Четыре лапы

© Julia Goldfox, 2020

ISBN 978-5-4498-7743-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Часть 1. Варг

Глава 1. Чарли

Ветер выл протяжно, громко и тоскливо, точно голодный волк-одиночка, отбившийся от стаи. Снег, укрывавший землю махровым покрывалом, хрустел под тяжестью проваливающихся в сугробы сапог. Тяжелые от белых шапок ветви деревьев то и дело поскрипывали над головой, точно тихо переговаривались между собой, обсуждая путника, бредущего по лесу.

Дело шло к вечеру, задерживаться до темноты ему крайне не хотелось, а потому человек, рассекающий белоснежные валы, шел так быстро, как только позволяли ему его уже далеко не молодые ноги. Взобравшись на пригорок, мужчина остановился и отдышался. Сорвав с лица теплый шарф, он вдохнул колючий морозный воздух.

Зима нынче выдалась суровой даже по меркам местных жителей, коих насчитывалось не так уж и много в близлежащем городке. И разве что черт знает, что дернуло обитателя этих мест свернуть с протоптанной тропы, чтобы срезать пару миль.

Он знал этот лес, знал здешние места и опасности, что подстерегали неопытного путника на каждом шагу. Будучи умудренным годами лесником Владимир беспрепятственно обходил логова диких зверей, избегал обвалов и в целом добирался до дома благополучно. Он был здесь точно у себя дома, но ночевать на таком холоде посреди леса желанием явно не горел.

Мужчина поежился и, вздохнув, начал спуск в низину, рассекаемую извилистой речушкой, скованной льдом.

Скрип-топ. Скрип-топ.

Но тут к хрусту снежного покрывала присоединилось что-то еще. Мужчина подумал было, что ему от усталости померещилось, но тоненький, точно плач натянутой струны, писк раздался вновь. Владимир замер и снял с плеча двустволку. Уже не столь хорошо видящие, как некогда ранее, глаза с трудом различили вдалеке странный сугроб. Сняв вещевую сумку с плеча и пригнувшись, мужчина скользнул под ветками деревьев и приблизился к сугробу, который оказался грудой серебристо-белой шерсти. Подойдя еще чуть ближе, лесник удивленно вскинул брови и едва сдержал протяжный вздох.

Он много слышал о могучих существах, огромных волках, способных оборачиваться людьми и вести двойную жизнь. На его родине их звали оборотнями или волколаками, местные – вервольфами, а его давний знакомый, посвятивший всю свою жизнь изучению культур скандинавских стран – варгами.

Сам Владимир хоть и знал об их существовании, ни разу в жизни воочию варгов не видел. Разве что изредка натыкался на огромные волчьи следы, которые были вдвое больше обычных. И вот теперь прямо перед ним лежало это могучее создание, голова которого была прострелена навылет.

Мужчина отложил ружье, прислонив то к стволу дерева, и склонился над припорошенной снегом шерстью.

Варги считались существами разумными, и охота на них была строго запрещена. И, судя по всему, незадачливый стрелок попал в зверя либо с целью самообороны, либо… По банальной случайности, издали не оценив размер зверя и перепутав его с обычным волком?

От тяжелых мыслей Владимира отвлек вновь раздавшийся писк. Он приподнялся и, обойдя волчицу, склонился над маленьким темно-серым комочком, который не переставал пищать и тыкался черным носом в бок матери. Волчонок скулил и плакал, сучил лапами, словно пытался разбудить ее.

Мужчина покачал головой. Он протянул руку и схватил волчонка за шкирку. Тот заскулил еще громче.

Еще совсем кроха, ему точно не выжить в одиночку в холодном зимнем лесу, полном опасных хищников. Да и, судя по всему, волчица была отбившейся от стаи, иначе бы ее собратья давно явились сюда.

– Иди-ка сюда, одинокий волк, – вздохнул лесник и, закутав волчонка в теплый шарф, взял того на руки.

Малыш еще какое-то время протестующе скулил, но вскоре успокоился и прижался к человеку. Хоронить мертвую волчицу-варга времени не было – солнце уже начинало садиться за горизонт, а на запах крови могли сбежаться не самые дружелюбные обитатели леса. Подхватив двустволку и вернувшись к оставленной сумке, мужчина продолжил путь, то и дело слыша скулеж щенка, пригревшегося у него на груди.

