Buch lesen: «Подари свою улыбку миру!», Seite 7
– Светик! У тебя прикольный типаж на мужиков, сама маленькая, хрупкая, а поклонники твои, ну сплошная противоположность, что ни мужик, то амбал, что ни пузатик за сотню килограмм, то все к тебе тянет.
– Ага, и ничего с этим делать не могу!
На шуточной и веселой волне мы неустанно осыпали друг друга репликами и подколками, но всякий раз понимая друг друга и поддерживая в моральном и любом другом, хорошем смысле слова.
Серебрянск
Прошло более двух лет, после моего последнего визита на родину. Прошедшее лето принесло немало перемен и переживаний в моей душе и взгляде на жизнь, а так же повлияло на ход событий и точку зрения моего сына. Мы вместе пережили это не легкое для нас обоих время, понимая, осознавая и пересматривая свои позиции с пользой для себя. Необходимо было какое-то время, чтобы вновь все принять, переосмыслить, и просто отдохнуть.
В сентябре в Серебрянске побывал Руслан, с простой целью навестить родные края, встретиться с Димкой, другом детства, поздравить его с рождением дочурки, и, конечно же, он обязательно сходил на кладбище, привел в порядок могилки дедов, покрасил оградки, где-то мысленно пообщался с самыми близкими ему душами, с дедом и бабулей. Уходя, он насыпал на могилу бабушки пачку индийского чая, зная и помня, как она любила его, ну, а деду налил водки, которую заранее и специально приобрел по этому случаю, понимая, что им, это будет приятно, если жизнь «там» продолжается, пусть даже в силу мысли.
…Сутки в пути я провела довольно-таки не плохо, без напряга и осложнений, с легкостью в душе, зная, что там, впереди, меня ждут, по крайней мере Шолпан, моя добрая и милая сестра, знавшая о моем приезде.
В Усть-Каменогорск наш автобус прибыл, как никогда, раньше обычного к четырем часам утра, было значительно темно, автовокзал еще не работал. Мне предстояло впереди обменять деньги и приобрести билет на обратную дорогу. Так что, ничего не оставалось, как присесть на лавочку, и ждать.
Осень давала о себе знать, немного знобило от холода. Наконец долгожданное утро, и я на такси вновь мчусь по новой дороге, в свой милый и дорогой сердцу, Серебрянск. После шумного Томска, городок на Иртыше встречал меня тихо, еще не проснувшись ото сна.
На пороге своей квартиры, как и обычно, меня встретила приветливо и тепло сестра, весьма изменившаяся за эти два года. Посмеиваясь и обнимая ее, я иронично шутила: «Ой, какая ты большая, ты чего это! Ты это прекращай!»
Она, посмеиваясь, в растяжку отвечала: «Да ладно, вот такая я есть, давай проходи, уже жду тебя давно!».
В квартире было тихо и спокойно.
Старший сын Женька, как теперь вполне самоутвердившаяся личность, служил по контракту под Красноярском, и неплохо помогал матери.
Младший Алешка, учится на втором курсе Политеха в Томске, уверенно надеясь на удачу в будущем, впрочем, я верила в него, отмечая в нем упорство и стремление к знаниям.
Олеся к тому времени тоже уехала в Россию, с намерением зацепиться у своего знакомого, а после воплотить свои неоднозначные планы – переманить следом за собой своего нового воздыхателя, наплевав на мораль и общечеловеческие нормы. Устроить жизнь любым путем, за счет других, было присуще характеру нашей необузданной и неисправимой красотки.
Шолпан уже устала думать и ломать голову над тем, как повлиять на дочь, понимая, что это совершенно невозможно. Она лишь желала об одном – «Пусть у нее все уладится, а Каришку, я подниму сама, только бы Олеся иногда высылала на ее содержание, ну хоть одну тысячу рублей».
Моим возмущениям не было предела: «Да как же так, это же ее дочь! Ты воспитала троих, сейчас тянешь внучку, как своего четвертого ребенка! А эта вертихвостка отряхнула руки, спихнула малышку на тебя, ни сколько не заботясь о ее дальнейшем воспитании и судьбе, и после этого, ты у нее просишь какую-то тысячу! Да разве так можно, здесь не просить надо, а требовать, это ее обязанность! И не тысячу!».
