернет, телевидение. Аварии в системе электроснабжения поставят под удар городскую инфраструктуру. А ремонтные бригады не смогут выехать, поскольку останутся без транспорта, который также управляется «электронными мозгами». Возникнет коллапс, который будет нарастать в геометрической прогрессии…» В общем – катаклизм, да и только.

Мы даже немного обсудили эту историю, прикидывая, действительно ли импульс сможет вырубить компьютеры. И если да, то отпустят ли нас домой, или заставят сидеть до вечера, как было однажды, когда на несколько часов отключили электричество. Затем Артурчик с умным видом начал объяснять двум помощницам менеджеров устройство клетки Фарадея¹. Наш айтишник Макс Трепов бесцеремонно его перебивал и вставлял свои специфические словечки в тщетной надежде переключить внимание на себя. Но девочкам нравился спортивный красавчик Артур, а не обрюзгший Макс, поэтому его не слушали. Я мог бы рассказать, как в армии снимали с танков противоимпульсную защиту и сдавали в цветмет, но армейские байки у нас тоже не особо котировались – из всего офиса служили только я да начальник отдела безопасности. И это не считалось чем-то крутым. Затем разговор переключился на другое, а японец и его предсказание забылись ещё до конца рабочего дня.

Спустя неделю я возвращался от клиента, вёз в бухгалтерию «чёрный нал». Без малого миллион, в рублях, конечно. Наша контора занималась продажей и арендой всякой спецтехники – дорожной, строительной, погрузочной. За годы работы с некоторыми заказчиками у меня сложились весьма доверительные отношения, по типу – я вам хорошую скидку, вы мне небольшой откат. Конкретно с этой сделки в мой карман упало пятьдесят штук. Неплохая прибавка к зарплате!

Стоял полдень, с безоблачного неба светило редкое для Санкт-Петербурга солнце. Прекрасная погода, если бы не жуткий холод, также нехарактерный для наших мест. Минус двадцать пять – это вам не минус пять. Да и снега этой зимой выпало так много, что мэрия опустила руки и практически перестала его убирать. Центральные магистрали – и те едва чистили. И всё же погодка радовала. Когда дела идут в гору, всё в этой жизни радует. Если не будет аварий, я рассчитывал часам к двум поспеть в контору, сдать кэш, а потом свалить по своим делам. Под предлогом поездки к очередному клиенту, разумеется.

Дорога заворачивала на эстакаду, ведущую на кольцо, почти пустую в это время. Я потянулся, чтобы включить радио, и тут меня словно накрыло. Что именно произошло, так и не понял. Затылок сжало спазмом, а в глазах появилась такая сильная боль, что я даже зажмурился. Рефлекторно сбросил скорость, но, видимо, слишком утопил педаль тормоза, потому что авто встало как вкопанное. По счастью, других машин вокруг почти не было, так что аварийной ситуации не создал. Боль быстро ушла, хотя осталось неприятное тянущее чувство в затылке. Я убрал ногу с тормоза, но «Ниссан» не тронулся с места. Проверил рукоятку автоматической коробки – в положении «Drive». И только после этого осознал, что двигатель молчит, и вообще в салоне стоит полная тишина.

Поворот ключа зажигания ничего не дал, равно как и второй, и третий. Я с недоумением вытаращился на погасшую приборную панель. Выходить наружу и лезть под капот не спешил, пытаясь сначала понять, что могло случиться с относительно новой иномаркой? Это явно не рядовая поломка, машина «умерла», а моего опыта хватало, чтобы знать – так просто подобное не происходит. Посмотрел в зеркала и отметил, что все другие авто тоже стоят. «Что за?..» – мелькнула мысль.

От стука в окно непроизвольно вздрогнул и недовольно уставился на фигуру за стеклом. Но это оказалась девушка, вдобавок очень даже симпатичная. Поскольку стеклоподъёмники не работали, пришлось чуть-чуть приоткрыть дверь, запустив в салон порцию холодного воздуха.

