Buch lesen: «Крымские войны. 22 века боев на рубеже цивилизаций»

© Илья Афанасьев, 2016

ISBN 978-5-4483-2347-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

Крупнейший полуостров Черного моря не так уж и велик: около 27 тысяч квадратных километров. Меньше Бельгии или Эстонии, например. Но ландшафтно-климатическое разнообразие потрясает: солончаки, степные равнины, песчаные косы и высокие холмы к северу от Крымских гор, поднявшихся от моря к небу на полтора километра. Густые леса на склонах этого компактного и очень красивого горного массива, сосредоточенного в южной части полуострова. Тысячи карстовых пещер. Роскошная субтропическая растительность к югу от главной гряды Крымских гор, в солнечных и тенистых долинах между обрывистыми мысами. Издревле чрезвычайно богатое рыбой Азовское море омывает северо-восточный берег Крыма. Рыбалка на других крымских побережьях тоже всегда была прибыльным занятием.

Но даже многообразие природы, ландшафтов Крыма меркнет, в сравнении с многообразием культур в истории этого полуострова. Географически, Крым – это Европа. Но всего в нескольких километрах через Керченский пролив – Азия (согласно античным представлениям). До Кавказа – рукой подать. Совсем недалеко к югу – Турция, Босфор, Константинополь. Крымский полуостров соединен с материком узеньким Перекопским перешейком, не считая нескольких бродов. К северу от Перекопа – Половецкая степь, Великая степь, через которую, как через гигантские ворота, переходили из Азии в Европу десятки народов. Со времен античности, Крымский полуостров стал чем-то вроде крепости при этих воротах. Крым то и дело штурмовали, в нем пытались закрепиться на вечные времена.

События, описанные в книге, касаются десятков популярнейших исторических тем мирового масштаба. Это и важная роль крымских событий в становлении имперского Рима, и грандиозная Крымская (Восточная) война 1853—1856 гг., и крымский театр боевых действий Первой и Второй мировых войн. Это знаменитые народы античности и раннего Средневековья, Византия, Хазарский каганат, Киевская Русь, завоевания потомков Чингисхана, походы Тамерлана, Речь Посполитая, это Генуэзская и Венецианская республики, Османская и Российская империи, Франция, Великобритания, Италия, Третий Рейх, Советский Союз. Крымское прошлое – это победы и поражения украинского и российского казачества в XVI—XVII вв., московских царей, российских императоров и императриц в XVIII—XIX вв., а затем красных, белых, черных, зеленых и других вождей в войнах 1917—1920 годов. Этапы сложного пути татарской, польской, украинской и российской государственности.

В этой книге автор не не только собрал все основные и тысячи других (в том числе, малоизвестных) фактов крымской военной истории, не только изложил, но и уточнил, переосмыслил, развил выводы своих предшественников по изучению истории Крыма. Здесь высказывается еще и ряд таких утверждений, которые по-новому оценивают роль тех или иных факторов, ход многих процессов. Проводятся неожиданные исторические параллели. Изучаются не только вопросы политики, военной стратегии и тактики, техники. Важная особенность данной книги – повышенное внимание к влиянию описываемых военных действий на образ жизни мирного населения; тщательно прослеживается взаимосвязь этнических, социально-экономических, демографических изменений с военными действиями.

История крымских войн показана в контексте исторических событий общеевропейского масштаба. Продемонстрировано, как Крымский полуостров в течение двух тысячелетий, почти беспрерывно, выполнял роль пограничной крепости для империй, сменявших друг друга, и как политика этих империй меняла лицо Крыма. Как войны, происходившие на территории Крыма, меняли лицо Европы. В научно-популярной литературе, к сожалению, очень часто содержатся искажения фактов, тенденциозные их трактовки, в угоду политическому заказу и личным радикальным взглядам авторов, либо в целях усиления художественной выразительности за счет научной достоверности. Автор данной книги постарался избежать подобных искажений. Сохранив, однако, те особенности, которые должны отличать научно-популярную литературу от научной: доступность, метафоричность, элементы детектива.