– Думаю, что она будет помогать, обещала.
– И это на свою-то дочь!
– А нет, так я подам на лишение ее материнства, и на алименты.
– Да уж, какой ужас! Тебе не позавидуешь, ну как знаешь, держись, терпения тебе!
Мы говорили с сестрой часа три обо всем за чаем, в спокойной атмосфере понимания, никто нам не мешал общаться и дискуссировать. Маленькая Карина была еще в детсаде. С самого начала нашей беседы, сестра поинтересовалась о моей книге, привезла ли я с собой произведение, и каковы мои планы.
– Что и говорить, собственно, мой приезд, сюда, в Серебрянск, в том и состоит – презентовать рукопись своим близким, знакомым и, обязательно в местную библиотеку. Я уверенно шла к достижению своей цели. Все, что было задумано ранее – исполнено, именно так, как этого хотелось.
Уже к вечеру, как это бывало и раньше, за накрытым столом, в теплой атмосфере понимания, собрались, дополняя нашу компанию с сестрой, наши постоянные гости, сноха Катерина и Светлана Внукова.
Карина, которую мы хотели «провести», забирая из садика, все же легко узнала меня, и побежала, по детски, с искренней радостью на встречу ко мне, как к близкому и родному человеку.
Наше традиционное мероприятие продолжалось в спорах и рассуждениях, воспоминаниях и глупостях, до поздней ночи. Катя весь вечер повторяла: «А мне дай книгу!».
– Не дам, тебе я не обещала, – весело подшучивала я над гостьей.
– Обещала, обещала!
– Да – да, но только не тебе, а твоей Танюшке.
– Ну вот, мне давай, я ей передам!
– Черта с два, ей обещала, сама и подарю!
Так мы продолжали шутить, не в обиду друг другу.
Светлана встряла между нашим диалогом: «Ну, хоть покажи! Мне-то, то же что ли не дашь?!».
– Да, пожалуйста, смотрите, но ты права, тебе так же ничего не светит. Ольге твоей подарю, как и обещала, дети умеют ценить и хранить. А уже ей решать, кому читать дальше. Вдруг твой Сашка не поймет. Не желаю быть причиной раздора…
С этими словами я протянула книгу. Света неоднозначно взглянув поочередно на предмет спора и на меня, своими огромными, но довольно привлекательными глазами, вполне правдиво восклицая, произнесла: «Ну, надо же, молодец! А ведь никто до последнего не верил, что ты напишешь, что у тебя все получится!».
В Серебрянск я приехала ненадолго, в своих планах намечая встречу с Катериной Плотниковой, судьба которой не столько удивила меня в этот раз, сколько ошарашила! Господи, да за что же это так не повезло человеку! Ведь по жизни она такая молодчина, плохого никому и ничего не сделала, и хозяйка-то хорошая, и мать, и жена!
Еще за столом меня оповестили, что у Кати очередная беда. Совсем недавно похоронив сына, теперь потеряла и мужа. По какой причине он ушел из жизни, для всех большой вопрос. Переживая беду, Катюша как-то замкнулась в себе, и ее можно было понять. Она, на моральном уровне не была готова к встрече со мной. Такое следует постараться принять и понять.
Днями позже, в попытке связаться с ней и позвонив по сотовому, я не ожидала услышать в ответ, голос человека отрешенного, потерянного и безразличного ко всему. Сделав для себя вывод, что еще не время, мне предстояло понять ее состояние в силу сложившихся обстоятельств. Хотелось ее успокоить, выразить добрые слова и теплые пожелания, в которых, может быть, на тот момент она совсем не нуждалась. Уже ходили грязные слухи, что от отчаяния, Катерина увлеклась спиртным. Я этому верить не хотела. Ей сейчас тяжело, и это нормально, что она никого не хочет видеть. Мне, как впрочем, и многим другим, было очень жаль ее надломанную жизнь, и конечно, от души хотелось искренне пожелать удачи на ее пути. Беспокоить человека своим присутствием не хотелось, поэтому было решено передать подруге свой подарок через нашего общего, заочно знакомого Булата. О нем я была наслышана в свое время, и от Кати, и от ее сестры, Людмилы Дацько. Да что говорить, Серебрянск городок небольшой, многие знают друг друга заочно, хоть немного. Другое дело Булат. Думаю, обо мне он вообще практически ничего не знал, кроме, как визуально; ни кто я, ни что представляю собой. Поэтому, мой случайный звонок его определенно ошарашил и удивил, а может, даже и задел. Не понимая сути моего обращения, он все же неохотно согласился на мою странную просьбу.