– Простите, я вас телефон работает? – спросила девица довольно писклявым голосом. – А то у меня разрядился почему-то. И машина заглохла.

В качестве подтверждения она продемонстрировала чёрный экран айфона последней модели.

– Мне просто очень нужно позвонить, чтобы меня забрали, понимаете?

Пару секунд я боролся с дилеммой – закрыть дверь или нет. В салоне лежали деньги, чужие и немалые, но уж очень не хотелось показаться невежливым перед красоткой. Приняв решение быть мужиком, вынул из зажима свой смартфон (увы, не «яблоко»), утопил кнопку включения, затем ещё раз. Что за дела? Ни длительные, ни короткие нажатия не привели ровным счётом ни к чему. Телефон сдох.

К этому моменту к нам подошло ещё несколько человек, все как один с мобилами в руках и с недоумением на лицах. Что-то шевельнулось у меня в мозгу, на самой периферии сознания. Какая-то мысль, словно я слышал или читал о чём-то подобном совсем недавно.

– Ой, смотрите, авария! – воскликнула вдруг девица, указывая «мёртвым» гаджетом на кольцевую трассу, проходящую под эстакадой.

Действительно, грузовой фургон собрал несколько легковушек, очень неудачно перестроившись из крайнего правого ряда в левый. Если бы не отбойник, вполне мог выскочить на встречку. Тормоза, что ли, отказали? Вокруг собралась толпа, но, кажется, обошлось без жертв. Все активно размахивали руками, видать, рассказывали водиле всё, что о нём думали.

Разумеется, сразу же образовалась пробка, но затем я заметил нечто странное. Многие машины стояли довольно далеко друг от друга, а кое-где и вовсе оставались пустые промежутки, способные вместить фуру. Часть водителей, и немалая часть, копалась в моторных отсеках, кто-то, как и мы, держал в руках телефоны. Самое удивительное – аналогичное творилось на встречной полосе, где никаких аварий не было.

– Что вообще происходит? – озвучила девушка вопрос, который наверняка возник у каждого из нас.

– Вояки чё-то намудрили, – авторитетно заявил пузатый мужик в коричневатом вытянутом свитере в катышках. – У меня навигатор начал глючить, а это всегда бывает, когда они глушилки свои включают. Помню я…

– Тут, блин, не глушилки, а целая электромагнитная пушка должна поработать. Вся электроника, похоже, вырубилась, – перебил его холёный брюнет в дублёнке и лакированных штиблетах. – Это какой силы импульс должен быть?

Под распахнутыми полами верхней одежды виднелся очень модный и дорогой костюм. Девица тут же прицельно взглянула на него, но того, похоже, интересовал только собственный телефон, упорно не желавший включаться.

«Электромагнитный импульс… – пронеслось в голове. – Солнечное цунами». Неужели японец со своей нейросетью оказался прав? И только в эту минуту до меня дошло, что Артурчика второй день не было на работе. Поверил предсказанию и решил подготовиться? С этого крысёныша станется…

– Радио тоже молчит. И рация чё-то глюканула, не включается даже, а она напрямую от аккумулятора запитана, – нарушил мои размышления бас водителя в свитере.

Судя по сложному аромату из соляры, табака и несвежей одежды, перед нами был дальнобойщик.

– Умерла твоя рация, – с раздражением буркнул я, потирая ноющий затылок.

Водила с подозрением глянул в мою сторону. И не он один – вокруг как-то сам собой образовался кружок из шести мужиков и единственной девушки. Скорее всего, она их всех и привлекла, но сейчас всё честно́е собрание взирало на меня с немым вопросом, мол, ты что-то знаешь о происходящем, чего не знаем мы?

– Это магнитная буря, – решил я изложить свои соображения, впрочем, до конца не веря в такую версию. – Очень мощная.

