Buch lesen: «Рациональное и идеологическое мышление», Seite 4
Рациональное мышление, не способное выдерживать постоянное напряжение состояния абсолютной неопределенности, путем огромных интеллектуальных усилий преодолеет данную неопределенность, если отбросит саму мысль о необходимости полного рационального доказательства конкретной основы мира.
Философия как идеологическая вера, в том числе марксистская философия, категорически нормативна, что коренным образом отличает ее от науки. Научные знания как описательный образ действительности вообще не обладают нормативностью. Они приобретают некатегорическую, условную нормативность, когда выполняют методологическую функцию. Научно-методологические знания, научные знания о ценностях и инженерные знания содержат некатегорические нормативные идеи, которые не имеют характера безусловного повеления. Инженерные разработки (проекты, планы, программы и др.) также обладают условной нормативностью, которая выражается в формуле: если вы хотите достичь успеха, то вам целесообразно действовать таким-то образом. Философская же вера, будучи идеологической, категорически императивно повелевает ее приверженцу видеть мир, относиться к нему и действовать в нем так, как этого требует данная философия. Вследствие своей категорической нормативности любая философская вера содержит элемент нетерпимости по отношению к другим философским верам, которая может быть скрытой или открыто воинствующей, как в марксистской философии. Придание основанной на вере философии статуса официально-государственной усиливает ее категорическую императивность, поскольку превращает ее в необходимую функцию государственной власти, а следовательно, в предписываемые государством в качестве обязательных для граждан понимание действительности и отношение к ней в соответствии с официальной философией. Наличие основанной на вере официально-государственной философии – это характерный признак тоталитарного государства. Демократическое государство не нуждается в официально-государственной философской вере. Оно способно строить свою деятельность исключительно на рациональных основаниях, в том числе на науке.
Поддержание идеологической веры требует больших интеллектуальных усилий. Вера в якобы существование бесконечной не обладающей разумом в качестве атрибута материи требует гораздо больших интеллектуальных усилий, чем вера в бесконечное разумное первоначало. Идея существования бесконечной материи как первопричины мироздания противоестественна для мышления, склонного к вере в себе подобное разумное, но бесконечное первоначало. Даже Б. Спиноза, уверовав в бесконечную материальную субстанцию, не мог устоять перед естественной склонностью своего верующего мышления и мысленно наделил ее мышлением как неотъемлемым свойством, как атрибутом.
По своей внерациональной природе идеологическая вера, в том числе и вера марксистской философии, не способна быть рациональной методологией научного познания и практической деятельности, давать рациональные обоснования ценностным ориентирам людей. Ведь основу идеологических вероучений составляют безграничные идеологические идеализации. С точки зрения рационального мышления общая их особенность состоит в том, что они либо вообще неосуществимы (конечные, напр., полное социальное равенство), либо идея их осуществимости вообще немыслима рационально (бесконечные, напр., бесконечная материя, бесконечная абсолютная идея Г. Гегеля), однако мыслятся верующими как осуществимые. Поэтому руководящее влияние веры, включая философскую, в том числе веры диалектико-материалистической философии, отрицательно сказывается на эффективности науки и практики.
Наука и онаученная (инженеризированная) практическая деятельность не нуждаются в методологическом управлении и покровительстве со стороны идеологической веры, в том числе философской. Более того, только тогда они могут успешно развиваться, когда не испытывают деформирующего влияния с ее стороны. Наука способна самостоятельно вырабатывать рациональные научное мировоззрение, общенаучную и общепрактическую методологию на основе собственной разработки общенаучной картины мира, общей научной теории познания и деятельности. А идеологическая вера, в том числе и марксистской философии, пусть остается личным делом тех, кто обладает идеологическим мышлением и нуждается в основанных на идеологической вере безграничных идеологических идеализациях бытия.