Одинокий домик, обнесенный забором, выглядел как сказочная избушка из старых сказок. Белые шапки снега, успевшие нападать за день, серебрились в свете луны, который то и дело пробивался сквозь пелену черных облаков. Время перевалило за полночь.

Из окон лился свет, мягкий и теплый, точно приглашающий к огню. Сторожевая собака дремала у будки и то и дело ворчала. Вот уж кому точно не понравилось появление еще одного жильца в доме.

Владимир подбросил дров в печь и снял теплое молоко, купленное только сегодня в городе, с огня. Волчонок, которого он принес накануне, уже куда больше доверял человеку, приютившему его. Он широко открытыми серыми глазами осматривал все вокруг, но соваться куда ни попадя не спешил, то и дело с опаской косясь на огонь.

К молоку он отнесся с куда меньшим подозрением и радостно осушил плошку. Владимир усмехнулся в усы и провел рукой по седеющей густой бороде. Щенок был еще слишком мал, чтобы проверить все то, что мужчина слышал о варгах, а потому ему пока просто оставалось гадать, как быстро будет расти этот зверь. Милка, сторожевая, была уже не такой молодой и резвой, и было бы неплохо, если бы у него появился еще один помощник.

– Вот уж никогда бы не подумал, что такого мальца встречу, – вздохнул лесник. – Видно, прав был профессор насчет вас. Вот как оно бывает: знать-то знаешь, а пока наяву не увидишь, не поверишь.

Волчонок поднял на него серые глаза и заскулил.

– Хе-хе, а, может, в честь него тебе и имя дать? Как там бишь его… Чарльзом. Эй, Чарли! – он потрепал малыша по темно-серой макушке и вновь усмехнулся, – свела нас судьба, так буду надеяться, что к лучшему.

***

Морозы, терзавшие лес всю зиму, наконец-таки разжали цепкие когти, на небе показалось яркое теплое солнце. Темно-серый комочек радостно выскочил из дому и кувырком выкатился под лапы сторожевой. Милка грозно зарычала, и малыш с оглушительным скулежом помчался назад, под ноги вышедшему на порог леснику. Владимир тихо рассмеялся и потрепал щенка по темной макушке.

– Милочка, за что ж ты так с ним? Маленький еще, глупый, – он погрозил пальцем сторожевой, и та, опустив хвост, протяжно заскулила. – Смотри мне: не обижай.

Чарли уткнулся влажным носом в широкую грубую ладонь и поднял ясный взгляд светлых глаз на мужчину. Лесник выпрямился и поманил того за собой.

– Пошли, покажу тебе мой лес, – он махнул рукой и пошел к забору.

Щенок пару секунд смотрел ему вслед и, заслышав за спиной тихий рык Милки, бросился сломя голову следом.

Солнце было ярким, снег под ногами хрустел и сверкал в его лучах. Чарли то и дело норовил прыгнуть в сугроб и всякий раз проваливался по уши.

Владимир покачал головой и, в очередной раз вытащив малыша из снега, отчитал его.

В целом его новый подопечный выглядел в точности как самый обычный волчонок, и мужчина гадал, когда же проявятся те немаловажные черты, что отличали варгов от их собратьев. А пока… он приложит все усилия к тому, чтобы вылепить из этого комочка что-то путное.

Они спустились в лощину и остановились у старого ствола поваленного дерева, который обнимало снежное покрывало. Мужчина присел на корточки и подозвал малыша.

– Смотри. Внимательно смотри. Видишь? – он указал на цепочку отпечатков на снегу. – Лось. Зверь опасный, его лучше обходить стороной.

Волчонок ткнулся носом в след и, принюхавшись, поднял взгляд на лесника. Владимир хмыкнул – все же была одна деталь, которая в значительной степени отличала этого мальца от обычных четвероногих обитателей леса. Глаза. Не даром их называют «зеркалом души». Большие миндалевидные глаза смотрели на него совершенно по-человечески. В серо-голубой глубине читалась полная осознанность происходящего. Умный взгляд, понимающий.

