Buch lesen: «Сказания Меннескер. Ледяная стрела»

Schriftart:

ISBN 978-5-0053-4120-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Часть 1. К свободе

Пролог

За окном протяжно выл ветер, стекла отзывались беспокойной дробью холодного дождя. Слабые солнечные лучи едва-едва пробивались сквозь свинцовую завесу, что заволокла небо, и было так темно, точно уже наступил вечер. Этот день был тревожным, и не только из-за бушующей за окном стихии.

Молодая женщина поежилась от холода и, обхватив себя руками, обернулась. На кровати, заботливо укрытый ею теплым пледом, крепко спал хозяин дома несмотря на то, что за окном стоял хоть и пасмурный, но все же день. Спал тихо и с таким выражением умиротворения на лице, точно еще совсем недавно он не боролся на пределе возможности с противником, не валился на землю без сил, не истекал кровью у нее на руках.

С ее плеч точно свалился тяжелый камень, когда маг очнулся. Однако чувство вины все еще острыми когтями терзало ее изнутри, не давало спокойно спать, мешало забыть о том, что воцарившееся на короткое время спокойствие не продлится вечно.

И во всем этом виновата только она. Впервые за долгое время поддавшаяся желанию сделать так, как считает нужным она, а не кто-то другой, лучница обрекла себя на предательство, сама того не заметив.

Стиснув зубы, женщина бросила последний взгляд на чернокнижника, медленно поднялась и, осторожно прикрыв за собой дверь, направилась к соседней комнате. Комнате, в которую ей всякий раз было страшно заходить. Комнате, где сейчас горел тусклый свет. Комнате, где, она чувствовала, ее ждали.

Помещение, куда она вошла, было озарено теплым светом от двух маленьких магических светильников и нескольких свечей. Окна были скрыты от глаз тяжелыми портьерами, отчего и без того тревожная атмосфера становилась и вовсе невыносимой.

Из полутьмы на нее посмотрел единственный уцелевший темно-карий глаз. В этом взгляде больше не было той пугающей жажды крови и злобы, что она увидела, когда у дома Вайлонда развернулась жестокая бойня. Только усталость: самая обыкновенная, человеческая усталость.

Еще утром она привела сюда Мэриана, и глупо было полагать, что маг так просто примет то, что она приволокла сюда на пару с Аделаидой его раненого врага. Однако маг отреагировал, к ее удивлению, довольно спокойно для своего строптивого нрава. И теперь женщину беспокоило совсем иное.

«Я и так умираю, так что дай хоть наговориться напоследок», – эти слова эхом отдавались у нее в голове, заставляя снова и снова возвращаться к мысли о том, что ее брат, скорее всего, прав, и скоро Повелитель Теней заберет его к себе.

– Подойди, – прохрипел некогда сильный и опасный человек, одно имя которого могло нагнать страху.

И, пусть сейчас он мог лишь с трудом пошевелиться, а голос мужчины звучал тихо, в нем все еще была внутренняя, пугающая сила. Этот властно-приказной тон ей был знаком уже много лет, и стоять и отмалчиваться она не могла: капитан не любил, когда его приказы игнорировали.

Лучница подошла к кровати и присела на край, невольно уставившись на жуткие ожоги, покрывавшие добрую половину тела раненого, чем вызвала лишь усмешку у сводного брата.

– Неплохо мне досталось… – тихо протянул тот. – Я думал, что там же все и закончится. Что там я и отправлюсь к Повелителю Теней, утянув за собой этого проклятого мага. Жаль, что промахнулся…

Стилкросс снова усмехнулся, поморщившись от боли. Лара стиснула зубы: она знала, чем все это закончится. Знала, что грозный капитан действительно отправится на тот свет. И, какую бы обиду она на него ни держала за то, что он чуть не убил Мэриана, чуть не убил ее саму… он был и останется ее командиром, за которым она следовала все эти годы. Останется ее братом.

– Но черт бы побрал и тебя, и эту дамочку, – фыркнул мужчина, бросив взгляд в сторону задремавшей в кресле напротив рыжеволосой Аделаиды. – Знали же, что ничего сделать уже нельзя. Ненавижу, когда мне внушают ложные надежды.