Дополнение к статье
Это был анализ диалектико-материалистической (марксистской) философии с позиции моей концепции нового рационализма, т. е. последовательного, чистого рационализма. Однако если бы я обладал склонностью к идеологической вере и нуждался в философском мировоззрении, то в случае невозможности создать собственное философское учение из всех философских учений я выбрал бы диалектико-материалистическую философию как в настоящее время наиболее развитое и наиболее ориентированное на научное познание мира универсальное философское учение.
Опубликовано: Г. А. Антонюк. Марксистская философия, вера и новый рационализм // Гуманитарно-экономический вестник. – Минск, 1997. – №4 (7). – С. 41—47.
Автор внес уточнения в первоначальный опубликованный текст статьи, не изменяющие ее суть.
4. Идеология, идеализация и вера
В данной статье содержится ряд основополагающих теоретических идей, впоследствии вошедших в созданную мною научную концепцию чистого (пурического) рационализма и чистой (пурической) идеологии. Рациональный взгляд на мир – это антиидеологический взгляд, а идеологический взгляд на мир – это антирациональный взгляд. Рациональное мировоззрение создается рациональным мышлением, а идеологическое мировоззрение создается идеологическим мышлением. Чистый рационализм – это последовательный рациональный взгляд на реальность, а чистая идеология – это последовательный идеологический взгляд на реальность. В отличие от прежних концепций рационализма моя концепция чистого рационализма не о том, как устроен мир и как нужно его познавать, чтобы получить объективную истину, а о том, как нужно мыслить мир, чтобы посредством его познания получать объективные знания о мире и использовать объективные знания для создания желаемого мира.
Статья
Вопрос о сущности идеологии, о ее месте и роли в обществе имеет большое практическое значение. В истории человечества много случаев, когда во имя обеспечения функционирования и воплощения в жизнь конкретной идеологии, признанной государственной властью единственно правильной, обществу нанесен огромный вред, уничтожены миллионы людей. Это и преследование первохристиан, и крестовые походы христиан, и католическая инквизиция, и сталинизм, и фашизм, и полпотизм, и множество других бесчеловечных действий.
В период господства в государстве официальной идеологии, какие бы возвышенные ценности она ни провозглашала, официальная власть ограничивает разработку и распространение отличных от официальной идеологии взглядов, даже научных, которые противоречат ей (напр., преследование в Средневековье католической церковью сторонников гелиоцентрических взглядов, гонения на генетику, кибернетику в эпоху сталинизма, запрет при социализме неидеологизированных социальных исследований), насильственно сдерживает свободную конкуренцию идеологий, а значит, и их свободное развитие, осуществляет массовое принуждение людей к официальной идеологической вере, в том числе даже тех, кто по природе своих мышления и чувств вообще не склонен к идеологической вере. Между прочим, упорное навязывание неистовыми фанатиками идеологий, которые не являются официальными, также наносит обществу большой вред.
Однако и сейчас в мировой общественной мысли существуют расхождения относительно того, какое место должна занимать идеология в обществе, какую пользу она приносит и нужна ли демократическому обществу официальная идеология. Эти расхождения ярко проявились, напр., в наличии в ней взаимоисключающих концепций научности и антинаучности идеологии, целесообразности деидеологизации и реидеологизации общества. Данные разногласия во многом обусловлены отсутствием взаимопонимания в том, что такое идеология. Люди, которые обсуждают проблему идеологии, зачастую говорят о разных вещах, не всегда это осознавая.
Термин «идеология» (от греч. idea – образ, понятие и греч. logos – слово, понятие, учение) ввел французский философ, экономист А. Дестют де Траси для названия науки об идеях, об общих законах их возникновения (см.: «Элементы идеологии». – Т. 1—4 (1801—1815)). В дальнейшем значение данного термина претерпело большие изменения. Под идеологией стали понимать не учение об идеях, а сами идеи, взгляды, учения, которые обладают специфическими признаками. Сегодня существует множество разных подходов к пониманию идеологии в последнем смысле.