Вернулись они после обхода довольно поздно, по пути встретив пару зайцев, умчавшихся вихрем в глубь леса. Вечером, как обычно, зажглась лампа на столе.

Лесник устроился на скрипучей кровати, которая была чуть ли не старше всей его остальной мебели и утвари вместе взятой, и открыл книгу, от которой пахло пылью и старыми пожелтевшими страницами. Но стоило мужчине погрузиться в чтение, как снизу раздался скулеж. Опустив взгляд, он встретился с умными серыми глазами.

– Эх, забирайся, чего уж там, – он похлопал ладонью рядом с собой.

Чарли неуклюже вскарабкался на кровать и пристроился рядом. Владимир усмехнулся и начал читать вслух. Библиотека лесника не блистала огромным разнообразием, зато собрала в себе все любимые книги мужчины, в каждой из которых он раз от раза находил для себя что-то родное, близкое сердцу и душе. И всякий раз, читая на родном языке, он погружался в воспоминания о родине, которую оставил много лет назад.

Пожелтевшие от времени страницы мелькали в сухих огрубевших руках, а серые внимательные глаза пристально следили за каждым новым абзацем.

– «Солнце практически закатилось за горизонт, окрасив заснеженные горные вершины в золотисто-лиловые тона», – читал лесник тихим, неспешным голосом и то и дело поглядывал на маленького варга.

Тот внимательно слушал, и каждый раз, когда мужчина делал паузу, малыш поднимал голову и вопросительно глядел на него.

– «Снег падал все чаще и чаще – северная осень была крайне коротка, сразу же уступала место зиме», – лесник вздохнул и, закрыв книгу, отложил ту в сторону.

«Зиме».

Владимир вздрогнул и прислушался. Но в доме стояла тишина, нарушаемая лишь потрескиванием поленьев в печке. Лесник уже пожал было плечами, но тут вновь услышал, уже куда отчетливей:

«Зи-ме…»

Черный нос уткнулся в закрытую книгу.

Голос был тихий, тоненький, точно детский. И лесник уже знал, кому он принадлежал.

– Да, зиме… – он потрепал по серой макушке малыша, тот перевел на него взгляд умных глаз.

В тот же вечер лесник написал своему знакомому исследователю с твердой мыслью при первой же возможности незамедлительно отправить письмо.

***

Время шло. И для его нового подопечного оно текло ровно как для людей, а потому мужчина даже несколько расстроился, когда спустя год перед ним стоял не крепкий сильный волк, а косолапый щенок, лишь слегка подросший.

Письмо, отправленное в том году исследователю Чарльзу Майклу Дэвенсону, не заставило ждать ответа. Знакомый лесника, весьма заинтересованный в этом вопросе, отправил ему одну из своих работ, посвященную изучению варгов, а также настоятельно попросил Владимира как можно чаще писать ему и уведомлять чуть ли не о каждом действии его нового подопечного.

«Это будет значительная помощь с твоей стороны в изучении этих существ. Возможно, я смогу в своих исследованиях продвинуться еще дальше и выйти на совершенно новый уровень, друг мой».

Владимира перспектива описывать все подряд не радовала, и он решил писать своему знакомому по крайней мере раз в несколько месяцев.

Лесник то и дело прибегал к помощи присланной ему работы «Потомки древних Богов: отголоски прошлых цивилизаций или мутанты». Написана та была чрезмерно витиевато, словно Чарльз прислал ему не сборник научных статей, а целый философский трактат.

«Варги в своем истинном обличье общаются посредством телепатических сигналов, которые нередко позволяют людям слышать в их лае слова».

Это Владимир уяснил еще год назад, когда начал слышать у себя в голове отдельные, не всегда связные и правильно произнесенные слова. Мужчина стал время от времени показывать маленькому варгу различные предметы и называть их. Чарли поначалу повторял названия, а после, с подачки лесника, начал произносить целые предложения. И вот, спустя некоторое время, Владимир начал жалеть о том, что научил малыша «говорить», потому что волчонку это понравилось. И теперь его было просто невозможно заставить «замолчать».

Однако, стоило признать, слышать в том числе и родную речь, пусть и подобным образом, было приятно.