В этот день была намечена встреча с Тоней Коноплевой. Отмечая очередную пометку в миграционной карточке, она одновременно осыпала меня вопросами. Беседуя с подругой, я неоднозначно извинилась, что в этот раз, никаких посиделок не будет, поскольку чувствовала себя не лучшим образом. К тому же, и у нашего общего знакомого Оразбека было полно своих забот, и ему, конечно, не до меня. Тоня рассказывала, что у него проблемы с работой и со здоровьем. Не испытывая особых чувств к этому человеку, кроме, как дружеских, я и не рвалась к очередной встрече. Поэтому, мы, заочно извинившись друг перед другом, так и не встретились в этот раз, в нашем маленьком городке. Думаю, что от этого не пострадала в любом смысле слова, ни одна из сторон. А Тонечка, была вполне довольна моим неожиданным презентом, прямо отметив, что не верила до последнего, в серьезность моих мыслей и действий. Книгу она приняла с добрым блеском и огоньком в глазах.
Уже после моего отъезда, у нас появится возможность общаться через сайт одноклассников. Ну а я, конечно же, где-то глубоко в душе, буду надеяться, что рукопись в нашем Серебрянске, уж кому-кому, а Тоне, обязательно понравится, и она, непременно мне ответит, поделится своими мыслями и впечатлениями, даст достойную оценку! Но, увы, и я ошибалась. Из многочисленных претендентов, моего родного городка, получивших, так или иначе, по книге, не ответил никто. Впрочем, об этом уже отдельная история.
…Вот тогда, сидя в кабинете бывшего паспортного стола, мы и позвонили с Тоней Булату, который на тот момент находился у себя дома. Благо, что идти предстояло совсем недалеко. Я подумала, если он не поймет моей просьбы, значит, в этом мне поможет Тоня, через свою родственницу. Где находится его дом, я приблизительно знала, еще со времен работы в БТИ, но как туда попасть, и с какой стороны, вообще не имела понятия. Хорошо, прохожие подсказали. К калитке подходила неуверенно, опасаясь дворовых собак.
Хозяин, как мне показалось, был человеком не гостеприимным, по крайней мере, не в моем кругу. Я его помнила еще молодым. Он вышел на крыльцо, уже изрядно понурый и поседевший, безучастный и безразличный к моему визиту. С первого взгляда в лице читалась мысль высокомерия, мол – чего пришла! Своенравный, и казалось, даже несчастливый, в противоположность моим принципам и традициям, он, даже ради приличия, не пригласил меня за порог, с ходу атакуя глупыми и неприемлемыми убеждениями. Такое ощущение, будто человек заранее подготовился мысленно защититься – «атака – лучшее нападение», словно боялся меня, или ждал подвоха с моей стороны. Но зачем!? Нисколько не показывая видом свое недовольство, но подумав – «зачем я сюда пришла?», протянув книгу, я продолжила: «Извини, пожалуйста, ты ведь знаешь Катю Плотникову, встречались как-то все вместе за столом у Людмилы. Тяжело ей сейчас, и думаю, она, пока не готова к встрече со мной. И это понятно. У меня мало времени. Шолпан болеет и не сможет самостоятельно навестить Катю, – за городом, да и далековато. Может, тебе не будет сложно передать ей книгу. Но если не можешь, то извини, настаивать не буду». Сказав это, я протянула ему второй экземпляр, комментируя: «А это тебе».
В его глазах недоумение, словно застали врасплох.
