Трон из пепла

– Малин получит по заслугам. Ничей гнев не сравнится с разъяренной Фейт Ашфаер. – Кайлер подмигнул ей, но от гордости в его глазах у нее потеплело в груди.

Может, Фейт и пробыла в королевстве феникса всего пару месяцев, но странным образом ощущала себя здесь словно дома. Она не понимала, вызвано ли это чувство близостью к матери, удивительно доброжелательными фейри или Рейланом, – возможно, всем сразу. Как бы то ни было, она готова принять все, что могло предложить ей королевство.

Глава 5. Заяна

Заяна с непоколебимой уверенностью скользила по темным коридорам лабиринта под горой. Ее дом, который всегда больше походил на тюрьму. Клетка без прутьев, но с теми же удобствами. Перекошенные, зазубренные стены, которые, в чем она была почти уверена, постоянно менялись. Помещения гудели от безмолвных воплей измученных душ, наполненные запахом безнадежности и смерти. Прогуливаясь по вырубленным проходам, ей часто казалось, будто она бродит по братской могиле.

Пока все темные фейри были вынуждены сосуществовать рядом, существенный разрыв между Сильверфейрами и Блэкфейрами всегда создавал атмосферу напряженности и доминирования. Рожденные соревновались с Перерожденными. Но лично она не видела никакой разницы. Темные фейри всегда были жестокими и сильными, но представители Блэкфейров отличались особой дикостью и непокорностью. Вероятно, им вообще невозможно было привить послушание. Однако Заяну, как лидера Сильверфейров, это не интересовало – они не находились под ее начальством.

У Заяны было всего несколько спокойных секунд, прежде чем она почувствовала, как кто-то подкрадывается к ней сзади, намеренно пытаясь ускользнуть от ее чувств, и лукаво усмехнулась. Прежде чем рука успела опуститься ей на плечо, она изогнулась и схватила запястье, посылая электрический разряд через свою ладонь. Противник напрягся, опускаясь перед ней на одно колено.

Тайнан злобно ухмыльнулся, когда она прекратила пускать ударные волны, и тяжело вздохнул.

– Мне правда нравится, когда ты играешь нечестно. – В его голосе звучала нежность.

Заяна закатила глаза, грубо отталкивая его запястье. Тайнан Сильверфейр была ее заместителем… и большой занозой в заднице.

– Придется тебе постараться лучше, Тайнан.

– Может, я хотел, чтобы ты меня услышала.

Она бросила на него убийственный взгляд, когда он зашагал следом. Тайнан был высоким, сногсшибательным, с непослушными русыми волосами. Глаза обладали легким карим оттенком, который часто завораживал, если присмотреться повнимательнее. Заяна могла бы выбрать его для удовлетворения похоти, зная, что он с радостью согласился бы, если бы вообще желал женщин.

– Ты была занята ночью, – заметил он, делая глубокий вдох и наслаждаясь запахом человеческой крови, запекшейся в складках шрамов на ее ладонях.

Заяна проигнорировала эти слова.

– Где остальные? – спросила она особенно язвительно по сравнению с его игривым замечанием, вспоминая скучный визит в Галмайр.

Город начинал ей безумно надоедать. Число потенциальных жертв ежедневно сокращалось из-за необузданной жадности Блэкфейров, которые часто игнорировали приказы и покидали гору, набрасываясь на всех подряд, несмотря на жестокие наказания и даже смерть, которые постигали тех, кто осмеливался на подобное. Это невероятно раздражало Заяну.

Сильверфейры рождались темными фейри; Блэкфейры подверглись трансформации, в ходе которой обычный фейри превращался в их темную родственную расу. Это давало возможность увеличить численность, но им явно не хватало дисциплины и сдержанности.

Не все захваченные фейри переживали обряд перехода во время ежемесячного полнолуния. Те, кому это удавалось, либо вступали в ряды Блэкфейров, которых считали достаточно вменяемыми для обучения, либо признавались слишком дикими для этой цели и усыплялись, как собаки, или использовались для гораздо более жестоких целей.

