Жил-был молодой человек; он усердно готовился в поэты и хотел стать поэтом уже к Пасхе, потом жениться и зажить творчеством. Это вовсе нетрудно; всё дело в том, чтобы придумывать, да придумывать, но что именно? То-то вот и есть! Опоздал он родиться! Все сюжеты уже были разобраны до его появления на свет, всё уже было описано, воспето в поэзии.
– То-то счастье было тем, что родились тысячу лет тому назад! – сказал он. – Им-то легко было обессмертить себя! Да, счастливы были и те, что явились на свет лет за сто до нашего времени, – и тогда ещё оставалось кое о чём писать. Но теперь всё на свете давно воспето и перепето, о чём же петь мне?
И он так усердно ломал себе голову, что, наконец, захворал бедняга. Никакой доктор не мог ему помочь, одна оставалась надежда на знахарку. Она жила в маленьком домике, у околицы, которую и должна была отворять для возов и проезжих. Но она годилась кое на что и поважнее – умом-то она, ведь, заткнула бы за пояс любого доктора, что ездит в собственном экипаже и платит государственный налог за чин!
– Надо пойти к ней! – решил молодой человек.
Жила знахарка в маленьком, чистеньком, но как будто скучном на вид домике: ни деревца вокруг, ни цветочка! Перед дверями только улей – вещь полезная, да картофельное поле – тоже вещь очень полезная, да ещё канава, обросшая кустами терновника. Терновник уже отцвёл и был осыпан ягодами, которые сводят рот, если вздумаешь есть их прежде, чем их хватит морозом.