«Какой роман моя жизнь!» – сказал Наполеон на острове Св. Елены, оглядываясь на свое прошлое. Если бы полуостров Крым мог говорить, то имел бы намного больше оснований произнести эту фразу, чем легендарный император французов.

На рубежах античных империй

Крымский треугольник: Херсонес, Боспор и скифы

Люди поселились в Крыму за много тысяч лет до нашей эры. В VIII—V вв. до н. э. жители восточной части Крыма были известны грекам как киммерийцы. Скорее всего, в ассирийских текстах VIII—V вв. до н. э. именно киммерийцы имеются в виду под «гамирра». Великолепные воины, киммерийцы совершали походы в Малую Азию, где они продержались дольше всего, и во фракийские земли, к западу от Черного моря. После их исчезновения остались географические названия: Боспор Киммерийский (ныне – Керченский пролив), город Киммерик (около 50 км к юго-западу от современного города Керчь), Киммерийский вал и другие.

Кое-что из элементов культуры, в том числе военного дела киммерийцев, было унаследовано скифами. Часть киммерийцев, вероятно, смешалась с племенами тавров, заселявшими горные и предгорные районы Крымского полуострова. Тавры были продолжателями археологических культур крымского населения каменной и бронзовой эпох и, возможно, до появления скифов жили не только в горах, но и в степях. Однако в III в. до н. э. складывавшееся позднескифское государство потеснило тавров, заняв степи и предгорья Северо-Западного Крыма и достигнув расцвета во II в. до н. э. при царе Скилуре. Столицей Крымской Скифии стал Неаполь (на территории современного города Симферополь).

Вообще, понятие «скифы» в III в. до н. э. было для греков очень широким, под скифами понимали большинство варварских племен Северного Причерноморья. В это собирательное понятие входили племенные союзы, которые вели очень разный образ жизни: и кочевой, и оседлый. Скифское население Крыма, как и таврское, было ираноязычным.

Крымские скифы – осколок могущественной причерноморской Скифии, которая при царе Атее сразилась с самим Филиппом Македонским, отцом Александра Великого. Македонцы разбили скифов с запада, а многочисленные активные ираноязычные племена сарматов наступали с востока. Сарматские племена были более близкими скифам в этническом отношении, чем тавры. Контакты между этими двумя большими кочевыми группами представляли собой многовековую череду конфликтов и примирений, клубок ненависти и любви. С боями продвигаясь из Нижнего Поволжья на запад, тесня скифов и загнав их элиту, в конце концов, в Крым, сарматские племена порой заключали союзы со скифскими, понемногу смешиваясь со скифами в Крыму. Под давлением сарматов, а также в стремлении быть поближе к благам греческой цивилизации, скифы перенесли центр своей государственности в Крым. В Неаполе Скифском в эту эпоху проживали 2 500 – 3 000 человек, занимавшихся преимущественно земледелием и животноводством. Сеяли пшеницу, ячмень, выращивали виноград. Развивали разнообразные ремесла. В религиозной жизни имели много общего с соседями – жителями греческих приморских колоний.

Кроме Неаполя, скифы в III—II вв. до н. э. построили в Западном Крыму несколько десятков населенных пунктов, в том числе и хорошо укрепленных. В своей фортификации они широко применяли рвы, валы, стены с каменными башнями. Из множества разрозненных крепостей во II в. до н. э. крымские скифы сформировали систему обороны, своеобразный укрепрайон. Его центром был Неаполь Скифский. Западное направление, находившееся под угрозой нападения херсонеситов, прикрывалось крупными фортами, известными в современной археологии как Кермен-Кыр, Усть-Альминское и Булганакское городища. Проходы во внутренние районы предгорья, со стороны степи, перекрывались небольшими фортами-заставами. Эта система крепостей успешно противостояла небольшим отрядам кочевников и херсонеситов.

