Buch lesen: «Цена желания»

Это книга является продолжением романа "Цена свободы" написанного мною вместе с Максом, но события в историях довольно сильно разнесены по времени. Эту часть я пишу в гордом одиночестве. Надеюсь, вам будет приятно встретить старых и познакомиться с новыми героями. Первую книгу можно найти тут же на страничке Макса Риза. Приятного чтения.

Глава первая. Самое большое желание.

Маленькая рыжеволосая девочка, затаилась под потолком большого лесного дома, и боялась дышать, чтобы случайно не привлечь внимания наставника. А пряталась она тут, потому что услышала собственное имя. Имя ей, в общем-то, не нравилось, потому что было дурацким, и означало «тот, кому всегда везет», но ей оно удачи не принесло.

– Она что?! – гремел голос наставника, и девочка непроизвольно сжалась.

– Она сказала, что еще не может вернуться, – мялся внизу Арван.

Вот уж действительно, приносить плохие новости та еще неприятная штука. Алазар тяжело вздохнул и потер переносицу, а потом забубнил под нос:

– И что мне сказать Руви? Она уже год не видела мать, – он снова вздохнул, а Арван попытался слиться с полом и незаметно покинуть помещение.

Год, ага. Да она мать видела только по праздникам, и разговаривали они либо о магии и тренировках, либо, о ее отце.

«Рыжая ведьма» – как теперь все называли Лафадию, не смогла до конца справиться с горем, и ее немного заносило. Хотя чего уж там, много и постоянно. Девочка поморщилась, и одновременно облегченно вздохнула, вроде бы совсем тихо, но снизу долетел порыв ветра, сбивший ее с ветки, а за ним и голос наставника.

– Подслушивать, нехорошо.

– Ну, я пойду? – почти от выхода скорее утверждая, чем спрашивая, сообщил Арван, – Не буду вам мешать.

– Дядя Арван, подожди, – попыталась вместе с ним улизнуть и Руви, но куда там. Неуловимо быстрым движением Алазар поймал ее за шкирку и развернул к себе.

– Ну, раз уж сама пришла, – наставник тоненько улыбнулся, и девочка сразу поняла, что ничего хорошего лично ей, эта улыбочка не сулит, – То пойдешь в лес. У меня красный плющ закончился.

Руви вывернулась и отпрыгнула, зло сверкая глазами, и теперь вздрогнул старый охотник, внезапно вспомнивший точно такой же взгляд его другого ученика.

– Как же похожи, – пробормотал он, и шикнул на Руви, еще и ногой топнув, для придания ускорения, – А ну брысь! Мое терпение не безгранично.

Девочка сразу юркнула к выходу. Похожи? Алазар вспомнил о нем? О ее отце? Честно говоря, ей жутко хотелось его увидеть. Хотя бы разок. Потому что и мать, и дядя, и даже оба короля, говорили о нем уважительно и… грустно. Он утонул, в черном озере. Но по ее мнению, это была ни разу не правда. Уж больно они все эту тему обходили стороной, и прятали глаза. А мать облазила все старые хранилища с книгами, пытаясь найти способ его вернуть.

Если бы он был тут, то все было бы иначе? А как бы было? Может мать не стала бы одержимой ведьмой, а была бы просто мамой?

Рувия вздохнула и поежилась. Хоть еще и не осень, но день был не по-летнему свежим. Плющ рос у ледяного ручья, так что теплее не будет, но возвращаться за плащом не хотелось. Закусив губу, и упрямо мотнув головой, она побежала в лес, и согреется и успеет вернуться засветло.

Сегодня же праздник, и вечером будет много вкусного и интересного.

Лес встретил знакомыми запахами и звуками. Едва заметная тропинка, для эльфа конечно, вела вглубь. Через полчаса ухо уловило тихое журчание, а еще чуть позже она увидела и ручей, который родником выбивался из каменной ниши, под стеной густо обросшей тем самым плющом. Она уже протянула руку, чтобы его сорвать, но отдёрнула и закусила губу.

Перчатки-то она забыла! А плющ имел одну очень неприятную особенность. Или даже две. Сначала он сильно обжигал кожу, а потом еще и видения вызывал. Руви беспомощно завертела головой по сторонам. За неимением ничего другого, сорвала ближайший лист лопуха и потянула лозу. Та натянулась словно тетива, но рваться совершенно не желала. Руку все же обожгло, хотя оно и понятно, лопух так себе замена перчаток.

