Buch lesen: «Обратный билет не нужен»

Пролог первый

Поток плазмы – голубой, луч бластера – белый, граната взрывается оранжевым, дым от взрыва – жёлто-серый.

Иногда, при подключении сенсора ночного видения, белый луч бластера начинал дрожать и отливать серебром. Но это были привычные и обычные цвета. Не удивительные.

Проще уклониться от луча бластера, тяжелее – от осколков гранаты и скомпенсировать взрывную волну.

Здесь было много побочных факторов, мешающих вести бой. Звук взрыва, фрагменты корпуса, удушающий дым, но и это было привычным.

Он спокойно просчитывал алгоритмы боя при применении противником одного из этих видов оружия.

Даже бой с крабом-андроидом не стал для него потрясением. Да и было ли что-то на этом свете, что могло удивить его?

Он видел, как из ствола бластера вырвался ослепительно белый луч. Если бы в него стрелял не человек, возможно, ему пришлось бы сложнее.

Он легко и привычно ушёл с линии поражения, даже успел в последнюю долю секунды просчитать, что более затратно – его восстановление или ремонт обогатительной установки.

Луч бластера по расчётной траектории ударил по панели установки. Блок управления вспыхнул, с резким звуком рассыпая голубые искры, и по установке побежали яркие всполохи. Цвет был буро-красным с едким чёрным дымом. Но это были восполняемые и допустимые потери.

Бой можно было считать выигранным и законченным. Дальше – зачистка. Но в первую очередь – транспортировка груза.

И тут случилось непредвиденное. Из ячейки обогатителя, лопнувшей на две равные половины, появился крохотный, не более микрона в диаметре, сиреневый пузырь неизвестного вещества.

Пузырь стремительно рос, и вот уже его мог засечь даже человеческий взгляд. Пять, десять сантиметров в диаметре, метр, два…

Он сам не понял, как оказался внутри полого шара, стенки которого мерцали и переливались сиреневыми искрами и протуберанцами.

Он попытался сделать шаг, как вдруг пространство вокруг него схлопнулось в антрацитно-угольную черноту. Исчезло всё. Звуки, запахи, краски. Не было воздуха, времени, пространства. Не было его самого.

Он оглох, ослеп – он исчез. Его – не стало.

Пролог второй

День начинался паршиво. Самое неприятное, что паршивый день начался ещё вчера. Да чего тут лукавить перед самим собой? Паршивый день длился не меньше недели.

Началось всё с плитки в ванной. На стене, слева от входа, в предпоследнем ряду, если считать сверху. Она неизменно отваливалась на третий день после того, как Макс, матерясь про себя (вслух нельзя, Ленка по шее даст), присобачивал её на штатное место.

В конце концов Макс плюнул и решил позвать мастера.

Следующая каверза от судьбы – его рапорт о переводе в уголовный розыск отклонили. И это было бы ещё полбеды, но Ленка каким-то образом узнала, что Макс вообще туда просился (не иначе, кадровичка Маринка, бывшая Ленкина одноклассница, ей доложила), и устроила ему грандиозный разбор полётов.

Ясное дело, следак – работа ненормированная и опасная, не то что заместитель командира ППСП по службе, где в основном бумажки перебираешь.

Ленка в ультимативной форме заявила, что замуж за опера или следака не собирается, и выселила Макса из почти семейной спальни на диван. Реабилитироваться пока не получалось.

Ленка требовала поклясться её здоровьем, что Макс больше рапортов писать не будет и о переводе в уголовный розыск забудет. Макс клясться не хотел, отводил глаза и мямлил, что она вообще дурочка, чтобы такое требовать. Здоровьем невесты он точно клясться не будет! Это же плохая примета, в конце концов.

В душе Макс радовался, что про его здоровье Ленка молчит. Тут отмазаться было бы сложнее. Себя, конечно, жалко меньше, но и сам себе он тоже ещё пригодится.

