Buch lesen: «Хой! Опасный путь через туман»

Schriftart:

Пусти меня, отдай меня, Воронеж:
Уронишь ты меня иль проворонишь,
Ты выронишь меня или вернешь, —
Воронеж – блажь, Воронеж – ворон, нож…

Осип Мандельштам

Издательство выражает благодарность за помощь в работе над книгой Алексею Фомичеву, Андрею Кузнецову, Сергею Кимцову, Александру Кузьмичеву.

В оформлении переплета использован рисунок Павла Курбанова

Концепт рисунка Сергей Кимцов, Александр Кузьмичев

Вступление

1991 год, август, Москва. CCCР крушит тяжелый молот демократии, а у «Сектора Газа» пауза между гастролями. В процессе запись альбома «Колхозный панк». Клавишник Алексей Ушаков, Юра Хой, звукорежиссер Андрей Дельцов и гитарист Игорь Жирнов спокойно работают над аранжировкой на студии Gala Records. Вдруг к ним врывается один из сотрудников и возбужденно говорит: «В “Зеленом театре” сегодня “Сектор” выступает, а вы еще тут?!» Юра быстро все понимает: «Едем туда, это какая-то подстава!» Разбираться поехали все вместе: Жирнов, Ушаков, Дельцов и Хой. Они каким-то образом безо всяких билетов прорываются на концерт вместе с толпой, и тут ведущий объявляет: «На сцене группа “Сектор Газа”!» К микрофону выходит Фидель Симонов, о котором вы еще услышите, и начинает «петь» под запись с голосом Хоя. Юра от такой наглости взрывается, протискивается к сцене. Остальные за ним, пытаются остановить его: «Юра, стой, стой, не надо…» Но Хой никого не слышит. Выбегает на сцену, бьет по микрофонной стойке ногой. Охранники моментально его скручивают, стаскивают вниз, передают «хулигана» «Ночным волкам», которые следили на концерте за порядком. Ушаков, который бежал сзади, получает в ухо, остальных оттесняют, они теряют друг друга в толпе. А байкеры вовсю метелят Хоя и Жирнова за сценой… Юра пришел на квартиру уже ночью, весь разодранный, в синяках и в крови. И за что получил? За то, что пытался помешать каким-то левым людям выдавать себя за «Сектор Газа». Тогда Юра Хой неслабо пострадал за справедливость. Нападений на него будет еще много, пусть и не в виде физического воздействия. Моральные удары бывает вынести гораздо сложнее.

Часть 1
Из детства в рок-н-ролл

Троечники правят миром

Роман Богословский. 1964, год рождения Юры, выдался богатым на разного рода потрясения и громкие общемировые события. Тонут в конфликтах Южный Вьетнам, Бразилия и Боливия. Нобелевскую премию получают философ Жан-Поль Сартр и защитник «черной расы» Мартин Лютер Кинг. Но этот общественно-культурный подъем будет несколько смазан, а потом и вовсе стерт натиском музыкальной контркультуры. Годом ранее молодое поколение двух континентов погрузилось в истерию «битломании» – явление доселе невиданное в популярной музыке. В то же время в СССР заканчивается хрущевская «оттепель» и начинается 18 летний период брежневского «застоя». Именно в эти годы произойдет формирование и становление одного из самых эпатажных, противоречивых и самобытных авторов-исполнителей СССР, а позднее и молодой России Юрия Клинских, который вытряхнет из страны ее застарелую пыль под псевдонимом Юра Хой. Разгадке его феномена всецело и до конца посвящена книга, которую вы держите сейчас в руках. И нам, авторам, крайне важно, что будет думать при чтении этих страниц каждый из вас. Вы станете читать эту книгу, смеяться и грустить, серьезно задумываться или просто наслаждаться; будете спорить с нами или соглашаться, но по-настоящему понять Юру и его музыку мы сможем только вместе. Дави на газ, любезный читатель. У тебя «Восход» или «Ява»? А – не важно. Просто погнали!

Юрий Николаевич Клинских родился 27 июля 1964 года в Воронеже в семье авиационного инженера Воронежского авиационного завода Николая Клинских и клепальщицы того же предприятия Марии Клинских, в девичестве Власовой. У мамы маленького Юры уже были дети – двое мальчиков от первого брака – девятилетний Леонид и десятилетний Анатолий. Жили супруги Клинских скромно, по-среднесоветстки, ничем особенным не выделяясь. Они и помыслить не могли, какое действие плюс-минус через четверть века окажет их младший сын на всю советскую, а затем и российскую культуру.

