Мы – люди флотские. Жизнь и приключения курсантов ВВМУРЭ. 3 факультет, выпуск 1970

Четыре молодца, не одинаковых с лица

Уже через несколько дней, одетый – как и положено первокурсникам – в синюю робу, я стоял на плацу в общем строю роты первокурсников третьего факультета. Командовал предобеденным построением начальник строевого отдела полковник Челидзе Александр Александрович. По его команде мы поротно последовали на камбуз, над входом в который висел огромный плакат с лозунгом Владимира Ильича Ленина: «Правильной дорогой идёте, товарищи!» Наши проголодавшиеся желудки искренне поддержали проникновенные слова выдающегося лидера мирового пролетариата.

Пять лет за одним столом. Мичмана Филиппов Игорь, Титов Михаил, Хмельницкий Валерий, Юрханьян Багратион

Через несколько минут я уже сидел за обедом с пока незнакомыми мне парнями. Столы на четверых, и усаживались мы за них четырежды в день: завтракать, обедать, ужинать и чаёвничать вечером. Моими соседями, а потом и друзьями, стали: нахимовец и ленинградец Михаил Титов, петродворчанин Валерий Хмельницкий и армянин из Туркменистана Багратион Юрханьян (откликался и на имя Баграт).

Нас сразу объединило отношение к окружающему, довольно сложному для многих других первокурсников, миру училища. Мы воспринимали любые события спокойно и иронично: удивить меня, уже послужившего в Советском «стройбате», какими-то вывертами службы было почти невозможно; Мишка – «питон» (прозвище всех нахимовцев, суворовцев прозывали «кадетами») и заслуженный «мореман», давно привык к схожей обстановке военного заведения; Валерка, как житель Петродворца, с самого детства обозревал курсантские будни за забором училища, короче говоря, знал, куда шёл; южанин Баграт был вообще очень спокойным человеком, обладавшим армянским характером, позволявшим ему не только прекрасно чувствовать себя в любой обстановке, но ещё и выйти из неё с какой-нибудь – пусть и с самой малой – выгодой.

С Мишей Титовым у нас сразу сложились товарищеские отношения, которые переросли в крепкую флотскую дружбу, неоднократно проверенную всяческими испытаниями и временем.

После обеда нас повели в учебный корпус факультета вычислительной техники, расположенный недалеко от главного корпуса, где мы и разошлись по классам. Первый курс нашего факультета составляла рота, в которой были три взвода: курсанты первого и второго назывались «вычислителями», которым на службе предстояло заниматься материальной частью, а курсанты третьего взвода – «программистами»; в этом взводе были крутые математики, лучше всех сдавшие вступительные экзамены.

Мы четверо попали в первый взвод и, соответственно, в первый класс. На флотской службе буквально всё было под своими номерами: и каждый боевой пост, и каждый военнослужащий. В училище точно так же. Наш факультет – № 3. Поэтому наша рота первого курса – № 31, а наш класс – № 311. Если мы успешно отучимся на первом курсе, то на втором курсе рота наша будет № 32, а класс – № 321. И так далее.

Удивительные встречи

Интересно, что во второй взвод попал мой одноклассник по ленинградской школе № 393 (ныне лицей) – Александр Дубовицкий, а в наш – первый взвод – хорошо знакомый мне также по школе, но из параллельного школьного класса – Валерий Шелевахо, курсантское прозвище «Белый Цыган», а также Юрий Быстриков, курсантское прозвище «Фигаро», мой сосед по двору на улице Васи Алексеева, также закончивший школу № 393, но на год позже меня. Моё курсантское прозвище – «Фил».

Мои «одношкольники» по 393 школе Ленинграда. Мичмана Дубовицкий Александр, Быстриков Юрий, Шелевахо Валерий

Другой мой школьный и дворовый товарищ, Михаил Гернер, учился на нашем факультете, на втором курсе. Вместе с ним был и Юрий Кривошеев, с которым я учился в седьмом и восьмом классах в школе Кировского района Ленинграда, в Автово. В нашей роте оказалось из 72 поступивших 35 ленинградцев (в то время почти не говорили – питерцев).

Почти половина – ленинградцы! А откуда же другие ребята? Небольшое расследование показало, что в роте 7 человек с Украины, 6 – из Москвы, 4 – из Белоруссии, 2 – из Туркмении, по одному человеку – из Казахстана, Грузии, Северной Осетии, Молдавии, Башкирии и Марийской республики. Остальные 12 – из городов и областей России (Астрахань, Колывань Новосибирская обл., Вологда, Воронеж, Рязань, Советск Калининградская обл., Тамбов, Горький, Опочка Псковская обл., Саратов, Архангельск, Чапаевск Куйбышевская обл.). СССР – огромная страна, и всем советским людям хорошо и привольно жилось на её просторах!