– Ацелин и Келлиес следят за порядком в яме. А Драя и Селин, полагаю, делают то, что умеют лучше всего, и приглядывают за всеми из тени, – доложил Тайнан.

Она с удовольствием отметила, что ожидала именно такого ответа.

Эти пятеро были отобраны Заяной лично, чтобы сформировать ближайший круг самых высокопоставленных и сильных Сильверфейров. Она выбрала их не из-за телосложения, а благодаря уникальным качествам, которые превращали их в непоколебимую силу, с которой приходилось считаться. Заяна все равно направлялась в яму – не по собственной воле, а по долгу надсмотрщика. По вечерам проходили тренировки молодых Сильверфейров и Блэкфейров. И хотя зрелище было безумно скучным и неприятным, присутствие Заяны в качестве делегата от своего вида было необходимо, чтобы держать их в узде.

Выйдя на широкое открытое пространство, Заяна глубоко вдохнула свежий воздух. У ямы не было крыши, и через острые зубья горы открывался чудесный вид на ночное небо. Яма была тренировочным рингом, местом встреч для общения и драк. Почти всегда одно следовало за другим, хотя неточный порядок этих событий делал происходящее хоть немного интересным.

Лязг стали и шум голосов вызвали в Заяне отвращение и острое нежелание убраться отсюда. Она предпочитала тишину и компанию звезд на фоне черного неба. Но, несмотря на свои желания, зашагала вперед с властным видом. Те, кто смеялся или бездельничал, тут же выпрямлялись от страха, едва завидев ее, и возвращались к своим занятиям с новой сосредоточенностью в надежде, что она ничего не заметила. Но Заяна легко замечала каждую мелочь. Наказание зависело исключительно от ее настроения, и прямо сейчас она хотела лишь поскорее покончить с этим вечером и не тратить время на пустые нотации.

Однако кое-что все же привлекло внимание, когда она посмотрела в сторону от того места, где Ацелин и Келлиес были поглощены наблюдением за боем на мечах. Три молодых Блэкфейра окружили юную Сильверфейр в тени ямы. Один из них грубо задел пальцами ее крыло, и она отпрянула, съежившись, в то время как остальные рассмеялись.

Заяна вспыхнула и задрожала от такого зрелища. Фейри разрывалась между тем, чтобы обрушить гнев на Блэкфейров за столь дерзкий поступок и выговором своему виду за уклонение от тренировок. Она уже готова была взорваться и решила выплеснуть ярость, чтобы хоть немного унять бурю эмоций.

Темные фейри заметили ее приближение, и с их лиц тут же исчезли злорадные ухмылки. Они попятились, но Заяна уже стояла перед ними и грозный взгляд предостерегал их от побега.

– Тронете ее еще раз, – с убийственным спокойствием начала она, – и останетесь без рук. – Она призвала молнию, позволив фиолетовым разрядам потрескивать на пальцах, и их глаза расширились от страха.

Заяна уже собиралась прогнать их, когда раздался злобный голос, взывающий к ее жестокости.

– Ну-ну, Заяна, они просто немного позабавились с любопытной малышкой, посмевшей забрести к нам. Если кому-то и стоит напоминать о запрете переходить черту, так это твоему виду.

Заяна стиснула зубы от слов Маверика, делегата Блэкфейров. Он неторопливо подошел и небрежно расправил крылья с невыносимым высокомерием. Сколько раз она представляла, как разрывает ему горло голыми руками? И пообещала себе довести дело до конца в один прекрасный день. Возможно, когда они не будут обречены на отвратительное заточение в Мортасских горах.

Заяна отвернулась от приспешников тьмы, чтобы посмотреть в лицо порочно красивому мужчине. Проще всего отличить Перерожденных от Рожденных можно было по ониксовым глазам и тьме, которая поглотила всю человечность, остававшуюся в них при жизни в качестве фейри. Маверик был обращен в темного фейри после того, как был захвачен в плен в королевстве Далрун более ста лет назад. Он успешнее многих пережил перерождение, сохранив способность к огню, с которой родился, в то время как многие теряли свои дары – и рассудки.