– А, точно! – внезапно согласился дальнобойщик. – Мне эсэсэска от МЧС приходила, типа, ожидается. Если у вас здоровье, там, сердце… Я-то ничего, а вот у меня друган есть…

– Да не, – с сомнением протянул мужик в дублёнке, – какая, нахер, магнитная буря? Максимум были бы помехи. Это что-то другое…

– Ну, возможно, – не стал я спорить, тем более что пора было прикидывать дальнейшие действия.

– А вы не знаете, эта буря когда закончится? – жалобно протянула девица, пританцовывая от холода в сапожках на тонюсенькой подошве.

– Сложно сказать… – честно говоря, я даже представления не имел, сколько могут длиться подобные явления. Но потом вспомнил, что говорилось в той статье: – Не исключено, что дней пять – семь.

– Семь?! – вытаращила она глаза. – Это что же, я неделю без телефона буду?

На меня вдруг накатила новая волна раздражения, и я тут же выплеснул его:

– Сдох ваш телефон, как и мой, как и у всех здесь. Умер навсегда. Сгорел, понимаете? Мозги, начинка сгорела. Всё, капец.

Девушка обиженно взглянула на меня и вдруг обнюхала аппарат со всех сторон.

– Не пахнет палёным! – с облегчением сообщила она. – Это что-то со связью просто. Сбой.

«Ага, сбой. И твой айфон взял да и отключился с горя. А включаться отказывается в знак протеста. Равно как и «мозги» наших автомобилей!» – злобно подумал я.

Всегда подбешивали такие тупицы.

Не знаю, поверили мне остальные или нет, да это меня не очень-то и беспокоило. Тут поважнее проблемы встали. По идее, нужно было идти в контору, потому что шеф категорически требовал сдавать наличку сразу. И разборки, особенно по этому клиенту, мне совсем не улыбались. Машину придётся оставить, а это чревато. Как минимум её разуют – существует у нас в Питере такая «добрая» традиция, особенно на кольце. За ночь вообще снимут всё, что смогут отвинтить. С другой стороны – есть страховка. А сидеть в остывающем авто, когда за окном дубак, та ещё авантюра. Через час, как не раньше, она превратится в замороженную жестянку. Но с работы в два раза дольше добираться до дома, и добираться опять пешком. Импульс, если это, конечно, он, наверняка накрыл не только этот район, и даже не только Санкт-Петербург. Вполне может случиться, что когда я приду в офис, там уже никого не будет. Решено – двигаю домой, а потом найду, как объясниться. Всё равно босс ни до кого не сможет дозвониться.

Нырнув в ещё тёплое нутро автомобиля, взял с заднего сидения рюкзачок и постарался незаметно переложить в него пакет с миллионом «чёрных» рублей. Затем вынул всё ценное из бардачка, после чего открыл багажник.

– Ты живёшь рядом, что ли? – с надеждой спросил парнишка гопнического вида, угадав, что я собираюсь уходить. И, не дожидаясь ответа, задал другой вопрос: – Слышь, братух, а у тебя телефон на хате есть? Ну, городской, в смысле? Может, я с тобой? Мне тока до пацанов на сервисе дозвониться, они эвакуатор подгонят.

Всё сборище с надеждой уставилось на меня.

– Нет, – разочаровал я товарищей по несчастью, попутно поражаясь тупости паренька, – телефона у меня нет. А если бы и был – городская сеть наверняка тоже не пашет. И у приятелей твоих в эвакуаторе электроника накрылась, она везде накрылась.

– Да, не, он в гараже обычно стоит, – убеждённо заявил гопник. Потом его мозг осуществил-таки вычислительную операцию, и он приуныл: – Хотя, могли и на заказе быть.

Я не стал тратить силы на объяснение, что гараж от такого не спасёт. А чтобы гопник не увязался за мной из желания, например, погреться и пожрать на халяву, сообщил, куда собираюсь идти.

– Эх, так это все двадцать вёрст! – присвистнул дальнобойщик, первым вычисливший маршрут.