Он тихо закашлялся, вытянув обожженную шею и зажмурившись. Лара взяла в стоявшем на полу корытце холодное полотенце и осторожно прошлась по обгоревшему лицу, чем вызвала лишь недовольное фырканье.

– Сделать еще можно, – покачала головой лучница, сама не веря в собственные слова. – Мэриан может…

– Даже если ты уговоришь своего чернокнижника помочь, он вряд ли что-то уже сможет сделать, – тихо просипел мужчина. – А ты еще можешь…

Лара выжидательно посмотрела на лежащего перед ней человека. Ей крайне не нравился этот тон, хороших идей от Линда после такого обычно не следовало. Тот кашлянул и продолжил:

– Ты еще можешь… что-то изменить. Выбрав его, ты выбрала нелегкий путь, который не каждый человек сумеет осилить, – он с шумом втянул воздух, вкладывая чуть ли не все имеющиеся у него силы в эти слова. – Тебе придется сражаться, зубами победу вырывать, но не сдаваться… драться как химера и быть опасной как гадюка. Иначе ваш путь оборвется, не успев толком… начаться.

Лара вздрогнула, когда широкая ладонь схватила ее за запястье с удивительной силой. Карий взгляд застлала пелена боли.

– Ты носишь мое имя, так носи его достойно. Чтоб мне на том свете стыдно не было… это приказ. Не сдаваться, не прятаться, и драться со всей возможной яростью и силой за свое счастье, потому что моего мне уже не достичь.

Женщина почувствовала, как по щекам побежали тонкие ручейки слез. Еще ни разу на ее памяти этот человек не говорил с ней с такой заботой и теплотой в голосе.

Она гордо вскинула голову и отчеканила:

– Есть!

Губы капитана изогнулись в слабой ухмылке:

– Умница.

Это слово звучало так непривычно, что ей сначала показалось, будто его произнес и вовсе кто-то другой. Ее сводный брат был не очень-то щедр на похвалу, и слышать нечто подобное в свой адрес было и приятно, и, в то же время, больно.

В голосе мужчины слышались протяжные хрипы, дышать ему было явно тяжело. Судить о том, какую зверскую боль могут причинять полученные в той резне ранения, можно было лишь по редким тихим ругательствам, слетающим с языка капитана, и корчащейся от боли не поврежденной половине лица.

– У меня есть для тебя еще одно поручение… – просипел он, вновь собравшись с силами.

– Нет, – отрезала лучница, чувствуя, как глаза щиплют слезы. – Я знаю, о чем ты хочешь…

– Опять упрямишься, – тяжело вздохнул мужчина и прикрыл уцелевший глаз. – Позволяешь своему капитану испытывать такое унижение и боль?

– Я этого не сделаю. Я не… – она опустила голову и стиснула зубы, щеки были мокрыми от слез. – Этот приказ я не смогу выполнить.

Взгляд капитана посуровел, он трясущейся рукой дотянулся до ее лица и заставил посмотреть в свою сторону.

– Тогда считай это просьбой… – его голос дрогнул.

Голос, в котором всегда звучала сталь, который внушал страх и благоговейный трепет, который был тверд и непоколебим, как и его обладатель, дрогнул.

– Прошу… – перед ней точно лежал совершенно другой человек, и при других обстоятельствах лучница даже вряд ли смогла бы его узнать. – Ты не представляешь, как это мучительно… Я хочу, чтобы ты сделала это до того, как я окончательно потеряю от боли рассудок…

– Нет, – она замотала головой и рухнула ему на грудь, вырвав из легких раненого усталый протяжный вздох. – Нет, пожалуйста…

– Тогда, перед этим домом, ты была куда уверенней, направляя на меня оружие. Так в чем же дело? – тихо усмехнулся капитан, проведя рукой по золотисто-медовой макушке женщины.

Потому что тогда они были посреди неравного боя. Потому что она увидела в его взгляде тот страшный огонь, что когда-то пылал в глазах ее отчима, точно пугающий призрак из далекого прошлого. Потому что он не был ранен и безоружен и не просил как можно скорее окончить его жизнь, чтобы избавить себя от предсмертной агонии. Потому что единственным, что двигало ею, был не приказ и не чья-то просьба, а ее вырвавшаяся на свободу воля.