«Питоны». Ареал распространения

В этом, довольно пёстром составе курсантов нашей роты, особо выделялась группа нахимовцев-«питонов», закончивших Ленинградское Нахимовское училище Военно-Морского Флота. Они были зачислены во ВВМУРЭ без вступительных экзаменов. А присягу приняли перед выпуском из Нахимовского. Таковы были их привилегии после семи лет учёбы в «Питонии» (так нахимовцы называли своё училище).

Верх: «Питоны» 1 взвода. Мичмана Назаренко Валерий, Иванов Вадим, Титов Михаил, Крылов Виктор. Низ: «Питоны» 3 взвода. Мичмана Московенко Михаил, Задворнов Игорь

С самого начала учёбы в роте «питонов» пятеро: в нашем взводе Михаил Титов, Вадим Иванов и Виктор Крылов; в третьем взводе – Михаил Московенко и Игорь Задворнов. После окончания первого курса в нашем взводе появился ещё один «питон», шестой в роте – Валерий Назаренко, курсантское прозвище «Нэзар», которому удалось перевестись во ВВМУРЭ из Черноморского Высшего Военно-Морского училища имени Павла Степановича Нахимова.

Так почему же «питоны» и «Питония»? На наши вопросы нахимовцы отделывались шутками, считая эти термины столь древними, что причину их возникновения теперь и не вспомнить, однако постепенно выяснилось, что сленговое слово «питон» образовалось от слова воспитанник. Сначала слово воспитанник «древние» нахимовцы преобразовали в слово воспитон, и тогда дальнейшее сокращение стало понятным. Следовательно, «Питония» – место обитания «питонов»-воспитонов.

Вот так вспоминает о начале учёбы во ВВМУРЭ «питон» Игорь Задворнов:

– В 1965 году окончили Нахимовское училище 49 человек, но только девять «питонов» изъявили желание продолжить обучение военно-морскому делу во ВВМУРЭ. По прибытии в училище всех нас привели в кабинет начальника училища вице-адмирала Крупского Михаила Александровича, и построили для собеседования. Начальник училища побеседовал с каждым, спросив, на каком факультете тот желает учиться. Виктор Крылов, Михаил Московенко и Игорь Задворнов выбрали третий факультет, класс «программистов». Мы знали, что учиться там будет непросто: очень много математики и программирования, но вот это и привлекало. Подтолкнул нас к такому решению Валерий Трошин, тоже выпускник Нахимовского училища, к тому времени перешедший на третий курс третьего факультета. С его слов получалось, что у «программистов» будет одним из основных предметов «Теория игр», что в нашем воображении представлялось как подробное изучение всех тонкостей карточных игр.

В итоге в класс «программистов» вместо Виктор Крылов не попал, а оказался в первом классе «вычислителей», вместе с Вадимом Ивановым и Михаилом Титовым.

Эксперименты с консервной банкой

Ну, значит, вошли мы в класс, да и уселись за столы. Кто куда захотел. Мне досталось место во втором ряду слева, у окна, вместе с тамбовским парнем Виктором Рязановым. Слегка расстроился, что не достался мне последний стол – «Камчатка», так любимая мною в школе, и только потом – когда началась учёба – я сообразил, как мне повезло: на нижней поверхности подоконника можно было писать любые шпаргалки! Ну, кто из преподавателей туда полезет проверять?! А я, как бы задумавшись и вперив взгляд в заоблачные пространства, преспокойненько считывал с подоконника нужные сведения. Красота!

Ближайшие соседи в классе. Мичмана Рязанов Виктор, Коробков Анатолий, Стацура Алексей, Власенко Сергей

Впереди расположился Толик Коробков из Воронежа, большой любитель и болельщик футбола и Воронежского клуба «Факел», курсантское прозвище «Коробок». Сзади – стол двух друзей-петродворчан: Алексея Стацуры и Сергея Власенко, курсантские прозвища «Лёха» и «Влас» соответственно.

Разобравшись с местами, мы организовались в группы по интересам. Кого-то объединила музыка, кого-то – радиотехника, кого-то – спорт. Так случилось, что наша четвёрка и в классе оказалась вместе. Для завязки знакомства мы «травили» друг другу разные байки-истории. Особенно интересно было слушать туркмено-армянскую экзотику Баграта: рассказы про охоту в горах и пустынях на дикобразов и кекликов.

