Buch lesen: «Самая большая Луна. Испытание светом и тьмой»

Schriftart:

* * *

Часть 1
Свет

Глава 1

ТИШИНУ БОЛЬШОГО ОПЕРАЦИОННОГО зала, где все стены были завешаны мониторами, нарушало жужжание вентиляторов компьютеров и бормотание операторов, тихо докладывающих обо всех аномалиях. По помещению, как тигр по клетке, из угла в угол ходил Макеев, а начальник охраны сидел на стуле и молча наблюдал за шефом.

С тех пор как Катя с Денисом закупились в супермаркете, что ЭМРОН отследил по изменениям ауры посетителей, прошло уже много времени, а сеть все не показывала новых аномалий.

– Да где же она, черт побери! – наконец не выдержал Макеев. – Давно уже должна была доехать до Питера или хоть чем-то выдать себя по дороге!

Операторы только вжали головы в плечи, а охранник предпочел не реагировать на риторический вопрос.

Макеев подошел к мониторам и оперся локтями на кресло одного из операторов.

– Что-то случилось… что-то случилось… – тихо сказал он, напряженно вглядываясь в экраны и барабаня пальцами по спинке кресла.

* * *

В придорожном кафе завтракали два байкера: парень в полной пластиковой мотоциклетной защите типа «черепаха» и девушка в белоснежном кожаном комбинезоне, расшитом редкими красными всполохами пламени. Встряхнув короткими белыми волосами, она оглядела зал и, убедившись, что их никто не может подслушать, тихо сказала:

– Ну хорошо. Через пропасть наполовину не прыгают. Если уж подписывать тебя на такой риск, то лучше, чтобы ты всё знал. В общем, начнем с того, что мы, эмеры, живем кланами.

– Как вампиры? – усмехнулся Алексей.

– Ты пересмотрел дешевой фэнтезятины, – фыркнула Алиса. – Вампиров не существует. Просто такие, как мы, вынуждены держаться вместе. Хотя бы потому, что способности передаются по наследству. Как и бизнес. Способность видеть эмоциональную ауру человека или вещи иногда здорово помогает в делах. Да и в покер с нами лучше не играть. В общем, кланы существуют давно. Очень давно. И, естественно, мы ведем хроники. Типа семейной летописи. Я, например, прекрасно знаю всех своих предков до двенадцатого века. Не наизусть, конечно, но понимаю, где о них прочитать. Кстати, где-то там затесалась сама Жанна Д’Арк.

– Как? Тоже из ваших?

– Да. Владела воодушевлением. Как еще, по-твоему, она вела за собой целые полки? Короче, мы веками жили очень замкнуто, заключали браки строго по расчету и исключительно с представителями других кланов…

– Прости, конечно, но вы бы давно выродились. Как древние династии монархов, в которых со временем рождалось все больше уродцев с генетическими отклонениями, пока их наконец не скидывали с трона и не меняли на более свежую кровь, – возразил Алексей.

– Ого… я думала, что ты у нас математик, а ты и в истории шаришь? Ты прав, конечно, но эмеров достаточно много – гораздо больше, чем королей, – и нас спасает приток новой крови. Потому что есть самородки. Те, кто рождается эмером не в кланах, а у обычных человеческих родителей.

– Это как? Почему? – оживился парень.

– Слушай, тут теорий как у дурака фантиков, – ответила Алиса, поморщив носик, – и ни одна из них не объясняет всех фактов. Самые популярные версии так или иначе сводятся к тому, что мы появились давно, толпой и как результат разового события: было племя, с ним что-то произошло, и оно превратилось в эмеров. Есть еще фантастическая теория, что мы появились извне.

– Типа вы инопланетяне? – Алексей удивленно поднял брови.

– Типа пришли из сказочной страны через портал. Или, как ангелы, спустились с небес. Говорю же, никто не знает, что случилось, но это сейчас и не важно. Короче, после некоего события «икс» эмеры рассеялись по планете. Чуть позже мы образовали кланы, но в них вошли далеко не все. Кто-то остался за бортом и скрещивался с людьми, все больше разбавляя кровь, и наши гены сейчас есть у многих. Этим объясняется то, что среди людей есть сильные эмпаты: те, кто на интуитивном уровне чувствует чужое настроение. Ну а дальше… когда слишком долго тасуешь колоду, всегда есть вероятность, что тузы окажутся рядом. Иногда бывает так, что у простых людей, носителей наших генов, рождается ребенок с тем сочетанием, которое дает ему способности эмера. Так и появляются самородки. В общем, зря надеешься: нельзя получить такую силу, как у нас, если ее в тебе нет с рождения.

