Buch lesen: «Демеральд – охотник на драконов»

Пролог от автора

Эта история берёт своё начало на материке под названием Нардэйл, омываемом тремя океанами. Нардэйл делят три монархических государства: Эресхельм на северо-западе, Исагон – на юге, и Раундэйл на востоке. Западную же часть материка занимает республика Шарубей, о которой я расскажу вам немногим позже. Самую середину материка, на территории Раундэйла, украшает главная достопримечательность региона – высокая гора Элдор, окружённая термальными источниками. Окутывая купающихся белёсым паром в своих тёплых водах, гора Элдор гостеприимно встречает усталых путников, кочующих между областями Нардэйла. Пожилые сановники с семьями, студенты столичного университета, разъезжающиеся на каникулы по всему материку, купцы, бродячие артисты и все те, кто по воле случая держит путь мимо столь приветливой округи, непременно посещают эти живописные места, где проводят время с пользой, окунаясь в горячие воды.

Государство Раундэйл, в свою очередь, делится на четыре области. Восточная область, где процветает спокойный и уютный городок Родвайл – оплот ремесленников и рукодельников, севернее которого покоится невысокая гора под названием Фэрэб, соседствующая с Реельским лесом у восточного побережья Нардэйла. Южная область, где на границе с пустыней и государством Исагон находится промышленный город Экрион, образованный в гигантском рудодобывающем карьере. Там трудятся приземистые, мускулистые жители Раундэйла, своим потом и кровью добывая необходимые государству ресурсы. Западная область, в которой заключается столица Раундэйла – величавый город Харуин, знаменитый своим университетом и роскошным убранством улиц, куда съезжается вся знать и купцы и где с давних времён, в белокаменном замке, восседают короли, сменяя друг друга по праву рождения. И северная область, где в дали, за гостеприимной горой Элдор расстелилась гряда холмистых, промёрзлых земель, что были окрещены как спорные.

Соседи у Раундэйла разношёрстные и уникальные, каждый со своим укладом и характером. На западе от Харуина находится республика Шарубей – царство виноделов и пасечников. Они что дарят материку не только прекрасное ароматное вино, но и терпкий мёд, на основе которого варят крепкий и бодрящий напиток. С незапамятных времён ремесленники Шарубея старались не совать свой нос в какие-либо материковые конфликты и не занимать чью-либо сторону в бесконечных распрях. Шарубей всегда выделялся среди соседствующих регионов нейтралитетом ко всем политическим интригам, и зачастую именно в Шарубее, а точнее в его густом лесу, прятались беглецы, изгнанники и прочие отребья, которые разбойничали на шарубейском тракте. Справедливости ради замечу, вся эта бандитская братия ловко и непринуждённо отлавливалась местной дружиной и без промедления возвращалась на свои земли, где придавалась суду, а после попадала в темницы либо подвергалась казни через отрубание головы или виселицу, в зависимости от тяжести проступков.

Тот путешественник, что решит отправиться севернее Шарубея, непременно попадёт в дремучий лес, который уводит путника туда, где в свою очередь проходит граница с Эресхельмом. Непризнанное государство со стороны правителей Харуина, к которому у последних издавна имелись территориальные претензии, давно беспокоило королей и сановников Раундэйла. А начались эти беспокойства в те стародавние времена, когда гордый и суровый северный народ, родственный своим южным соседям, решил обрести независимость от Раундэйла и стать отдельным государством. Мечтая освободиться от гнёта, непосильной подати и строгого надзора со стороны Харуина, который считал Эресхельм своей провинцией. Тогда-то и начался конфликт, затянувшийся на много веков, ведь за мёрзлыми землями, что следуют поначалу по территории Раундэйла, а далее располагаются на территории северного государства, простирается та самая территория, за которую по сей день спорит Харуин с Эресхельмом. А спор заключается в простом: в недрах этих земель хранится уголь, в огромных количествах необходимый Раундэйлу для оружейной промышленности (выплавки руды, ковки изделий из металлов, добываемых в Экрионе). Для Эресхельма уголь всегда обладал ключевым значением как источник тепла в их суровой, обдуваемой холодными северными ветрами местности. Поэтому северные спорные земли, как их окрестили обе стороны, из года в год переходившие то к одной стороне конфликта, то к другой, по сей день имеют первостепенный интерес для участников противостояния.