И здесь я обращаюсь к равноправному автору этой книги, старшей дочери Юры Ирине Клинских, рука об руку с которой мы доведем это повествование до последней точки. Ира, расскажи для начала об обстоятельствах рождения папы и его детстве.

Ирина Клинских. Надо все хорошенько вспомнить. У бабушки был первый муж. Собственно, от него и родились два папиных родных брата – Анатолий и Леонид. В дальнейшем с первым супругом Иваном Япрынцевым бабушка развелась. Как она говорила мне: «Там была сложная история…» Через какое-то время она встретила моего дедушку Николая, и они с первого взгляда влюбились друг в друга. Дед понял, что хочет прожить всю оставшуюся жизнь с этой женщиной, даже при наличии у нее двоих детей. Дальше события развивались как в обычной советской семье: они зарегистрировали брак, и вскоре у них рождается мальчик, которого назвали Юрой. На тот момент бабушке было 32 года, дедушке 30 лет. Жили все вместе, большой семьей. Сначала на улице Челюскинцев, а позже, когда папа пошел во второй класс, переехали на улицу Циолковского.

Роман Богословский. Понятно. Это вполне обычная история, как и вообще детство Юры Клинских. В 1970 году он идет в первый класс обычной воронежской школы и окончит девять классов. Девятилетка станет первым и последним учебным заведением для него. По Сети гуляет школьная фотография, на которой кто-то сделал довольно трогательную приписку: «В далеком 1979 году никто из 8 “б”, да и из всей школы № 30, не подозревал, что имя Юры Клинских скоро прогремит на всю страну». И это факт, ведь в те годы Юра особых надежд не подавал: в учебе не отличался, в общественной жизни замечен не был. Однако уже в ранние школьные годы в его характере проявился любопытный парадокс. С одной стороны, учиться он не любил, к хорошим оценкам не стремился, при этом вполне комфортно чувствовал себя в одиночестве за разглядыванием картинок в научно-популярных журналах, за чтением книг. И вообще шпаной и оболдуем в полном смысле слова Юра не был. Он относился к тем пассионариям, которые образовывают себя сами. Американцы даже название для этого феномена придумали – self-made man. Таких людей от всех остальных отличает безошибочное чутье на то, что им пригодится в жизни, а что нет. Слепая же вера в абсолютную власть хороших оценок над будущим – это не про них. Вся дальнейшая жизнь Юры доказывает, что он был именно таким человеком. Он всегда точно знал, что именно ему в данный момент нужно, и находил пути, порой самые невероятные, для достижения результата, на который сам же себя и ориентировал. Верно говорят, что троечники правят миром.

Юра не был забитым ребенком, в разборках и драках лишний раз старался не участвовать, по отношению к одноклассникам вел себя вполне корректно, сдержанно. Но порой мог довольно творчески пошутить, особенно если вначале задели его. В своем интервью одноклассник «Клина» – так Юру называли друзья – Юрий Лобашов вспоминал, как будущая рок-звезда тайком взял портфель одноклассника, который чем-то его обидел, и, напихав туда наглядных пособий из кабинета зоологии – сушеных змей и муляжей фруктов, – поставил его на место. При этом, конечно, не забыв пожаловаться учительнице, что ему неприятно смотреть, как отличник ворует школьную собственность. В общем, методы борьбы с неугодными вполне уже эпатажные.

Однако и у самого Юры иногда бывали проблемы. Все из-за покладистого характера и врожденной интеллигентности. Мама Мария Кузьминична вспоминала, что порой его били, отнимали деньги, которые давала она сыну на обед. Бытует расхожее мнение, что Юра был отъявленным хулиганом. Однако дело обстоит совсем иначе, грубость, ругань, драки – все это было от него далеко. Что называется, не в его характере.

Мне думается, что как раз из дипломатичного и в меру мягкого отношения к действительности проистекают неоднозначные отношения Юры с нецензурной лексикой. Стоит ли говорить, что этот вопрос в будущем станет для него «про`клятым», потому что разгневанные родители юных поклонников и охочие до сенсаций журналисты совместными усилиями сделают «Сектор Газа» «самой матершинной группой страны», о чем мы еще поговорим. А пока ситуация складывается следующим образом.