Алексей разочарованно кивнул. Алиса мысленно пожалела его: парень до сих пор не оставлял надежду стать ей ровней.

– С давних пор ходила легенда о том, что первые эмеры были другими. Не такими, как мы. Счастливыми, полноценными. Они владели полным спектром эмоций, умели любить, и им не требовалось постоянной подзарядки чужими чувствами. Но потом что-то случилось. Типа грехопадения и изгнания из рая. Если говорить научным языком, видимо, древние все-таки смешали кровь с обычной человеческой, и получились мы. Если так, то все существующие эмеры – полукровки. Кто-то находит этим словам подтверждение и в Библии: помнишь, там написано, что ангелы зачинали детей с земными женщинами и получались чудовища? Короче, перед тобой одно из таких чудищ. Мы изначально ущербны. У нас есть эмоциональная дыра в спектре, которую приходится непрерывно латать чужими чувствами. Из-за этого мы лишены любви. Есть гипотеза, что боль тоже с этим как-то связана.

– И у вас есть мечта вернуться в рай? – догадался Алексей.

– Именно. Как ты понимаешь, если дело в разбавленных генах, то можно попробовать воспроизвести процесс в обратном порядке: скрещивать эмеров так, чтобы исключить человеческую часть. Вообще. Тогда тот, кто соберет полный набор генов, как у древних, станет таким же, как они. Совершенным. Ангелом. Доперли до этой идеи достаточно давно – лет двести назад.

– Погоди, но генетика же современная наука. Совсем недавно появилась.

– Да, но люди всегда знали, что определенные признаки передаются детям по наследству. Сейчас просто подвели теоретическую базу. Первые попытки начались еще во времена Екатерины Великой. Старались подбирать пары с противоположными спектрами, чтобы они максимально компенсировали друг друга.

– Что, и императрица тоже из ваших?

– Нет. Но в петровские времена появилась новая аристократия – он продвигал самых активных и способных. Тогда эмеры в России пробились к власти, ну и потом началось… Про западную ветвь я хуже знаю. Так или иначе, тогда при дворе много наших отиралось. Появились деньги, возможности, связи с другими странами. Под видом масонской ложи провели первый всемирный конгресс эмеров. На нем приняли канон – свод непреложных правил, которые сохраняют и защищают сообщество эмеров. Во втором пункте там говорится, что необходимо устранять любую опасность разглашения информации о нас. Как правило, это означает, что следует убить всех, и тех, кто знает слишком много, и тех, кто умышленно допустил утечку. Так что запомни: никто ни в коем случае не должен выяснить, что я тебе все это рассказала. Тебя уничтожат.

Алексей молча кивнул, внимательно глядя на нее:

– И тебя заодно. Ты ведь рискуешь не меньше меня?

– Да. Но ты же знаешь, я безбашенная. Я не могу испытывать страх. Идем дальше: тогда, при Катеньке, начались первые эксперименты. Действовали практически вслепую, но кое-чего достигли. Когда люди узнали о генах, все стало существенно проще. Эксперимент по созданию «идеального» эмера вышел на новый уровень и завершился уже лет сорок назад.

– Рождением твоего дяди?

– Именно. Все вышло так, как предсказывали. Он действительно владеет всеми эмоциями и не нуждается в непрерывной подпитке, как остальные. И он способен любить.

– И что? Какой-то практический смысл в этом был? Или просто эксперимент ради эксперимента?

– Во времена молодости моей бабушки, его матери, которая и сама была невероятно крута – ей до совершенства не хватало совсем чуть-чуть, – вдруг появился некий восточный мудрец, и несколько его предсказаний сбылись со стопроцентной точностью. После этого его авторитет у кланов взлетел до небес. И он поделился еще одним пророчеством – про избранного. Про этакого суперэмера, который не только будет обладать невероятной силой, но и сможет подтянуть до своего уровня остальных.