Она плакала. Тихо, чувствуя, как дрожащая рука слабо гладит ее по голове. Слышала страшные хрипы, вырывающиеся из поврежденных обожженных легких. Ей было мучительно больно: все внутренности вдруг свернулись тугим змеиным клубком, а горло сдавили стальные тиски слез.

– Пожалуйста, – тихо отозвался мужчина, вновь закашлявшись. – Считай это последней просьбой умирающего. Даже если и произошло бы чудо, и сами Боги дали мне второй шанс, я лишился бы всего… остался бы беспомощным калекой, лишенным будущего, к которому шел столько лет. Для меня такая милость была бы хуже смерти, ты же знаешь. Да и… мне уже не выкарабкаться.

Лара подняла голову и смахнула слезы. Она очень хотела прервать череду мучений, терзавших уже который день подряд капитана, но понимала, что, несмотря на его просьбы, для нее это будет непосильно. Память услужливо подбросила ей тени из прошлого, тени того далекого времени, когда этот человек был единственным, кто мог заступиться за нее перед отчимом. Был единственной защитой и опорой.

Как все могло обернуться таким образом: почему, в итоге, они оказались по разные стороны баррикад? Что случилось с ним? В какой момент он начал так сильно меняться, превращаясь в себя нынешнего? Превращаясь в своего отца.

Скрипнула половица. Женщина резко обернулась и увидела стоящего в дверном проеме мага, тяжело опирающегося о дверной косяк.

– Мэр…

– Я все слышал, – холодно бросил чернокнижник, не спеша сдвигаться с места.

В полутьме сверкнули льдом холодные белесые глаза. Капитан тихо рассмеялся. Маг оттолкнулся от косяка и нетвердым, прихрамывающим шагом приблизился к койке. Лара подняла на него вопросительный взгляд, но чернокнижник лишь покачал головой:

– Только тебе решать. Прости.

Перебинтованная ладонь легла ей на плечо. Женщина вздрогнула и опустила взгляд. Послышалась возня: дремавшая до сих пор Аделаида потянулась и, откинув назад медные волосы, буркнула:

– Отбросить копыта решил, поганец? – голос лавочницы звучал негромко, с едва различимой хрипотцой.

Капитан тихо, надрывно, точно горло рвали сотни острых лезвий, рассмеялся и, откинувшись на подушки, болезненно поморщился.

– Вот так и получается… что на тот свет я отправлюсь в окружении предавшей меня сестры, чернокнижника, которого я безуспешно пытался убить… и женщины, которая меня ненавидит.

– Прошу заметить: ненавидит за дело, – фыркнула Аделаида, поднявшись с кресла и закутавшись в шерстяное покрывало.

– Ну, не злись… – слабо усмехнулся капитан. – Уж не о такой кончине я мечтал, но куда ж денешься… Судьба, чтоб ее.

К вечеру раненый уже метался на постели, протяжно хрипя и чуть ли не вопя от боли. Поднявшийся жар не удалось снять, а холодные, вымоченные в специальном растворе тряпки валялись на полу, ведь уже не помогали. Мужчина начал бредить, впервые в жизни лучница видела его слезы.

Вайлонд, хоть и с большой неохотой, но дал мужчине самое сильное обезболивающее, которое имелось в его запасах. Однако эффект от него был слабый – мало что уже могло унять предсмертную агонию.

Она не отходила от кровати, то пытаясь удержать брата на месте, то вновь начиная плакать, то извиняясь, то отворачиваясь и закрывая лицо руками. Лара не помнила, когда нащупала рукоять кинжала.

Аделаида, взяв мага за предплечье, отвела в сторону и тихо бросила:

– Лучше оставить ее наедине с…

Хозяину дома хоть подобный расклад и не нравился, удалось перебороть желание остаться рядом со сжимающей в руках лезвие женщиной. Он нехотя покинул комнату, все еще сильно хромая. Мелисса, которую сюда так и не пустили, тут же засыпала Вайлонда вопросами, но тот лишь положил ей руку на плечо и покачал головой.