Это уже, после, как прочтет содержание, он поймет, почему и ему подарили книжку. Всем персонажам, кому даже в малой степени уделялось внимание по теме, было заранее определено, быть одними из первых читателей, а иначе, для кого старалась! Поставил цель – исполняй!
Удивленный, но все же вернувшийся в реальность, он вдруг продолжил: «Не знал, что ты пишешь! А про что? И мне даже подарила! Спасибо, спасибо, почитаю, и натянуто с сарказмом добавил, – О, и продолжение следует, вторая книжка когда будет? Так, посмотрим тираж, странно, на обеих книгах разные даты!».
– Ну, зачем тебе это, и разве это так важно?! Главное – суть, а не затраты.
Эту нелепую бестактность я посчитала совсем некрасивой и неуместной. Продолжать дискуссировать, больше не хотелось. Во всей сущности собеседника чувствовалась напыщенность и самолюбие. Не навязчивая мысль, так и просилась наружу: «Да уж, со всякими людьми общалась, но этот, точно чудо в штанах», собственно тут же одернув себя, – он такой, какой есть, и мне ничего не должен! Мы живем и мыслим на разных волнах. Вправе ли я осуждать и обсуждать! Книга в его руках, прочитает, поймет, может, спасибо скажет, а я и этому буду рада. Мы расстались натянуто, оставляя в душе каждый свое мнение.
Тоня и Шолпан, после моих впечатлительных эмоций, даже немного ворчали вослед нашей встречи с земляком.
– Что, он совсем не вышел даже и во двор встретить, и в дом не пригласил?! Зачем ты туда вообще пошла!?
– Да ладно, я ничего не потеряла, сразу одним разом двух зайцев убила. Изначально ведь собиралась и ему книгу тоже подарить, тут как-то само собой получилось. Через вас, и ваши руки, он бы не понял вообще моих действий. Все что не делается, к лучшему!
…Но что было следующим днем!
В этот день, после обеда, мы с сестрой обошли почти все магазинчики, в поиске нашей знаменитой пеляди, которую я непременно хотела взять с собой. Проходя мимо дома нашей снохи, Катерины, Шолпан ненадолго отправилась по делам на рынок, а я остановилась, радуясь встрече и оживленно беседуя с давней знакомой по швейной фабрике, Ириной Деевой. За разговором мы обе не заметили, как стремительно к нам, почти подбежала, уже постаревшая женщина, которую хорошо знали мои родители, и с которой они в свое время достаточно активно общались, проявляя взаимоуважение, как об этом рассказывала мне мама. Поравнявшись с нами, не обращая внимания на наше недоумение, а в глазах Ирины и удивление, тетя Маша, условно назову ее так, обняв меня по-матерински, душевно, впервые в жизни обращаясь ко мне, продолжила: «Милая моя, Гульжианочка, откуда это в тебе, как ты так смогла!?! Молодец, все правильно пишешь, и про родителей тоже, спасибо тебе!».
Иринка смотрит с вопросительной улыбкой в мою сторону. А я уже понимаю в чем дело и о чем речь. И это первый человек, сказавший мне спасибо; несмотря на свой почтенный возраст, она сумела понять и принять мою мысль!
Недоуменно улыбаясь в ответ, я несколько возмутилась: «Как! Вы что читали уже?! И когда успели! Господи, вам нельзя это читать. Книга рассчитана на определенного читателя, поймите, там, дальше присутствует грубая брань, но без нее текст теряет смысл. Ой-ой, зачем Булат дал вам эту книгу, вот чудак, сначала бы сам ознакомился! Я прошу вас, дальше не читайте, это не для вас. Пусть сначала прочтет он, а там и сам решит, ну, я не знаю..!
– Хорошо, хорошо, все равно ты молодец, пиши дальше, у тебя слог хороший, понятный. Журналистику не заканчивала, а вон как пишешь, доступно, понятно, интересно! Книга удалась, – продолжила мама Булата, с теплой улыбкой на лице и пожеланием добра и счастья.
Подошедшая сестра улыбалась, а я, воспринимая ситуацию, недовольно ворчала: «Прикольно, сегодня меня благодарит, не дай бог, вдруг завтра материть будет!».
