Могия. Сон, Смерть, Дыхание как Фундаментальные Пути на Полигоне Человеческого Развития

Могия – это магия, которую нужно мочь

Могия – это мощь Духа нашего.

И кто из нас могит – тот и Маг.

Из «Материалов Тропы Мага»

…Кто поднаторел в законах неба, тот разбирается и в устройстве человека. Кто понимает смысл древности, тот разбирается и в законах современности. Тот, кто судит о других людях, должен уметь привязывать их ситуацию с собой. Если поступать именно таким образом, тогда не будешь отклоняться от истинного пути и постигнешь высшие тайны устройства этого мира. Ведь именно такое состояние и называется просветлением.

Из «Трактата Жёлтого Императора о Внутреннем».

© Игорь Юрьевич Лютый, 2018

ISBN 978-5-4490-9223-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

Несколько замечаний по поводу того, как рождалась книга.

Прежде всего, книга начала писаться в середине 90-х годов XX века в виде отдельных статей разной степени значимости и разного жанра, начиная от рекламных буклетов различных тренингов и заканчивая разделами в курсовой работе московского университета, и даже разделами незащищенной поныне кандидатской диссертации (к слову сказать, кандидатскую я не буду продолжать, пока не определюсь с тем, «что и как в ней стерилизовать», – на большие потери я не согласен, а на малые потери еще «не созрели» в той научной среде, информационное состояние которой от меня качественно не зависит, но зависит от времени и от тенденций времени). Идея книги родилась, пожалуй, уже в XXI веке, что, однако, символично. Толчок к написанию возник в ситуации, в которой я оказался по сразу нескольким направлениям моей жизни. Не вдаваясь в подробности, могу сказать, что я вдруг смог: первое, реализовал сразу несколько сторон своей жизни в обществе; второе, перешёл на новый уровень сна; третье, совершил скачок в столь абстрактной стороне деятельности, которую иначе чем Работой Духа назвать нельзя. Словом, все три раздела-науки Книги неслучайны.

Это то, что касается целеполагания данной книги. Теперь, несколько комментариев по поводу процесса написания Книги.

В течение самого написания данной книги постоянно рождаются новые мысли, которые могут быть альтернативой старым, уже прописанным. Так, старые мысли начинаешь корректировать, исправлять, иногда менять, как может показаться, на принципиально диаметральные. По началу остро реагируешь на такие «разводы духа»: радуешься более «полному пониманию», теряешься от изобилия мыслей и противоречивых выводов по поводу, порою, одного и того же, негодуешь своей «тупости». Потом тихо исправляешь ранее написанное. И, в конце концов, просто откладываешь такие «новые» мысли и идеи на потом. Так что, если следующий раз Вы найдёте видимые противоречия с ранее написанным, во-первых, не теряйтесь – мысли формулируются правильно, но не всегда в контексте. Рано или поздно, мысли находят «своё» место приложения. Они ВСЕ – верны в том контексте книги, в каком содержатся, и Вы в этом убедитесь! Стержень написанного всё равно остаётся неизменным. Периферия – изменчива, но зато заставляет задуматься над стержнем. Когда всё правильно, то читать неинтересно – отталкивает «духовная плесень». Именно альтернативные высказывания (но не сомнения, как некоторые полагают, и даже не противоречия) рождают истину данной книги.

Всё, что написано в этой книге, совершенно практично, т.е. вышло из практики работы Группы и, более того, имеет целью создавать практику, т.е. проверяемо на практике! Данная книга – это практическое достояние Группы. Вся информация, которую Вы прочитаете, в таком виде, в каком она изложена в книге, уникальна, хотя я активно использую термины различных школ и течений. Зачем изобретать велосипед второй раз? С этой же точки зрения, свободно ориентироваться в информации, которую предоставляет данная книга, сможет лишь тот, кто занимается практикой, описанной данной книгой. Т.е. спорить с книгой лишь с уровня своей теоретической осведомлённости, или энциклопедической информированности, или с уровня своего какого-то авторитета, или неполной (начальной) практики преждевременно и не мудро. Докажет тот, кто писал, а писал тот, кто практиковал.

Практикуйте, и тогда Вы сможете легко ориентироваться в содержании книги!