Дверь мягко закрылась.

Мужчина на кровати часто дышал, смотря невидящим глазом в одну точку. Лучница сильнее сжала кинжал дрожащей рукой и стиснула зубы. Дышать внезапно стало тяжело, а взгляд застлала туманная пелена слез.

Она легко приобняла свободной рукой мужчину, тот вцепился в нее судорожной хваткой, вновь пытаясь что-то сказать в приступе бреда.

Клинок вошел легко и быстро. Мужчина рвано вздохнул и затих.

Она почувствовала, как начинает кружиться голова, как наружу рвется плач, как сердце сжимается от боли. Бывший офицер, она бы никогда не подумала, что ей будет настолько сложно прервать чьи-то страдания, ведь ее когда-то учили убивать.

Лару отвели в сторону и усадили в кресло не сразу, дав еще некоторое время прийти в себя. Голоса остальных доносились до нее словно из-за густой непроницаемой пелены. Но когда ее легко приобняли за плечи тонкие перебинтованные руки, лучница словно очнулась.

Лара ненавидела показывать на людях свои чувства. Ей всегда говорили, что эмоции равносильны уязвимости. Стоит поддаться одной из них, и ты проиграешь, выдашь все свои слабости, подставишься под удар… Мэриан был одним из немногих, перед кем она по каким-то причинам показывать свои эмоции не боялась. Не боялась быть собой, а не лишенным человечности офицером.

Она прижалась к чернокнижнику, чувствуя, как его руки сначала неуверенно, но потом все крепче и сильнее обхватывают ее за плечи. Как ее осторожно прижимают к себе, как еле слышно звучат слова утешения. За одни только эти объятия, за этот голос, звучащий так успокаивающе, за это она была готова отдать все то немногое, что у нее осталось – жизнь.

Она будет сражаться. Столь же яростно, как химера. И будет опаснее любой гадюки. Она никому и ни за что не позволит отнять у нее этого человека, который сейчас обнимает ее и пытается утешить, как только может – немного неловко и не умеючи, но от этого не менее искренне. Ведь у нее больше не осталось близких людей.

Она обязательно выполнит этот приказ и добудет счастье для дорогих ее сердцу людей и для себя. Она не отступится.

Глава 1. В одной лодке

Лара судорожно вздохнула и открыла глаза.

Первые солнечные лучи уже пробивались сквозь потемневшее от пыли и грязи небольшое окно, освещая старый, но еще достаточно крепкий стол, на котором стояло несколько пузырьков с зельями и отварами. Чуть поодаль, у лестницы, в широком кресле, скорее напоминавшем небольшую софу, свернувшись клубочком, спала Мелисса, прикрыв голову крылом.

Женщина попыталась перевернуться на бок и, поморщившись от боли, тихо зашипела: давал о себе знать ожог на спине.

– Все в порядке?

Она подняла взгляд. В дверном проеме показался чернокнижник, во взгляде которого читались беспокойство и усталость. Внутреннее волнение и охватившая женщину во сне паника мгновенно куда-то испарились.

– Бывало и лучше.

Маг покачал головой и, взяв один из стульев, беспорядочно брошенных у стола, сел рядом с узкой кроватью, на которой прошлым вечером и расположилась лучница.

– Ты беспокойно спала. Если хочешь, я могу сварить легкое снотворное.

Лара потянулась рукой к ладони мужчины, скрытой черной перчаткой. Теплой и дрожащей.

– Все в порядке. Лучше себе снотворное свари, хоть по ночам бодрствовать перестанешь.

Мужчина фыркнул и отвел взгляд, невольно вызвав у женщины улыбку. Она прекрасно знала, что тот ночами не спит, подолгу сидя под открытым небом и смотря на восток, где остался его дом. А после тратит время на приготовление каких-то целебных мазей и эликсиров. Днем же беспокойно дремлет, привалившись к борту повозки или свернувшись среди вещевых мешков.