– Как? Если дело только в генетике… – удивился Алексей.

– А шут его знает. Мэджик. Но вроде как он будет способен воздействовать на ауры всех эмеров сразу. По всему миру. И сумеет закрыть эмоциональную дыру в спектре каждого из нас. Но одновременно с этим может и уничтожить эмеров, забрав их силу.

– Типа суперканнибал?

– В точку. В пророчестве говорилось, что только тот, кто будет сочетать в себе силу и слабости человека, эмера и каннибала, при этом обладая полным спектром – то есть генетикой древнего, – сможет обрести такую суперсилу. А вот как он ей воспользуется – зависит от обстоятельств. Как фишка ляжет.

– То есть… избранный – не твой дядя, а Катя?

Алиса кивнула.

– На самом деле ни мать, ни бабушка в пророчество не очень-то верили. Они продолжали многовековой эксперимент по созданию древнего, то есть суперэмера, и считали, что он завершился на Глебе. Но теперь я понимаю, что они ошиблись. Речь шла о его дочери. Дядя не совершенен, хоть и владеет полным спектром. В женщине, которая родила ему дочь, видимо, было нечто такое, что дополнило его гены до идеала. А теперь Катя еще и каник, но ты сам видел по ЭМРОНу – они с тем парнем до сих пор вместе, и ее спектр не черный, а цветной. Она искренне радовалась и даже была счастлива. Такое ощущение, что она переборола в себе тьму и стала только сильнее. Теперь ты понимаешь, почему ее жизнь для меня важнее всего? Даже моей собственной. Потому что она действительно может спасти всех мне подобных.

Алексей помолчал, прикидывая что-то в уме:

– Общественное важнее личного? Не нравятся мне такие теории. Погоди… но если Глеб твой дядя, то у твоей мамы такие же гены… да и у тебя тоже. Почему тогда…

– Я не могу любить? Потому что личный генетический набор – дело случайности. Природа причудливо тасует колоду. Глебу сдали все тузы и королей, а маме досталась мелочь, где самое крупное – валет. Она, конечно, эмер, но самый обычный. Мне повезло чуть больше – она выбрала для меня правильного отца, – и я получилась намного сильнее остальных, но все равно до древнего мне как до Ферганы пешком. Мать, конечно, мечтает найти мне такого партнера, чтобы дети у нас получились не слабее Глеба…

Алиса заметила, как нахмурился Алексей.

– Эй… послушай. Я же не говорила, что меня устраивает этот план. Пока есть возможность отвертеться, я игнорирую любые намеки. Когда станет совсем невмоготу, уеду из дома. Я не инкубатор на ножках для выполнения амбициозных целей маман. Поверь… я ценю наши отношения и не хочу их терять.

– Отношения? – напряженно спросил Алексей.

– Да. Хочешь, считай это клятвой верности. Мы будем вместе, пока этого хотят оба. Я знаю, как ты ко мне относишься, и ценю это.

– Но ты меня никогда не полюбишь… – мрачно произнес он.

– Ну и что? Знаешь, сколько пар так живет? Кому это вообще мешает?

Алексей нахмурился и промолчал. Звучало это логично и в чем-то даже привлекательно. Алиса впервые сказала, что хочет с ним жить. Жить как пара. Но, с другой стороны, постоянно знать, что твоя половинка с тобой не из-за любви, а по дружбе, из благодарности и уважения – можно ли это выдержать? Не поспоришь, многие так живут, но даже они тешат себя иллюзией, что любят друг друга. А у них все будет кристально честно: никакой взаимности.

– В любом случае все это глупые мечты, – ухмыльнулся он, – ты не уйдешь из семьи, раз для вас так важен клан. А значит, ты никогда не будешь со мной.

– Зря ты так думаешь. Не исключено, что мне как раз пора бежать из дома.

– Ты о чем?

– Я хочу… их предать. Семью, мать. Конечно, если я доставлю ей Катю, то она получит то, что хочет, и, возможно, отстанет от меня с грандиозными планами на потенциальных внуков, только я все больше сомневаюсь, что это в принципе хорошая идея. Везти к ней сестренку.