Маверик и Заяна были одними из немногих, кто обладал магией среди темных фейри. Они выросли бок о бок, но всегда соперничали. Она превосходила его во многих вещах, но он не гнушался мошенничества и лжи, чтобы добиться своего, а Заяна не собиралась тратить время на столь постыдные занятия.

Они с вызовом смотрели друг на друга, и она вложила в свой взгляд всю ненависть к нему. Отчаянно хотелось стереть кривую улыбку с его лица. Или навсегда сделать ее такой с помощью лезвия.

– Держи своих мерзавцев в узде, Маверик, или это сделаю я, – предупредила она.

Чтобы поддерживать хоть какое-то подобие мира под горой и не дать им уничтожить друг друга, владыки установили правила, которым все они обязаны были следовать. Им запрещалось сражаться со злым умыслом и, конечно же, убивать без причины.

– Это угроза?

Заяна склонила голову набок.

– Будь это так, ты бы не спрашивал. – Она чувствовала за спиной присутствие Тайнана, готового вмешаться, если она отдаст приказ. Заяна никогда этого не делала, но как заместитель он обязан был обеспечивать ее безопасность любой ценой. Защищать ее жизнь ценой собственной, если понадобится. – Всего лишь совет одного представителя другому. Ты обнаружишь, что твои маленькие юные негодяи не смогут владеть мечом и летать без рук и крыльев.

Глаза Маверика заблестели от мрачного восторга, когда он сделал смелый шаг вперед, сокращая расстояние между ними. Теперь по яме разносились тихие перешептывания, бои прекратились при виде нарастающего конфликта между делегатами, хотя все предусмотрительно держались подальше. Молодые темные фейри рядом с ними также отступили, но не уходили, не получив разрешения.

– Сегодня ты кажешься более дерзкой, чем обычно. И я буду рад услужить, если нужно… снять напряжение, – поддразнил он.

Заяна никак не отреагировала на попытку унижения. Ее глаза метнулись вниз, а затем она снова встретилась с ним взглядом и усмехнулась:

– Можешь оставить это разочарование для тех, кому платишь, чтобы они согревали твою постель. – Она повернулась, чтобы умчаться прочь, но успела сделать всего несколько шагов, прежде чем он окликнул ее.

– Так же, как ты поступала с Финнианом?

Эти слова пробудили в ней слепую ярость. Напомнили об имени и прошлом, которое она давно похоронила, вместе с трупом. Маверик точно знал, куда бить. Тайнан тоже. Его взгляд метался между ней и темным фейри, который вызвал ее неукротимый гнев.

Заяна схватилась за рукоять меча. Лязг стали утолил ее потребность в насилии, и она повернулась к Маверику, обуздав бурю тысячи штормов.

– Произнеси это имя еще раз, – пригрозила она, понизив голос.

Невозмутимый взгляд Маверика был подстрекающим.

– Даже после всего ты позволяешь ему делать тебя слабой, – усмехнулся он, качая головой. – Но я могу устроить ваше воссоединение.

Вены Заяны загудели, с пальцев сорвалась молния, прочерчивая зазубренные электрические линии по богато украшенной гарде ее меча, и заискрилась на полированной поверхности темной стали, осветив лезвие смертоносными разрядами яркого фиолетового света.

– Твои маленькие фокусы с молниями очень милы. – Он весело наблюдал за танцующим зарядом, наклонив голову. – Что бы Финниан…

У него не было возможности закончить. Проклиная последствия, Заяна вытянула руку с мечом, направив острие прямо на него, и послала мощный заряд через стальной канал. Она не нуждалась в клинке, но жаждала скрестить мечи с темным демоном и выпустить кипевшую внутри ярость. Маверик увернулся, едва избежав атаки. Молния пронеслась через яму и с оглушительным грохотом ударилась о черную каменную стену. Посыпалась угольная крошка, земля задрожала. Звук удара сотряс гору.