В плане использования терминов я всякий раз, когда нужно было усилить термин, пользуюсь заглавными буквами. Например, в контексте искусства, концепции. Или же по сравнению с использованием этих же терминов в «более слабом контексте». Таким образом, будут звучать чаще всего: Пересмотр, Сновидение, Дыхание. В других случаях эти же термины могут использоваться без заглавных букв. Также использование шрифта имеет особенность: текст выделяется шрифтом всякий раз, когда я ввожу новый термин и всякий раз, когда я хочу вернуться к этому термину, тем самым усилив его и обратив на него внимание. Также я могу применить шрифт для усиления текста, выделения ключевых фраз, и, наряду с кавычками, в случаях использования прямой речи. Соответствия по всей теме сна я тоже решил выделять шрифтом, хотя и вынес также отдельно в приложение.

Что касается в целом использования терминологии, то я стараюсь говорить по возможности понятно и не злоупотреблять введением новых терминов. Но понятно, что уже известные и популярные термины грех заменять на новые, например, термины из Дао, из индуизма, из европейского оккультизма и современной эзотерики. Многие использованные термины будут сходу понятны носителям русского языка, т.е. такие термины этимологически очевидны – их происхождение указывает на функцию, слово говорит само за себя. Хотя, уверен, правильный перевод на любой язык и соответствующие объяснения устранили бы и эту трудность в любом иностранном издании данной книги. Единственный вводимый мною термин, имеющий, с одной стороны, экзотический подтекст, но, с другой стороны, также этимологически понятный смысл, это термин, которым я назвал данную книгу – Могия. И, дабы меня не обвинили в плагиате, оговорюсь, что термин «могия» единожды использовался в шуточном контексте в книге русского этнографа Андреева (Шевцова) у истоков создаваемой им общины (Андреев А. Очерки русской этнопсихологии. СПб.: Тропа Троянова, 1998.).

Некоторые разделы глав вынесены в приложение, потому что они были написаны относительно давно, задолго до идеи написания этой книги. И отнюдь не потому, что мне некуда было их «прилепить». А также не потому, что я посчитал их идущими в разрез с темой. Используя их в приложении, я не слишком старался их править, поскольку они действительно могут считаться как самостоятельные статьи. Некоторые относительно старые главы я всё же доработал и изменил, если их тематика вдруг выскакивала на первых план и требовала включиться в последовательность изложения книги. В принципе, весь раздел о Науке Духа есть моя изначальная тема, с которой, можно сказать, я начинал работать с Группой (если не считать некоторых экспериментов, не связанных напрямую с дыханием, в течение примерно года до занятий с Группой). Правда, здесь я столкнулся с некоторой проблемой. Мне казалось, что третий раздел о Духе я напишу «с хода», поскольку он и так давно написан: мои статьи, резюме, обзоры тренингов, наконец, университетские рефераты, курсовые и диплом – вся эта деятельность была посвящена дыханию. Даже когда тема изначально не касалась дыхания, я старался дыхание «высосать из пальца», и, кстати, у меня это неплохо получалось. По крайней мере, работы получались творческие. В университете меня даже упрекали преподаватели, что, например, требовали простой реферат, а получилась «серьёзная работа на уровне, как минимум, курсовой»… Понятно, что к моменту написания всей книги уж чего-чего, а материалов по дыханию у меня было предостаточно. О некоторых с годами я даже забывал. Поэтому, когда я начал писать главу о Духе, то думал её быстро и закончить. Но оказалось наоборот.

Когда пишешь «с нуля», то находишься «на потоке» творчества. Главное, этот поток схватить и не отпускать. Такие главы пишутся очень быстро, налету. Когда же я стал переписывать давно написанное, то я запнулся.… Это не совсем оказалось творчество, а иллюзия такой активности. Старое сильно отвлекает. В итоге, времени стало уходить много и, главное, не было уверенности в том, что я пишу то, что хочу. Старый текст мешает новым идеям, а новые мысли «спотыкаются» о старые мысли. Не долго так мучаясь, я выработал стратегию работы со старыми материалами. Стратегия такова:

– Если старая работа противоречит новым практическим наработкам, т.е. новые мысли противоречат старым мыслям, то, очевидно, такой текст вообще не включается в «игру мыслей», т.е. в книгу.