С греческой цивилизацией крымские скифы торговали сперва, в основном, через город-государство Херсонес (на территории современного города Севастополь). Республика, населенная греками, активно торговавшая с Гераклеей Понтийской, Афинами, Родосом, Синопом, Ольвией, окруженная собственными сельскохозяйственными угодьями, успешно развивавшая виноградарство, рыбную ловлю, ремесла и искусство, город с мощными укреплениями, с более чем 30 улицами, с театром, со множеством собственных микро-колоний, в нескольких десятках километров от центра – вот что такое был Херсонес. Со стороны суши город защищала стена толщиной до 3 м, длиной около 1 км, с шестью башнями.

Еще с V в. херсонеситы богатели на торговом посредничестве между скифами и греческими городами. В III в. до н. э крымские скифы резонно решили, что выгоднее торговать напрямую, без посредников. Перед скифским царем стояла примерно такая же задача, как перед московским царем конца XVII в. Петром Первым: выйти к морю, прорубить окно в Европу. В данном случае, захватить порты Керкинитида (на территории современного города Евпатория) и Калос-Лимен (на территории современного поселка Черноморское).

Задача непростая: в Калос-Лимене, по некоторым сведениям, была 16-метровая башня, служившая одновременно маяком, наблюдательным и командным пунктом, а также складом, на случай осады; город располагал и другими башнями, а на башнях имелись камнеметательные машины. Но скифы все же смогли оккупировать эти и другие поселения херсонеситов на западном побережье Крымского полуострова. После падения Керкинитиды во II в. до н. э., скифы полностью разобрали крепостные стены этого города.

Город-государство Ольвия (за пределами Крыма, на Бугском лимане, около современного села Парутино), в котором жили родственные херсонеситам греческие колонисты, также подчинился скифскому царю Скилуру.

Скифы затеяли войну даже с Боспорским царством и добились от него обещания выплачивать дань.

А Боспорское царство было до II в. до н. э. мощнейшим игроком на крымской арене. Окопавшись по обоим берегам Керченского пролива (он же – Боспор Киммерийский), цари Боспора вели войны на Кубани, покорили племена меотов на берегах Азовского моря, до устья реки Дон, а в Крыму подчинили себе весь Керченский полуостров и присоединили Феодосию.

Столица Боспорского царства – Пантикапей (на территории современного города Керчь) – занимала около 100 гектаров. Это был крупнейший торговый и ремесленный центр Северного Причерноморья. Акрополь с храмами Аполлона и Кибелы, дворцы, прочные оборонительные стены и башни. В гавани вмещались до 30 кораблей, имелось судостроительное и судоремонтное оборудование. Еще больше кораблей могло разместиться в гавани Феодосии, и там тоже работали верфь и док.

Основным военным кораблем Боспора с III в. до н. э. стала триера: 170 гребцов, расположенных тремя ярусами, обеспечивали скорость до 5 узлов (около 9 км/ч). При дальних плаваниях ставился большой парус, в этом случае скорость могла достигать 8 узлов (около 15 км/ч). Длина триеры – 30—40 м, ширина 4—6 м, осадка 1 метр. В носовой части такие суда имели два-три острых наконечника шпагообразной формы, чтобы таранить вражеские корабли.

Оседлав Керченский пролив, боспориты стали, практически, монополистами в поставке рыбы, которой изобиловало Азовское море, а также экспортировали продукцию сельского хозяйства и животноводства варваров, населявших земли вокруг Азовского моря. Экспортировали и самих варваров. А импортировали из Греции, Малой Азии и островов Эгейского моря вино, оливковое масло, керамику, ткани, оружие, украшения.