Маверик приподнял брови и уставился на воронку в стене. Затем потянулся за собственным мечом, с хищническим торжеством сосредоточившись на ней теперь, когда ему удалось спровоцировать темную фейри. Ее ждет наказание за то, что она ударила первой. Заяна это знала, но ей было все равно. Необходимость бросить ему вызов, заставить замолчать затмила все мысли о жестоком избиении, которое та получит за нарушение строжайшего закона.

Заяна крутанула клинок в запястье, посылая очередной заряд, и подождала, пока он приблизится. Они уже не первый раз сталкивались в бою, только обычно это был спланированный и разрешенный поединок, со строгими правилами, запрещающими смертельный удар. Но она не была уверена, что сможет сдержаться в пылу гнева. Ей не нужно было время, чтобы оценить его как противника, она знала его стиль – каждое движение, каждую привычку, каждый изъян. Заяна была наблюдательной и умной.

Плечо Маверика дернулось, и Заяна без особых усилий уклонилась от ожидаемого дротика синего пламени, шагнув к нему. Затем его нога чуть сдвинулась, и она низко пригнулась как раз в тот момент, когда горизонтальная полоса огня прорезала воздух над головой. Расстояние между ними снова сократилось. Заяна легко предвидела его жалкие атаки и мелочные трюки, и когда оказалась достаточно близко, сталь обрушилась на сталь со всей тяжестью ее ярости. Удар отозвался в каждой клеточке тела, пробуждая, а затем поглощая ее.

Заяна двигалась инстинктивно, становясь лезвием, которое поднималось и опускалось, изгибалось и вертелось во все стороны, непоколебимое, непреклонное. Маверик уклонился, но она продолжала наступать и заставила его отступить на несколько шагов. Злорадствуя, она по глупости позволила их клинкам сомкнуться.

Маверик злобно посмотрел на нее через скрещенные мечи.

– Прекрасная в своей дикости. Но слишком эмоциональная, – заметил он, пытаясь разозлить еще сильнее.

Это сработало, отвлекая ее ровно настолько, чтобы она не заметила, когда Маверик вызвал жар огня без пламени, обжигающий ее ладони через соединенные клинки.

Заяна злобно зашипела, разжимая пальцы, и меч со звоном упал на камни. Она сделала большой шаг назад и поменяла стойку, поднимая руки и вытягивая средний и указательный пальцы, закованные в железо. Ее способности были наукой. Чтобы вызвать и направить молнию, требовались четкие движения, плавность и контроль. Но она уже давно выучила танец бури.

Маверик усмехнулся, но она не расценила это как насмешку, отметив напряженную позу, когда его храбрость пошатнулась. Он вложил клинок в ножны, приняв небрежную стойку для контратаки со сжатыми кулаками, и призвал пламя, которое охватило костяшки его пальцев.

Теперь настала очередь Заяны усмехаться. А потом нанести удар. Она не дала ему ни секунды на подготовку и метнула в него искривленные разряды молний. Фейри обуздала свой гнев, контролировала силу и направляла каждый удар точно в цель. Маверик сконцентрировался на пределе возможностей, чтобы уклоняться и отражать их, послав несколько собственных слабых зарядов, которые взорвались прекрасным смертоносным фейерверком магии при столкновении с ее молниями. Он замедлялся, и Заяна позволила лукавой триумфальной улыбке изогнуть уголки ее губ. Как раз в тот момент, когда она нанесла решающий удар, чтобы окончательно покончить с этим, он расправил свои впечатляющие крылья, взмывая вверх и избегая молнии, которая врезалась в стену. Заяна быстро извернулась, когда взрыв сверху едва не прожег ее крылья, и зарычала от раздражения.

Так поступает лишь бесхребетный жалкий трус.

После секунды раздумий, стоит ли подниматься в воздух, она решила преследовать его с земли. Заяна перемещалась между огненными снарядами, но не била в ответ. Пока нет. Ее взгляд был прикован к несносной летучей мыши, кулаки сжаты, пока она незаметно накапливала силу в ладонях, чтобы нанести последний удар. Электричество восхитительно гудело на кончиках пальцев, жар от напряжения нарастал. Она глубоко погрузилась в бушующий внутри шторм, призвав на помощь все свои способности и выпустив на поверхность достаточно, чтобы нанести серьезные увечья, но не убить.