Следуя за границей, где соседствуют Шарубей и Раундэйл, если ехать по лесному тракту с юга на север, существует Ремихельмова долина, жители которой сильнее всего ощутили на себе тот разлад, что принёс с собой конфликт между двумя государствами. Через эту долину, во времена перемирий, проходил торговый путь между тремя соседними областями. Тамошние жители всегда имели возможность покупать для себя необходимые вещи, еду, украшения, утварь, а так же торговать с проходящими по их земле караванами. Но вспыхивающие из раза в раз конфликты приводили к упадкам данной территории и бедствиям для людей, проживающих на них, которые выживали исключительно за счёт успешной торговли.

Далеко на юге Нардэйла проживают дружественные Раундэйлу пустынные кочевники, что обитают на территории пустыни Исагон и одноимённого государства, земли которого тянутся на юг вплоть до самого побережья океана. Кочевники ни с кем не воюют, напротив, они ведут успешную торговлю с обеими враждующими сторонами, имея выгоду из конфликта противоборствующих сторон. Бамбуковые луки, тетива из верблюжьих жил, юркие, быстрые кони для нужд кавалерии Раундэйла и Эресхельма – всё это долгое время позволяло Исагону иметь всё желаемое от северных государств. Вы спросите – как же Исагон мог торговать с Эресхельмом, не имея с ним прямой границы? Тут на выручку приходил Шарубей и его воинская дружина, позволяя безопасно транспортировать товары на север по своей территории в обмен на лояльность при торговле и более выгодные цены как на товары, предоставляемые Исагоном, так и на уголь из Эресхельма.

Климат в Нардэйле отличался мягкостью и разнообразием, в зависимости от региона, так же как и сельскохозяйственные культуры, и животный мир, населяющий материк. Только на южном краю пустыни, где стояла нестерпимая жара, и на самом севере, где властвовали величественные льды и гулял лютый холод, отчаянным путникам, решившим попытать счастье в этих суровых краях, приходилось бороться за свою жизнь. Эресхельм очень гордился своими снежными быками-турринами, обладающими очень тёплой и крепкой шерстью. Любой путешественник, у кого был туго набит золотом кошелёк, мог купить себе одежду из бычьей шкуры и отправиться на свой страх и риск исследовать крайние льды. Ко всему прочему на севере выращивалась ирга и кизильник, облепиха и зимостойкая смородина. Крестьяне северных земель отличались усердием и трудолюбием, ведь срок их основной работы был очень мал в этих широтах, поэтому приходилось прилагать усилия, что бы в холодный период не почувствовать себя лишённым. На севере Раундэйла, что южнее, чем спорные территории, но севернее горы Элдор, на пастбищах паслись многочисленные копытные одомашненные человеком. Реельский лес, находившийся восточнее Родвайла, дарил не только древесину для строительных и военных нужд, но и множество полезных ягод и орехов. Вокруг Родвайла прорастала пшеница, и процветали зерновые фермы. Ближе к Харуину выращивали много фруктов и овощей, а по территории Шарубея, кроме леса полного диковинных плодов, расстелились виноградные угодья. Путники-одиночки, либо торговые караваны, проходившие по всем значимым уголкам Нардэйла, могли в полной мере ощутить природное богатство материка. Но последнее время, к моменту, когда отношения между северными соседями вновь обострились и на горизонте начало возникать пламя новой войны, кочующим торговцам пришлось несладко. На шарубейском тракте, как и во всех остальных лесах Нардэйла не на шутку расшалились разбойники, угрожавшие караванам. Правителям было не на что оплачивать дружину, поэтому вести торговлю стало небезопасно, да и зима пришла слишком рано, что повлияло на житейский уклад всего материка. Старожилы стали связывать изменения природы с гневом святой Мерены, которая не стала прощать правителям континента новых войн. Поэтому на смену всему материальному пришла повсеместная набожность и тысячи обнищавших крестьян из числа тех, кто не решились стать разбойниками, в столь непростое время, подались в паломники и замаливали грехи за своих королей.