– Если стрежень работы не изменился, т.е. я согласен с тем, что написано ранее, и это как-то даже переплетается с новой работой, то я делаю ссылку в работе в соответствующем месте, а старую статью помещаю в приложение.

– Если мысли старой статьи насущны и в данной работе, то я их переписываю.

Процедура переписывания следующая:

– старая статья перечитывается 1—2 раза и откладывается;

– новая статья пишется «на потоке», т.е. произвольно, так, как если бы она писалась в первый раз;

– старая статья сверяется с новой с целью включить возможные пропущенные идеи (негоже пренебрегать старыми мыслями – они ведь «хорошо забытые новые»).

Что касается списка используемой литературы и ссылок на источники, столь модные и столь требуемые в современном академическом мире (объективности ради), то сразу замечу, что, во-первых, любую литературу можно «подогнать» под желаемые тезисы и факты, тем более ту литературу, которая и так неплохо подходит. Во-вторых, эта книга не является научной в современной интерпретации этого термина «наука». Эта книга – паранаучная, т.е. «ей не нужно быть столь умной, чтобы быть своей, – достаточно оставаться неумытой, чтобы стать другой» (паранаучная загадка). В-третьих, в наше время ссылки неуместны и излишни, поскольку любой источник можно проверить, даже его не пролистав, – достаточно сделать ссылку в глобальной сети интернета. Правда ведь видна даже «под плинтусом», а неправду можно «разбросать по всей хате». Ну, а что касается не сети (да и сети тоже), то читать мы умеем, хотя абы что не читаем. В этом мире много интересной и, наверное, хорошей литературы, но всё не перечитаешь. Ссылаться я не буду на литературу – не хочу засорять текст, но отмечать некоторые значимые для повествования источники намерен. Кроме того, в конце книги приведена краткая библиография – это те источники, которые можно означить в контексте данной книги.

Наука Смерти и Искусство Пересмотра

Посвящается всем единожды рождённым и неоднократно умершим на Тропе Духа…

Посвящается всем многократно рождённым и однажды умершим на Тропе Войны…

Введение в Науку Смерти

Смерть как наука в современном мире почти не транслируется. Это не принято, поскольку доказывать её научность или ненаучность в обоих случаях – софистика, демагогия, либо тавтология. Принято говорить о явлениях смерти либо на уровне практик умирания, либо же на уровне древней религиозной мудрости, употребляя знаменитые или модные изречения типа: «самое определённое в жизни есть смерть, не определён лишь её час», или более простое: «все умрут, важно только как» и т. п.

Из знаменитых Книг Смерти: тибетской, египетской, или менее популярных ведической и славянской наиболее последовательной и удобной для практики является, без сомнения, тибетская книга смерти. Помимо изобилия буддисткой литературы о смерти, современному миру стали доступны в регулярном и массовом варианте семинары по искусству умирания «Бардо Пхова», преподаваемые мастерами различных, в том числе и невосточных национальностей. Изящно и, одновременно я бы сказал, торжественно-драматично описывает смерть Кастанеда, называя её «мудрым советчиком» (в книгах Кастанеды данное обозначение смерти является третьим принципом выслеживания силы, или сталкинга, где пересмотр – основа сталкинга). Подобное отношение к смерти высказывает в своих лекциях и Гурджиев. Среди более «мягкой» литературы, а также философски более нейтральной в первую очередь выделяется Моуди со своей знаменитой «Жизнью после смерти». Эта книга и стала своеобразным началом целой серии книг, обнажающих явление смерти для человека современного мировоззрения. Кто-то по этому поводу сказал: «Приоткрыл завесу таинственности». Говоря «современное мировоззрение», я имею в виду особенности и тонкости отношения к фундаментальным понятиям смерти, жизни и рождения на уровне ценностей цивилизации в целом, не зависимо от культурных и других отличий. Хотя в локальном порядке такие отличия и могут сохраняются у некоторых народов как диковатые архаизмы или странные атавизмы. С этой точки зрения, в культурологии выделяются так называемые «лунные» цивилизации и «солнечные» цивилизации.