«А я видел сегодня зайца! Большого-пребольшого, как медведя!»

Чарли выбежал вперед и посмотрел на лесника.

– Не видел ни разу таких больших зайцев, – усмехнувшись, покачал головой мужчина. – Пошли.

«А мы идем в город, да? А он большой? Как наш лес, да?»

Милка, на которую чуть не налетел волчонок, грозно зарычала, но быстро успокоилась и опустила голову на лапы. Старушка была уже не в том возрасте, чтобы гонять сорванца.

– Если ты будешь так тараторить, то никуда не пойдешь, – пригрозил Владимир. – Думаю, тебе вообще не стоит привлекать к себе внимание.

«Почему?»

– Почему-почему… Потому что не все люди будут рады встрече с варгом вроде тебя. Не каждому нравится общество… не таких, как они. Потому-то тебе и не надо привлекать к себе внимание, – вздохнул лесник.

«Зачем мы тогда туда идем, раз люди такие злые», – зарычал волчонок, пригнувшись к земле.

– Не злые. Ну, не все. Просто людям свойственно бояться того, что не все из них способны объяснить. А тебе все равно придется привыкать к жизни с ними. Научишься скрываться среди них и жить как они, и все…

«Но я не хочу скрываться!»

Малыш прижал уши к затылку, в серо-голубом взгляде застыла обида. Владимир лишь протяжно вздохнул. Из «Потомков древних Богов…» он узнал многое о перевоплощении варгов из одной формы в другую, что позволяет им жить среди людей и не привлекать к себе лишнее внимание. И маленькому Чарли рано или поздно придется принять и свое второе обличье. Во многом от этого будет зависеть его выживание.

– Ладно, пошли уже, – вздохнул мужчина. – Только веди себя тихо.

Волчонок фыркнул, но согласно кивнул.

Глава 2. Такой как все

«Запись от 2 марта… Ничего необычного не произошло. Попыток принять вторую форму не наблюдается…»

Владимир потер глаза и отложил в сторону бумаги. Вздохнув, он откинулся на спинку стула. Возраст брал свое, и его стало подводить не только зрение. Мужчина закашлялся и, пересев на кровать, безвольно рухнул на постель. Чарли, лежавший в углу, вскинул голову и, ловко подхватив зубами край теплого пледа, укрыл лесника, а сам спросил:

«Все хорошо?»

– Да-да… Просто устал, – прокряхтел мужчина и ласково потрепал варга по серой макушке.

«Малыш» за последние семь лет значительно подрос и, хоть он и был еще по сути своей ребенком, уже догнал в размерах почившую пять лет назад Милку, а та была из числа крупных собак.

Лесник устало откинулся на подушку и прикрыл глаза. Сказать, что он за все это время привязался к варгу – ничего не сказать. И оттого осознавать, что он сам может и не дожить до того времени, когда этот серый негодник превратится во взрослого сильного волколака, было еще тяжелее. Владимир все же воспринимал его скорее как человека, а не звероподобное существо. Со стороны это выглядело, вероятно, странно, но лесник точно знал, что человечности в этом хвостатом куда больше, чем в некоторых людях, которых доводилось ему порой встречать.

В следующие пять дней состояние мужчины резко ухудшилось. Грудь сковала боль, а тело бил то озноб, то нестерпимый жар. Голова, казалось, вот-вот треснет, точно глиняный кувшин. Мужчина всякий раз отнекивался, когда Чарли предлагал позвать помощь или отнести письмо в город знакомому леснику доктору. Он знал, что болезнь должна вскоре отступить. Ведь она всегда отступала.

9 марта он не смог подняться с постели и с самого утра лежал в бреду.

10 марта Чарли убежал.

***

Снег, начавший таять, был сырым и громко хрустел. Низко склонившиеся над землей ветви то и дело норовили хлестнуть по глазам или ударить по носу.

Впереди был крутой склон, усеянный кривыми, торчащими из земли корнями. А за склоном виднелись силуэты домов, небольших и скромных, но всегда казавшихся маленькому варгу просто гигантскими и даже немного пугающими.