Для жителей всего Нардэйла религия была важной частью их жизни. Суровые кочевники Исагона, одеваясь в серые мешковатые рясы свободного кроя, поклоняются множествам богов и не выделяют кого-то единственного, уважая всех, кому они приносят дары в виде жертвенных бычков. Они взывают к небу, прося избавить их от голода и подарить им довольство на новом месте. Население Шарубея исправно посещает церкви посвященные богу виноделия, медоварения и успешной торговли, допускающего не только праздный образ жизни, но и максимальное извлечение выгоды из всего, чего коснётся рука труженика республики. В Эресхельме религия схожа с непримиримыми соседями и ничем существенно не отличается, кроме некоторых особенностей. И на севере и на юге молитва произносится Мерене – главной богине и защитнице человеческого рода. Ей ставят часовни и возводят храмы, посвящают обряды. Вот только пост священнослужителя церкви святой Мерены в Раундэйле могут занимать исключительно женщины, начиная от послушниц и монахинь, заканчивая представительницами высшего духовного сана. На севере же священнослужителями в равной степени становятся и женщины и мужчины.

Досуг в Нардэйле был так же разнообразен, как и все остальные общественные проявления. Несмотря на религиозность, жители средней части материка ни в чём себе не отказывали и с радостью окунались в развесёлый отдых, будь то путешествия, посещения публичных домов или же ярмарки и застолья. Раз в год в Эресхельме проходил праздник огня и ветра, где соревновались самые сильные, крепкие и умелые воины за главный приз – самого крупного быка-туррина. Тот путник, что посещал празднество, мог наблюдать как стойкие и мускулистые юноши боролись друг с другом под величественные звуки барабанов и рожков, в то время как зрители из числа крестьян подбадривали их и пели песни. Республика Шарубей за год успевает справить два значимых праздника. В разгар лета, когда природа западной части материка находится в самом своём расцвете, проходит медовый фестиваль, где устраивают грандиозную ярмарку. Туда съезжаются купцы и гости со всего Нардэйла, угощаются мёдом и делают запасы, увозя с собой сладкий вязкий нектар. Когда же большая часть винограда уже собрана и трудолюбивые крестьяне могут насладиться результатом своего труда, тогда в Шарубее проходит праздник посвящённый виноделию – тому ремеслу, которым в большей мере славиться этот гостеприимный регион. Самые искусные виноделы учувствуют в конкурсах на самый первоклассный напиток прошлых урожаев, отправляя свои самые лучшие сорта вин правителям всего материка в дар. Исагон тоже не отстаёт – несколько раз в году по всему южному царству объявляется первенство в скачках на конях и стрельбе из лука. Искусные воины от совсем молодых до пожилых соревнуются в том, чей конь обгонит других в круговых заездах, чей жеребец окажется красивее и сильнее, кто поразит больше мишеней на полном скаку верхом на боевом коне, и, наконец, кто станет лучшим стрелком из лука на дальнюю дистанцию. Раундэйл мог похвастать религиозными праздниками, торжествами в честь правящего короля, фестивалями, посвящёнными посеву и сбору урожая, военному празднику, восхваляющему героев «битвы при Харуине», а так же ежегодному фестивалю драконоборцев, который проводится в последний месяц лета. Уж развлекаться, молиться, охотиться и воевать в Нардэйле умели в равной степени.