– Что делать, – пожал я плечами. – Вы бы тоже подумали, куда можно податься – тачки-то остынут через час.

– Бля, хоть бы макдак какой был рядом! – выругался обладатель лакированных штиблет, отбывая чечётку.

Этот дятел тоже не понимал, что «Макдоналдс», равно как и любой другой фастфуд, сейчас был закрыт по причине элементарного отсутствия электричества.

– Я гружёный, – с досадой сообщил дальнобой, – фуру не оставишь. Да и переночую, ничего. У меня печка автономная есть. Девушка! – вдруг оживился он и даже немного подобрал пузо. – Приходите ко мне греться, если что! Я вас кофэй угощу, у меня в термосе есть.

Так и сказал – «кофэй». Девушка с тоской взглянула на «джентльмена», и как-то бочком посеменила к своему паркетному «Лексусу».

– А чё, бать, для сугреву найдёшь чего? – засуетился гопник, смекнувший, что вакансия ещё свободна. – У меня, если чё, хавчик есть.

Водила с сожалением глянул в сторону фифы из иного социального слоя и быстро спустился с небес на землю.

– А, пошли, пузырь на вечер хотел оставить, но ладно, – махнул он рукой, затем повернулся ко мне: – Слышь, как тебя?

– Сева.

– Во, а меня Слава! – протянул он заскорузлую ладонь. – Слышь, Сева! Ты, если чё, мало ли, позвони диспетчеру моему, объясни ситуацию!

Он неуклюже подбежал к кабине своего МАНа, забрался внутрь и через полминуты вывалился обратно, протягивая грязный обрывок бумаги. На нём было накарябано несколько цифр. Видимо, номер диспетчера.

– Слава Нижняк, запомнишь? Нижняк. Скажи, что я встрял тут, ладно? А мы за твоей тачилой присмотрим.

Я не стал лишать добросовестного дальнобойщика надежды и согласно кивнул, убирая бумажку в карман. Странно только, что он не попросил позвонить жене или родственникам. Знать, у Вячеслава Нижняка в жизни есть только работа и верный «МАН». И раз уж он сам предложил, я попросил помочь оттолкать мою «ласточку» к обочине. Другие мужики помогли, справились быстро. Пожав на прощание руки и взглянув на свой «Ниссанчик» в последний раз, я решительно зашагал в сторону спуска с эстакады. Электронные табло, расположенные над трассой и показывающие обычно рекомендуемую скорость, погасли. «Камеры тоже сдохли», – подумалось злорадно. Хотя чему радоваться-то? Всегда считал, что лучше плохо ехать, чем хорошо идти, а тут ещё и морозище.

Вскоре мысли переключились на дочь. С её матерью мы были третий год как в разводе, но видеться с ребёнком мне не запрещали, и вообще, особой войны у нас не случилось. Полинке восемь, второклассница уже, и должен сказать, что это был самый замечательный человечек на свете. Так уж вышло, что она осталась с мамой, поэтому большая часть её жизни проходила мимо меня. Но я знал, что в это время девочку уже должна забрать из школы бабушка. Скорее всего, они все вместе отправились домой к сестре моей бывшей. У той был сын, ровесник Полинки, и поскольку жили они рядом, то и учились в одном классе. Хотя тёща была весьма ответственной бабулей, я всё равно немного переживал за дочку – ведь ей до вечера сидеть без привычного телевизора и компьютерных игр. И мамаша неизвестно когда вернётся – машина у неё явно не заведётся, метро и другой общественный транспорт тоже не ходят. Впрочем, относительно метро я не был уверен, всё же подземка. Но если в городе проблемы с электричеством, то они будут везде.

Чем дальше я шагал, тем больше склонялся к тому, чтобы забрать Полинку к себе. От них до моей холостяцкой хаты полчаса ходу, фактически в том же районе. Только продуктов бы каких прикупить, а то у меня в холодильнике мыши скоро вешаться будут.