– Почему? Мы же за этим сюда и приехали, – удивился Алексей.

– Не знаю. Мне кажется, вся эта история уже переросла амбиции мамы. Мы имеем дело с чем-то куда более важным, чем местечковая борьба за власть среди кланов. Катя должна пройти свой путь и спасти всех эмеров, а не стать подопытным кроликом моей семьи. Мне кажется, мама только все испортит.

Алиса глянула в окно: двое полицейских подошли к их байкам и принялись внимательно разглядывать прикрепленный к сиденью меч. Она послала им слабый импульс страха. Так, чтобы им стало очень некомфортно находиться в этом месте. Стражи порядка настороженно осмотрелись и отошли прочь.

* * *

Катя выпустила из рук тело Дениса, и когда оно растянулось на земле, рухнула ему на грудь.

– Очнись! Не бросай меня! Давай, открой глаза! – говорила она.

Потом, как будто вспомнив детские сказки, приникла к его губам долгим страстным поцелуем… но чуда не произошло. Денис лежал безвольной куклой, уставившись в небо пустым взглядом.

– Пожалуйста, вернись! Я… я люблю тебя! – крикнула она изо всех сил, впервые признавшись самой себе в том, что чувствует.

Катя запрокинула голову. Все цвета ее ауры слились воедино, и она засияла ослепительным белым светом.

Девушка пришла в отчаяние: только сейчас, глядя на безвольное тело Дениса, она поняла, что он для нее значил. Он стал важнее всех на свете. Важнее, чем сама жизнь.

Ее боль, отчаяние и злость на саму себя наполнили тело странной силой, от которой начало пощипывать кончики пальцев. Кате казалось, что скопившаяся внутри энергия разорвет ее изнутри. Она задрала голову к небу и пронзительно закричала, выплескивая эту силу.

Белая молния, вырвавшись из ее груди, озарила холм и ударила в тело Дениса.

Он вздрогнул, выгнулся, как от разряда электрошока, судорожно вздохнул и открыл глаза.

Катя в изумлении посмотрела на Дениса.

– Ты чего плачешь, дурочка? – спросил он и ласково улыбнулся.

Взгляд у парня изменился. Катя подумала, что так он на нее еще не смотрел. В его ауре девушка разглядела совершенно новый оттенок: тонкие, едва различимые нити белого цвета. Возможно, так гасли остаточные всполохи энергии, которая вернула Дениса к жизни. Но Катя надеялась, что это нечто другое.

Девушка снова упала к нему на грудь и прижалась долгим поцелуем к его губам. Денис ответил – сначала неуверенно, но потом все более страстно. Обняв Катю за талию, он стянул с нее свитер и нежно уложил ее на траву.

* * *

Главарь каннибалов вздрогнул и посмотрел в сторону леса:

– Она там! – громко сказал он.

Вновь повернувшись к своим соратникам, он встретил непонимающий взгляд новенького.

– Ты пока не ощущаешь тьму так же, как я, – снисходительно пояснил он. – Она во всех нас едина. Я на любом расстоянии чувствую, когда каннибал, тем более такой сильный, выпивает эмера. Девка офигительно крута, ты прав. И сейчас на ее счету два эмера. Она точно наша!

Он несколько раз звонко хлопнул в ладоши, чтобы взбодрить свою стаю.

– Ну-ка, подъем! Нужно ее найти. Выдвигаемся!

* * *

Когда Денис проснулся, было уже совсем светло. Катя лежала рядом, пристроив голову ему на плечо, которое уже изрядно затекло. Он осторожно вытащил руку, стараясь не разбудить девушку, и размял онемевшие мышцы. В пальцах начали неприятно покалывать иголочки. Денис прислушался к незнакомому доселе ощущению. Что-то в нем изменилось. Парень снова перевел взгляд на Катю. В ней тоже что-то изменилось. Казалось, что она теперь выглядит… как-то совсем иначе. Он смотрел, как спит Катя – будто доверчивый ребенок, – и вдруг от умиления у него заныло сердце. Он боялся нарушить ее сон, а от ее уязвимости внутри что-то заболело. Стоп. Это еще что такое?