«Добро пожаловать на ежегодный фестиваль убийц драконов!» – такую вывеску встречал путник, въезжающий в Харуин. Празднество в честь восхваляемых охотников на драконов проходит пышно и собирает уйму народу. Ремесленники и купцы продают сувенирные фигурки драконов, вырезанные из дерева, и фигурки почитаемых героев, вылитых из олова и разукрашенных вручную. А сами охотники, те, кто претендует на победу, купаясь в лести и добрых словах, то и дело ловят признания в любви, передаваемые им через записки от совсем юных поклонниц. Главный приз – почётный значок драконоборца, серебряную статуэтку дракона и мешок золота – получает самый действенный охотник на драконов за минувший год. Несколько раз к ряду заветную награду брал один и тот же драконоборец. Об этом самом мужчине я и начинаю свою книгу, ибо не могу оставить без внимания столь интересную персону, близкую по духу моему сердцу и несу надежду, что в вашем сердце его история найдёт такой же отклик, как и в моём воображении. Поэтому с того самого времени, когда спокойствие покинуло материк Нардэйл и разрастался очередной конфликт между государствами Эресхельм и Раундэйл, а охота на драконов была столь же естественным ремеслом, как и возделывание крестьянами полей, начнётся повествование с одного привычного морозного утра.

Глава 1. Демеральд

Ранняя зима принесла немало горя и забот крестьянам в долине, куда направлялся Демеральд. Он знал, что неурожай и набеги диких квий – этих мерзких, лохматых, зубастых и глупых животных размером с небольшую собаку, не дадут ему спокойно добраться до горы Фэрэб, куда он стремился по контракту с крупнейшей, а по факту единственной, землевладельческой компанией в Раундэйле «Пик Фэрэба».

Демеральд был лучшим охотником на драконов в этих краях и, хотя соперников в этом деле хватало, только самые умелые и удачливые охотники могли получать серьёзные контракты, остальные же довольствовались тем, что разоряли драконьи гнёзда.

Так как высокая смертность сопустствовала этому ремеслу, уже в первую веху правления Арэлиана II практикующих охотников на драконов осталось совсем немного, а в добровольцы по разорению драконьих гнёзд шли только отчаявшиеся и обедневшие крестьяне, которые от дикарей-бандитов уже мало чем отличались. Именно Арэлиан II после смерти своего отца, короля Арэлиана Великого, решил, что для повышения собственного статуса в глазах подданных и пополнения казны ему необходимо очистить от драконов все земли, на которые распространялось его правление. Поэтому он призвал на помощь своего двоюродного брата Аруила – распорядителя этих земель и по совместительству владельца «Пика Фэрэба». Собственно Аруил и выдал Демеральду разрешение на убийство дракона горы Фэрэб, подписав с ним контракт, по которому сокровища, охраняемые этим существом, будут поделены между охотником и нанимателем в степени один к десяти. И это считалось справедливым.

Спускаясь с холма, путник наблюдал покрытые снегом луга и покосившиеся бревенчатые домишки, туда-сюда мотались отощалые собаки, которые до ужаса боялись квий. После того как мореплаватели привезли из походов к землям покрытым вечными льдами, несколько особей этих животных, способных выжить в лютых условиях снежных пустынь, от них не было спасу. Пригревшись, квии легко адаптировались к местному, более мягкому климату, разжирели и стали позволять себе немыслимые вещи. Если в вечно ледяных краях квии были чем-то наподобие норных животных, живущих в расщелинах и питающихся растением ваора, которое они находят на редких клочках промёрзлой земли, то теперь они безбожно сжирали посевы, не брезгуя даже листьями табака. Собаки же испытывали невероятный страх перед этими тварями, поэтому толку от них не было никакого.