Однажды Юра в разговоре с мамой сетует на то, что мат – повсюду. В общественном транспорте, в школе, во дворе – везде. Сам он в это время еще не употребляет матерных слов, по крайней мере свидетельств обратного я не встречал. И в его молодом сознании возникает когнитивный диссонанс – то ли разрешенное запрещено, то ли запрещенное разрешено. Он мечется между запретом родителей и согласной на все улицей. И в случае с обычным ребенком вопрос решается быстро и однозначно – где запрещают, не ругаюсь, где можно – крою, как сантехник. Но в случае с Юрой Клинских простые решения и очевидные социально-бытовые схемы не работают или работают по-своему.

Вне сомнений: Юра еще в школьные годы оценил непостижимую силу и особую глубину смыслов русского крепкого словца. Но ни в юности, ни в зрелости вне музыкально-концертной жизни Юрий Клинских мат в речи почти не употреблял. Зато как явление с громадной пробивной энергетикой в своем песенном творчестве он обойти его не только не мог, но и не хотел. Говоря проще – Юра мат уважал, обращался с ним умело и обходительно. Сколько ни старайтесь, вы не найдете ни в одной его песне матерного слова, стоящего не на месте, без которого можно было бы обойтись. Завершая до времени эту тему, скажу, что родительский запрет на «плохие слова» Юра, конечно, в будущем нарушит. Но сделает это самым интересным из возможных способов – дозированно интегрирует в свое творчество. И только для того, чтобы показать народную жизнь целиком, а не в припудренно-слащавом виде, как это делали в то время многочисленные ВИА и другие псевдоэтнические коллективы. Как видите, детский диссонанс разрешился сам собой: то, что нежелательно в жизни, органично выглядит и вполне применимо на сцене, в музыке.

От Гоголя до AC/DC

Роман Богословский. Чем жили дети в 70-е, кроме школы? Ответ прост и однозначен – улицей. Те уже непоправимо далекие времена были совершенно не похожи на нынешние, «гаджетоцентричные». Летом во дворах пацаны гоняли в футбол, занимались на турниках, зимой – коньки, лыжи, санки. Если не в каждом дворе, то через один в больших и малых городах размещались профессиональные или стихийные хоккейные «коробки» и «поля». По словам родителей, лет до восьми Юра все свободное время проводил на улице, во дворе, всецело поглощенный играми с друзьями. Но в какой-то момент «казаки-разбойники», салки и прятки по подвалам ему наскучили. Дворовым забавам он предпочел одиночество своей комнаты и чтение. Николай Гоголь и современные в то время «ужастики» про вампиров, вурдалаков и упырей, рекомендованные отцом Пушкин, Зощенко и особенно Лермонтов, в подражание которому он уже тогда начнет писать стихи – Юра читал много, но довольно хаотично, без особенного плана. Любил он тогда приключенческую литературу, например «Виннету – вождь апачей» Карла Мая, зачитывался Джеком Лондоном. Позже Юриной настольной книгой стало «Забавное Евангелие» французского мистификатора Лео Таксиля, за которое автор-безбожник получил серьезный нагоняй от католической церкви. Но более всего в детстве, юности и взрослой жизни Юра тяготел к мистической литературе. Его завораживали потусторонние тайны, борьба светлых и темных сил. Ну а с появлением в доме Юры видеомагнитофона со скоростью весенней капели в его квартире росли залежи видеокассет с фильмами ужасов и триллерами. Особую любовь к этой теме Юра сохранит на всю жизнь.

Чтение, несомненно, способствовало первым поэтическим опытам. Юра вообще не слишком охотно говорил о своих первых стихах, хотя они, как это всегда бывает в любой творческой биографии, как раз и стали первой ступенью той самой лестницы, что привела его в итоге прямиком в сердца миллионов людей. Ира, дополни меня в части музыкальных пристрастий отца в подростковый период. Я представляю, что это была за музыка, но услышать это от тебя было бы прекрасно.

Ирина Клинских. Тут нужно начать чуть издалека. Папа родился крепким и здоровым мальчиком. Развивался он как обычные мальчишки, но бабушка всегда замечала в нем что-то особенное. Говорила: «Все ребята бегают на улице целый день, а Юра сидит, что-то записывает, переписывает песни в тетрадку – тексты Высоцкого и иностранщину». А позже брат Анатолий научил Юру играть на гитаре. Старшие братья постоянно слушали иностранные и советские рок-группы: «Машина времени», «Воскресенье», «Аквариум», Queen, Slade, AC/DC, Deep Purple, Kiss и многие другие. Так папа втянулся в мировую рок-культуру. Дедушка постоянно писал стихи и поздравительные тексты, а бабушка обладала хорошим слухом и голосом. Она даже разучила несколько гитарных аккордов, пела разные песни. Дед играл на баяне – в общем, творческая была семья.