Упрямо рыкнув, она все же оторвала несчастную лозу и опустила руку в ручей. Может так станет легче? Но, похоже, это не помогло.

За кустами что-то зашуршало, и это что-то было в ярко желтом халате и с бусами. Руви сначала пару раз моргнула от удивления, а потом замотала головой, отгоняя странное видение. То, что это было именно видение, она даже не сомневалась.

– Руки мыть это хорошо, я даже сказал бы правильно, – бормотал странный тип, подходя ближе. А еще он был лысым! Руви снова моргнула и помотала головой.

– Мне бы попить? – он вопросительно уставился на нее, явно ожидая, когда она подвинется.

– Эм, – она задумалась, зачем наваждению вообще пить? Но все же решила отойти в сторону и подыграть странному монаху.

Лысый мужичок довольно улыбнулся, кивнул и жадно приник к воде. Руки снова начало жечь, и Руви непроизвольно потерла их друг об друга, и, понятное дело, тут же привлекла к себе внимание.

– Он же ядовитый! – укоризненно покачал мужичок головой, – В перчатках надо.

– Сама знаю! – буркнула она, весьма не учтиво, но перед наваждением церемониться она точно не собиралась, – Дома забыла!

– Ага, – крякнул монах, на столь очевидный ответ, – ну так вернулась бы за ними назад?

– Вернешься тут, – заворчала она, поежившись при воспоминании о наставнике, – Лучше с такими вот красными руками, чем с пустыми. Он же мне еще чего в наказание придумает. За забывчивость.

– Какой у тебя строгий отец, – усмехнулся человечек, сделав очевидный вывод, но глаза его одобрительно сверкнули.

– Он мне не отец, – снова нагрубила Руви. И в этот раз было за что! Любое воспоминание о нем, было весьма болезненным, – И вообще! Нет у меня отца! Умер он!

– Хех, – просвистел сквозь сжатые зубы монах, и жалостливо похлопал ее по плечу, – Извини, я же не знал. Скучаешь?

– Нет! – она зло сверкнула на него своими зелеными глазищами, а потом, неожиданно даже для себя, заплакала, – Я его никогда даже не видела.

– Хм, – монах сощурился, внимательно вглядываясь в ее лицо, – Какие знакомые глазки. И снова в слезах. Так чего ревешь, если нет?

– Не знаю, – растирая слезы по лицу, честно призналась Руви. Человечек выглядел так странно и беззащитно, что сама мысль соврать, показалась неуместной.

– Ты это, – зашарил по карманам монах, – только не плачь. Вот, – замер он что-то нащупав и торжественно улыбнулся, – Я тебе одну вещь дам. Она любое желание исполняет.

– Любое? – переспросила Руви, подозрительно сощурившись, – Вот прямо любое? А если я загадаю увидеть отца, эта вещь его вернет?

– Хм, – монах закусил губу, задумчиво рассматривая маленький камушек на кожаном шнурке, – Не знаю. И потом, смотря как загадать, – он протянул безделушку Руви и улыбнулся, – Но лучше придумай что-то еще.

– Спасибо, – забрала она камушек и спрятала в карман, а потом тоскливо посмотрела на плющ. Работу за нее никто не сделает. И тут ей пришла гениальная мысль, и она тут же плюхнулась на пятую точку и потащила сапог. Натянув его на руку, она осторожно придвинулась к растению, и снова потянула.

– Находчиво, – крякнул от удивления монах, то ли хваля, то ли порицая.

Нарвав достаточное количество, ей с трудом удалось все это упихать в мешок, и только тут пришла мысль, что собственно мешок и можно было использовать вместо перчаток. Но кто-то умен до, а кто-то и вообще, дураком умирает. Досадливо шикнув, Руви вернула сапог на место и развернулась уходить. Но что-то внутри у нее свербело. Надо же как-то отблагодарить старика за подарок? Она зашарила в сумке, и, найдя там краюху хлеба, обрадованно обернулась, но монаха, там уже не было.