Нет, как бы ей ни хотелось покончить с ним раз и навсегда, Заяна не могла убить его, иначе ее тоже ждала бы казнь. По крайней мере, пока фейри оставалась прикованной к горе и была вынуждена подчиняться законам владык. Но однажды она освободится и в тот же день обрушит свою многовековую жажду мести на всех тех, кто причинял ей боль.

Когда электричество запульсировало в руках, Заяна расставила ноги шире, чтобы смягчить отдачу. Сцепив руки и объединяя потоки, она послала смертоносные искры по предплечью, груди, а затем направила всю силу взрыва через железные наконечники на пальцах. Она двигалась быстро, а Маверик был слишком уверен в своей позиции в воздухе, чтобы разгадать ее замысел. Молния попала точно в цель.

Маверик вскрикнул и мгновенно начал падать, хотя все же довольно грациозно, не брызгая слюной, как она надеялась. Он приземлился с достоинством и выдержкой. Приходилось отдать должное его силе, раз он выдержал такой удар. Маверик упал на одно колено, напрягшись и дрожа, пока остатки молнии расходились по телу. Заяна накапливала очередной заряд, кончики пальцев гудели и пели, готовясь нанести новый удар.

– Хватит!

По яме разнесся пронзительный женский голос, заставляя всех замолчать и вызывая в ней трепет. И хотя Заяна знала, что ее ждет наказание, но надеялась закончить бой и выиграть время, чтобы собраться с мыслями, прежде чем весть дойдет до владык. Бросив взгляд на смотровую площадку с каменной окантовкой, она тут же прокляла свою роковую ошибку, когда обнаружила, кто именно наблюдает за ними.

Заяна редко испытывала даже легкий страх, не боялась самой владыки Нефры и ее громогласного голоса – смогла бы выдержать ее жестокие побои. Но она нарушила один из величайших запретов на глазах у Верховного Лорда, и оправданный страх сковал ее неподвижное, холодное сердце.

Глава 6. Фейт

– Итак, ты говоришь, что мог бы переместиться вместе со мной и спасти от утомительной поездки с Малином? – Фейт бросила на Кайлера невозмутимый взгляд, когда он предложил доставить ее обратно во дворец с помощью своих способностей. Злобный принц, о котором шла речь, совсем недавно проехал мимо них в своей помпезной карете, в то время как они только вошли во внутреннее кольцо пешком.

Она отклонила предложение Кайлера. Во-первых, потому что побледнела при одной только мысли, чтобы исчезнуть невесть куда и оказаться в другом месте по его воле. А во-вторых, действительно наслаждалась неторопливой прогулкой по оживленным, шумным улицам среди таких разных жителей Эллиема.

– Я могу захватить с собой одного или двух за раз, в зависимости от расстояния. Но не упоминал об этом раньше, потому что Малин не оставил бы попыток застать тебя наедине, чтобы высказать свои глупые мысли, – пояснил он.

Фейт раздраженно рассмеялась.

– Кроме того, я знал, что ты с ним справишься.

Ее усмешка исчезла, когда Фейт посмотрела в другую сторону. В то время как Кайлер и Изая шагали непринужденно, Рейлан оставался напряженным и смотрел прямо перед собой с каменным выражением лица.

– Почему ты не предупредил, что люди могут принять меня за маму? – Тихо спросила Фейт – не обвиняющим тоном, поскольку восторженное воспевание имени ее давно умершей матери, казалось, тоже задело генерала за живое.

Во взгляде Рейлана читалась мука.

– Я боялся этого, но надеялся избежать. Прости, Фейт. Мне следовало настоять на отмене поездки.