Роман Богословский. То есть получается, что музыка, поэзия и проза окружали Юру со всех сторон. И все это на него сильно влияло. Но и еще кое-что. На семидесятые годы в СССР пришелся всплеск страсти населения к спиртным напиткам. К 1979 году среднее потребление чистого спирта на душу выросло до 10, 4 литра в год. Естественно, до уровня девяностых и начала нулевых этот показатель недотягивает, но все равно это много. В 1972 году, за 13 лет до горбачевской, в стране началась антиалкогольная кампания. В 1975-м в СССР создали наркологическую службу, а еще в конце шестидесятых по всей стране начали открываться лечебно-трудовые профилактории – ЛТП. Позднее Юра Клинских, тогда уже Хой, посвятит этому явлению советской жизни песню, которую так и назовет – «ЛТП».

Понятно, что городские жители могли поживиться и пивом, и вином, и водкой. Пусть не каждый день и не каждый раз «досыта», но всё же. А в деревне пили… конечно, самогон! Употребляли много и самозабвенно. Порой это было смешно, порой – страшно, печально и дико. Само собой, весь этот угар происходит в русских деревнях и сейчас. И я вовсе не просто так задержался на том, что алкоголизация в семидесятых была на пике. Этот факт имеет самое прямое отношение к нашему герою – Юре Клинских.

Ведь темы «вокруг алкоголя» станут мощнейшим топливом, вновь и вновь разжигающим творческий костер в душе Юры на протяжении всей его жизни. А знакомство с традициями и «русскими особенностями» употребления самогона и других спиртных напитков он почерпнет как раз в деревне, где пьянство традиционно доведено до абсурда. Каждое лето Юра с братьями ездил отдыхать в Поселок Ильича, в народе просто Ильич, что неподалеку от Воронежа в южном направлении. Именно там он впитывал все, что представляла собой сельская жизнь в Стране Советов в семидесятые годы. Именно оттуда он привезет сначала в Воронеж, затем в Москву, а потом и во всю Россию темы, истории и смыслы, в которых житель деревни и его причудливый быт – это центр мира, хотя и довольно сложного, часто убогого, как бы чуть поломанного, а порой даже трагического.

«Милая», или История одного знакомства

Роман Богословский. Темы деревни, ее природы, закатов, тихой глади воды, затаившегося в вечернем сумраке кладбища всегда занимали особое место в жизни Юры. И точно так же дело обстоит у миллионов людей по всей стране, просто мало кто обладает этой специфической особенностью психики – в правильных тонах, подходящим для этого голосом, интонацией, ритмом – выразить эту любовь, склониться перед ухабистой проселочной дорогой в низком поклоне. Юра Клинских уже с юных лет хорошо представлял, как это сделать. Ира, расскажи про «Ильич», что-нибудь из детства отца. И я в самом начале книги хочу поблагодарить твою маму Галину Клинских. Понятно же, что многое здесь – это ее воспоминания, поданные через тебя.

Ирина Клинских. Ты прав. Мама как раз и есть главный информатор – это ведь и ее история тоже. Папа часто проводил время в «Ильиче». Каждые каникулы мальчишки стремились уехать из города, ведь лето – самое благодатное время. Дети собирались вместе, бегали по теплой траве, купались в пруду и речке Икорец – она чистая, прохладная. Они ходили туда целой гурьбой, плескались, резвились. И вот однажды дедушка решил научить моего папу плавать. Сели они в лодку, поплыли на середину реки. И там дед просто выкинул его за борт со словами: «Плыви!» Помню, папа рассказывал, как ему было страшно и обидно, но потом он понял, что только так и можно достичь цели, особенно мужчине. И он выплыл. Дедушка, конечно, контролировал процесс, сидя в лодке, чтобы в случае чего прийти на помощь.