Потом забарахлил верный коняшка о двух колёсах. Оттаранив «Ямаху» к друзьям в сервис, Макс, тяжело вздохнув, пересел на служебную «Ниву-Шевроле». Не любил он автомобили. Хоть и комфортнее они, но четыре колеса везут тело, а два – душу.

На этом неприятности не закончились. Сегодня утром Ленка, чмокнув его в щёку, умчалась на работу пораньше. У них то ли очередной отчёт, то ли декларация на прибыль – в общем, какая-то бухгалтерская заморочка ожидалась.

Завтрак терпеливо ждал Макса на столе. Он откинул салфетку, полюбовался на золотистые сырники и шагнул к кофеварке.

А через секунду уже стоял весь в кофейной жиже и громко матерился. Хорошо, что Ленка не слышала.

Кофеварка, старушка, верно служившая ему последние пять лет и безропотно варившая кофе, сделала финт ушами и взбунтовалась. Хорошо, хоть кофе не кипяток был.

И благо, что запасной отглаженный комплект в шкафу висел. Имелась у Макса такая привычка, чтобы форма всегда наготове была. Вот как раз на такой форс-мажор.

В общем, на службу, будь она неладна, Макс отправился в отвратном настроении. Уже через пять минут он выехал из своего тихого спального района на оживлённую трассу.

Шестиполоска, гордость мэра и всей городской администрации, будь она неладна. Отрезок всего в три километра, но именно по нему и проходил ежедневный маршрут Макса из дома на службу и обратно.

Автомобили двигались ровным потоком. Раннее утро, а все куда-то спешат. Неужели все на службу-работу?

Как любил повторять водитель начальника полиции, седоусый дядька с очень своеобразным чувством юмора: «Ладно мы едем, нам-то надо. А куда все прутся?!»

Солнце припекало совсем по-летнему, и в салоне было достаточно душно. Мотор на малых оборотах грелся как ненормальный, временами, когда тащились в пробке, приходилось включать печку, несмотря на жару.

Эх, не доходили руки у Макса заняться машиной всерьёз, некогда было в сервис даже отогнать, всё свободное время он делил между Ленкой и мотоциклом. И машинка словно мстила ему за недостаток внимания. Гадила по мелочи. То магнитола работать откажется, то вот – мотор греется. И это обстоятельство тоже не прибавляло привлекательности отвратно начавшемуся дню.

Ну ничего, главное – до отдела добраться. Там откроет окно, выходящее в небольшой сквер, и вздохнёт полной грудью. Выпьет крепкого кофе из новенькой кофемашины, которую совсем недавно поставили у них в конторе…

И тут он зашипел сквозь зубы. Какое окно! Какой кофе! За всей этой кутерьмой он и забыл, что в его родном кабинете позавчера начали ремонт и ютиться ему теперь приходилось в актовом зале, пыльном и гулком, вместе с другими, такими же, как он сам, бедолагами. Окна там не открываются со времён Очакова и покорения Крыма, да и выходят не в сквер, а во внутренний двор с мусорными бачками и вечной вонью. А кофемашину прибрали к себе хитрые девчонки из канцелярии.

Как сказала Елена Павловна, их начальница:

– У вас тут пыльно и извёстка летит. Испортится хорошая вещь. Вот ремонт закончится – обратно на место вернём.

У Макса и остальных ребят было подозрение, что кофемашины больше не видать им как своих ушей.

Настроение упало ниже плинтуса. Макс даже начал получать от всего происходящего какое-то извращённое удовольствие. Он поглядывал по сторонам и мрачно думал: «Ну, что сейчас ещё плохого случится? Инопланетяне спустятся на проезжую часть?»

Макс добрался до сужения трассы и скрипнул зубами от раздражения: машины в его полосе теперь вообще еле тащились. Не полноценная пробка, конечно, но двигались они с черепашьей скоростью.

Зато по встречке машинки летели вполне себе свободно. Ну, понятно, утром всегда так.

Только чего они вдруг сигналить взялись? Все разом. Удивительно…

И тут Макс увидел странное: прямо по проезжей части мчался белобрысый парень в камуфляжной куртке. Он без труда уворачивался от машин, летящих под двести километров (дэпээсников на них нет!), причём делал это настолько ловко, что Макс даже залюбовался. Но вот ведь дурак! Он что, бессмертный, что ли?!