Так, наша цивилизация может считаться лунной, т.к. фундаментальные ценности в лунной цивилизации: страх и непонимание смерти, радость и приветствие жизни и рождения, стремление к материальным благам. Мы также пользуемся лунными циклами в нашем календаре. От солнечных цивилизаций остались легенды и скрытые ритуалы. В язычестве, например, можно встретить календари с сорока дневными и девяти дневными сроками вместо месячных циклов и недель (об этом подробнее в разделе о Духе). Сохранившиеся древние ритуалы в очень неявном виде могут давать образ «солнечного мировоззрения»: равноценностное отношение к жизни и смерти, отсутствие приоритета в духовном и материальном. Современные религии также говорят об этих сроках, но в отношении умерших, а не живущих. Т.е. умершие пользуются этими сроками как «своими» сроками каких-то своих «переходов», но мы, живущие, такими сроками уже не можем пользоваться. Или не умеем… Нам проще жить в «подлунном мире». Впрочем, буддизм и некоторые формы христианства, синтоизм, некоторые другие религиозные направления также несут «остатки» Солнца в своём мировоззрении, но порою в гротескном варианте другой крайности. Так, некоторые традиции проповедуют торжественность смерти и опускают ценности жизни, что, неудивительно, рождает апокалипсические тенденции в сознании некоторых окружающих. Можно высказать предположение, что суицид как явление существует только в тех обществах, где о смерти не принято говорить, но принято бояться и избегать смерти.

Кто-то скажет, что смерть ненаучна, поскольку её нельзя опровергнуть. Опровергнуть смерть нельзя, т.к. такой эксперимент будет считаться в высшей степени неэтичным и негуманным. Да и техническая сторона этого эксперимента рождает много неопределённостей. Как провести подобный эксперимент? Явление смерти нельзя опровергнуть, поскольку никто из потенциальных бессмертных, если таковые имеются, на такой эксперимент просто не пойдут. Зачем им критерии современной науки?..

И всё же, почему нельзя пойти на такой эксперимент, если Вы, допустим, бессмертный? Укажите им на их же возможности – пусть поверят в бессмертие и дерзают!..

Данный раздел отвечает на этот вопрос именно через рассмотрение науки смерти, а не лишь через рассмотрение искусства смерти или умирания. Наука обязует к большему, нежели практика. В данном рассмотрении Смерть как Наука выделяет в себе содержание – Искусство Пересмотра. Смерть – форма, в которую вложено определённое искусство как содержание. Искусство заполняет науку, как вино заполняет кувшин. Смерть – это статическое явление, можно сказать, неизменное, как кувшин. Но в то же время бессмертие можно помыслить и достичь, если выделить динамическую стороны смерти – пересмотр, подобный текучему пьяному вину. Ведь смерть подразумевает «движение к смерти», а значит и «движение к бессмертию», как кувшин подразумевает содержание, иначе вообще зачем он нужен – кувшин. Движение к смерти, или движение к бессмертию, по сути, составляют основу пересмотра. И в тоже время смерть – своеобразная мера, с которой мы спокойно прибываем в этом состоянии: «с мерой», когда достигаем. «Умирание» динамично, но эта динамика стремиться к «миру», находясь временно «у мира». Т.е. умирание связано с пересмотром. Тогда можно переформулировать заголовок: «Наука Смерти и Искусство Умирания». Но дело не в терминах. Хотя…

Происхождения понятий «смерть», «умирание» отвечают сами за себя, по крайней мере, в русском языке. Глупо было бы видеть случайность в подобных созвучиях. Смерть – пребывание «с мерой», умирание – нахождение «у мира». Я не цепляюсь за слова и не строю свою «абракадабру». Но говорю о смерти так, как она звучит, и с точки зрения СУТИ самого явления. А суть явления смерти – в искусстве умирания, т.е. в пересмотре. Разные стороны пересмотра, или процесса умирания и объединяет наука смерти.

Введение в Искусство Пересмотра

Пересмотр, если уж относиться к нему как к процессу умирания, требует некоторой трезвости мышления, понимания сути этих терминов и должной беспристрастности. Иначе не избежать бессознательных реакций избегания данной темы. Другими словами, нужно иметь некоторую взращенную культуру отношения к смерти, отличную от современной культуры смерти. Хотя, лучше сказать «отсутствия современной культуры смерти». Поэтому для лёгкости восприятия данной темы я и использую относительно нейтральный термин пересмотр. Тем более, что искусство пересмотра и является тем самым методом взращивания культуры смерти, или более конкретно – новой беспристрастной культуры отношения к смерти. «Новая» здесь понимается как «хорошо забытая старая».

