Buch lesen: «Бред», Seite 3

– А как тебе вон та девчонка? – еле слышно шепнул мне друг. – Может, к ней подкатишь? А то я устал от того, что у тебя нет девушки. Понимаешь? – рыгнув мне в ухо, он продолжил: – Даже я устал, а ты все кайфуешь.

Я не видел смысла отвечать ему на этот вопрос, потому что он прекрасно знал мою позицию в этом плане.

– Да… может, все же попробуешь? Может, это та самая, которая хотя бы просто обратит на тебя внимание? – От него воняло перегаром настолько, что меня начало тошнить. Я еле сдерживался, чтобы не блевануть на рядом сидящего амбала, который вполне мог убить худощавого студента.

Просидели мы там совсем немного. Примерно час. За этот час я успел заскучать несколько раз, и с каждой минутой мне становилось все скучнее и скучнее. Я чувствовал, что падаю в бездонную яму, но не обращал на это внимания, потому что не было никакого смысла думать об этом. Всегда считал, что в клубах должно быть весело, но моему разочарованию сначала не было предела, после, приняв этот факт, я смирился. Влад уже вовсю сосался с нашим куратором Катей. Отвратное зрелище. Особенно, когда люди целуются на публике. По крайней мере, для меня это было верхом пошлости и неприличия, а также проявлением неуважения к одиноким людям. К сожалению, в этом году стали популярны такие чудовища, как дединсайды. По-настоящему одиноких людей сейчас принято считать этими существами, хоть между ними есть огромная разница. Дединсайдики, насмотревшись аниме, стали говорить, насколько они разбиты, одиноки, обижены жизнью, только из-за того, что их наругала мама за двойку в школе. Одинокие люди не кричат об одиночестве во всю глотку. Они одни, но они либо наслаждаются этим, либо загоняются, но делают это тихо, не говоря никому.

– Может, уже уйдем отсюда? Здесь нам нечего ловить. – Свой голос я еле расслышал. – Можем вообще разъехаться по домам, если хотите. – По сути, я уже сам не видел смысла оставаться вместе с ними еще какое-то время и надеялся на то, что они оба согласятся со мной и мы разъедемся.

– Да, мы не против, только вызови нам такси на один адрес, – это единственное, что я услышал от Влада. Я не разобрал, что он говорил из-за громкой музыки и еще из-за рыжей девушки, подошедшей к барной стойке за новым коктейлем. Она была как сон: красивая, милая и до жути знакомая, только я не понимал, кто она такая. Взяв коктейль, она исчезла в толпе так же непринужденно, как и появилась. Протерев глаза, я спихнул это на галлюцинации, терзавшие меня время от времени.

– Окей, куда едете? К ней или к тебе?

– Ко мне поедем. Если хочешь, можешь у меня переночевать или пересидеть, пока общежитие не откроется, но тебе придется прогуляться часок или найти беруши. Не люблю, когда меня слышат или наблюдают за мной… да, лучше прогуляйся.

– Я тебя прекрасно понял, лучше я прогуляюсь и попробую договориться с охранником. Тут плохая связь, выйду на улицу, покурю, а вы выходите минут через десять. Надеюсь, что машина подъедет к этому времени, а вы не задержитесь. Не особо горю желанием долго вас ждать.

– Хорошо, я тебя понял, – ответив, Влад снова повернулся к Кате, которая отошла к барной стойке.

Я вышел на улицу. Едва ступив на асфальт, я начал закуривать сигарету. Вокруг было много курящих людей. Кто-то стоял в полном одиночестве, кто-то с друзьями и смеялся. Какой-то парень валялся недалеко от входа в одной футболке в своей блевотне и крови. Выглядел он, мягко говоря, хреново. Подойдя к нему, я поднял его и занес в первую дверь, чтобы не замерз. От тела исходили звуки, доказывающие, что он жив. Посадив его возле лестницы, я двинулся обратно. Пошел первый снег, но он падал настолько густо, что было тяжело разглядеть небо. Чудесно и в то же время отвратительно. Утром будет грязно. Самое неприятное заключалось в том, что ни один из тех, кто находился на улице, не обратил внимания на того парня. Подумаешь, избитый человек лежит в своей блевотне в одной футболке в мороз. Докурив сигарету, я все же решил вызвать машину и, зная своего друга, начал подниматься обратно в клуб, чтобы маякнуть о приезде такси.