Ирина, все это время молча проявляя соучастие, и поняв суть дела, восприняла информацию вполне положительно: «Так, так, в библиотеку-то я, конечно, не пойду, а почитать возьму у Шолпан! А ты, давай, заходи в гости, и обязательно!».
Возвращаясь к воспоминаниям о Катюше Плотниковой, этой забавной и гостеприимной подруге, хочется отметить ее добрые качества, оптимизм и упорство в намеченных целях.
В общении с ней, всегда легко находишь искреннее понимание, добродушие, рядом с таким человеком обретаешь духовный подъем. Наши встречи были редкими, не случайными, а главное, незабываемыми.
Так однажды, мы вместе с сыном, после долгих лет разлуки с родными местами, решили навестить мою давнюю веселую подругу, проживавшую за городком. Катюша вместе с супругом, как и обычно, встретила нас весьма радушно, на самом высоком уровне. Нашим разговорам и впечатлениям, казалось, нет конца. Днем мы всей компанией отдыхали у берега Иртыша, с веселым настроением, озорными песнями, под манящий запах символических шашлыков, в виде местных сосисок. Вечером, уже находясь под крышей ее гостеприимного дома, от души отплясывали, под грохот современных ритмов, и веселым шуткам не было предела.
Поздней ночью мы брели под проливным летним дождем обратно, понимая, что за нас волнуется Шолпан. Катя с Володей пошли нас провожать, так как ночь была темной. Друзья неотступно предлагали нам остаться, объясняя не целесообразность наших позиций. И все же мы шли, вдохновленные теплой ночью, отличным настроением, звонко и от души поддерживая друг друга на песенной волне, вызывая восторг мимо случайно идущих прохожих. И, тем не менее, уже дойдя до городка, мы повернули обратно, вновь напевая свои озорные, с особым содержанием песни. Этой ночью так и не пришлось выспаться, да и как быть иначе. На том стоит и крепнет наша дружба.
Удачи тебе, добрая подруга!
…Что касалось моей снохи Катерины, то я уже давно простила ей свои обиды, но не забыла; – не могла и не хотела, хотя бы в силу того, чтоб не повторить ошибки. Поймут ли все они меня, это как судьбе угодно, но продолжая общение со всеми, хотелось надеяться на понимание. И невооруженным глазом было видно искреннее отношение Кати ко мне, ее иной взгляд на жизнь. Сказать, что она прошла достойный урок, не могу, ведь они, все вместе взятые, не пережили и доли того, что досталось мне. Жизнь все расставляет по своим местам, всему свое время.
Теперь и она, невольно задает себе вопрос: «За что же так все это?! Почему страдают мои дети?!».
Над этим стоит задуматься. В мире все взаимосвязано, и частенько, возвращается бумерангом.
Она с горечью рассказывала нам за столом, о неудавшемся семейном счастье своей дочери, Танюшки, к которой, в свою очередь, я относилась вполне доброжелательно. Таня была одной из тех, с кем было приятно общаться. Являясь личностью незаурядной, она чем-то напоминала мне себя саму. При встрече, я в шутку обращалась к ней – «моя красавица», ведь и в самом деле природа не обделила ее красотой.
Еще свежи в памяти воспоминания двухлетней давности о нашей вечеринке на берегу Иртыша, в компании Танюши и ее друга Даурена. Хотелось тогда верить, что у этих молодых людей все обязательно сложится. Парень искренне любил и боготворил ее. Но так, нам всем только казалось.
Я обратилась к Катерине: «Слушай, ведь ты так хвалила своего зятя, говорила, что он такой классный и самый лучший, вот прям – супер! Что же случилось?».
– Да, говорила, и верила! Кто знал, что он такой! Пить начал, гулять, руку на Таню поднимать, обижать ее, кричать…
– Что, и руку поднимал?!
– Ну, не поднимал, но к этому шло, короче от их любви, ничего не осталось, горькое воспоминание. Таня однажды приходит к себе домой, а там пусто, он все вывез, почти одни стены только стоят. Хорошо хоть квартира за нами осталась, мы ее сами покупали, не успели на них оформить.