Да как так? Девочка замотала по сторонам головой, но так и не смогла увидеть желтого пятна среди листвы. Ну не испарился же он? Уверившись до конца, что человечек ей просто привиделся, она фыркнула, и, жуя не первой свежести горбушку, направилась домой.

***

Руви морщась и кряхтя, пыталась натянуть на руки шелковые перчатки, а то покрасневшие и припухшие кисти ужасно не гармонировали с платьем. И если в обыденности ее обычную одежду мать еще терпела, то за присутствие на празднике в таком виде она ей точно голову оторвет. Если конечно узнает.

– Ну, ты скоро? – заглянул в ее комнату Люэван, или проще Ван, её единственный друг из молодежи. Он был старше, если отмерять в годах, но, не смотря на свой детский вид, Руви все же ощущала себя скорее ближе к нему, чем к сверстникам. Словно она взрослела быстрее, чем остальные. Хотя вот тут и не очевидно, но училась она точно быстрее, как будто и не совсем эльф. Любви окружающих ей это не приносило, так что она старалась все скрывать.

Парень застыл в дверях, озадаченно взирая на ее хитрые манипуляции с перчатками и ловя хмурые взгляды в свою сторону, но все же спросил:

– А зачем?

– Чтобы руки лишний раз не мыть, – огрызнулась она, морщась от боли. Да еще и под плотной тканью все жутко чесалось.

– Да ну? – Ван схватил ее за руку, стаскивая с таким трудом только что натянутую перчатку, – А ну покажи?

Ощупывая ее покрасневшие ладони, он скептически хмыкнул и бросил укоризненный взгляд.

– Вот и? Тут делов-то минут на пять, – он стянул и вторую перчатку, и взяв обе ее руки в свои, быстро зашептал.

– На десять! – после утомительной процедуры, упрекнула его Руви, но все же широко улыбнулась и кинулась на шею, – Спасибо, Ванчик! Снова, как новые.

– Могла бы и сама попросить, – смущенно отвернулся он, так и не решившись обнять ее в ответ, а поэтому просто глупо торчал посреди комнаты с растопыренными руками. За окном что-то грохнулось и зашипело. Руви метнулась туда, успев заметить длинную черную косу еще одного ее «друга».

– Кто там? – полюбопытствовал Ван.

– Нимро, – буркнула она в ответ, и помрачнела. Он ведь точно видел, как они обнимались, а значит, снова что-то домыслит гадкое и ей придется оправдываться. Руви упрямо вздернула нос – праздник из-за этого ушастого она не пропустит! И, схватив за руку парня, потащила его на улицу, – Идем!

Городок сверкал от всевозможных ярких фонариков и улыбок, а от разноцветных платьев рябило в глазах. Но ей это всегда нравилось. Именно в праздники, особенно остро чувствовалось, что ты живешь! А не пытаешься дожить до утра, выполняя очередное, очень важное поручение от наставника.

Нос уловил невероятно будоражащий запах, и она рванула к его источнику. На праздниках всегда раздавали Тусалы – сладкие кристаллы, очень тонкие, прямо до прозрачности. Их собирали в виде розочек, и посыпали пряной пудрой, которая собственно и источала столь чудесный аромат. Достать подобное лакомство вне праздника, было просто невозможно.

Сияющими глазами она смотрела на стол, словно расцветший сверкающими хрустальными цветами. Ван, зная ее слабость, взял самый большой и протянул. Она уже хотела поблагодарить, но услышала за спиной гаденький смешок, и раздраженно дернула ухом. Вот же!

– Бери, бери, – донесся язвительный голос Нимро, – теперь-то чего уже стесняться?

– Не оборачивайся, – попросил Ван, но опоздал, Руви уже стояла к нему спиной, и от нее ощутимо повеяло жаром.

– На что это ты намекаешь? – угрожающе надвинулась она на черноволосого мальчишку и двух его товарищей.

– Руви?! – снова попытался привлечь её внимание Ван, но девчушка лишь отмахнулась.

– Я не намекаю, – хмыкнул мальчишка, – Я всегда только правду говорю. И я видел, то, что видел. Все знают, что ведьма опоила Руфиса, чтобы сделать тебя. Может поэтому он от нее и сбежал…

– Мой отец мертв! – отрезала Руви, не давая Ниму закончить мысль, и почувствовала, как между пальцев зажглось пламя.