Кроме Пантикапея и Феодосии, Боспорское царство включало с десяток значительных городов. Основные города были обнесены оборонительными стенами, толщиной 2—3 м, высотой до 12 м, с башнями. В царстве имелось наемное войско, состоявшее из тяжеловооруженных (гоплитов) и легковооруженных пехотинцев. Гоплитов вооружали копьями и небольшими мечами, у них были щиты, шлемы, поножи. Легкая пехота воевала, в основном, луками и дротиками. В случае большой войны, собиралось ополчение свободных граждан. Знать выступала в роли кавалерии.

Во второй половине II в. до н. э., одновременно с усилением крымских скифов, ослабело Боспорское царство. Разноплеменная знать, населявшая его, плела интриги. Царь Перисад V терял контроль над ситуацией.

Диофантовы войны. Фаланга против конницы степняков

В конце II в. до н. э. херсонеситы поняли, что самостоятельно вернуть утраченные земли и города западнокрымского побережья не удастся. Утрата эта сделала Херсонес еще более слабым, чем до завоевания Керкинитиды и Калос-Лимена скифами, так как сельскохозяйственные угодья западного берега Крымского полуострова снабжали Херсонес продуктами питания для собственного употребления, не говоря уже о дополнительных доходах от использования портов. Можно было бы зажать варваров-скифов в клещи, заключив союз с Боспором, но боспориты вышли из игры. Окинув мысленным взором Черное море, херсонеситы увидели союзника на юго-восточном его берегу: там было Понтийское царство.

В отличие от Боспора, переживавшего не лучшие времена, Понт был в это время на пике своей силы. Во главе Понта стал овеянный легендами царь Митридат VI Евпатор, прозванный Великим. В его землях жило множество племен, объединенных персидской и греческой культурами, персидскими и греческими аристократами. Сам Митридат происходил из рода персидских царей, получил греческое воспитание, знал 22 языка, обладал огромной физической силой и жестоким нравом. Покровительствовал наукам и искусствам, при этом был суеверен и коварен.

Митридат вознамерился восстановить былое величие своих предков – государство персидских царей, со свойственным им деспотичным правлением.

Римская республика в это время тоже вплотную подошла к пику своего могущества. Малую Азию (азиатская часть территории современной Турции) Рим считал сферой своих интересов. Предстояла большая драка – мирового масштаба, в глазах жителей античного мира. Митридату требовались солдаты и продовольствие для противостояния с римлянами. И то, и другое можно было достать в Северном Причерноморье, если расширить там свое влияние. И вот, очень кстати, подвернулись херсонеситы. Далекий Херсонес обратился к Понту с мольбой о помощи, для борьбы с северными варварами. Митридат откомандировал в Херсонес экспедиционный корпус численностью 6 000 человек, во главе с полководцем Диофантом.

С так называемыми Диофантовыми войнами в историографии имеется большая путаница. Долгое время их датировали 110—107 гг. до н. эры. В последние годы стали считать наиболее вероятной датировкой 114—111 гг. до н. эры.

Походы Диофанта исследовались, в основном, по труду греческого автора Страбона. Из скупых и отрывочных сведений известно, что было несколько военных кампаний, в которых на территории Крыма участвовал Диофант. Скорее всего, в осажденном скифами Херсонесе, перед прибытием крупного понтийского корпуса, уже находился небольшой отряд понтийцев, союзных Херсонесу. Не исключено, что Диофант был вместе с этим небольшим первоначальным отрядом, и к данному эпизоду относится следующий фрагмент «Географии» Страбона:

«Была еще какая-то крепость – Евпаторий, основанная Диофантом, когда он был полководцем Митридата. Это – мыс приблизительно в 15 стадиях от стены херсонесцев, образующий значительной величины залив, обращенный к городу. Над этим заливом расположен лиман, где есть соляная варница. Здесь была также гавань Ктенунт. Осажденные воины царя, чтобы удержаться, разместили на упомянутом мысе сторожевое охранение; они укрепили это место и засыпали вход в залив до города, так что можно было легко пройти туда сухим путем, и из двух получился некоторым образом один город. С этого времени им стало легче отражать скифов. Когда же скифы напали на стену, построенную через перешеек у Ктенунта, и начали заваливать ров соломой, то царские воины ночью сжигали возведенную днем часть моста и выдерживали вражеский натиск до тех пор, пока не одолели» [105].