Так и шло время. В голодных молодых желудках слегка урчало. Неплохо было бы чего-нибудь зажевать… И тут «питон» Мишка вдруг достал из кармана… банку сгущёнки! И предложил «распить» её на четверых. Внешне Миша Титов – высокий симпатичный юноша, на несколько расслабленной фигуре которого выделялась изящная голова со смуглым лицом. Губы Михаила часто кривились в этакой «питонской» ухмылке, немного свысока: мол, я знаю такое, чего вы и знать-то не можете. Мишка – верный товарищ, что в дальнейшем подтвердилось неоднократно.

Тут же запасливый Баграт протянул ему складной нож, предварительно раскрыв специальную открывашку для банок. Но Валерка Хмельницкий решительно остановил это самое открывание, опасаясь, что если мы будем просто отпивать из банки, то кто-нибудь обязательно увлечётся, и тогда последнему глотающему нечего и пить будет. Мы задумались. Да… задачка… Для начала, чтобы просто время не терять, бросили «на морского», разыграв очерёдность. Первому выпало пить Баграту, потом Мишке, потом мне, а последнему – Валерке. Но как же быть дальше?.. После некоторой заминки тот же Мишка выдал «питонский» секрет справедливой делёжки: банку с помощью линейки и карандаша надо разделить по высоте на 4 части, затем проколоть ножом дырку в верхней отмеченной точке. Такую же дырку следует проколоть на верху банки, чтобы воздух входил сверху и заполнял освободившееся от убывающего молока пространство. Банку предварительно ставят на край стола, и первый тянет сгущёнку из верхнего отверстия до тех пор, пока сладкая жидкость не заканчивается, опустившись до нижнего края верхнего отверстия. Затем прокалывают следующее отверстие для второго участника, ну, и так далее. А Валерке – как последнему пьющему, банку не надо будет прокалывать – он может пить из любого отверстия. Даже может открыть банку полностью и вылизать, если, конечно, длина языка позволит. Здорово! Ай да Мишка-«питон»!

Начали делить банку. Делил один, остальные внимательно наблюдали за честностью делёжки. Пора прокалывать. И тут Баграт заявил, что всё неправильно. Он доходчиво объяснил, что в банках сгущёнки всегда есть воздушная прослойка, то есть молоко не заполняет банку доверху. И поэтому надо верхнюю отметку делать ниже. Мы согласились, и теперь уже задумались, какой же объём занимает воздух в банке. В конце концов, отметили миллиметров пять, и уже от этой новой отметки снова разметили банку на четверых.

Далее всё произошло по «питонскому» рецепту: после разметки прокололи, по очереди выпили. И только потом, после большого количества распитых совместно банок, мы догадались, что восточный человек нас слегка надул, так как никакой воздушной прослойки ни в одной банке не было. Хитрюга Баграт в каждой банке выпивал лишних полсантиметра, как бы нехотя заявляя:

– Ну, давайте, начну я, что ли!

«Грибы» на бескозырках

До присяги ленточки на бескозырках носили только те курсанты, которые раньше уже приняли присягу. Таких в роте набралось человек пятнадцать: бывшие «питоны» и «кадеты», а также ребята, послужившие на Флоте и в Армии. В нашей четвёрке это Мишка и я. Мишка принял присягу в день торжественного выпуска из «Питонии», а я – служа в Армии. Да и подстрижены мы с Мишкой под полубокс. За спиной Валерки и Баграта ленточки пока не вьются, а причёсок у них вообще нет – головы шариками, под ноль.

Первый командир нашей 31-й роты подполковник Стацура Александр Георгиевич и сменивший его в конце 1965 года капитан 3 ранга Мотыжов Сергей Николаевич