Роман Богословский. Жизнь часто будет кидать Юру на середину реки. Ира, расскажи еще вот о чем. Ведь отец не только найдет множество тем и персонажей для своих последующих песен в Ильиче. Именно там произойдет еще одно важное для всех вас событие – встреча с милой девушкой Галей Тарарёвой…

Ирина Клинских. Да-да. Там все и началось. Папа и мама познакомились в том же поселке. Она тогда училась в воронежском политехническом институте, а параллельно работала на заводе «Электроника». Летом всех незамужних девушек посылали разнорабочими в совхозы. Так, маму на все лето отправили на сборку урожая в Поселок Ильича. А папа перед армией решил провести все три месяца у бабушки – соответственно, там же. Конечно, ребятам было интересно, когда приезжали новые девчонки. Каждый как бы выбирал для себя девушку. Так и началась история их знакомства, а в будущем – большой любви, супружества и рождения двух дочек – меня и моей сестры Лили. А было все так. Мама со своей подругой Тамарой возвращалась домой. Навстречу шли парни и, как это обычно бывает, переглянулись с незнакомыми девчонками. На следующий день мама с подругой осталась дома – им нужно было читать конспекты, так как приближались экзамены. Они погрузились в чтение, как вдруг за окном раздались звуки гитары и пения. Мама выглянула в окно и поняла, что это тот самый парень, который вчера тоже ей приглянулся.

Вот так почти каждый вечер папа исполнял для моей мамы песни, тексты которых тогда писал уже сам. Одна из ранних композиций – «Милая» – была написана специально для нее, своей возлюбленной. Пока оба жили в «Ильиче», по вечерам они гуляли, взявшись за руки. И, конечно, влюбились друг в друга. Мама была скромной девушкой, папа – полная противоположность. Контрастная получилась пара. На ее фоне он казался хулиганом.

Прошло два месяца. Маме нужно было возвращаться в Воронеж на учебу и работу, папе – идти в армию. Так они разлучились на два года. Но он постоянно писал любимой романтические письма, она, в свою очередь, отправляла письма взаимности. Таким образом через время и расстояние они поддерживали душевную связь друг с другом. И ждали встречи после долгой разлуки. Маме тогда было 19, папе исполнилось 18 лет.

«Приветствую всех вас, мои родные»

Роман Богословский. Перед тем, как Юра уйдет служить, он уже кое-что запишет. Но зайдем чуть издали. Влияние куплетиста Михаила Савоярова на весь русский рок и эстрадную музыку предательски недооценено. Этот шансонье вовсю стебался над социально-бытовым укладом современной ему жизни еще в 1916 году. «Король эксцентрики» был настолько популярен, что в его поклонниках числился сам Александр Блок, а фотографии массово печатались в виде почтовых открыток. Артист «грубого стиля» – так называли Савоярова критики. Но это вовсе не мешало ему собирать неизменные аншлаги на концертах, а, наоборот, подогревало интерес публики. Если шутки ради скрестить Савоярова еще с одним «чудодеем» чуть более позднего времени поэтом Даниилом Хармсом и дать в руки электрогитару, то на выходе мы получим и «АукцЫон”, и «Н.О.М.», и «Звуки Му» сразу.

Для нашей книги важно то, что Савояров вовсю использовал и, можно сказать, популяризировал такие виды воздействия на слушателя, как мелодекламация, шуточные монологи, комические куплеты и прочие частушки-прибаутки. Вполне органично и жизненно такой способ общения со слушателем впитал в себя идейный наследник Савоярова, исполнитель, в том числе и «неподцензурных» песен Аркадий Северный, который в середине – конце семидесятых годов был крайне популярен в определенных кругах. И, конечно, Юра Клинских, который имел склонность интересоваться всем необычным, полуподпольным и запретным, с записями Северного был знаком, а его подходом к построению концертов – как минимум вдохновлен.

И ведь не только он один: монологи и приветствия в начале альбомов-концертов и/или так называемые «вставки» между песнями будут использовать у нас многие – от «Братьев Жемчужных» до группы «Х… Забей». Но своей визитной карточкой это сделают лишь две команды – «Сектор Газа» и «Гражданская оборона» (в альбоме «Все идет по плану» Егор Летов вообще разговорам между песнями присвоит статус отдельных произведений). Дополню: концертные конферансы и прочие «словесные телеги» в том или ином виде со сцены произносят почти все музыканты. Но именно Аркадий Северный и его патрон Рудольф Фукс одними из первых придумали делать это на записях. На этом общее у Юры Клинских и Северного не заканчивается: оба были страстными почитателями русского поэта, слагателя «срамных од» Ивана Баркова.