Лара вздохнула и отпустила руку. Большей частью возня с зельями была связана как раз-таки с ней. Мелисса была куда устойчивей к людским болезням или ранениям. Лучница же из-за болей в спине мало чем могла помочь. Вернее – могла, но маг ее к тяжелой работе не подпускал, ссылаясь на незаживший ожог, потревоженный их побегом из Брама.

– Доберемся до границы – вот тогда и отосплюсь, – тихо сказал мужчина, невесело усмехнувшись.

Им буквально каким-то чудом удалось наткнуться на заброшенный охотничий домик в редком лесу у самого склона. И, пусть тот продувался всеми возможными ветрами, пара заклинаний сделала вое дело – и тут стало тепло и сухо. Граница же располагалась в двух днях пути отсюда. А там…

Там свобода.

Большинство беглецов разных рас, возрастов и специальностей обосновалось именно к западу от границы Ланд Меннескер: вот там-то им удастся затаиться и скрыться от преследователей из столицы. Лара закрыла глаза, представляя, как все было бы проще, если бы не существовало никакого королевства, раздираемого беспорядками, если бы за ними никто не гнался. Какой спокойной жизнью можно было бы тогда жить.

– Давай сменю повязку. Не хочу будить Мелиссу, – вздохнул Вайлонд, доставая из миски, стоявшей на столе, пропитанные специальным настоем полоски ткани.

Элардлис с кряхтением села на кровати, которая хоть и именовалась таковой, была жесткой, точно голая земля. Развернувшись к магу спиной и с трудом стянув рубаху, женщина невесело усмехнулась:

– Знаешь, это может войти в привычку.

– Еще одна саркастическая нота…

– И что тогда?

– Обижусь.

– Ладно, молчу, – усмехнулась лучница, поморщившись, когда кожу начало щипать от пропитавшего ткань отвара.

Женщина тихо зашипела, дернув плечами. С такой травмой было довольно болезненно не то что в привычном темпе из лука стрелять, даже потягиваться. И, хоть та и начала заживать, боль никуда исчезать не торопилась.

– Еще неделя – и можно будет забыть про повязки, – проворчал чернокнижник, подавшись вперед и перехватив ткань.

Лара вздрогнула, ощутив на шее теплое дыхание. От головы до кончиков пальцев точно прошла волна, заставившая ее изогнуться и едва прислониться спиной к накладывающему повязку мужчине. Прикрыв глаза, она услышала, как он рвано вздохнул.

Закрепив ткань, чернокнижник резко отстранился и, проведя рукой по вороным прядям, выдохнул:

– Пойду посмотрю, что осталось из припасов.

С этими словами он быстро поднялся и тихо вышел из комнаты. Внутри расползалось какое-то неприятное чувство беспокойства и тревоги, своими липкими лапами забирая ее в свои объятия. Женщина совершенно не понимала, что чувствует, и как ей себя вести. Ее пугала неизвестность.

Она знала, что может положиться на этого человека в любой ситуации, была и совершенно уверена в том, что сильно привязалась к нему. Всю жизнь она следовала за кем-то, ей нужен был ориентир, ей нужен был кто-то, кому она готова посвятить свою жизнь. Раньше это был ее сводный брат, внушавший ей уважение и страх, а также чувство долга перед ним.

Но потом что-то заставило ее пойти за совершенно противоположным ему человеком, заставило на какое-то время забыть и о долге, и о службе. Поначалу она списала это на то, что чернокнижник мог попросту навести на нее порчу какую или заговор, не давая собственному образу покинуть ее сознание. Но потом, когда она осознала, что магия тут вовсе ни при чем, лучница сделала решающий шаг.

И вот теперь она рядом с ним, что бы ни произошло. Но определенности от этого не прибавилось. Кем они являются друг для друга? Пошел бы он на такой же шаг, встань маг перед выбором, столь же сложным, сколь был ее собственный?

От этой неопределенности хотелось выть, а в душе роилось множество сомнительных мыслей. Стоило ли это той жертвы, которую она принесла, буквально обагрив руки кровью своих сослуживцев и сводного брата? Пусть ни с кем из них у нее не было даже дружеских уз, они доверяли ей. А она…

Она просто запуталась в себе и том, что чувствует.