И тут из их полосы на встречку, в крайний левый ряд, вывернул мотоцикл. Макс выругался: вот ведь скотина!

Макс, сам любивший двухколёсного коняшку, терпеть не мог вот таких безбашенных «хрустов». Вот какого хрена ты несёшься?!

Всё дальнейшее Макс видел как в замедленной съёмке. Даже звуки выключились на несколько секунд.

Вот белобрысый парень прыгнул в сторону. Макс даже рот открыл от изумления – он такое только в кино видел или в рекламе с титрами: «Все трюки выполнены профессионалами, не пытайтесь повторить самостоятельно».

И тут на их полосе бежевая «Тойота» резко вильнула в сторону и выскочила на обочину, следом за ней в уже плотный поток среднего ряда попытался встроиться «Нисан». Макс еле успел затормозить, чтобы не въехать в задницу впереди идущему «Логану». Всё происходящее заняло не больше тридцати секунд, но сонное раздражение моментально слетело с Макса. Он отвлёкся от белобрысого и выматерился на чудаков на букву «м».

Что произошло на встречке, Макс увидеть не успел, только услышал звук глухого удара и визг тормозов.

Он резко обернулся: парень лежал на асфальте, неловко подвернув руку.

Макс даже зажмурился и обречённо подумал: «Капец котёнку…»

Мысль была глупая и никчёмная, да и Макс забыл про неё уже через секунду.

Тут же включились звуки, и на него обрушилась какофония из визга тормозов, отчаянно гудящих клаксонов и ора водителей.

Он резко ударил по тормозам. «Нива», и так еле тащившаяся, мгновенно встала. Кажется, в неё кто-то въехал, но Максу было уже не этого.

Он выскочил из машины и бросился к парню.

Тот, скорее всего, погиб на месте. И от осознания этого факта на душе стало совсем мерзко и муторно.

Добежав до лежащего на асфальте тела, Макс замер от неожиданности и захлопал глазами. Белобрысый был жив. И не просто жив, а и вполне себе цел. Насколько может быть целым человек после столкновения с автомобилем.

Макс метнулся к парню:

– Жив?!

Тот сфокусировал на нём взгляд. Судя по всему, у него было сотрясение мозга и, скорее всего, сильное. Вот в этом не было ничего удивительного.

– Работоспособность составляет шестьдесят процентов, – невнятно проговорил парень и попытался сесть.

Макс слегка оторопел. Впрочем, черепно-мозговая у всех по-разному проявляется. Он и не такое слышал от людей в шоке. Стоило бы определить до приезда медиков, насколько всё-таки он пострадал.

Макс снова склонился над парнем.

– Ты не дёргайся, не вставай. Мало ли чего у тебя сломано. Вот, сколько пальцев видишь? – Макс показал ему два пальца.

Тот тут же ответил:

– Два прямых и три согнутых, всего – пять.

Макс даже непроизвольно улыбнулся: юморной парень, молодец. В таком состоянии, а ещё и шутит.

– А имя-то своё помнишь? Кто ты?

Взгляд парня стал пустым, словно на Макса смотрела кукла, очень хорошо имитирующая живого человека, под стать оказался и голос. Да и сам смысл сказанного был, мягко говоря, странным:

– Оборудование типа «универсальный солдат soldger¹», сокращённо уник s, идентификационный номер 6XY78102-s5, год выпуска 2247.

Опять шутит? Тогда выбрал не слишком удачное время для этого.

Толпа плотным кольцом обступила Макса и белобрысого шутника, люди галдели, перебивая друг друга.

– Номер мотоцикла записали?

– Пусть полиция разбирается!

– Уже передали куда следует. На видеорегистраторе всё видно! Ответит по всей строгости. Я свидетелем пойду.

– Уже приехали, быстро успели… А скорая где?! Тут авария со смертельным исходом!

– Да чего вы ерунду городите! Все живы!