Чарли еще помнил свой первый поход в город, который оставил в его памяти глубокий след. Особенно то, как на него отреагировал мясник и его семья, признав в темно-сером «заморыше» варга. Другие горожане, впрочем, тоже особой любви к четвероногому не питали и держались настороженно, когда Владимир приходил в его сопровождении. Всем было не до того, что маленький неумелый варг не то что не сможет кому-то навредить, вряд ли решится на подобное.

Но ситуация вынудила его действовать. Собрав всю свою решимость, Чарли побежал в сторону лечебницы, без труда вспомнив ее местоположение. Они бывали там пару раз с Владимиром, и в памяти варга надолго засел терпкий неприятный запах лекарств и болезни.

Он резко свернул в сторону, проскочил в подворотню, пролез под забором и, стрелой одолев чей-то двор, выбежал к улице, ведущей к главному зданию местной лечебницы. Несколько прохожих с криками отшатнулись и осыпали Чарли далеко не лестными словами, значение которых он еще, в силу возраста, не особо понимал.

Серые глаза, однако, вспыхнули радостным огнем, стоило ему приблизиться к заветному зданию. Но внутрь его, естественно, никто не пустил.

– А ну, пшел вон! – рявкнул седой сторож с густой растрепанной бородой, напоминающей старую щетку. – Пшел, я кому сказал! Ух я тебе!

Чарли отскочил, когда совсем рядом просвистел тяжелый сапог. Перевернувшись через бок, варг оскалился:

«Пустите меня! Мне нужно срочно увидеть доктора!»

– Ишь ты! Кыш, серый!

Чарли тихо зарычал и отполз, озлобленно уставившись на сторожа:

«Мне нужно привести помощь!»

Старик вновь собрался что-то рявкнуть, но его остановил негромкий спокойный голос:

– Что-то случилось, мистер Джонсон?

Это был тучный молодой человек с густыми рыжеватыми усами и глубоко посаженными глазами, в которых не было и толики той неприязни, что он видел во взгляде сторожа.

– Дык вот, шавка тут ошивается. А в больницу пускать не положено.

«Мне нужна помощь!» – рявкнул Чарли, устремив полный мольбы взгляд на новоприбывшего.

Тот смерил волчонка пристальным взглядом, пошевелил усами и, поправив дорогое пальто, спросил:

– А не тот ли это варг, которого, приютил мистер Полежаев, местный лесник? Наслышан.

«Да! Да, это я! И ему очень нужна помощь, он сильно болен!» – Чарли запрыгал по грязному снегу вокруг незнакомца.

– Вот же ж чертовщина! – фыркнул сторож.

«Он даже с кровати подняться не может! – варг пригнулся и, прижав уши к затылку, проскулил: – Пожалуйста, помогите мне привести помощь. Мне нужен доктор!»

– Ну, допустим, доктора ты нашел, – протянул мужчина, проведя рукой по лоснящимся усам. – И доктор готов отправиться к дому лесника, но мне нужно некоторое время, чтобы собраться.

Чарли встрепенулся, вскочил и собрался было поблагодарить этого большого человека, но сторож схватил его за шкирку и оттащил в сторону.

– А ты сиди здесь, звереныш! – прошипел старик.

Проглотив ком обиды, варг сел на землю и угрюмо уставился на входную дверь, точно пытаясь прожечь ее взглядом. Время тянулось так медленно, что Чарли удивился тому, почему это еще не стемнело, когда на пороге показался тучный человек с чемоданчиком в руке.

***

11 марта ранним утром лесник пришел в себя.

Открыв глаза, мужчина перевернулся на бок и с удивлением заметил чью-то широкую спину у печки. Тело все еще нещадно ломило, но мысли были более-менее ясными, и мужчина прислушался к негромкому разговору.

– Ему сейчас необходим отдых и покой. Я сообщу, что надо прислать кого-нибудь в помощь.

Владимир закашлялся, и мужчина обернулся. Рядом стоял помахивающий хвостом варг. Увидев, что лесник пришел в себя, Чарли радостно подпрыгнул:

«Очнулся!»

Мужчина с густыми усами, в котором Владимир не сразу узнал мистера Кола – врача, который прибыл в их городок пару лет назад и в считанные дни завоевал уважение жителей глубинки.