Утро, разгоравшееся бледным заревом, становилось все ярче и ярче, а ветер, всю ночь стучавший в окна, немного стих. Близилась осень, холодная и промозглая северная осень. Ее запах витал в колючем воздухе, гнул верхушки редких деревьев и пронизывал до самых костей.

Она никогда не любила осень. Это была пора увядания, от нее точно веяло смертью. Будучи рожденной в Илиграде, лежащем в теплых южных землях, женщина привыкла к комфортному климату и редкой непогоде. Здесь же ситуация была обратная: непогода была делом привычным. Немудрено, что лучница изрядно мерзла, даже кутаясь в теплый плащ, и завидовала Мелиссе, которая, хоть и одевалась потеплее по просьбе мага, холода не чувствовала. Везет же обладателям горячей драконьей крови.

Повозка скрипела, то и дело подпрыгивая на неровных буграх застывшей от холода грязи. Одер недовольно хрипел и мотал вороной головой, явно не особо довольный тем, что ему приходится везти груженую телегу в одиночку. Лара ежилась и что есть силы хваталась за поводья. Мелисса то и дело улетала вперед, высматривая возможную опасность, и временами кружила вихрем темно-алой чешуи среди деревьев. Мужчина вновь дремал, устало опустив голову на мягкий сверток.

Вокруг царила тишина. И такой тишине лучница привыкла не доверять.

***

Рука мужчины взметнулась в воздух, после чего капитан приложил к губам указательный палец и кивнул в сторону. Ей не нужно было объяснять, что необходимо делать. За то время, что она состояла в подчинении у своего сводного брата, лучница привыкла понимать каждый едва заметный сигнал с его стороны.

Лара откинула назад золотую прядь едва достающих до плеч волос и тенью скользнула к притаившимся у старого колодца солдатам.

– Ждите сигнала, заходить со стороны склона, – коротко бросила она. – Ларс и Гильда, за мной.

Два стрелка, еще совсем новички, покрепче стиснули в руках луки и проследовали за ней вдоль густых зарослей ежевики. Лара ловко взобралась на склон и заняла позицию у молодого тиса. Двое новобранцев пристроились неподалеку, неуверенно переглядываясь и то и дело нервно перебирая пальцами тетиву.

Лучница получила звание старшего лейтенанта, а это означало двойную ответственность. В том числе и за членов отряда.

Лара прижалась к стволу и поправила кожаные наручи. С ее позиции можно было легко разглядеть, что творится внизу, у старой мельницы, лопасти которой гулко скрипели под налетевшим ветром. Где-то там, среди подгнивающих досок пряталась вооруженная банда отщепенцев с юга, которые вот уже как пару месяцев совершали набеги на окрестные поселения. Главарь банды – Олух Одноухий – был довольно вертким и неглупым малым. «Охота», как ее окрестил капитан, заняла довольно приличный, по его меркам, срок. Но, хоть Олуха и его шайку все же удалось загнать в угол – в их якобы временное убежище, нору, победой это пока было рано называть.

Лара была готова поклясться, что различила в старом оконце чей-то мелькнувший силуэт. Женщина подняла руку, привлекая внимание двух боевых магов, которые подобрались к мельнице практически вплотную. Оба тут же заняли свои позиции.

Воздух чуть ли не трещал от напряженной тишины, нарушаемой лишь бегом измельчавшей речушки да стоном мельницы. Элардлис знала, что это за тишина. Знала, что она продлится не очень-то долго, что вскоре ее разорвут на куски крики, яростный рев и звон стали.

В небо взмыл орел, огласив округу громким клекотом.

Первый удар был нанесен магами, которые подожгли мельницу. Наружу тут же высыпали вооруженные отщепенцы, облаченные в черно-серые одежды. По ним мгновенно ударили подоспевшие солдаты.

Вскоре вокруг мельницы закипела страшная битва. Орел, сверкнув желтыми глазами, камнем упал вниз, налетев на одного из мечников. Наверняка это фамильяр одного из чернокнижников, которые были в шайке Олуха. Лара тут же отыскала взглядом колдующего мужчину, отбивающегося от боевых магов, и подала сигнал затаившимся на позициях новичкам.