Идеологию рассматривают и как выражение интересов классов (марксизм), и как субъективно-предвзятое выражение интересов разных социальных групп (К. Манхейм, Р. Арон, Э. Шилз и др.), и как систему идей, призванных определить систему ценностей цивилизации, которые будто бы не поддаются рациональному обоснованию (Э. Винер, О. Лемберг и др.), и как проявление иррациональных форм психики (Т. Роззак, Ч. Рейч и др.), и как исключительно субъективные (по природе, содержанию, источнику и др.) общественно значимые ценностные суждения, безотносительные к реальности (Г. Альберт, Т. Гейгер и др.).
Марксисты считают возможным существование научной идеологии, под которой понимают исключительно марксизм. Остальные перечисленные точки зрения противопоставляют науку и идеологию, хотя и по-разному понимают сущность последней, а также критерии отличия ее от науки. Признание марксизмом возможности научной идеологии делает бессмысленным использование самого понятия идеологии как дублирующего понятие науки о социальных интересах, но в действительности марксизм стремится под прикрытием термина «научная идеология» подменить науку о социальных интересах марксистской идеологией. Что касается других упомянутых содержательных подходов к определению особенностей идеологии, то в них правильно фиксируется тот факт, что в обществе функционируют идеи, которые существенно отличаются от науки и имеют собственные законы существования. В них верно отмечается нормативность идеологии, ее ценностный характер и способность регулировать социальные отношения. Данные подходы выводят исследователя на существующий в обществе огромный пласт идей, взглядов, которые обладают мощной регулирующей силой и коренным образом отличаются от научных знаний. Однако в них не раскрыто, чем эта нормативность отличается от неидеологической нормативности (напр., от нормативности конкретных правовых законов, правил научной методологии, инженерных проектов) и какой механизм обусловливает особенности идеологической нормативности.
На мой взгляд, идеология – это такие ценностные взгляды, которые обладают категорической, безусловной нормативностью для их приверженцев и в основе которых лежат безгранично идеализированные, с точки зрения научного мышления, предметы, что мыслятся посредством идеологической веры осуществимыми. Ни категорическая нормативность, ни вера в осуществимость безгранично идеализированных предметов науке вообще несвойственные. Идеология – это соотносительные безгранично идеализирующие категорически императивные взгляды людей на мироздание в аспекте его положительного или отрицательного значения для существенного бытия человека, на человека и его отношение к миру, в которых заключена основанная на безграничных потребностях, интересах, чувствах и других жизненных побуждениях человека вера в осуществимость безгранично идеализированных общественно значимых ценностей человеческого бытия. Короче говоря, в основе идеологии лежат безгранично идеализированные ценностные предметы, которые мыслятся на основе веры осуществимыми и судьбоносно – положительно или отрицательно – затрагивающими бытие человека. В центре любой идеологии находится безгранично идеализированный человек.
Идеология не занимается объективным познанием мира и человека, какими они существуют безотносительно к желаниям познающего субъекта видеть их теми или иными. Этим занимается наука. Идеология не занимается основанным на объективных знаниях конструированием мира в соответствии с ограниченными потребностями, интересами, ценностными ориентациями. Этим занимается инженерия. Идеология не занимается преднамеренным идейным искажением мироздания в целях манипулирования сознанием людей. Этим часто занимаются политическая пропаганда, политические технологии. Идеология делает то, на что ни наука, ни инженерия, ни политическая пропаганда и политические технологии не способны. Она осмысливает мир как поле воплощения безгранично идеализированных ценностей человеческого бытия, которые категорически императивно считает осуществимыми. Такими ценностями могут быть безгранично идеализированные бытие и небытие, материя и дух, добро и зло, любовь и ненависть, справедливость и несправедливость, свобода и неволя, совершенство и антисовершенство, прекрасное и уродливое, возвышенное и низменное, порядок и хаос, разумное и антиразумное, счастье и несчастье, подлинное и неподлинное, гармония и дисгармония, форма и бесформенность, равенство и неравенство, жизнь и смерть, величие и никчемность и др. Все, что видится как имеющее значение для существования человека, может быть предметом ценностного отношения к миру. Религиозные и философские учения являются основными разновидностями идеологий.