Дойдя до середины деревни, за старым колодцем Демеральд заметил парочку покрытых коростой квий, с голодухи раздирающих труп щенка, в то время как его мать беспокойно металась и жалобно скулила неподалёку, боясь приблизиться к недругам. Охотник поднял ледышку и метнул в сторону косматых тварей, тем самым лишь на время отвлекая тех от кровавой трапезы, не свойственной их брату в тёплый сезон, богатый растительностью. В стылом воздухе ощущался гнёт бедствия, обрушившегося на деревню. Откуда-то доносился стук топора и ритмичное шуршание пилы, вгрызающейся в сухой чурбачок. Двое доходяг на подворье заготавливали дрова, что бы обогреть дом. Местные жители поглядывали в сторону Демеральда, который широкой поступью шёл мимо их обветшалых изб по центральной улице, усыпанной снегом. Никто не пытался заговорить с ним. Любопытные глаза полные голода и отчаяния провожали путника до ближайшей изгороди и тут же теряли интерес. Умы жителей занимали лишь мысли о том, чем кормить детей и как пережить столь раннюю зиму.

Сразу за деревней начинался густой лес, обрамлявший подножье горы Фэрэб. Пробираться через глубокий снег было не комфортно, но рост Демеральда позволял ему практически не замечать этого. Тёплые меховые сапоги, сшитые его любимой Изотель, грели ноги. Крепкие штаны на шерсти, добрая куртка с овчинной подстёжкой, шапка из дикой лесной кошки – всё это было сделано руками его любимой жены. Сам того не заметив он размечтался о том, как вернувшись с охоты, с полным мешком сокровищ, ляжет с Изотель под шёпот огня в камине, зароется лицом в её густые тёмные волосы и уснёт безмятежным сном. Он тут же развеял эти мечтательные мгновения, которые были здесь неуместны. Изотель ждёт его живым, а этот лес не райский сад, где можно умиротворённо предаваться неспешным прогулкам. Демеральд очень вовремя собрался с мыслями. Две стрелы просвистели около его головы, одна с треском вонзилась в близстоящее дерево, вышибая кору, вторая углубилась куда-то в дебри. С завидной реакцией охотник скрылся за кустом кизильника, где замер, стараясь не создавать шуму. Он прислушался. В чаще леса кто-то громко выругался. Второй голос упрекнул первый. Впереди виднелась поляна. Будь нападавшие умнее, они бы дождались, когда путник выйдет на неё, и смогли бы устроить умелую западню. Но эти нетерпеливые глупцы выпустили свои стрелы раньше. Наступила тишина. На прогалину вышло двое лучников, но это были не солдаты или охотники. По рваной одежде, гнилым зубам и чумазым лицам Демеральд догадался, что это, скорее всего, разбойники или же разорители драконьих гнёзд, ставшие ими. Охотник выждал несколько мгновений и вышел из-за кустарника. Лучники испугались, но снова стрелять не стали, а лишь уставились на здоровяка, который уверенным шагом шёл на них. Не дойдя до стрелявших семи шагов, охотник остановился.

– Как вы осмелились покуситься на охотника на драконов? Вы что, не разглядели королевский знак? – со злостью в голосе произнёс он.

И вправду, на груди любого драконоборца всегда гордо красовался выдаваемый канцелярией короля серебряный значок размером с кулак, изображаемый отрубленную голову дракона. Этот значок давал некоторую степень неприкосновенности.

– Говорил я тебе, что стоит пропустить этого путника! – со злостью, треснув подельника по лбу кулаком, выругался лучник. Второй, схватившись за голову, что есть силы, пнул обидчика по ноге. Демеральд, схватив ближайшего бандита за грудки, отшвырнул его подальше от товарища, пока не началась драка.

– Почему вы не истребляете квий? Ваша деревня в плачевном состоянии, дети голодают, а вы шатаетесь без дела по лесу! – с притязанием заявил Демеральд.

– Квии шустрые, их сложно ловить, – уверенно, но боязливо ответил один из разбойников.

– А работа в поле нынче невозможна и ты сам это знаешь! – поддержал его второй, потирая шишку на голове и сердито зыркая на приятеля.

– Вы разоряли драконьи гнёзда? – задал вопрос Демеральд. – Король щедро за это платит.