– Да чего этим наркоманам сделается! В наше время его за сто первый километр!

– Папаша, ты ещё Сталина вспомни!

– Вызвали уже. И полицию, и скорую.

– Вот! Правильно! А то некоторые только на телефоны всё снимают и на свой ютюб выкладывают!

И тут вперёд вылетел водитель «Порше», на капот которого, видимо, и приземлился белобрысый везунчик, и завизжал как резаный:

– Вот этот урод! Какого хрена ты на трассу вылетел, баклан?! Ты знаешь, сколько стоит эта тачка?! Да ты обе почки продашь – не расплатишься!

Макс поморщился, как от зубной боли. Он прекрасно знал водителя. Сынок владелицы сети супермаркетов. Да его вся область знала. Начиная от ребят из ДПС, заканчивая участковыми уполномоченными ближайших деревень. Сколько было на его совести сбитых кошек и собак – не счесть. К счастью, человеческих жертв пока не было. Вот уж кто пьянь и наркоша. Скандальный и злопамятный говнюк.

Макс помнил случай, как завели уголовное дело на парнишку, который дал этому богатому мажорчику в морду. За дело дал, за девчонку свою заступился. Но адвокаты мамаши перевернули всё дело наизнанку.

Мать мажора была та ещё стерва. Вздорная баба, эта его мамаша. Только с виду женщина, а по факту – гиена. То ли чарами, то ли карами – кучу мужиков под себя подмяла и ныне была владелицей сети торговых центров. Сынку своему она всё спускала с рук.

Макс покосился на «Порше». Автомобиль был совсем новенький, видимо, опять маманя расстаралась, пытаясь угодить дорогому сыночке. Вот ведь, угораздило же белобрысого именно на эту тачку упасть.

– Зачем кричать? – вежливо поинтересовался Макс, хотя в душе поднималась неконтролируемая злость на сопляка, возомнившего себя хозяином жизни. – Вам по КАСКО всё возместят. В накладе не останетесь.

Но мажорчика было не остановить, он орал всё громче, заводя самого себя, срывался на визг, грозился «урыть» и баклана, и мента, который вместо того, чтобы честных граждан охранять, за всяких хануриков заступается. Не иначе, друган его. Рука руку моет!

Вот ведь тварь! Испортит парню жизнь. Надо было что-то делать. А то мажор уже вытаскивал телефон, не переставая при этом визжать:

– Я всё записываю! Не отмоешься потом! И баклана этого. Спецом он под колёса кинулся! Чтобы бабла срубить. Ничего, юристы разберутся!

Да, и ведь накажут. Моральный ущерб приплетут, справочкой заручатся, что у мажора от столкновения смещение позвонков… Хм, а что, это идея!

Макс наклонился к самому лицу белобрысого и быстро зашептал:

– Солдат – значит, солдат. Уникс – значит, уникс. А что оборудование – это тоже неплохо… Ты, главное, парень, не нервничай. И всем так и говори. Универсальный солдат, мол. Понял?

Потом поднялся во весь рост и громко объявил:

– У потерпевшего, скорее всего, черепно-мозговая травма, отойдите все подальше! Тачки у всех дорогие, а помрёт парень – вы отвечать будете!

На мажора Макс демонстративно не смотрел. Но толпа уже нашла нового виновника всех своих бед.

– Напокупали тачек! И живых людей сбивают!

– Деньги есть – закон не писан!

– Отойди от парня, урод! Он чудом жив!

– Вот-вот! А то и сел бы сам за него!

– Сел… Как же! Мама откупит!

Мажор остался стоять один. Он немного стушевался, но отступать не хотел.

– Нажрутся ханки всякие бомжи и под колёса бросаются, а мне за них отвечать? – тон мажор всё же сбавил и говорил почти как нормальный человек, даже телефон убрал.

– Да не переживайте, – оскалившись, ответил Макс вкрадчиво-доверительно. – Действительно – суд разберётся. Если потерпевший умрёт – ответите по всей строгости закона. И юристы вам это обязательно объяснят, – мстительно добавил он.