Фейт помотала головой, прерывая его:

– Я хотела поехать и была рада побывать в городе. – Она тепло улыбнулась в попытке хоть немного смягчить его чувство вины. – Просто это стало… шоком. Я и не подозревала, насколько народ любил ее. – И хотя сердце наполнялось невыносимой скорбью при воспоминании о радостных лицах и того, что она в них видела… надежду и любовь.

Но открытие, что ее мать оказала столь большое влияние на Райенелл, пробуждало гордость. То, как ею восхищались, придавало решимости доказать, что Фейт достойна быть ее дочерью.

– Она была ярким пламенем в этом королевстве. Упрямой, свирепой, преданной. Совершенно по-человечески, но это не имело значения, – торжественно сказал Кайлер. – Возможно, она сбежала в Хай-Фэрроу, чтобы защитить тебя, но я верю, что даже она знала, искре феникса всегда суждено вернуться к нам. – В глазах Кайлера горели гордость и восхищение.

У Фейт защипало глаза от его пламенной речи и любви, с которой он говорил о ее матери. Но она подавила свою неуверенность и улыбнулась, почувствовав потребность быть той, на кого они смогут возложить свои надежды. Ее мысли и, возможно, даже чувства, казалось, были услышаны и прочувствованы Рейланом, жесткие черты которого разгладились, а уголки рта слегка приподнялись.

– Кстати, спасибо. Я прикупила парочку новых вещей, – сказала она ему.

– Но кое-что забыла в последней лавочке.

Изая не успел закончить и недоверчиво посмотрел на брата, когда Кайлер быстро толкнул его локтем в бок.

– Что! Я только собирался сказать, что в белом Фейт… – На сей раз он умолк сам, поймав взгляд Рейлана, и его лицо тут же стало мрачным. – Ожерелье из белого жемчуга выглядело бы изысканно, – неохотно проворчал он. Хотя они даже не проходили мимо такого товара.

Фейт было и смешно, и неловко. Чтобы отвлечься, она наблюдала за толпой, сквозь которую они пробирались. Одна мысль не давала покоя с тех пор, как девушка увидела здесь совместную жизнь людей и фейри, которая очень радовала глаз.

– После битв многие беженцы Фенстеда бежали в Райенелл? – задумчиво спросила она, восхищаясь золотистыми и темно-коричневыми оттенками кожи.

Рейлан кивнул:

– Агалор предложил безопасное убежище любому, кто смог добраться сюда. Многие уроженцы Фенстеда предпочли остаться между Эсмайром и Фенхером – эти города граничат с их королевством. Большинство из них остались жить на склонах холмов и в лесах, а не в городах. И хотя Эллием более безопасное место, они по-прежнему находятся под надежной защитой армии Райенелла в городах на окраинах.

Фейт завороженно слушала о столь прогрессивных взглядах. Здесь не было никакого разделения. Она почувствовала прилив гордости за Агалора, но также волнение и страх от осознания того, что эти чувства вызваны не только его бескорыстной великодушной помощью попавшему в беду союзнику. В ее душе медленно зарождалась вера в саму себя – она была его дочерью и на этот раз не хотела прятаться от своего происхождения. Напротив, хотела стать достойной своего имени, открывая в отце очередную благородную черту.

Фейт задумалась, знала ли Тория, как много ее людей остались в живых. И чувствовала себя уютно и непринужденно среди прохожих, поскольку слышала от принцессы Фенстеда много историй об их культуре и родине. Эллием не шел ни в какое сравнение с яркими образами, которые Тория нарисовала в сознании Фейт, когда преданно рассказывала о королевстве оленя и своем народе. И ей оставалось только мечтать увидеть это место своими глазами, прежде чем оно было жестоко завоевано. Было больно думать, что подруга, жившая в Хай-Фэрроу со времен битв, даже не подозревала о тех, кто нашел убежище в королевстве феникса – их величайшего союзника – и ждал момента, когда королева приведет их домой. Фейт спрятала свои мысли и чувства, больше всего желая поделиться открытием о процветающем народе Тории и вселить в нее новую надежду.