– Мы не разоряли их, а всегда были на стрёме. Но наш отряд погиб и мы сбежали, – ответил первый бандит.

– И как же таким трусам пришло в голову напасть на охотника на драконов? – грозно спросил Демеральд, краем глаза заметив тень на снегу, промелькнувшую за разбойниками. Он поднял взгляд ввысь и увидел, как с покачивающихся верхушек елей осыпается снег.

– На твоём поясе висят два дорогих меча, как раз на нас с братом, – более уверенно молвил первый бандит и Демеральд понял, что обозвав их трусами, задел душевные струны.

– Я вижу, что вы смелые ребята, – пустил он разговор в другое русло. – Простите за мои нападки. Я заплачу вам хорошую сумму, если вы поможете мне добыть дракона.

      Охотник знал, что ему не составит труда отрубить этим недотёпам головы, но в этом случае ему пришлось бы отвечать перед Аруилом, ведь эти двое наверняка ещё числились в отряде разорителей гнёзд.

Лучники переглянулись и в их глазах загорелись огоньки алчности.

– Но ведь мы не умеем добывать дракона! Мы всего лишь дозорные, – высказался второй, почесав макушку через видавший виды войлочный чепчик.

Демеральд медленно выставил правую ногу назад и вновь метнул взор поверх верхушек деревьев. В небе он ясно заметил приближающийся силуэт.

– Со мной вы станете настоящими охотниками, – проговорил Демеральд. – А теперь быстро бегите в чащу. Скорее!

Тут же он сам метнулся в сторону. Через мгновенье над их головами пролетел дракон, обдав поляну огненной струёй аккурат в том месте, где секундой ранее находились люди. Выпучив глаза от ужаса, разбойники разбежались кто куда. Второму бандиту успело подпалить его войлочный чепчик.

Найдя перепуганных лучников-бандитов, Демеральд повёл их за собою строго-настрого запретив разговаривать и издавать какие либо звуки. Драконы не отличались хорошим зрением, но имели чуткий слух и острый нюх. Пройдя вглубь леса к самому подножью горы, охотник приказал разбойникам начать взбираться верх так, что бы их заслоняли растущие на склоне деревья. Сам же он полез рядом, с грацией кошки цепляясь за уступы и ветви, ловко подымаясь ввысь, легко обгоняя новоявленных соратников.

      Гора Фэрэб хоть и была отличительной чертой края, похвастаться большой высотой и крутизной склона не могла. Из-за влажного климата здешних мест растения хорошо росли практически по всему склону горы, но ближе к верхушке сильно увеличивалась каменистость и пологость склона, а шедший неделю снег хорошенько присыпал этот край, поэтому взбираться вверх нужно было очень аккуратно. Демеральд преодолел половину склона, когда забрался на просторный выступ с небольшой впадиной в скале, и глянул вниз. Оба разбойника, на удалении в двадцать шагов друг от друга, карабкались вверх. Чем выше они лезли, тем сложнее им приходилось прятаться за растительностью, которая начинала редеть. Дальше их ждали лишь голые камни, а ещё выше ледяные отвесы. Демеральд огляделся. Дракона нигде не было видно. Тогда охотник стал выискивать некое подобие пещеры, внимательно оглядывая склон.

В один момент он услышал крик и кинул взгляд на то место, где карабкались лучники. Один из бандитов, неудачно выбрав уступ и не успев перехватиться, соскользнул и сорвался вниз, кубарем скатываясь по камням ломая кости.

– Нет!!! Брааат!!! – крикнул второй лучник, с ужасом наблюдая за этим. Когда несчастный пропал из виду, оставшийся разбойник поднял глаза, ища Демеральда.