– Ты сама-то в это веришь? – не унимался Нимро, радуясь, что провокация удалась, – Хотя ты же, как мать. А она тоже отказывается верить, в то, что считает неудобным.

– Если бы её мать была тут…, – попытался вступиться Ван.

– Смотрите-ка, он уже ее защищает. Я же вам говорил, – с довольно улыбкой, обратился Ним к своим дружкам, – Точно что-то подсыпала. Иначе, зачем бы ему так делать? Надо её проучить, чтобы не лезла, куда не просят!

Огонь все сложнее было сдерживать, но за магию на празднике, Алазар ее отлупит, и никакие отсылки на провокацию, не спасут. Руви прикрыла глаза, с усилием заталкивая назад, то, что рвалось наружу. На лбу выступили капельки пота, а потом….

Потом она улыбнулась и снизу вверх врезала кулаком в эту довольную рожу. Помня наставления учителя, ни в коем случае не терять инициативы и не оставлять противника на ногах, она развернулась и въехала ему по корпусу с ноги. Тонкая ткань платья жалобно затрещала, но ее было уже не остановить. Нагнав, отлетевшего Нимро она успела еще два раза заехать ему по лицу, прежде чем Ван успел ее оттащить.

– Пусти! – заорала она, – А то ишь, проучить он меня собрался!

– Руви! Руви? Остынь, – Ван только сильнее сжал руки, удерживая брыкающуюся девчонку, – Он сказал то, что и так все знают. А ты повелась!

– И ты?! Ты тоже с ними? – захлебываясь праведным возмущением, зашипела Руви, и вонзила в его руку острые ногти. Парень ойкнул и отпустил.

– Руви? – он протянул к ней руку, надеясь успокоить рыжую девочку, но она только отбросила её от себя.

– А еще друг! – укоризненно бросила она в его сторону, задирая нос к небу. На самом деле, только чтобы удержать слезы, но они этого не должны узнать. Руви резко развернулась и кинулась в лес.

– Что вы тут устроили? – подошел на шум ссоры Арван и вопросительно посмотрел на Вана, – Мм?

– Да ничего, – буркнул он, зыркнув из-под бровей.

– Дурак, – сделал вывод Арван, и, влепив подзатыльник отпрыску, забрал из его рук изрядно подтаявший Тусал, – Знаю я ваше «ничего». А Нимро лучше вообще рта не раскрывать! Куда она побежала, знаешь?

– К озеру, – угрюмо буркнул Ван, а Арван лишь кивнул в ответ и тяжело вздохнув, направился следом за рыжей.

***

Озеро, в противовес тому, что творилось у нее внутри, выглядело безмятежным. В гладкой зеркальной поверхности отражая синее небо.

Она давно привыкла к таким сварам. Сверстники частенько ее цепляли, но скорее не от злости, а от зависти. Хоть Лафи и стала одержимой своей целью, но это все еще была Лафадия, самая сильная и прекрасная среди магов темного леса…. И все знали, что со временем ее отпустит, и все вернется на свои места. Да еще и наставником у Руфи был сам Алазар. А всем известно, что учеников у него было всего трое, включая и её, даже Лафи учил другой эльф.

Вот только им хорошо говорить, а она кроме этой, другую мать не знала. И учиться у Алазара, это не сладкие леденцы жевать. И Руви с радостью бы поменялась местами с любым из них. И остро завидовала сама, тому, что каждый вечер они возвращаются домой, где их ждут родители. И наверняка кормят вкусным, улыбаются и спрашивают, как прошел день.

От этой мысли стало еще тоскливее, и из её глаз потекли слезы.

– На, – протянул ей Тусал, внезапно возникший рядом Арван, – похоже ты особо и не старалась спрятаться?

– А зачем? – пожала она плечами и утерла лицо рукавом. Боясь посмотреть дяде в глаза, чтобы не расплакаться снова, она забрала сладкий кристалл и отломила кусочек. Праздник испорчен, но не пропадать же ему.

– Но ты же убежала, – Арван присел рядом и тоже с удовольствием уставился на воду.

– И что? – агрессивно буркнула она, а потом вздохнула и печально добавила, – Все равно за мной никто не пойдет.