Дорога, по которой они шли, стала шире, и больше не нужно было уворачиваться от скопления пешеходов. Они непринужденно прогуливались, взгляд Фейт блуждал по всему городу, пытаясь охватить как можно больше, поскольку она не знала, когда состоится следующий визит.

В конце перекрестка появились два фейри, сопровождавшие спотыкающегося мужчину-человека. Его светлые кудри подпрыгивали, когда он вздрагивал, явно напуганный охранниками с обеих сторон. Фейт нахмурилась. Она не могла отвести от него глаз и смотрела в спину. Дыхание участилось, сердце забилось быстрее. Походка человека пробудила воспоминания, как и медовый цвет волос, а еще рюкзак, который он крепко сжимал…

– Стойте, – собиралась крикнуть Фейт, но с губ слетел лишь шепот неверия.

– В чем дело? – раздался встревоженный голос Рейлана, когда рука метнулась к кинжалу на поясе.

Фейт проигнорировала его и ускорила шаг, продолжая вглядываться в спину человека и не совсем веря, что увидит лицо, которое уже всплыло в воображении при виде знакомой осанки и растрепанных волос, пока мужчина не обернулся.

– Подождите! – На этот раз она действительно закричала, и стражники остановились.

Человек обернулся. И сердце Фейт замерло вместе с ее шагами. Она отпрянула, усиленно моргая, чтобы убедиться, что это не какая-то иллюзия. Его глаза тоже расширились, как блюдца, от шока, а затем наполнились облегчением.

– Рубен? – выдохнула она.

Парень медленно закивал, затем уже энергичнее, переполненный эмоциями от встречи с другом в чужом королевстве. Плечи Рубена поникли, в глазах заблестели слезы. Они оба пробежали несколько шагов и упали в объятия друг друга. Друг сотрясался от рыданий; Фейт была слишком ошарашена, чтобы плакать. Она отстранилась, вглядываясь в его гладкое мальчишеское лицо, такое знакомое, но одновременно чужое, словно он не по годам постарел. Одежда была грязной и пахла проведенными в море днями, солью и элем. Но он не был ранен.

– Проклятые духи, что ты здесь делаешь? – недоверчиво спросила она. В последний раз она видела друга детства, когда грузила его в ящике на корабль из Хай-Фэрроу… в Лейкларию. Невозможно, что он оказался в Райенелле, когда они отправили его на остров, чтобы спасти после шпионажа для Вальгарда, как их тогда заставили думать. Но это оказалось прикрытием, мастерским обманом короля Орлона. Агалор проверяет каждого иностранца, попытавшегося пересечь границу, на предмет государственной измены, и она не сомневалась, что стражники ведут его именно туда. Рубен даже не знал о ней. О том, кем она была.

О боги. Фейт едва не покачнулась при мысли обо всем, что должна ему рассказать. Хотя в этом было большое преимущество: здесь он будет в безопасности. Проклятие, она лично позаботится об этом.

Рубен быстро вытер лицо и отшатнулся при виде трех устрашающих воинов позади нее, о которых Фейт совсем забыла. Она бросила взгляд на Рейлана, который все еще сжимал рукоять меча и сверлил взглядом слабую угрозу в лице Рубена. Девушка едва не закатила глаза.

– Он друг из Хай-Фэрроу. Объясню позже.

При мысленном обращении Рейлан перевел взгляд на нее и сдержанно кивнул, но не расслабился.

– Могу спросить тебя о том же, – пробормотал Рубен. – Но, боги, как же я рад тебя видеть, Фейт.

За его спиной возникли фейри, и Рубен в страхе замер, в глазах читались отчаяние и мольба о помощи. Стражники схватили его под руки, и Фейт вздрогнула.

– Отпустите его.

Ни одного из них, казалось, не смутил ее приказ. Фейт стиснула кулаки во вспышке гнева.

– Мы должны доставить его на допрос. А ночь он проведет в камере, – протянул один из них, желая поскорее покончить со своими обязанностями и явно раздраженный ее вмешательством.

– Ты отпустишь его, – повторила она, с вызовом выпрямляясь.