Считается, что Ктенунт находился в Севастопольской бухте, то есть рядом с Херсонесом.

Вряд ли Диофант сидел и отбивался бы всякими хитростями, будь в его распоряжении 6 000 понтийских воинов. Скорее всего, их было у него сперва намного меньше, и лишь впоследствии Понт усилил свой «ограниченный контингент» в западном Крыму, и тогда Диофант перешел в наступление. По некоторым сведениям, Диофант «зачистил» – разорил – поселения тавров в районе Балаклавской бухты, затем отправился под стены Феодосии и освободил ее от осады войска мятежников. Далее направился к Пантикапею, разбил скифское войско, взял несколько укрепленных городов: Тиритаку, Нимфей и Киммерик. Совместно с херсонесским ополчением, он осадил главные города скифов – Неаполь и Хабеи. Скифы вроде бы признали власть Митридата над собой, и Диофант уехал в свой Понт. Но вскоре скифы опять объявили себя независимыми и начали угрожать Херсонесу.

Диофант вернулся, осадил Керкинитиду и Калос-Лимен. Скифский царь Палак, сын умершего к тому времени Скилура, обратился за помощью к сарматскому племени роксоланов. Скифы много лет подвергались сарматскому влиянию: то воевали, то заключали династические браки. «Прижатый к стенке», под угрозой потери последних своих крепостей, а значит и всей страны, скифский царь решился выпустить степного джинна из бутылки. Он позвал войско роксоланского царя Тасия.

Страбон о роксоланах: «У них в ходу шлемы и панцири из сыромятной бычьей кожи, они носят плетеные щиты в качестве защитного средства; есть у них также копья, лук и меч. Таково вооружение и большинства прочих варваров. Что касается кочевников, то их войлочные палатки прикрепляются к кибиткам, в которых они живут. Вокруг палаток пасется скот, молоком, сыром и мясом которого они питаются. Они следуют за пастбищами, всегда по очереди выбирая богатые травой места» [105].

Современная наука дополняет Страбона: царь Тасий создал большое межплеменное объединение, кочевавшее вокруг Азовского моря. Пришли эти племена из степей Поволжья, Южного Приуралья и Западного Казахстана в Северное Причерноморье как раз во II в. до н. эры. Основой роксоланского войска в те времена была легковооруженная конница.

В общем, вооружение роксоланских кавалеристов было не хуже, чем у большинства крымско-татарских конников, успешно воевавших против Речи Посполитой, Московского царства и Войска Запорожского в XVI—XVII веках.

Какие же воины были в распоряжении Диофанта? Страбон об этом не сообщает почти ничего, кроме упоминания слова «фаланга».

Исследователи истории войн Митридата считают, что во II в. до н. э. войска этого царя формировались и обучались в соответствии с общепринятыми в эллинистических государствах традициями, восходящими к армии Александра Македонского и еще дальше в глубь истории. Это значит, что вооружение большинства воинов в фаланге Диофанта состояло из: копья, ножа, шлема, поножей, маленького круглого щита, пращи и (или) дротиков. Торс защищался, возможно, льняными доспехами, сшитыми и склеенными из нескольких слоев грубой ткани; не исключены кожаные или железные нагрудники. Вышеописанное относится к воинам, которые стояли во внутренней части боевого построения. А те воины, которые находились в четырех рядах, наиболее близко стоящих к противнику, имели длинные, до 5 метров, копья и прочные железные нагрудники, представляющие собой цельный панцирь или кольчугу.