Ещё в первый день после зачисления курсантами, нам выдали часть положенного обмундирования: летнюю тельняшку – тельник; синюю робу, состоящую из свободной рубашки и широких брюк морского фасона, то есть без гульфика, но с большим клапаном на «передке», застёгивающемся по бокам, чтобы в воде быстрее и проще расстегнуть и сбросить с себя, перед тем, как потонешь; форменный матросский отложной воротник – гюйс; две пары синих носков – «карасей»; здоровенные яловые ботинки с кожаными крепкими шнурками – «гады», называемые ещё и «говнодавами»; кальсоны – «кальсы»; летнюю бескозырку – «беску». Летние «бески» полагалось носить с белыми чехлами, поэтому их называли ещё и белыми «бесками». К чехлам полагались пружины, растягивающие чехлы так, чтобы они были гладкими и идеально круглыми, ну, как будто стол. Мы сразу же натянули чехлы на пружины, а потом чехлы на «бески». И подбежали к зеркалам любоваться. Но тут выяснилось, что любоваться-то нам и не на что. Потому, как не умели мы носить эти самые «бески» так, как надо, то есть с флотской лихостью. Ну, так, как носят матросы и все питоны, и Мишка Титов, конечно. А надо было, одевая «беску», звёздочку располагать точно посередине курсантского лба, ориентируясь при помощи ладони, приставленной вертикально по линии носа. Потом чуть скосить головной убор набекрень. Но теперь уже в ту сторону, куда сам хозяин «бески» имеет склонность: кто к правому уху, кто – к левому. А можно и вообще не скашивать, а надвигать на лоб. Мы быстро овладели этой премудростью под управлением бывалых служак, однако было очень смешно смотреть на некоторых новичков. Красуясь в правильно – как им казалось – одетых «бесках», они не замечали своих оттопыренных ушей, иногда очень внушительных размеров. Ещё смешнее выглядели те ребята, у которых уши оттопыривались по-разному. А Мишка Леонов, самый маленький в нашей роте, тут же начал показывать всем, как он лихо умеет шевелить оттопыренными ушами. Представьте себе маленького человечка с огромной бескозыркой на голове, похожей на кривой аэродром, да ещё и шевелящего оттопыренными ушами!

Но тут мы заметили, что некоторые служивые «мореманы» что-то такое сотворили с «бесками», что те стали потрясающе красивыми. И соблазнительными. Их «бески» приобрели форму гриба. И сразу стали похожи на бескозырки времён войны или революции. Мы – кто не умел – просяще облизнулись. Наш Мишка Титов снисходительно, но практически объяснил, как правильно изменить конфигурацию «бесок». И вот что оказалось. Сняв чехол, надо вытащить пружину. Вывернуть чехол и ножницами срезать лишний материал со шва, чтобы шов – когда оденешь чехол на пружину – не проступал буграми. Потом, слегка укоротив пружину, снова вставить её в обязательно мокрый и слегка подсинённый чехол, но уже не над швом, а под него. Далее надеть чехол на бескозырку. Затем самое последнее: взять какой-нибудь подходящий лист жестковатой бумаги – можно цветное фото из журнала – и вставить в «беску» так, чтобы этот лист, обрезанный вкруговую, слегка выпирал чехол в форме гриба. Потом отложить готовое изделие на просушку. Когда чехол высохнет, тогда бескозырка станет тем самым красивым головным убором, который и полагается носить настоящим «мореманам», каковыми мы себя уже помаленьку начинали ощущать.

Ну и завертелась переделка… У большинства «выросли» красавцы – грибы, а у некоторых переделанная «беска» выглядела как старый сморщенный и раскисший подберёзовик, который на родине моего отца – в Тверской губернии – называли обабком. Это случилось с теми ребятами, которые слишком укоротили пружины. А ещё нашлись неудачники, взрезавшие швы, их чехлы вообще распались.

Вдруг появился наш командир роты – подполковник Стацура Александр Георгиевич, который тут же увидел наши упорные старания. Мгновенно построив роту, кто в чём был, командир начал метать глазами молнии и произносить нехорошие военно-морские слова по поводу наших переделок. Приказал привести всё в исходное состояние и дал на это полчаса. После роспуска строя мы резво разбежались исполнять приказание, но не у всех это оказалось лёгким делом. Высохшие грибообразные чехлы нипочём не хотели выглядеть натянутыми аэродромами, к тому же они и не могли натягиваться по причине укороченных пружин. Короче говоря, за полчаса, снова намочив чехлы, мы кое-как привели себя в порядок. Успокоенный командир роты, снова построив и осмотрев нас, показал кулак и исчез в неизвестных пока для нас училищных шхерах.

Позже, когда нас начали отпускать в увольнение, мы – первокурсники – тут же за воротами всё равно переделывали аэродромы на грибы, вставляя в «бески» репродукции и фотографии из журналов, в основном изображающие красивых девушек, чьего общества нам не хватало. Потом – на старших курсах – все поголовно носили грибы в любой обстановке, не особо стесняясь: ведь мы теперь были приняты в военно-морское братство, и грибок, сварганенный из бескозырки, или из мичманки, стал обязательным атрибутом заправского, походившего по морям-океанам, хлебнувшего солёной водички, шикарного «моремана». Кстати, мичманка имела ещё и другое название – «мица». Что до меня, то я лихо носил гриб на офицерской фуражке аж до звания капитана 2 ранга.