Глава 2

Я стоял у кухонного окна, скрестив руки на груди, покачиваясь с пятки на носок и пытаясь заставить мозг работать. Мне удалось довольно быстро добраться до дома бывшей свояченицы, потому что я провернул почти невероятное – купил велик, лыжный костюм, хорошие зимние ботинки и даже комплект термобелья. По дороге мне попался торговый центр, не работающий, конечно, но с открытыми дверями, перед которыми сновал народ. Повинуясь наитию, а также острому желанию отдохнуть, я свернул туда и не прогадал – в спортивном магазине повезло уболтать продавцов, которые маялись неизвестностью в полумраке, разгоняемом лишь пламенем декоративных свечек. Правда, пришлось отвалить кое-что сверху( да здравствует коррупция!) От пятидесяти тысяч, полученных в качестве «отката», осталось всего семь, зато я уже дома, не замёрз, у меня есть большой рюкзак, спальный мешок, туристический коврик, термос, запас свечек и куча энергетических батончиков. Ноги, конечно, ныли с непривычки, но они бы и так ныли, я думаю.

К счастью, в распорядке бывшей тёщи ничего не изменилось, дети оказались дома. Правда, сама она чувствовала себя плохо и лежала пластом – подскочило давление. Электричества не было, а это, помимо перспективы остаться в темноте, означало, что нельзя приготовить еду и даже вскипятить чай. Впрочем, воду тоже отрубили, а запаса никто не сделал. Забрать к себе Полину я не мог – не оставишь же восьмилетнего пацана с едва живой бабушкой. Кроме того, у Светки была ещё одна дочь от первого брака – четырнадцатилетняя Аня. И где она ошивалась сейчас, никто понятия не имел. По всему выходило, что мне придётся задержаться, пока не появится ещё кто-то из взрослых.

Между тем дело шло к вечеру, правда, небо так и оставалось чистым, и освещения пока хватало. Хотя кое-где в окнах уже мелькали неровные огоньки свечей. Подумалось, что это будет, пожалуй, самая долгая и самая тревожная из всех ночей, что случалась с питерцами за… да, наверное, с тех пор как закончилась война. Полная неизвестность, вот что было хуже всего – мы не знали, что произошло, и не имели возможности получить хоть какую-то информацию. Я понимал, что надо как-то решать вопросы с водой и горячей пищей, но почему-то навалилась сильнейшая апатия. Мысли еле-еле тащились по кругу: свет-темнота-разогреть-вода-съездить домой-дети-вода. Неужели и на меня буря подействовала? «Соберись!» – приказал я сам себе и решительно отвернулся от бессмысленного созерцания улицы.

– Папа, а электричество ещё не дали? – Полинка безошибочно уловила момент, когда можно отвлечь батю от дум тяжких.

– Нет, солнце моё, – я поцеловал светлые пряди дочери и почувствовал, что она прижимается ко мне сильнее, чем обычно.

Артём, словно хвостик, всюду преследующий сестру, возник из полумрака прихожей и замер у стола. Раньше он, не стесняясь, тоже лез с обнимашками, а теперь уже достаточно вырос, чтобы понять – я стал чужим для него. Но ему было скучно, тоскливо и немного страшно, и этот взрослый всё же не совсем уж посторонний. Поэтому и маялся, не зная, как себя вести.

– Пап, я хочу пить, – заявила Поля.

– И я, – тут же добавил её двоюродный брат.

– Так, дети, – я прогнал остатки меланхолии хлопком по собственным бёдрам, – ситуация, скажем так, непростая. И мне понадобится ваша помошь. Электричества, похоже, сегодня не дадут, так что нам предстоит небольшое приключение.