Денис настороженно встал и прислушался к ощущениям. Снова обернулся к Кате.

Что она с ним сделала? Тело было словно чужое и ощущалось совсем иначе.

Не желая будить девушку, Денис сбежал с холма к деревьям и со всей силы ударил кулаком по стволу.

От резкой боли в костяшках у него перехватило дыхание, и он упал на колени. К ощущениям такой силы Денис был совершенно не готов. Обычно дети привыкают к боли с первых дней и учатся переживать ушибы и ранки. Он же ощутил ее впервые в жизни.

Когда перед глазами перестали мелькать темные мушки, на Дениса накатил страх. Страх того, что он уязвим, что теперь всегда будет вот так – больно. Парень вскочил на ноги и бросился бежать. Он летел по лесу, не разбирая дороги, как можно дальше от нее, от трансформации, которую спровоцировала Катя, от боли, которую она ему подарила.

Денису впервые было настолько страшно. Незнакомые ощущения, которые сейчас терзали и душу, и тело, повергали его в ужас.

Денис не заметил подло торчащий из земли корень, споткнулся и кубарем полетел в неглубокий овраг, скрывавшийся за очередным кустом орешника.

Боль пронзила буквально все тело. Не сумев с непривычки пережить такой удар по чувствам, Денис потерял сознание.

* * *

Катя проснулась внезапно, как будто от резкого птичьего крика. Сначала она улыбнулась, но тут же осознала, что лежит на холме одна.

Девушка приподнялась на руках и огляделась: Дениса нигде не было видно.

– Денис! – позвала она, но ей никто не ответил.

Катя обеспокоено вскочила на ноги и крикнула изо всех сил:

– Дени-и-ис!!!

Она некоторое время вслушивалась в эхо, понимая, что ей никто не ответит. Денис сбежал. Мысль об этом иглой уколола ее в самое сердце.

Неужели ей показалось и белый свет в его ауре был просто отражением ее собственных чувств? Утром он проснулся прежним. Тем Денисом, который утверждал, что любовь – зло, которое прожигает дыру в душе. Испугался того, что произошло, и убежал.

Катя почувствовала, что тьма снова поднимается со дна ее души. По верхушкам деревьев в округе разбежались красно-черные всполохи.

Стараясь держать себя в руках, Катя дошла до домика с башней, но мопеда у забора уже не было. Зато в грязи она рассмотрела свежие следы шагов Дениса. Старые отпечатки расплылись от утренней влаги, а новые, четкие, он оставил совсем недавно.

Все-таки уехал. Бросил ее одну!

Катя закричала от ярости, больше не в силах сопротивляться боли и агрессии, и тьма брызнула из нее во все стороны мощными струями так, что с яблонь на соседних садовых участках осыпались зрелые плоды.

В этот момент Катя ненавидела всех. Дениса, эмеров, не способных любить, Макеева и даже себя саму.

Она медленно пошла по дороге в сторону трассы, откуда доносился шум проезжавших фур. Вскоре лес расступился, и теперь утреннее солнце светило ей прямо в глаза, отчего Катя не сразу разобрала, что за темная фигура вдруг преградила ей дорогу.

– На кой ты вернулся? Сбежал, так беги! Вали туда, куда собирался. Ты мне не нужен! – зло крикнула она.

Человек невозмутимо приближался.

– Он слился? Я так и думал, – произнес Банан мягким вкрадчивым голосом, который ни с чем нельзя было спутать.

Глава 2

БАНАН ПОДОШЕЛ БЛИЖЕ и знакомым жестом поправил сползающую на глаза крашеную челку:

– Он сбежал! Как предсказуемо! Испугался, потому что знает, что ты его рано или поздно сожрешь.

Катя вздрогнула и испуганно посмотрела на него.

– О-о-о! – Банан широко улыбнулся, уловив изменения в ее ауре. – Так ты уже! Вот, значит, что за всплеск мы засекли. Браво! Всегда знал, что ты быстро учишься.

Только в этот момент Катя разглядела, что глаза у него угольно-черные, как у всех каннибалов.

Она неуверенно отступила на несколько шагов назад. Банан спокойно стоял на месте и даже не думал набрасываться на нее. Катя развернулась, готовая бежать, но позади уже стоял Белоголовый со своей свитой.