– Пришли в себя, значит. Прекрасно-прекрасно… – протянул тот, нацепив на нос круглые очки и уткнувшись носом в записную книжку. – У вас очень хороший подопечный, знаете ли, – и кивнул в сторону Чарли. – Он весьма вовремя привел меня сюда.

Лесник вскинул брови и тихо рассмеялся:

– Я знаю. Знаю…

«Запись от 20 марта. Ничего необычного не происходит. Теперь Чарльз самостоятельно ходит в город, когда это необходимо».

Мужчина прокашлялся и устало облокотился о столешницу.

«Тебе сказали отдыхать», – серо-голубые глаза недовольно прищурились.

– Да-да, конечно, – вздохнул лесник и, обернувшись, посмотрел на волчонка.

Этот малец еще себя покажет, в чем Владимир ни на секунду не сомневался. Он видел в варге огромный потенциал, видел незаурядный ум уже в его возрасте, видел горящие огнем решимости серые глаза, в которых отчего-то мелькнула тень тоски.

– Что-то случилось, Чарли? – тихо спросил мужчина и прошелся рукой по волчьим ушам.

Тот тряхнул головой и, сев у ног лесника, опустил голову. Какое-то время оба молчали. Варг – нервно постукивая хвостом по полу, лесник – пальцами по подлокотнику. За окном с пронзительным криком вспорхнула птица. Вздрогнув, волчонок тихо спросил:

«Я правда никогда не смогу стать таким как ты?»

Владимир удивленно вскинул брови и немного наклонился вперед. Волчонок никогда раньше не задавал ему подобных вопросов, да и сам лесник не очень-то делился с подопечным своими мыслями о том, когда же Чарли сможет принять второе обличье. Но что-то подсказывало леснику, что малыша беспокоит не совсем его неспособность сменить облик.

«Людям не нравится то, что я не как они, хоть они и знают меня довольно давно, да?»

Варг поднял вопросительный взгляд на старика, и на секунду тому показалось, что серые глаза блестят от слез. Владимир покачал головой: так вот о чем думает малец. Рано или поздно варг все равно задал бы подобный вопрос. Увы, несмотря на то что спустя многие века люди и сверхъестественные существа научились сосуществовать в относительном мире друг с другом, человеческое общество не способно принять кого-то вроде Чарли. Слишком много условностей и предрассудков.

– Да, – честно ответил лесник и тяжело вздохнул. – Мне не хочется тебя расстраивать, но так устроен этот мир. Нам приходится либо принимать его, либо падать на самое дно в попытке противостоять ему.

«А если я не хочу мириться с ним?» – вскочил волчонок.

– Чарли…

«Чем я хуже других людей из города? Это из-за того, что я пока не могу выглядеть как они?»

В ушах начало звенеть, а перед глазами замелькали темные круги. Опершись рукой о подлокотник, мужчина тяжело поднялся и лег на кровать. Болезнь еще не до конца отступила, и тело ломило от слабости, а волнение было не лучшим лекарством.

«Я просто хочу общаться с ними, также ходить по городу. Я… Почему я родился таким?!»

Его голос дрожал, чуть ли не срываясь на плач. Темные лапы елозили по дощатому полу, а хвост повис безвольной тряпкой. Владимир повернул голову и серьезно посмотрел на дрожащего то ли от злости на самого себя, то ли от плача волчонка.

– Но ты таким родился, этого не изменить. Просто… тебе стоит понять одну вещь, Чарли, – губы мужчины изогнулись в слабой улыбке. – Не то, каким ты родился, определяет твою человечность. Помни: самые страшные звери вокруг обычно прячутся за человеческими лицами. Так останься среди них человеком, пусть и с четырьмя лапами.

Темный влажный нос уткнулся ему в руку.

«Что такое человечность?»

Увы, точного и краткого ответа у лесника не было на этот вопрос. А потому он лишь тихо выдохнул:

– Поговорим об этом завтра. Я действительно слишком устал.

Чарли кивнул и, привычным движением ухватившись зубами за край пледа, укрыл лесника, после чего сам свернулся у печки и устремил задумчивый взгляд в окно.

Какая она, человечность?