Что это будет за приключение, я уже прикинул и даже начал составлять план действий. В теории всё выходило очень просто – раз нет возможности приготовить пищу на плите, значит, это нужно сделать на костре. Хотя бы разогреть суп или воду. Правда, эту воду ещё следовало добыть. Для костра нужны дрова, их можно найти на улице, но я не знаю, где у Светки инструменты. Артём тоже не знал. Но это не беда – у меня дома были и ножовка, и топор. Всё равно я собирался сгонять за вещами дочери – вдруг она останется сегодня здесь на ночёвку. Ещё интуиция подсказывала мне, что мы будем сидеть без света не один день и не два.

– Тёма! – позвал я племянника. – Ты не в курсе, где у мамы лежат свечки?

Мальчик отрицательно помотал головой.

– Тогда вот вам задание – найти свечи. Разрешаю залезть везде, куда сможете дотянуться. Но! – я строго поднял указательный палец. – Без фанатизма! Один стоит на стуле, другой его страхует – это понятно?

– А ты уезжаешь? – спросила в ответ Полина.

– А искать только свечки? – уточнил сообразительный Артём. – У нас есть фонарик. Только он не работает, наверное, батарейки сели.

– Да, мне надо уехать ненадолго, – ответил я сначала дочери. – Заберу из дома твои вещи и ещё кое-что. Ищите свечки, но сами их не зажигайте. Если что, попросите бабушку. Батарейки, если попадутся, тоже откладывайте.

Пока я не мог придумать, где они пригодятся – ведь сам по себе источник энергии мало что значил. Возможно, в мире вообще не осталось работающих приборов, и мы все разом шагнули в XIX век. Детям я этого, конечно, не сказал – по придуманной на ходу версии все девайсы внезапно разрядились, а зарядить невозможно, потому что нет электричества.

Затем мне пришло в голову ещё кое-что:

– Попутно посмотрите, где стоят компоты, варенье, консервы всякие. Но сами банки не трогайте, а то разобьёте ещё. Просто запомните или, ещё лучше, запишите. За каждую найденную банку плачу десять рублей.

– Каждому? – оживился Артём.

– Нет. Десять на двоих.

– Мало получается.

– Чего тебе мало? Десять банок – это по пятьдесят рублей, – укорила его Полинка.

– По сто лучше было бы, – пробурчал мальчишка. – Ладно, я пошёл за бумагой и фломастером.

– Пап, а ты меня с собой не можешь взять? – заканючила Полинка, едва Артём отошёл.

– Поль, велик видишь какой, тебя некуда посадить даже.

Это была единственная модель, которую по какой-то причине не убрали в подсобку на лето, без багажника и даже без заднего крыла.

– Ну-у, жаль… – расстроенно поджала дочка губы.

– Я быстро, – чмокнул я её в лоб.

Напоследок заглянул в комнату к бывшей тёще – сообщить, что отлучусь. Алевтина Георгиевна ответила столь слабым голосом, что я забеспокоился. Спросил, не надо ли чего, но она сказала, что уже выпила корвалол и таблетки.

– Водички только принеси ещё, пожалуйста.

Я наполнил стакан из полупустого чайника, и подумал, что всякая хрень всегда случается очень не вовремя. Бедной женщине ни давления померить, ни неотложку вызвать, ни лекарств купить. Скорее бы уже Светка или Маринка пришли.

– Я недолго, – пообещал я Алевтине и прикрыл дверь.

Но недолго не получилось.

У парадной начал собираться народ, я узнал соседку сверху и алкаша с первого этажа. Остальных тёток вроде тоже раньше видел.

– На костре придётся! – говорила одна из женщин. – А у меня Боря на работе.

– Мой тоже, как ушёл с утра по делам, так ни слуху ни духу. И телефоны, как назло, не работают, – вторила ей другая.

– Толь, а Толь, – обратилась третья женщина к алкашу, – ты бы соорудил нам костёр какой. Даже воды ведь не согреть.

– Дык дрова нужны. Дров-то где взять?