Ценностно окрашенные безгранично идеализированные предметы, которые мыслятся на основе веры осуществимыми, являются ядром, узловыми пунктами идеологии, которые организуют все ее содержание в систему.
Мысленная безграничная идеализация (фр. idealisation от фр. ideal – высшее совершенство, идеал) как процесс – это, во-первых, мысленное создание предметов посредством абсолютизации тех или иных черт реальных предметов, мысленного доведения этих черт до «полного самовыражения», т. е. мышление черт предметов такими, как если бы их сущность реализовалась без всяких ограничений. Абсолютизированные черты предстают при этом в «чистом виде», мысленно абстрагированном от ограничения их проявления условиями, которые необходимо присущи реальным предметам. Во-вторых, к мысленной безграничной идеализации относится также мысленное конструирование новых предметов с абсолютизированными чертами. Безграничная идеализация ценностно окрашенных предметов осуществляется в положительную сторону, в отрицательную сторону или в ту и другую одновременно. В отличие от безграничной идеализации ограниченная идеализация не абсолютная, а относительная, и то, что является идеализацией черт одного предмета, может быть присуще другому предмету и потому не является его идеализацией.
Полученные в результате мысленной безграничной идеализации мысленные предметы я называю безгранично идеализированными предметами. Их абсолютизированные черты не обладают мерой, т. е. границами как бы проявления их сущности, они безмерные. Разновидностью таких безгранично идеализированных предметов являются бесконечно идеализированные предметы (напр., бесконечная материя). Примерами безгранично идеализированных предметов являются точка в математике, абсолютно черное тело в физике, идеальный раствор в химии, машина Карно в технике, машина Тьюринга в кибернетике, абсолютная свобода в социологии, проект абсолютно совершенного первого по достоинству государства в социальных взглядах Платона, категорический императив в этической концепции И. Канта, всемогущий бог в современных религиях, бесконечная абсолютная идея в философии Г. Гегеля, бесконечная материя в марксистской философии, добро и зло как вечные начала в манихействе, культ В. И. Ленина в марксизме-ленинизме, Фауст и Мефистофель в художественной литературе и др. Идеализированные предметы иногда называют просто идеализациями.
Безгранично идеализированные предметы делятся на конечные (напр., машина Карно), бесконечные (напр., бесконечная материя в философии марксизма) и конечно-бесконечные (напр., образ Иисуса Христа как богочеловека в христианской религии). Неидеологическое, т. е. рациональное мышление, в том числе научное, способно мыслить возможность осуществимости в практике и во внепрактической реальности только того, что не обладает безграничными характеристиками. Рациональное мышление – это неидеализирующий взгляд на мироздание, на реальность. С точки зрения рационального мышления конечные безгранично идеализированные предметы вообще неосуществимые (напр., абсолютно твердое тело, полностью совершенное коммунистическое общество), и это поддается практическому доказательству. А идея якобы существования бесконечно идеализированных предметов (напр., бесконечной материи) вообще не поддается доказательству рациональным путем, поскольку рациональное мышление не способно содержательно мыслить идею бесконечного. Рациональное мышление использует в качестве решающего критерия доказательства ограниченную по своей природе человеческую практику. Ее вообще невозможно применить для обоснования идеи бесконечности.