– Сумейте во всем увидеть лучшее, не жалей, может это и к лучшему. Хотя, самой мне очень жаль, что все так получилось, я почему-то верила в Даурена.
Непроизвольно посыпались веселые реплики и шутки.
– Вот, блин, я что, выходит зря про него писала, как он на берегу свои песни так классно распевал, вот паразит! Ну ладно, теперь есть тема для продолжения следующей книги!
Все дружно и задорно рассмеялись. Эта веселая дискуссия пришлась как раз в первый вечер наших традиционных посиделок. Сидевшая рядом Светлана В., неоднозначно подметила: «Во-во, смотрите на Галку, как она все внимательно слушает, ведь ничего не упустит, точно напишет, все, о чем мы говорим!
Я продолжила: «А Танюшка-то сейчас где, как она?».
– Да вот, на время в Шемонаиху уехала, а там видно будет.
– У Татьяны такие данные! Она молодая, красивая, умная, ей не место отсиживаться здесь, в этом захолустье, с такими данными – только вперед, на большую сцену, к Звездам! Нельзя прятать такую красоту, пусть народ любуется, ей бы немного уверенности и упорства! И в кино, только в кино, сни-мать-ся!
И Катюша гордо заулыбалась за свою младшую дочурку. А через два дня вновь пригласила всех нас к себе в гости.
Мы планировали провести этот вечер в своем кругу. Уют и спокойствие общения лишь изредка нарушали озорные Карина и Рамиль. Катерина сердобольно накрывала стол, заранее наготовив массу угощений, и мы превосходно продолжили веселье, просто радуясь жизни. Катя за разговором вспомнила о своем среднем сыне Амантухе, как было принято его называть в нашем кругу. А моя сестра, поддерживая ее, положительно отзывалась о нашем общем племяннике, по их мнению, человеке очень порядочном, толковом, понимающем. Катя больше говорила о нем и Танюшке, а про свою старшую дочь Галию, рассказывала мимоходом и кратко. Мы понимали, у нее-то дела обстояли прекрасно.
Наше превосходное настроение, почти мгновенно, подпортил своим появлением Тулеген, заявившийся со своей подобострастной подругой. Было ясно, здесь, под родительской крышей, ему не совсем были рады, так, терпели, в силу того, что он являлся, старшим сыном, и не более! Было время, когда он слыл совсем не плохим парнем, и даже в меру ответственным, целеустремленно планировал окончить вышку и стать военным. Так уж получилось, может, не повезло парню, вот думаю, тогда-то он и подломился.
Слабость не к лицу мужчине, а ведь все ему верили!
…Катя рассказывала, как после неудачной поездки в Алма-Ата, с провалом при поступлении в одно из военных заведений, ему предстояло возвращаться домой поездом более двух суток. Вообще-то командование, направившее таких как он ребят, должны были предусмотреть и этот вариант, обеспечивая парней положенным довольствием на тот случай, но не посчитали нужным. Вот и ехал наш племяш, с обидой и злостью на весь мир и несправедливость в нем, на верхней полке общего вагона, голодный и опечаленный. В кармане не было денег даже на хлеб, от стыда делал вид, что все это время отсыпается. Когда сводило живот, вставал, чтоб просто попить воды. И никто не предложил руку помощи!
Когда я слушала этот проникновенный моралью дикий эпизод, то невольно думала и даже возмутилась: «Да господи! Ну, к чему эта его гордыня! Ведь все мы дети Земли! Промолчал, сломался, зачем!?! Ну, к чему этот не уместный стыд, когда такое может произойти с любым и с каждым, ведь от этого никто не застрахован! Надо было подойти к любой женщине, проводнице, объяснить ситуацию! Мир не без добрых людей! Ведь и поняли бы его, и помогли бы, и самому веселее бы стало возвращаться домой! А так, ну кого винить, власть, судьбу? Это неправильно. Просто ему сейчас так удобно, зато теперь есть отговорки, мол, вот, если бы не тот случай, был бы сейчас большим человеком, с большой буквы! А что мешает, и это не в полные тридцать лет!?! Всему виной собственная лень, глупость и эгоизм. Проще всего напиться, а еще лучше за чужой счет, забыться, набить кому-то рожу, и главное, ничего не делать! Вот эта жизнь!».