Катя испуганно огляделась в поисках пути к спасению.

– Не бойся, – как можно более ласково сказал главарь каннибалов. – Мы тебе не враги.

Он миролюбиво поднял руки.

– Потому что ты теперь одна из нас, – добавил Банан, подходя ближе.

Катя испуганно озиралась по сторонам, но убегать пока передумала. Она действительно не ощущала угрозы. В их темной ауре не было ни злости, ни азарта охоты, ни жажды высосать добычу. Наоборот: проглядывали теплые цвета радости и любопытства.

– Ты не просто одна из нас. Ты сильнейшая, – сказал Белоголовый и сделал шуточный реверанс. – Хочешь занять подобающее тебе место в стае?

Катя в недоумении смотрела на него. Банан подошел совсем близко и, как уже бывало, прошептал ей на ухо:

– Я тебе всегда это говорил. Ты самая крутая! Но раньше это были детские забавы. Все это эмерство-шмемерство. Теперь ты поймешь, что такое настоящая сила и власть.

– Эмеры как шакалы, – поморщился Белоголовый. – Питаются отбросами. Тем, что перепадает им от людей. А мы – львы. Мы на вершине пищевой пирамиды. У нас нет и не может быть врагов. Мы сильнее и опаснее всех. Нас либо боятся, либо обожают. Вот увидишь.

Банан снова зашептал ей на ухо. Его дыхание приятно щекотало шею:

– Да! Быть львом – это такой кайф! Ты уже знаешь, но это только начало. Вспомни! Вспомни, каково это – высосать другого полностью, до самого донышка.

Его слова гипнотизировали Катю. В памяти всплыло наслаждение, которое она испытала, едва не убив Дениса. И как сила приятно разливалась по венам. От этих воспоминаний тьма внутри всколыхнулась и снова начала овладевать девушкой. Зеркала рядом не было, но по довольному выражению на лице Банана Катя поняла, что ее глаза снова почернели.

Внезапно позади раздался рев мотора. Все обернулись, и Катя увидела Дениса на мопеде. Он вылетел из-за поворота и упрямо мчался к ним.

Банан театрально вскинул брови от удивления:

– Оу. Он жив? Значит, ты взяла жизнь кого-то еще? Это даже хорошо. Теперь он никуда от тебя не денется. Выпей его прямо у нас на глазах. Представляю себе, какой это кайф. Два в одном: месть за то, что он тебя бросил, и наслаждение его энергией. А помнишь, как он целовался с Эм? Отомсти ему за все!

Денис на всей скорости подъехал к ним и заложил крутой вираж, разворачиваясь на месте. Он спрыгнул с мопеда и вскинул кулаки, готовясь броситься в безнадежный бой. Шестеро каннибалов из свиты медленно разошлись, окружая Дениса.

Белоголовый даже не дрогнул. Он с любопытством наблюдал за эмером, а потом повернулся к Кате.

– И это нас еще зовут вселенским злом! Ты только глянь, как он пылает ненавистью. Убьет! Разорвет на куски! Он ведь и так уже убил троих из нас. Отправил в больницу так надолго, что вряд ли они выживут, если только я не найду способ привести им эмеров на обед. Он и тебя ненавидит за тьму в глазах, только пока не признался в этом самому себе.

Денис слушал со злым прищуром. Он уже видел, что Кате опасность не грозит. На него каннибалы тоже не нападали, и сам он не спешил начинать драку.

Главарь продолжил:

– А знаешь почему? Он не сказал тебе самого главного. Почему он так ненавидит нас, почему при виде каника теряет волю и превращается в зверя, способного до смерти избить любого из темных?

– Заткнись, урод! – крикнул Денис, оттолкнул преграждавшего ему путь каннибала, подлетел к Белоголовому и схватил его за горло, стараясь не встречаться с ним взглядом.

Главарь не сопротивлялся и не вырывался, а спокойно продолжал речь, обращаясь к Кате:

– Он не сказал тебе, что его мать сожрали каннибалы? Прямо у него на глазах.

Денис одним коротким движением бросил его на землю, уселся сверху и начал наносить страшные удары по лицу, но Белоголовый, совершенно не чувствуя боли, только смеялся.