Безграничная идеализация используется в науке, инженерии, в искусстве, в которых идеализированные предметы изначально мыслятся как вообще неосуществимые, однако имеющие – в науке, инженерии, частично в неидеологизированном искусстве – прототипы (прообразы) в реальном мире в виде всецело ограниченных предметов и имеющие прототипы в идеологизированном искусстве в виде идеализированных предметов. Безграничная идеализация также применяется в идеологии, где ее идеализированные предметы изначально мыслятся как осуществимые. Идеология может функционировать в виде особой специфически оформленной системы идей (напр., философские трактаты), а может быть вкрапленной в научные концепции, в инженерные разработки, в произведения искусства (напр., многие художественные произведения Ж.-П. Сартра).
Безграничная идеализация – это важный метод научного познания. С созданными в науке идеализированными предметами оперируют как с реальными предметами и строят абстрактные модели реальных предметов в их мысленно доведенном до «полного самовыражения» виде, что позволяет более глубоко понять их сущность, теоретически сформулировать относительно идеализированных предметов соответствующие законы «в чистом виде». При исследовании реальных предметов научные безгранично идеализированные предметы истолковываются в понятиях неидеализированных предметов путем учета конкретных условий, которые мешают проявлению идеализируемых черт реальных предметов в «чистом виде». Описательные научные идеализации, как и все дескриптивные научные знания, не имеют нормативного характера. Если же научные знания, в том числе те, в которых используются научные идеализации, применяются в методологической функции, напр., в качестве парадигмы, конкретных методологий, методов, методик, то они приобретают вместе с идеализированными предметами прескриптивный, нормативный характер. Однако эта нормативность не категорическая, а условная. Она не предписывает определенные исследовательские действия, а только «рекомендует» их на основе рационального доказательства методологической эффективности тех или иных научных знаний.
Благодаря своей опоре на рациональное доказательство, основой которого является практика, любое научное положение имманентно содержит возможность сомнения в его истинности и методологической эффективности, которые исключают безусловную и категорическую по своей природе веру. Наличие такой возможности сомнения обусловлено уже тем, что в границах признания нематериальности мышления вообще невозможно прямое доказательство того, что вне наших идей существуют реальные познаваемые предметы, в том числе материальные. В доказательстве существования внешнего мира, поскольку это мыслительная операция, человек не в состоянии выйти за границы мышления. Именно оно оценивает любое доказательство как обоснованное или необоснованное.
В то же время, опираясь на практику, человек, который трезво, реалистично, рационально мыслит, обретает косвенную уверенность в том, что за границами его мыслительных операций и мышления в целом существует внешний мир, который к тому же хотя бы частично поддается верному познанию. Однако применительно к научному познанию конкретных реальных предметов такая уверенность не имеет категоричности, которая свойственна вере. Поэтому в науке любое доказанное в качестве истинного положение имеет характер «очень сильного, с большими элементами уверенности предположения» (сравн. принцип фаллибилизма в критическом рационализме). Для науки такая ее форма знаний имеет большое положительное значение, поскольку она не закрывает возможность критического переосмысления предыдущих знаний и дальнейшего научного поиска. В то же время она достаточная для того, чтобы опираться в научной и практической деятельности на доказанные в качестве истинных знания. В научном доказательстве элиминированы как субъективно-предвзятые ценностные отношения познающего субъекта к познаваемому объекту, так и ценностные отношения, основанные на вере в осуществимость идеализированных предметов. Такое доказательство придает научным знаниям объективный характер.
В отличие от безгранично идеализированных предметов фундаментальной науки, в которой они ценностно нейтральные, в инженерных, в том числе в социально-инженерных исследованиях, которые осмысливают реальность с точки зрения ее значения для человека и ориентированы на создание предметов с заданными характеристиками, создаваемые безгранично идеализированные предметы способны приобретать ценностную окраску. Здесь идеализированные предметы являются не только средством ценностно нейтрального познания, но и идеализированными показателями желаемого и нежелаемого и, соответственно, средствами оценки отклонения реальности от идеализированных форм, а также положительными и отрицательными ценностными ориентирами в инженерном конструировании (напр., машина Карно, абсолютно тоталитарное государство, полное социальное равенство). Безгранично идеализированные предметы инженерной науки со стороны их ценностной окраски носят нормативный характер, однако данная нормативность условная и ограниченная, поскольку эти предметы мыслятся вообще неосуществимыми, однако имеющими ограниченные прототипы (ограниченные прообразы) в реальных ценностных отношениях человека к миру и к самому себе.