Хотелось бы пожелать ему, этому здоровому, крепкому парню: «Одумайся, дорогой, ведь у тебя столько неисчерпанных возможностей и сил! Было бы желание! Все в твоих руках!».
…С появлением Тулегена и его соратницы, у всех нас пропало всякое желание продолжать начатую нами тему разговора, поскольку нежеланные гости вели себя абсолютно бестактно и вызывающе. От внешнего несвежего вида парочки веяло несколько неопрятностью и пофигизмом. Мы понимали причину их столь неожиданного и совсем нежеланного появления, хотя их визит, как нельзя, был вполне запланированным и целенаправленным. Неприятно уплетая и чавкая, Тулеген только и успевал подливать себе в стопку, между делом обращаясь ко мне, совсем с неуместными расспросами и рассуждениями: «Тетя Галя, а вы, говорят, уже книгу написали и издали! Я надеюсь, про меня там ничего плохого не написано?!»
– А ты, дорогой мой, вообще этого еще не заслужил!
– Хи-хи-хи, нет, ну, правда, я ведь не плохой! Вот и мама скажет.
– Ага, а чего ты вдруг защищаешься, будучи уверенным, что о тебе обязательно гадость напишут! Хороший! А сам «не просыхаешь», впрочем, это не мое дело, хотя раньше нам всем была не безразлична твоя судьба! Тебя очень любили дед с бабулей, возлагали большие надежды!
– Теть Галь, а это правда, что вас Руслан из дома выгнал? – и посмотрел на меня такими бесконечно безумными глазами, в которых отразились лишь непонимание, безразличие, хамство и невоспитанность.
– Ну и какая же сорока или сволочь тебе донесла такую нелепую информацию, ты сам-то подумал, что сказал?!
– М-м-м-да вот, говорят…, и резко оборвал сам себя, так как Катя, изменившись в лице, резко двинула его ногой под столом, надеясь, что сей факт останется незамеченным для остальных.
Для меня не составляло особого труда догадаться, с чьей легкой подачи, бродят по Серебрянску такие жалкие слухи.
Нет, ребята, я вам не подарю такой возможности, мечтать и дискуссировать на тему – несчастная Галка и неблагодарный Руслан, не дождетесь. Раз уж пошел такой ход событий, то будет лучше, если я сама все и преподнесу как есть, не через третьи уста. Зато честно. А вы так попробуйте!!!
О нашей ссоре с Русланом знали лишь Шолпан с Лешей. Вот, что значит, поделиться мыслью с Катериной. Удивляться невежеству и безнравственному подходу событий, и тем более обижаться на человека далекого от понятий, думаю, не стоило. Им так удобно, не замечать своих повседневных проблем и неудач, при этом радуясь за погрешности других. Это неисправимо. Так устроен их мир, и я продолжила: «Нет, Тулеген, это неправда, вот, я сижу рядом, и говорю сама за себя, не стоит слушать глупые домыслы и сплетни. Ты за последние тринадцать лет видел меня всего лишь раза два – три, и то мимоходом, так что и судить не можешь. На себя посмотри…
– А что я?!
– Вот именно, что ты есть?! Нет, меня никто из дома не выгонял. Да, мы поссорились, такое случается. Дети порой бывают эгоистичны, да и ты сам в этом не исключение! Главнее, найти понимание, осознать все, быть честным перед самим собой! Ты так сможешь?!
– Ой, а правда, что вы прям на живых слонах по джунглям катались?!
– Ну, ты приколист! А слушать, так вообще не умеешь.
– Ой, а еще говорят, что Руслан там, в Таиланде со всеми передрался?
– Да-да, а еще говорят, что сплетничать, как базарной бабке, мужчине совсем не к лицу!