– Да! Давай! Отомсти нам! Выпусти своего зверя! Пусть она посмотрит, кто из нас страшнее.

Банан приблизил губы к уху Кати и проговорил своим гипнотическим голосом:

– Видишь? И с тобой рано или поздно будет так же. Он просто не может с этим справиться. Он псих. Зверь, а не человек. Как только разглядит в твоих глазах тьму и смирится с тем, что это навсегда, убьет тебя, не моргнув глазом. Если только ты не высосешь его раньше. У вас нет будущего. Либо ты его, либо он тебя. Так что давай, не тяни время.

Белоголовый продолжал смеяться.

– Сколько тебе тогда было, малыш? Бедный! Ты ничего не мог поделать. Ты струсил! Тогда ты еще не знал, что можешь применять силу, а мы – нет. Мог схватить любую палку или нож и спасти мать. Но ты просто стоял, дрожал и смотрел. Помнишь? Конечно, помнишь. Я вижу.

Катя поняла, что Денис полностью потерял контроль над собой. На его губах выступила пена, глаза стали бешеными, зубы обнажились в зверином оскале. Парень вскочил на ноги, быстро оглянулся и схватил большой камень.

Остальные каники сделали к нему шаг, но главарь жестом остановил их.

– Он не успокоится, пока всех нас не перебьет. И тебя тоже, – сказал Белоголовый Кате.

Денис замахнулся камнем над головой главаря.

– Стой! – закричала Катя.

Он замер, держа камень в поднятой руке. Затем медленно повернулся к ней. Катя ужаснулась от того, какое бешенство горело у него в глазах. Но тут же поняла, что и сама выглядит не лучше – тьма полностью владела ей, и Денис наверняка видел в ней такого же врага, как и в каннибале, которого собирался убить. Но все-таки парень сдержался. Он посмотрел на каннибала у своих ног, отбросил камень в сторону, ссутулил плечи, словно разом сдулся, и, устало пошатываясь, пошел к скутеру.

– Денис! – окликнула его Катя.

Он молча забрался на мопед, посидел несколько секунд, понуро опустив голову, и только потом коротко взглянул на нее:

– Это все правда, – тихо сказал он, завел мотор и повернул рукоять газа.

Катя поняла, что если он сейчас уедет, то она потеряет его навсегда. Не думая о последствиях, она в три прыжка преодолела разделявшее их расстояние и с разбегу запрыгнула на сиденье позади него.

– Стой! – крикнул Белоголовый.

Остальные каннибалы кинулись на перехват, но Денис уже стартовал, и парни в черном остались далеко позади.

– Вы все равно убьете друг друга! – донесся до нее насмешливый комментарий Банана, прежде чем компания каннибалов исчезла за поворотом.

* * *

Катя физически ощущала напряжение Дениса. За те двадцать минут, что они ехали по узким грунтовым дорогам, он не проронил ни слова. Она и сама не знала, что сказать, и потому решила, что разговор лучше оставить на потом, когда они доедут и остынут после произошедшего.

Наконец они подъехали к развилке с трассой. Большой указатель говорил, что Санкт-Петербург направо, а Москва – налево. Денис свернул налево.

– Эй! Нам не туда! – не выдержала Катя, но он молча вел мопед, не обращая на нее внимания.

– Зачем ты свернул в Москву? – крикнула она ему в самое ухо, но он по-прежнему не реагировал.

– Останови! Давай поговорим! – потребовала она и постаралась поймать в зеркалах заднего вида его взгляд, но он как будто специально от нее прятался.

– Я не понимаю! Зачем? Что ты задумал? – Она подергала его за плечи. Он не мог не услышать и не почувствовать ее волнение, но все равно продолжал гнать по трассе в сторону Москвы.

– Ну ладно… – прошептала она и закрыла глаза.

Кипящие в ней светлая энергия любви и тьма каннибалов давали гораздо больше возможностей, чем обычная сила простых эмеров. Те работали с яркими чистыми эмоциями, потому что тусклые оттенки требовали больших затрат, но Катя рискнула попробовать внушить Денису сложное составное чувство: сомнение, сбивающее с пути, выкрученное на максимум. Настолько, чтобы человек сам себе придумал непреодолимую преграду.