      Охотник захотел махнуть рукой, что бы привлечь его, но в ту же секунду замер, ощутив загривком что-то совсем рядом, нависшее над ним. Это что-то высунулось из расщелины над головой Демеральда, от чего тот вжался в скалу, уместившись во впадине за своей спиной. Оцепенев, он наблюдал, как дымящаяся чёрная жижа капала перед ним и с шипением погружалась в снег. Охотник ощущал тяжёлое дыхание дракона. Всего лишь два его собственных роста отделяло Демеральда от чудовища. Страх подкрался к горлу, но охотник понимал: это тот самый страх, позволяющий ему всё это время эффективно вести охоту на этих грозных существ и возвращаться живым к любимой Изотель.

Дракон яростно втягивал воздух, явно чуя совсем рядом человека, но не замечая его, а стало быть, чудовищу предстояло облететь склон. Высунувшись ещё сильнее и высвободив крылья, дракон оттолкнулся от скалы и вспорхнул, обдав Демеральда мощным потоком воздуха, отчего тот едва не свалился с каменистого уступа. Охотник разглядел чудовище – тёмная чешуя и мощные крылья. Всего несколько мгновений, и дракон, повернувшись к склону, заметит незваных гостей. Охотник бросил взгляд вниз. Лучник заметно ускорился, видимо тоже заметив хищника.

– Быстрее! – стараясь говорить тихо молвил Демеральд. – Давай за мной, сюда!

      Он подпрыгнул, ловко ухватившись за выступающие камни, вскарабкался до расщелины, откуда появился дракон и, подтолкнув себя всем телом, забрался в неё. Расщелина сужалась к своду, изнутри веяло тухлым мясом. Демеральд высунулся, чтобы оценить обстановку. Крылатое чудовище парило над лесом, осматривая склон. Наконец дракон заметил разбойника, и резко устремился к горе, начав приближаться к видимой жертве.

– Давай скорее руку! – уже не понижая голоса, проревел Демеральд и нагнулся вниз. Бандит отчаянно карабкался, уже успев оказаться на выступе, на котором мгновения назад находился охотник. Вот он уже попытался подать руку, но чуть было не сорвался. Демеральд взглянул на небо – ещё совсем немного и огнедышащая пасть пройдётся по ним обжигающим вихрем.

– Ну же! – охотник снова протянул руку. Бечёвка, удерживающая лук за спиной бандита, лопнула, и оружие устремилось вниз. В это же мгновение разбойник сумел подтянуться и Демеральд, что есть силы дёрнул его, втащив вслед за собой. Их тут же охватило огнём. На карачках, кувыркаясь и спотыкаясь, они устремились вглубь расщелины, стараясь укрыться от жгучего пламени. Запахло палёной кожей. Вскочив на ноги, оба принялись тушить огонь на своей одежде.

На таком стремительном излёте дракон не смог безопасно попасть в расщелину вслед за убегающими людьми и ему пришлось дать им значительную фору. Воспользовавшись ею, беглецы не стали задерживаться и двинулись через проход, который был набит обглоданными костями и останками животных.

Драконы не убивали людей просто так. Они лишь защищали свои гнёзда и хранимые сокровища. В стародавние времена крылатые хищники считались мирными существами, способными соседствовать с человеком, если никто из соседей не нарушал границы друг друга. Но по прошествии времён всё изменилось. Королевства росли, землевладения расширялись. Человеку стало слишком тесно, он вырубал леса, где обитали парнокопытные, которыми питались драконы, а последние, в свою очередь, с удовольствием пожирали домашний скот, ночами нападая на пастбища и доводя до отчаяния пастухов. Иногда, в порыве сексуальных игр, драконы поджигали поля пшеницы, и крестьяне стали жаловаться королю, требуя избавить их от этой напасти. Правители объявляли драконов вредителями и разрешали на них охоту. Но не забота о крестьянах была главным мотивом в борьбе с огнедышащими существами. Помыслами королей двигала зависть и жадность. Драконы обладали искусством сбора и сохранения сокровищ. Откуда они брали золото и драгоценности доподлинно не было известно. Считалось, что драконы умело находили клады или же потрошили трюмы разбившихся о рифы торговых, либо пиратских кораблей. Одно оставалось неизменным – каждый дракон хранил богатства. Но можно ли было их просто отобрать? Драконы не чтили правителей, не подчинялись им. Солдаты и крестьяне боялись идти против огнедышащих чудовищ. Они гибли от их острых зубов или же сжигаемые смертоносным пламенем, которое зверь изрыгал из пасти. Драконы были сильны, быстры, могли летать и умело прятаться в пещерах, вершинах гор или же находить пристанища среди пустошей. Но для алчных королей не существовало преграды на пути к драконьему золоту. Человек хитёр и коварен. Специальные отряды стали разорять драконьи гнёзда и убивать новорожденных существ. Когда-то доверчивые к человеку, драконы научились защищаться и яростно охранять свои владения от непрошеных гостей, и теперь только самым искусным охотникам стало по зубам тягаться с ними.