Мажор сдался. Он просочился за спины мужиков, бормоча на ходу:

– Ну, мы ещё поглядим, какая там черепно-мозговая…

Макс снова склонился над парнем, быстро ощупал руки и ноги.

– Что-то болит? Где что болит? Тошнит? Голова кружится? Ты лежи-лежи… Не вставай, сейчас «скорая» подъедет, врачи тебя осмотрят. В рубашке ты, парень, родился.

Белобрысый молча кивнул, взгляд затравлено метался по сторонам. Было такое ощущение, что он готов рвануть прочь в любую секунду. Парень явно в шоке. Может, и не шутил, а реально крышей потёк от такого-то удара.

Макс огляделся по сторонам: к месту аварии уже прибыло две «скорые» и ребята из транспортной полиции.

Макс махнул рукой знакомой бригаде медиков. У него в голове забрезжила одна идея, немного безумная, но именно к таким ситуация сейчас и располагала.

– Ну, кто тут пациент? – Врач скорой, Мишка, пожал Максу руку и оглядел белобрысого парня, ставя на землю чемоданчик. – Пациент скорее жив или скорее мёртв?

Макс вздохнул: профдеформация и специфический врачебный юмор. Но дело ребята знали, в этом Макс был уверен.

– Как нас зовут? – Мишка махнул водителю и санитару, чтобы те готовили носилки. – Как себя чувствуем?

Белобрысый открыл рот, чтобы что-то сказать, но потом быстро глянул на Макса и отрапортовал:

– Оборудование типа «универсальный солдат soldger», сокращённо уник s, идентификационный номер 6XY78102-s5, год выпуска 2247. Работоспособность системы составляет шестьдесят процентов, производится экстренное восстановление повреждённых тканей. Примерное время восстановления – четыре часа.

Мишка удивлённо вскинул брови и повернулся к Максу:

– Это чё за приколы?

Тот пожал плечами:

– Сам видишь… То ли косит, то ли и правда головой так хорошо приложился, что все винтики стряхнул… Ты глянь, цел он или как?

– Ну, без рентгена я точно не скажу… – Мишка ещё раз быстро осмотрел белобрысого и снова повернулся к полицейскому. – Надо бы в больницу, хотя, скорее всего, пациент не наш.

Макс огляделся по сторонам, удовлетворённо кивнул сам себе – его помощь не требовалась, прибывшие на место коллеги и медики отлично справлялись – и вновь цепко заглянул парню в глаза:

– Ну, вспомнил, как тебя зовут? Документы есть?

– Технический паспорт и инструкция по эксплуатации находятся у хозяина, – парень отвечал бодро, всё тем же бесцветным механическим голосом, но судя по расширившимся зрачкам и побледневшим щекам, у него начался откат. Его явно мутило, как бы не вывернуло прямо на Макса.

Макс на всякий случай отступил на полшага. Хватило ему сегодня утреннего душа из кофе. Но документы стоило поискать. Он снова наклонился над парнем, быстро охлопал карманы комбинезона.

Парень вяло наблюдал за действиями Макса. Запросто сейчас сознание потеряет.

– Документов нет… – Макс даже не удивился, чего-то подобного он и ожидал.

– Слушай, Миш, давай в семнадцатую отвезём? Парень и правда не в себе, а на него всех собак сейчас повесят… – Макс просительно посмотрел на приятеля. – Понимаешь, он на тачку сынка Власовой упал. Тот сейчас маме звонит. Ща адвокаты понаедут. Ты ж понимаешь, что они с парня с живого не слезут.

Мишка тоже огляделся по сторонам: в принципе, ему тут было делать нечего. Потерпевших, кроме этого странного парня, к счастью, не было. Обошлось, как говорится, малой кровью.

– А чего в семнадцатую-то?.. Надо в травмпункт, – в его голосе явно звучало сомнение, – да и Донатыч с улицы просто так не возьмёт…

Макс облегчённо перевёл дыхание: Мишка уже согласен, просто упирается для вида.