«Где взять дрова? – мысленно повторил и я. – У нас нет ни заборов, ни стройки какой рядом. Лавочки, разве что. Да бабули за них по башке дадут». Тут взгляд остановился на спортивной площадке посреди двора, точнее, на хоккейно-футбольно-баскетбольной коробке. А ведь там доски, хорошие, толстые и сухие. Площадка пользовалась популярностью не только у детей, спортсменов и подвыпивших мужиков, но и у окрестных мамаш – они почему-то очень любили гулять вокруг неё с колясками. Будут ведь вопить, если начнём ломать. Вопить…

– Анатолий, – отозвал я в сторонку забулдыгу, – у тебя жена где?

Нинка, насколько я помнил, по части воплей могла заткнуть за пояс всех в округе. С ней точно никто не будет связываться.

– А тебе зачем? – с подозрением спросил он.

– Видишь? – показал я на площадку. – Это – дрова.

– Дрова, ага. Но не дадут ломать-то. Ругаться будут.

– Будут. Для этого и нужна твоя Нинка. Ты сможешь найти ещё мужиков с инструментом?

– Ну-у, да-а… – не очень уверенно протянул он.

– Найди, пожалуйста. И начинайте ломать, иначе другие подсуетятся. Мне надо отъехать на часок, но вы за идею отложите мне дров. С меня литр, – поспешил я пообещать, пока он не начал возмущаться.

– О! – мгновенно ободрился Толик. – Это всё меняет. Сделаем, Санёк.

– Сева, – поправил я его.

– А, да, точно! А ты, это, насчёт литра – не кинешь?

– За ним и поехал, – похлопал я по сиденью велосипеда.

Мы пожали друг другу руки, и я потащился через плохо почищенный двор к дороге. Идея, конечно, была так себе, но ничего другого я придумать не смог. Оставалось надеяться, что алкаш не подведёт.

На дорогах ничего не изменилось – повсюду стояли машины, кто-то ещё пытался завестись, но в основном люди сидели внутри или пританцовывали вокруг. Однако народу явно поубавилось. Видимо, многие всё же решили идти домой пешком. Часто видел аварии, в основном, когда один догнал другого. Кто-то плюнул на все правила и ушёл, а кто-то всё ещё надеялся на чудо. Я как раз проехал мимо двух таких. Повреждения-то из серии «помял бампер», но нет, порешать миром не вышло у людей. Более разумный (или более замёрзший) предлагал другому просто разойтись краями. Причём это был водитель передней машины, но виновник аварии наотрез отказывался покидать место ДТП. Улицу оглашали вопли «Страховка!», «Один бампер под сотку!» и «Я не хочу лишаться прав из-за тебя!». Интересно, как долго он собрался ждать гаишников? Бывают же дятлы!

Я проскочил мимо крикунов, однако метров через сто пришлось спешиться и перетаскивать велик через затор. Дальше было более-менее свободно, но только начал разгоняться, как почувствовал сильную боль в щиколотке. Это было настолько неожиданно, что я потерял управление и едва не упал. Оказалось, что меня цапнула какая-то собачонка. Мелкая тварь в нелепой клетчатой пижамке, из той породы, что выведены исключительно для ношения на руках хозяев. Которых, к слову, нигде поблизости не наблюдалось. Не знаю, чем я ей не понравился, но она попыталась вцепиться ещё раз. Я не стал церемониться и отвесил сучонке хорошего пинка. Внезапно из-за стоявшей у обочины машины вынырнула ещё одна собаченция, на сей раз приличного размера дворняга. Глухо зарычав, она вцепилась в шавку и принялась трепать её, как тот Тузик грелку. Несчастная собачка даже пискнуть не успела.

– Охуеть! – шокированно пробормотал я, забираясь в седло.

Интересно, как быстро мы начнём вцепляться друг другу в глотки?