– Но я же пошел? – теперь вздохнул дядя, – Даже спрашивать не буду, что случилось. Если захочешь поделиться, расскажешь сама. Но Руви, – он повернул голову и пристально посмотрел, – Вы повзрослеете, и это все пройдет, и не будет иметь значимости.

– Но сейчас-то важно! – она тоже посмотрела на него, – Почему вы всегда молчите? Игнорируете мои вопросы? Отец, правда, умер? Почему мать в это не верит?

– Руви, – поморщился Арван, он не сомневался, что девочка снова об этом спросит, – Я не знаю. Так нам сказал круг старших. Как мы можем им не верить? И потом, – он тепло улыбнулся, – Может так лучше? Он не особо ладил с Лафи. И чем я тебе не отец?

– Потому что ты не он! – холодно отрезала она, посмотрев ему в лицо, и Арван сам отвел взгляд. Потом тяжело вздохнул и, не прощаясь, направился назад. Упрямой девчонке было бесполезно сейчас что-то говорить. Остынет и сама придет извиняться.

Руви проводила его взглядом и поежилась, вечером стало еще холоднее, а от воды несло сыростью. Она обняла колени руками и уткнулась в них носом. Жутко, сильнее всего на свете ей захотелось поговорить с отцом. Они все твердят об их схожести….

И если это так, то он бы ей не стал врать! И не стал отводить глаза, из-за нежелания рассказывать неприятные вещи. Он бы ее понял! Она снова хлюпнула носом и почувствовала, как что-то горячее коснулось ее кожи. Тот самый камушек на шнурке светился, и тепло шло от него. Руви взяла его в руку и поднесла поближе к лицу. И что это значит? Что она услышана, и ее желание теперь сбудется?

Она не особо в это верила, но надежда уже разгоралась в её груди, а на лицо наползала глупая улыбка. Мертвых не вернуть, это понятно, но может отец и вправду не умер? Она вскочила на ноги, сжимая заветный камушек. Пусть так и будет! И пусть все сбудется.

Глава вторая. Я так ей и не сказал.

Длинный обеденный стол был еще более пустым, чем обычно. Риз уехал по приглашению короля, которое никак нельзя игнорировать, и даже смерть не всегда может служить для этого оправданием. Дирт, старший сын уже несколько лет жил в Дол Фираэл и приезжал редко. Сильву она отправила к Мие, по причине не самого лучшего своего самочувствия. И хоть в замке полно было челяди, но неугомонную черноволосую девчушку было просто невозможно уговорить быть тише и не надоедать маме. Так что, пожалуй, кроме Мии с ней никто бы и не справился. Даже она сама не имела на дочь такого влияния. Дилар, второй сын, вяло ковырялся в тарелке, и упорно делал вид, что он тут один. Все еще дуется? Ру тихонечко вздохнула и привычно приложила руку к животу, успокаивая будущего члена семейства.

Она и сама уже была согласна с сыном, что надо было остановиться на трех. Но отступать-то теперь некуда. Более того, у не родившегося пока ребенка она чувствовала сильную ауру огня, что делало ее положение еще более тяжелым и собственно и вызывало плохое самочувствие. Ризу снова приходилось постоянно носить кольцо и быть рядом. Оставалось совсем недолго, и вроде не в первый раз, но что-то её все больше беспокоило. Да еще и этот его спешный, вынужденный отъезд. Хорошо хоть Рамус не отказался приехать и помочь с излишками магии, собственно именно он как-то и разбавлял напряженную обстановку во время обеда.

– И как ты только таким вырос? – ковыряясь в зубах и скептически щурясь, обратился он к мальчишке, чьи взъерошенные светлые волосы, буквально на днях коротко остриженные, торчали как у нахохлившегося воробушка.

– Что? – словно выплывая из собственных мыслей, поднял на него глаза Дилар и недоуменно захлопал ресницами.

– С таким аппетитом, – продолжил Рамус, – Тебя же в столичной академии все шпынять будут. А если еще похудеешь, то и тараканы ночью в щель затащат.

– Не ваше дело! – огрызнулся мальчишка, откидывая вилку на скатерть. Жалобно зазвенев, та грохнулась на пол.

– Лари! – одернула его Ру, постаравшись придать голосу строгость, – Разве можно так?