– И кто отдал такой приказ, девочка? – усмехнулся другой, после чего они оба разразились язвительным смехом.

Глаза Фейт вспыхнули яростью от такого унижения. Рука так и чесалась дотянуться до меча, который, как она знала, не висел на поясе. С ходячим арсеналом, который сопровождал ее, она не чувствовала необходимости брать его в город. Вместо этого кончики пальцев коснулись короткого кинжала, висевшего на бедре, когда Рейлан встал рядом.

– Лично я. – Его твердый голос не оставлял места для споров. – Сразу после Фейт Ашфаер.

Фейт повернулась к нему и почувствовала прилив гордости. Рейлан не подавил, а подчеркнул ее положение. Более того – заявил, что звание генерала ниже ее титула. Она разрывалась между безмерной благодарностью и виной, чувствуя, что не вправе носить имя, которое тут же заставило стражу опустить руки и низко поклониться. Особенно когда принцесса продолжала бороться против того, что оно влекло за собой. Фейт не станет злоупотреблять властью, не станет прибегать к ней просто так, только потому, что могла. Пришло время выбирать.

Подняться или уступать.

Принять свое имя, заявить права на свое наследие и бороться за то, что может принадлежать ей…

Или Фейт может сдаться и покинуть Райенелл, у которого не останется выбора, кроме как перейти в руки другого единственного Ашфаера после Агалора. Малин был хитер, эгоистичен и высокомерен. Фейт не сомневалась, что в нем есть все, чтобы править – он был воспитан для этого, – в то время как сама она была далека от знатной королевской семьи. Но Малин не был народным королем, не был любим, как Агалор. Как ее мама. Представ перед внутренним выбором, Фейт поняла, что ответ всегда был на поверхности, но уродливые сомнения и неуверенность скрывали его. Посмотрев в лицо стражникам, она вздернула подбородок и коротко кивнула в знак принятия извинений.

Фейт не родилась с короной, не была воспитана в среде придворных, плохо разбиралась в политике. Каждого монарха до нее с рождения учили, как пройти путь, проложенный предками. Но, возможно, пришло время нарушить порядок и выяснить, что станет с правителем, который сформировал себя сам. Действуя по воле сердца, а не в угоду ожиданиям.

Фейт устремила взор на дворец вдалеке. Туда, где величественные колонны здания, увенчанные вырезанной из камня огненной птицей, возвышались словно гордый маяк для всего королевства. Зрелище, которое безоговорочно отвечало на вопрос, кто она такая. На корону Райенелла было два претендента, но Фейт не боялась предстоящей битвы, готовая заявить о своих законных правах. Полные ненависти слова Малина Ашфаера лишат его того, чего он жаждал, поскольку каждое злобное оскорбление и унизительное замечание было охапкой хвороста, чтобы разжечь ее огонь. Только когда станет слишком поздно, он поймет, что сам виноват в своем падении.

* * *

После столкновения со стражниками в городе, Фейт чувствовала себя… другой. Она целеустремленно шагала по коридорам; багровые гобелены словно приветствовали ее дома, изображения феникса сверкали, когда девушка проходила мимо них, будто даже замок ждал, когда она примет себя и станет той, кем могла. Фейт ощущала свободу и легкость и купалась в этих чувствах, пока тяжесть принятого решения не навалилась на нее. Имя Ашфаер, которое ей еще предстояло заслужить.

Рубен спешил, чтобы не отставать от нее и спутников-фейри. Рейлан молчал. Он не произнес ни слова с момента своего заявления в городе. Но в этом не было необходимости. Фейт и так чувствовала, что тот гордится ею, словно все это время знал, что она придет к этому решению, и терпеливо ждал.

У двери ее покоев Кайлер и Изая попрощались и ушли, но Рейлан медлил, переводя взгляд с нее на Рубена и обратно. Фейт усмехнулась.

– Ты правда видишь в ней угрозу?!

– Он прибыл из Лейкларии. Такое впервые. Я помог тебе выиграть время, но его все равно нужно допросить.

Улыбка Фейт угасла, и она нахмурилась.