В общем, Юра Клинских таким подходом к композиции и компоновке материала сильно вдохновился. Каких только «аудиопостановок» не окажется на его будущих альбомах: самоконферансы, декламация, представление музыкантов, шуточная история создания группы, монологи-подводки к песням, аудиодискография. А панк-опера «Кащей бессмертный», в народе просто «Сказка», выйдет буквально пропитанной стёбом и ерничеством, аккуратно и педантично уложенным Юрой в стихотворную форму.

Подача музыкального материала через диалоги и декламации будет крушить наповал. Но об этом в свое время. А пока поговорим о первой Юриной записи, которая как раз и начинается с «представления альбома».

В 1981 году будущая рок-звезда Юрий Клинских впервые пробует себя в качестве автора и исполнителя собственных песен, которые неумело записывает на самый обычный магнитофон, подыгрывая себе на самой простой гитаре. Но эта самопальная, подростковая, даже еще детская запись представляет большой интерес. Ведь именно от нее тянутся прочные нити к основному корпусу Юриного зрелого творчества.

«Приветствую всех вас, мои родные подруги и друзья. Сейчас пою я джаз, а дальше песни написал какие я…» – еще несмелым, незрелым голоском начинает Юра свое вступление. То, что дебютная запись стартует именно с «представления альбома», факт любопытный. Молодой человек еще не уверен в себе. И чтобы психологически защититься от возможной критики, он, во-первых, записывает сразу всех слушателей в «родные», в «подруги и друзья», как бы с самого начала настраивая их на дружеское, теплое к себе отношение. И второе. Начиная свой эксперимент именно таким образом, он как бы берет в союзники и помощники своих кумиров, у которых этот прием и перенял. Такой подход станет сопровождать Юру на протяжении всей его творческой карьеры – он всегда будет приглашать слушателей в друзья, а опираться станет на лучшие, с его точки зрения, образцы мировой музыки. Точнее будет сказать: Юра влегкую станет переплавлять все, что покажется ему близким и интересным. Владимир Высоцкий и Аркадий Северный с одной стороны, группы Creedence Clearwater Revival и Sweet с другой – для него это все едино, он не будет разделять музыку на категории и жанры. «Есть хорошая музыка, а есть плохая» – эту мысль Юра не раз повторит в своих интервью.

И тут нужно сказать о некоторых наиболее интересных песнях той записи. В песенке «Первая любовь» в мелодии и интонации слышится ранняя «Машина времени», а гитара между припевом и куплетом сильно напоминает вступление к известной детской песне про Буратино. Здесь же Юра уже пытается изобразить рок-надрыв – слышно, как он почти срывает связки к концу последнего припева. Текст довольно легковесный, написанный быстро, без особых раздумий. «Подруга шестиструнная» – мелодически и тематически это чистый Высоцкий, любовь и почитание к нему пронизывают песню. «Про лето» – и снова Владимир Семенович приходит на помощь Юрию Николаевичу в части мелодии и интонации. Текст представляет собой эдакий сборник всего, что «кайфового» может быть в деревне летом. И конечно, написана она под впечатлением от ежегодного отдыха Юры у бабки с дедом в Поселке Ильича, он даже упоминается в тексте. Эта незатейливая песня, кстати, ведет прямиком к будущим хитам – «Ява» и «Авто-мат»: карданы, цилиндры, карбюраторы и прочие запчасти Юра начал втаскивать в советскую музыкальную культуру еще тогда. Любопытно также слышать первую версию песен «Без вина» и «Вампиры», эдакие дворовые варианты будущих хитов альбома «Зловещие мертвецы». Эту кассету Юра дозапишет через четыре года, случайно обнаружив ее дома. Голос его заметно возмужает: на первой стороне пел 17-летний подросток, а на второй – молодой мужчина, прошедший армию и заимевший семью.

Обратившись к этим записям, можно сделать первый вывод. Подросток Юрка Клинских из Воронежа уже испытал себя в качестве автора и исполнителя. Понятно, что первая запись от совершенства неизмеримо далека, но это был лишь пробный шаг. Заручившись поддержкой любимых исполнителей, вооружившись обычной шестиструнной гитарой, он сделал это – записал на пленку песни, написанные им самим. Обычно в подростковом возрасте начинающие музыканты поют известные хиты и проверенные шлягеры, не осмеливаясь показывать свои собственные сочинения даже близким друзьям. Юра же с первого раза через свой конфуз переступил.