– Ну, я же сделал, – он посмотрел ей в глаза, синева в них блестела вызовом и обидой, – Значит можно, – Дилар резко встал и едва заметно поклонился, – Я уже наелся. Спасибо.

Громко стуча каблуками, мальчишка почти бегом покинул залу. Ру снова вздохнула и погладила живот.

– Тяжело? – сочувственно поинтересовался Рамус.

– Справляюсь, – усмехнулась Ру, – Просто он переживает из-за отъезда.

– А я думаю, из-за отсутствия у него магии, – возразил алхимик, – Я так понимаю и четвертый у тебя тоже маг, так что получается, ему одному не повезло. И потом, если он не хочет махать мечом, я могу его взять к себе?

– Да брось, – отмахнулась она, хотя была в словах очкарика и правда, – У Риза тоже нет магии, и ничего, это не мешает ему ни разу. Так что может наоборот, как раз повезло. Просто Лари пока еще этого не понимает. Да и обижается не за это.

– Значит и вправду тяжело, – кивнул Рамус, прекрасно поняв, о чем она. Он и сам был маленьким и у него есть братья и сестры, так что ревность к вниманию родителей для него была очевидна. А раз Ру не справляется, значит все совсем плохо. Он вытер руки о салфетку и встал, – Идем, пора снова убрать лишнее, а то у тебя даже лицо посерело.

Она не стала отвечать, а только тяжело поднялась. Процедура не была болезненной, но жутко выматывала. И тут внезапно по ногам потекло что-то горячее, сердце в её груди тревожно стукнуло. Еще же рано! Поясницу обожгло болью, а на полу уже образовалась лужа.

Ру испуганно посмотрела на алхимика:

– Поздно. Все началось….

– Понял, – скривился Рамус и кивнул горничным, чтобы готовили комнату. Он подошел и хотел взять Ру под руку, но наткнулся на насмешливый взгляд.

– Я же рожаю, а не умираю. Так что и сама дойду.

Рамус вернул ей тем же, отметив, как нехорошо она побледнела, и подумал про себя, что часто это одно и то же.

***

За круглым столом короля шло довольно живое обсуждение предстоящей военной экспансии, но Риз никак не мог сосредоточиться. Сердце тревожно сжималось, и он все не мог понять отчего?

Слова окружающих долетали глухо, словно из колодца. Если вообще долетали.

– Герцог Дивейн? – уже вроде не в первый раз окликнул его король, и Риз помотал головой, пытаясь сосредоточиться, – О чем вы так глубоко задумались? Надеюсь, ищете способ, как привести нас к победе с наименьшими потерями?

– Я думаю оно вообще того не стоит, – довольно опрометчиво высказался герцог, вследствие чего король тут же нахмурился, и ткнул в него пальцем:

– Это уже не ваше дело! Ваше, воевать! Там, тогда и с тем, на кого я изволю недобро посмотреть.

Все одобрительно забубнили, поддерживая его величество, а на Риза посыпались упреки, словно мешок прорвало. И не с чем-то хорошим, а с тем самым, чем обычно огород удобряют. Только брат молча смотрел, поджав губы.

– И я надеюсь, увидеть вашего сына, Дивейн, и оценить его успехи в учебе. А заодно и пользу от союза с эльфами.

– Он еще слишком молод, – попытался возразить Риз, недовольно сморщившись и прислушиваясь к себе. Возможно его тревога из-за Дирта?

– Он старше, чем были вы, когда приняли свой первый бой, – довольно мягко парировал король, – И я помню, что он маг. И не самый слабый. Как и ваша жена.

И при звуках последнего слова, Риз внезапно понял, что уже давненько крутит на пальце кольцо, а сердце словно пронзили острым железом. Ру? Что-то случилось? Он нахмурился, снова пропуская слова короля мимо ушей.

– Риз? – в этот раз Люциус позвал его по имени, – Что тебя так тревожит? Ты меня словно не слышишь?

– Простите Ваше Величество, – опустил глаза герцог, и, понимая, что сейчас не время заводить ссоры, тихо добавил, – Ру должна скоро родить, я просто волнуюсь.

– Согласен, – кивнул король, – уважительная причина не втягивать в конфликт ее, но Дивейн, у женщин такая работа, рожать детей. Это нормально, – все снисходительно закивали и уставились на Риза, – Тем более что он же у вас не первый? А мы тут серьезное мужское дело обсуждаем. Возьмите себя уже в руки.