Соотнесенностью с реальностью отличаются строго научные идеализированные предметы социального познания от идеальных типов М. Вебера, которым он придает статус таких идеализированных предметов, которые коренным образом отличаются от реальности, противостоят ей и потому не способны прямо ее отражать. Вебер рассматривает их как исключительно искусственные вспомогательные средства социального познания.
Специальная наука о ценностях – аксиология, которая познает с помощью научных средств наиболее общие стороны ценностного отношения человека к миру, также вырабатывает безгранично идеализированные предметы, которые дают не только ценностно нейтральные знания, но и способны иметь ценностную окраску (напр., абсолютные добро и зло, прекрасное и уродливое). Данные предметы также мыслятся как неосуществимые, однако имеющие ограниченные прототипы в ценностном мире человека. Потому они имеют со стороны ценностной окраски условную и ограниченную нормативность.
В этике и эстетике как науках, в правовых науках, как и в аксиологии, безгранично идеализированные предметы являются не только инструментом получения ценностно нейтральных знаний, но и способны иметь ценностную окраску (напр., идеальное правовое государство). В последнем случае они используются в качестве мыслимых неосуществимых идеализированных правил, образцов, ориентиров, средств, критериев оценки реальности, организации отношений людей и др. Эти идеализированные предметы имеют с ценностной стороны условную и ограниченную нормативность.
Инженерные разработки (проекты, планы, программы и др.), пока они не приняты директивно к реализации, также имеют условно-нормативный характер. Данная нормативность, как и нормативность научной методологии, выражается в формуле: если вы хотите достичь успеха, то вам целесообразно действовать в соответствии с данными разработками. Директивность же – это внешняя для разработок нормативность. Безгранично идеализированные предметы (напр., социальная организация с исключительно формальными отношениями), которые используются в инженерном конструировании в качестве неосуществимых ориентиров и т. д., не принимаются директивно к реализации и всегда имеют условную и ограниченную нормативность.
В искусстве безгранично идеализированные предметы имеют ценностный характер. Идеализация здесь применяется как средство художественного отражения и конструирования ценностей реальности в чувственно-образной форме, а также как средство художественного выражения идеологических взглядов. Эти предметы мыслятся и переживаются посредством художественных образов. При конструировании художественных безгранично идеализированных предметов используется способ, похожий на способ построения научных безгранично идеализированных предметов. Безгранично идеализированные предметы в искусстве создаются в основном путем мысленного доведения до полного совершенства или антисовершенства тех сторон реальности, которые художник осмысливает (напр., Фауст и Мефистофель в «Фаусте» И. Гёте).
Все художественные безгранично идеализированные предметы изначально мыслятся художником как неосуществимые в том виде, какой он им придает в художественном образе. В неидеологизированных художественных образах безгранично идеализированные предметы задаются как такие, которые способны иметь только ограниченные прообразы в реальности. Они используются в большей степени не для художественного отражения ценностного мира, а для его конструирования художественными средствами в качестве неосуществимых ценностных ориентиров, идеалов, антиидеалов, образцов, критериев оценки реальности и организации поведения и деятельности людей, их отношений в ценностном мире и др. Они показывают желаемые или нежелаемые направления побуждений, стремлений и т. д. В идеологизированных художественных образах художественные безгранично идеализированные предметы задаются как такие, что имели, имеют или способны иметь в качестве прообраза также безгранично идеализированные предметы, но в ином, чем художественные безгранично идеализированные предметы, виде. Это идеологические безгранично идеализированные предметы. Идеология категорически настаивает на том, что они осуществимые, а ее приверженцы верят в их осуществимость.