– А я с вами поеду, под мою ответственность… Да и вообще, ты посмотри на парня. Шмотки – брендовые. Загар ровный на морде. Похоже из клиентов Донатыча. Не бомж. Донатыч ещё и спасибо скажет!

Мишка решительно кивнул, отбрасывая последние сомнения:

– Ладно, поехали! Если и есть какие травмы у парня, с ними Донатыч разберётся. Оборудование у него – нам и не снилось.

Мишка кивнул фельдшеру и водиле. Те, крякнув от натуги, погрузили белобрысого на носилки. Тот порывался встать, но Макс свёл брови на переносице, и парень затих. Почему-то Макса он слушался.

В салоне парень сразу же устало закрыл глаза. Кажется, ему совсем поплохело.

– Так, давайте езжайте. Я следом на своём автомобиле. А ты, – Макс тронул белобрысого за плечо, – Уникс, не чуди и врачей слушайся. Я – рядом.

Как только «скорая» отъехала, Макс вынул телефон. Первым делом позвонил в отдел и коротко доложил:

– На трассе авария, есть пострадавшие. Мы с бригадой медиков везём человека в семнадцатую больницу. На месте работают ДПС и транспортная полиция.

Потом вздохнул – следующий звонок был неприятный. Но раз уж затеял всё – деваться некуда. Хотя зачем он ввязался в это дело, он и сам не понимал. Жалко стало парня. Какой-то он потерянный. И странный. Словно на самом деле не от мира сего.

– Марат Донатыч? Это Максим. У тебя в последнее время никто не пропадал из клиентов?.. Нет? Странно… Я сейчас тебе парнишку привезу, думаю, из твоих. Ладно, не кричи. Сейчас подъеду, разберёмся. Говорю – подъеду.

Макс с силой нажал на красную трубку на телефоне и упрямо сжал губы. Орать ещё он будет на Макса. Память, видимо, совсем короткая стала.

Часть 1 Зоя

Глава 1

О созвездии Диких Белок писали и говорили много. Пожалуй, ещё ни одно скопление звёзд, даже знаменитые Малая и Большая Медведицы, не получало столько внимания от учёных. И не только учёных.

О нём трубили журналисты и писали стихи поэты. Школьники и влюблённые искали созвездие на небосклоне. Им бредили романтические мечтатели, и к ним тянули руки прожжённые дельцы.

Состояли Дикие Белки вроде бы из одиннадцати звёзд и были поистине уникальны. Или, как сказал один профессор, которого точно нельзя было заподозрить в поэтическом складе ума, – безумны.

Во-первых, точное место их расположения в Галактике стало известно совсем недавно. Астрономы предполагали, что оно существует, но созвездие, как кочующий в степи табор, только что было в этой точке Галактике – и тут же исчезало, словно растворялось в дымке туманностей, нарушая все законы физики и небесной механики.

Во-вторых, количество звёзд было практически невозможно определить точно. Закон трёх тел в его самой абсурдной версии. Условно было принято число – одиннадцать. Но до конца в нём никто не был уверен.

В-третьих, траектории их движения внутри созвездия выписывали фигуры высшего пилотажа.

Дикие Белки были изучены мало, и вполне возможно, что далеко не все их безумства были известны учёным.

Впрочем, одиннадцатая Белка отличалась от своих соседок. Она была самой удалённой от центра созвездия, была физической двойной звездой (сочетала в себе белого карлика и красного гиганта) и имела собственную планетарную систему.

Причём в системе также было одиннадцать планет.

Десять из них, благодаря безумным орбитам двойной звезды, не имели собственной атмосферы и были безжизненны и унылы.

Зонды, посланные на их поверхность, вернулись с таким скудным уловом, что геологическая разведка практически махнула на планетарную систему Одиннадцатой Белки рукой. Полезных ископаемых нет, для жизни непригодна, даже перевалочную базу для кораблей не сделаешь, с такой-то звездой!

Андроиды водрузили на каждой из планет по вымпелу, символизирующему их принадлежность Федерации, и экспедиция планировала уже убираться восвояси, когда прибыл зонд с последней в системе планеты.