– Слушаюсь, ваше величество, – снова чуть склонил голову Риз и поймал едва уловимый одобрительный кивок Амры.

– Своей покорностью, вы заставляете меня чувствовать вину, – вздохнул король, и щелкнул пальцами в воздухе, – Впрочем, и правда, все, что было важно, мы уже обсудили и не по одному разу. Держите.

Слуга протянул ему поднос с тремя запечатанными письмами. Риз механически спрятал их за отворот одежды, вопросительно смотря на Люциуса.

– Одно с указанием лично для вас. И два для эльфов, – король чуть заметно растянул губы в тонкой улыбке, – Доставьте сами, и непременно добейтесь согласия. Отказ я буду расценивать, как измену. Понятно?

Риз сжал челюсть, и кивнул. Люциус загнал его в жесткие рамки, но возражать он бы сейчас не посмел. Он чувствовал, что ему срочно нужно домой.

– Идите уже, – махнул рукой король в сторону двери, отпуская Дивейна.

Едва дверь за ним прикрыли, как он сорвался на бег. Способ добраться домой быстро он знал, но для этого ему нужен был маг, и чем сильнее, тем лучше. И маг во дворце, да и в столице был один. А кроме мага, ему еще было нужно место, поэтому свернул он не внутрь длинного коридора, а на улицу.

Ноги сами несли его к башне, и Риз очень надеялся, что маг дома. Подбегая к цели, он почувствовал магическую ауру, но слишком слабую, так что увы, мага в башне нет. Словно ищейка, он пошел по следу силы, чувствуя, как с приближением к цели, он может зачерпнуть все больше. В какой-то момент Риз понял, что ему уже достаточно для создания печати и остановился. Золотыми линиями засветился под ним рисунок. Портал активизировался, и герцог непроизвольно усмехнулся, услышав проклятия столичного мага. Половину сил он у него таки забрал.

***

Поясница невыносимо ныла, не оставляя и шанса забыть о ней хоть на минуту. Ру чувствовала страх ребенка, и инстинкт, который толкал его наружу. Её сила сильно возросла, и это только ухудшало ситуацию. Она хуже понимала, что с ними происходит, и это пугало ребенка еще больше, заставляя защищаться. Собственно поэтому боль и стала такой невыносимой. Чтобы спасти себя от холода внутри матери, плод сжигал ее кровь. Надо было позволить телу его отвергнуть еще в самом начале, а теперь… Ру стиснула зубы до хруста, чувствуя, как откололся уголок одного из них. Теперь у нее выбора нет. Скорее всего, они оба умрут, и осознание этого факта еще больше сковывало её тело льдом, и еще больше заставляло ребенка защищаться.

– Рамус? – позвала она еле слышно, хотя ей самой это казалось оглушающим криком, но алхимик её услышал.

– Да? – он обеспокоенно забегал глазам, оценивая её состояние. Заметил вздувшиеся черные вены на ногах и животе, и сильно побледнев, остановил вопросительный взгляд на её лице.

– Есть что-то сильное от боли? – с трудом произнесла Ру, – Мне нужно сосредоточиться.

– От боли? – растерянно переспросил тот и зашарил по карманам, – Настойка где-то есть, но она с опиумом, так что сосредоточиться не получится. Хотя вот, – он протянул ей конверт с зеленым порошком, – Но оно не сильное.

– Не важно, – она выдернула конвертик и всыпала его в себя, а потом пошла к кровати. Каждый шаг давался с большим трудом, а каждая минута, громко вела обратный счет. Когда огонь доберется до её сердца, всё закончится. Нужно успеть, тогда можно будет сохранить хоть одну жизнь, и тогда она умрет не зря.

– Ру? – начал Рамус, но осекся, не понимая, чем он смог бы помочь. Он был, увы, просто алхимиком, а не магом.

Она с трудом легла, и перевела дух. Все же порошок помог и боль отступила. Страх ребенка, даже уже паника, захлестывал ее огненными волнами.

– Кто же знал, что все закончиться так, – улыбка чуть тронула её пересохшие губы, – Да, очкарик?

Рамус молчал. Да и что он мог поделать? Все что он скажет, будет звучать глупо и неуместно.