Вот пара стрел пролетела совсем рядом с темным магом, тот мгновенно среагировал и выставил перед собой нечто наподобие барьера. Другие бандиты отступили к стенам погасшей от брошенного заклинания мельницы.

Орел с оглушительным клекотом вновь бросился в ряды врагов, выставив вперед острые когти. Марберг, молодой мечник, присоединившийся к отряду в том году, закричал и упал на землю, когда когти хищной птицы вонзились в незащищенную часть лица, виднеющуюся из-под шлема. Лара среагировала мгновенно.

Ее не просто так считали одним из лучших стрелков. Можно сказать, этот навык, добытый адским трудом, на пару с ее сводным братом и проложил ей путь в ряды боевых отрядов.

Женщина уверенным движением натянула тетиву. Стрела легко рассекла воздух и вонзилась в огромную птицу. Орел издал пронзительный крик и оставил солдата в покое, но умирать не спешил, яростно махая крылом и пытаясь взлететь. Однако жизнь птицы оборвал вскочивший на ноги мечник, который с громкой руганью рассек орла практически на пополам.

Чернокнижник пустил в сторону притаившихся лучников воздушное режущее заклинание. Однако стрелки по приказу Лары уже сменили позиции и продолжили обстрел.

Главаря банды женщина заметила не сразу. Олух Одноухий, будучи не особо крупным, использовал это как свое преимущество и, подобно кошке, скользил между солдатами и орудовал двумя короткими клинками так ловко, что, казалось, он и вовсе был одним целым со своим оружием.

Лара пустила еще пару стрел, свалив забравшихся на мельницу черно-серых лучников. Краем глаза женщина вновь уловила одноухого главаря банды, продвигающегося в сторону бьющего наотмашь мечом капитана. Женщина вновь вытащила стрелу и пустила в полет. Она вонзилась в землю совсем рядом с пронесшимся, точно ветер, главарем – тот продвигался слишком быстро, прикрываясь вражескими солдатами. Было бы слишком опасно бить с такого расстояния.

Лара дала сигнал двум другим лучникам, чтобы те прикрыли ее, и скользнула вниз по склону, прячась за деревьями. Вот вновь мелькнул Олух, практически вплотную подобравшийся к командиру отряда. Мимо.

– Да чтоб тебя… – сквозь стиснутые зубы процедила женщина.

Третью стрелу она пустила в совершенно другую сторону. Та вонзилась в землю прямо перед капитаном. Мужчина, покосившись на синее оперение, подсек одного из противников и, резко развернувшись, отразил удар Одноухого.

Лучница едва успела уйти в сторону, когда заметивший ее чернокнижник запустил в нее увесистый валун. Дерево, за которым она пристроилась, затрещало, и женщина, перекувыркнувшись через голову, отлетела в сторону. Сверху посыпались щепки. Маг, уже готовясь добить оглушенного противника, вдруг замер и захрипел. Две стрелы вонзились ему в грудь и в спину. Мужчина рухнул на землю, а старший лейтенант мысленно поблагодарила новобранцев за их весьма меткую помощь.

Олух, сцепившись с капитаном, уводил того все дальше от отряда, осыпая Стилкросса быстрыми, как молния, ударами. Вскоре оба оказались у измельчавшей речки, глинистые берега которой уходили вниз, к воде. Капитан, заметив, куда его пытается завести главарь банды, яростно зашипел, точно гадюка, и попытался уйти от реки, но было поздно: склон заскользил под ногами, и мужчина на секунду потерял концентрацию. Упав прямо в речушку, которая скорее была не более, чем крупным ручьем, капитан затих. Одноухий триумфально спустился следом в попытке добить оглушенного мужчину, но тот в последнюю секунду хищно оскалился и, схватив меч, рубанул по рукам противника. Однако Олух быстро сообразил, какую свинью решил подложить ему капитан, и ушел в сторону.

Вновь тетива хлестнула по руке. И стрела с синим оперением таки достигла цели. Одноухий согнулся пополам, хватая ртом воздух. Капитан же, улучив момент, ловким движением разрубил главаря банды от правой ключицы практически до пояса.