Пересмотр, перепросмотр, вспоминание – эти термины популярны в среде людей, занимающихся практиками духовного развития, «пути к себе» и т. п. Особенно популярен пересмотр, или перепросмотр сейчас среди сторонников пути Карлоса Кастанеды. Впрочем, и вошли в обиход эти термины как рабочие (жаргонные) определения, понятные только представителям данной среды. Другие литературные источники могут использовать подобные термины (это, кстати, также зависит от перевода, в случае переводного издания) в контексте, принципиально не отличающемся от Кастанеды. Хотя отличия в интерпретациях есть. Изначально я заимствовал эти термины именно из этих книг Кастанеды в самых первых переводах самиздата, но по истечению более чем 10-ти летнего регулярного их использования на Группе вижу необходимость дать определение пересмотру как искусству в контексте науки смерти, о чём подробно речь будет идти ниже. Краткое обозрение того, что написано о пересмотре в книгах Кастанеды и членов его линии, я также дам в соответствующей главе.

Предисловие к русскому изданию

В подборе термина, касающегося всего Искусства Пересмотра, я мог использовать также понятие «переживание». Причём «переживание» более корректно с той точки зрения, что переживание как явление эмоционально окрашено, что соответствует пересмотру не просто как ментальной технике. Но «переживание» всё-таки слишком эмоционально окрашено, совсем теряется «ментальность» пересмотра. Даже, я бы сказал, теряется некоторая концептуальность искусства пересмотра. В конце концов, если так размышлять далее, то еще корректней сказать: «перепроживание», но это уж слишком!.. Если использовать слово перепросмотр, то получается что-то вроде «сильно беременная». Хватит мусолить термины, остановлюсь на «скромном» пересмотре.

Давайте вернемся к происхождению использования этого понятия в нашей русскоязычной литературе.

Что касается генеалогии этого термина, то изначально термин пришёл из переводных книг. И озвучивался пересмотр либо по-испански как recapitulacion, что буквально означает как «прохождение заново капитуляции (или сдачи в плен)», или «пленение заново». Либо термин звучал по-английски как recapitulation, что принято переводить как «итог», «резюме» или же как «перечисление». Словом, recapitulacion есть кропотливая работа по возобновлению пленения самого себя. Причем, это добровольное пленение, в то время как первая капитуляция была вынужденная. Нас вынудили быть частью социума – сознание капитулировало перед социальной системой, синтаксисом, непрерывностью заданного восприятия определенной матрицы. При recapitulacion же мы используем наработанную нами же способность быть плененными системой, но уже речь идет не о социуме, а о другой линии восприятия. Мы называем нашу линию Группой – в пределах города, на выезде в горы – Тропой Мага. Группа, или Тропа Мага – добровольное объединение людей, пересматривающих себя доступными нам способами, описанными в этой книге. Эти способы описаны, конечно, отчасти, но зато искренне и честно.

Recapitulacion – это сознательное возвращение способности воспринимать, в то время как способность воспринимать есть капитуляция перед какой-либо парадигмой восприятия. Мы вправе сами выбирать эту парадигму, в то время как навязанная нам парадигма есть, согласно одной метафоре, – «чёрная магия», т.е. неосознаваемая магия, в которой побеждает сильнейший. Наша парадигма есть «осознаваемая МОГИЯ».

«Вспоминание представляет собой метод возвращения всякой энергии, запертой во внешнем мире; это делается для того, чтобы такой энергией можно было пользоваться для других нужд. Техника Вспоминания позволяет увидеть: реальность, в которой вы родились, не является единственно реальной; это просто фиксация энергии.» Тайша.

Recapitulacion – это возвращения самого себя, своей энергии – молодости, свободы, здоровья, силы, духа и т. п. Recapitulacion – это и Гурджиевское возвращение долгов другим людям, а также самому себе – другим частям самого себя.

Таким образом, под Пересмотром можно понимать искусство Возвращения, или искусство Последней Капитуляции. Именно в таком понимании термина «пересмотр» я выдвигаю Искусство Пересмотра на Группе.