Командование факультета

За пять лет нашей службы-учёбы командование третьего факультета существенно изменилось только один раз – в 1968 году.

Командование 3-го факультета в 1965-1970 годах: Начальник факультета до 1968 года капитан 1 ранга Гонорский П.Я., Начальник факультета с 1968 года капитан 1 ранга Пархоменко Ю.А., Заместитель начальника факультета капитан 1 ранга Савельев А.С., Замполит факультета до 1968 года капитан 1 ранга Левашов В.И., Замполит факультета с 1968 года капитан 1 ранга Мыльников М.Н.

С полюбившимся нам Начальником факультета капитаном 1 ранга Павлом Яковлевичем Гонорским расставаться было откровенно жаль, но – дело служебное – быстро привыкли служить и с новым начальником, капитаном 1 ранга Ю. А. Пархоменко, который был назначен во ВВМУРЭ с должности флагманского специалиста радиотехнической службы 1-й флотилии атомных подводных лодок Северного флота.

Из факультетских замполитов мне запомнился капитан 1 ранга Василий Иванович Левашов, который был родом из Донецка. Помню его рассказ о героической организации подпольщиков-комсомольцев из Краснодона во время Великой Отечественной Войны. Знать это сейчас, в связи с событиями на Украине, чрезвычайно важно, особенно для современных молодых людей.

Достойная Судьба офицера

Василий Иванович Левашов родился в 1924 году в Донецкой области, в городе Амвросиевке. В 1931 году его семья переехала в город Краснодон, где Вася поступил в школу, а в 1939 году стал комсомольцем. Когда началась Великая Отечественная Война, Василий перешёл в 10 класс.

С приближением фронта в апреле 1942 года Краснодонский райком комсомола направил группу комсомольцев на учёбу в Ворошиловградскую школу подготовки партизан и подпольщиков. Среди комсомольцев были Василий Левашов, его двоюродный брат Сергей Левашов, Люба Шевцова. В школе они обучались на радистов, проходили парашютную подготовку, осваивали навыки выживания в сложной обстановке.

В августе 1942 года Василий в составе диверсионной группы был заброшен в тыл фашистов. В сложнейшей обстановке группа уничтожала вражеские объекты, собирала разведданные, которые радист Василий Левашов передавал в Штаб партизан. 29 августа фашисты окружили группу; молодым партизанам с трудом удалось выйти из окружения и пробраться в Краснодон, занятый немцами.

В сентябре Василий стал членом штаба подпольной комсомольской организации «Молодая гвардия». В то ужасное время гитлеровской оккупации он распространял листовки, участвовал в боевых операциях, занимался агитацией среди молодёжи Донбасса, привлекая их в «Молодую гвардию», добывал оружие и боеприпасы.

Когда в январе 1943 года «Молодая гвардия» была фашистами разгромлена, и начались аресты, Василию удалось уйти в Амвросиевку, где несколько месяцев он скрывался у родственников. Его брат Сергей был зверски замучен фашистами, вместе с другими героями-подпольщиками. В августе 1943 года Василий с огромным риском перешёл линию фронта, а уже в сентябре он был зачислен рядовым пулемётной роты 1038-го стрелкового полка 295-й стрелковой дивизии.

В составе своей роты Василий Иванович форсировал Днепр, освобождал Херсон, Николаев, Одессу, Кишинёв. В апреле 1944 года, после обучения на офицерских курсах, был избран комсоргом батальона, затем полка, принят в члены КПСС. Освобождал Варшаву, штурмовал Берлин.

После войны лейтенант Левашов, окончив политическое училище, служил в ВМФ, на Чёрном море, на крейсере «Ворошилов». С 1949 по 1953 годы учился в Военно-политической академии имени В.И. Ленина. После окончания академии служил на Балтийском флоте, сначала заместителем командира эсминца «Стойкий», потом – в такой же должности – командира крейсера «Свердлов». В 1963 году был назначен замполитом 3-го факультета ВВМУРЭ. В 1968 году стал преподавателем (а в 1973 году – старшим преподавателем и доцентом) кафедры партийно-политической работы ВВМУРЭ, где и закончил службу в звании капитана 1 ранга.