Безгранично идеализированные предметы, которые изначально мыслятся как вообще неосуществимые, могут быть также плодом такой неудержимой фантазии, что не имеют даже отдаленного ограниченного прообраза в реальности. Они встречаются, напр., в фантастической художественной литературе, в фольклоре, в сказках.
Идеология, как и наука, инженерия, неидеологизированное искусство, создает и применяет безгранично идеализированные предметы. Наиболее общий способ их конструирования идентичен способу создания научных, инженерных и художественных идеализированных предметов. Поскольку идеология выражает отношение к миру с позиции его значения для бытия человека, то ее безгранично идеализированные предметы носят ценностный характер. Правда, по содержанию некоторые из них (напр., бесконечные пространство и время) похожи на ценностно нейтральные идеализированные предметы фундаментальной науки (напр., на бесконечную величину в математике). Чаще всего это идеализированные предметы, в которых осмысливаются основы мироздания. Однако их ценностный характер может не признаваться только теми, кто вообще не мыслит идеологически. Другое дело, что ценностное содержание идеализированных предметов тех или иных «мертвых» или существующих идеологий непонятно для многих. Но это содержание всегда выявляют приверженцы конкретных идеологических учений. Наука об идеологии – идеологоведение – способна выявить с помощью рациональных средств ценностное содержание любой идеологии, если есть возможность ее всесторонне исследовать.
Коренное отличие безгранично идеализированных предметов идеологии от безгранично идеализированных предметов науки, инженерии, искусства заключается в том, что приверженцами идеологий они изначально мыслятся осуществимыми (напр., абсолютная свобода, богочеловек, бесконечный дух). Мысль об их осуществимости закладывается в содержание идеологии, в способы, методы, средства доказательства и демонстрации данной осуществимости, в устройство особой логики отношений между включенными в структуру идеологии (философских, религиозных и иных идеологических взглядов) идеями безгранично идеализированных предметов (напр., бесконечной духовной субстанции) и ограниченных предметов (напр., преходящих конкретных материальных явлений). Потому в идеологии идеализированный, с точки зрения рационального мышления, предмет теряет статус идеализированного и приобретает статус реального предмета.
Мысль об осуществимости безгранично идеализированных предметов, которая обязательно присутствует в идеологии, не может быть получена рациональным путем, т. е. не может быть доказана практически. Во-первых, потому, что конечные безгранично идеализированные предметы вообще неосуществимые, и это поддается доказательству посредством практики. Во-вторых, потому, что осуществимость конечно-бесконечных идеализированных предметов со стороны их бесконечности и бесконечно идеализированных предметов вообще не поддается доказательству и опровержению рациональными средствами. Потому мысль об осуществимости безгранично идеализированных предметов, которая закладывается в идеологию, основана на идеологической вере. Доказательства, которые в ней используются, в том числе рациональноподобные, заклинания и др., являются исключительно вспомогательными средствами, которые нисколько не меняют силу веры. Вера или есть, или ее нет.
Вера в идеологии – это категорически императивная абсолютная, безусловная убежденность в осуществимости безгранично идеализированных предметов. Вера наделяет идеологию жизнью, дает ей сторонников. Так, для верующего мышления первобытных людей содержание их мифов виделось соответствующим реальности. Таким же виделось Г. Гегелю содержание его учения об абсолютной идее. При отсутствии сторонников у идеологии она превращается в сказку (напр., первобытные мифы), в чисто абстрактную идейную конструкцию (напр., учение Платона о бытии), в иной вымысел. Потеря веры в осуществимость заложенных в идеологию идеализированных предметов приводит идеологию к «смерти». От прошлого осталось много мертвых идеологий. При появлении приверженцев мертвая идеология «оживает».