Вскоре почти вся банда была перебита. Оставшиеся в живых после бойни были закованы в кандалы, чтобы быть также убитыми, но чуть позже и после официального суда.

Лара бросила взгляд в сторону тела Одноухого, которое волокли к общей яме. На вид это был еще совсем молодой мужчина, может, даже младше ее самой. С редкими рыжеватыми усами и едва заметным шрамом на лбу, он не выглядел как вожак бандитов, терроризирующих селян. Однако, стоило ей вспомнить, как тот ловко орудовал двумя клинками, сомнения мгновенно покинули женщину.

Из леса вышел Ларс, губы которого побелели, на его лице застыл ужас. На плечах он волок неподвижную Гильду. У девушки была раскроена правая часть головы, по-видимому – заклинанием.

Элардлис склонилась над мертвой молодой лучницей и тяжело вздохнула. На плечо женщине легла широкая ладонь.

– Это наша работа.

Она кивнула. Капитан стоял за ее спиной и тоже смотрел на убитого новобранца.

– Да и лучше уж смерть на поле боя, чем от какой-нибудь заразы или в агонии от тяжелых ран, – бросил мужчина.

– Но она же еще вчерашний ребенок… она едва поступила на службу и вот…

– Она знала, на что шла, – холодно заметил капитан, украдкой бросив взгляд в сторону Ларса. – И он тоже.

Тот стоял в стороне, до побелевших костяшек стиснув в руках лук и опустив взгляд. В глазах бледного, точно смерть, парня стояли слезы.

***

Лучница, резко дернув поводья, остановила повозку. Одер недовольно фыркнул и мотнул головой. Женщина вгляделась в зеленый полог, за которым что-то мелькнуло. Мелисса спешно вернулась и тихо сказала:

– Две повозки, едут вроде не солдаты.

– Они тебя видели?

Даже если это не воины, надо быть осторожными. В столь безлюдном и отдаленном крае мало кто ездит: никогда не знаешь, с кем столкнешься.

Тут маг зашевелился и сонно пробормотал:

– Почему остановились?

– Кто-то едет недалеко от нас в ту же сторону, что и мы, – шепнула лучница, достав стрелы и приготовившись атаковать, если придется.

Мужчина тут же проснулся и, спрыгнув на землю, взмахнул рукой. Прошептав заклинание, он еще немного приблизился к кустам и замер. По всей видимости, незнакомцы тоже остановились и притихли, заметив их.

Мелисса тихо зарычала, когда хрустнула ветка под чьей-то стопой. Лара натянула тетиву, стиснув зубы и пересилив ноющую боль в мышцах, но тут раздался чей-то голос из-за зарослей:

– Мы простые путники и не хотим проблем.

– Откуда нам знать, что это не разбойники? – фыркнула Мелисса, в какой-то момент невероятно напомнив лучнице Вайлонда.

– Потому что место для них не слишком выгодное, – хмыкнул мужчина. – Сама посуди: по этой дороге мало кто ездит, а богачи на севере – вещь редкая. А вот солдаты, преследующие нас…

– Мы готовы отдать вам деньги, но только не трогайте нас! – вновь раздался голос, который, судя по тембру, принадлежал юноше.

– Ну ладно, – тихо бросила лучница и громко окликнула незнакомца: – Покажись!

Их собеседник еще некоторое время мялся, потом зашуршали кусты, и на свет вышел парень лет пятнадцати с веснушчатым носом и большими голубыми глазами, взгляд которых был еще по-детски наивен. Он поднял руки ладонями вверх и сказал:

– Мы не ищем конфликтов. Прошу, если вам нужно что-то из обозов, можете взять. Только дайте уйти живыми. Мы вскоре покинем границу, и вы о нас больше не услышите, – он старался говорить твердо и уверенно, но от зорких глаз лучницы не укрылись дрожащие руки и беспокойно бегающий из стороны в сторону взгляд.

Маг недоверчиво покосился на него:

– Сбрось капюшон.

– Ч-что? – неуверенно протянул молодой человек, сделав шаг назад.