Военная теория античного времени уделяла очень большое значение видам построения фаланги, требовала соблюдать правило четного количества воинов, и еще множество правил, с привлечением геометрии и других наук. При этом, наука и практика рассматривали фалангу как наковальню, по которой бьет враг, а кувалдой должна быть кавалерия. То есть, фаланга сдерживает удар, сковывает силы противника, а кавалерия атакует этого самого противника. Кроме того, фаланга очень уязвима с флангов и тыла, особенно же эта уязвимость усиливается на пересеченной местности.

Вот как описан в «Географии» Страбона ключевой факт Диофантовых войн: «Роксоланы воевали даже с полководцами Митридата Евпатора под предводительством Тасия. Они пришли на помощь Палаку, сыну Скилура, и считались воинственными. Однако любая варварская народность и толпа легковооруженных людей бессильны перед правильно построенной и хорошо вооруженной фалангой. Во всяком случае роксоланы числом около 50 000 человек не могли устоять против 6 000 человек, выставленных Диофантом, полководцем Митридата, и были большей частью уничтожены» [105].

В общем, победили не числом, а умением. Возможно, Страбон преувеличивает количество роксоланов. Это вполне типично для древнего хрониста – преувеличивать число врагов. Но даже если роксоланов было только 25 000, то победа Диофанта все равно удивительна.

По мнению современного исследователя Сергея Ланцова, сражение состоялось в районе городища Кара-Тобе (между современными городами Саки и Евпатория). Ланцов предположил, что тяжеловооруженные понтийские солдаты Диофанта устроили войску роксоланов лесную засаду, тем самым лишили маневренности степную конницу, навязав выгодный для пеших воинов ближний бой [61]. Однако другой исследователь истории древнего Крыма, Сергей Колтухов, считает такую реконструкцию неправдоподобной [51].

Во всяком случае, в открытом поле, если без кавалерии, у Диофанта не было шансов устроить роксоланам полный разгром в генеральном сражении. Остается предположить, что это либо действительно была засада, либо Диофант располагал кавалерией, а Страбон по каким-то причинам умалчивает о наличии конницы у понтийцев в этой войне. И, конечно же, роксоланы не располагали значительным количеством тяжеловооруженных всадников – катафрактариев, которыми славилась сарматская кавалерия в более позднюю эпоху.

Диофант взял, наконец, Неаполь и Хабеи, скифская система крепостей оказалась бессильной против его полководческого таланта и выучки его солдат. Скифский царь Палак погиб. Его преемник передал под власть понтийского царя Митридата Ольвию и Тиру, скифы стали платить Митридату дань и поставлять воинов. Херсонес тоже признал над собой власть Понтийского царства.

От боспорского царя Перисада Диофант добился обещания о наследовании царства династией Евпаторов. Но на Боспоре вспыхнуло восстание, и Диофант был вынужен бежать на корабле в Херсонес. Восстание возглавил некто Савмак.

В советской историографии считалось, что он был кем-то вроде Спартака, предводителем восставших рабов. В XXI в. возобладала гипотеза, что Савмак происходил из знатного скифского рода, занимавшего очень высокое положение в Боспорском царстве, и был выразителем интересов аристократов, боявшихся потерять свое положение после подчинения Боспора Понту. Есть и компромиссная версия: восставшие под началом Савмака скифы были крестьянами, проживавшими на территории Боспорского царства. Эти крестьяне находились в тяжелой зависимости от греческих аристократов, правивших в боспорских городах, и конфликт имел не только этническую, но и социальную окраску. Такое совпадение этнического и социального – довольно типичная причина крупных восстаний в истории многих регионов мира.

Диофант вернулся из Херсонеса с карательной экспедицией, во главе сухопутных и морских сил, и восстановил статус-кво. Пленного Савмака Диофант отправил в Понт. От боспоритов после этого Митридат стал получать дань серебром и хлебом.

Понтийские гарнизоны обосновались во многих городах Крыма. Некоторые скифы и сарматы, из числа населявших Крым, отправились на службу к Митридату и участвовали в его дальних походах.