Это маленькое происшествие вылетело из головы, когда я увидел, как из небольшого магазинчика выходят два мужика с полными пакетами еды. Сердце радостно забилось, я подрулил к палатке и заглянул внутрь. Полумрак едва разгоняли две керосиновые лампы вкупе с несколькими свечами, расставленными тут и там. И ни одного покупателя! Я закатил велосипед внутрь и подошёл к витринам. Обычный ларёк-переросток, где овощи-фрукты соседствовали с минералкой, макаронами, чаем и кондитеркой.

– Цену нэмного поднял, уважаемый, – сообщил продавец – немолодой уже кавказец. Наверняка он же и владелец точки. – Свэт нэ знаю, кагда будит – нэ будит. Так хоть что-то людям покушать можно купить.

То, что, по мнению кавказца, было «немного», вылилось раза в два, по моим прикидкам. Он даже ценники успел переписать, причём всё кратно полтиннику – 50 рублей, 100, 200 и выше. Свои финансовые возможности я прикинул ещё перед выездом – порядка ста тысяч, считая заначку дома. Эту сумму и взял из «чёрных» денег, с намерением, разумеется, вложить потом. И сейчас порадовался такому решению, поскольку мог набить хоть целый рюкзак.

– Воду вазми, воду всэ бэрут, мало остался, – посоветовал торгаш, видимо решив, что я раздумываю над покупками. – Ролтон-шмолтон вот пака есть. Тущёнка.

«А ведь дело предлагает!» – отметил я с некоторым удивлением. Вместо того чтобы всякий залежалый хлам сбагрить, заботится о покупателе. Вскоре мой рюкзак изрядно потяжелел. Взял воды, чаю в пакетиках, кофе, лапши быстрого приготовления, плавленого сыру, крекеров, немного хлеба, ну и тушёнки, куда же без неё. В основном ориентировался на продукты, которые не надо варить, поэтому крупы и прочую бакалею брать не стал. К сожалению, в магазине не оказалось колбасы, пришлось довольствоваться консервированной ветчиной. Не забыл и про сладкое, потратив часть денег на шоколад и печенье.

– Нэ куриш, брат? – спросил продавец уже на выходе. – Сигарэты не нада?

Я не курил. Марина баловалась иногда после секса, но это не тот случай. Насколько помнил, курил бывший тесть, Александр Иванович, а вот Рома, муж Светланы, тоже вёл здоровый образ жизни. Впрочем, заботиться о бывших родственниках я в любом случае не собирался. Но подумал – если водка снова может стать альтернативной валютой, то и сигареты вполне сгодятся для бартерных сделок. Снова полез за бумажником.

– Зажигалка нужен? – продолжал наставлять меня кавказец на путь истинный.

– Нужен, ещё как нужен!

По-хорошему не мешало бы ещё кое-чего прикупить, да баул уже был забит под завязку. Эх, жаль, багажника на велике нет. Однако торговцу он и в таком виде приглянулся:

– Какой вэласипэд у тэбя. Нэ продашь? Хароший цена дам. Или паменяем на что хочешь.

– Не, брат, самому нужен.

– Ну, сматри, – без всякой обиды отреагировал он на отказ. – Удачи тэбе, брат.

– Ага, и тебе тоже.

Крутить педали стало значительно тяжелее, но я был доволен – хоть одну проблему решил.

Дома всё проклял, пока поднимался на седьмой этаж. Ноги аж тряслись – отвык от подобных нагрузок. Пришлось дать мышцам небольшой отдых, заодно обработал место укуса – мелкая скотина прокусила-таки штанину. Вроде не сильно, но до крови. Промыл ранку водкой, да заклеил пластырем. Оставалось надеяться, что не подцепил бешенство. Хотя шавка явно домашняя, это барбоса надо было бояться.

На обратном пути хотел снова заскочить в тот магазинчик, специально для этого сумку захватил. Но затариться уже не вышло – внутри оказалось битком народу, слышались недовольные выкрики типа: «Ты не один здесь!» или «Э, але! Чё вы ему всю воду отдали, мы тут тоже, между прочим, с детьми!» Вздохнув, я оттолкнулся от поребрика и вновь налёг на педали.