– Туман! Это ты? Убери туман! – занервничал Денис. Катя прекрасно видела дорогу, а вот он, похоже, уже нет.

В ответ она только усилила давление. Его защита была для нее ничем. Хрупче, чем яичная скорлупа. Катя добавила беспокойство и досаду от неприятного стечения обстоятельств. Пусть сам придумает себе препятствия!

Из-за иллюзии тумана Денис и так ехал со скоростью пешехода, но теперь вдруг нервно постучал пальцем по датчику уровня топлива.

– Черт!

Он свернул к ближайшей придорожной заправке. Катя глянула ему через плечо: в баке оставалось не меньше половины, но Денис, видимо, считал иначе.

Он соскочил с мопеда и помчался платить за подзаправку. Катя не спеша слезла и направилась следом. Все равно он никуда не денется. Если она захочет, то он увидит вокруг не просто туман – его окутает непролазная тьма.

Внутри здания заправки располагалось кафе. За высокими столиками не спеша потягивали кофе несколько водителей. Денис расплатился на кассе, повернулся и столкнулся с Катей.

– Объясни мне, что происходит! – потребовала она, глядя ему в глаза.

Денис отвел взгляд. Катя поняла, что для него невыносимо видеть тьму.

Он попытался пройти мимо, но она его не пустила.

– Ты что, оглох? Куда ты меня везешь?

Денис не сдержался, схватил ее за руку и подтащил к одному из столиков подальше от людей.

– Домой! Домой я тебя везу. Откуда взял, туда и возвращаю!

– Ты же хотел доставить меня к отцу. Ты что, теперь боишься меня? Думаешь, я ему наврежу? Это потому, что я каник, да? – Катя почувствовала, что начала выходить из себя.

– Да нет! Не поэтому! – Денис старательно избегал смотреть ей в глаза.

Сейчас Катя не видела в его ауре белого. То ли всему виной была тьма в ее глазах, которая вызывала у Дениса злость и отвращение, то ли она действительно выдумала его любовь, приняв за его чувства белые отблески собственной ауры. Но как же так? Он так смотрел на нее тогда, на холме. Черт с ней, с аурой, но тот влюбленный взгляд… его нельзя подделать! Что же это тогда было?

– Да почему?! – истерично крикнула она.

Все разом повернулись к ним, но Кате было плевать.

Денис не выдержал и тоже перешел на крик.

– Да потому что ты ни хрена не понимаешь, что происходит!

Он развернулся и направился в туалет. Наверное, для того, чтобы она не могла последовать за ним. Денис громко хлопнул дверью, демонстрируя свое раздражение.

– Слышь… вы чего разорались-то? – сердито буркнул дальнобойщик.

Катя повернулась и яростно исподлобья взглянула на него. Накопившаяся ненависть и раздражение требовали выхода.

– Ну? Чего уставилась? – презрительно ухмыльнулся мужчина.

– Да шалава она. Придорожная шалава, – донеслось до нее из-за дальнего столика. Это была последняя капля. Катя даже не стала целиться: просто выплеснула в окружающее пространство все, что творилось сейчас у нее в душе.

* * *

Денис умылся, оперся двумя руками на раковину и уставился на свое мутное расплывчатое отражение. Пару минут он смотрел себе в глаза, успокаивая нервы, пока его зеркальный двойник не обрел обычную четкость.

Он корил себя за то, как поступит с Катей. Ему было давно привычно, что он не имеет права на счастье.

Сейчас на кону стояла жизнь всех эмеров. Вера объяснила ему: либо Катя обретает полную силу и под руководством опытного Глеба спасает эмеров, либо вскоре погибнут все. И Глеб, и Вера, и все эмеры, которых он за шкирку вытаскивал, спасал и привозил в их общий дом. Потому что цифровизация убивает эмоции, потому что эмеры уходят к каннибалам, и этот процесс уже стал лавинообразным. В ближайшие пару-тройку лет такой выбор встанет перед каждым – выпить другого или быть выпитым. Век эмеров закончился. И только Катя может всех спасти, если… у нее на пути не будет стоять Денис.