Небольшая пауза, смех. Катерина сидела слегка с помрачневшим и недовольным лицом по причине нелепого поведения сына, а также ее казусной ситуации. Ну что сказано, то сказано. Несколько натянутую обстановку разрядил, как того и следовало ожидать, шаловливый Рамиль. Он еще с самого начала неоднозначно обратил свое детское внимание на появление новоиспеченной дамы своего дядьки, над которой, может быть, с самого рождения посмеялась судьба. Было видно, что по жизни она была человеком далеко не счастливым, и возможно, радовалась любым отношениям, что говорится – «какой-никакой, зато мужик рядом…». Своего рода косоглазие, не только портили лицо молодой женщины, но, к сожалению, вынуждали не смотреть лишний раз в ее сторону, приличия ради. Пройдя по жизни школу «ЗК», она в дополнение еще и вела себя за столом несколько вызывающе, а на пару с Тулегеном, даже по хамски, от чего нам с сестрой хотелось оттуда поскорей уйти.
Ну а Рамилька вдруг ляпнул вслух, указывая пальцем на нежелательную визитершу, при этом обращаясь к Катерине: «Баба, это «она» куда смотрит…?».
Ну как тут не рассмеяться, устами младенца глаголет истина, что подумал, то и сказал. Еле сдерживая смех, каждый остался при своем мнении.
С самого начала разговора с Тулегеном, мне едва пришлось сдержать порыв минутного гнева, так и хотелось добавить ему пару «ласковых» слов, о его «достойном» поведении и благородном отношении к своей матери. Не далек тот день и час, когда он, под особым настроением срывал на ней свою спесь и дикий нрав. Кате пришлось пережить в те минуты отчаяния эмоциональный всплеск, который не только шокировал, но противоречил всем мыслимым ожиданиям. Кто бы мог подумать, что вот так легко и просто, можно мать послать бог знает куда, да еще с тем, крепким пожеланием.
Вот так однажды, «поднабравшись» по полной программе в стенах родного дома, реагируя неадекватно на замечание матери, он, вполне доступно дал понять, кто он, и стоит ли с ним связываться. В ответ на замечание, в Катерину полетел определенного рода предмет, со словами грубой не цензурной брани: «Пошла на ***, ходишь здесь, своей ман**й трясешь!
Исходя из этих мыслей, хотелось добавить, прежде чем рыться в чужом белье, просмотрите свое, может оно у вас слишком грязное, и одной стиркой, здесь не обойтись…!
…Наконец, когда якобы спиртное было на исходе, незваные гости все же решили покинуть наше общество, и избавить всех от своего назойливого присутствия. Атмосфера разрядилась, можно было вновь продолжить общение в спокойной обстановке. А Катерина тем временем все настойчивее упрашивала меня подарить ей книгу: «Всем подарила, а мне нет, ты же обещала!»
– Обещала Татьяне, но не тебе.
– Так она еще, когда приедет! Давай мне, я ей передам!
– Вот как Танюшка решит, так тому и быть, если она посчитает нужным, то сама тебе предложит погрузиться в мир моих впечатлений, а так, извини, честно говорю, ты этого не заслужила.
В лице Катерины чувствовалась тревога, зная мой характер за долгие годы общения, она представляла последствия собственных ошибок. Понимала, что есть их общая с мужем вина передо мной во многом. Рано или поздно, «награда» находит своего героя! Посидев за столом еще немного, мы с сестрой стали собираться к себе. А Катерина все никак не унималась: «Ну, хоть Амантухе подари, он-то у меня хороший, вообще парень понятливый и добрый!».
– Ты думаешь, стоит? Не советую.
Тут Катерину поддержала Шолпан: «Да, действительно, Амантуха, он такой молодец, ответственный и порядочный, толковый и понимающий, вот кому надо было дарить книгу!»
– Да ты что!
– Правда, правда!
– Ну, ладно, просто на всех не хватит, но я что-нибудь придумаю.
А Катя этим вечером совсем не хотела нас отпускать, повторяя и причитая: «Это все Тулеген, пришел, и все настроение испортил! Ведь знал, что вы придете. Это он специально, выпить зашел».
– Да ладно, все нормально. Я скоро уезжаю, книгу Татьяне передам через Шолпан, а то ведь ты, точно не отдашь! А твой Амантуха пусть сам зайдет.
– Да, я и сама еще зайду, посидим перед твоим отъездом.