Возможно, благодаря удалённости от звезды и центра созвездия, но одиннадцатая планета умудрилась обзавестись атмосферой, состав которой был близок к атмосферам обитаемых планет Федерации.

Траектория орбиты была сложна и непредсказуема, из-за чего полюса её менялись в зависимости от смены условных времён года, а магнитные бури были таким же обычным явлением, как земные океанские шторма, но сила тяжести была близка к земной.

Зато температура на поверхности планеты скакала, как бешеная блоха на горячей сковородке. Радиационный фон от неё не отставал.

Но не это удивило начальника геологической партии, проводившей проверку планетарной системы. Даже не наличие атмосферы делало её привлекательной, хотя не так уж и много кислородных планет в изученной части галактики.

В пробах, доставленных с поверхности планеты, присутствовала не просто вся система Менделеева, не только элементы, встречающиеся в минимальных, можно сказать, микроскопических количествах в природе, но и те, которые до этого существовали только в виде синтезированного в лабораторных условиях вещества.

Но не редкоземельные или редкие рассеянные металлы поразили видавшего виды начальника экспедиции, и даже не прометий, существовавший только в синтезированном виде, а присутствие, пусть и в микроскопических количествах, эльфия.

Предсказанный одним сумасшедшим профессором почти мифический элемент, способный изменять свойства материи, в реальность которого практически никто не верил!

Но здесь… Эльфий был в пробах почвы, воды, его молекулы присутствовали даже в воздухе! Можно сказать – тут наличествовали все известные агрегатные состояния мифического элемента.

Своих первых людей планета встретила очень негостеприимно. Ночью температура воздуха опускалась до минус тридцати пяти градусов Цельсия. Порывистый ветер с ледяной крошкой выбивал всё живое с поверхности планеты, превращая почву в промозглую кашу, почти мгновенно промерзающую насквозь. Восход двойной звезды, вокруг которой дикой белкой сновала планета, нёс новые сюрпризы, не менее печальные и удручающие. Температура резко поднималась до тех же тридцати пяти градусов, но уже со знаком плюс. Лёд от резкого нагрева начинал парить, и поверхность планеты затягивал плотный туман, забивающий лёгкие и делающий видимость почти нулевой. К полудню туман рассеивался, и наваливалась сухая изнуряющая жара. Каша засыхала твёрдой неровной коркой, чтобы через пару часов подняться в воздух тонкой удушливой пылью, жёсткие мелкие частицы которой набивались повсюду: в рот, нос, глаза, волосы. От пыли не спасали ни дыхательные маски, ни защитные очки, ни стены сборных модулей.

Начальник экспедиции, одним из первых побывавший на планете, назвал её в честь своей тёщи – Зоя Стелла-1. Он расшифровывал это так: Змея Особо Ядовитая Стелла, первая и единственная. Но в обиходе прижилась только первая часть – Зоя.

Название оставили, хотя шутка была древней, почти анахронизмом. Оставили в честь той самой первой экспедиции, члены которой умерли все до одного в течение полугода после того, как побывали на Зое.

Про их смерть ходили разные слухи, слагались легенды, одна невероятней другой. Говорили, что их убрали спецслужбы, потому что они слишком много знали. Говорили, что на планете был неведомый вирус и геологическая экспедиция выпустила его на свободу, сама не понимая этого. Находились фанатики, предлагавшие законсервировать Зою, запретить всяческое с ней сношение. А лучше всего – взорвать и развеять по космосу.

То, что официальные власти не опровергали и не подтверждали эти слухи, только подливало масла в огонь.

Вообще, довольно скоро, буквально через пару лет, все упоминания о Зое и Диких Белках исчезли из СМИ.

Осталась пара сухих абзацев во Всемирной Энциклопедии, да поэты и фантасты, продолжающие говорить о Диких Белках.

Наверное, поэтому довольно скоро они стали не просто легендой – сказкой. И никто точно не знал, что же там происходит. Да и происходит ли вообще?