Каково же было облегчение охотника и разбойника, когда они наконец нашли противоположенный выход из расщелины. Выглянув на свет, и щурясь на послеполуденном солнце, они обнаружили, что очутились на небольшой площадке, покрытой рыхлым снегом. Ступив на нее и пройдя до края, беглецы поняли, что попали в западню. За краем площадки, на которой они очутились, красовалась пропасть, а за пропастью главный пик горы Фэрэб.

– Смотри! – воскликнул разбойник и указал пальцем куда-то вперёд.

Имея форму полумесяца, отвесная стена вела к похожему выступу, за которым располагался широкий вход в пещеру.

«Вот оно, – подумал Демеральд, – в этой пещере обитает дракон и хранит своё богатство. Осталось лишь попасть туда, но как?».

От входа в пещеру охотника отделяла узкая наледь в виде уступа. Из века в век под ярким солнцем вода мизерными ручейками стекала по скале, образовывая его.

Вдвоём по нему точно не пройти. Да и один легко соскользнёт. Но попробовать стоит. Назад пути нет. С этими мыслями Демеральд вынул из-за пояса чекан с коротким древком. Дойдя до края, он осторожно опустил ногу на ледяной уступ, одновременно воткнув клювообразный наконечник топорика в небольшую трещину над собой. Сделав два шага, охотник повторил процедуру, осторожно ступая по льду, который мог сорваться в любой миг, и увлечь за собой.

– А как же я?! – с отчаянием прокричал разбойник. – Может я за тобой?

– Нет, стой! – предостерёг охотник. – Двоих уступ не выдержит, к тому же тебе нечем цепляться!

– Что же мне делать?! – взмолился разбойник.

Сердце Демеральда выскакивало из груди. Честно признаться, он не особо любил высоту, и сейчас ему вновь стало не по себе. Охотник старался идти по льду как можно скорее, при этом осознавая, в каком шатком положении он оказался, а значит, любая спешка могла навредить. Наконец ему удалось перебраться на противоположенный выступ, и Демеральд с облегчением выдохнул.

Тем временем обезумивший от страха разбойник пытался взобраться на лед, хватаясь ладонями об отвесную стену и пробуя просунуть пальцы в расщелины.

– Погоди, давай я кину тебе топорик, с ним пройти будет легче! – с этими словами Демеральд взмахнул рукой с зажатой в кулаке рукоятью чекана и, что есть силы обрушил его на ледяной уступ.

Послышался звон, а за ним треск. Ледяной уступ разлетелся на осколки и осыпался в пропасть. Отскочив, разбойник вновь оказался на прежнем месте. Демеральд направился к входу в пещеру, одновременно убирая за пояс чекан. Услышав громогласный рык, он обернулся. Полными непонимания и отчаяния глазами разбойник смотрел на Демеральда. Из расщелины высунулась чёрно-синяя морда дракона. Охотник успел лишь моргнуть, как зверь уже вцепился зубами в несчастного лучника, разрывая его на куски. Демеральд нырнул в пещеру.