Zitate aus dem Buch «Любимчик Эпохи»
При жизни мне думалось, что, умерев, я сразу познаю истину. Мне откроются двери в неведомое, запретное, я пойму, как устроен мир и в чем справедливость, которую никак не удавалось постичь, обладая физическим телом. Я увижу всех своих родственников до седьмого колена, укоренюсь в веках, оценю мотивы своих прошлых поступков и даже смогу что-то отмолить и исправить
по шее и ногам, которые мама, маленькая птичка на древе зла и насилия, пыталась защитить от колючей шерсти козы…
будете, – сказал я, – в лучшем случае, вы будете ожидать его у себя дома, в худшем, если не уберетесь
Мой день рождения приходился на праздник пионерии – 19 мая. К этому моменту в Москве наступали жаркие дни, и девочки на торжественные линейки надевали белые гольфы. Я до десятого класса был уверен, что это исключительно в честь меня. Представляете, ряды коричневых коротких платьиц, фартучки и голые ножки всех калибров, как крашенные известью деревья в
безжизненные мумии на кроватях захрустели костями и, как в дешевом ужастике, начали движение в сторону густого ванильного запаха. Не успела архивщица достать шампанское,
От натужного трагизма в ее голосе становилось неловко, она будто отрывала слушателям заусенцы: вроде бы больно, но как-то по мелочи, быстрее бы замазать зеленкой и забыть.
майке-алкашке, стоял за проволокой и пялился на них пустыми глазами. Он прикурил свежую сигарету, затушил спичку и бросил ее на камни, раздавив грязным ботинком. – Ч-что не так с з-зэком? – спросил Илюша. – Зэк курит,
кол. Глядя на Зольду, он страшно хотел прижаться к маме, Софье Михайловне, и с ужасом думал, насколько же принципиально иначе могла сложиться его жизнь.
Но, связавшись по рации с центральной диспетчерской, скорую направили на улицу Академика Комарова, в районную больницу. – Его там не спасут!!! – Я бился в истерике. – Эпоха, твою мать, сделай что-нибудь, мне нужно ехать вместе с ними! Отцепи меня от кладбища
маршрут у встречных водителей, дважды заезжали в грязные забегаловки с потрясающе вкусной говядиной