– Маленькое чудовище, – простонала Ру, хотя отлично понимала, что ребенок не виноват.

Алхимик судорожно сглотнул, и суетливо задергал руками. Предательская влага все же набежала в нижнее веко, хотя он изо всех сил пытался сдерживаться. Ру заметила и улыбнулась шире.

– Ну не плачь дружище, я же не про тебя, – новая острая боль пронзила уже диафрагму, времени не осталось совсем, Ру печально вздохнула и посетовала, – Надо было оставаться Руфисом….

Она прикрыла глаза и сосредоточилась. Единственное, что она сейчас хотела больше, чем избавиться от боли, это увидеть Риза. И словно услышав ее желание, он появился в дверях, застыв словно внезапно обратился в камень.

– Ру? Ру! – бросился он к ней, отчаянно призывая.

– Риз? – она снова открыла глаза, – Как ты смог так быстро вернуться?

– Важно не как, а что смог, – он положил ей руку на лоб, удивившись тому, насколько он был холодным, – я сейчас, я помогу….

– Нет! – Ру помотала головой, и попросила, – Верни магию. Мне сейчас нужно все, что у меня есть.

– Ру, что ты собралась сделать? – обеспокоенно спросил Риз, видя, как ее тело покрывается инеем.

– Прости, – она протянула ему руку, которую он тут же схватил своими ладонями и приложил к губам.

– За что? Ру, – он поймал ее взгляд, – Если это тебя спасет, то я переживу смерть ребенка. Ру?

– Не перебивай, – её тело все сильнее остывало, покрываясь уже не инеем, а корочкой льда, – За то, что ухожу первой. Меня уже не спасти. Время вышло, и помощь просто не успеет….

– Нет, – прошептал Риз и затряс головой, – Ру, нет! Слышишь?!

– Не кричи, – поморщилась она. Холод унес боль, и теперь она чувствовала только жар в животе, и могла спокойно попрощаться, – Риз, слушай меня. Я хочу, чтобы ребенок выжил, иначе я умру зря. Позаботься о нем. И об остальных.

– Нет, – неверяще мотал головой Риз, пытаясь отогнать происходящее, словно дурной сон.

– Так бывает, – улыбнулась она и сжала его руку, – Скажи им, что я их люблю. Скажешь? – Риз кивнул, чувствуя, как горячие мокрые дорожки прочерчивают щеки, – И обними. Крепко. Каждого, – он снова кивнул, судорожно сглатывая слюни пополам с набежавшими соплями.

– Ру? – с трудом, очень жалобно позвал он.

– Я рада, что ты успел, – её глаза смотрели с такой любовью, а он просто сидел рядом и плакал. Как и Рамус, который тихонько утирал щеки за его спиной, – Я люблю тебя, – прошептала она, и посмотрела на алхимика, – И даже тебя, тощее чудовище.

Ру с усилием закрыла глаза, а ее тело стало прозрачным, словно лед. Хотя это уже и был лед, и внутри него что-то ярко светилось. Поверхность того, что еще несколько минут назад было Ру, пошла трещинами и рассыпалась на кусочки сверкающего льда, в центре которого, закрытый барьером огня лежал младенец.

На пару минут повисла тишина, прерываемая сдавленными всхлипами мужчин, а потом раздался первый крик ребенка, их дочери. И еще один крик их ребенка, но уже от двери.

– Нет! – Дилар смотрел округлившимися глазами, и мотал головой, – Мама?!

Он подошел к кровати, глядя на усыпанное льдом одеяло и младенца. А потом перевел беспомощный взгляд на отца, пытаясь отыскать там поддержку, но лицо Риза, словно зеркало, вернуло ему его же взгляд.

– Как же так? Мама умерла? – он дотронулся до покрывала и испуганно отдернул руку. Ребенок перестал плакать. Снова повисла тишина, – Я так ей и не сказал…

Лари всхлипнул носом, пытаясь сдержать слезы, но они хлынули потоком. Риз протянул к нему руку, но вместо того, чтобы ее взять, парень отшатнулся и кинулся к двери.

– Оставь его, – тихо обронил Рамус, тоже подходя к кровати. Герцог тяжело встал и с отвращением посмотрел на новорожденную дочь, виня ее в смерти Ру.